Глава 20. Преследование.


Музыка к главе:

Shivaree: Goodnight Moon
Chris Isaak: Baby Did A Bad, Bad Thing

~oЖo~

Какого черта ты натворил, Эдвард?

Прекрасный женский голос вторгается то ли в мои мечты, то ли в мой сон, не уверена, во что именно. Трудно сказать, когда ты рассчитываешь проснуться в своей кровати, получая старую добрую вампирскую терапию объятий, которая, надо признать, не столь лечебна, сколь сексуальна до чертиков. Нет, вместо сочетания мягкая постель-жесткий парень, к которому я так привыкла, чувствую твердую почву и собственные затекшие конечности. Вдыхая аромат Эдварда, исходящей от его куртки, которой я безуспешно пытаюсь полностью укрыться, подтягиваю под себя ноги и как можно сильнее зажмуриваю глаза.

Не срабатывает. Я все еще лежу на грязной земле, которой не должно быть, потому что я заснула… на дереве? События предыдущего дня всплывают у меня в голове, как обломки судна после кораблекрушения, и каждое из них противоречит здравому смыслу. Неохотно я открываю глаза, обнаруживая в паре метров от себя большого вампира, уставившегося на меня.
Он огромный, словно ведущий полузащитник, но кажется милым и заинтересованным, с ямочками на щеках и мягкими на вид вьющимися волосами. А из-за этого горячего, слабого сексуального блеска, присущего вампирам, меня так и подмывает спросить, хорошая он ведьма или плохая.

- Гм, Эдвард? – нерешительно окрикиваю я своего парня, надеясь, что он все еще здесь.

Незнакомый мне вампир делает небольшой шаг в сторону, и я облегчённо вздыхаю, увидев Эдварда, пока мой внимательный взгляд не натыкается на женщину, пялящуюся на него как на полного идиота. Элис описывала Розали как «красивую блондинку», но с таким же успехом можно сказать, что Гранд-Каньон имеет «милый вид». Облик Розали, стоящей рядом с Эдвардом, пусть даже они и недовольны друг другом, вызывает у меня желание нацепить себе на голову бумажный пакет. Чувствую себя так, словно только что проснулась на горе Олимп в окружении оживших греческих статуй, окончательно уверенная в том, что ночевка на дереве после всего вчерашнего безумия не является частью прекрасного сна, не говоря уже об утреннем дыхании.

- Это просто Эммет и Розали, Белла, – говорит Эдвард с виноватой улыбкой. – Они не обидят тебя.

Точно уверена, что об этом он пока рано заговорил, так как богиня переводит на меня свой испепеляющий взгляд, и у меня возникает такое чувство, что она не прочь завершить то, что пыталась сделать прошлой ночью Джейн. Держу пари, Роуз одна из тех женщин, кто, вероятно, выглядит потрясающе при любых обстоятельствах: гневаясь, радуясь, рыдая, накладывая тушь, да при каких угодно. У этой женщины нет плохих ракурсов

- Давай не будем поднимать эту тему, - указывает она на меня. – Человек? Серьезно, Эдвард? Ты не имеешь никакого права вмешиваться в ее жизнь.

- Как ни странно, но я хочу Эдварда в своей жизни, - возражаю я, медленно поднимаясь на ноги.

- Мило, - бормочет ей взволнованно Эдвард. – А я тут случайно вспомнил, как ты однажды притащила домой одного человека, умоляя Карлайла о помощи. Только вот не помню, что я так резко критиковал тебя по этому поводу.

- Ты знаешь, что это не одно и то же, - хмурится Розали. – Вы не подходите друг другу. У нее все еще есть шанс на настоящую жизнь. Ты вот так просто собираешься отнять все это у нее?

- Я знаю, чего хочу, - настаиваю я, беря Эдварда за руку, когда вспышка вины озаряет его красивое лицо. – И я не боюсь тебя.

На самом деле я немного напугана, но уверена, Эдвард поддержит меня, если она что-либо предпримет.

