10. Новая реальность.

«Привет», - неслышно скользила рама в смазанных металлических пазах.
«Привет», - аккуратно опустил я её на место.
«Как дела?», - подалось подо мной кресло.
«Всё отлично», - устроился я на привычном месте.
Всё отлично, набрать полные лёгкие «воздуха Беллы» – и можно заново учиться ощущению боли, умению её терпеть. Конечно, часть ночи потрачена не так, как было задумано, но потрачена не напрасно, на душе у меня спокойно, а чтобы скомпенсировать потерю времени, просто «обжигаться» надо будет чаще, чем планировал. Белла спала спокойно, без кошмаров, даже не вертелась, свернувшись в тугой комочек под натянутым одеялом. К собственному аромату Беллы привычно прибавлен запах шампуня вроде как с зелёным яблоком, вполне приятный оттенок. Она вымыла волосы перед сном. Волосы густые, длинные, словно расправленные течением водоросли, расположились на подушке, а в комнате сегодня не жарко.
Замёрзла? А ещё я холода напустил. Нет, так не пойдёт, не хватало, чтобы Белла мёрзла. Я, как источник тепла, непригоден, но должно быть в доме запасное одеяло?
Для этого придётся покинуть привычные границы, чтобы поискать что-нибудь подходящее. И так проникновение в дом Беллы скрытно через окно не может быть похвальным, теперь я собираюсь проинспектировать весь дом?
Леди Совесть, вы как?
Леди Совесть молчала, ведь эта вылазка уже абсолютно не для меня, а для Беллы. Хотя, если Белле будет уютнее, комфортнее спать, это и для меня полезно. Я выхожу! Или вхожу… в обычную жизнь семьи Свон. Чарли спокойно похрапывает, ему что-то снится, приятное, светлое, Белла. Маленькая Белла учится ходить. Топ-топ, шлёп! Даже маленькая, Белла умудрялась шлёпаться так, что у меня теплеет сердце. Жаль, сон сменился на что-то менее яркое, тихое.
Интересно, что может беречь вот этот комод? Да, моих ожиданий он не обманул, постельное бельё, подушки, одеяла. Самое толстое должно быть самым тёплым. Рано утром, перед звонком будильника Чарли, одеяло вернётся на место, и никто ничего не заподозрит.
Вот теперь всё в порядке. Свои заботы я свалил на Карлайла, оставив себе самое желанное. А Карлайл полагает, что я воспитываю себя, совершенствуюсь. Да ни в малейшей степени! Если в чём совершенствуюсь, так только в … любви к себе любимому. Я и на страдания иду, только бы сохранить то, что хочу, хотя по всем канонам не должен этого хотеть. Это называется самовоспитанием? Карлайл слишком хорошо обо мне думает.
Но кое-что я узнал о том, кто направляет жизнь Беллы именно таким образом. Я
когда-то хотел спросить неизвестную силу, за что она с Беллой так? Эта неизвестная сила - Провидение, по мнению Карлайла. Уже не хочу спрашивать, потому что у меня теперь есть моя теория, как оно так получилось.
Не знаю, кто, может, само Провидение спускает с конвейера Джессик различных модификаций. Они способны продолжить жизнь, сохранить и передать её дальше в таком же, почти нетронутом, виде. Вполне жизнеспособный проект, но надоедает.
И вот один типовой комок энергии попадает в скучающие руки.
Вместо обычной миловидности комочек получает проникновенную тонкую красоту за счёт физической силы. Чтобы не портить красоту стандартной начинкой, к немалому разуму прибавляется проницательность и наблюдательность за счёт инстинкта самосохранения, но этого недостаточно, необходима абсолютная чистота души, а она возможна лишь за счёт нетронутого, пока, запаса удачи. Крохи, оставшиеся от силы, инстинкта, удачи, круто замешаны и растворены в крови, чтобы ни капли божественной энергии не пропало.
Получилось нечто исключительное. То, чему не место на Земле, во всяком случае, не на долгий срок. И ангел-хранитель у Беллы, как у всех хороших людей, если и был, тоже только на это время.
А когда срок присутствия такого удивительного создания на Земле истёк, Провидение толкнуло его ко мне навстречу. Искушением, испытанием. Мне предложено стать либо её палачом, либо ангелом-хранителем. Ничего себе - ангел.
Вампир-хранитель… круто, но именно так и будет. Я без неё не выживу.
-Эдвард… - это во сне Беллы. Там - я, и она мне улыбнулась.
Это непостижимо, как можно из обыкновенного человеческого имени сделать такое волшебство, МОЁ имя. Оно и наяву выводит меня за грань реальности, но произнесённое во сне, где не лгут… Оно способно расплавить камень, зажечь солнце, и под его лучами вырастить на камне незатейливые цветочки обычного человеческого счастья, радости бытия.
- Эдвард… - снова улыбнулась во сне Белла.

Я здесь, Белла, рядом, как секьюрити и полагается, сентиментальному и корыстному. Ращу свои цветочки, любуюсь на них, и берегу сердце моего солнца, чтобы не погасло. Если что случится, что будет с моими цветиками? Я ужасный эгоист, Белла, просто ужасный. А ужаснее всего то, что мне совершенно за это не стыдно!

- Эдвард… - от улыбки Беллы во сне я нерасчётливо хватанул полные лёгкие «воздуха Беллы», и даже не ощутил «ожога» в полной мере.
Что это может значить? У неё был ужасный вечер: нападение, моё разоблачение, моё шипение и её слёзы в машине. А во сне она говорила: Эдвард, - и улыбалась. Мне.
Может, ей снится совсем не этот вечер, и вообще, всего лишь фантазия на тему… Даже если так. Завтра… Какое там завтра, завтра - это было до давно миновавшей полуночи, если сегодня я увижу её улыбку МНЕ, а не её сну, я всё пойму.
Одеяло вернулось на место, я, под ехидный писк будильника Чарли, скромно и послушно выскользнул в окно. И отправился домой.

