Форма входа

Категории раздела
Творчество по Сумеречной саге [264]
Общее [1686]
Из жизни актеров [1640]
Мини-фанфики [2734]
Кроссовер [702]
Конкурсные работы [0]
Конкурсные работы (НЦ) [0]
Свободное творчество [4826]
Продолжение по Сумеречной саге [1266]
Стихи [2405]
Все люди [15365]
Отдельные персонажи [1455]
Наши переводы [14628]
Альтернатива [9233]
Рецензии [155]
Литературные дуэли [105]
Литературные дуэли (НЦ) [4]
Фанфики по другим произведениям [4317]
Правописание [3]
Реклама в мини-чате [2]
Горячие новости
Top Latest News
Галерея
Фотография 1
Фотография 2
Фотография 3
Фотография 4
Фотография 5
Фотография 6
Фотография 7
Фотография 8
Фотография 9

Набор в команду сайта
Наши конкурсы
Конкурсные фанфики

Важно
Фанфикшн

Новинки фанфикшена


Топ новых глав лето

Обсуждаемое сейчас
Поиск
 


Мини-чат
Просьбы об активации глав в мини-чате запрещены!
Реклама фиков

Беременное чудо
Ни для кого не секрет, что Рождество – время волшебства, доброй магии и чудес, которые всегда случаются с теми, кто в них нуждается. Однако чудеса бывают разные, и некоторые из них могут в одно мгновение перевернуть вашу жизнь с ног на голову. Вот и Эдварду Каллену пришлось посмотреть на мир в несколько ином свете. Хотя, вряд ли, он желал чего-то подобного...
Мини.

Остров Каллена
Белла приглашена провести Рождество со своей подругой Элис и её семьей на Исла-де-Каллен – острове, который принадлежит Эдварду Каллену. С самого начала становится понятно то, что у Эдварда и Беллы много общего. Например, эротические фотографии, общение с Джаспером Хейлом и потребность отличаться от других. Что произойдёт с ними за две недели?

Давным-давно в Китае
Действие происходит в 1926 году во время Гражданской войны в Китае. Эдвард - сельский врач, Белла - строптивая дочь миссионера. Столкновение неизбежно.

Тайны крови
Вам нравится темный Эдвард? А если их двое? И каждый хочет Беллу только для себя? Изабелла тоже не идеальна, но она устала от ада, в котором жила и хочет счастья, такого, как у простых людей..

Исключительный вкус
Высокомерный, популярный шеф-повар, британец Эдвард Каллен, произвёл неизгладимое впечатление на Беллу Свон, директора фирмы, обслуживающей банкеты, задолго до того, как каждый нашёл свой путь к успеху. Вооружившись кошкой и однажды коварно пошутив, Белла и подумать не могла, что повысит градус напряжения между ними.

Скованный заклятьем
Это случилось на Хэллоуин. Если бы мне заранее рассказали, что такое может быть, ни за что бы не поверила. Магия казалась просто выдумкой, но теперь я знаю, что она существует.

Дорогая редакция!
Ты влюбилась? Он не обращает на тебя внимания? Ты никогда не становилась "любовью с первого взгляда"? Ничего страшного! Ведь у тебя есть журнал с одной поучительной статьей, верные друзья и неистовое желание покорить мужчину, которому принадлежит твое сердце.
Дерзай, Изабелла Свон, и удача повернется к тебе лицом.

Противоположности
Сборник мини-фиков для всех поклонников Драмионы



А вы знаете?

... что можете оставить заявку ЗДЕСЬ, и у вашего фанфика появится Почтовый голубок, помогающий вам оповещать читателей о новых главах?


...что в ЭТОЙ теме можете обсудить с единомышленниками неканоничные направления в сюжете, пейринге и пр.?



Рекомендуем прочитать


Наш опрос
Любимый женский персонаж саги?
1. Элис Каллен
2. Белла Свон
3. Розали Хейл
4. Ренесми Каллен
5. Эсми Каллен
6. Виктория
7. Другой
Всего ответов: 13044
Мы в социальных сетях
Мы в Контакте Мы на Twitter Мы на odnoklassniki.ru
Группы пользователей

Администраторы ~ Модераторы
Кураторы разделов ~ Закаленные
Журналисты ~ Переводчики
Обозреватели ~ Художники
Sound & Video ~ Elite Translators
РедКоллегия ~ Write-up
PR campaign ~ Delivery
Проверенные ~ Пользователи
Новички

Онлайн всего: 139
Гостей: 130
Пользователей: 9
Marysya5731, _Luca_, user1975, Rirysha, SDASHA1962, bbbb4902, Буся1997, правовед, БеSСтыж@z
QR-код PDA-версии



Хостинг изображений



Главная » Статьи » Фанфикшн » Мини-фанфики

Лекарство от разбитого сердца

2024-3-29
21
0
0
Лекарство от разбитого сердца


Автор: Валлери
Жанр: альтернатива Новолуния, ангст
Рейтинг: R
Пейринг: Белла и Виктория в основном, остальные Каллены фоном

Саммари: - Ну, здравствуй, вампирская собачонка, - голос Виктории сочился ядом, дикие, не знавшие расчёски кудри цвета пламени развевались на холодном зимнем ветру.




- Ну, здравствуй, вампирская собачонка, - голос Виктории сочился ядом, дикие, не знавшие расчёски кудри цвета пламени развевались на зимнем ветру.

От страха мое сознание норовило ускользнуть, отправив меня в бесчувственное ничто. Паника охватила все мое естество, я и не подозревала, что способна так сильно бояться. Правая рука сделала нелепое движение, ища опору, чтобы дрожащее тело могло устоять на ногах.

Виктория злорадно усмехнулась, наслаждаясь моим страхом. Она могла убить меня прямо сейчас, но некоторое количество людей на тротуаре осложнило ее планы, подарив мне ещё несколько минут.

Невольно я сделала шаг назад, и вампирша предостерегающе покачала головой, чтобы я не глупила.

- Сейчас ты пойдешь со мной, - тихо сказала она, - если не хочешь, чтобы твоя подружка тоже умерла.

Джессика! Она задержалась в гардеробе кинотеатра, а я вышла на свежий воздух, поджидая ее. Мы собирались поужинать в каком-нибудь ресторанчике, прежде чем поехать домой. Джессика... Виктория убьёт ее, если я не потороплюсь.

Жалко кивнув, я сделала шаг вперёд на негнущихся ногах. Мне не хотелось умирать. Оправдываясь перед Чарли, что перестану хандрить и стану нормальной девчонкой, я думала, что это вовсе не жизнь, а мучение. Но я никогда, никогда не стремилась к смерти. Даже страдая от сердечной раны, я никогда не пыталась причинить себе вред.

Что ж, это всегда была моя судьба. Я должна была умереть ещё тогда, когда Эдвард захотел моей крови, и потом, когда меня чуть не сбил фургон. Эдвард просто отдалил этот момент. Но теперь его нет, и это было делом времени, когда судьба меня настигнет.

Мне стоило оставаться дома. С тех пор как я узнала от Джейкоба, что Виктория охотится за мной, я находилась под защитой волков. Мне нужно было понимать, что если я, даже ненадолго, уезжаю из Форкса, рыжеволосая вампирша может воспользоваться этим и найти меня. Никто даже не узнает, как я исчезла: ни Джессика, ни Чарли, ни даже Джейкоб...

Садясь в машину, я в панике искала пути спасения. Просто развернуться и бежать? Она меня догонит. Закричать? Это только отодвинет момент: путь домой неблизкий, по полупустой трассе, и там Виктория быстро расправится и со мной, и с Джессикой, просто столкнув машину с дороги в лес. Можно было попробовать вернуться в кинотеатр, где много людей, и использовать телефон, вызвав помогу, но тот момент я уже упустила: страх сковал мои мысли и я могла делать только то, что мне велят.

Удар дверцы пикапа заставил меня подскочить. Виктория заняла место водителя и протянула ладонь, в которую я безропотно вложила ключи. Сердце бешено колотилось в груди, по вискам стекал холодный липкий пот.

С всепоглощающим отчаянием я смотрела в боковое зеркало на кинотеатр, остающийся позади. Я не могла разглядеть Джессику: вышла ли она уже на улицу, недоуменно оглядываясь в поисках меня, видит ли отъезжающий в неизвестном направлении красный пикап? С этого мгновения я оказалась полностью в плену судьбы, даже следа моего на дороге не сохранится. С каждой секундой я все ближе к смерти.

Виктория умела водить машину, но делала это грубо, и я ждала, что она вот-вот сломает руль или рычаг передач. Но каким-то чудом мы добрались до шоссе, двигаясь по направлению Порт-Анджелес - Сиэтл. Я с ужасом ждала, когда вампирша свернёт на какую-нибудь мало используемую проселочную дорогу, чтобы побыстрее со мной расправиться. Она ведь так долго этого добивалась.

- Вы, люди, такие слабые и трусливые создания, - презрительно говорила она, поглядывая на меня, в страхе жмущуюся к дверце машины, как можно дальше от кочевницы, хотя это ничем мне не поможет.

- Чего ты ждёшь? - дрожащим голосом прохрипела я, сжимая край куртки в кулаках, чтобы удержаться в сознании. Виктория не собиралась вести меня в лес, не останавливаясь, она ехала по дороге, как будто к какой-то цели.

- О нет, человечек, ты не умрёшь так просто, - с жестокой усмешкой покачала она головой. От ее следующих слов я остолбенела. - Джеймс научил меня пытать своих жертв, и я превзошла его в этом умении. Я буду держать тебя в сознании, чтобы ты чувствовала каждый миг боли. - Черные, полные ненависти глаза уставились на меня, словно оценивали мои возможности. - Это займет дня четыре. Если мне хватит терпения, я смогу мучить тебя неделями, давая возможность восстановиться и начиная все заново...

- Зачем же такая жестокость? - мои нервы не выдержали, и слезы вырвались из глаз. Зубы стучали друг об друга - это начиналась истерика. - Я ничего не смогу тебе рассказать, я ничего не знаю!

- А этого и не нужно, - снисходительно ухмыльнулась дикарка. - Достаточно того, что ты будешь страдать. Так же сильно, как я, когда потеряла Джеймса!

- Но разве это моя вина?! - вскричала я, невольно защищалась. От избытка эмоций я начала икать. - Он хотел убить меня! Мои друзья... Они просто меня защищали...

- Каллены... - такого холодного, мстительного презрения я никогда ни от кого не слышала раньше. - Вот кто виноват. - Виктория шипела, как змея. - Я вывешу лоскутки твоей кожи на их доме, как гирлянду. Посмотрим, как им это понравится!

- Они не вернутся, - сквозь слезы икала я - говорить о Калленах было так больно, что не отвлекал даже страх. - Они уехали. Навсегда.

Внезапно мотор заурчал спокойнее, будто Виктория перестала одержимо давить на газ. С ее лица сошло презрение, сменившись настороженным интересом.

- Как же так? - не поверила она. - И они не взяли тебя с собой?

Об этом трудно было вспоминать, и я невольно обняла разваливающуюся грудь руками.

- Лоран сказал мне, что ты хочешь причинить боль... Эдварду, - с трудом произнесла я имя и сглотнула, - потому что он убил Джеймса и причинил боль тебе. Но это не имеет никакого смысла, потому что Эдвард бросил меня. Ему всё равно.

Виктория не поверила. Она скептически приподняла уголки губ, будто я сморозила глупость.

- Вампиры не могут разлюбить, глупый человечек.

- Выходит, он и не любил меня, - мрачно выдавила я, сердито размазывая слезы по щекам. Развела руками: - Он ушел, сказав, что я ему не подхожу, что я не достойна его мира. Так что твоя месть не принесет успеха...

- Ты лжешь, мерзкая собачонка! - от резкого прибавления скорости меня вдавило в сиденье, и я невольно взвизгнула. Виктория пришла в неистовство. - Ты просто хочешь выжить, поэтому врешь! Он придет за тобой!.. Как давно он уехал?

- Пять месяцев назад, - с болью просипела я, ненавидя свои слезы, которые все не могли остановиться.

- Черррт! - от души выругалась вампирша, ударив по несчастному рулю так сильно, что он застонал. - Если ты говоришь правду, это дьявольски обидно! У меня все было под контролем! Выходит, Лоран погиб зря?! Эти зубастые твари, так рьяно защищающие вампирскую подружку, убили его. Он должен был принести мне весть, как часто Каллены наведываются в Форкс, навещают тебя...

- Они уехали навсегда, - прошептала я с горечью. - По крайней мере, так они мне сказали. Они не собираются возвращаться.

- Это хреново, человечек, - досадливо фыркнула Виктория. - Это чертовски хреново, потому что рушит весь мой идеальный план.

Вампирша надолго задумалась, и я не рисковала прерывать молчание. Одно было ясно: она не собирается меня отпускать. Даже если поверит, что я говорю правду, все равно убьёт меня, хотя бы ради крови. В ней нет человеческого сострадания, чтобы просто позволить мне уйти.

Сглатывая комок животного страха, я отвернулась и уставилась на пролетающий мимо лес. Свежий снежок ложился на кроны деревьев, обочину и скрывал следы шин пикапа, если они вообще как-нибудь по-особенному пахли. Пара часов, и меня не найдет даже самый опытный следопыт.

Мне стоило приготовиться к смерти: на этот раз избежать ее не получится. То, отчего Эдвард, а потом и Джейкоб старательно меня оберегали, всё-таки случилось. Я лишь надеялась, что теперь Виктория не станет меня пытать, раз в этом не будет смысла.

Паническая атака вскоре сменилась противоположным эффектом: я впала а состояние, подобное коме наяву. Следила за пейзажем, не чувствуя абсолютно ничего. Моя душа омертвела, а функции мозга замедлились. И только когда пикап свернул на незаметную узенькую дорогу, я встрепенулась и стала следить за указателями. Маловероятно, что я найду где-нибудь телефон, но любая информация лишней не будет - так учил меня Чарли. «Запоминай все, что может пригодиться, расположение входов и выходов, предметов, которые могут понадобиться, чтобы вскрыть замок или защищаться, ищи телефон», - так он говорил насчёт похищения.

Но единственный указатель, встреченный по пути, промелькнул слишком быстро и был залеплен снегом. Я успела увидеть только последние две буквы «er». Так что я понятия не имела, где нахожусь. Знала только, что это пригород Сиэтла.