- Ого, у котенка есть коготки! – смеясь, говорит Эммет. – Такая колючая, даже столкнувшись с гневом Розали. Она всегда такая?

- Все время, - заговорщицки говорит Эдвард Эммету, оборачивая вокруг меня руки. – Ты не можешь хотя бы постараться быть вежливой с Беллой, Роуз?

- Эммет умирал, - огрызается она. – Как ты, я, Эсме. Белла же мне кажется вполне здоровой. Что будет, если Вольтури узнают об этом? Ты можешь подвергнуть риску всех нас, Эдвард.

- А ты думаешь, я попросил бы взамен каждой своей услуги что-нибудь мелкое? – парирует Эдвард. - Половина Вольтури здесь, и мы уже получили от них приглашение.

- Да что ты говоришь? – спрашивает она обманчиво беззаботным тоном, напоминающий веселый флажок, взгроможденный на айсберг сарказма. – И я полагаю, ты хочешь, чтобы мы отправились вместе с тобой, сражались и умерли за тебя и твое блестящее решение, которое ты принял на свой страх и риск? Почему каждый раз, когда ты оставляешь маму и папу, ты либо устраиваешь серию убийств, либо собираешься превратить половину Сиэтла в вампиров? Или ты полагаешь, что, перешагнув столетний рубеж, вправе принимать некоторые решение по своему усмотрению?

- Ну ладно, малышка, - упрашивает ласково Эммет, обнимая свою жену. – Если Эдвард просит нас помочь, мы здесь именно для этого, не смотря ни на что, и ты это знаешь.

- Нет, Роуз, на самом деле, нет, - спокойно произносит Эдвард, пожимая плечо Эммета в знак благодарности. В настоящий момент мы все связаны, несмотря на заметную пропасть, остающуюся между мной и Розали. – Я вовсе не прошу вас остаться и сражаться. Мне нужно, чтобы вы убрались от Вольтури так далеко, насколько вообще возможно, и некоторое время скрывались ото всех. И это будет нелегко из-за вовлеченных в дело новорожденных.

- Да, ты говорил. Ты имел в виду ее, полагаю, и кого еще? – фыркает Розали, хотя ее тон смягчается вместе с прикосновениями Эммета. Я понемногу начинаю расслабляться. – Новорожденные - это прорва работы, Эдвард.

- И снова нет, - говорит он, возвращаясь к дальней части пещеры. – Не Белла. Идем со мной.

Я беру фонарик и следую за ними вглубь пещеры, успевая заметить, что горный лев исчез.

Несмотря на то, что я была более чем расстроена из-за произнесенных Эдвардом слов «не Белла», понимаю, что сейчас приоритеты четко предусматривают как можно дальше увезти Элис и Джаспера от Аро. Мне все еще жаль, что мы не могли просто взять и сбежать. Прежде чем мы даже приближаемся к друзьям, Эммет низко присвистывает, а Роуз сдавленно ахает, когда Эдвард убирает ветки и предоставляет нам на обозрение Элис и Джаспера, дрожащих и выглядящих так, словно они одновременно переживают во сне один и тот же кошмар. Они цепляются друг за друга, а шарфы едва приглушают их мученические крики.

- Проклятье, – говорит Эммет, качая головой в восторге. – Мужик, когда ты решаешь облажаться, у тебя это получается просто потрясно. Как вообще такое могло случиться?

- По ходу, это осложнения, - начинает Эдвард, при этом видно, что он испытывает неловкость. – Это наши друзья, они весьма талантливы, даже как люди. Короткая версия такова: один из Вольтури изменил Джаспера. Его жена сделала выбор быть превращенной вместе с ним, и сейчас их необходимо спрятать от Аро.

- Подожди, что? Так это ты изменил ее? Кто изменил его? Почему Аро заинтересовался Беллой? - тараторит Роуз в изумлении. – И ты хочешь сказать, что мы должны украсть что-то у самого могущественного вампира на планете? Разве это не сумасшествие?