Просидел непривычное количество времени перед телевизором в ожидании новостей. Раньше всех успел Си - Эн – Эн. В утреннем блоке новостей сообщили, что в Портленде, штат Орегон, задержан некто Уоллес, подозреваемый в серии убийств и изнасилований. Он был найден в бессознательном состоянии в двух шагах от полицейского участка, и теперь два города: Оклахома - сити и Хьюстон – препираются, где его судить. Сам задержанный, придя в себя, о том, что с ним произошло, ничего внятного сказать не смог. Но, тем не менее, полиция благодарит анонимного помощника, и призывает граждан следовать его примеру в помощи полиции. Журналистов к задержанному не допустили, им пришлось пользоваться доступными архивами, и на экране появилась лишь знакомая нам фотография молодого Лонни с бородой. Даже не узнать.
Так что Карлайл не только сделал то, что было необходимо, но и позаботился, чтобы завершение этой истории даже штата Вашингтон не коснулось.
- Особого внимания эта новость в Форксе не вызовет, слишком далеко всё произошло, - заверила Элис.
И мне тоже лучше не вспоминать об этой истории, будет ли казнён монстр Лонни в Техасе, чего я ему горячо желаю, или получит по совокупности четыреста семьдесят три года тюрьмы без права на помилование в тюрьме в Оклахоме - уже не должно меня беспокоить. Стояние на краю ямы с кровью дорого далось моим нервам.
А Беллу вряд ли интересует уголовная хроника всего побережья. Лучше ей и не знать, какой опасности она подвергалась. Всё с этим! Всё.
Моё прошлое нельзя выкорчевать из памяти, но оно больше никогда не вернётся.
Всё.
А моё будущее, каким оно будет? Моё настоящее тянулось возмутительно долго, я переоделся, старательно отгораживаясь от случайных мыслей Карлайла об операции транспортировки монстра в Портленд за решётку, сделал уроки, приготовился к школе, а времени… и часа не прошло.
Белла, наверное, уже проснулась. Этого я не увижу. Может, подсмотреть, как она поедет в школу? Потом уроки, вплоть до ленча и биологии. И кто так составляет расписание, ни один маршрут до ленча не совпадает! И сколько часов я буду ждать, чтобы встреться с Беллой? Это же бессмысленная пытка, и больше ничего!
Стоп…. Стоп! А зачем мне подглядывать, зачем такие сложности? Чего Белла не знает обо мне? Знает всё, или почти всё, ну, самое главное знает. Это я о ней ничего не знаю. И она ПОТРЕБОВАЛА от меня обещание, что я буду в школе. Не в школе, не было этого слова, были другие слова: что буду завтра, то есть сегодня. Конечно, буду.
И чем плоха встреча прямо сейчас утром у крыльца Беллы? Если я её отвезу в школу на своей машине, так ведь и привезу её назад опять же не кто иной, как я! Просто великолепная перспектива.
Вот разве что летит в тартарары традиция семьи, что в школу мы все едем на «Вольво», и я за рулём. Да и пусть летит! Очень здорово, что телепат в семье - только я. Никто не знает, что я намереваюсь прямо сейчас прокрасться в гараж и угнать «Вольво» в своих личных интересах. Разве что Элис?
Но она, вроде, на моей стороне….
- Элис, ты не могла бы…
Она прервала меня, прыская над тем, что будет чуть позже.
- Розали отвезёт. Ну, как она будет строить из себя недовольную, ты себе представляешь, а как будет на самом деле довольна, въехать в школу на своём M3, потом узнаешь.
Это да, усмехнулся я:
- Увидимся в школе.
Элис вздохнула.
«Ты увидишься, а я»?
Ну, не хочу я, чтобы «Второй вариант» осуществился, и без чтения мыслей по моей гримасе Элис поняла это.
«Да знаю, знаю, - ментально ответила она. – Ты считаешь, что нам не надо знакомиться. Но имей в виду, не только мне нужна Белла, но и я ей буду нужна не меньше. Неужели у неё избыток хороших подруг?»
Я удрал, ничего не ответив. У Беллы всего одна хорошая подруга - Анджела. Правда, Элис не человек, а вампир. И что, Беллу это испугает, остановит? Это вряд ли. Белла с восторгом примет хорошую подругу, какой бы она ни была.
Но «Второй вариант»! Её, Элис, собственные видения: после милой парочки «человек и вампир» последовала парочка «вампир и вампир». Это для Беллы хороший вариант?
Заочно споря с Элис, я шмыгнул в гараж, завёл «Вольво», и удрал от неё ещё дальше, в Форкс, к порогу дома Беллы.
Вот до чего дошло, вернее, вот до чего я … осмелел?
Собрался предложить Белле поехать в школу со мной, на моей машине, оставив её красный пикап в покое. Я вроде как выполняю её вчерашнее пожелание. Но между вчера и сегодня была ночь. Ладно, ночь не считается, сколько раз Белла вспоминала меня в своих снах, и отнюдь не в кошмарах? Но ещё есть и утро. А вдруг… а вдруг мои сокрушения, о том, что Белла лишена инстинкта самосохранения, не имеют под собой такой уж мощной основы… Ведь она меня видела почти во всей красе. Я не просто так говорил, что опасен, у неё было достаточно доказательств, что это так и есть. Ничего, недолго ждать осталось, ей решать, а мне - принимать её решение.
С этим ясно.
А вот что я делаю с собой? Я себе потакаю, всё больше и больше. Муштрую себя, муштрую инстинкт по кличке «Монстр », только чтобы быть рядом, с каждым разом всё ближе и дольше, а найду развилку, каково мне будет?
А чего её искать, если она всегда была передо мной, постоянно - Время.
Один год, или чуть-чуть больше. Всего. В следующем году, получив диплом, Белла отправится учиться, и это обязательно, с её-то умом. Ей любой колледж будет по плечу, а там и университет, хватило бы только средств. А колледж - это отъезд из дома, другая жизнь, другая ответственность, другие, взрослые, приоритеты. И все подростковые увлечения вместе с ненужными уже школьными учебниками, сложенные в одну коробку, обычно, отправляются в гараж. И там и остаются.
У меня есть всего один год, а потом Белла вырастет, это всегда с людьми происходит, они растут, взрослеют и меняются, и детская игрушка будет забыта. Вот она, развилка для Беллы. И точка отсчёта начала Великого Голода для меня. Но если сейчас не запасусь МОЕЙ Беллой, то ожидание Великого Голода начнётся прямо сейчас, да ещё плюс сожаления об упущенных возможностях.
И с этим тоже всё ясно. Что бы я сейчас ни творил над собой, всё это - ничто, по сравнению с тем, что ждёт меня потом, без всяких усилий с моей стороны.
Когда Белла станет … взрослой.
Полицейской машины у порога не было, Чарльз Свон уже на службе. В доме тишина и грохот. Ментальная тишина и грохот, от перемещений спешащей Беллы по дому. Не знаю, куда и как Белла потратила время, но сейчас она собиралась опаздывать. Хлопали двери, скрипела лестница, шаги по дому были быстрыми, но суматошными, чвакнула дверца холодильника, захлопнутая на бегу, захрустела упаковка чего-то там, что-то забулькало. Она очень небрежно относится к своему питанию, надо бы за этим проследить. Опять побежала наверх, видно, что-то забыла, побежала назад, запнулась, чуть не скатилась с лестницы, ну что это такое! Она меня в панику вгонит! Обошлось, но оставшееся до занятий время, учитывая скорость её пикапа, опоздание ей гарантирует.
Вылетела из дому, захлопывая дверь на замок, не глядя по сторонам, по продуманному маршруту к кабине пикапа. Ещё одна ипостась Беллы. Вымытые расчёсанные волосы, надо думать, слушать ничего не желали, поэтому едва смирились, что их собрали в узел на затылке, да и оттуда самые непослушные прядки спешили выбраться. Так мне понравившаяся синяя блузка осталась сегодня дома, Белла надела толстый зелёный свитер, объёмный, так это сейчас называется, а на самом деле - мешок мешком, привычные джинсы, ботиночки. Удобно, во всех отношениях, способно ненадолго спрятать Беллу от холода. И всё-таки жаль. В свитере должно быть теплее, конечно, но та блузка…
Синяя глубокая вода, льющаяся по живому хрусталю второй кожей, вырез лодочкой - бесконечные рассуждения Элис и Розали о фасонах тоже полезны, оказывается, чтобы знать, как это чудо называется, - открывающий всю шею, даже ямочку у её основания, и завораживающий изгиб ключиц. Лёгкая волна ткани едва прикрывала тонкое запястье, не то, что это «творение», спрятавшее шею по самые уши, и руки по самые пальцы. О какой там линии плеча говорить, или линии груди…
О-ох, куда-то меня несёт в опасном направлении, я ведь уже всё решил! Решил… ага. Легко «отстраняться», даже сглатывая яд, если между тобой и обожаемым существом бездонный провал тайны, даже её сон достаточно серьёзная преграда, но куда деться от её красоты, когда она бежит к тебе, даже не замечая этого! Уже знакомое усилие «движения навстречу» сдавливает грудную клетку, напоминает, как это было - её прикосновение, и требует ещё больше. Но я уже решил! Белла - не «моя девушка», это я - «её парень». И даже это под вопросом. Сглотнуть и «отстраниться»!
Бегущая к пикапу Белла вдруг резко остановилась, зацепившись взглядом за чужую, за мою машину. Сумка, и так свалившаяся на бегу с плеча, чуть не выскользнула с руки на дорожку, коленки сомкнулись, как у испуганного жеребёнка. И глаза изумлённо распахнуты.
Белла, ты же сказала, чтобы я был сегодня… вот он я, такой, какой есть.
Не пытаясь больше притворяться человеком, я вышел из машины и открыл для неё пассажирскую дверь. Слишком быстро, для человеческих реакций, что было заметно по её замешательству. Но достаточно мне остановиться, чтобы Белла успела разглядеть, что тут носилось только что, и скорость её мысли обогнала меня немедленно.
Я тону в радостном изумлении распахнутого мне навстречу тёплого взгляда глаз цвета растопленного шоколада. Огрызки моего здравого смысла надеялись на здравый смысл Беллы абсолютно зря, и моё безумство его тоже опасалось напрасно. Это неправильно, да, но это так и есть. Какое счастье…
- Как насчёт того, чтобы сегодня поехать со мной? - спросил я.
Сейчас решится очень важная вещь - буду ли я про себя, очень тихо, иметь право назвать себя «парнем Беллы».
- Да, спасибо, - прошептала она, без колебаний садясь в машину.
Ух-х! Волна оторопи и счастья прошлась от макушки до пальцев ног. Белла сказала мне - «да». Мне. К этому не привыкнуть. Никогда.
Я чуть-чуть пересаливал, нарочно подчёркивал своим стремительным передвижением, что не просто нечеловек, но и ничего не скрывающий от Беллы нечеловек. И что? И ничего. Обнаружив меня неожиданно быстро рядом с собой на водительском месте, моё счастье не собиралось дрожать, визжать и выскакивать из машины. Просто улыбнулось. Я повезу её в школу.Первый глоток «воздуха Беллы» был привычно обжигающим, следующие, как всегда, давались легче, оставляя послевкусию больше простора. Я повезу Беллу в школу, и она не опоздает. Я - «парень Беллы», с этого начинается мой понедельник. А дальше что будет? По-моему, я начинаю терять связь с реальностью, в реальности ведь рая не бывает? И вампиры не бывают живыми, как люди… как я.
- Я решил завезти тебе куртку, - пояснил я её присутствие в машине не на себе, а аккуратно сложенной, висящей на подголовнике её сиденья. Мой, так и не понадобившийся, повод для появления у крыльца Беллы без специального приглашения. Это ведь было просто нахальное вольное интерпретирования её слов: «Ты обещаешь, что придёшь завтра?». А так… Свою куртку Белла забыла в машине Джессики, а я рыцарь и джентльмен. Внимательный, причём. - Не хватало ещё тебе заболеть.
- Ну, я не настолько нежная, - уведя взгляд куда-то в область моего сердца, бухнувшего вдруг от её странной застенчивости, сказала Белла, и стала натягивать куртку. Мою куртку на свои плечи. Я влез в неё немедленно вчера, когда отъехал от дома. Чтобы аромат Беллы не исчезал зазря. А сейчас она снова на Белле. Не я обнимаю её плечи, только моя куртка, а сердце ударило снова, и «движение навстречу»… Нет, так я сам с собой не договаривался! Стоп!
- Это смотря с какой стороны посмотреть, - буркнул я себе под нос.
Белла на это ничего не ответила, молча смотрела на дорогу, а я боролся с этим, таким новым и таким своенравным, чувством. Белла, выручай, отвлеки меня!
-Ну что, игра «Двадцать вопросов» себя уже исчерпала? - самым небрежным тоном коварно предложил я тему для разговора.
Белла улыбнулась, надеюсь, идея продолжить допрос её вдохновит:
- Разве тебя не раздражают мои вопросы?
- Вопросы? Нет. Твоя реакция на мои ответы - вот что выбивает меня из колеи, - честно признался я.
- А что не так с моей реакцией? - она немедленно собралась разбираться, насколько она виновата.
- В том-то и дело, что всё - не так. Ты воспринимаешь мои ответы, как должное. Это же неестественно!
Для человека. Но если это фея… про которую я ничегошеньки не знаю.
- Вот поэтому и пытаюсь понять, в чём тут дело. Твои вопросы должны мне в этом помочь. Можно по вопросам понять, о чём человек думает на самом деле.
- Так ведь я и так говорю только то, что думаю на самом деле, - недоумённо ответила она.
Когда говорит. А когда молчит?
- Но случается, что кое-чего не договариваешь.
Белла закусила губу. Который раз я замечал, что если вопрос трудноват, она обязательно так делала. Неосознаваемая привычка.
- Не слишком много, - отозвалась она наконец.
А чтобы ей свести меня с ума много надо?
- Даже то, что ты считаешь - немного, уже слишком для меня, я же говорил.
Белла помолчала, а потом шепнула с хорошо спрятанной болью:
-Ты же не хочешь об этом слышать.
Интересно, когда это я отказался слышать то, что она скажет, да ещё так, что боль от этого сохранилась до сих пор? О чём мы только вчера не переговорили! Что только она не спрашивала, я на всё отвечал, и какой ответ причинил ей горе? Вроде ни один… что меня и удивляло. И сейчас удивляет. Так что же я такого… Она заплакала вчера, только однажды, когда я шипел горящей в костре коброй: «Никогда так не говори». Это было очень больно. Больно и сейчас, но, не мне одному…
Белла…
Я эгоист, Белла, чудовищный эгоист, абсолютно счастливый, причём. Человек с данными феи и обычный вампир, для нас не может быть одного закона для двоих, а вот одна боль на двоих - есть. Моя вечно желанная боль, Белла… что мне делать? Для тебя я её не желаю, что я должен сделать, чтобы избавить тебя от твоей доли страданий? Пока ничего умного в голову не приходит, давай помолчим про это?
Белла поняла по моему молчанию, что эта тема для меня неподъёмная, и тоже замолкла, так мы и доехали почти до школы. Уже подъезжая, Белла вдруг спросила:
- А как же твои братья и сёстры?
Вдох, чтобы можно было говорить, привычно причинил жгучую боль, это ведь «воздух Беллы», а не безвкусный обычный воздух. Боль вполне терпимую, кстати.
- Они приехали на машине Розали, - кивнул я на роскошный М3 на парковке, рядом с которым припарковался сам.
У Беллы глаза стали круглыми, как блюдца, от его вида, Розали была бы польщена такой реакцией, если бы это была не Белла, а кто-нибудь другой.
- Белла, прижмурься, а то глаза пылью запорошит, - шуткой попытался я снизить силу впечатления.
Выглядело авто Розали на школьной парковке посреди стареньких или дешёвых автомобилей совершенно сногсшибательно.
- Вот это да-а… Если у неё такая тачка, зачем же она ездит с тобой?
- Чтобы не пускать лишний раз пыль в глаза, таковы взгляды Карлайла. Мы стараемся не выделяться.
- Что-то вам это не слишком удаётся, - возразила, беззаботно рассмеявшись, Белла.
Значит, молчание «про это» в машине последствий иметь не будет? От души отлегло, можно впитывать смех, как бальзам для истерзанной души. А что значит - не слишком удаётся, то есть не удаётся совсем? А чего я хотел… Наша отстранённость от людей так-таки не оставляет последствий?
- Так почему Розали сегодня всё же решилась покрасоваться? - спросила Белла.
- А сама не догадываешься? Почему бы не использовать момент и ей, если я себе позволяю кое-что? Я же иду сейчас против всех правил, - добавил я в голос зловещих ноток.
Напугал, Беллу, а как же. Мне кажется, или в ответной улыбке явлено одобрение моему решению, и немного собственной отваги? Типа, я же не боюсь, не бойся и ты.
Белла храбро собралась выходить из машины, причём опять самостоятельно, не дожидаясь, пока я открою для неё дверь. Это же не пустая улочка рядом с домом, рядом со школой я должен полностью соблюдать маскировку, быстро двигаться тут нельзя! Попросить её, что ли, чтобы вспоминала иногда, что рядом есть я, мужчина и джентльмен? Придётся, наверное.
Мы шли к школьному комплексу вместе, рядом, так близко, как я себе позволил вчера, у ресторана, когда шли к машине. Это как идти по тонкому льду: вчера - это было вчера, а сегодня моё слишком близкое положение может быть совсем иначе воспринято, по-человечески. Всё-таки я сильно трушу, улыбка Беллы вдохновляла, но опыт общения с людьми рекомендовал не рисковать.
Разве что её рука, дважды потянувшаяся ко мне и дважды под моим взглядом торопливо отведённая… Белла хотела, чтобы я взял её за руку, чтобы наши руки соприкоснулись, снова? Снова сердце ударилось в рёбра, вспомнив прикосновение горячих пальцев к руке. Хочу, очень, только боюсь, и запрещаю себе, запрещаю!
- Зачем же тогда покупать такие машины, если не хотите выделяться? - недоумённо подняла она брови.
- Потакаем своим дурным наклонностям, - признался я. - Все мы любим скорость.
- Задаваки, - проворчала она.
Я лишь повздыхал в сторону. Не наша вина, что чем машина быстрее, тем она дороже. По мне, так одной скорости, ну, удобства и безопасности для водителя - человека, довольно, а вот производители считают, что этого мало, нужны сибаритский комфорт и шик, та самая пыль в глаза, что, разумеется, ещё больше повышает цену.
Так что неизвестно, кого надо называть «задаваками», вампиров или людей?
«Нееет! Вы только посмотрите! Как ей только это удалось? Ни черта не понимаю! Что происходит?»
Такими воплями Джессика может пробить даже Великую китайскую стену, даже если вопит ментально. Оглушила. Укрывшись от дождя под козырьком над входом в кафетерий, Джессика, с забытой в машине курткой в руках, выглядывала красный пикап, и обнаружила Беллу в моей компании с некоторым запозданием, когда мы уже подходили. Глаза вытаращены, рот полуоткрыт, мысли вразброд - полная картина контузии.
- Привет, Джессика, - поздоровалась Белла. - Спасибо, что не забыла.
Джессика, всё в том же, контуженом, состоянии, даже не поздоровалась в ответ, просто безмолвно отдала ей куртку. Истинную цену Джессики Белла наверняка знает, но ведь принимает и такой, и кто я такой, чтобы менять положение вещей. Это значит, что я тоже должен поздороваться с подружкой Беллы.
- Доброе утро, Джессика.
- А?
Туман в голове Джесскики сгустился, до ступора. Честное слово, против моего желания, но альтернативой - только грубое молчание. Я был бы не против поднапугать её, а вышло только очаровать. Эдакий душка, а не вампир, Эмметт обхохочется, если об этом узнает. Но рядом с Беллой, ради Беллы, другим я быть не могу. Хорошо хоть, что у Джессики есть опыт общения мо мной, из ступора вышла скорее, чем метрдотель в ресторане.
- Ээээ… привет, - выдавила она из себя, наконец, и многозначительно покосилась на Беллу. - Значит… увидимся на тригонометрии …
«Я не я буду, если не вытяну из тебя всё. Ты у меня так запросто не отвертишься! Всё выложишь, как миленькая! Это же надо? Прибабахнутый Эдвард КАЛЛЕН! Ну что за жизнь…» - яростное любопытство сплетницы плюс досада охотницы, упустившей свою добычу, заворачивали смерч энергии, в центре которого стояла Белла.
Что занимательно, когда Джессика вела атаку и беспрерывно строила мне глазки, прибабахнутым меня тогда не считала…
Белла обронила:
- Да, увидимся.
И Джессика унеслась на урок, оглядываясь на каждом третьем шагу.
Белла права, мой бунт против правил создаёт и для неё проблемы. Прибабахнутый Каллен. Но она не боится. Вот и я … не буду. Проблема для Беллы неслась на свой первый урок, и в голове у неё мысли носились и гудели, как рой разозлённых ос.
«Всё, всё расскажет, никуда не денется! Встретились вчера «случайно», ха! Тогда, значит, они вместе? И давно? А если… тогда всё понятно, и с Тайлером, и с
Майком. Так и знала, что благородство тут ни при чём. Тут другое, что-то серьёзное… поэтому ни словечка не проронила. Она в него влюблена! Иначе, зачем скрывать? Другой причины нет. Я выясню, что там, между ними. Не вынесу, если не узнаю, как она его подцепила. Интересно, она с ним целовалась? - тут мысли Джессики понеслись вразнос. - Ой, держите меня…»
И меня тоже! Фантазии Джессики, где место Беллы привычно занимала сама Джессика, с завистливо-злобным сожалением, что этого как раз и нет, в моей голове вывернулись должным образом. Место Беллы никто кроме Беллы занять не мог. Мечты Джесс, точно знающей, что может позволить, и чего не может позволить своему парню порядочная девушка, были бы плоскими и безопасными, если бы рядом с Беллой был обычный парень, но рядом был я.
Вампир, с неутолённой жаждой любви, ведь я её так отчаянно ждал когда-то, и так и не дождался, с накопившейся за многие десятилетия тоской одиночества. Со всей силой первого и единственного на всё существование чувства. С силой эмоций, не равной человеческой. Я не знаю, как это, я знаю лишь, КАК я этого хочу. Нельзя! Нельзя…
Чтоб тебе с Майком поцеловаться, Джесс! Одной глупой мыслью загнать так глубоко в сердце желание невозможного, как нож, да ещё и повернуть его пару раз, вдобавок!
Нельзя… Выгнать чужие фантазии и вспомнить, что и то, что есть - уже счастье. Его надо ценить, им надо пользоваться.
- Что именно ты собираешься ей сказать? - спросил я Беллу.
- Эй, - возмущённо прошептала она. - Ты говорил, что не можешь читать мои мысли!
- Не могу, - подтвердил я, не понимая, сначала, причины возмущения.
Потом понял: мы оба думали о Джесс, причём одинаково. Как приятно… если бы всегда так! Так о чём мы подумали? Что Джессика любит перемывать чужие косточки, до самозабвения, а тут такой повод.
- Ну да всё равно, мысли Джессики читать я могу, и предупреждаю - в классе тебя ждёт засада.
Белла застонала от досады, её храбрость что-то слишком быстро понадобилась, и начала стаскивать мою куртку с плеч. А я опять не успел. Не сообразил, что моя куртка на её плечах в школе неуместна, помнил только, что хотел бы оставить её с Беллой насовсем. Вот и стоял, вешалкой, способной лишь взять одну вещь и отдать другую, вместо того, чтобы помочь переодеться. А она опять всё сама.
- Так что ты собираешься ей сказать? - повторил я вопрос, перебросив через руку сложенную куртку.
- Ну, помоги, а? Что она хочет узнать?
А вот не скажу. Такая маленькая месть за самостоятельно открытую дверь и надетую куртку. Если сама, значит - сама. Я с коварной улыбкой отрицательно помотал головой.
- Так будет несправедливо.
Белла сощурилась:
- Да? А слушать, как я «подрываюсь на минах» Джессики, имея карту «минного поля» в рукаве, - это, по-твоему, справедливо?
Никакой тут справедливости нет, месть одна, а месть, при всей её кажущейся справедливости, всегда несправедлива, увы, но приятна…
Сейчас Белла уйдёт на английский, потом на историю, только потом на
тригонометрию. До допроса с пристрастием ещё целых два урока, а до биологии - три. И это ведь почти каждый день. А если приложить некоторое усилие, и уговорить мисс Коуп, чтобы она, хотя бы, мой английский подогнала под расписание Беллы? В самом ближайшем будущем.
Однако надо отвечать на заданный вопрос. Раздосадован я, или нет, её излишней самостоятельностью, но «карту минного поля» я ей дам. Оставить её один на один с Джессикой… это не по-джентльменски.
- Она хочет знать, не встречаемся ли мы тайком, - медленно сказал я. - И ещё ей интересно, что ты ко мне чувствуешь.
Белла, выслушав, от замыслов Джессики пришла в «полное изумление», широко раскрыв глаза. Как будто ничего похожего не ожидала. Ага, я поверил.
- Ой, - прошептала она. - И что мне сказать?
-Хммм…. - только и нашёлся я с ответом. То есть первому по «минному полю», сделав испуганные наивные глазки, Белла предложила прогуляться мне. Хитрюшка, подставила. Таких талантов я за ней пока не замечал. Так и знал, что я ничего о ней не знаю. Ну, что ж…
Непослушная прядка волос сбежала из пучка на затылке и скользнула на плечо. Если бы не свитер, отсыревшая от тумана прядка завитком лёгла бы на ключицу. Где и лежала, когда на Белле была синяя блузка. Наверное, это её любимое место, когда на Белле был топик, она расположилась там же. А её приятельницы разбежались по плечам, устроились в ложбинке между лопаток, были бы чуть длиннее, дотянулись бы до обнажённой талии. Одна из них, может быть, и эта самая, когда Белла легла на спину, и вовсе устроилась в ложбинке… О-ох, «плыву»… Главное, вовремя.
Нет уж, для меня это никогда не будет вовремя, так что возвращайся, беглянка, назад, к подружкам.
Я поймал прядку, чтобы заправить её обратно, в пучок на затылке. Вспомнил, как Майк позволил себе подобное. Прибил бы наглеца, даже сейчас. Белла от него тогда отстранилась.
А чего ждать мне? Мне - чуть расширившихся глаз, короткого, не в ритме, вздоха, неровного ускоренного сердцебиения, и ответного толчка собственного сердца навстречу. И ощущения, как скользит прядка волос по пальцам. Упоительно.
- Думаю, на первый вопрос ты можешь ответить «да»… если ты не против, конечно, - встал я на первую «мину». – Зачем что-то выдумывать.
- Я не против, - прошептала Белла, под аккомпанемент своего торопливо бьющегося сердца.
Взрыв… ударной волной в голову и в сердце. Я - парень Беллы, без всяких кавычек. Для Беллы, для себя, для всех. Мы выходим из тени. Что касается второго вопроса… меня и первый чуть с ног не сбил.
- А что касается второго вопроса… - не без злорадства продолжил я. - Я сам буду слушать его изо всех сил, что ты ответишь.
Беллу мой нахальный ответ просто потряс. Вид онемевшего личика с приоткрывшимся ртом привёл меня в восхищение моими собственными способностями. Суметь огорошить самоё Беллу? О да-а…
А чего ты ожидала, Белла, хитрое сердце солнца моего? Что я буду настолько наивным, что пройду всё «минное поле» сам? Откуда мне знать, как ты ко мне относишься? Мои ошибки в этом вопросе в лучшем случае смешны, в худшем - опасны. Так что это только твоя «мина».
- Увидимся за ленчем, - сказал я, практически убегая, пока Белла ещё не пришла в себя от моего нахальства.
Обернулся на ходу, только чтобы увидеть, что с Беллой. Она по-прежнему стояла на месте, не отойдя ещё от потрясения. Пусть поломает голову, хитрюшка. Как сказать то, что должна, и как не сказать того, чего не хочет.
Я отправился на свой урок, мимоходом слыша обрывки мыслей, видя быстрые любопытные взгляды, объединившие меня и Беллу в один круг интереса. Белла права, тут без храбрости не обойтись. Перешёптываний, сплетен будет немало. Калленам не привыкать, но, думаю, особо оскорбительных сплетен не будет, это чревато… так что - плевать.
Сейчас случилось нечто удивительное, невозможное. Я - парень Беллы, она так сказала. Мы встречаемся, а это значит, что Я её парень.
В классе я поскорее натянул на себя куртку, хранящую запах Беллы. Он сразу же окутал меня облаком, хорошо бы, чтобы хватило надолго. Ожог «воздухом Беллы» после сырого пресного наружного воздуха был достаточно ощутимым, но тут ведь главное что? Привычка, которую лучше не терять. Целых четыре часа, два спаренных урока, куртки не хватит, значит, привыкну снова. Урок уже начался? Как-то я не заметил. Педагоги, которым давно нет до меня никакого дела, сегодня для меня просто спасение, ведь в классе меня нет, потому что рядом нет Беллы, я там - где она. На английском рядом с ней образовался Майк, нельзя сказать, что в радужном настроении. Но достаточно Белле было сказать, что Джессика от их с Майком свидания в полном восторге, как он сразу же воспрял духом. Это было бы неплохо, если бы его беспокоила именно Джессика, но его смущало только, как ОН выглядел в её глазах. Ну да ладно, они друг друга стоят, главное, чтобы Майк больше не переключался на Беллу, убью. Или просто сильно поколочу. Или хватит роскошного синяка, недели на две. Ухмыльнулся, представив, каких усилий мне будет стоить обычный фонарь под глазом вместо снесённой головы. Немножко слишком эмоционально ухмыльнулся, Роб Сойер, мой сосед, уже успевший услышать кое-какие свежие новости, и не спускавший с меня глаз, вздрогнул и вжался в сиденье.
«Ик, во жуть… прямо крокодил».
Не такой уж я и душка, когда рядом нет Беллы, никуда потенциал не делся. Но это так, малоинтересно. Что-то время, так незаметно скользившее сначала, начало притормаживать. Придётся Робу посидеть за одной партой со мной, безотлучно, ещё пол урока. Запомнит, надеюсь, что пялиться на Калленов - опасно для нервной системы. И это не главное.
Главное - Белла. Как она после моей выходки? Я снова носился по сознаниям в поисках нужного взгляда, с большинством сознаний её соседей уже давно знаком, входить просто, и ракурсов полно, можно даже выбирать, какой лучше. Белла почти постоянно в зоне чьего-нибудь взгляда. В большинстве из них - обычное любопытство, но с разными оттенками. Девушки, немалая их часть, - неприятно удивлены, что прибабахнутый красавчик Каллен обратил внимание на эту серую мышку, нескладёху Свон. Этот эпитет в отношении меня, оказывается, достаточно известен, а сейчас распространяется со скоростью лесного пожара. Парни, и их тоже было существенно больше, чем один Майк, тоже особым сочувствием к моей персоне не страдали. Белла - нескладёха и серая мышка, впридачу, в паре со мной вдруг обнаружила свою привлекательность и для тех, кто раньше её в упор не замечал. Сколько из них сожалели, что не присмотрелись сразу, как она появилась, считать не хотелось. Тех, кто воображал, что мог бы мне составить конкуренцию, спохватись он вовремя, куда как меньше. И все они, косясь на Беллу, желали мне провалиться в тартарары, причём срочно. Но были и такие, которым мы с Беллой не нравились, ни по отдельности, ни вместе. Таких я старательно обходил.
Что она думала, и о ком, в ту или иную минуту - непонятно. Только однажды я увидел улыбку, о которой мог точно сказать, что она обращена ко мне, вряд ли такой взгляд могли вызвать каракули, нарисованные на чистой странице толстой тетради для записей, лежащей на парте перед Беллой. Провались я в эту секунду в те самые, призываемые на мою голову, тартарары, я мог бы этого и не заметить.
Но улыбка пришла и ушла, а урок остался, и до конца ещё больше половины! Ну вот, наблюдателя педагог вызвал отвечать, пора искать другую точку обзора. Нашёл, можно смотреть снова.
Заглянул в голову Джессики, и уже не мог удержаться, чтобы не заглядывать регулярно. Джессика продумывала вопросы для Беллы. Большинство из них были абсолютно глупыми, типа, что я выбрал из блюд в ресторане. Но были и такие, на которые я очень бы хотел послушать ответы Беллы.
Заглянул в сознание Анджелы, разумеется. Услышал тёплое сочувствие к Белле, сожаление, что подружка вдруг оказалась в эпицентре дурацкого ажиотажа.
Но Анджела не обязана думать о Белле постоянно, она переключилась на педагога, это надолго.
Милая девочка и прекрасный человек, чего бы тебе хотелось? Всё, что угодно, кроме моей жизни, она уже мне не принадлежит.
Засада. У неё всё было. Ей нравились большие семьи, и у неё она была: мать, отец, два младших брата-близнеца, этих она просто обожала, и не жалела на них времени, сколько бы не потребовалось. Собиралась на выходные вывезти их на пляж, придумывая заранее для них забавы, и радуясь заранее их восторгам. Ей нравились удобство и комфорт, но без фанатизма, и всё это у неё было: вещи, техника. Хвастовство одноклассников супермодными гаджетами воспринимала, как взрослый человек - хвастовство своих братиков - малышей новыми игрушками. Не порицала, но и не завидовала. И что можно подарить доброму счастливому человеку? Неужели я так и не подберу, чем выразить свою признательность? Быть того не может! Обязательно что-то найдётся, надо лишь быть повнимательней.
Но не сейчас.
Проход по коридору на следующий урок для меня - как сквозь инквизиторский строй из одних девиц, с уличающими взглядами, парни как-то оказались во втором ряду, часть из них гордо показывала своими спинами своё равнодушие к моей персоне. Знали бы они, насколько это мне безразлично, и даже смешно! А у Беллы всё ещё хуже. Никто не поворачивается спиной, все или просто любопытствуют, или любопытствуют неодобрительно.
Дда - а-а, размеров события я себе не представлял.
Белла представляла, я думаю, и держалась. Ровно, спокойно, не бледнела и не краснела. Цитадель «Белла» была столь же непроницаема для чужих взглядов, как и её ментальный мир для меня.
Улыбнувшись друг другу, Белла и Анджела разошлись, потому что у Беллы - тригонометрия, и Джессика теряет терпение в засаде. А я - последнюю выдержку. Как дошёл до аудитории английского языка - не знаю, на автопилоте, наверное. Я уже был там, в сознании Джессики, с неменьшим, чем она нетерпением смотрел на дверь, в которой должна появиться Белла.
Но разница темпераментов сказывалась. Джессика ёрзала, словно присела на осколки битого стекла, а я застыл, как кошка у мышиной норки, даже шевелиться забывал, а маскировка этого требует. Джессика, буду надеяться, в погоне за полнотой информации, будет не только слушать, но и внимательно смотреть. И я всё увижу, даже то, что Джессике недоступно увидеть и понять. То, о чём Белла обязательно промолчит.
Это даже важнее того, что она скажет.
Белла вошла в класс собранной, сосредоточенной. Два часа - вполне достаточное время, чтобы подумать о сложности своего положения. Разговаривая с одним, помнить, что слушателей - двое, и на вопрос одного отвечать, соответственно, имея в виду и второго. Непросто. И зачем только я сказал, что буду подслушивать? Затем, что буду. Надо быть честным. А если бы Белла попросила не делать этого? Но она не попросила, вернее, я ей для этого времени не дал.