Мы выехали к деревянному двухэтажному дому с закрытыми ставнями и без огней, стоящему посреди леса. Я сомневалась, что здесь водится телефон.

Виктория выволокла меня из машины, как кулёк с мусором, и быстро затащила в дом. Перед глазами промелькнуло все мгновенно, и вот я уже валяюсь на полу в одной из темных комнат, а дверь за мной закрывается со щелчком. Слабый хлопок входной двери подсказал, что Виктория куда-то ушла.

Спустя несколько минут потрясение сменилось пониманием: прямо сейчас меня убивать не собираются. Поднявшись, я попробовала оглядеться; руки и ноги у меня дрожали, но теперь уже не только от нервов, но и от холода - дом был не топлен и температура здесь была такой же как на улице, а я поехала в кинотеатр в лёгкой курточке, не собираясь разгуливать по морозу. Пальцы без перчаток быстро коченели.

Периодически дуя на руки теплым дыханием, я подошла к заколоченному окну и попыталась рассмотреть через щели в досках хоть что-то. Кромка леса едва угадывалась в темноте, и больше вокруг ничего не было. Я подергала раму и на ощупь поискала щеколды, но они не поддались, и я подавила новые ростки ужаса: сбежать не получится.

На ощупь комната оказалась обставлена обычными человеческими вещами: я нашла стул и стол, покрытые примерзшей пылью, шкаф, полки, на которых что-то падало от моих неловких движений, и холодную кровать. Не имея возможности по-другому согреться, я забралась под одеяло с головой и лежала там, дрожа всем телом. Медленно на меня накатывал нездоровый сон, а пальцы на руках и ногах теряли чувствительность... Наверное, так я и умру, - невольно подумалось мне, - и это лучше, чем от пыток.

Меня разбудил громкий хлопок двери и раздраженные вопли Виктории. Пошевелиться и ответить я была не в состоянии: даже когда вампирша содрала с меня одеяло, я лишь стала сильнее дрожать.

- Новый план, собачонка! Вставай!

Было утро. И хотя ставни пропускали мало света, я могла видеть, как кочевница стремительно перемещается по комнате, и ее огненные локоны пружинят за спиной.

- Хватит трястись, я не буду тебя пытать, слышишь?! Пока что, - схватив меня за воротник куртки, Виктория рывком стянула меня с кровати и нехило тряхнула. Ее черные глаза и белоснежные блестящие зубы оказались очень близко, но я не смогла почувствовать привычный приток адреналина, потому что за ледяным оцепенением не испытывала страха. Мои зубы стучали как в припадке.

Дикарка брезгливо отбросила меня обратно на кровать и склонила голову набок, хмуро наблюдая за моим состоянием.

- Вы, люди, отвратительно беспомощные, - с ненавистью выплюнула она. - Ты что, собираешься замёрзнуть тут насмерть?!

Чего она от меня ждала? Я даже ответить ей не могла из-за стука зубов. Мысленно мне оставалось лишь молиться, чтобы умереть побыстрее и без лишних мучений, просто заснуть и все.

Яростно зарычав, рыжеволосая убийца удалилась, громко хлопнув дверью. Наверное, я снова провалилась в беспамятство, потому что очнулась от резкого рывка, едва не сломавшего мне шею, и жара, обжегшего лицо. Испуганно втянув раскрытым ртом раскаленный воздух, я отшатнулась на непослушных руках, и мой помутневший взгляд сфокусировался на горящем в камине огне. Чьи-то руки грубо, но все же заботливо укутали меня в одеяло.

- Послушай меня внимательно, маленькая дрянь, - Виктория силой повернула мою голову к себе и заставила смотреть в ее страшные черные глаза. Когда она убедилась, что я ее понимаю, то продолжила с угрожающим шипением: - Я ненадолго уйду, а ты сиди здесь. Согревайся, – указала она на камин с пренебрежением. – Вокруг на много миль ни души. Машину я заберу. Если ты попробуешь сбежать, я найду тебя по следу и сломаю обе ноги. Если ты успеешь добраться до города и позвонишь Чарли, я убью Чарли. Если ты умудришься ускользнуть и вернуться в Форкс, я найду и убью всех твоих друзей. Я достаточно ясно выразилась?

От ее слов мне стало в тысячу раз холоднее. Не видя в черных омутах ни капли сострадания, я покорно кивнула.

- Сюда может заглянуть мой друг, - добавила она, брезгливо отряхивая руки, словно прикосновение ко мне было ей неприятно. – Постарайся объяснить ему, что ты не еда. Ты нужна мне живой, когда Каллены за тобой явятся. Отличный новый план, - мстительно улыбнулась она дикой, внушающей ужас улыбкой. – Твоя подружка предсказывает будущее, и она наверняка уже увидела, как я тебя похищаю. Неужто она бросит любимую домашнюю зверушку в беде?

- Он-ни н-не п-прид-дут, - пыталась возразить я. Если бы Элис хотела, если бы увидела мое похищение, она уже была бы здесь! Для вампиров ничего не стоит перебежать весь континент за пару часов. И если бы Калленам было не все равно, они уже атаковали бы дом всем составом.

- А я думаю, ты мне солгала, - покачала рыжеволосая дикарка головой, - но даже если нет, все равно стоит проверить. И когда они сюда явятся, - хищно оскалилась она, - их будет поджидать сюрприз!

Она исчезла, оставив меня мучительно размышлять над последними словами. Уж не думает ли она справиться с семерыми вампирами в одиночку? Она была так уверена… сказала, что сюда заглянет ее друг. И она не боялась, что меня могут спасти, пока ее не будет. Единственный напрашивающийся вывод – Викторию есть кому защитить, и этих друзей точно больше семи…

Когда она вернулась, я полностью отогрелась у огня. Дров было много, и я подкладывала их, не позволяя комнате остывать. Дом не был старым – очевидно, у него имелись хозяева, просто временно жили в каком-то другом месте. Возможно, они приезжали в это место только летом, – рядом раскинулось озеро. Мебель была добротной, а слой пыли хоть и накопился, но его легко можно было стереть.

Я нашла кухню и согрела себе воды в ковшике на углях, безнадежно его испортив. Обнаружив бойлер в шикарной, выложенной мраморной плиткой ванной, я рискнула спуститься в подвал, где с помощью рубильника включила электричество. После чего моя странная новая жизнь стала казаться чуточку веселее.

О побеге я ни разу не задумалась, мне и в голову не пришло бы подставить отца и друзей. Мое место здесь, в плену у убийцы, которая охотилась на меня очень давно и, наконец, заполучила свой приз. Моя смерть была с самого начала предопределенной, и ни Каллены, ни Джейкоб с его стаей не обязаны рисковать своими жизнями, защищая меня – никчемного, ничего не значащего человека.

Близость гибели странно повлияла на мой разум: я совсем перестала бояться умереть. Словно моя душа ничего больше не чувствовала – я не испытывала ни страха, ни отчаянного желания бороться, ни даже боли от разлуки с Эдвардом, чье имя теперь могла спокойно произносить. Возможно, я несколько последних месяцев обманывала саму себя – я хотела умереть, и теперь смиренно ждала своей участи, как люди в очереди ждут вызова в кабинет врача на укол. Неприятно, но неизбежно и необходимо, надо только немного перетерпеть.

Виктория вернулась спустя часа два – работающих часов здесь не было, и я не могла сказать точнее. Она удивленно обвела взглядом преобразившееся помещение и, пожав плечами, бросила к моим ногам пакет, из которого вывалились упаковки готовой расфасованной еды, какие продают водителям в магазинчиках при заправках.

- Ешь, - велела она равнодушно.

Дважды просить не пришлось – в моем желудке уже сутки было пусто. Хотя мне хватило терпения не есть, как животное, руками, а сходить на кухню и взять тарелку со столовыми приборами. Забравшись с ногами в мягкое кресло, которое я подтащила к камину, я с аппетитом уплетала кусок курицы-гриль с картошкой фри.

Виктория, вальяжно развалившись на стоящем у противоположной стены мягком диване, наблюдала за мной с любопытством посетителя зоопарка. Электрический свет дал мне возможность тоже ее рассмотреть. Как и все вампиры, она была одета не по зиме: в обтягивающую кашемировую кофточку с длинным рукавом и бежевые капри, не скрывающие узкие лодыжки. Босоногая, с не расчесанными кудрями, она напоминала опасную дикую кошку на отдыхе, прилегшую в перерыве между ленивой охотой за замученной мышью.

Я сглотнула, представив, как ее белые зубы скоро вонзятся в мою шею. Придут Каллены или нет – моя смерть будет одинакова, Виктория убьет меня либо на их глазах, либо просто так. Одна надежда, что моя кровь окажется вкусна и не даст мучительнице растягивать удовольствие. Тогда смерть будет быстрой.

- Я так давно была человеком, что и забыла, насколько вы странные создания, - нараспев произнесла вдруг вампирша, вспоров тишину. Чувствуя себя как под микроскопом, я начала есть аккуратнее и медленнее. – Столько всяких мелочей может вас убить: небольшой мороз, голод, отсутствие воды. Если я свяжу тебя, ты начнешь умирать от плохого кровообращения или оттого, что не сможешь справить свои отвратительные естественные потребности. Я ничего не забыла?

- Еще есть множество болезней и всякие несчастные случаи, - неловко пробормотала я, шмыгнув носом. – Даже от обычной простуды можно умереть, если не лечить.

- Точно, - дикарка усмехнулась, обнажив ровные белые зубы. – Надеюсь, мне не придется грабить еще и аптеку? Хотелось бы, чтобы Каллены вспомнили о тебе поскорее.

Я проглотила кусок курицы почти не разжеванным.

- Ты все еще веришь, что им есть до меня хоть какое-то дело? – жалобно прохрипела я, чувствуя позабытый укол боли за то, что Элис, которую я искренне любила и считала своим другом, бросила меня даже без слов прощания.

- Вот и посмотрим, насколько ты им была дорога, - Виктория звонко щелкнула пальцами – словно камешки ударились друг об друга, и я непроизвольно вспомнила твердость вампирской кожи, к которой когда-то трепетно прикасалась, чего больше никогда не смогу повторить. – Кажется, они притворялись людьми, во всем им подражая? Они защищали тебя от нас, даже убили Джеймса, и все ради «ненужного» человечка! Они не позволят тебе умереть вот так… Они тебя приручили, и теперь отвечают за это.

Вздохнув, я устало насовала в рот картошки фри. Вместе с теплом и сытостью вернулось привычное ощущение разрывающейся от пустоты груди.

- Каково это, любить вампира? – спросила кочевница отрешенно, раздумывая о чем-то своем. – Он, наверное, и поцеловать-то тебя не мог.

- Он мог, - вздохнула я, и Виктория с любопытством на меня посмотрела. А мне совершенно не хотелось вести этот разговор, несмотря на то, что близость и неминуемость смерти сделала страдание менее острым.

- Когда он к тебе приближался, насколько сильно ты его боялась?

- Я никогда не боялась его, - пробормотала я, обхватывая себя руками и опуская голову.

- Все еще любишь его?

Чтобы не отвечать, я насильно засунула в рот остатки картошки и стала жевать.

- Вы, люди, совсем не умеете любить, - пустилась Виктория в презрительные рассуждения, - ваши чувства поверхностны и быстро остывают. То ли дело вампиры. Мы с Джеймсом были неразлучны столько лет, сколько не способен осознать ни один человек. Мы все делали вместе, и нам никогда не бывало скучно друг с другом. Иногда, чтобы разнообразить вечность, мы играли в прятки: я лучше всех умела скрываться – Джеймс был моей противоположностью, идеальным охотником. Я всегда побеждала, - заявила она горделиво, - но иногда я позволяла ему поймать меня, и тогда мы дни и ночи предавались страсти, пока нас не одолевало чувство голода. Джеймс любил меня, - мрачно закончила она, - но твои Каллены его убили.

Я опустила глаза, испытывая иррациональное чувство вины. Каллены не стали бы убивать никого без крайней необходимости, и я помнила, как мнения в семье разделились – не всем нравилась крайняя мера, Карлайл и Розали искали иной путь разрешения конфликта. Но Джеймс не отступал, и им пришлось… И все-таки, глядя на убитую горем Викторию, я жалела ее, потому что понимала как никто другой.

- Мне очень жаль, что все так получилось, - сконфуженно пробормотала я, пытаясь не быть эгоисткой. – Мне жаль, что тебе причинили боль.

- Ты даже не представляешь, что такое боль, - с ненавистью процедила вампирша, и ее черные как угли глаза блеснули дьявольским огнем, от которого у меня в панике дернулся желудок. – Долго ли ты страдала после того, как твой ненаглядный вампир ушел? То-то и оно! – Она была уверена, что за пять месяцев я забыла Эдварда. – А моя боль не утихнет никогда. Она раздирает меня изнутри, - дикарка схватила свою красивую кашемировую кофточку на груди и что есть силы сжала ее в кулаке, черты ее лица ожесточились, - каждый день, каждый час, миг… Воспоминания преследуют меня, но я никогда больше не увижу его глаза, умные и пронзительные, никогда не притронусь к его сильной руке, не смогу обнять его… Уже никогда, никогда… Его больше нет. Твои приятели обрекли меня на боль, которая не прекратится, пока я жива! Вот что такое любовь бессмертных, детка, - горько ухмыльнулась она, покачивая ногой. – Вечная жизнь и вечная любовь, но также она означает и вечную муку.

Я потрясенно смотрела на Викторию, так внезапно и искренне раскрывшую мне свою душу. И я невольно начинала сопереживать ей. Полулежа на диване в расслабленной позе, она в то же время распространяла вокруг себя ауру напряжения и силы. Опасность сочилась из ее глаз, прослеживалась в быстрых движениях рук, в непредсказуемости решений. Рыжие локоны, в диком беспорядке разметавшиеся по плечам, были похожи на неуправляемый огонь, а в оскале сквозила жестокая непримиримость. Виктория была невыразимо красива, как и все вампиры, и безжалостна к врагам.

Но за маской хищницы я видела сейчас одинокую и несчастную женщину, оставшуюся без своей половинки. Женщину, которая знает, что чувство потери никогда не ослабеет, одержимую местью тому, кто причинил ей зло и отнял любимого. И хотя я волновалась за себя и за Калленов, сейчас я ее понимала.