- Элис – потрясающий медиум, - объясняет Эдвард, - даже в человеческом обличье, но Вольтури о ней ничего не знают. Все сработает при условии, если ты не скажешь никому кроме Беллы, где вы остановитесь. Этот номер не пройдет, когда Аро сможет контролировать Джаспера. Имея Джаспера, Вольтури доберется до Элис, ну а тогда он сможет завладеть кем угодно, включая нас с Беллой.

- Тогда у него будет медиум, телепат и что собой представляют эти двое? – спрашивает Розали, указывая сперва на Джаспера, а затем на меня.

Словно на какие-то предметы. Я стараюсь не щетиниться, но отношение Венеры нисколько этому не содействует.

- Джаспер выявляет некую способность, которая заставляет людей делать необходимые ему вещи, - говорит Эдвард, очевидно, достаточно свыкшийся с грубостью Розали, чтобы проигнорировать ее. – И что самое странное, они счастливы при этом. Я читал мысли беседующих с ним людей, у которых были твердые убеждения на определенный счет, и каким-то непостижимым образом в ходе разговора они меняли свои решения. У него есть какое-то влияние, возможно, даже на меня, когда я не могу справиться с выбором. По опыту могу сказать, что на Беллу не действует никакая сила, кроме Элис. Я не могу читать ее мысли, не может и Аро. Деметрий, личная ищейка Аро, известен своим умением выслеживать людей на другой стороне света, улавливая и поглощая их мысленные паттерны, словно радар. И он определенно не может выследить Беллу.

- А еще некая вампирша-подросток Джейн, - добавляю я. – Как бы она ни старалась, на меня это совсем не действовало, хотя, если честно, я до сих пор не уверена, что она пыталась сделать.

Теперь три вампира смотрят на меня, разинув рты.

- Аро привел Джейн? – через минуту спрашивает тихим голосом Эдвард, хотя заметно, что ему это удается с трудом. – Откуда тебе известно, что она испытывала свою силу на тебе?

По тому, как он произносит последнее предложение, что бы там Джейн не пыталась сделать, это должно быть что-то очень плохое.

- Аро сказал ей, что, гм… - я медлю, пытаясь выверить каждое свое слово, – он сказал ей, что ее сила не сработает на мне, так что она может попробовать. Джейн вроде как просто смотрела на меня с этой странной улыбкой на лице, так что я улыбнулась ей в ответ, из-за чего она расстроилась и разозлилась. Я так понимаю, ребята, это означает, что вам известно, кто она?

- Да, Белла, - говорит Эдвард. – Она, можно сказать, знаменитость в нашем мире; ценный элемент охраны Вольтури и отъявленная садистка.

Синяк в форме отпечатанной руки, расцветающий на моем правом предплечье, соглашается с ним, и я непроизвольно приглаживаю долгий грязный рукав, который прикрывает «подарок» от Джейн.

- Итак, Белла, если ты превратишься, то приобретешь серьезную естественную защиту, - бормочет Эммет, глядя на меня с ранее не проявлявшимся уважением. – Ты сможешь быть защитой. Вы все четверо вместе в комбинации с уже существующей охраной? Впечатляюще. Они смогли бы делать все, что пожелают.

- Элис так и сказала, - подтверждаю я, - и да, якобы Аро думает, что я смогла бы быть чем-то вроде щита. Когда обращусь.

Эдвард притягивает меня еще ближе по моему требованию, и Эммет слегка кивает головой в понимании.

- Замечательно, так что теперь нам придется иметь дело с двумя одаренными новорожденными? – спрашивает Розали, возвращаясь обратно к своему недовольству. – И как, предполагается, мы должны управиться без тебя, чтобы читать их мысли? Что, если они одолеют нас?

- Нет, они не будут сопротивляться, и как только Элис превратится, она поможет, - обещает Эдвард. – Они видела нас всех вместе как семью: вы двое планировали свою следующую свадьбу. Мы присоединимся к вам, как только сможем. Мне жаль, но мы действительно нуждаемся в вашей помощи, Розали. Карлайл приедет сегодня вечером и попытается поговорить с Аро от нашего имени.

