"Волшебные сказки - это не дезертирство солдата, а бегство пленника из постылой тюрьмы". Дж.Р.Р.Толкиен
- Что будем делать с Аро?
Этот вопрос Эммет задал Эдварду и Джасперу вечером достославного свадебно-экзекуционного дня, когда они наконец оказались предоставлены сами себе и, собравшись в маленьком замковом саду - том самом, где вся их компания впервые повстречала коронованную Розали, обменивались мнениями и новостями. Эдвард закончил оживленное повествование о своих похождения по окрестным лесам и деревушкам радостным заявлением, что быть богом, оказывается, классно (и это был чуть ли не первый случай, когда Эммет услышал от рыжего консерватора подобный жаргонизм), Джаспер пересказал ему историю об их с Трисом неудачных похождениях в Озерном краю, а Эммет - о своих тюремных умозаключениях.
Прекрасный пол на их встрече отсутствовал (Белла отправилась к так и пребывавшему в роли Мерлина Аро с просьбой вернуть Джейкобу человеческую форму, Элис уже несколько часов пребывала в обществе всех обитавших в Камелоте портных и ювелиров, компенсируя спартанскую скромность своей свадебной церемонии, а Розали к неудовольствию Эммета пыталась уговорить Артура успокоиться и понять, что ничего страшного не случилось), а потому Джаспер позволил себе заметить, что находит длинные распущенные волосы, убранные цветами, лентами и диадемами, какие носили les belles dames при королевском дворе, весьма... привлекательными, а Эдвард признался, что некоторая ведьминская стервозность весьма красила Беллу. Однако как ни занимательны были эти беседы, Эммету пришлось прервать их и заговорить о деле.
- А что с ним делать? - откликнулся Эдвард. - Он ничего так и не вспомнил, так разве не...
- Не вспомнил, но может вспомнить! - образумил его Эммет. - И что тогда мы будем делать?
- Считаешь, гадюку лучше обезвредить, пока она не проснулась? - протянул Джаспер, прищурившись. - Не могу не согласиться.
- Еще бы. Сам с собой ты никогда не можешь не согласиться, - пробормотал Эммет так, чтобы Джаспер не расслышал. - Что будем делать?..
- Вы рассуждаете точно как Вольтури, - заявил вдруг Эдвард. - Воспользоваться слабостью, обезвредить заранее... Он ничего плохого нам не сделал...
- Что-о?!
- ... в этой жизни! - договорил Эдвард, повысив голос. - Так пусть мирно живет и дальше.
Джаспер удивленно посмотрел на него.
- Какой пацифизм... - протянул он.
- Не в пацифизме дело! - неожиданно взволнованно ответил Эдвард. - Просто... Мне надоело убивать. - Он перевел взгляд с Джаспера на Эммета и добавил: - Я хочу быть человеком. Не убийцей. Сегодняшний поступок короля, то, что он с делал с Розали и как отреагировал на это - это напомнило мне, насколько же мы не люди... У него была нормальная реакция человека, потрясенного тем, что он сделал. Ужас, даже шок, ненависть к себе, яростное желание понести за это наказание - и это нормально. - Он снова перевел взгляд на Джаспера и спросил: - А давно ли так чувствовали мы?
Ему никто не ответил. Пытаясь нарушить удивительно неприятную тишину, повисшую в вечернем воздухе, Эммет спросил:
- Как нам вернуться назад? Все-таки только через смерть?
- Очевидно, что так, - отозвался Эдвард. - Иного выхода я не вижу.
Джаспер коротко кивнул, соглашаясь с ним. И все снова умолкли. Не дождавшись никаких реплик, Эммет с напускным оживлением воскликнул:
- Ну и как, когда начнем?
Тишина была ему ответом. А затем Джаспер почти просительным тоном произнес:
- А может, не начнем?..
- То есть? - опешил Эммет.
- Мы ведь теперь люди, так? - быстро заговорил он. - То есть рано или поздно мы все равно умрем от старости и все равно вернемся в реальность, верно? Так может быть, не будем раньше времени... просыпаться?
Столько просительных интонаций в этом самоуверенно-надменном голосе Эммет еще ни разу не слыхивал.
- А что за это время произойдет в нашем мире? - попытался он образумить Джаспера. - Может, оставшиеся Вольтури ко всем чертям разнесут и Форкс, и наш дом, или...
- Скажи честно, - перебил его Эдвард, - неужели тебя это действительно настолько беспокоит?
- Но Карлайл с Эсми...
- Друг мой, тебе девяносто пять лет, - утомленно произнес Джаспер. - Поверь мне, ты уже вполне взрослый мальчик. Так что можешь их разрешения не спрашивать.
***
Жизнь вампира налагает определенные ограничения, причем отнюдь не только в гастрономическом смысле. Воображение тоже изрядно страдает. К примеру, Эммет и представить себе не мог, как Элис идут длинные волосы. Или как неузнаваемо выглядит Эдвард с россыпью веснушек на аристократическом носу после того, как мертвая бледность перестала выбеливать его лицо. Или загоревший Джаспер. Или тонкие лучики морщин, разбегающиеся от его собственных глаз. Или какие у Розали теплые и мягкие губы, как ее сердце пропускает удар, а потом бьется быстрее, когда он целует ее, какие у нее на самом деле восхитительно асимметричные брови, как она боится мышей и как засыпает, по-детски положив под щеку сложенные ладони и натянув одеяло до самых глаз.
Или что чувствует человек, стоя вечерней порой на пороге дома, наконец-то бывшего его собственным, и глядя сквозь золотую дымку предзакатного тумана на идущую к нему от реки, под сенью пенящихся бело-розовыми цветами яблоневых ветвей любимую женщину, улыбающуюся ему так счастливо и так красиво и бережно касающуюся ладонью нежно округлившегося живота.
Оказалось, что прежде он удивительно мало знал о том, что значит быть счастливым.
Источник: http://twilightrussia.ru/forum/40-5325-24 |