Эх, леди Совесть, я понимаю теперь, что поступил некрасиво, но уже поздно, ничего нельзя изменить, извините, леди Совесть, мучить меня вы будете в другое время, сейчас я СЛУШАЮ.

«Что-то она… как в воду опущенная. Что за чёрт? А может, у неё ничего такого особенного с Калленом и нет? Эх, было б жаль…» - размышляла Джессика, увидев серьёзное лицо Беллы. Белла права, они с Майком - пара. Видят, но не понимают, и всегда трактуют увиденное со своей позиции, а в жизни бывает и наоборот. С Беллой - безусловно. - «Хотя… тогда он, значит, свободен… Если бы он вдруг захотел начать встречаться с кем-нибудь, то я бы не прочь снова им заняться…»
Вот уж при любом раскладе НИ ЗА ЧТО! Но расклад уже не изменить, я - парень Беллы.
- Рассказывай! - потребовала Джессика, пока Белла, не торопясь, оттягивая момент допроса, укладывала сумку, снимала и вешала куртку на спинку стула, сама усаживалась поудобнее…
«Ух! Ну что за копуша! Да шевелись же ты, я вся слюной изойду!»
А я - нет. С каждым мгновением моя «блестящая идея» - услышать мнение Беллы о нас, так сказать, из приватной беседы, - нравилась мне всё меньше. Но уже всё, процесс пошёл.
- Что ты хочешь узнать? – развернулась к собеседнице Белла.
- Что произошло вчера вечером?
Много чего, вечер был более чем насыщен событиями.
- Он угостил меня обедом. Потом отвёз домой.
«А потом? Давай, ну что ты тянешь! Не может быть, чтобы на этом всё и кончилось! Ну, что она врёт, это ясно. Когда я позвонила, она уже была дома. Может, даже и не обедали, нашли занятие поинтереснее? Он нарочно сам сказал про обед, или заранее сговорились? Нет, я от неё не отстану, пока не узнаю абсолютно всё!»
Вот это, судя по началу, вряд ли. Только то, что Белла решит не опасным для меня, ну, и то, что сочтёт необходимым мне услышать.
- Как тебе удалось попасть домой так быстро?
Да, для того, чтобы читать Джесс, телепатом быть не надо. Белле подозрения Джесс, написанные на лице недоверчивой гримаской, не понравились. Она ведь не врала! Она только… недорассказала… чуть-чуть.
- Он ездит, как сумасшедший! Это было ужасно, - улыбнулась Белла.
На дороге она не улыбалась, наоборот, очень даже отчаянно кричала. Даже смешно теперь, как я хрррабро сражался за право на мою скорость, а единственно, чего достиг, это прекращение долгой лекции на тему, как мне положено вести себя на дороге. Я расхохотался, вспомнив строгое личико и нотации Беллы. Умора!
Мистер Мейсон ничего смешного в своей лекции, которую я перебил смехом, не видел. И мой натужный кашель, как маскировка, его не обманул. Посмотрел он на меня весьма негодующе, но мне уже было не до того, я снова СЛУШАЛ.
«Ууф. Похоже, что не врёт. Но почему мне приходится её всё время за язык тянуть? На её месте я бы орала об этом во всю мочь своих лёгких, чтобы все об этом знали!»
Это одна из причин, по которой она никогда не могла оказаться не месте Беллы.
- Так это у вас было… ну, свидание? Вы договорились о встрече?
Белла искренне удивилась, я печально усмехнулся. О каком свидании можно было говорить, если я не знаю до сих пор, насколько я опасен для Беллы, не так, так иначе.
- Нет, он мне просто как снег на голову свалился.
Джессику удивление Беллы разочаровало.
«Да что ж это такое делается?! Почему некоторым так везёт?»
- Но он же привёз тебя сегодня в школу!
«Допустим, вчера встретились нечаянно, но сегодня! Она явно чего-то не договаривает!»
Конечно, ровно настолько, насколько Белла не знает, но знаю я. Насколько она мне необходима.
- Да, это тоже был сюрприз. Оказывается, он заметил, что прошлой ночью на мне не было куртки.
«Скукотища. Я-то ожидала…» - разочаровалась в очередной раз Джессика.
Именно. Если убрать то, что не для посторонних, получается весьма скучная картина.
А вдруг на этом Джессика успокоится? Хорошо бы… Как бы не так!
- Так что - вы будете ещё встречаться? - спросила Джессика.
- Он предложил отвезти меня в субботу в Сиэтл, думает, что мой грузовик не выдержит дороги. Это считается?
«Хм… Да он впрямь из кожи вон лезет, обхаживает, заботится… Может, с её стороны ничего и нет, зато с его - точно что-то есть! Да как ТАКОЕ может быть? Белла что, сбрендила, не замечает?»
- Считается, - ответила Джессика.
- Ну, значит, будем встречаться, - заключила Белла.
«Замечает, но что-то слишком уж спокойно. Может, он ей не нравится? Или всё-таки? Вот что самое интересное…»
- Вау… Эдвард Каллен. - возвела очи горе Джессика.
- Я знаю, - вздохнула совсем нерадостно Белла.
Интонация её голоса мгновенно вызвала в Джессике повышенный энтузиазм для вивисекции души Беллы.
«Ну, наконец, до неё дошло! Неужели она не осознаёт… первый красавчик школы, тут хоть у кого крыша поедет».
- Подожди! - Джессика вдруг вспомнила самый насущный вопрос. – Он тебя целовал?
«Ну, сознайся, скажи «да». И опиши в мельчайших подробностях!»

Ну, знаешь ли!
Это вообще за гранью приличий!

- Нет, - буркнула Белла и потупила взгляд. Её лицо погрустнело ещё больше. - У нас всё совсем не так.
«Чёрт…. А я была бы не прочь… Ишь, настроение прокисло. Значит и она тоже!» - уже совсем загорелась Джессика, докопавшись до благодатной жилы.
Великий знаток душ. Откуда ей знать причину «прокисшего настроения», если я догадаться не могу. Желание целоваться со мной, зная, кто я есть, Белле вряд ли придёт в голову. Ну, не должно прийти!
Я не знаю. Знаю, что не могу такого допустить, боюсь себя. И Белла знает, что мне надо бояться себя. Вместо прилива яда, от мысли о поцелуях пришла ледяная дрожь.
- Думаешь, в субботу он… - подзуживала Джессика развить интересную тему пошире.
- Очень сомневаюсь, - расстроилась Белла ещё сильнее.
«Да, конечно, ей бы хотелось. Облом».

Неправда! Белла, это неправда, ты этого не хочешь, да? Ведь неправда? Сколько раз я ужа «уплывал», куда мне дорога закрыта, но если и ты… если Джессика права, и ты тоже… как мне удержать нас обоих?