Роуз стоит с перекрещенными руками на своей внушительной груди и просто смотрит на Джаспера и Элис. Ее взгляд смягчается, когда она смотрит на маленькую фигурку Элис и их переплетенные пальцы. Я замечаю, что несмотря на их все еще искаженные болью лица, они приобретают некую часть мрачной красоты, подобно той, которую я наблюдала у всех вампиров. По-прежнему узнаваемы, они выглядят как голливудская версия их самих, как их собственные необычайно красивые однояйцевые близнецы.

Не знаю, то ли это их красота, то ли любовь, особенно заметная в муках трансформации, но что-то в них, кажется, ломает решительность Розали отказать нам в помощи. Она приглаживает светлые волосы Джаспера, такие схожие с оттенком ее собственных, и лицо Элис на краткий миг расслабляется в улыбке. Я поворачиваюсь, чтобы посмотреть на Эдварда, который успокаивающе сжимает мое плечо.

- Не скажу, что мне это нравится, - наконец-то произносит Розали, - но не думаю, что хочу жить в мире, в котором Вольтури столь могущественны. Что от нас требуется?

~oЖo~

В то время как Эдвард с Эмметом снова размещают Джаспера и Элис в джипе, Розали внимательно разглядывает меня.

- Он на самом деле не может читать твои мысли? – спрашивает она, в этот раз чуть менее враждебно.

Я вздыхаю, понимая, что если все закончится хорошо, нам, возможно, придется общаться целую вечность, а, значит, сейчас я должна извлечь максимальную пользу.

- Верно, - говорю я, пытаясь добиться нейтрального тона.

- Интересно, вот почему… - она умолкает.

Я ничего не говорю. Почему он влюбился в меня, а не во всех остальных женщин, чьи мысли он мог читать? Почему он влюбился в меня, а не в прекрасную Роуз? Наталкивает ли это на мысль, что будь у него возможность читать мои мысли, я бы утратила для него свою привлекательность?

- И Джейн? Ничего? Правда? – немного благоговейно, но с изрядной долей скептицизма спрашивает Розали. – Ты уверена, что она пыталась?

- Она пыталась что-то сделать, и поверь мне, была очень недовольна неудачей, - улыбаюсь я, сама немного заинтересовавшись. – В любом случае, что же это такое она делала?

- Карлайл говорит, что она создает иллюзию ужасной боли, даже хуже, чем превращение, - сообщает она с содроганием. – Полностью обездвиженные – вампиры или люди – падают на землю, корчась от боли, в то время как она улыбается, словно ребенок на карнавале. Она больная.

- Мне показалось, она просто сияла от счастья, когда Аро разрешил ей попробовать применить свою силу на публике, - говорю я, хмурясь от воспоминания. – Ее удовольствие… это было жутко, теперь я точно понимаю.

- Жутко – не достаточно сильно сказано. Вольтури - это шоу ужасов, - говорит она, а затем замолкает в нерешительности, оценивающе смотря на меня. – Мне жаль, что они подобрались к тебе достаточно близко, чтобы напугать. Они меня ужасают. Люди не должны подвергаться таким вещам.

- Спасибо, - говорю я, чуточку оттаивая. – Я не понимала, насколько сильно должна была быть напугана, пока не появился Деметрий. Когда я увидела, сколько их там было…

- Сколько? – спрашивает она с любопытством.

- Было четверо, затем пришел еще один, но они сказали, что он такой, как вы, так что я понадеялась…

- Ты понадеялась, что Эдвард сможет достаточно быстро добраться туда? – спрашивает она, кивая.

- Нет! Я понадеялась, что они собрались отпустить меня, - вздрагиваю я. – Я отослала Эдварду сообщение, чтобы он не приходил в театр. Эдвард против четырех вампиров? Я уже знала, что он не доверял Аро, а если бы он еще узнал Деметрия… - Я закрываю одновременно рот и глаза, ужаснувшись своего промаха.