- Я знаю, как тяжело жить с разбитым сердцем, Виктория, - робко пролепетала я, пытаясь разделить боль вампирши и дать почувствовать, что она в этом горе не одна. – Может, мои чувства и слабее твоих, не буду спорить. Но с тех пор, как Эдвард ушел, я как будто и не жила. Я не знаю, пройдет ли когда-нибудь это мучительное ощущение пустоты в сердце, словно его разорвало напополам, - я тоже невольно схватилась за ворот своей расстегнутой куртки, с трудом вдыхая наполнившийся колючками воздух, - но поверь, сейчас я более чем понимаю тебя.

Виктория склонила голову, разглядывая меня с внезапно вспыхнувшим любопытством хозяина, узнавшем о своей безмозглой зверушке что-то неожиданное.

- По какой же причине этот козел оставил тебя? – задумчиво прищурилась она. – Он получил все, что хотел? Вряд ли он мог заниматься с тобой любовью…

- Конечно, нет, - возмутилась я такому предположению, Эдвард был не таким. Но в глубине души я больше бы радовалась, если бы был. Тогда бы у меня о нем осталось больше, чем просто воспоминание.

- Кровь? Если он хотел твоей крови, почему не взял ее? Джеймс прав – ты пахнешь приятно.

Меня передернуло от голодного взгляда кочевницы, втягивающей носом воздух маленькой гостиной.

- Я думаю… - нашла я единственное объяснение остывшим чувствам Эдварда. – Думаю, потому он и ушел, что не мог ничего получить взамен. Каллены не пили человеческую кровь, потому что старались оставаться людьми. А с человеком у вампира не может быть никаких отношений.

- Он не обратил тебя, потому что посчитал недостойной?

Я пожала плечами как можно равнодушнее, скрывая чувства.

- Что ж, в этом есть смысл, - согласилась Виктория, долгим взором уставившись в окно, словно способна была разглядеть пейзаж сквозь узкие щели ставень. – Возможно, ты сказала мне правду. Я думала, твоим защитникам понадобится гораздо меньше времени, чтобы явиться сюда, но их все еще нет. Сколько обычно требуется той пигалице-гадалке, чтобы увидеть будущее?

- Немного, - горько признала я, думая о том, видела ли Элис мое похищение и решила, что ее это совершенно не касается, или пропустила? В прошлой жизни, которая теперь казалась лишь сладким сном, Элис не сумела предупредить Эдварда о нападении на меня в Порт-Анджелесе, а позже не увидела заранее, что я порежусь и Джаспер сорвется. Может, ее дар не так уж и совершенен. А возможно… - А возможно, ей плевать на меня и она просто не смотрит. Она может увидеть будущее только того человека, о котором думает.

- Печальная история, человечек, - произнесла Виктория с неожиданным участием. – Особенно если ты все-таки любила его. Но так даже лучше: ты человек, а значит, сможешь легко забыть. Была бы вампиром, твое сердце было бы навеки разбито. Смогла бы забыть, - исправила вампирша неточное утверждение, - если бы тебя не нашла я.

Да уж, теперь забыть Эдварда мне не светит, вряд ли я проживу дольше нескольких дней.

- Одного не пойму, - дикарка нахмурила лоб и озадаченно дернула подбородком, отчего непослушный рыжий локон упал ей на лицо. Небрежным жестом Виктория отбросила его назад. - Если ты надоела ему, какого черта он гонялся за мной?

Мое сердце вмиг заледенело, и вся кровь отхлынула от лица, рук и ног.

- Что?.. – растерянно переспросила я.

- Я не собиралась охотиться на тебя, - спустив ногу со спинки дивана, Виктория села прямо и наклонилась вперед, выглядя как богиня огня с пылающими кудряшками. – После смерти Джеймса я спряталась в противоположном от Форкса пригороде Сиэтле и обращала вампиров, надеясь окружить себя защитниками. Я вовсе не собиралась нападать на кого-либо, а лишь хотела вернуть ощущение безопасности, которое испытывала рядом с Джеймсом. Я не стремилась последовать за ним и погибнуть, зато могла быть готовой, если за мной придут. Однако твой покровитель – не тот, который уехал с тобой в Финикс, когда Джеймс охотился на тебя, а другой - тот, что охранял тебя в горах. Твой вампир-бойфренд… да ведь?

Я деревянно кивнула, не в силах прийти в себя.

- Его запах я хорошо запомнила! – прошипела Виктория, демонстрируя злобный оскал. – Им пропиталась вся танцевальная студия, пол и даже стены. Другие вампиры тоже заходили туда, но именно Он дрался с Джеймсом, это я поняла сразу. Он убил его!

- Все было немного не так, - попыталась я возразить, но Виктория даже не дослушала.

- Он нашел меня в Сиэтле, - рычала она злобно. – Несколько месяцев прошло! Я думала, все закончилось, и Каллены меня оставили в покое. Но нет же, твой дружок отчего-то решил поохотиться на меня, хотя лично я не сделала ни ему, ни тебе ничего плохого! Мне пришлось оставить своих защитников и снова пуститься в бега, чего я делать совершенно не хотела. Но я никогда не была такой храброй, и уж тем более безрассудной, как Джеймс, и я сбежала. Ты думаешь, это его остановило?! Вовсе нет. Он гнал меня через все штаты! Куда бы я ни спряталась, он находил меня снова и снова. Я думала, он оберегает тебя, решив, что я угроза, но нет – он оставил тебя, ты ему не нужна. Тогда какого черта ему далась я?!

У меня не было ответа на ее вопрос. Я находилась в таком шоке, что все мои мысли спутались. Я думала, Эдвард со своей семьей, «развлекается» и «отвлекается» по-вампирски, как обещал. Но у меня не было предположений, зачем ему понадобилась Виктория, тем более, почему он гонялся за ней в одиночку. Такое поведение вообще не было свойственно ни одному из Калленов. Если только…

- А может, - от нового предположения мое сердце покрылось свежими трещинами, а голос упал до шепота, - может, он решил, что ты подходишь ему больше, чем я…

Это было бы более чем логично и объяснило бы абсолютно все: и внезапный интерес к Виктории, и остывание чувств ко мне. И его слова о том, что я ему не подхожу, теперь окрасились новым смыслом: был кто-то, кого Эдвард считал достойным.

- Что?! Не-ет! – вампирша искренне расхохоталась. Ее смех был звонким и высоким переливом волшебных колокольчиков. Кочевница уверенно мотала рыжей головой. – Поверь мне, он хотел не этого! Глупышка, я чувствую опасность кожей, сердцем. Я могу определить угрозу за несколько сотен миль. Если кто-то хочет со мной просто поговорить – мое шестое чувство не взбунтуется при его приближении. Так было с Джеймсом, пусть и не сразу… Поэтому мы смогли стать любовниками. Но если кто-то планирует убить меня – я знаю это. Можешь считать это чем-то вроде дара предвидения, - усмехнулась вампирша самоуверенно, - только он касается одной меня. И я всегда имею возможность убежать заранее. Твой дружок намеревался убить меня, а не ухаживать, уж я распознала бы это сразу!

Потрясенная, я уставилась в пол. У меня не было абсолютно никаких разумных идей, зачем Эдварду было делать это. Зачем ему убивать Викторию, которая не собиралась возвращаться в Форкс? А даже если и собиралась, какое ему до меня дело?

Разве что Элис могла увидеть в будущем какую-то опасность для меня… Но Виктория же сказала, что не стала бы на меня охотиться, и у меня не было причины ей не верить. Все, что она рассказала, звучало как правда. Какой смысл ей лгать? А значит, у Эдварда была какая-то иная причина? Своя, неизвестная нам?

- С другой стороны, Джеймс тоже охотился ради забавы, - гадала Виктория вслух. – Ему нравилось убивать. Задирать тех, кто сильнее. Он годами искал достойного противника, чтобы сразиться. И получал от убийства себе подобных особенное удовольствие. Так что и твой дружок мог просто развлекаться.

«Развлекаться»… И хотя Эдвард вовсе не казался мне тем, кто захочет от скуки убить другого вампира, и уж тем более женщину, это слово как нельзя лучше вписывалось в его последнее обещание. В конце концов, хорошо ли я его знала? Я думала, он любит меня, а он просто взял и ушел. Так, может, и заверения, что его семья вовсе не такая, как другие, тоже было обманом?

Виктория надолго замолчала, впала в задумчивость. Она оцепенела, как умеют только вампиры. Сидела без движения, похожая на красивую мраморную скульптуру.

Решив, что разговор окончен, да и давно желая прекратить болезненные рассуждения об Эдварде, я встала, чтобы размять затекшие ноги. Огонь почти погас, и я подбросила поленьев. За ставнями темнело. Измотанная стрессом предыдущего дня и плотным ужином, я хотела спать.

Бойлер в ванной полностью согрелся, и я, махнув рукой на близкую опасность, приняла душ, чтобы успокоить нервы. Струи горячей воды приятно расслабляли тело, а думала я о Рене и Чарли. Мои родители с ума сходят, а папа наверняка уже расклеил по всему городу мои фотографии. Джессика дала показания, что я просто исчезла, причем – уехала на своей машине. Интересно, до какого места на карте отец сможет проследить за передвижением пикапа с помощью записей дорожных камер видеонаблюдения? Получится у него разглядеть, что в машине я была не одна?

Я вздохнула: будет гораздо лучше, если Чарли не сможет найти меня, ведь иначе и он, и все полицейские, которые придут с ним, пострадают. Как это ни ужасно, но для родителей я отныне все равно что умерла, и даже если я найду телефон, я не должна звонить им ни в коем случае.

Единственный, кто реально мог помочь, это Джейкоб и стая. И он наверняка рыскает сейчас по Порт-Анджелесу в поисках моих следов. Но не находит. И даже если бы я могла связаться с ним, то не сумела бы даже приблизительно подсказать, где нахожусь. «Пригород Сиэтла» - это очень расплывчатое направление.

Кроме того, Виктория обещала убить моих родителей и друзей, если я сделаю попытку сбежать. Я думаю, она убила бы их в любом случае, если бы сумела пробиться сквозь волчьи патрули и добраться до меня в Форксе, но это ее грозное обещание связывало меня по рукам и ногам. Я не взяла бы на себя ответственность за смерть родных и знакомых.

Вышла из душа я разгоряченная, завернутая в махровое полотенце. Очень хотелось пить, и я, аккуратно ступая по теплому паласу, отправилась на кухню включить чайник – благодаря электричеству теперь он у меня был. Я совсем перестала принимать во внимание присутствие Виктории, и зря.

Едва я поравнялась с ней, полулежащей на диване, как вдруг она резко втянула носом воздух и… исчезла. Я не успела даже осознать этого, а она уже материализовалась передо мной, свирепо нависая – вампирша была на полголовы выше меня. Ее ноздри трепетали, угольно-черные глаза впились в мое горло, туда же легли каменные пальцы.

- Ты совсем из ума выжила?! – зарычала кочевница, и у меня душа ушла в пятки, когда мои ноги почти поднялись над землей. Невольно я вцепилась в безжалостно душащую руку, держась за нее. – Разгуливаешь тут передо мной голая! Пахнешь как подогретый и поданный к столу готовый глинтвейн!

- Прости, - пискнула я виновато и испуганно. Я так привыкла быть среди вампиров самой собой, что совершенно забыла – Виктория вовсе не добренькая.

- Прости?! – прошипела она и наклонила мою голову вбок, обнажая шею. Я замерла и содрогнулась, когда ее холодный нос жадно заскользил по моей коже под ухом: это было ужасно страшно… и прекрасно одновременно. Ее сладковатый аромат – сочетание груши и корицы, притягательный, как у всех вампиров – окружил меня приятной аурой. Зажмурив глаза, я ждала смерти, наслаждаясь этим необыкновенным мгновением. Много месяцев я безнадежно мечтала, чтобы вновь ощутить такое вот холодное прикосновение, и если за него придется расплатиться жизнью, то лучше так, быстро и без боли, чем терпя обещанные пытки.

Довольно резко меня выпустили из хватки, и я едва устояла на глазах. Обе тяжело дыша, мы с Викторией долго, не отводя глаз, смотрели друг на друга. Не знаю, о чем думала она, но в моей голове наступил полный бардак.

- Кажется, я начинаю понимать, чем ты его так привлекла, - склонила дикарка голову, и ее пламенные волосы шикарной волной перекатились на один бок.

- И чем же? – пролепетала я, недоумевая.

- Ты не трясешься, - подняв руку, вампирша приложила пальцы к моей сонной артерии, чтобы ощутить сердцебиение, и я подавила в себе стремление снова прикрыть глаза. – Ты должна бояться, но ты как будто стремишься к смерти, зовешь ее. Ты не боишься меня.

- Ошибаешься, - выдавила я хриплым от страха и неуместных эмоций голосом.

- Да-а?.. – протянула она, сосредоточенно наблюдая, и сделала шаг вперед, оказавшись еще ближе. Мне пришлось немного задрать подбородок, чтобы смотреть в глаза.

- Я боюсь, - сглотнула я, сражаясь с желанием отшатнуться.

Сомневаясь в моих словах, вампирша медленно покачала головой:

- Ты или невероятна смела, или ужасно глупа. Сейчас я больше склоняюсь к первому варианту.

- А может, - сглотнула я, призывая все свое хладнокровие, чтобы голос не смел дрожать, - может, я просто знаю, что ты не собираешься меня убивать. Знаю, что мне, по крайней мере пока, ничего не угрожает… Я нужна тебе живой.

Кочевница широко улыбнулась, блеснув белоснежными клыками.

- Да ты не только храбрая, но еще и умная, - сделала вывод она, и в ее угольно-черных глазах промелькнуло выражение удивленного восхищения, чего я, определенно, не была достойна. Но мне стало как минимум лестно. Уважение вампира непросто заслужить, а тем более такого, кто привык считать людей пылью под ногами. Ну, или безмозглыми ходячими гамбургерами.

- Или ты права, и я все-таки глупая, - пробормотала я, не желая злить своего убийцу. Моя смерть предрешена, и то, что прямо сейчас Виктории невыгодно убивать меня, не значит, что она не сделает этого, когда придут Каллены, или когда она поймет, что они не придут. Моя провокация была бессмысленной и никак не способна была спасти от неизбежного финала.