Снова всплыла ярче яркого творчески переработанная фантазия Джессики: Белла в кольце моих рук, мои губы касаются податливого горячего живого хрусталя, губ Беллы. Напряжение «движения навстречу» сразу напомнило о себе … и полный рот яда впридачу. Это фантазия. А что случится, если осуществить её?
Белла умрёт.
Этого не будет. Джессика ошибается. И я вслед за Джессикой. Этого не будет.
Ну, может она думать о чём-нибудь другом?
«И чем тогда заниматься? Разговаривать? Точно, прибабахнутый».
- Значит, вы просто разговаривали. А о чём?
«Или у вас была игра в одни ворота - ему, как мне, приходилось из тебя слово за словом клещами вытаскивать?»
Ну, почти. Во всяком случае, её последнюю теорию я доставал долго.
- Да так, о всяком - разном, Джесс. Немного поговорили о сочинении по английскому.
Ровно два слова. Но эта тема Джессику отнюдь не вдохновляла.
«Вот чтоб тебя…»
- Белла! Ну, расскажи хоть что-нибудь интересненькое!
Белла немного помедлила.
- Ну, хорошо… Ты бы видела, как с ним официантка флиртовала! Просто до неприличия. А он на неё - ноль внимания.
Странно. Это можно назвать интересненьким? И с чего ей было замечать такую мелочь?
«О, уже интереснее…»
- Хороший знак. А она была симпатичная?
Хмм. И Джессика уцепилась за эту официантку. Она по поводу Беллы часто ошибается, но если Белле это тоже запомнилось, то сейчас они понимают друг друга? Всё-таки женщины - странные существа.
-Очень, - сказала Белла. - Лет девятнадцати - двадцати.
Джессика вспомнила своё свидание с Майком, и как он, по её мнению, был чересчур любезен с официанткой, а та, всё по тому же мнению, была мымра мымрой.
«Зато Майк нормальный», - подавила она своё раздражение, и вернулась к «интересненькому»
- Да что ты! Ещё лучше! Должно быть, ты ему нравишься.
- Ну-у, наверно… - протянула Белла.
Разговор повернул в неожиданную сторону. Вот это действительно интересно, что Белла обо мне думает.
- Трудно сказать. Он такой непроницаемый…
Это я-то? Непроницаемый? Ничего не понимаю. Как, с её наблюдательностью, не увидеть, что я без неё жить не могу? Если за всё то время, что мы провели вместе, я не удосужился сказать фразу: «Белла, я влюблён в тебя», а ведь не удосужился, так только потому, что каждое моё слово, каждый раз сказанное мной имя «Белла», кричало: ты - единственное, что у меня есть! К чему говорить об очевидном? Даже если бы я без конца повторял общепринятую формулу признания - «я тебя люблю», разве она звучала бы убедительнее?
«Интересно, каково это - сидеть рядом с красавцем, которому место только на картинке в модном журнале, и всего лишь беседовать? Это уж точно за гранью моего понимания», - недоумевала Джессика.
- Ума не приложу, как тебе не боязно, оставаться с ним наедине? - поинтересовалась она.
На скулах Беллы возникли яркие пятна румянца, и тут же сменились резкой бледностью:
- А что?
«Что это она? Что, по её мнению, я имела в виду? Что-то неприличное? А разве есть повод?»
Я знаю, что. Белла боится, за меня. За меня, а не меня.
- Он такой… такой…
«Как бы это поточнее выразиться?»
- От него мурашки по телу бегут! У меня слова застряли бы в горле с ним разговаривать.
«Вот сегодня утром и застряли, а ведь он всего лишь поздоровался. Выглядела дура дурой».
Попала под избыток очарования без привкуса страха. Придётся поработать над собой, по дифференциации влияния, иначе этот эффект сильно осложнит жизнь не только мне, но и Белле.
Белла улыбнулась.
- Ты права, у меня и язык заплетается, и мысли разбегаются, когда он рядом.
Ага… разумеется, так это и есть, особенно когда устраивает мне допросы. Или когда заставляет моё сердце биться о рёбра. Но Джессика поверила и успокоилась - не она одна под моё влияние попадает.
- Да уж… - вздохнула она. - Он же так невероятно красив…
С губ Беллы исчезла понимающая улыбка, лицо стало холодным, глаза сверкнули, словно Джессика сказала в мой адрес незаслуженную гадость. Джессика этого спрятанного гнева не заметила.
- В нём помимо красоты ещё много чего имеется! - резко сказала Белла.
«Ооо… Совсем любопытно, в чём для неё именно суть… помимо красоты».
- Правда? Так расскажи же! Какой он?
Белла прикусила губку, потом ещё раз.
Разве это сложный для тебя вопрос, солнце моё?
- Не знаю, не могу объяснить, - вымолвила она, наконец, - но за его лицом скрывается нечто совершенно фантастическое.
Взгляд Беллы мечтательно заскользил мимо Джессики, мимо всего вокруг, к чему-то далёкому и прекрасному. Ко мне? Белла говорила обо мне, да. Но разве я соответствую тому, что она видит сейчас, что она видит в своих снах, когда зовёт меня? Если бы это было так… я бы … я знал бы, как правильно поступать, легко убрал бы с её пути все «варианты», стал бы безопасным для неё, как Карлайл, не меньше! Этого взгляда я не заслуживаю, но как он разгоняет сердце!
«Расскажи это своей бабушке! Что там такое может скрываться? Вот лицо у него - это да, лучше ничего не может быть! Ну, разве что его тело. Пальчики оближешь…»
Это тот самый, самый неприятный случай восприятия моей красоты в дамском обществе - я в качестве некоего весьма аппетитного «тортика», суперской игрушки. Хорошо бы, чтобы без всяких осложняющих приложений, в виде избыточного интеллекта.
- Да разве такое может быть? - захихикала Джессика.
Белла на это хихиканье не отозвалась. Если бы я мог видеть то, что она видела…, я бы знал, каким должен быть на самом деле, но… не дано.
«Нормальная девчонка визжала бы от восторга. Заполучить такое! Говорим-то мы об очень даже натуральном парне, а она вся в мечтах о чём-то таком фантастическом.
Ха-ха, ну и детсад! Может, спросить прямо?»
- Ну, так что, он тебе нравится?
Я замер. Этот современный молодёжный язык…
В слове «нравиться» теперь заложен совсем другой смысл, не тот, что в моё время.
Тогда слово «нравиться» обозначало лишь степень приятности общения, а сейчас… сейчас оно обозначает другое - степень притяжения. По всем линиям - и ума, и сердца, и… тела.
- Да. - сказала Белла, не глядя на Джессику.
Глядя на меня.
- Я имею в виду - ПО-НАСТОЯЩЕМУ нравится?
- Да.
«Смотри, как она покраснела!»
Белла…
-И насколько сильно он тебе нравится? - с инквизиторским усердием допытывалась Джессика.
Лицо Беллы стало пунцовым. Даже через восприятие Джессики оно заливало меня жаром. Теперь она точно говорила для меня.
- Слишком сильно, - прошептала она. - Гораздо больше, чем я ему. И я не знаю, что с этим делать…
«Вот чёрт! Надо было этому мистеру Уорнеру спрашивать меня именно сейчас!»
- Ммм…. А что за число, мистер Уорнер?
Благодарю Вас, мистер Уорнер, если бы эта девица и дальше пытала Беллу, я бы сгорел тут, или… Сердце гудело в груди, как будто оно живое и горячее. И нет нужды в камуфляжном дыхании. Лёгкие и так тянули воздух, чтобы погасить волнение. А мне ещё надо осмыслить подслушанное и подсмотренное.
«Гораздо больше, чем я ему»…
Ко всему, что есть - она, сейчас Белла смогла добавить ещё кое-что, безмерно драгоценное - её «Да» на вопросы Джессики, адресованные мне и никому другому, её
«Да», от которых я отказался вчера. Я мог твёрдо надеяться на то, что Белла объявит о своём намерении встречаться со мной. Но по второму вопросу я ожидал увёрток, умолчания, никак не думал, что она осмелится, что она использует этот шанс, чтобы сказать мне снова: слишком поздно. Я её не знаю.
Но и меня она не знает, хотя думает иначе.
Если бы я не боялся показаться ей одержимым безумцем, я смог бы рассказать, что она значит для меня. Что она не просто обожаемое мной существо, она - всё, для меня, весь мир! И только она. Навечно. Разве можно найти что-то большее?
«И я не знаю, что с этим делать…»
А я - тем более! Белла думает, что её чувство мощнее её самой. Ну, это мне понятно, у самого всё точно так же. Моя любовь вообще кончится только вместе со мной, она мной руководит, она мне велит, и я всё сделаю, что она прикажет.
Но чтобы чувство Беллы было больше моего? Чувство такого молодого, да что там, очень юного человека? Сомнительно.
Для этого сначала надо узнать, что такое - девяностолетняя тоска, надо наглотаться одиночества, как я, надо потерять надежду. Встретить её и не узнать. Просто чудом не убить. И только потом увидеть, что надеяться не на что, любовь уже с тобой.
Я хочу узнать, из каких предпосылок выросла её ошибка, и хочу, чтобы она знала, что ошибается, что из нас двоих я попал круче.
Но не из разговоров с Джессикой. Я уже всеми силами души не хотел, чтобы разговор продолжался, но и упустить даже одно слово тоже не желал. И продолжал караулить Джессику, когда её любопытство снова прорвётся. Но мистер Уорнер слишком часто поглядывал на болтушек, и Джессике оставалось лишь бросать в сторону Беллы многозначительные взгляды. Обязательно начнёт требовать пояснения к последним словам. Не хочу этого! А Белла вдруг залилась румянцем, без всяких слов и вопросов под взглядом Джессики, ну, и моим. Какая мысль вдруг зажгла его?
Кроме этого часа будет ещё один, через короткую перемену. А уж перемену Джессика не упустит. Допрос продолжится. Осталось пять минут… две минуты… одна… ждать - это ужасно. Звонок. Белла вдруг неожиданно повернулась к Джессике.
- На английском Майк спросил меня, говорила ли ты что-нибудь про вечер понедельника, - сказала Белла, улыбнувшись уголками губ.
Я обомлел, поняв, что она задумала, и облегчённо вздохнул. Допроса не будет. Превыше сплетен о других Джессика интересовалась своими проблемами, в этом я как раз ничего плохого не вижу, а тут для неё есть возможность получить подлинную информацию из надёжных рук.
«Майк спрашивал про меня?» - обрадовалась Джессика. Весь интерес к делам Беллы снесло волной собственных надежд. Джессика… обычная, немного завистливая девчонка. Типовой проект. Может, и не стоит так на неё злиться.
- Ты шутишь! Что ты ему сказала?
- Сказала, что ты получила массу удовольствия - и он страшно обрадовался, - вкратце передала она слова Майка.
Но Джессике этого было недостаточно.
- Расскажи слово в слово, что он тебе сказал и что ты ему сказала!
По-видимому, беспокоиться мне уже не о чем. Джессика сошла с этой тропы, по крайней мере, сейчас. Белла улыбалась, думая, наверное, так же, а ещё, может быть, что я этому огорчусь. Слушать-то больше нечего!
А вот нет! У меня найдётся парочка вопросов, которые я хочу задать сам, и ответ услышать тоже - сам. Для этого мне нужен ленч.
А впереди - целый урок! Его тоже надо как-то протерпеть. Ужас просто. Наилучшей точкой обзора остаётся Джессика, она продолжает мучить Беллу разговорами, но уже только про себя и Майка.
Как он мне надоел… И когда крутился вокруг Беллы, и когда стал предметом успешного интереса Джессики. Везунчик, в отношении него я спустился, в своём раздражении, с размазывания по стене до банального фонаря под глазом.
Белла всё ещё размышляла над тригонометрией, время от времени откликаясь на всяческие радужные планы Джессики, а я изображал из себя среднестатистического спортивного человека, играя в паре с Элис в бадминтон. Против меня был парнишка, для человека играющий вполне прилично, и Лорен Мэллори. Вот на ком я отыгрался! Мазала она, с моей подачи, девять раз из десяти, и носилась за воланом по всему спортзалу. Элис, в ожидании её возвращения, от скуки, считала мух на потолке, и вертела ракетку, как тамбурмажор свой жезл на параде.
Вообще уроки физкультуры ничего, кроме досады, вампирам не приносили. И так находясь под вечным камуфляжем, приходилось ещё и одно из немалых удовольствий - движение, физическую нагрузку, - калечить и уродовать. После урока физкультуры к Эмметту даже подходить не хотелось, настолько зашкаливал уровень его раздражения.
Но сегодня я его переплюнул. Я злился, бесился, выходил из себя, без конца поглядывая на часы, а они снова как замёрзли!
Наконец тренер, мистер Клапп, засчитал нам партию и отпустил нас до звонка, чтобы успеть, где-нибудь поплотнее перекусить. Его вечные споры со своим аппетитом всегда так кончались. Сначала железное намерение посидеть на диете, а потом малодушное обещание начать её соблюдать с будущего понедельника.
Это дало мне возможность последние минуты четвёртого урока успокоено подпирать стену у кабинета математики. Куда я спешно и направился, сопровождаемый пожеланием Элис, отправившейся встретить Джаспера, приятного аппетита за ленчем. И что бы это значило?
«Осталось потерпеть какие-то несколько дней!» - радостно сообщила мне Элис, имея в виду свою встречу с Беллой. Я должен быть в восторге?
«Привета от меня ты ей, конечно, не передашь…»
Не передам. Даже если всё идёт, как идёт, и с пути видения сойти пока не удаётся, я всё равно, хотя бы в самых малых деталях постараюсь не следовать ему. А вдруг какая-то одна песчинка и попадёт в колесо, и будущее Беллы свернёт в другую колею?
Уверенность Элис, даже самоуверенность, честно говоря, что никаких песчинок не случится, меня отнюдь не радует. Неужели пифии в Дельфах были такими же? Самоуверенными и заносчивыми?
«Ой, фи-и, в эти выходные по обе стороны залива будет солнечно. Может, пересмотришь свои планы?», - по-прежнему ментально сообщила мне сестрёнка.
Получается, поездка в Сиэтл становится недоступной, придётся подчиниться обстоятельствам, пересмотреть планы. Но бесконечные напоминания, что время «Х» всё ближе, всё равно придётся терпеть.
Во-первых, потому что ближе её у меня никого нет, даже Карлайл чуть дальше и выше, а Элис - рядом. Во-вторых, кто, как не она, помогла мне отстоять Беллу, правда, с такими привходящими условиями, что волосы дыбом, у меня, а её они не волнуют. И
в- третьих… только она в состоянии предупредить меня, если я в действительности соберусь совершить что-то катастрофически, смертельно идиотское. А самое главное - она тоже любит Беллу и охраняет её, по-своему. Она - на моей стороне.
Поток учеников из класса редел, а Беллы всё не было. Они с Джессикой ещё собирались. Оба голоса Джесс были пронзительными и чересчур громкими.
- Я так полагаю, сегодня ты с нами сидеть не будешь?
«О-о, да она как будто светится вся! Голову даю на отсечение, там ещё куча интересненького…»
А я-то полагал, что интерес Джессики к делам Беллы на сегодня заглох. Напрасные ожидания. В её отношениях с Майком нет остроты, изюминки. А здесь… может быть что-то такое, что выходит за рамки общепринятого. Чутьё сплетницы её не подвело, вот только того, чего ей хочется, не будет, а что может быть… что уже есть, её пониманию просто недоступно.
- Наверное, нет… - с колебанием в голосе ответила Белла.
ЧТО? Как это… почему, за что?
«Я не знаю, что с этим делать…»
Что произошло за этот последний час, что она придумала - бороться с собой, «отстраниться»? Я узнаю, сейчас же! Если она попытается пройти мимо… я не позволю ей этого, я не дам ей её умозрительную ошибку превратить в настоящую!
Девушки вышли вместе, и глаза у них, при взгляде на меня, округлились одинаково. Жаль, что «слышно» только Джессику.
«Потрясающе. Обалдеть. О да, тут происходит кое-что тако-ое, о чём она помалкивает. Звякнуть ей сегодня вечером, что ли? А, может, ну её? Ха. Надеюсь, он её поматросит и забросит. Майк, конечно, симпатичный, но этот… Нет слов…».

Майком обойдёшься.