- Ты хотела защитить его? – спрашивает Розали, ее глаза испытующе оценивают меня. – Это было смело.

- Не уверена насчет храбрости, – признаюсь я. – Все случилось очень быстро. Я лишь реагировала на каждый новый выпад, просто пыталась поспеть к следующему моменту.
Тишина заполняет воздух между нами, и по выражению лица Розали можно сказать, что она, вероятнее всего, разрывается между изначальной враждебностью и скупым уважением.

- Я пришлю тебе сообщение, когда мы решим остановиться где-нибудь, - говорит она, протягивая мне телефон. Я добавляю себя в ее контакты и отправляю текстовое сообщение на свой телефон. – Не могу поверить, что мы это делаем. Ты мой должник, Эдвард.

Мы подходим к Эдварду и Эммету как раз в тот момент, когда они обмениваются ключами от машин и по-братски обнимаются, что граничит почти с насилием. Вид Эдварда, расстающегося со своей семьей, возможно, на очень долгое время, сильно подавляет меня, и я забираюсь в джип, накрывая переплетенные руки Элис и Джаспера своей собственной. Они вызывают сострадание, напоминая влюбленных, цепляющихся друг за друга в лавовом потоке Помпеи. Во мне начинает закипать чувство вины. Если бы я только сказала доктору Джорджу, что не готова к Вольтерре, если бы я не влюбилась в Эдварда, возможно тогда Аро бы не заинтересовался мной, и мои друзья остались бы людьми, неизмененными. Если бы я просто держала свой рот закрытым, когда Деметрий пытался убить меня в переулке…

- Мне так жаль, Джаспер, Элис, - снова шепчу я, надеясь, что они услышат меня. – Это все моя вина. Мне так жаль. Пожалуйста, простите меня.

- Нет, Белла, - говорит Эдвард, ложа свою руку поверх моей. – Это моя вина. Роуз права: я был эгоистом; я подверг тебя слишком большой опасности.

- Не говори так! Если бы не ты, я была бы уже мертва; и они приехали увидеть меня, так что это м…- мы с Эдвардом говорим наперебой, борясь за вину, когда я слышу раздраженный вздох позади нас.

- Беру свои слова назад, - сухо говорит Роуз. – Вы идеально подходите друг другу. Идите, будьте мучениками. Удачи вам в этом.

Она занимает водительское сидение в джипе, а Эммет неожиданно удивляет, обнимая меня с такой осторожностью, будто захватывает руками горстку цыплят. Хлопок ладонями, которым они с Эдвардом обмениваются через мое плечо, напоминает раскат грома, и теперь мне хочется, чтобы Эммет с Розали могли остаться и помочь нам со встречей у Вольтури. Интуитивно я чувствую себя невероятно защищенной с Эмметом, и что-то мне подсказывает, что Роуз – надежный помощник в команде, если удается уговорить ее вступить в нее. Но с Деметрием у нас на хвосте мы не можем так рисковать.

- До свидания, Белла, было приятно познакомиться с тобой, – говорит Эммет. – Уверен, очень скоро мы снова увидимся.

Джип исчезает в лесу, оставляя мне противоречивую путаницу из смеси вины, утраты и облегчения. Я вжимаюсь в Эдварда, как черепаха, втягивающаяся в свой панцирь, и чувствую его руки, смыкающиеся вокруг меня именно так, как необходимо, чтобы не дать мне совершенно развалиться на части.

- Ты думаешь, они простят нас? – спрашиваю я, утыкаясь носом в его рубашку.

- Им даже в голову не приходило обвинять нас, - отвечает Эдвард. – Хотя я и не знаю почему.

- Элис? – спрашиваю я, поднимая на него взгляд, вопреки всему чувствуя облегчение.

- Элис, - улыбается он.

- Она на самом деле нечто, не правда ли?

- Просто подожди, когда она станет вампиром, - говорит Эдвард. – Любое умение человека после превращения умножается, по меньшей мере, в сто раз.