Улыбка вампирши снисходительно искривилась, обозначив очаровательную ямочку на гладкой щеке. Наше противостояние длилось уже чуть дольше объяснимого. Виктория разглядывала меня как пойманный редкий трофей, букашку с необычной формой головы или новым цветом крыльев. Голод в ее черном взгляде успокоился, теперь она смотрела на меня с любопытством. Ледяные пальцы передвинулись с сонной артерии на лицо: сначала исследовали подбородок, а потом погладили нижнюю губу и чуть оттопырили ее.

- Как он сумел? – спросила она рассеянно.

Что она имеет в виду? Моргнув, я с нарастающим удивлением смотрела на приближающееся лицо, но поняла, что она собирается сделать, только когда ее губы коснулись моих…

В этом поцелуе не было ничего нежного – только грубый напор победительницы, давление превосходящей силы. Мои мысли запутались в противоречивый клубок – разумная часть меня осознавала, что если прольется кровь, то жить мне останется несколько секунд; другая часть меня, дурная и отчаявшаяся, необъяснимо наслаждалась холодом и безупречной гладкостью губ вампира.

Все закончилось слишком быстро. Виктория взбешенно смотрела на меня, все еще сжимая мой подбородок пальцами.

- Беги, человечек, - тихо сказала она и хищно облизнула блестящие полные губы.

Дважды просить не пришлось. Развернувшись, я опрометью бросилась в ванную, захлопнула за собой дверь и медленно сползла по стене на пол, плохо соображая. Что это только что было, черт подери?!

Мне понадобилось много времени, чтобы привести мысли в порядок. Я слышала, как стукнула входная дверь, но не была уверена, что Виктория уйдет далеко – вряд ли она оставит меня еще раз.

Вскоре я замерзла в одном полотенце, тогда пришлось встать. В прострации я натягивала на себя толстовку и джинсы, смутно мечтая о мягкой пижаме.

Виктория появилась неожиданно и без единого звука. Просто когда я в очередной раз посмотрела в зеркало, вампирша уже стояла за моей спиной и смотрела мне в глаза. Выражение ее лица было нечитаемым.

Я медленно, вспомнив давние наставления Эдварда, повернулась. Вампирша протягивала мне флисовый сверток светло-серого цвета – уютный домашний костюм, украденный наверняка в одном из хозяйских шкафов.

- Надень это, - попросила она сдержанно; я завороженно следила за движением ее губ. – Твоя одежда слишком пропиталась тобой.

Неудивительно. Когда меня похитили, от страха я потела, как рабочий каменоломни.

Я покорно приняла подарок, мысленно молясь, чтобы хозяева дома не вздумали заглянуть сюда сейчас, когда их жилище облюбовала голодная хищница.

Дикарка легонько потянула носом мой запах, наклонившись, и ее длинные огненные локоны упали вперед, щекоча мне ладони.

- Хорошо, что ты помылась, этот шампунь перекрывает твой аромат.

Тем временем приятный запах самой вампирши окружил меня, дразня сочетанием фрукта и сладкого лакомства, а пружинящий локон, попавший между моими пальцами, там и остался. На ощупь он напоминал волосы моей старой куклы – нейлон, податливый, но не теряющий собственную форму. В нем обнаружилась веточка, застрявшая в завитушке во время бега по лесу. Бог знает что еще можно было найти в этих неукротимых кудрях, если их расчесать.

- Тебе бы это тоже не помешало, - пробормотала я застенчиво.

Вампирша искоса посмотрела на водопроводный кран и подвесной душ. Интересно, она вообще знакома с благами цивилизации, бывает ли в современных домах? Сколько ей лет? Как давно она не принимала горячую ванну? Нужно ли это вампирам вообще, или только Каллены, во всем подражая людям, использовали душ и моющие средства? А остальные об этих мелочах даже не задумываются? Особенно такие дикие кочевники, как Виктория, обращенные наверняка задолго до появления трубопровода. Максимум – они купаются в реке или озере. Но сейчас за окном зима, и водоемы замерзли…

- Давай, - подбодрила я и повернула кран. Из душа полились тугие струи кипятка, распространяя пар, и я прибавила немного холодной воды. На самом деле, я понятия не имела, важна ли для вампиров температура и что они при этом чувствуют.

Виктория заинтересовалась. Она осторожно потрогала льющуюся воду, а затем молниеносным движением избавилась от одежды, оставшись в неглиже. То ли забыла о моем существовании, то ли вообще не приучена была стесняться. Спустя три секунды я потрясенно смотрела, как обнаженная нимфа с копной рыжих вьющихся волос заходит в душ, как капли воды обвивают ее стройное женственное тело. Если не знать, что она хладнокровная убийца, такую никогда не сочтешь опасной. Всего лишь привлекательная женщина, повернувшаяся спиной.

С трудом я заставила себя отвести взгляд и поторопилась покинуть ванную, сгорая от стыда. Со мной происходило нечто странное. Может, это развивался стокгольмский синдром? Или я от горя выжила из ума, жаждая любого прикосновения, лишь бы оно исходило от вампира?

Я так и сидела в кресле, поджав под себя ноги и держа расческу в руке, забыв о том, что собиралась сделать. Смотрела на огонь и думала, крутясь в водовороте противоречащих друг другу мыслей. Но не находила ответов.

Вампирша появилась беззвучно. Плавно проплыв над ковром, она упала на диван в расслабленной позе женщины-кошки, едва ли прикрытая полотенцем. Яркие кудри мелькнули и опали за спину непокорным пламенем. Я смотрела на них немного дольше, чем того допускали приличия. А потом заметила ответный насмешливый взгляд.

- Смелей, человечек, - улыбка кочевницы вышла бы чувственной, если бы не содержала порядком презрения. Как похвала рабу, пока у хозяина хорошее настроение. Приглашающим жестом вампирша отбросила все волосы за спину через подлокотник дивана: - Я вижу, ты хочешь этого.

Не подчиниться было невозможно. И, если быть с собой честной, Виктория была права – я этого действительно хотела. Желание прикоснуться к огненной гриве росло во мне с самой первой минуты нахождения в этом доме. Поэтому я просто подошла, села по-турецки перед копной и принялась расчесывать спутанные завитушки, начав с кончиков.

- Расскажи мне о себе, человечек… Кем ты была до того, как я схватила тебя? Расскажи с самого начала, - проговорила Виктория томным расслабленным голосом, будто султанша разрешает своей Шахерезаде отсрочить смерть с помощью увлекательной сказки. Вот только в моей скучной жизни не было ничего увлекательного.

Однако я послушно, как на исповеди, начала. Я уже знала, что вампирам бывают интересны человеческие истории, особенно тем, кто родился давно и понятия не имеет, чем живут современные люди. Взгляд со стороны – не то же самое, что изнутри.

Да мне и самой вдруг захотелось выговориться. Кто знает, может, если я разделю часть своей боли, мне станет легче? Присутствие вампира в моей жизни и без того уже положительно влияло на меня – об Эдварде я думала намного меньше и без прежней тоски. Мне хотелось усилить этот необычный эффект, как наркоман избавляется от ломки с помощью дозы нового средства. Виктория дарила мне эту возможность.

Я рассказала о своем детстве в южном штате, о том, как любила солнце и море и думала, что они в моей жизни будут всегда. О сложном периоде взросления и принятом решении о переезде в Форкс. О том, как полюбила дождь и не хотела уезжать.

Мне трудно было говорить об Эдварде и обо всех Калленах, и хотя Виктория настаивала, я твердо отказалась. Я помнила, что Виктория – враг, и не собиралась раскрывать ей секреты своих, хоть и бывших, друзей-вампиров. Про Джейкоба и его стаю я тоже не стала распространяться. По сути, я никогда и ни с кем не могла поделиться самой важной частью своей жизни, облегчить душу или получить совет, потому что вся эта часть была связана с тайнами, которыми нельзя ни с кем делиться.

К закономерному концу моей истории за окном сгустилась ночь. Я уже давно распутала все лохматые кудряшки и теперь просто проводила по ним расческой сверху вниз, любуясь блеском и совершенством рыжих волн. После мытья они стали мягкими и нежными, тянулись за расческой на добрый метр, а затем упрямо пружинили обратно, скрывая половину длины.

- Нравятся? – прервала Виктория возникшее молчание, слегка поворачивая голову, чтобы я могла зачесывать кудри то на одно плечо, то на другое. На ее лице блуждала довольная улыбка. Можно было подумать, что ей и самой приятен процесс движения деревянных зубьев туда-сюда.

Пойманная с поличным, я густо покраснела и замерла.

- Стыдиться тут нечего, восхищение перед вампирами заложено в людях – конечно, если им удается преодолеть инстинктивный страх, - снисходительно промурлыкала Виктория и перевернулась на живот. Ее лицо оказалось напротив моего, чувственные губы изгибались в кривоватой улыбке. Протянув руку, вампирша загребла прядь моих волос и взвесила их на ладони. – Думаешь, ты смогла бы стать для него привлекательной, если бы он сделал тебя бессмертной?

Не желая раздумывать над болезненным вопросом, я опустила глаза. Но мне не позволила спрятать эмоции жесткая рука – пальцы схватили подбородок и грубо подняли. Виктория разглядывала меня со смесью отвращения и жалости.

- Вряд ли ты стала бы красавицей, - размышляла убийца, поворачивая мою голову так, словно я была ее тряпичной куклой, - но изъяны, определенно, это бы подправило: слишком тонкую кожу и тусклые волосы. Все остальное в тебе не так уж и плохо от природы: чистые покровы, ровные черты, узкая талия…

Я вцепилась в пальцы Виктории, сопротивляясь унизительному разглядыванию, словно я какая-нибудь лошадь, выставленная на продажу. Это было все равно, что пытаться сдвинуть танк – вампирша даже не заметила моих усилий.

- Скажи, ты хотела стать бессмертной, когда он был с тобой?

- Больше всего на свете, - прошептала я как на духу.

Вампирша усмехнулась, блеснув клыками. Я смотрела на ее устрашающий алый ободок, зловеще окаймляющий ледяную черноту радужки. Было больно, и я держалась за каменные руки, чтобы уменьшить давление. И все же я не боялась. Вопреки логике, сейчас я чувствовала себя более живой, чем все последние месяцы. Я каждое мгновение находилась на волосок от гибели, но зато могла дышать полной грудью. Я словно оказалась рядом со святыней, от которой меня отлучили, и теперь она излечивала меня, даже если при этом в финале убьет. Нет слаще смерти, чем от тех рук, в которых ты мечтаешь раствориться. Я будто бы следовала за миражом, обманчиво близким и одновременно недостижимым, летела в смертоносную ловушку костра, как глупый и доверчивый, влюбленный в красоту опасного огня мотылек.

Поддавшись странному желанию, я проследила пальцами линию руки, восхищаясь гладкостью кожи, словно Виктория только что сделала депиляцию. Черный зрачок внезапно потемнел и почти закрыл алый ободок, а когда я дотянулась до идеальной скулы, вампирша вздрогнула и отшатнулась, приняв сидячее положение. Ее взгляд стал диким, а губы превратились в оскал.

- Марш в свою комнату, живо, - рявкнула она, и я, смущенная и испуганная, засеменила прочь.

Чуть позднее, когда я долгое время лежала и смотрела в потолок, не в силах заснуть и размышляя о своей судьбе и обо всем, что со мной произошло и происходит, в дом кто-то пришел. Удар двери в полной тишине произвел на меня впечатление разорвавшейся бомбы. Соседнее помещение наполнили голоса и едва слышные стоны, на пол два раза упало что-то тяжелое. Подойдя на цыпочках к двери, я прислушалась. Один голос был мужским, второй принадлежал Виктории.

- Этого слишком мало, мне нужно больше! – шипела моя похитительница на кого-то. Тот отвечал без боязни, с холодным достоинством и небольшим раздражением. Они говорили слишком быстро, но не тихо, и я все-таки сумела уловить общий смысл.

- Всем нужно больше! С тех пор как ты притащила её сюда, никто из нас не может охотиться, мы все ждем непонятно чего, рассеянные по лесу, где нас могут переловить по двое и уничтожить. У них теперь преимущество, и его им дала ты! Твой план провалился, Виктория, нужно это признать. Мы слабеем!

- Они придут, появятся здесь в любое мгновение! – спорила вампирша, но сквозь злость в ее голосе все-таки прорывалось вызванное моими словами сомнение. – И вы должны быть готовы! Вы все!

- Но мы не готовы, - рычал второй вампир. – Пришлось сказать им правду о солнце, иначе как бы они дежурили днем? За одну ночь мы потеряли троих, в эту ночь потеряем еще больше. Калленам всего лишь нужно подождать, когда мы станем совсем беззащитны, когда нас останется мало. Тогда они нападут. Этих двоих, - последовала драматическая пауза и пинок, сопровождаемый стоном, - еще придется обучить, они не станут воинами сразу после обращения.

- Эти двое нужны мне для другого, ты что, не видишь - я голодна, - Виктория заходилась в ярости.

- Тогда у нас вообще нет никаких шансов, - ядовито прошипел второй вампир, и его голос стал приближаться к моей двери. – Может, стоит подстегнуть их, чтобы поторопились? Ты говорила, что собиралась пытать ее, что Каллены увидят это и примчатся.

Я едва успела отпрыгнуть назад, чтобы не превратиться в лепешку от резко распахнувшейся двери. Вскрикнув от ужаса, я упала навзничь на кровать, округлившимися глазами таращась на ворвавшегося ко мне вампира с перекошенным от злобы и голода лицом. Никогда прежде мне не было так страшно…

- Может, стоит начать прямо сейчас? – все еще говорил он, наступая как неотвратимая гора смерти: красные глаза горят, пальцы согнуты для удара когтями.

Я едва не умерла от разрыва сердца, мой пульс достиг своего предела, в глазах от паники расцвели черные пятна. Но между мной и убийцей внезапно возник рыжеволосый вихрь, и страшный вампир отлетел назад, проломив плечами вмятину в стене и вызвав шквал обрушений. Громче падающих частей мебели и штукатурки звучал чудовищный звериный рык, от которого у меня волосы встали дыбом… пока я не поняла, что этот ужасающий звук издает Виктория.

Мужчина поднялся – его выражение лица полностью отражало мое, это было немаленькое потрясение. Как и я, он был в шоке оттого, что Виктория меня защищает.

Его черты разгладились, и я внезапно его узнала. Пару месяцев назад я видела это лицо на листовке в полицейском участке, а потом встречала их развешанными на столбах. Райли Бирс пропал без вести год назад, я вспомнила его имя.