- Увидимся позже, Белла, - самым медовым голоском «наилучшей подруги» пропела Джессика, и, чуть ли не бегом, понеслась со своей сумкой в другой корпус, чтобы не пропустить сцену в кафетерии, или успеть разнести свеженькую, с пылу с жару, новость сорокой на хвосте…
Белла подошла и нерешительно остановилась в шаге от меня, на скулах зажёгся румянец. Уж настолько-то я её уже знаю, нерешительность может происходить от любых причин, но не от страха перед моей инаковостью. А от страха перед этим: «…не знаю, что с этим делать», - могут появиться нерешительность и такой румянец?
Оказывается, на таких вопросах совершенный вампирский мозг буксует не хуже обычного человеческого.
- Привет, - это всё, что я смог придумать, злясь и на её закрытый мозг, и на свою неспособность понять, чего ждать.
Румянец Беллы стал ещё жарче:
- Привет, - ответила она, и не сказала больше ни слова.
Я направился в кафетерий, Белла, пусть и молча, пошла рядом. Значит, я что-то не понял, Белла не собиралась отказываться от совместного обеда. Тогда что - она думала, что я о нём забуду?
Белла!!!
Это… немыслимо!!! Выдумать такое!!!
Номер с курткой, хранившей запах Беллы почти три часа, или возмущение её словами тому виной, но даже аромат, усиливающийся, когда румянец красит щёки в такой волшебный розовый цвет, не так уж и сильно ударил, как бывало. Ну, боль усилилась, да и то, терпимо. Это становится моим постоянным критерием - терпимо, хотя на самом деле уровень боли, усиливаясь сначала, потом ослабевает, становясь ниже, чем был раньше. Многообещающая тенденция.
В очереди Белла чувствовала себя не в своей тарелке: переминалась с ноги на ногу, дёргала без конца молнию куртки. Этому могло быть две причины. Моя суровая физиономия обещанием будущих неприятностей и шорох шепотков, вместе с любопытными взглядами. Почти вся школа собиралась в кафетерии в обеденное время, своеобразный форум, и сегодня мы - в его центре. Герои свеженькой сплетни с домыслами и комментариями. Ничего, через это надо пройти, потом все привыкнут, найдут другой повод для обсуждений.
Что предпочитала Белла из еды, я не знал пока, набрал всего понемногу, заставив весь поднос. Белла, до времени, молча сносила, глядя, как заполняется поднос, потом не выдержала, тихонько зашипела у плеча:
- Что ты делаешь? Ты думаешь, я в состоянии всё это съесть?
Это сногсшибающе. То, что я обычной человеческой едой не могу питаться, она уже приняла, причём настолько нормально, что необходимость маскировки перед другими людьми как-то сразу ею потеряна. Я лишь отрицательно качнул головой, пододвигая подносик к кассе.
- Половина мне, конечно.
Она скептически изогнула бровь, но промолчала. Свободных столов было достаточно, но я направился к тому, нашему, за которым мы сидели в прошлый четверг. Сегодня среда. Всего неделя прошла, а как всё изменилось. Белла знает, что такое есть я, Белла сказала, что я - её парень, жизнь для меня легче не стала, даже усложнилась, но теперь я знаю не только, что такое - смысл жизни, но и что означает слово «счастье». Это - Белла.
Она села напротив меня, как и тогда.
- Выбирай, - предложил я.
Выбрав яблоко, Белла принялась крутить его в руках, потом испытующе посмотрела на меня, на поднос, на столы, за которыми обедали другие ученики.
- Вот любопытно…
Что на этот раз?
-… что ты будешь делать, если кто-то заставит тебя, ну, скажем, на спор, съесть обычную еду? - продолжила она так тихо, как смогла, из-за соседних столов расслышать было невозможно. Вампиры - другое дело, особенно, если что-то вызывает интерес. Мои разговоры с Беллой родственнички, когда появятся, вниманием не обойдут, а в последние обстоятельства я их посвятить… так и не собрался. Слишком был занят своими проблемами, и просто не хотел, честно говоря, портить то счастье, что свалилось на меня, домашними разборками.
- Вот всё тебе надо знать, - посетовал я.
Ну, что ж придётся показать часть маскировочного поведения. Иногда приходится, для сохранения облика человека, на публике принимать человеческую пищу. Тяжело, неприятно, но иногда избежать этого невозможно. И ради Беллы, ведь эти слова и были чем-то вроде вызова на спор, я протянул, не глядя, руку, ухватил что-то и надкусил. Прожевал, как положено, проглотил. Откусил, прожевал, проглотил. Откусил, прожевал, проглотил. Хватит, и с этим придётся повозиться. Ничего из человеческого опыта питания память не сохранила. Странные вкусы, странные неприятные ощущения плотных разнородных… масс веществ. Абсолютно не питательных. Потом отплююсь, весьма неприятная процедура.
Беллу мой поступок потряс. Словно сейчас у неё на глазах я совершил настоящий подвиг. Хотя это всего лишь неопасный, но очень неприятный, процесс от начала и до конца.
- Если кто-нибудь заставит тебя есть землю, ты, ведь, сможешь? - привёл я сравнение, способное снизить уровень её потрясения.
- Я ела один раз, на спор, - сморщила носик Белла и улыбнулась. – И, кстати, было совсем не так плохо.
Значит, и Беллу можно поймать на «слабо». Почему бы и нет, но вряд ли на азарт, на
гордость, скорее всего. Ведь слабость - это её запретная территория.
Тогда в чём мой подвиг, в том, что исполнил её пожелание раньше, чем оно
оформилось в просьбу, без препирательств? Странно, как она может не видеть, что я ради неё на всё пойду.
«А они очень интригующе смотрятся вместе! Язык тела что надо. Глянь, как он наклоняется к ней… Так обычно наклоняются, когда заинтересованы… А он явно заинтересован! Да так, что и слепому видно. Надо будет потом Белле рассказать».
Джессика. Наш пострел везде поспел - и новостью поделиться, и удобное место для наблюдения за развитием событий занять. Мне не нравится эмоциональная окраска её внутреннего монолога. Кроме сенсационности усилился нюанс, который мне очень не понравился, потому что задел моё больное место. Заинтересованность - понимай - влечение. Белла притягивала меня… и не только свойствами своей личности. Одного эстетического восторга от её красоты мне всё ощутимее не хватало. Но размышления об этом, в целях сохранения своей собственной нервной системы, лучше отложить.
«Ох, ну какой же он… ну, ни к чему не придерёшься… Ням…» - вздохнула Джессика, не переставая нас разглядывать.
Ну, перехватила у Беллы Майка, чего ещё ей надо?
И этого мало, давай ей и меня! Ведь расскажет ей свои впечатления, не удержится! С одного боку - неплохой для меня свидетель со стороны, что я ею ДЕЙСТВИТЕЛЬНО заинтересован. Как обычное слово вдруг стало для меня неприятным, и всего лишь потому, что использовал его неприятный человек!
А с другого… Быть в центре ТАКОГО любопытства, да ещё с явственно заметными надеждами, что время моей заинтересованности не может быть бесконечным, как раз поднимет Белле самооценку и настроение…
«Он нравится мне больше»…
Ладно, поглядим, на что способен вампир, когда ему досаждают. Чуть повернув голову, я уставился прямо в полные любопытства глаза Джессики. Нервно вздрогнув «ой!», она отвернулась к девушке, с которой сидела за одним столом. Та хихикала, причём, над нами, но смотреть в нашу сторону в упор не осмеливалась, только изредка косилась. Джессика, отвернувшись, захихикала вместе с ней.
«Хмм… Наверное, лучше держаться Майка. Синица в руках…»
Именно, и особенно благоразумно будет, если вообще эту тему, про «журавля для Беллы», даже с Беллой не обсуждать. Неизвестно только, додумается ли Джессика сама до этого. Белла заметила мой обмен взглядами с дальним столиком.
- Джессика анализирует каждое моё движение, - наябедничал я. - Может быть, поделится с тобой результатами. По телефону.
Потому что другого времени для общения с Беллой сегодня я не намерен больше предоставлять.
Я подвинул к Белле тарелку с едой, той, что пробовал, - это, оказывается, была пицца. Белла взяла тот самый кусок, и откусила, там же!!! Ну, если это было бы для неё опасно, я бы её еды не коснулся. Но ведь она знает, что я ДРУГОЙ, очень другой, насколько - откуда ей знать, тем более про яд, но того, что она знает, вполне достаточно!!! А никак этого не обозначает, никогда … как будто я обычный человек, такой же, как она.
О-о… хитрюшка!!! Одно дело - такое поведение, когда мы наедине, но она меня выставила на всеобщее обозрение обычным, ОБЫЧНЫМ, жующим пиццу парнем!!!
Чувствуя все те взгляды, что держат нас на прицеле. Отлично зная, что я есть. Нарочно? Или инстинктивно? Однако… Ладно, надо иметь это в виду.
Сейчас важнее другое. Её ошибка, от которой ей больно, а мне… я просто в шоке!
«Он нравится мне больше… не знаю, что с этим делать». И как к этой теме подъехать помягче?
- Значит, официантка была симпатичной?
- Хочешь сказать, что этого не заметил? - снова скептически изогнула бровь Белла, даже более скептически, чем на раздаче, честно говоря.
Ну, хорошо, она считает меня больше человеком, чем я есть на самом деле. Ладно, соглашусь, я больше человек, чем воображаю себе. Тем более, какая женщина может с ней сравниться, настолько, чтобы «заинтересовать» меня?
-мНет, не обратил внимания. Я был несколько занят, знаешь ли.
Ласкающее прикосновение её пальцев к моей руке, и синяя блузка второй, ещё более тонкой кожей, ничего не прячущая, всё подчёркивающая. Толчок силы от диафрагмы к горлу с приливом яда. «Отстраниться», и не распускать память, видеть только этот мешок, называемый свитером.
- Бедная девушка, - улыбнулась Белла.
А где истинное сочувствие, феи тоже подвержены ревности? Ну, моё замечание Белле тоже только формальное. На самом деле, это маленькое и очень приятное злорадство. Когда она разговаривала с Майком, мне тоже сахарно не было, только мне было на сто лет горше. На целую вечность горше, когда собрался устраниться навек. Сломался, не смог. Передал эту миссию Белле, и что имеем? Сегодняшний разговор…
- Кое-что из того, что ты сказала Джессике, - нет, поддразнивающего шутливого тона на эту тему не получается. - Ммм…. словом, мне это не понравилось.
Белла сузила глаза и напружинилась, готовясь к обороне.
- А ты как хотел? Нечего было шпионить. Сам знаешь поговорку про тех, кто подслушивает.
Да, знаю. Тот, кто подслушивает, хорошего о себе не услышит. Но предполагается, что это нехорошее - всё равно правда. А в моём случае - это ошибка. И потом…
- Я честно предупреждал тебя, что буду слушать, - напомнил я.
- А я честно говорила тебе, что говорю только то, что думаю. Даже если то, что я думаю, кому-то может не понравиться.
«Никогда так не говори!», - шипел я в машине. И сияющая в полёте капля её горя мне в ответ. Но она вовсе не собиралась поступать, как мне бы хотелось, Белла всегда следовала только своим правилам.
Я об этом свойстве её характера не догадывался? Задумываться не хотел, не думал, что это коснётся меня. Я шёл к ней, все свои сто с хвостиком лет шёл к ней, а когда оказалось, что её коротенькие семнадцать человеческих лет идут мне навстречу, я просто растерялся. «…и я не знаю, что с этим делать». Её слова - следствие ошибки, а вот для меня они - истина.
-Да, я помню. И всё-таки ты не совсем права. Я хочу знать всё, о чём ты думаешь, даже если это мне не нравится. Я только не хочу… ну… есть некоторые вещи … я не хочу, чтобы ты о них думала.
Отмочил… Хочу, не хочу. Хочу для Беллы безопасности, а её чувство ко мне для неё опасно. Хочу её любви, отчаянно хочу. Её отсутствие, будем честными, уже опасно для меня. И я не знаю, что с этим делать…
- Это большая разница… – проворчала Белла, покосившись на меня.
Согласен. Я не могу ей приказывать молчать, всё равно не поможет. Я могу ПРОСИТЬ не думать. А это поможет? А если…?
Господи…
Я НЕ ЗНАЮ, ЧТО С ЭТИМ ДЕЛАТЬ!!!
Сейчас есть шанс соврать, оскорбить её чувство, уничтожить её. Это можно назвать обеспечением её безопасности?
Есть шанс растоптать моё сердце, мою жизнь. Но солнца не потушить, оно просто выжжет меня, до пепла, и фигурального, и натурального. У меня нет шанса сойти с моей адской дороги в ад. Какое счастье…
- Это всё неважно, я не о том хотел…
- А о чём? - поставив локти на стол, Белла опёрлась подбородком о сложенные в замок руки, взглянув мне прямо в лицо. Тонкие пальцы, я знаю, как они горячи, округлый подбородок, лежащий на них. Его кожа нежней, чем пальцы, на которых он лежит, но и их прикосновение было блаженством.
Рельеф губ… отвести взгляд, срочно, пока не «уплыл».

Белла, ты смотришь мне прямо в глаза, а это для меня слишком большое испытание, я опять «тону»…. «утонул». Как бы сконцентрироваться, не выныривая?

- Ты и вправду думаешь, что я нравлюсь тебе больше, чем ты мне?
И что я спросил, что подозреваю её в поверхностности? Невежливо. Не в этом дело. Мне нужно, чтобы она сама нашла свою ошибку. Белла вдруг задохнулась, быстро заморгала глазами и отвернулась.
«Вынырнул»…, точнее, меня выбросило.
-Опять ты…? – еле слышно прошептала она.
-Что?
-Ослепляешь меня, - призналась Белла.
-О…
И не думал. Я просто «тонул», где уж там… намеренно ослеплять. Это для нас - взаимно. Так и будет, и это прекрасно, если при этом я ещё и соображать смогу, а вот тут - проблемы. Вопрос построен безобразно. Хорошо хоть смысл сохранён, мне насущно нужен ответ.
- Не твоя вина, - вздохнула Белла. - Ты ничего не можешь с этим поделать.
Не могу, в том, что касается нас двоих. А об остальных… могу кое-что, но не об этом разговор.
- Ты на мой вопрос отвечать собираешься?
Подумай, Белла, вспомни…
- Да. - ответила она, не поднимая глаз от столешницы.
И это всё. Ни слова для пояснения этого «да».
- Что «да»? Ты собираешься отвечать, или да - ты действительно так считаешь? - дожимал я вопрос. Ну, должна она понять, что я не просто так настаиваю, что в её ответе что-то не так!
- Да, я действительно так считаю, - сказала она, по-прежнему беседуя со столешницей. В её голосе вместо желаемой неуверенности появилась печаль, а к печали прибавился румянец. И губку опять взялась прикусывать. Белла всегда прикусывает губу, когда вопрос слишком трудный, слишком… личный.
Идиот! Что я ещё хотел от неё услышать, после того, что она сказала в присутствии ЧУЖОГО человека, что нравится мне меньше, чем я ей. Почему она меня не услышала, что я на неё надышаться не могу, почему не увидела, что вообще кроме неё ничего не вижу, это уже другое дело. Возможно, потому, что она человек: зрение, слух, - всё другого уровня. Или есть другие причины. Это неважно, важно - что не поняла. Важно, что я этого не понял. И заставил пройти её через допрос снова. Сущий Майк - вот я кто! Кроме себя никого не чувствую!
Белла, я виноват, Белла…
- Ты считаешь неправильно. - всё, что я мог вложить в эти слова, я вложил. Всё, даже… «движение навстречу», его просто нельзя было удержать.
Белла подняла на меня глаза, только я в них ничего не увидел. Она «закрылась», вот чего я добился своим допросом. Ушла на свою территорию своей боли.
- Ты не можешь этого знать, - прошептала она.
Это потому, что я её не «слышу»? Но она меня тоже не услышала! Я не знаю, почему, но должен узнать!
- Что заставляет тебя так думать? – допытывался я.
Она молчала, между бровями опять появилась складочка, и губку закусила. Если бы я мог её «слышать»! Отпала бы необходимость мучить её. Всех других нужных и ненужных я «слышу», многие ненужные просто врываются своими воплями в моё ментальное пространство, а самое мне необходимое существо - неслышимо! Недоступно… Что там творится, в этой голове, ведь промолчала один урок - и пожалуйста: «Наверное, нет», - по поводу ленча. А теперь что надумает? Я боюсь… боюсь, что она просто будет молчать, там, на своей территории.

Белла, я готов тащить тебя оттуда, любыми средствами, Белла!

Наверное, эта готовность вломиться, куда не приглашали, была написана на моей физиономии, потому что Белла подняла палец, требуя внимания.
- Дай мне подумать, - попросила она.
Ладно, сделаю спокойное лицо. Не хочу давать думать, боюсь всё сильнее её мыслей, но если я свалил с себя ответственность за её жизнь, придётся нести последствия такого поступка. Не хочу, но буду ждать. Пальцы, совсем недавно бывшие надёжной опорой подбородку, сейчас зажили собственной жизнью, то сплетаясь, то размыкаясь, чтобы снова замкнуться в замок. Наконец, она заговорила, для страховки от «ослепления» не отрывая глаз от сплетённых рук.
- Ну, если не говорить о том, что и так понятно без объяснений, - очень тихо зашептала она, - то иногда… Я, конечно, не могу быть уверена, я же не умею читать мысли… Но иногда мне кажется, что ты как будто прощаешься, хотя говоришь о чём-то совершенно другом.
Глаз она так и не подняла, и не надо, чтобы она увидела меня таким. На лице выражение погружённого в нирвану Будды - самая великолепная маска, способная прикрыть всё - и горе, и гнев, и радость. Когда-то я разучил её перед зеркалом. Радости такой силы, и обстоятельств, в которых стоило её прикрывать, не случалось, а вот гнева, презрения, боли - сколько угодно.
Сейчас пришло изумление, как она меня читала без всякой телепатии, и боль, что ведь так и есть, сколько раз я на самом деле прощался. Это эгоистично и неблагоразумно, я знал это с самого начала, и всё равно не смог. Всегда оставалась лазейка для надежды, и я каждый раз ускользал в неё, хотя должен, ДОЛЖЕН!!! Поступить иначе. Проститься и исчезнуть.
И каждый раз она слышала, и что должна была подумать? Что для меня это дело почти решённое. А раз так, значит, всё, что происходило между нами, для меня ненадолго.
И, тем не менее, с её дороги я не исчезал. Кем я должен быть в её глазах после этого?
- В самую точку! - вырвалось само собой изумление её проницательностью.
Лицо Беллы в ответ вдруг закаменело олицетворением горя и боли. Да что это со мной! Опять слова невпопад!

Белла, не спеши слушать, не спеши верить, дай договорить!

- Именно в том и состоит твоя ошибка….
Стоп, стоп, кроме услышанного ею прощания было ещё одно обстоятельство, о котором ей и говорить не надо, обстоятельство, понятное без объяснений. Это ей понятно. А мне нет, я вообще его не увидел.
- Подожди, что ты имеешь в виду под «понятно без объяснений»?
- Да посмотри же на меня! - потребовала она.
А я что делаю? Я смотрю, всегда, когда могу, только мои возможности не совпадают с моим желанием, они гораздо скромнее. И, в отличие от Беллы, не боюсь «тонуть», даже больше, «выныривать» не хочу. Да для меня каждое мгновение её жизни, которое я не могу увидеть - невосполнимая потеря.
- Я же такая обыкновенная! - разъяснила она. - Единственно, в чём я просто
гений - это в способности попадать в разные опасные передряги. А ещё я неуклюжая, ходячий повод для шуток. И посмотри на себя, - повернула она направленную в мою сторону руку ладошкой вверх, словно на нём лежало то волшебное зеркальце, в котором я должен был узреть себя в истинном свете.
Мне, значит, предложено посмотреть, а сама в это зеркальце заглянуть не удосужилась?
Я, конечно, ничего так из себя, но она сама….!!! Каждая чёрточка, каждая клеточка её лица и тела - гармония неординарного, высшего порядка. Каждое движение руки, каждый взмах ресниц, волшебство голоса, всё вместе - очарование такой мощности, что я, вампир, регулярно теряю дар речи и покой души. И если бы не неуклюжесть, от которой тает сердце, кто бы вообще смог понять, что она - человек?
Про те сокровища души феи, что спрятаны внутри такого притягательного облика, вообще не хватает человеческих слов. Умная, отважная, чистая, прекрасная, ослепительная, - да тут полдня можно просидеть, и не сказать всего, что должно.
То, что другие всего этого не видят, - понятно. Люди, женщины: слабое зрение и сильная зависть - плохое сочетание, чтобы увидеть, и понять. Я неправ, вампирши тоже этим грешат. Джессика, Лорен, Розали. Смотрят-то они со своей колокольни. Только почему Белла смотрит на себя оттуда же?
-По-моему, ты выбрала не ту точку, с которой тебе стоило бы посмотреть на себя со стороны, - осмелился я на критику её точки зрения.
- Ххэ, хотя ты права насчёт способности попадать в неприятности, - хохотнул я невесело над своей угрюмой фантазией, почему с проектом «Белла» вечно происходят такие жуткие события.
Не буду сейчас заваливать Беллу славословиями и велеречиями, может не поверить. Есть всего одно слово, которое вмещает в себя всё и даже больше, слово, от которого я быстро теряю всю свою цивилизованность. Желанная.
- Если бы ты только слышала, что о тебе думал абсолютно каждый парень, увидевший тебя в твой первый день в этой школе!
Осиное гудение, так я для себя это обозначал, не стараясь услышать каждое отдельное слово, но общий настрой был ясен. Настороженность девиц, заинтересованность парней, прикидки, как привлечь внимание новенькой, надежды сменить свою прежнюю подружку на брюнетку с такой изумительной кожей…
Осы, почуявшие мёд. И никому ничего не досталось. Медовая капелька оказалась не то, чтобы неприступной или высокомерной, просто недосягаемой.
А потом она сказала «да». Мне. И никому больше. И до сих пор непонятно, почему.
При всех своих «геррроических» подвигах, вёл я себя с ней исключительно безобразно.
И всё-таки я единственный, кому она сказала «да». Единственный, кто имеет право подумать, и даже сказать - желанная. Потому что у меня есть одно несомненное преимущество: я без неё не выживу.
И, разумеется, моим словам она не поверила.
- Сомнительно как-то, - проворчала она.
- Ты необыкновенная, совершенно! Хоть один раз можешь мне поверить?
Наверное, на этот раз я был убедителен, Белла вспыхнула румянцем. Если бы мы сидели в машине, я сейчас бы «обжёгся» по полной, а сейчас лишь прикоснулся к «ожогу». В кафетерии ужасные сквозняки. А, родственнички пожаловали… вовремя, ничего не скажешь. Ну и ладно, потом разберусь.
- Но не я пытаюсь с тобой распрощаться, - вернулась она к главной теме.
Её ошибка, да. Надо, чтобы она поняла, в чём она.
- Ну как ты не понимаешь? В этом твоя ошибка. Мои чувства сильнее твоих, потому что если надо будет распрощаться…
УЖЕ надо! Давно было надо! Эгоист я или обычный трус, боящийся грядущей боли, но я не могу. Пока есть хотя бы крохотная лазейка.
И всё же… Если впереди останется только одна дорожка - пророчество Элис… Если я не найду лазейки…
Я пойду на это.
- Если расставание - единственный правильный выход из положения… - уверенность Элис в том, что будет всё так, а не иначе, залила обрёчённостью душу.
Мне придётся.
- … то я готов страдать, лишь бы не причинить тебе вреда, лишь бы ты была в безопасности.