- Значит, когда ты был человеком, то не читал мысли людей?

- Слишком много воспоминаний угасло, чтобы я мог сказать точно, но Карлайл говорит, что моей матери солгать было невозможно. – Вместе со словами неожиданно раздается гудок его телефона. – Легок на помине, Карлайл, где ты? Мы можем подобрать тебя… Так на самом деле лучше, я бы предпочел встретиться подальше от Сиэтла, может, Бремертон? Нет, сейчас мы в лесу, около пещеры, где Эммет нашел медвежат… Точно. Нет, это место подходит идеально. Мы встретим тебя там.

Едва мы с Эдвардом выезжаем на дорогу, как мне в глаза бросается мое отображение в пассажирском зеркале заднего вида.

- Эдвард, я не могу встретиться с твоим отцом в таком виде! – вскрикиваю я, пытаясь расчесать волосы пальцами. – Мы не можем остановиться где-нибудь на заправке, чтобы я могла, по крайней мере, почистить зубы и умыть лицо?

- Конечно, - говорит он, вынимая лист из моих волос. – Хотя мне кажется, ты довольно привлекательно выглядишь.

- Я бы не хотела впервые встречаться со своим будущим свекром, будучи похожей на дикую кошку, - отвечаю я, пытаясь отчистить брызги грязи со своей щеки.

- Скажи это снова, - просит Эдвард, и я поворачиваюсь, чтобы посмотреть на него. Я обеспокоена тем, что он в любую минуту может выйти из себя, но на его лице – почти эйфория.

- Я похожа на дикую кошку, - глупо повторяю я.

- Нет, другую часть, - шепчет он. – О нашем будущем.

О да. Я действительно произнесла слово «свекор», даже не задумавшись.

- Ты мое будущее, Эдвард, - говорю я, улыбаясь ему, в то время как он останавливает машину на одной из заправочных станций с мини-маркетом.

Пока Эдвард наполняет бак, я пускаюсь в бега, останавливаясь для того, чтобы купить зубную щетку, расческу, аптечку и огромную бутыль воды. Кассир смотрит на меня довольно подозрительно и, безусловно, неодобрительно, но я его понимаю, учитывая то, как я, должно быть, неопрятно выгляжу. Забегаю в туалет и делаю за десять минут все, что в моих силах. Порезы на ступнях совсем не выглядят инфицированными, и я делаю мысленную заметку при первой же возможности купить еще медицинского клея.

Когда я забираюсь обратно в арендованный внедорожник, замечаю, что улыбка с лица Эдварда исчезла, уступив место хмурому взгляду.

- Что такое? – взволнованно спрашиваю я. – Нас преследуют?

- Насколько мне известно, нет, - кратко отвечает он.

- Тогда в чем дело? – выпытываю я, хотя недобрые предчувствия все равно не покидают меня. Я что-то упускаю.

- Продавец, - процеживает он сквозь стиснутые зубы, – на заправке.

- Что? – спрашиваю я, пытаясь вспомнить, что же такого в нашем с ним разговоре могло вывести Эдварда из себя. – О чем он думал?

- Дело не в том, о чем он думал, - говорит Эдвард, слегка потянув меня за правый рукав, который, как я только что поняла, был немного подкручен вверх. – Дело в том, что он видел.
Белла, твои руки… они все в синяках. Я знаю, ты боишься сказать мне, что случилось, но я должен знать.

Я вижу, что Эдвард близок к тому, чтобы потерять самообладание.

- Эдвард, посмотри на себя, - умоляю я. – Пожалуйста, попытайся успокоиться. Если ты разозлишься еще больше, Деметрий…

- Еще больше? Прямо сейчас я очень зол, и откуда ты можешь знать, насколько я должен выйти из себя, чтобы Деметрий мог выследить меня? Откуда ты можешь знать это, разве что Деметрий… Ты сказала… Ты сказала Роуз… - во внезапном осознании громко говорит Эдвард, и я ощущаю, как подобно приливной волне, надвигается критический момент, теперь уже непредотвратимый.