- Тогда забери ее и спрячь подальше от нас, - прикрикнул на Викторию вампир озлобленно, но удивленно и без прежней уверенности. Он не нападал, но пытался вразумить свою озверевшую подругу. - Нам не выстоять, Виктория. Если то, что ты о них говоришь, правда, нам не выстоять против них теми силами, что мы сейчас имеем. К завтрашней ночи нас станет меньше десяти. У тебя есть сутки, или нам конец. По всей видимости, намерение убить ее не срабатывает, но если бы ты приступила… если бы сломала ей руку или ногу…

Виктория зарычала громче, а я словно вернулась в прошлое: спокойствие накатило на меня мощной волной.

- Я сама знаю, как мне лучше поступить, - голос моей неожиданной покровительницы приобрел пугающе холодные нотки, а ее руки сжались в побелевшие кулаки. – Делай свою часть работы, Райли, остальное предоставь мне. Я приму решение, когда придет время.

- Тогда прими его побыстрее, - угрожающе произнес Райли и, отряхивая пыль с плеч, пошел прочь. Его шаги стучали нарочито громко, выдавая гнев, и Виктория вылетела следом, плотно прикрыв за собой дверь. Из холла тут же раздались звуки борьбы, и я прикрыла уши руками и сжалась в комочек, зажмурившись от ужаса.

Сколько я так просидела, не знала, но когда посмела убрать руки и прислушалась, из холла все еще раздавались звуки. Они были неприятными, пугающими и заставили сердце снова забиться в предчувствии смерти. Словно кто-то с большим удовольствием разрывает кого-то на части, смакуя этот процесс.

Мое сердце дрогнуло, в голове вспыхнула кошмарная картина итога борьбы: победив Викторию, Райли рвал ее и по кусочкам кидал в огонь камина… Но мой страх возник не только потому, что после этого Райли примется за меня, и защитить уже будет некому, а за Викторию, к которой за сутки, проведенные вместе, я стала испытывать если не привязанность, то сочувствие. Оставшаяся одна, без друга и любимого, гонимая опасностью через полстраны, преследуемая и испуганная, Виктория всего лишь пыталась защититься от угрозы и не заслуживала ненависти ни моей, ни Калленов, ни кого-то еще другого.

Что могла сделать я, обычный человек? Кричать? Умолять? Попробовать сбежать, пока убийца занят? Я всегда была слишком слабой для сверхъестественного мира, но я хотела видеть своими глазами, а не гадать. Взглянуть в лицо смерти. Не думаю, что это решение было осознанным, скорее, отчаянным и безрассудным – распахнув дверь, я выбежала в холл.

Представшая картина заставила меня в ужасе остановиться, будто я натолкнулась на невидимую преграду. В горле застыл крик, превратившийся в слабый испуганный выдох. На полу возле камина лежало грузное тело мужчины с серым обескровленным лицом и широко распахнутыми остекленевшими глазами. Виктория, сидящая на корточках, с довольным урчанием выпивала второго, ноги которого, обутые в дорогие лакированные ботинки, судорожно тряслись. Хруст, который я слышала из своей комнаты, издавали кости его рук, ломающиеся от крепкой хватки вампирши.

Звериное рычание вырвалось из ее горла, когда она резко повернула ко мне лицо. В нем не осталось ничего человеческого, только ярость хищницы, защищающей добычу. Дикий взгляд алых глаз пронзил меня насквозь, а окровавленные губы и зубы пригвоздили к месту. Я не могла вдохнуть ни грамма воздуха.

- Про-о-ч-чь! – остервенело прошипела мне Виктория и подалась вперед. Я не чувствовала собственных ног, шагая назад, все мышцы одеревенели. Дверь отрезала меня от кошмара наяву, но он продолжал ярко пылать перед лицом, даже когда я зажмурила глаза. Пол покачнулся, а мир покрылся черными пятнами, сузился, в ушах нарастал странный гул. Я стала проваливаться в глубокий черный колодец, и свет над моей головой становился меньше и тоньше. И больше я не чувствовала ничего…

***


Мне снилась человеческая плоть, в которую я вонзила зубы и сжимала их, превращая то, что между ними, в горячую, дымящуюся смесь перетертых мягких волокон и раздробленных костей. Я испытывала всепоглощающий ужас и отвращение, но не могла остановиться, словно мной управлял кто-то извне, и мое тело не принадлежало мне. Я даже не боролась – меня словно продолжало утягивать в бесконечный туннель.

И все-таки сквозь туман беспамятства ощущения постепенно возвращались. Сначала это был пронизывающий холод, и я поняла, что сильно дрожу, не контролируя стук зубов. Затем появилось отвратительное чувство полета по спирали и тошноты – значит, головокружение все еще не прекратилось.

А потом я расслышала голос. Спокойное, монотонное сопрано казалось пением прекрасного соловья, по ошибке залетевшего в черный засохший сад. Непонятно, что могло привлечь птицу в столь мрачное место, но она, определенно, привнесла в него надежду и некий свет, позволяя верить, что кошмары, какими бы они ни были реальными, всегда кончаются к утру.

- Я не собираюсь оправдываться перед тобой, человечек – я та, кто я есть. - В моем затуманенном разуме возник образ прелестной дикой женщины с кудрями цвета пламени, такими же глазами и хищной ухмылкой, но в сочетании с мягким обволакивающим сопрано он вызывал не ужас, а необъяснимое влечение, будто мой разум отказывался вспоминать страшный ночной сон. – Но ты могла бы узнать меня лучше, прежде чем умрешь. Если б ты побывала в моей шкуре и испытала хотя бы малую долю того, что выпало мне, то смогла бы понять мои мотивы, я уверена.

Вопреки утверждению, прозвучавшему холодно, в чем-то даже грубо, слова Виктории звучали именно как оправдание. Неужто моя острая реакция на убийство человека так сильно зацепила вампиршу, что она даже снизошла до извинений, пусть и не произнесенных вслух, но зато заложенных между строк? Значит, в глубине одичавшего сердца сохранилось что-то человеческое, раз это стало возможно.

- Я родилась в середине шестнадцатого века в Лондоне, - мелодично и напевно рассказчица делилась историей своей жизни. – Моя сестра Анна была старше и намного красивее меня. В те времена даже благородные женщины считались второсортными существами, а уж участь бесправных служанок вообще была незавидной. Уродиться красивой служанкой сулило судьбу гораздо более страшную, чем ты могла бы себе представить…

Медленно возвращающиеся ощущения удивили меня: чьи-то ласковые пальцы то ли перебирали пряди моих волос, то ли тихонько гладили по лицу, и это невероятно успокаивало. Мое дыхание из затрудненного стало свободным, и я вздохнула с облегчением, внимательно прислушиваясь.

- Я ненавидела мужчин, ненавидела с самого детства их за высокомерие, жестокость и стремление унизить, подчинить и поработить женщин. Мое детство было немногим лучше юности – мои руки были покрыты незаживающими трещинами от тяжелого труда, спина не разгибалась от усталости, и к ночи я не помнила, как забиралась в постель, которую мы делили с сестрой, грея друг друга. Но это оказалось ничем по сравнению с тем, что нас ждало, когда из девочек мы с Анной превратились в девушек.

Голос Виктории пропитался враждебностью, и слова превратились в больно жалящий яд.

- Наш новый хозяин был очень жесток и наказывал слуг за любую провинность, а мог и просто так, оттого что у него дурное настроение или он не выспался. Он бил нас без пощады, не важно, по спине ли, по лицу, независимо от того, насколько мы старались угодить ему. Я ненавидела его и боялась, особенно после того как моя сестра стала исчезать по ночам. Сначала она возвращалась опухшая и в слезах, потом все, казалось, наладилось, но из ее глаз исчез весь свет, она словно постарела на десять лет. Хозяин так смотрел на нее, со странной жадностью, что она будто усыхала на глазах. Иногда он так же смотрел и на меня, и тогда я хотела лишь одного: спрятаться, чтобы никто и никогда не смог найти меня…

- К сожалению, цвет моих волос был слишком заметным, - продолжала Виктория со вздохом, и теперь я явственно ощутила пальцы, скользящие от моего виска к скуле. Вампирша сидела рядом на моей кровати, я чувствовала ее вес, продолжая дрожать. – Иногда мне удавалось подолгу избегать внимания хозяина дома: я научилась исчезать при звуке его приближающихся шагов, находить такие укромные места для работы, что неделями не попадалась ему на глаза. Но в конечном итоге все всегда заканчивалось одинаково: меня находили и избивали более жестоко, в том числе и за то, что слишком долго не могли найти. Роджера бесила моя неуловимость.

- Мне было двенадцать, когда все едва не закончилось моей смертью или трагедией похуже. Роджер настиг меня в конюшне и в исступлении душил, разорвал мое платье, и только благодаря чуду мне удалось вырваться. Я помню полные ужаса глаза Анны, когда я влетела в нашу комнату и рыдала на ее руках. В ту же ночь мы сбежали из этого ужасного дома. Две девочки, без средств к существованию, оказались буквально на улице, зимой…

Я судорожно вздохнула, проникаясь огромным состраданием к женщине, пережившей такие печальные испытания судьбы.

- И если ты думаешь, что это улучшило наше положение, то ошибаешься, глупый человечек. Лучше бы мы оставались в доме Роджера, чем то, что нам уготовила жизнь дальше… Мы с Анной нашли новый приют, но это был публичный дом. За краюху хлеба и крышу над головой я вынуждена была выполнять любую грязную работу, а Анне приходилось и того хуже - спать с мужчинами. Сестра защищала меня от этой участи, как могла, но однажды она просто не вернулась домой… Я была в отчаянии. Увы, мне не удалось даже погоревать о ней, потому что хозяин публичного дома не хотел терять деньги и решил, что я вполне способна занять место сестры…

Медленно повернувшись на постели, я уставилась на Викторию с ужасом, не в силах даже представить себе, как она это пережила… Неудивительно, что она так наслаждается обретенной с бессмертием силой и независимостью. В моем горле вновь образовался ком, а глаза стали щипать слезы.

- С моим умением прятаться ад продлился недолго, хотя и оставил в душе неизгладимый след, - идеальные губы вампирши изогнулись в брезгливой полуулыбке. – Я не собиралась этого терпеть и сбежала при первом удобном случае. Мне было пятнадцать.

Я вздрогнула и даже перестала дрожать, потрясенная и увлеченная историей, страшнее которой трудно вообразить. Никакие фильмы ужасов не могли бы сравниться с реальностью существования женщин тех жестоких времен. У этой вампирши не было беззаботного детства и вдохновляющей юности, она не знала, каково это – быть любимым ребенком, беспечной и счастливой молодой девушкой, всегда испытывала только унижение и боль, а мы отобрали у нее единственного, кто давал защиту.

- Не плачь, человечек, - Виктория удивленно смотрела на мои слезы, которые я не могла контролировать. – Дальше все было не столь печально. Немного лучше, - вампирша прикрыла глаза и выглядела почти как человек в бледном свете луны из окна, едва проникающем сквозь ставни. – Я научилась жить, как дикий зверь, намного раньше, чем в самом деле стала им. Не собираясь больше ничего ни у кого просить, зависеть от мужчин и терпеть их насилие, работать за кусок черствого хлеба, я стала призраком: никем не замеченная, я проникала в богатые дома и воровала еду, ночевала в теплых укромных углах, не оставляя никаких следов своего присутствия. Так продолжалось долго, очень долго. Пока однажды сестра не нашла меня.

На расслабленном лице дикарки появилась мечтательная улыбка.

- Я была счастлива увидеть Анну живой, превратившейся в роскошную и сильную женщину, похожую на смертоносную львицу. Ей не понравилось то, как я существую, да и я, конечно, не хотела снова терять ее. Было очевидно, что я никогда не буду в безопасности, пока не стану сильнее своих мучителей, поэтому вскоре она меня укусила и забрала с собой – в клан с несколькими независимыми женщинами со схожей судьбой. Какое-то время мы были абсолютно счастливы…

- Что было потом? – шепотом спросила я, потому что Виктория замерла и надолго замолчала, задумчиво и рассеянно рассматривая невидимую точку на стене.

Дикарка ухмыльнулась, приходя в себя и глядя на меня со смесью нежности и высокомерия – поразительно несовместимое сочетание чувств.

- Это очень длинная история, и чтобы рассказать ее всю, одной ночи будет мало. Тебе достаточно знать, что это мое прошлое сделало меня такой, людская жестокость оставила шрамы повсюду, хотя на коже их теперь и не видно. Я ненавижу людей – они причинили мне слишком много зла, а добра я не знала даже от собственных родителей, которые продали нас с сестрой в услужение за хорошую цену почти детьми. Я ненавижу вампиров – всех, кроме Джеймса, - потому что из-за них я тоже многое потеряла. Я ненавижу мужчин, потому что они считают себя вправе топтать и унижать слабых. И когда я причиняю им страдания, - губы дикарки изогнулись в безжалостном оскале, - когда пью их кровь и ломаю им кости, я наслаждаюсь каждым мгновением убийства и никогда не буду об этом сожалеть. Такова моя натура, и монстром сделал меня не только укус…

- Я понимаю, - сглотнула я, испытывая искреннее сочувствие. Я словно разделилась надвое, одна моя часть в ужасе содрогалась, помня о двух трупах, лежащих в гостиной, вторая же не могла осуждать Викторию за это, потому что это была ее природа, как у горного льва, питающегося антилопами. Она всего лишь хотела пить, и жизнь была настолько несправедлива к ней, что не дала ей никаких весомых причин любить и щадить свою пищу.

- Правда? – правая бровь приподнялась саркастическим домиком.

- Я знаю, кто ты, - мой страх ушел, осталось одно смирение.

Злая ухмылка напротив отразила печаль.

- Вот почему мне так больно было потерять Джеймса – за все годы моего существования после смерти сестры это был мой первый друг. Единственный, кому я доверяла. И твои Каллены отняли у меня его.

- Каллены не желали тебе зла, они лишь защищались…

- А потом твой приятель решил убить меня, хотя я ничем ему не угрожала, - Виктория не слушала меня.

- Каллены не виноваты, - спорила я, желая стереть выражение боли с лица красивой рыжеволосой женщины. – Если тебе хочется кого-то винить – вини меня. – Дикий горящий взгляд пронзил меня с быстротой молнии, и я сжалась в страхе. – Это все мое невезение: если бы я тогда не попалась Джеймсу на глаза, он был бы жив. Просто я очень вкусно пахла.