В этом всё дело, Белла. Я пытаюсь проститься, и я прощусь, чего бы мне это ни стоило, как бы дорого мне это ни встало. Целую вечность разлуки… Белла…

Что-то её моё трудное положение не потрясло, а разозлило.
- А ты не подумал, каково было бы тебе, если бы я так поступала?
Интересно, какую такую смертельную угрозу она могла бы создать для меня? Это при её-то физической силе. Это при её неспособности незаслуженно сказать кому-то просто резкое слово.
- Так ведь тебе никогда и не пришлось бы делать подобный выбор, - подвёл я итог мысленного обзора её возможностей.
Она не сможет сделать ничего ужасного, по любым причинам. Я СМОГУ сделать ужасное, тоже по любым причинам. Потому что вампир.
Вампир… но не без положительных качеств. Я жадный, эгоистичный, своевольный и очень упёртый. Если Провидение больше не может хранить Беллу, что ж, за это взялся я, вампир-хранитель. Я, главная опасность для Беллы, намерен защищать её от всех других опасностей в мире. Потому что Я ХОЧУ, чтобы она жила.
И посмотрим, кто кого переупрямит!
- Знаешь, я начинаю думать, что обеспечение твоей безопасности становится работой на полную ставку, что требует моего постоянного и неусыпного наблюдения за тобой. Так что тебе и впредь придётся терпеть моё присутствие, - не без вызова улыбнулся я в лицо неизвестности.
- Сегодня на мою жизнь ещё никто не покушался, - беспечно улыбнулась Белла.
Дымка задумчивости вдруг легла на её лицо, но на сущее мгновение, глаза её тут же стали непроницаемыми. Опять ушла туда, где для меня хода нет? Разве отсутствие опасности может стать причиной боли? Как сложно… и непонятно.
- Пока ещё - сухо отозвался я.
- Пока ещё, - вдруг послушно согласилась Белла, без препирательств, без споров.
Опять непонятности. Но они мне полезны, так что и размышлять над ними я не буду. Я теперь её признанный секьюрити.
«Как он мог? Этот эгоистичный болван! Как он может так поступать с нами?» - пронзительный вопль Розали просто ворвался в мозг, пробив защиту.
- Роуз, успокойся, - услышал я шёпот Эмметта.
За дальним столом шла невидимая для людей борьба. Розали рвалась с места, а Эмметт, крепко обняв её за плечи, плотно прижимал к себе, не позволяя сдвинуться ни на миллиметр. Скандал в благородном семействе, и кто тому виной?
«Извини, Эдвард, - виновато думала Элис. - по вашему разговору она могла понять, что Белла знает слишком много… Вот мне и пришлось ей всё рассказать. Прямо сейчас. Если б я этого не сделала, было бы только хуже. Уж поверь мне».
Верю. Дома, где сдерживаться необязательно, этот разговор непременно кончился бы трагической гибелью моего любимого «Астон Мартина». Картинка Элис с видом искорёженного сожженного автомобиля была так печальна… Это при том, что, кроме себя и Эмметта, ничего милее автомобилей у Розали нет. Впрочем, если до конца занятий бешенство Роуз не уменьшится, эта участь для него не заказана, если не успею спрятать автомобиль где-нибудь на просторах Флориды.
И я ведь не виноват, не я разболтал. Я виноват. Несмотря на разоблачение, я счастлив, и даже хуже - счастлив благодаря ему.
Джаспер, узнав об утечке информации, тоже посуровел, оно и понятно, с его-то опытом жизни. Ничего, потом с родственниками разберусь.
У нас есть вечность на разборки, а у меня и Беллы… сколько времени мне может дать Время, так стремительно меняющее людей? К тому же погода собирается отнять у меня выходные. Но теперь я не собираюсь ей уступать. На этот раз - нет! Есть одна идея… и её осуществление тоже было бы невозможно, не узнай Белла истину.
- У меня есть к тебе ещё один вопрос, - сказал я, восстановив защиту от Розали.
- Валяй, - сказала Белла с улыбкой.
- Тебе и правда нужно ехать в Сиэтл в эту субботу, или это так, отговорка, чтобы не ранить чувства твоих поклонников прямым отказом?
Белла, в ответ на слова о поклонниках, состроила гримаску разгневанного эльфа, став чем-то похожей на Элис.
- Знаешь, я ещё не простила тебе выходку с Тайлером. Это ты виноват, что он себе навоображал, будто я собираюсь пойти с ним на выпускной.
Я всего лишь создал пробку, у него должен был… ладно, проехали.
- О, Тайлер и без меня изыскал бы возможность, чтобы попытаться пригласить тебя. А мне так хотелось увидеть при этом твоё лицо!
Теперь мне было только весело вспоминать про этот эпизод, можно совершено бесхитростно смеяться, восстановив в памяти то самое ошеломленно - перепуганное выражение. Меня она так не пугалась, никогда. Никогда.

Да, Белла?

- А если бы я пригласил тебя на бал, ты бы отложила поездку?
- Наверное, да, - сказала она. - Но потом бы я бы всё равно как-нибудь извернулась - прикинулась бы, что заболела или вывихнула лодыжку.
Непонятно.
- Почему?
Она лишь укоризненно покачала головой. Я всё равно продолжал непонимающе таращиться. Тогда она решила пояснить словами то, что должно было быть очевидным и для меня.
- Ты никогда не видел меня в спортзале. Если бы увидел, то всё бы понял.
- Ты намекаешь на то, что даже на идеально гладкой и ровной поверхности ты обязательно найдёшь, обо что споткнуться?
- Вот именно.
Я прав, я часто прав. Белла не то чтобы стеснялась своей неуклюжести, просто смиренно несла свой крест. Но вызывать смех по своему поводу без лишней надобности… Гордячка она, вот кто.
- Со мной бы проблем не было. Тут главное - чтобы партнёр умел хорошо вести.
Я, за своё умение танцевать, спокоен, и что партнёрше со мной будет ловко и спокойно, тоже уверен. Белла в успешность предприятия, судя по лицу и готовящейся речи, абсолютно не поверила, а зря.
Как бы это могло быть - я с Беллой на балу?
Совсем не к месту выскочило воспоминание, как я прижимал её, лежащую на асфальте, к себе, прикрывал собой в минуту аварии. Между нами было две куртки, но я запомнил не только тепло и гибкость, но и … как будто это правильно. Тогда мне было не до того, но воспоминания вампиров не тают, сейчас оно засияло по-другому: полнее и притягательнее.
А на балу никаких курток не было бы. Звучала бы музыка, на ней было бы что-то изящное, воздушное, мои руки лежали бы на её талии, и живое сердце стучало бы так близко… и вся Белла так близко, почти касаясь меня… или… как танец пойдёт.
То, о чём мечтают все влюблённые.
Тонкие руки скользнут вдруг нечаянно по плечам куда-то за шею, замкнутся там, на затылке, мои руки не будут придерживать вежливо талию, обхватят тонкую спинку двойным кольцом, притянут надёжно и нежно, и останется между нами только тонкая ткань вечернего платья, да традиционный костюм … глаза Беллы в тени ресниц, нежные губы так близко, наклонись чуть-чуть, «нечаянно» - и можно коснуться… совершенно случайно … Под комариный звон в ушах ухнуло в клетке рёбер сердце.
То, чего у меня не будет. Закрыли эту тему. У меня есть тема гораздо радикальнее.

11. Безумный замысел.

- Но ты так и не сказала, - спешно заговорил я снова, пока Белла не начала препирательства, на тему своей неуклюжести, - ты действительно настроена поехать в Сиэтл, это что-то важное?
- Шопинг, - приуныв, ответила Белла.
- Без подруг? – удивился я. Для девушек это как-то нетипично. - В Сиэтл? Зачем?
- Ну-у. Знаешь, в школьной библиотеке выбор художественной литературы…
- Не продолжай. Убожество. И других источников в Форксе нет. Но, может, ты
не будешь возражать, если вместо поиска книг мы займёмся чем-нибудь другим? Я хотел бы предложить тебе мой маршрут.
Потому что её маршрут в субботу будет для меня недоступным, в субботу будет вовсю светить солнце, Белле придётся ехать одной. А я, могучий секьюрити с ограниченными возможностями, буду сходить с ума от страха и тоски, ожидая её возвращения.
Или она изменит свои планы ради того, чтобы… пойти на свидание со мной. Ей выбирать.
- Не буду возражать. Книги можно купить и в другой раз, - легко согласилась она.
У нас будет свидание. Моя идея получила право на осуществление, это уже некий план. Есть одно удивительно красивое место, людьми не посещаемое, моё место в лесу, полянка. Мы будем там только вдвоём, Белла и я.
Я ей пообещал объяснить, почему в солнечные дни вампирам надо прятаться от людей. Вот и покажу наглядно, почему. Я с ума сошёл, вот что.
Белла упорно не собиралась видеть во мне нечеловека. А я намерен ей показать, что именно им и являюсь. Сияние живого камня на солнце - куда как убедительное доказательство, и у меня появится весьма серьёзный шанс наглотаться её ужаса и отвращения, когда Белла поймёт, наконец, до конца, насколько мы разные.
И что дальше? Я её потеряю.
И что дальше!!! Развилка, которую я для себя определил через год, наступит сразу же… и видение Элис не осуществится.
Белла…
Нельзя держать Беллу в плену её собственных убеждений, что я не так, чтобы, но
всё-таки человек. Ей необходимо знать ВСЮ правду, ей решать, что с этим делать.
Да что это со мной, откуда паника на ровном месте? Белла куда как спокойнее приняла все мои странности, чем можно было ожидать, эта - наиболее зрелищная, а не самая опасная.
Вот интересно, откуда панические настроения могли взяться, если я заранее видел в видениях Элис, что их и не могло быть… Оттуда. Я боюсь не Беллы, а себя. А инстинктивно хочу перебросить всё на неё, это… неприлично. Нет уж. Отвечать за себя надо самому.
Зато у нас будет наш, действительно наш, ТОЛЬКО НАШ день…
- Можно заняться чем-нибудь другим, - проговорила Белла, - но с одним условием.
Всё, что захочет.
- С каким?
- Мы поедем на моей машине, и вести её буду я.

Хорошо, поедем на… На чём??? Простите, не понял, кто будет за рулём?
Белла, но это же ни в какие рамки! Леди не должна сидеть за рулём в присутствии джентльмена, да ещё за рулём этого динозавра, мягко говоря! Откуда такие идеи!!! Не понимаю.

- Почему?
- Ну, в основном, из-за Чарли. Он знает, что я собиралась ехать одна, даже уточнил эту деталь. Я её тогда подтвердила. Если переспросит сейчас, я скажу правду, но он, обычно, не переспрашивает. А вот если увидит что пикап остался на месте, подвергнет допросу с пристрастием. Мне это ни к чему. А ещё - потому что от твоей манеры вождения меня в дрожь бросает.
И всё? Это самое жуткое, что она во мне видит? Я демонстративно закатил глаза.
- А все остальные мои качества, значит, в дрожь не бросают!
Не-а, говорило спокойное милое лицо.
«Эдвард!», - требовательно ментально позвала Элис. Без всякого предисловия в голове засиял круг света в раме из столетних деревьев. Моя полянка, место, где даже моему мозгу было тихо и спокойно, слишком далеко и от родственников, и от людей. Элис видела эту полянку уже третий раз. В первый раз - до истории с фургоном, во второй - после, сейчас в третий. Самая чёткая картинка из всех, значит самая вероятная. Рядом со мной не мутная тень, а облитая солнцем Белла, без всяких гримас отвращения, по её лицу бегают яркие разноцветные зайчики отражённого от меня света, глаза огромные, бездонные, как раз такие, чтобы утонуть.
«Это то самое место!», - в ментальном голосе Элис ужас, причины которого я не…
Увидел. Увидел Беллу в своих руках, остывающую, слабеющую, свои руки, закаменевшие на добыче.
«Эдвард! - отчаянно кричала Элис. - Я люблю её, Эдвард!»
НЕТ.
Это старое, УСТАРЕВШЕЕ видение, оно не может осуществиться.
НЕТ.
Это видение не сбудется, потому что не сбудется никогда!
НЕТ.
Она её, видите ли, любит!!! Но я без Беллы … я без неё не выживу.
Этого знания должно быть более чем достаточно, чтобы видение осталось всего лишь кошмаром. Только кошмаром. Но пару, другую цепей добавить не мешало бы. Чарли мог бы быть одной из них, но Белла её задействовать не захотела.
- Почему ты не хочешь сказать отцу, что проведёшь день со мной?
- Чарли любит всё преувеличивать, - уверенно сказала Белла.
Да куда уж больше увеличивать мою привязанность к ней! Не думаю, что Чарли способен себе такое вообразить. Тогда что эта фраза может значить? Что Белла осталась при своём мнении - «он нравится мне больше». В субботу память об её ошибке может быть цепью? Вполне. Видение не должно осуществиться.
НЕТ.
- Но если мы не едем в Сиэтл, куда мы тогда поедем? - спросила Белла.
- Будет хорошая погода, - медленно сказал я. - Будет солнечно, и мне придётся прятаться от людей… и ты вместе со мной, если захочешь.
У Беллы немедленно загорелись любопытством глаза.
- И ты покажешь мне, что подразумеваешь, говоря о солнце?
Нда, как раз этого я и ждал.
- Да. Но….
Застывшие на добыче руки никак не хотели выходить из головы, бесконечно повторяемые «нет» делались всё бледнее, где-то рядом затаилась паника, и если появится возможность, я откажусь от прогулки.
- …. если тебе не хочется быть… со мной наедине, всё равно не езди в Сиэтл сама. Меня от страха трясёт при мысли о том, какие «неприятности» могут поджидать тебя в городе такого размера.
- Финикс только по населению в три раза больше Сиэтла, а уж по размерам… - гордо задрала Белла подбородок.
Если в Финиксе у неё ещё был личный ангел-хранитель, то в Форкс он за ней не последовал.
- Очевидно, в Финиксе ещё не проснулся твой злой рок, - пресёк я поток доводов в защиту её правоты. - А здесь за тобой вечно надо следить в оба глаза.
Обычное слово «вечно», применяют его и к месту, и не к месту. Смертные понятия не имеют его истинной величины. Я имею понятие. Вечность, бесконечная и неизменная, - это моя территория, территория моей боли. А Белла… она только ненадолго рядом, промчится мимо на своей немыслимой скорости, вырастет, изменится, и уйдёт дальше, без меня. Остановись, мгновенье… Не останавливайся, это я так, от будущего горя… но речь не об этом.
- Такой опыт у меня уже есть, так что против ничего не имею, - определилась Белла.
Это - её «да». И я понял, почему никогда к нему не привыкну. Оно ставит меня или на порог рая, или на порог ада, третьего не дано.
- Так я и думал. Но Чарли надо бы поставить в известность.
- С какой стати мне это делать? - чуть ли не с ужасом спросила Белла.
С такой, что я стою сейчас на пороге ада! А ей как будто всё равно, где она стоит рядом со мной! Хочу или нет, но Элис это видела. Не может быть, чтобы сейчас, может, просто вспомнила и перепутала, но такой вариант был… когда-то. Не может быть, чтобы сохранился шанс на такое развитие событий. Я же без неё… Но напоминание сделало своё дело, я боюсь и не верю себе, мне НУЖНА подстраховка.
- Чтобы дать мне хотя бы какой-то стимул вернуть тебя обратно! – прошипел я.
Я должен помнить, что хоть бы один человек знает, что она со мной, это сделает меня осторожнее. Есть опасность, или её нет, но мне НУЖНА лишняя цепь - я боюсь себя. Особенно после слов Элис.
Белла сглотнула вдруг застрявший воздух, очень долго смотрела на моё лицо, мне в глаза, только «тонуть» я сейчас не мог. Я злился на её легкомыслие, на своё легкомыслие, на свою вампирскую сущность, вполне теперь мною ненавидимую. И даже на Элис, желавшую мне и Белле только добра, напуганную сейчас за нас обоих. В таком состоянии не «утонешь».
- Думаю, что стоит рискнуть, - наконец произнесла она.