Эдвард практически дрожит, и я осмеливаюсь взглянуть на его лицо. Его глаза сужены, сам он сканирует дорогу так, словно отчаянный Деметрий может появиться из ниоткуда. Вопреки здравому смыслу, я всегда пыталась представить себе, как выглядел бы Эдвард, охотясь на крупного хищника или убивая людей, но мне никогда не удавалось нарисовать полную картину у себя в голове. До тех пор, пока не увидела этот убийственный взгляд. Теперь это легко. Тот, кто сказал: «Фурия в аду ничто в сравнении с отверженной женщиной», очевидно, никогда не встречал Эдварда Каллена.

Черт. Черт. Черт.

- Ты узнала в нем парня из клуба, так? Вот почему ты не захотела, чтобы я приходил. Вот почему Аро приехал посмотреть на тебя. Он увидел твое лицо в памяти Деметрия, из мыслей Карлайла о фотографии, которую я ему послал, и все это вдобавок к рекомендациям доктора Джорджа. Да катись оно все в ад! – вопит Эдвард, нанося удары по приборной панели, которая раскалывается, напоминая картину землетрясения. - Аро сознательно отпустил тебя, затеяв погоню в стиле «кошки-мышки» с вампиром, который пытался убить, не правда ли? Больной ублюдок!

- Эдвард, - рыдаю я, вина и отчаяние охватывают меня. – Он найдет нас!

- Он хотел этого все время, - закипает Эдвард, теперь откровенно разъяренный. – Аро хотел, чтобы я это узнал, чтобы разозлился. Он умышленно запугал тебя. Вот почему ты была так напугана, что бежала до тех пор, пока твои ноги не начали кровоточить. Вот почему ты пребывала в таком ужасе, что от тебя буквально воняло адреналином прошлой ночью. Он хочет нас обоих и решил спровоцировать меня, чтобы это гребаное животное могло выследить нас. Я оторву его проклятую голову.

- Он сказал Деметрию не убивать меня, - я пытаюсь хоть что-то исправить, хотя уже и так слишком поздно, чтобы что-то изменить. – Я должна была рассказать тебя все раньше. Мне так жаль, Эдвард. Аро сказал, что это приказ, Деметрий не должен был навредить мне.

- Ты была напугана, Белла, - говорит он чуточку спокойнее, поглаживая меня по волосам. – Я не виню тебя. Посмотри, что получилось. Безусловно, это все усложняет.

- Может быть… - говорю я, но он качает головой.

Я хватаюсь за разломанную панель, когда мы почти рывком пересекаем две полосы движения.

- Нет, слишком поздно. Деметрий только что уловил меня, я могу слышать его, - говорит он, и ледяной холод снова заполняет мои вены. – Он уже прочесывает вокруг местность, пытаясь найти нас, и сейчас как раз в трех милях к югу, направляясь прямо в нашу сторону.

Он выхватывает свой телефон и набирает номер, говоря слишком быстро для того, чтобы я могла что-нибудь разобрать. Закрываю глаза, когда цифры на спидометре стремительно удваиваются. Я могу чувствовать, как мы хаотично движемся по трассе; машину решительно дергает налево, затем снова направо, во время того как Эдвард меняет полосу движения. Все это время он разговаривает по телефону, и я не могу не думать о Деметрии, приближающегося к нам.

Эдвард делает резкий поворот направо, срываясь с шоссе, перелетая через травяной островок и вклиниваясь в движение транспорта на подъездной дороге, после чего плавно тормозит позади какого-то склада, где нас на холостом ходу ждет обтекаемая серебристая машина.

- Выходи и садись в машину Карлайла, – говорит Эдвард. – Пожалуйста, Белла, просто делай, что я говорю. Не волнуйся, я вытащу нас из этого.

- Что? – с тревогой спрашиваю я.

Он выбирается из машины и открывает мне дверь, в то время как к нам приближается потрясающе красивый вампир-блондин. Они с Эдвардом обнимаются, после чего он поворачивается ко мне с теплой обеспокоенной улыбкой. Это выражение напоминает мне врача, который сообщил нам о том, что бабушка Свон умерла.