Виктория недоверчиво усмехнулась, разглядывая меня слегка ошарашено, как будто усомнилась в моем душевном здравии, и у меня возникло острое чувство дежавю.

- Джеймс сам накликал на себя беду, - неожиданно призналась она без капли сомнения. – Он был неисправимым задирой, и это было только дело времени, когда он встретит достойного соперника, способного дать ему отпор. Долгое время ему удавалось побеждать всех, и это убедило меня, что его никогда не настигнет поражение. Его смерть – потрясение для меня, я до сих пор не могу в нее поверить… Все кажется, что это его извращенная шутка – сейчас распахнется дверь, и он появится в проеме, самоуверенный и дерзкий.

- Мне очень жаль, - хрипло пробормотала я, все равно испытывая вину. – Ты его очень любила?

С задумчивой улыбкой Виктория легла на подушку рядом со мной, заложив руки за голову. Ее блестящие глаза сейчас отражали не боль, а спокойное сожаление.

- Да. Не знаю. Возможно, - она вздохнула. - Я любила не его самого, а силу, которая была в нем. Сотни лет он доказывал мне, что нет никого, кто смог бы одержать над ним победу. С ним я почувствовала себя защищенной впервые в жизни, и я любила его уверенность, потому что это дарило уверенность мне самой. - Вампирша повернула голову и стала воплощением ярости: - Каллены отняли у меня не только Джеймса! Они отняли у меня все!

Прикрыв глаза, я сердито вытерла слезы со щек и век, ненавидя всю эту печальную ситуацию. Я никогда не могла выносить, если кто-то страдал из-за меня, но это постоянно случалось. Эдвард, когда он едва не разрушил собственную жизнь, учуяв мой запах. Джейкоб, который так надеялся, что я сумею его полюбить. Джеймс, на пути которого попалась я и спутала его планы. И Виктория, жизнь которой и так была не сладкой, а теперь стала просто невыносимой. И все из-за меня, магнита для неприятностей.

Если бы меня только сбил тогда тот фургон… сколько людей были бы еще живы и счастливы? Даже мои родители… я не могла не думать о них, о том, как им сейчас плохо, но потерять меня им было суждено в любом случае – судьба не раз уже доказывала это, - и гораздо легче было бы сразу похоронить мое тело, чем теперь годами искать и не находить пропавшую дочь.

Я вздрогнула, почувствовав холод пальцев на своей щеке, но открыть глаза не посмела, задержав дыхание. Виктория с любопытством изучала катящуюся слезинку.

- Спи, человечек, - тихо посоветовала она, и мое лицо окутало ее умиротворяющим вампирским дыханием. – Завтра будет тяжелый день.

- Завтра ты начнешь пытать меня? – равнодушно поинтересовалась я, принимая свою неизбежную судьбу со смирением.

Виктория не ответила, но это и без слов было очевидно.

Спустя несколько минут тишины она продолжила рассказ о своей жизни. Приятное певучее сопрано размеренно нарушало тишину, и усталость брала надо мной верх, несмотря на очень интересную, хоть и темную сказку.

Я узнала причину смерти сестры Анны от рук безжалостных Вольтури, истребивших по нелепому обвинению весь клан, в котором Виктория обрела свою новую семью. В живых остались лишь двое – Хайди, примкнувшая к итальянцам добровольно, и сама Виктория, которой по обыкновению удалось сбежать. Но я не была уверена, что этот мрачный финал мне уже не приснился.

Последнее, что я запомнила, это великолепный образ Джеймса, каким его видела Виктория, и с ее слов он вовсе не выглядел монстром. История их взаимоотношений оказалась необычна и началась с охоты: Джеймс обожал выслеживать и убивать себе подобных, а Виктория попалась на его пути.

Целый год ищейка одержимо гонялся за неуловимой добычей, но так и не смог добиться успеха. Их таланты словно были зеркальным отражением друг друга - она хорошо пряталась, он лучше всех умел находить. В конце концов, любопытство превысило жажду убийства… и тогда Виктория позволила Джеймсу приблизиться и увидеть себя. Между ними мгновенно вспыхнула страсть.

Две полные противоположности – непревзойденный охотник и виртуозно скрывающаяся жертва, кожей чувствующая опасность – они составляли идеальную пару сроком более ста пятидесяти лет. И все это время Джеймс не прекращал свои заигрывания со смертью. Неудивительно, что Виктория так сильно верила в его непобедимость.

В какой-то момент я перевернулась на другой бок, съежившись от жуткого холода, который не смог прогнать отсюда далекий огонь камина. И все же я не отшатнулась от ледяной руки, коснувшейся моей. Вероятнее всего, Виктория просто поправляла на мне одеяло, чтобы я не замерзла насмерть раньше намеченного ею срока, но, кажется, я вцепилась в ее руку и прижала ее к своей груди, как какой-то оберегающий амулет или любимую драгоценную вещь. Хотя, возможно, это тоже было частью сна.

***


Утро началось неласково: я резко села на постели от грохота распахнувшейся двери. Быстро моргая, я пыталась сфокусировать взгляд на стремительно перемещающемся по моей комнате рыжем пятне. Взвинченная и гневная, Виктория выхаживала от стены до стены, теребя подбородок и раздраженно откидывая назад непокорные волосы, злобно хмурясь и сосредоточенно думая. Но несмотря на ее пугающе дикий вид, я могла поклясться, что она не на шутку испугана.

- Что случилось? – хрипло от сна спросила я, поняв: что-то пошло не так.

- Они идут сюда. Они приближаются! – заявила вампирша ломким и нервным голосом.

Я постаралась подавить внутри себя недоумение и неуместную надежду, совсем не понимая, на чьей я теперь стороне. Должна была бы испугаться за Калленов, которым грозила опасность, но думать могла только о Виктории, которая скоро умрет. Каким бы ни был план Элис, он всегда хорошо продуман, и если она решились на нападение, значит, уверена в успехе.

Но и Виктория держала в рукаве тузы, о которых я не знала, а лишь догадывалась: двенадцать бойцов, не считая ее самой и Райли. Четырнадцать против семи – кто из них победит?

- Но ты же этого и хотела, разве нет?

Виктория метнула на меня бешеный взгляд, и я притихла и вжала голову в плечи.

- Не понимаю, почему сейчас? – с вызовом спросила она у меня, словно я точно знала ответ. – Почему не вчера, не позавчера, когда я могла разорвать тебя в любой миг? Почему сегодня, ведь у нас все еще остается численное преимущество. Почему это происходит сейчас, когда у меня исчезла сама причина убивать тебя, ведь Калленам, вроде бы, нет до тебя никакого интереса?

Я кивнула.

- Скорее всего, дело в намерении, - постаралась я объяснить. – Ты уже знаешь, что Элис предвидит некоторые события, но понимаешь ли ты, что она видит последствия наших решений? Ты принесла меня сюда, но не собиралась причинять вред сразу, а пока мне ничто не угрожало, Элис не могла этого увидеть. Сегодня ты собираешься пытать меня – и это как раз то, что могло пробудить ее дар.

Я чувствовала, что задыхаюсь, так легко обсуждая свою смерть. Но Виктория, к моему удивлению, качала головой.

- Но я передумала пытать тебя, - прищурилась она, пронзая меня рентгеновским взглядом, словно бы оценивала мои шансы на выживание.

- Новый план? – растерянно переспросила я, вновь ничего не понимая. К моему лицу прилила кровь от страха, что кочевница решила просто убить меня, и сделает это прямо сейчас.

- Не то что бы план… - Виктория словно смутилась. Она рассматривала меня, как бочонок редчайшего вина или как дозу чистейшего героина, раздумывая, с какой стороны шеи подступиться. – Так, просто мысли…

- Какие? – недоумевала я, что за мысли могли настолько изменить мое будущее, что Элис и Каллены решили-таки почтить бывшую собачонку своим присутствием, хотя угроза жизни их ни капли не взволновала.

Вампирша моргнула и улыбнулась так, будто удивлялась самой себе.

- Ночью я думала о том, чтобы изменить тебя.

Медленно до меня доходил смысл, и когда дошел, кровь резко отхлынула от лица. Ну, конечно.

Поднявшись на дрожащих ногах, стоя с опущенными плечами и стиснутыми пальцами, я мрачно все объяснила:

- Вот в чем причина: Эдвард никогда не хотел моего обращения. Элис видела меня такой, как вы, но Эдвард, - задрав рукав, я показала на запястье шрам и посмотрела на Викторию с отчаянием, - он даже отсосал яд из моей крови после укуса Джеймса, настолько сильно ему претило позволить мне стать бессмертной.

Виктория склонила голову и недоверчиво приподняла один уголок губ.

- Он не хотел, чтобы ты стала вампиром… - протянула она задумчиво.

Ее глаза озарились алчностью спустя мгновение размышлений, а красивые губы медленно растянулись в хищной мстительной улыбке, и у меня душа убежала в пятки, когда я представила, что она приведет в исполнение свой план сию же минуту. Только вот что за план? Мы пристально смотрели друг на друга несколько долгих секунд, и мне казалось, что я читаю ее мысли, буквально написанные на лице.

Никаких сомнений, лишь уверенность: если не удалось причинить боль Калленам с помощью моего жестокого убийства, если не удастся уничтожить их с помощью созданной армии вампиров-солдат, оставалось отомстить, сотворив то, чего они хотели меньше всего. Обратить меня.

Виктория сделала два решительных шага вперед, и я до боли сжала кулаки, так что ногти впились в ладони.

- Ладно, кусай, - решительно кивнула я, хотя сердце бешено колотилось в груди от ужаса. Не так я представляла себе вечность, не так. Ну да ладно. – Обрати меня, и я смогу защитить тебя от них.

Мстительная ухмылка кочевницы отразила крупицу восхищения, но наше пламенное общение прервали звуки откуда-то из глубины леса. В полной тишине загородного дома их могло быть слышно на расстоянии нескольких миль: звериное рычание и прерывающиеся жалобные крики боли.

Виктория загнанно завертела головой, словно опасность исходила отовсюду, со всех сторон, и присела перед прыжком. Ее пальцы превратились в изогнутые когти, а глаза вспыхнули дьявольским огнем жестокости. Если бы я не знала ее историю, то решила бы, что она в ярости и готовится биться, но теперь я прекрасно понимала, что ею руководит лишь страх.

- Слишком поздно, - прошипела она, - они уже здесь.

- Иди сюда, они не тронут тебя, если мне что-то будет угрожать! – Не дожидаясь, я сама бросилась вперед и встала спиной к Виктории, отражая невидимую атаку, бессвязно повторяя: - Я смогу защитить тебя, ничего не бойся, просто оставайся позади. Обещаю, они послушают меня. Если схватишь меня за горло, будет еще лучше – так мы выиграем время, пока я буду с ними говорить. Все будет хорошо!

Что-то с силой отшвырнуло меня прочь, но удара не произошло. Вместо этого я оказалась на крыше дома, так быстро, что мое зрение не отследило перемещения. Стоя по колено в снегу, Виктория держала меня за рукав, будто думала, что я побегу к краю и спрыгну, и всматривалась в горизонт, выбирая направление. Она намеревалась бежать, она знала лучше других, как это делается, она могла скрыться.

- Возьми меня с собой, - вцепилась я в ее локоть, пытаясь поймать дикий алый взгляд. – Сядем в машину – она скроет мой запах и мы сможем уехать. Если же они все-таки догонят нас, я сумею уговорить их оставить тебя в покое, клянусь!

Вампирша медленно перевела на меня полные безумия глаза, и ее губы тронула удивительно мягкая улыбка, непохожая на все предыдущие. Словно она внезапно почувствовала что-то такое, отчего мне стало очень-очень тепло. Что-то непривычное ее натуре, но чего она жаждет сильнее всего: сильнее мести, сильнее крови. Это было сильнее всего похоже на доверие. То, что было почти невозможно испытать после всей ее истории, в которой предательства и потери давным-давно уничтожили в душе свет и доброту.

- Готова уехать со мной куда угодно? – удивленно переспросила она.

- Да, - кивнула я уверенно. Я обрела подругу, я вновь оказалась причастна к сверхъестественному, и я очень не хотела снова это терять. Даже если это стокгольмский синдром, мне было плевать. Эти два дня я чувствовала себя живой, я забыла о боли, и я не хотела возвращаться в исходное состояние, которое было в Форксе. Что касалось отца, я сумею подать ему весточку каким-нибудь образом, когда стану бессмертной.

- А как же Каллены, которых ты так любишь?

Я моргнула – это напоминание словно выжгло на сердце ожог. А я не хотела новых ран.

- Но они не любят меня, - мрачно напомнила я.

Ледяные пальцы Виктории нашли мои ладони и пожали их. Улыбка все еще выглядела немного удивленной, но была почти согревающей.

- Ты даешь мне причину жить, Белла, - она впервые произнесла мое имя вместо безликого «человечек», и я неудержимо начала краснеть. – С тобой моя боль почти исчезла. Никогда прежде у меня не было подруги, вроде тебя, кому я могла бы безоговорочно доверять, которой хотелось бы рассказывать о своей жизни и даже разделить с ней вечность. Настоящей подруги.

- Я могу ею стать, - прошептала я, искренне желая этого. Мы могли бы заполнить пустоту друг друга, образовавшуюся после потери любимых.

Дикий крик страдания раздался совсем близко из леса, и Виктория резко присела, потянув меня за собой.

- Беги, Виктория! – это был голос Райли, полный отчаяния и смешанный с хрустом, словно кто-то отрывает от него куски, а он из последних сил предупреждает приятельницу. – Беги-и!

- Ну же, - дернула я вампиршу за рукав и показала в сторону моего засыпанного снегом пикапа – надо было решать.

Она обняла меня так крепко, что затрещали ребра. Я не могла дышать. Плотно прижав ледяные губы к самому моему уху, Виктория прошептала:

- У меня нет шансов с тобой, человечек. Если бы я только могла нести тебя на руках, но ты замерзнешь прежде, чем мы найдем убежище. – Ее буйная шевелюра закрыла мне лицо, и я обняла кочевницу за талию так же крепко, сожалея обо всем, что случилось с ней из-за меня, и о том, что я не успела сказать. О том, что у нас было так мало времени.