Белла! Ты что творишь? Всю ответственность за твою жизнь берёшь только на себя!!!

Собственно, в чём дело, где для меня новости, она всегда ответственность за себя сама и несла. Я не должен быть слабее, раз снова ставлю её и свою жизнь под угрозу. Ответственность за её жизнь перед… перед собой, в первую очередь, - моя вторая главная цепь после первой - я без неё не выживу.
Вот странность - в то, что мне без неё не жить, она не верит, а свою жизнь мне вполне осознанно доверяет. Кто поймёт Беллу? Я - не понимаю. Я её не знаю.
Решение принято. Что теперь может увидеть Элис? Пока ничего не видит, только смотрит предостерегающе. А накал гнева Розали всё ещё не спадает, мой бедный Вэнкуиш… Ладно, вздохну потом печально над грудой искорёженного металла. Всё равно ведь не брошусь спасать. Белла, её время дороже любой, самой дорогой, механической игрушки.
- Давай поговорим кое о чём другом, - сменила Белла тему, решив, что уже всё выяснено.
Да если бы! Но разводить разговоры об одном и том же, в самом деле, ни к чему. Своего решения она уже не изменит. Значит, и я своего изменить не могу.
- Давай. О чём?
То, о чём она хотела поговорить, явно не было предназначено для всеобщего просвещения. Она постреляла глазами по сторонам, проверяя, насколько сосредоточено на нас общее внимание, есть ли нежелательные слушатели. Она даже замерла, как охотник, выслеживающий дичь. Особое внимание уже схлынуло. Только убедившись в этом, она посмотрела на меня.
- Зачем вы отправились в этот… как его… Гоут-Рокс на охоту? Чарли сказал, что это не очень подходящее для прогулок место. Медведей многовато.
Что и следовало доказать. Вампиры для неё всё-таки люди. Уровень опасности для людей она автоматически переносила на нас. Я многозначительно выгнул бровь.
- Медведи? - ахнула она.
Сообразила. Может теперь поймёт, что мы… что Я действительно опасен.
Белла несколько мгновений провела в ошарашенном состоянии, но быстро вернула себе равновесие. Более того, наследственный суровый страж закона Свон подозрительно сощурила глаза:
- А ты знаешь, что сезон охоты на медведей ещё не начался?
- Если бы ты внимательно читала закон, то заметила бы, что он говорит об охоте исключительно с применением огнестрельного оружия.
Новая задержка с усвоением информации, в сопровождении распахнутых глаз и приоткрывшегося рта. Но и он завершился тем же самым - усвоением информации и только.
- Медведи? - вдумчиво не то спросила, не то подумала вслух Белла.
- Эмметт больше всего любит гризли.
Вот теперь-то она среагирует как надо. Не завизжит, но начнёт хотя бы опасаться.
- Хмммм… - протянула она, ухватив с тарелки кусочек пиццы, похоже, разговор о чужой еде напомнил ей о своей. Прожевала кусочек, запила колой, сосредоточенно глядя в тарелку, а потом и выдала, подняв на меня взгляд.
- Та - ак… а ты кого предпочитаешь?
- Горных львов - пум, - с налёту ляпнул я, даже притормозить не успел, хотя что-то вроде этого должен был ожидать.
- А-а, - словно мы сейчас обсуждали меню в ресторане, ответила Белла.
Несколько односложно, но! Абсолютно спокойно. Сердце билось в нормальном ритме, невозмутимо, словно обсуждение меню вампира абсолютно в порядке вещей. Ещё начнёт вспоминать, есть ли законы, которые касаются пум. Лучше просветить её, не дожидаясь вопроса.
- Конечно, мы должны бережно относиться к природе, и стремиться не наносить вреда окружающей среде чрезмерной неразумной охотой, - постарался я посвятить Беллу в тонкости нашего бытия.
Мы хищники разумные, и даже законопослушные.
- Выбираем регионы, где наблюдается переизбыток хищников. Если рядом таких районов нет, приходится уезжать за много миль. Здесь, в округе, полно лосей и оленей, они тоже подойдут в качестве еды. Но с хищниками на охоте можно помериться силами, это весело. А с оленями какое веселье…
Да, подтверждала она, беречь природу - это разумно. Да, кивала головой Белла, у каждого свои вкусы, а о вкусах не спорят. Ну, абсолютно великосветская беседа, и как вам это понравится? Мы же не меню на дипломатическом приёме обсуждаем!
Мне так смешно сделалось, что я чуть вслух не захохотал, еле удержался, только прыснул.
- Да, действительно, - тоном благовоспитанной леди прошептала Белла, - какое с оленями веселье…
И взяла следующий кусочек пиццы в ожидании продолжения рассказа. Ну, погоди… благовоспитанная леди, дальше ещё страшнее будет.
- Ранняя весна - любимый медвежий сезон Эмметта, - продолжал я, пристально наблюдая за слушательницей. - Гризли ещё только отходят от зимней спячки, они и так злобноватые сознания, но весной - особенно. Как раз то, что надо.
Эмметт и человеком на медведей ходил. Последний раз для человека Эмметта трагически неудачно. Если бы не Розали… Но того единственного поражения Эмм медведям и спустя семьдесят лет не забыл.
- Конечно, нет ничего веселей злобного заспанного гризли, - торжественно кивнула, совершенно согласная с Эмметтом, Белла.
Но это ведь невозможно! Не испугалась, так хотя бы насторожилась, так и этого нет!
- Скажи мне, что ты на самом деле думаешь, пожалуйста, скажи! - не вытерпел я.
- Пытаюсь себе представить это - и не могу, - ответила она, собрав брови в узелок от мыслительного усилия. - Как вы охотитесь на медведя без оружия?
- О, оружие у нас всегда при себе, - широко улыбнулся я рекламной улыбкой «на все тридцать два зуба», этого достаточно, чтобы вогнать обычного человека в мелкую дрожь.
Но сейчас на меня внимательно смотрела исследователь Белла Свон, а её я напугать не могу, она для меня даже гипотетически не добыча. Нет, не так. Я просто её не знаю, не знаю, чего она по-настоящему может испугаться.
- Только такого вида оружия законодатели, при написании законов об охоте, учитывать не могли. Если ты видела когда-нибудь по телевизору нападение медведя, то… манера охоты Эмметта точно такая же.
Белла покосилась в сторону столика, где сидели родственнички, Эмм демонстративно двинул напряжённым плечом, чтобы бицепсы натянули водолазку, и тоже, вроде как в пространство, улыбнулся во «все тридцать два зуба». Белла поёжилась, улыбка Эмметта стала, кажется, ещё шире, но усилие пропало даром, Белла смотрела уже на меня.
Не понимаю, страх должен же был прорезаться, она же поёжилась, глядя на Эмметта, почему же глаза Беллы опять затягивают омутом, и я «тону»?
- А ты - ты тоже похож на медведя?
- Больше на льва. Во всяком случае, так говорят. Должно быть, наши предпочтения не случайны, - старался я изо всех сил сохранить академическую сухость изложения.
- Должно быть, - повторила она, склонив голову. И чему она чуть не улыбнулась, совпадению чужого мнения со своим? А напугаться? Вместо испуга знакомый наклон головы, что-то её заинтриговало.
- Как бы мне это хотелось увидеть!
Белла!!! Сумасшедшая!
- Не может быть и речи! – рявкнул я, потеряв, наконец, самообладание.
Белла отшатнулась, не отрывая, тем не менее, от меня глаз, растерянных и наконец-то напуганных. Вот она - причина страха. Не страшен человек, даже если он нечеловек, страшен - озверевший человек.
- Слишком страшное для меня зрелище? - сохраняя ровный голос, спросила Белла, да меня не обманешь, пульс несётся аллюром.
- Я понятия не имею, что для тебя может быть страшно на самом деле!
- Тогда почему мне нельзя? – упорствовала она.
Расслышав страх в моём ответе, сразу же успокоилась сама.
Потому что… потому что на охоте… я не человек. Я не нечеловек. Я - зверь. И о том, что я могу быть и таким, очень не хотелось бы распространяться. А ей интересно, ей, видите ли, очень интересно! Будет вытаскивать из меня по крупице всё, даже то, чего я говорить не хочу. Одно спасение, перемена кончилась.
- Потом, - отрезал я и вскочил. - Мы опаздываем!
Белла оглянулась, не поняв сначала, куда мы опаздываем. О-очень интересная беседа совсем её захватила, настолько, что даже вылетело из головы, где мы, собственно её устроили. А оказывается, в школьном кафетерии! Могу гордиться, моя персона, во всех её проявлениях, настолько ей интересна, что даже обычное ответственное отношение к занятиям куда-то испарилось. Но как раз интереса к этой стороне моей личности я бы не хотел.
- Хорошо, потом, - согласилась она, подскакивая со стула и хватая сумку.
Мало ли чего я не хотел бы. Белла хотела, уж очень решительно поджала губы, так что, похоже, мне не отвертеться. Придётся отвечать.

Мы с Беллой шли на биологию молча. Она - досадуя, что не получила ответа немедленно, я - тоже в досаде, что отвечать придётся всё равно. И всё-таки! Мы шли вместе, и это искупало для меня всё. Даже то, что никак не уходило из головы - напоминание Элис. Оно поднималось на поверхность сознания чёрным липким пятном, а я топил его видом пушистой макушки рядом с моим плечом.
Протопали мимо Анджелы Вебер, разговаривавшей с мальчиком, сидевшим с ней за одной партой на тригонометрии. Она лишь кивнула, занятая разговором. Счастливый человек, никаких проблем… мысли, как всегда, спокойны и уравновешены. Заглянуть, что ли, чтобы позаимствовать душевного покоя?
Вот тебе и раз… Даже счастливые, оказывается, бывают несчастными, только не позволяют себе погружаться в отчаяние целиком и надолго. Это то, что Анджеле надо, только такой подарочек не купишь в магазине и не отправишь в шикарной коробке с бантиком. Мальчик ей нравился, очень, но она ни на что не надеялась. Как я недавно, как я … в скором будущем. Моя сестра по страданиям. Что у неё не так?
Ну, знаете ли!!! Люди!!! Два человека, между которыми НЕТ таких непреодолимых препятствий, как у меня, и один из них - такое симпатичное существо, как Анджела. Почему её сердечная история должна быть такой же отчаянно безысходной как моя? Причин-то нет!
Парнишку я плохо знал, не присматривался, нужды не было. Посмотреть, что он думает об Анджеле, дело минуты, подумать, как разбудить его интерес к ней, ещё минут пять забот, чуть подтолкнуть его в нужном направлении - и Анджела будет счастлива, и всё будет хорошо. Парнишка точно не прогадает.
Ну, знаете ли!!! Люди!!! И этот тоже весь в тоске и тоже не надеется, что Анджела увидит в нём что-то большее, чем соседа по парте, а всего-то между ними - их собственная… глупость!
Это надо немедленно исправить, заставить парня быть смелее. Как? Он ведь не трус на самом деле, но своими руками выстроенную стену не ему ломать, не сможет. Значит, это моя забота.
Это может быть даже забавно, если уболтать Эмметта мне помочь. Что не так просто, ему люди абсолютно безразличны. Он и меня не в состоянии понять.
Но если удастся, мой добровольный долг благодарности Анджеле будет исполнен. Если всё удастся с Анджелой… с её парнем… мне бы их заботы… то… может, это доброе дело мне зачтётся? Легко исправить чужую беду, как бы свою избежать… может, если нашёл выход для Анджелы, найду выход и для себя? Не найду.
И нечего тратить время на посторонние дела, пока можно быть с Беллой рядом.
Каждая секунда - моя. Моя награда за мой нелёгкий бой со своей природой, а наградами не швыряются.
Урок сегодня будет нетипичный. Вместо лекции - кино на заданную тему, мистер Бэннер вкатил в класс старенький телевизор с таким же допотопным видеомагнитофоном. Будем смотреть фильм на тему создания лекарства от генетического расстройства, «Масло Лоренцо».
Тяжёлая история для непосвящённого зрителя, и не менее тяжёлая для специалиста.
Создание эффективного лекарства не в лаборатории, а в домашних условиях, в качестве сотрудников - родители больного ребёнка, а вместо подопытной мышки - их собственное умирающее дитя.
Зато лекций не конспектировать, тесты тоже побоку. Неприкрытое общее ликование по этому поводу, тем более что фильм большой, на три дня, не меньше.
Интересно, если бы Белла могла выбрать между фильмом и лекцией, что бы она выбрала? Скорее всего - лекции, а придётся смотреть тяжёлый фильм. Я смотреть не буду, я буду смотреть на неё, целый урок.
Свой стул я поставил так близко к стулу Беллы, что просто чувствовал боком жар её тела, это ближе, чем всегда, ближе, чем в машине. Так близко, словно я обычный человек. Класс - это тебе не продуваемый сквозняками кафетерий, но и не ограниченный объем салона машины, жажда, усиленная такой близостью, добавила боли незначительно, и Белла почти… нет, совсем рядом.
Мистер Бэннер выключил освещение, чтобы не отсвечивал экран, в классе стало света значительно меньше, чем снаружи, под низкими тучами и мелким дождём. Единственно яркое пятно, притягивающее внимание - светящийся экран телевизора.
Это для людей, а не для меня. Смена освещённости слегка изменила оттенки вокруг - вот и всё. И, тем не менее, приглушённый свет совершил невозможное. Нас осталось только двое, остальные - где-то там, отдельно. А здесь только я и ОНА. Белла…
Рядом со мной стояло облако её аромата, в темноте можно и не дышать, но аромат - это почти прикосновение, и жар тела, который я чувствовал, это тоже почти прикосновение, разве я мог отказаться от этих «почти», если других себе не позволяю. Парадокс. Чем сильнее я себя муштрую, приучаю не реагировать на аромат, чтобы обезопасить себя для неё, тем ближе я к ней оказываюсь, что повышает её опасность для меня, и, отдачей, опасность для неё.
Вот и сейчас, уверенность в своей выдержке быстро сыграла со мной коварную шутку. Первые блаженные минуты стали превращаться из радости в мучение, «почти» начало требовать трансформации во что-то завершённое. В прикосновение.
Напряжение чувства перелилось в напряжение мышц, готовых к движению, только волевое усилие удерживало тело на месте. Жаль, нет прибора, способного замерить интенсивность ауры, я ощущал себя, как … магнит, притягиваемый к другому магниту, стремящийся к восстановлению целостности, «правильности», осевшей в памяти. Всего лишь дотянуться, всего лишь.
С ощущением скольжения в пропасть я уже шевельнул рукой. Коснуться изящной кисти, ощутить пульс, осторожно пропустить узкую ладонь, как прядку волос, по своей ладони, задержать тонкие пальцы - лепестки в руке… Кто увидит в этом сумраке? И ведь ничего такого в этом нет, ничего опасного! Кругом полно народа, и даже прилива яда не случилось! В ресторане ведь Белла коснулась моей руки в благодарность за спасение.
Стоп! Стоп…
Сейчас, вроде, благодарить не за что. И кто сказал, что моя желанная «правильность» правильна? Где оно, дно пропасти, в которое я соскальзываю сейчас? Убрать руку, замкнуть растущее напряжение на себя! Скрестить руки на груди, в сжатых в кулаки руках удержать ненужное опасное движение.
В голове высокий звон перекрывал всё - и звук начавшегося фильма, и случайные шепотки и даже мысли окружающих. Я слышал только непонятно ускорившийся пульс Беллы да тяжёлый удар собственного сердца, попавшего под напряжение. И видел только Беллу, её профиль, движение рук со стиснутыми кулачками, скрестившихся на груди, совсем как мои.
Почему? О чём она сейчас думает? Сейчас я этого не узнаю, да и потом… не спрошу. На экране уже шёл фильм, когда Белла повернулась ко мне. Увидела скрещенные руки, скосилась на свои, сложенные точно так же, усмехнулась одинаковости поз, и я усмехнулся тому же, и подняла взгляд на меня.
Провал… всплеск энергии волной по телу, удар сердца и полёт в пространстве «Белла», прерванный её резким вздохом. Она повернулась к экрану, хотя вряд ли видела хоть что-то. Не думаю, что видела, потому что «тонем» мы синхронно, а я уже «утонул». В её взгляде, в своей энергии. И Белла тоже? И она тоже… чувствует то же самое? Пульс Беллы замедлился, это хорошо, но стал тяжелее, … да, мы хотим одного и того же.
Прикосновение взглядом - это ещё одно «почти», даже более сильное, напряжение только возросло. И возрастало с каждым её взглядом, с каждым провалом в горячий океан её глаз. С каждой волной энергии, обливающей тело, и ударом моего сердца.
Это было необычно, прекрасно, и больно. Всё возвращалось ко мне, а желало - к ней.
Белла, посмотри на меня!
Пусть потом будет ещё тяжелее, всё равно, посмотри!
Провал, волна, удар сердца, полёт… и долгое ожидание нового взгляда, а урок такой короткий! Вот он и кончился… и мистер Бэннер включил свет. И наша отдельность от всех кончилась.
Белла вздохнула и вытянула руки вперёд, раскрывая и сжимая в кулачки затёкшие руки. Для неё это несвойственно - такая каменная неподвижность. Вампирам в этом смысле проще, камень вообще не обязан двигаться.
- Нда, интересное кино, - усмехнулся я, наблюдая, как её собственное напряжение покидает её. Моё-то так при мне и осталось!
- Угу, - буркнула она в ответ, и это был её единственный комментарий.
Как бы я хотел узнать, что она по поводу НАШЕГО кино думала, я очень хотел, но не спрошу… А она не скажет.
- Пойдём? – спросил я, вставая.
Белла встала, и покачнулась, неподвижность отозвалась не только на затёкших руках, равновесие тоже пострадало. Я мог бы подать руку, придержать бы за локоток, это же просто вежливость, ну, что тут такого!
Прикосновение. С моей-то силой, да ещё с… Вообще-то я владею собой сейчас вполне прилично, так что, пора срочно научиться владеть собой настолько, чтобы быть вежливым по-человечески, у Беллы для меня мало времени, немного больше года.
Только Белла… её человеческая хрупкость просто выбивает из колеи, мне страшно прикоснуться, а в результате - бережная грубость. Вампиры, исключая Карлайла, вообще предпочитают не касаться людей руками, кроме специфических …
НЕТ. Это не про меня.
Я просто должен набраться осторожной смелости быть джентльменом.
К спортзалу я провожал её молча, и она ни слова не проронила, только между бровями залегла складочка раздумья. Нам обоим было о чём помолчать. До спортзала путь короткий, не поговоришь, потом - урок, у каждого свой, и только потом - дорога домой.
Понятное дело, что я хотел бы ощутить снова нежную бархатистость кожи, её тепло, осуществить хоть пылинку «правильности», да… И если Белла поблагодарила меня прикосновением, я ведь даже имею право, разве нет? Ответить тем же. За то, что чувствую, за то, что люблю. За то, что ЖИВУ, а не существую.
Груз энергии такой тяжёлый… мне не под силу столько, да и вообще она не для меня, для Беллы. Энергия хочет к ней.
Только коснусь, и всё. Ничего не сделаю для себя, только отдам. Отдам. И всё. Если не отдам, прямо сейчас, я ведь рассыплюсь, на осколки!
У входа в спортзал Белла остановилась, повернулась ко мне и замерла. И я увидел то, что увидела она, что заставило её застыть, - себя в зеркале расширившихся зрачков.
Чёрные, словно от голода, глаза, лицо сведённое напряжением - смесью страха и отчаяния.
Не пугайся, солнце моё, это я, я, заполненный тобой до краёв. Прими моё обожание, мою нежность, прими мою тягу к тебе. Я умею нести несчастье одиночества самостоятельно, но счастье, быть с тобой рядом, в одиночку нести не могу.
Руки у меня собирались дрожать, так что осмелился я, чуть подогнув пальцы к ладони, тыльной стороной фаланг лишь провести по стремительно заалевшей щеке от виска к подбородку поднятого мне навстречу лица с горящими океанами бесстрашно распахнутых бездонных глаз. «Утону»…
Разряд!!! Молния неведомой нежной силы промчалась по пальцам, руке, по коже, дальше к сердцу, в сердце… Я не знал… не думал… Воображал, фантазировал даже, но не знал… Белла, Белла… ещё… хочу ещё, Белла!!!
СТОП! СТОП!
Но ведь я не всё отдал, маленькая робкая ласка - всего лишь капля океана, и весь он для Беллы! Этого прикосновения мало!
СТОП!
Оторваться, опустить руку, «отодвинуться»!
Вот к чему приводит легкомыслие! Это не маленькая ласка, а маленькая трещина в громадной плотине, и если её прорвёт… прорвётся сила… видение Элис…
НЕТ.
На негнущихся ногах я поплёлся прочь, захлёбываясь сладкой горечью на ходу.
Я всё-таки осмелился прикоснуться, и с Беллой ничего не случилось, я всё-таки сумел оторваться, с Беллой уже ничего страшного не должно случиться.
Можно спокойно поразмышлять. Какое там спокойно!
Плотину не прорвало вовне, но прорвало внутрь. С увеличением расстояния между нами жжение оставляло горло, но разряд из странно покалывающих пальцев огнём запалил каждую клеточку тела. Теперь жажда Беллы - это я весь, целиком.
За спиной мысленно ахнул Ньютон. Вид Беллы, с пылающими щеками и невидящим его в упор взглядом, со мной на заднем плане, бредущим куда-то вдаль, ему очень не понравился. Он проклинал меня яростно и однообразно.