- Почему мы встречаем Карлайла здесь? - спрашиваю я недоуменно.

- Он не может выследить тебя, Белла, - объясняет Эдвард. – Так что мы разделимся, пока это еще безопасно.

- НЕТ! – сопротивляюсь я, когда он почти тащит меня к машине Карлайла. – Это не безопасно!

- Все в порядке, Белла, - вмешивается Карлайл. - Обещаю, я не обижу тебя.

- Я не волнуюсь на этот счет, - говорю я. – Что ты собираешься делать, Эдвард?

- Карлайл отвезет тебя в безопасное место, - говорит Эдвард, пристегивая меня ремнем безопасности. – А я вскоре присоединюсь к тебе. Я смогу позаботиться о Деметрии, только если не буду переживать за тебя.

Он страстно целует меня – даже слишком страстно – в то время как Карлайл забирается на сидение водителя.

- Отвези Беллу к дому ее отца и передай ему вот это, - говорит Эдвард, вытаскивая из своего кармана ручку и лист бумаги. Быстро что-то на нем пишет и передает Карлайлу, сложив записку наподобие конверта. – Я присоединюсь к вам в течение часа после вашего прибытия. Это письмо все ему объяснит.

Прежде чем я даже могу переработать, что вообще случилось, две машины уже спешат прочь в разных направлениях по скоростной автостраде: Эдвард несется в сторону Сиэтла, мы с Карлайлом стремительно движемся в сторону Форкса.

Это неправильно, все неправильно, и у меня уходит минута на то, чтобы понять, в чем дело. Его жесткий тон, бесстрастное выражение – осознание всего этого рушится вокруг меня, словно гора разбитой посуды. Эдвард не дал мне услышать то, что он сообщил Карлайлу, и теперь он не хочет, чтобы Карлайл читал записку.

- Он лжет, - настаиваю я. - Что бы там ни было в этом письме, оно не для моего отца; это для одного из нас. Он просто не хочет, чтобы ты сейчас его читал.

- Что? – требовательно спрашивает Карлайл, смотря мне прямо в глаза. – Что заставило тебя так думать?

- Я всегда могу сказать, когда Эдвард лжет, - признаюсь я. – Просто прочитай это, пожалуйста.
Он немного сбавляет скорость, раскрывая бумагу и читая ее содержимое.

- Эдвард, - рычит он. – Как мой сын может быть одновременно таким чертовски гениальным и таким чертовски глупым?

Карлайл неожиданно резко разворачивает машину на сто восемьдесят градусов, и я клянусь, лишь половина колес едва соприкасается с дорожным покрытием. Прежде я думала, что это Эдвард водит опасно. Забудьте. Это нечто. Это Инди 500. (Прим. пер. – 500 миль Индианаполиса – известная гонка на машинах с открытыми колесами)

- Иисусе! – шепчу я, вжимаясь в сидение.

- Не употребляй имя Господа всуе, – говорит Карлайл, но я не могу сказать, что он раздражен. - Если ты только сейчас не произносишь молитву, что я бы тебе настоятельно посоветовал.

Я не свожу взгляд с вампира рядом со мной, обретая надежду в его решительном выражении лица, в его бросающейся в глаза компетенции. Думаю, он и должен таким быть, чтобы руководить такими сильными личностями, как Эдвард и Розали, не говоря уже об огромных размерах Эммета. Я понимаю, что следую его приказу вопреки своим сомнениям, и молюсь, чтобы того, что связывает Карлайла Каллена и Вольтури, оказалось достаточно, если Эдвард вознамерился сделать нечто безумное. Голос Розали отражается в моих мыслях, когда я ломаю голову над тем, каков, собственно, может быть план Эдварда.

Какого черта ты творишь, Эдвард?

~oЖo~

---

Большое спасибо LoraGrey за прекрасную редакцию текста.

Жду всех на форуме.