- Уходи, - смирилась я, не зная, что сильнее чувствую: боль от новой потери или злость на Калленов за отнятый второй шанс. – Ни о чем не беспокойся: я смогу остановить их, они тебя не тронут.

- Я найду тебя, когда ты снова им надоешь, - поклялась Виктория и в тот же миг исчезла, оставив меня, осиротевшую и горюющую, одну на крыше. Только вихрь, поднявший горсть снега и бросивший его мне в лицо, достался мне. Только запах, сохранившийся на моей коже и постепенно исчезающий, слишком слабый для человеческого обоняния.

***


Форкс. Город, в котором я жила короткий промежуток времени с семнадцати до девятнадцати лет, и в который вернулась спустя огромный срок в сто два года. Город, настолько преобразившийся за век, что в нем было уже не узнать крошечный городок моего детства, где все соседи знали друг друга по именам и не могли утаить никаких секретов, где не осталось ничего из моего прошлого, ни дома, ни друзей, только мои воспоминания.

Присев на кособокую лавочку напротив могилы Чарли, я воскрешала в памяти его черты, с грустью созерцая выцветшую фотографию на старом надгробном камне. Земля заросла бурьяном, даже толстый слой снега не смог полностью скрыть его, и я представляла, как весной все расчищу и посажу садовые цветы, чтобы радовали глаз.

Во мне было много грусти, но она уже давно была притуплена временем. Говорят, вампиры не забывают, но Чарли оставался со мной всю его жизнь и умер в любви и окружении дорогих людей – дочери и внучки, новой жены Сью, и мои сожаления были скорее теплыми, чем горькими. Жизнь шла своим чередом, даже если некоторым из нас суждено было стать бессмертными.

Тучи разродились легким снегопадом, медленно засыпающим мои следы, ложащимся на мои колени, не тающим. Я сидела неподвижно несколько часов, становясь сугробом и размышляя о том, как сложилась моя жизнь, счастливо и полно. Вспоминала судьбоносное событие, с которого началось мое восхождение из пропасти отчаяния.

Представляла лица Калленов, какими увидела их в далеком прошлом после долгой разлуки. Думала о том, как сложилась бы моя жизнь, если бы они не вернулись сто лет назад. Если бы Виктория не похитила меня, я бы могла состариться и умереть глубоко несчастной женщиной, сожалеющей о потерянной мечте, или потратить свою жизнь на человека, которого никогда не полюбила бы так же сильно, как Эдварда.

История зарождения моей странной, но нежной дружбы с рыжеволосой кочевницей завершилась тогда, когда Каллены в полном составе явились в заброшенный дом, застав меня замерзшую и потерянную на крыше, по колено в снегу. Должно быть, я находилась в глубоком шоке, потому что с трудом могла различать знакомые лица и совершенно не воспринимала их слова.

Кто-то перенес меня в теплую комнату и усадил к камину, кто-то светил фонариком мне в глаза и щупал хаотичный пульс, кто-то задавал слишком много вопросов, но я могла лишь бездумно повторять, что со мной все в порядке и Виктория меня не тронула. Что она не виновата, и что была добра ко мне, и что они должны оставить ее в покое.

Я очнулась тогда, когда услышала тихий разговор Элис и Карлайла, о том что Виктория не уйдёт, и что Эммет с Джаспером поймают ее. Мои глаза широко распахнулись, наконец-то сфокусировавшись на Эдварде. Шок от встречи сменился гневом, потому что Каллены делали именно то, чего я обещала Виктории не допустить.

- Останови их! - прорычала я, вцепившись в запястье Эдварда, чувствуя, как злость на него затмевает теплые чувства, которые я так долго и безнадежно хранила в сердце.

Беспокойство в его, почему-то черных, глазах, усилилось, холодные руки сжали мои плечи, и это было бы прекрасным мгновением, о котором я мечтала, если бы не мой страх за подругу.

- Джаспер и Эммет, верните их! - закричала я, обращаясь ко всем. Отодвинув фонарик Карлайла, вскочила с дивана, на который меня уложили, думая, вероятно, что я собираюсь потерять сознание. Оставшиеся здесь Каллены смотрели на меня как на сумасшедшую. - Пусть они дадут ей уйти!

- Белла, все в порядке, она тебя больше не тронет, - Эдвард погладил мое плечо, но я посмотрела на него так убийственно, что он побледнел и немедленно убрал руку. В его глазах отразилось такое, что я испугалась за его душевное здоровье - это была необъяснимой силы боль, смешанная с паникой. Словно я от всей души дала ему пощечину.

- Как ты не понимаешь, - взмолилась я, схватив обе его руки и ища в глазах сострадание. Его образ стал мутнеть от неудержимо поступавших слез. - Она не причиняла мне зла! Она не собиралась похищать меня. Это ты виноват в том, что она это сделала!..

- Что?.. - Эдвард оторопел и побледнел ещё сильнее. Краем глаза я видела, как другие Каллены потрасенно переглянулись.

- Зачем ты охотился на неё?! - вскричала я, злясь, что никто из них не понимает. - Это ты спровоцировал ее использовать меня как щит против вас! Виктория не угрожала ни вам, ни мне, зачем ты стал ее преследовать?

Эдвард таращился на меня и молчал, а время неумолимо убегало.

- Элис, пожалуйста, верни Джаспера и Эммета домой! - мой голос окреп, паника отступила, и я, наконец, смогла мыслить и действовать решительно. - Виктория ничем не заслужила смерти, она не тронула меня ни тогда, ни сейчас - это был только Джеймс. Отпустите ее, не нужно причинять ей вреда!

Элис растерянно оглянулась на Карлайла, словно искала у него совета. Но, наконец-таки вняв моим мольбам, отреагировал главный виновник всей трагедии.

- Белла, ты уверена? - выступил из-за моей спины Эдвард, ища мои глаза.

- Да, да! - поторопила я.

Элис кивнула, но Эдвард остановил ее, метнувшись вперёд.

- Я сам, - коротко сказал он и исчез за дверью.

Было справедливо, что ситуацию разрешит тот, кто ее и заварил. Но все же на меня опустилась запоздалая истерика, как только Эдвард ушел. Я не успела почувствовать радости оттого, что могу видеть его снова, но зато максимально испытала вернувшуюся боль, как только за его спиной закрылась дверь. Элис и Карлайл больше часа не могли успокоить мои слезы, а я никак не могла объяснить причину внезапной истерики. Карлайл заключил, что таким образом из меня выходит пережитый стресс, но я-то знала, что все дело в Эдварде...

Потом было возвращение в Форкс и долгие объяснения с Чарли. Я думала, Каллены оставят меня где-нибудь на автобусной остановке, а сами даже в город не заедут, чтобы не светиться, поэтому использовала каждое мгновение, чтобы смотреть на Эдварда, севшего в автомобиле почему-то рядом со мной и обнимавшего все дорогу. Но они не бросили меня, даже придумали причину моего исчезновения, так как правду рассказать было нельзя.

По новой легенде, наиболее подходящей ситуации, в Порт-Анджелесе я случайно встретила старую приятельницу Калленов, которая знала, где они живут. Это объяснило мое ненормальное исчезновение - по мнению Чарли, я вполне могла потерять голову от шанса повидать Эдварда и уехать куда глаза глядят.

В глухом лесу, преодолев три четверти пути, мой пикап заглох, а мобильного телефона ни у меня, ни у приятельницы не было. Пришлось сидеть в машине двое суток в ожидании, что хоть кто-нибудь проедет мимо, но канадская дорога была почти заброшенной.

В конце концов нас спасли Элис и Эдвард, отправившиеся в магазин за покупками и увидевшие незадачливых путешественниц.

Вначале нас, замёрзших и голодных, отвезли к Карлайлу на осмотр и накормили, и уже потом в срочном порядке повезли в Форкс.

На мой взгляд, версия скрипела по швам, но другой Чарли не предоставили, и ему пришлось поверить.

С того дня моя жизнь вновь переменилась к лучшему. Поздней ночью между мной и Эдвардом произошел тяжёлый разговор о расставании и лжи, с помощью которой он пытался защитить меня от участи стать вампиром. Он осознал, что его решение стало большой ошибкой, а попытка была бессмысленной. Держа меня за руки, он клялся никогда меня больше не оставлять, и утверждал, что не мыслит жизни вдали от меня.

Было трудно поверить в это после того ада, в который я погрузилась после его ухода, но у меня не было шанса долго злиться, когда каждое мгновение, проведенное вместе, ласкающие прикосновения и горячие слова с каждой секундой топили мое жалкое сопротивление. Конечно же, я простила Эдварда. Мои счастливые времена вернулись, и я, как положено цветку после затяжной зимы, вновь ожила.

Множество событий произошло после этого, но те человеческие воспоминания были для меня одними из самых ярких. Разумеется, к ярким относились так же наша свадьба и рождение дочери-полувампира - чуда, о возможности которого бессмертные даже не знали. Мы преодолели все сложности на пути к счастью и, наконец, полноценно обрели его. Наслаждались каждым мгновением нашей вечности последние сто лет и ни о чем не жалели.

Мне нечего было желать, у меня было все – муж, дочь и семья, которых я очень любила и которые любили меня, и вечность. Но было и еще кое-что, что не давало мне покоя все столетие, но особенно остро ощущалось сейчас и здесь, в месте, крепко связанном с тем важным событием.

Моя дочь в данный момент гостила у своего жениха в резервации, а муж отправился с братьями на охоту, зная, что я люблю побыть на кладбище одна, посидеть в тишине, думая и вспоминая. Но я хотела успеть сделать кое-что еще, пока меня не хватились. Кое-что очень странное и опасное. Кое-что, что потом трудно будет объяснить. Кое-что, из-за чего, возможно, никогда не захочу больше открывать свои мысли. Сделать это было необходимо, потому что воспоминания об этом преследовали меня слишком долго, чтобы продолжать их игнорировать.

Отряхнув снег с коленей и плеч, я улыбнулась фотографии отца и покинула кладбище. Только-только перевалило за полдень, времени было предостаточно.

Сощурившись на беспросветные серые тучи, я сняла с сигнализации свою любимую красную «бугатти» и уселась на низкое сиденье под потрясенный и восторженный взгляд работника кладбища. Мой путь лежал за двести километров отсюда, но на моей скоростной машине он займет не больше сорока минут, а если повезет с отсутствием полицейских патрулей, то даже меньше.

Вампирская память идеальна, а вот людская очень слаба. Трудно найти поворот дороги, который я видела больше ста лет назад, еще когда была человеком. Этой дороги уже могло вовсе не существовать или она заросла деревьями, или я не найду ее потому, что понятия не имею, где должна свернуть. Понадобится не один день и даже не одна неделя, пока я отыщу то место, в которое меня так тянуло.

Я примерно знала направление: в далеком прошлом, находясь в ужасном страхе, я все-таки подмечала указатели, так что круг поисков не был слишком обширным. Мне оставалось найти только ту неприметную развилку, изъездив определенный участок трассы туда-сюда. Несколько раз я поворачивала ошибочно, вскоре понимая, что еду неправильно и двигаюсь слишком долго, и я возвращалась обратно. И вдруг… мое сердце замерло, когда очередной поворот показался мне очень знакомым.

Конечно, все деревья выглядели иначе – одни разрослись, другие были поломаны, изменив местность до неузнаваемости. Но что-то неуловимо напомнило мне события прошедших лет – возможно, камень на обочине, который остался таким же, каким был сто лет назад. А еще запах груши с корицей – отчетливый и интенсивный аромат вампира, ворвавшийся сквозь опущенные стекла машины, словно оставленный след, который регулярно обновляли для меня.

Воскликнув что-то нечленораздельное и удивленно улыбнувшись, я уверенно крутанула руль и нетерпеливо прибавила газ. Очень скоро машина вывезла меня к дому – точнее, к месту, где он когда-то стоял. Теперь здесь было совсем другое строение, высокий застекленный особняк за двухметровым забором с колючей проволокой.

Я была бы разочарована, если бы не четкий коричный аромат, разлитый повсюду. Выключив мотор и закрыв машину, я приблизилась к гостеприимно открытым воротам. Усмехнувшись, я прошла внутрь, с любопытством оглядываясь.

Двор был пуст, запах людей – старым. От мусорного бака тонкой струйкой сочился аромат засохшей человеческой крови и гниения, и я поморщилась, не желая даже думать о том, что там можно найти. Вряд ли стоило ожидать чего-то другого, заявившись в гости к убийце, ненавидящей людей, в особенности мужчин.

След вел в дом, но там оказалось очень тихо. Электричество работало, словно хозяин и вся его прислуга просто куда-то ненадолго отлучились. Телевизор и другие шумные приборы были отключены, слышно было только лес и гудящий ток в проводах. Судя по свежести аромата, Виктория находилась где-то рядом, не показываясь мне.

Я заглядывала в каждое помещение, но везде улавливала только исчезающий запах груши и корицы – его обладательница умело пряталась от меня в последний момент. Невольная улыбка растянула мои губы и уже не покидала лица все время, пока я пыталась поймать неуловимую кочевницу, приняв условия игры и пытаясь думать и двигаться, как хищник.

Я истоптала весь дом вдоль и поперек, заглянула в каждый уголок, даже в подвал и на чердак, но так и не преуспела в своей охоте. Уткнувшись носом в очередной тупик, я озадаченно завертела головой, не понимая, как могла Виктория испариться прямо из-под моего носа? Ни вправо, ни влево не было ни дверей, ни окон, однако же след прерывался именно здесь - каким-то образом Виктории удалось проскочить, а я ничего даже не заметила.

Хитрый смешок за спиной заставил меня резко развернуться, хотя я была уверена, что след ведет вперед – рыжеволосая дикарка виртуозно издевалась над моими слабыми способностями ищейки. Я кинулась за ней со всей скоростью, на которую способна, но это не помогло увидеть ничего, даже мелькнувшую пятку.

Кончилось тем, что все следы стали казаться мне свежими, и я совершенно растерялась, не понимая, в какой стороне искать.

Мой разочарованный вздох был прерван ударом в грудь, и неожиданно я была пригвождена к стене за горло, а передо мной возникло прекрасное лицо с полными губами, изогнутыми в снисходительной усмешке, и беспорядочно спутанными кудрями цвета пламени, ничуть не изменившимися за век. Такими же непокорными и собравшими множество веточек, иголок и прочего лесного мусора, не знавшими шампуня и расчески.