Эх, Майки, что бы ты ни призывал на мою голову, всё это пустяки, настоящей казни ты выдумать не сможешь, фантазия бедновата. У меня есть своя, куда как страшней всех твоих выдумок. Что мне делать с благословенным разрядом, облаком искр, разбежавшимся по телу, если лишиться, хоть одной, искры, - горе, а каждая из них и по отдельности способна взломать мою волю, как профессиональный медвежатник - комод в фермерском доме. Я знаю, что я не знаю Беллу, но оказалось, что я и себя не знал, а теперь… что мне с собой делать? Мне мало только души Беллы, хотя подозрения такие на собственный счёт были у меня и раньше. Теперь она нужна мне будет вся, и всегда, до последней чёрточки, до последнего волоска. Хватит ли мне воли, восстановить плотину между нами заново, или оставлю эту благословенную трещину? Не знаю, не знаю!!! И насколько она благословенна, если впереди - видение Элис? Ты понятия не имеешь, как это: желать и бояться желаемого, Майки Ньютон.

Всё, пора успокоиться, Эмметт уже маячит на горизонте. Впору учиться у Анжелы умению переключаться. Кстати об Анджеле… не забыть.
- Привет, Эдвард, - кивнул Эмметт у входа в кабинет. Испанский…
«А выглядит он получше. Даже намного лучше. Похоже, он счастлив. Сказали бы заранее, что такое может случиться, не поверил бы».
- Привет, Эмм.
И я бы не поверил. Счастлив? Это с моими-то сложностями? Счастлив, да. Искры не погасли, просто спрятались, даже внутренний монстр не подвывает от тоски, занят, привыкая к новой энергии.
- Держал бы ты рот на замке, парень. Розали так и подмывает вырвать тебе язык, - шепнул Эмм.
Значит, насчёт «Астон-Мартина» могу быть спокоен, всё-таки пожалела. А Эмметту ещё достанется, за сочувствие ко мне.
- Прости, что тебе с этим пришлось разбираться самому. Не сердись, хорошо?
- Да ладно! Роуз как-нибудь переживёт. Всё равно - чему быть, того не миновать.
«Элис ведь предсказывает…»
А я топаю строго по её тропинке и не найду никак… НЕТ. Ни одного из вариантов Элис, нет!
О, мальчик, с которым говорила Анджела, Бен Чейни вошёл в кабинет вслед за нами. Лучший способ избавиться от своих горьких мыслей - это заняться чужими. Анджела должна получить мой подарок. Я схватил Эмметта за руку, притормозив, пропустил Бена вперёд.
- Постой!
«Ты чего?»
- Я знаю, что не заслуживаю этого, но ты не мог бы сделать мне одолжение?
- Какое?
Неслышным для людей шёпотом на бешеной скорости я изложил свою идею разыграть спектакль для единственного зрителя так, чтобы он не понял, что это - спектакль. Когда я изложил всё, на лице Эмметта и в голове бы равный градус недоумения.
- Так как? - нетерпеливо спросил я. - Ты мне поможешь?
Недоумение Эмма, с чего вдруг мне стал интересен Бен, вылилось в вопросе:
- А нафиг всё это?
В смысле, какое нам, вампирам, до людей дело. Никакого, если не считать моего личного обязательства. Никакого, если бы не необходимость занять себя чем-то другим, чтобы не думать об Элис.
- Да ну же, Эмметт! Почему бы и нет?
«Слушай, парень, я тебя не знаю. Ты не Эд. Куда ты его дел и что с ним сотворил?» - к недоумению Эмметта прибавилась улыбка, что повысило мои шансы на успех.
- Ты же всё время ныл, что, мол, «школа - это такая скучища, тоскливая и однообразная, никогда ничего новенького…» Вот тебе новенькое, разве нет? Новая игра - эксперимент непрямого влияния информации на человека с целью получения желательной реакции.
Эмметт ещё пораздумывал несколько мгновений, наконец, махнул рукой:
- Заумно, однако, но такого вправду ещё не бывало. Ладно, замётано, - фыркнул он.
«А ведь может быть забавно», - подумал Эмметт, поглядев на скучное лицо Бена.
Скука с лица самого Эмметта стремительно испарялась. Теперь у нас точно всё получится. Розали, конечно, не самый симпатичный мне человек, но ведь умудрилась выбрать Эмметта, и за это я перед ней в вечном долгу, Эмм - лучший брат на свете.
Когда мы сели за свою парту прямо перед партой Бена, он уже копался в сумке на своём месте в поисках тетради с домашним заданием. Мы тоже занялись подготовкой к уроку. В классе, как обычно, ещё стоял негромкий шум, шуршание, пока синьора Гофф, занятая тетрадями предыдущего класса, не призовёт всех к порядку. Сегодня она не спешила, проверяя контрольные. Спектакль можно начинать.
- Ну, что, - обратился ко мне Эмметт, чуть громче обычного, чтобы до Бена обязательно дошло. - Выбрал себе девчонку, которую пригласишь на выпускной?
- Как будто это легко, - тоном пресыщенного донжуана ответил я.
«Как будто тебе это трудно», - ментально сморщился Бен.
- В чём проблема-то? Милашек в школе полно, - подал свою реплику Эмметт, обводя взглядом вроде как всю школу целиком.
- Милашек полно, с умненькими проблема, - ответил я.
«Разумеется, тебе самую лучшую подавай», - с возросшей неприязнью подумал Бен,
что уже внушает некоторые надежды. Ладно, посмотрим дальше.
- Это да, - печально согласился Эмм, и тут же, добавив настойчивости в голосе, добавил. - Ты приглядись повнимательнее, а то останешься совсем без девчонки.
Про Анджелу Вебер ты сам говорил, что умненькая. И не милашка вовсе, точно тебе говорю, она просто милая.
Шелест за моей спиной замер, Бен явно перестал быть вынужденным слушателем.
«Анджела? Он сказал про Анджелу?»
Точно, интерес резко возрос, теперь он не просто слышит, а подслушивает. Отлично!
- Я уже подумывал пригасить её на свидание, но не выйдет, - сменил я в голосе скуку на вселенскую печаль и отрицательно качнул головой.
- Почему? - импровизировал Эмметт. - Духу не хватает?
Это он пересолил, ну да ладно, сойдёт.
- Да нет, я слышал, у неё другой на примете.
«Эдвард Каллен подумывал про Анджелу? Прибабахнутый Каллен? Но… Нет, только этого ещё не хватало! Ему не место рядом с ней! Он… он ей не пара! С таким… она запросто в беду попадёт!»
Да он о ней беспокоится по-настоящему… Я хотел разбудить хотя бы ревность, а разбудил рыцаря - защитника? Это не совсем то, что надо, хотя весьма приятно. Хорошо, играем дальше.
- Можно думать, тебя остановят всякие пустяки, - продолжал гнуть свою линию подначки Эмметт.
Братца уже понесло, он развернул настоящую интригу со злодеем в моём лице.
- Где же твой бойцовский характер?
Ну, братец, удружил! А если пойдёт сплетня, как мне тогда быть?
Судя по азарту на физиономии Эмма, его это не волновало. Ладно, будем использовать эту линию.
- Это как посмотреть. Если ей этот парень, как его… Бен, нравится по-настоящему, что очень похоже на правду, мне что, и соперничать с ним по правде? Ради выпускного, да ещё парочки свиданий, может быть - это уж чересчур хлопотно, знаешь ли. Найдётся другая, не в школе, так ещё где-нибудь.
«Хлопотно ему! Вот и хорошо! Анджела не про таких!» - полыхал гневом Бен за спиной.
- С кем, с кем соперничать? - вернулся Эмметт к моему сценарию.
- Моя партнёрша по лабораторной сказала, что его фамилия - Чейни. Понятия не имею, что это за фрукт. А ты?
Надменности моей ухмылки мог позавидовать самый заядлый сноб. В то, что можно не знать кого-нибудь из учеников в такой маленькой школе, поверить можно только Калленам, ведущим себя, как королевская семья в изгнании. Бен поверил,
потрясённый подслушанной новостью:
« Я?! Да куда мне до Эдварда Каллена?! С чего бы ей предпочесть меня?»
- Эдвард! – прогудел Эмметт, выразительно скосив глаза на Бена. И резко убрал голос, последнюю фразу произнёс почти беззвучно, но с такой чёткой артикуляцией, чтобы Бен мог легко прочесть по губам. - Он прямо позади тебя!
-О-о, - протянул я и развернулся, как бы желая увидеть моего «соперника». «Соперник», узкоплечий, тонкий, сначала испугался, но зажал свой страх в кулак, развернул плечи и навстречу моему оценивающе - пренебрежительному взгляду посмотрел поверх очков, набычившись, сердито и неуступчиво. И румянец, заполыхавший от гнева на золотисто-смуглой коже, сделал её ещё темнее.
-Ха! – нагло бросил я и отвернулся.
«Ещё бы этот воображала не думал, что он лучше меня. Но Анджела так не думает! Я ему ещё устрою…»
Наконец-то! Теперь он действительно - соперник. Теперь главное, чтобы поторопился проявить себя, не опоздал.
- Постой, - дальше повёл спектакль Эмметт, - Вроде как она собиралась пригласить на весенние танцы Йорки!
Только такая спокойная и доброжелательная девочка, как Анджела, могла согласиться на такую пару для танцев, Йорки умел только на ноги классно наступать, что всей школе было известно.
- Я тоже слышал об этом. Но там вроде как коллегиальный совет был, чтобы никому без пары не остаться, - продолжал я просвещать Бена, делая вид, что его в природе нет. - Анджеле предложили, а она - девочка деликатная, вот и согласилась, чтобы пригласили от её имени. Сама она ни за что не решилась бы кого-нибудь пригласить. Если этот… кхм-кхм… не соберётся сам, если стеснительные девушки не по нему, приглашения может не бояться, не получит.
- Ну, тебе - то стеснительные умницы всегда нравились, - сказал Эмметт, снова импровизируя.
«Недотроги. Девушки, типа…. хмм, даже не знаю. Может, типа Беллы Свон?»
Я оскалился, шутки на тему Беллы мной не воспринимаются.
- Точно.
Теперь - кульминация спектакля.
- Дождусь, когда Анджеле просто надоест ждать. Тогда я и приглашу её на выпускной бал, без всяких соперничеств.
«Нет, не пригласишь! - думал Бен, гневно сверля взглядом мою спину. - Не успеешь! Ну и что, что она выше меня ростом? Если её это не волнует, то меня и подавно. Я давно знаю, что она самая добрая, самая умная, самая красивая девушка в этой школе, и … и я ей нравлюсь!».
Если не считать слепоту Бена относительно Анджелы, парень неглуп, да к тому же ещё чист душой. Прежде всего, подумал об её защите от опасности. До ревности я так и не докопался, зато смелость проснулась. Пожалуй, он и против меня сейчас вышел бы, как средневековый рыцарь против дракона, в честь своей дамы сердца. Возможно, он даже достоин такой девушки, как Анджела.
Я показал Эмметту оба больших пальца под партой. Мы вовремя закончили спектакль, синьора Гофф, сложив тетради в стопку, встала и поздоровалась с классом.
«А что, признаю, было классно», - подумал Эмметт, не только с удовольствием наблюдавший за метаморфозами Бена Чейни, но и получивший возможность подшутить и надо мной, а обижаться я не в праве, карт-бланш на это я сам ему выдал.
Я счастливо улыбнулся Эмметту, классу, всему миру и себе - хоть одна сердечная история завершится хорошо. Бен уже не отступится, Анджела получит мой анонимный подарок. Как же глупо отказывать себе в счастье из-за шести дюймов разницы в росте, тем более - временной. Мальчишки, если они не вампиры, в этом возрасте ещё растут.
Мой долг выплачен.