- Я думала, ты давным-давно забыла обо мне, человечек, - склонила голову Виктория, разглядывая меня с любопытством и укором.

- Я больше не человечек, - возразила я, не отводя восхищенных глаз от опасного и, как прежде, прекрасного существа передо мной. – И я никогда не забывала.

- Чего же так долго добиралась? – пальцы дикарки сильно сжали мою шею, и я ощутила давно забытое будоражащее тепло, бегущее по венам: адреналин. Если он, конечно, вырабатывается у вампира. Я могла легко скинуть руку Виктории, но не хотела делать этого.

- Я понятия не имею. Но мы вернулись в Форкс, и я поняла, что должна быть здесь. В этом доме. Я хотела вспомнить то время, что мы провели вместе. Даже не надеялась, но стремилась увидеть тебя…

Идеальная бровь напротив приподнялась саркастическим домиком.

- Я следила за тобой, всегда находилась неподалеку. И знала о тебе все, - сердито прорычала вампирша, окидывая меня гневным взглядом. – О ребенке и о свадьбе, и что Он все-таки изменил тебя. И когда вы приехали сюда, захватила тот же дом в надежде, что ты обо мне вспомнишь, и на всякий случай оставляла у большой дороги свой запах. Ты хоть представляешь себе, как я жила одна, наблюдая, что ты очень счастлива?! И ты ни разу даже не попыталась отыскать меня…

Издав яростный рык мне в лицо, кочевница резко выпустила мою шею и, развернувшись на пятках, обиженно потопала прочь. Я кинулась за ней и бережно обняла руками, жадно вдыхая коричный аромат, но в следующий миг меня перекинули через голову и швырнули через всю комнату. Я упала на огромную хозяйскую кровать, мои руки оказались прикованы к покрывалу, а верхом на мне сидела взбешенная растрепанная женщина, сверкая глазами цвета крови и тяжело дыша.

- Мы все еще можем быть подругами, - пискнула я, искренне сожалея о своем промедлении.

Наклонившись, Виктория нависла над моим лицом, и ее огненные кудри накрыли нас пышным занавесом.

- Ты думаешь, твой благоверный позволит тебе встречаться с кем-то на стороне? – с вызовом спросила она. – С кем-то настолько непредсказуемым и опасным, как я?!

Я виновато улыбнулась.

- Тебе вовсе не обязательно оставаться в стороне, ты можешь присоединиться к нам. Стать частью нашей семьи. Я смогу убедить их.

- О-о, да бро-ось, - презрительно протянула Виктория и откинулась навзничь на подушку, закатив глаза. – Ничего не выйдет, и ты это понимаешь. Я ненавижу Их, Они будут бояться меня. Взгляни на нас, - указала она пальцем на свои и на мои глаза. – Ты знаешь, кто я.

Я сглотнула и отринула от себя образы мертвецов – хозяев дома, – гниющих в мусорке. Такова была Виктория, и она уж точно не из тех, кто захочет менять свой образ жизни, следовало это признать.

- Я знаю, кто ты, - подтвердила я со вздохом и на ощупь нашла маленькую ладошку. Пальцы тут же сжали мою в ответ.

- Но ты все же здесь, - заметила дикарка тоном умиротворенной и довольной кошки, греющейся у камина.

Широкая улыбка раздвинула мои губы.

- Смею надеяться, не в последний раз, - пообещала я.

- Мой запах будет оставаться на тебе. Как ты будешь объяснять им это?

Я озорно пожала плечами.

- Понятия не имею. Что-нибудь придумаю. Но я больше не покину тебя, обещаю. Ты не одна, Виктория. В этом мире у тебя точно есть один друг.

Кочевница повернула голову – ее горящий взгляд и сексуальная ухмылка были коварны и великолепны.

- Значит, у тебя есть план? – подначила она.

Я села, с восторгом разглядывая рыжие кудряшки, расхристанные вокруг ее симпатичного лица как лучи солнца, и достала из кармана расческу.

- И первым пунктом в нем значится приведение тебя в порядок! – нацелила я свое оружие на ближайшую непокорную прядь.

Виктория взвизгнула и соскочила с кровати, и я со смехом погналась за ней через весь дом. Она была быстрее и изворотливее меня – настоящая дикая кошка, которую невозможно подчинить, - но и я теперь была не просто человеком, а в доме оказалось полно тупиков. Мы затормозили в угловой мансарде, и я закрыла за собой дверь и задвинула ее тяжелым столом. Теперь выйти отсюда можно было, только разбив окно.

- Странно, что ты не приготовилась к моему появлению заранее – могла хотя бы принять душ, - наступала я медленно и неотвратимо на часто дышащую рыжеволосую фурию, на восторженном лице которой блуждала хищная и дерзкая улыбка.

- Может, я хотела принять его с тобой, - парировала она и молниеносным прыжком сбила меня с ног.

Мы пролетели через всю мансарду и залетели в огромную ванную комнату, джакузи в которой напоминало размером бассейн, сорвали шторку и ударом частично разбили кафель, а потом, хохоча и притворно рыча, стали отнимать душ, пытаясь перенаправить друг в друга брызнувшую горячую воду.

Одежда намокла на нас. Поскользнувшись, мы свалились на гладкое белое дно, увлекая за собой всю водопроводную систему, и ванная стала напоминать взбесившийся фонтан, заливая нас и все, что было вокруг, бьющими во все стороны тугими струями.

Безудержное веселье сменилось вполне человеческой икотой, и Виктория посмотрела на меня как на восьмое чудо света. Мы лежали на дне, все еще смеясь, расслабленные и довольные собой. Кочевница подняла руку, ловя упругие струйки воды и любуясь преломлением света, а я любовалась своей новой подругой.

Этот ужасный вандализм еще аукнется мне муками совести, когда я вернусь к своему обыденному и примерному существованию, но сейчас мне хотелось совсем другого. Того, что могла дать только Виктория, и что сама я не посмела бы испытать. Того, что я любила еще в человеческой жизни, когда дружила с вампирами, а позже гоняла на мотоциклах. Это сладкое чувство, когда в твоей крови кипит адреналин, и ощущение угрозы, которой совсем не стало после моего перерождения. Я многим бы заплатила за то, чтобы вновь пережить опасные приключения.

- Приступим! – промурлыкала я, вооружившись шампунем и приготовившись намылить свою дикую неуправляемую кошку во что бы то ни стало.

Идеальная бровь напротив приподнялась вызывающим домиком, любимая роковая улыбка изогнула полные губы, а пальцы нащупывали край ванной - Виктория снова собиралась сбежать.

- Не в этот раз, - покачала я головой, хищно ухмыльнулась и стремительно бросилась вперед.

__________________________

От автора: если вам есть что сказать, жду ваших отзывов на Форуме.


Источник: https://twilightrussia.ru/forum/58-36970-1
Категория: Мини-фанфики | Добавил: Валлери (11.02.2019) | Автор: Валлери
Просмотров: 2459 | Комментарии: 10


Процитировать текст статьи: выделите текст для цитаты и нажмите сюда: ЦИТАТА






Всего комментариев: 10
0
10 sova-1010   (09.07.2020 03:43) [Материал]
Белла и Виктория - это было неожиданно. В итоге история получилась не об однополой любви, а о зарождающейся дружбе. Кстати, настоящая подруга как раз способна восхитится красотой и оценить привлекательность второй подруги. А те, которые способны только гадости говорить, это не подруги, а змеюки. От таких бед больше чем от голодной дикой вампирши.

0
9 lili9820   (19.12.2019 10:56) [Материал]
Милая история и совсем неожиданная, заставила взглянуть на Викторию с другой стороны.

0
8 -Piratka-   (29.10.2019 09:44) [Материал]
Спасибо . Интересный вариант, мне нравится)

0
7 leverina   (22.02.2019 05:28) [Материал]
По-моему, один (или не один) очень отзывчивый автор прекрасно уловил фемзнамения нашего времени и весело, легко с ними пожонглировал!

Не особо заморачивался толстыми весомыми обоснуями и подробными разработками, а просто слегка наметил их как возможности. Щедро поделился с остальными фикрайтерами(если таковые найдутся), готовыми развить и углУбить.

И при этом как пионер остался верен
1) духу и букве саги,
2) духу и букве конкурса.

Преклоняюсь перед точным соотношением здесь серьезности и игривости, отмеренных на встроенных в организм автора/авторов аптекарских весах.

0
5 MissElen   (20.02.2019 23:56) [Материал]
Интересная идея альтернативы с похищением Викторией Беллы и развившемся у последней "стокгольмского синдрома". Затаив дыхание, с большим интересом читала о развитии взаимоотношений похитительницы и её жертвы, ожидая развязки. А потом Виктория, почувствовав и оценив опасность, сбежала, как делала в таких случаях всегда. И только я раскатала губу узнать о реакции Калленов, если это конечно они пришли выручать Беллу, или оборотней, или тех и других вместе, как в истории образовался провал... аж в 102 года! wacko И все стало страньше и страньше... Эдвард и Каллены пропали, как и не бывало, но зато у Беллы появился муж Гаррет... с братьями wacko , дочь, которой по всему уже около 100 лет, с женихом из резервации. В общем, жизнь, вернее, вечность удалась, но стокгольмский синдром просто так не проходит и в вампирской ипостаси даже усугубился и стал более интимным - Беллу не столько тянуло к Виктории, так как за сто лет она о ней почти не вспоминала, сколько к её "соблазнительным изгибам", когда они все же встретились.

Спасибо и удачи в конкурсе.

0
4 Marishelь1   (20.02.2019 20:12) [Материал]
Что-то с логикой здесь не так. Какая дочь с женихом, если Белле уже лет 120? В 18 она уехала из Форкса, вернулась через 102 года. Каким образом она заимела дочь и сколько лет дочери?
Представляю, как должна была бесить Викторию Белла. Вряд ли они могли бы быть парой. А здесь вообще непонятно, кто они друг другу. Если подруги, то при чем тогда "чувственные изгибы"? Близость не случилась, хотя всё вроде к тому шло, и это просто облом какой-то( В общем, окончание не совсем продуманное.

0
3 робокашка   (19.02.2019 10:29) [Материал]
Как, и Станиславский, не верю biggrin Либо Белла увидела этот странный сон wacko Сочувствие и лояльность, проявившаяся у них взаимно, просто-напросто нереальна. Союз пассивной, блеющей овцы и хитрющей вечно голодной лисицы невероятен...
Спасибо и удачи в конкурсе!

2
2 Gracie_Lou   (15.02.2019 14:26) [Материал]
Цитата Текст статьи ()
Я сомневалась, что здесь водится телефон.
biggrin Ну, Кулек Мусора, ты даешь! Эдварду такие мысли показались бы неизящными. dry
Цитата Текст статьи ()
Обнаружив бойлер в шикарной, выложенной мраморной плиткой ванной
blink blink blink Что же это за дом в лесу такой, что там не водятся телефоны, зато водятся ванные комнаты выложенные мрамором?
Цитата Текст статьи ()
О побеге я ни разу не задумалась
А, знаете, я бы тоже о побеге не задумывалась. Я бы задумалась как отжать такую хату у хозяина. biggrin biggrin biggrin Никаких назойливых звонков, мраморная ванная, ухоженная Вампирша с депиляцией ... happy happy И, кстати! Кашемировый свитер тоже отжать! cool
Цитата Текст статьи ()
Но за маской хищницы я видела сейчас одинокую и несчастную женщину, оставшуюся без своей половинки.

Неужели ее не утешила красивая кашемировая кофточка? Странно, а мне шоппинг всегда помогает.
Если серьезно, то автор очень обидно обломал меня с фэмслешем. sad А все начиналось так красиво с мрамора в ванной, стокгольмского синдрома и эротичных описаний Виктории. И что в итоге? Даже пыток не было! angry angry angry У меня ощущение, что меня поматросили и бросили. cry

0
6 leverina   (22.02.2019 05:12) [Материал]
автор очень обидно обломал меня с фэмслешем.
Додумаем сами, а то, может, у автора это первый осторожный опыт biggrin .

Если говорить про мой личный вкус, то для меня фемслеш тут был очарователен! Ведь примерно так же и Майер описывает секс - легкие акварельные намеки, любование красотой, ничего ниже пояса, красота в глазах смотрящего (Беллы) с лёгким таким налётом зависти ("вот бы и мне бы"): Элис - изящная невесомая "балеринка", Розали - куклобарбистая Венера, Эсме - сладкая и нежная мама-карамелька... Вот и добавим сюда Викторию-рыжую кошку.

В любви, помимо чистой (или грязной, кто как считает) эротики, есть куча самых разных чувств - и чувственная (в смысле - эмоциональная) палитра этой истории меня совершенно пленила.

Этакий возможный (в самом расканонистом каноне) периферический опыт (вполне можно и придумать, почему мужем оказался Гаррет (я думаю, просто по ассоциации - из-за играющего его ЛГБТ-актёра), и сойтись на том, что "Гаррет" лишь псевдоним легко узнаваемого канонного Эдварда. Почему бы Ренесми и через 120 лет не оставаться невестой всё время обращающегося (значит - не особо стареющего) Джейка? Может, официальные браки совсем скоро станут пережитком ))) ). Но с потенциалом вот-вот перерасти в очень даже основной.

1
1 Oxima   (14.02.2019 18:18) [Материал]
Очень понравилась история Виктории, ждала её больше половины рассказа и почувствовала сожаление от того, что она оборвана на полуслове.
Одержимость Беллы вампиризмом показалась очень странной: одно дело мечтать в любой ипостаси остаться с любимым, и совсем другое - хотеть стать вампиром любой ценой. Ещё более странным показался отказ от Калленов и Эдварда: то Белла пять месяцев не жила от тоски, то вдруг за пару ночей стала предана Виктории.
Финал обескуражил: откуда у бессмертной Беллы дочь, которая уехала к жениху в резервацию? И это точно не Джейкоб, потому что за сотню лет даже оборотень станет стариком... А значит, за кадром осталась целая история, которую нам не рассказали.
Тема Калленов, так и эдак обсасываемая две трети истории, так и не получила разрешения: они просто исчезли.
Авторский посыл не поняла.
Стойкое впечатление, что история в спешке переделывалась из совершенно другой. Или работали несколько авторов и не успели договориться.
Надеюсь, что после конкурса этот рассказ превратится в полноценный макси и ответит на все вопросы.



Добавлять комментарии могут только зарегистрированные пользователи.
[ Регистрация | Вход ]