Глава 11. Уходи или решайся


~oЖo~

А вот теперь мне страшно. Я не боюсь того, что Эдвард убьет меня, но с его глазами что-то не так.

- Я сказала… я сказала, что, скорее всего, повстречать вампира более неожиданно, чем человека.

- Белла, ты выбрала странный момент для абсурдного юмора, - говорит он и наклоняет слегка голову, как бы указывая на свое замешательство.

- Ты это начал, - восклицаю я, прищуриваясь. – И это не смешно. Я знаю, кто ты, Эдвард. И знаю, что ты не обидишь меня.

- Ха-ха, Белла. Ты слишком много времени уделила просмотру «Баффи». Элис плохо на тебя влияет. – Сейчас он улыбается мне, причем поистине сокрушающей улыбкой, которая, к сожалению, не касается его глаз.

Меня от этого тошнит. Такое чувство, как будто бы рядом со мной не Эдвард – его заменили каким-то незнакомцем.

- Что с тобой? – спрашиваю я, обхватывая себя руками за плечи.

- Могу спросить тебя о том же, - говорит он, выглядя весьма обеспокоенным, о чем свидетельствуют его глаза. – У тебя опять были головные боли? Наверное, мы должны сделать тебе еще одну компьютерную томограмму.

Я еще раз перебираю в уме все части головоломки и начинаю злиться.

- Ты никогда не ешь, но ходишь в лес на охоту, - говорю я.

- Чтобы охотиться на оленей, - говорит он, приподнимая бровь. – Не на людей.

- Ты слишком силен для своего телосложения. Ты отпугнул того парня в переулке, а он был поразительно сильным… совсем как ты. И пах он тоже как ты.

- Скорее всего, мы пользуемся одним и тем же мылом, - снисходительно произносит он, говоря со мной, будто с ребенком. – Мне ничего даже не надо было предпринимать, кроме как показаться там, чтобы он убежал.

- Твоя кожа всегда холодна. Я никогда не видела, где ты живешь. Ты двигаешься слишком быстро.

- Если ты на самом деле этого хочешь, я могу прямо сейчас отвести тебя в свою квартиру.

- Что означают все эти слова о том, как я пахну? – спрашиваю я, пытаясь увильнуть от прямого ответа.

Так много доказательств тому, что что-то, касаемо Эдварда Калена, не является нормой, и лишь одно буквально вопит о том, что он - вампир. Единственное прилагаемое, которое сработало бы наверняка – это имя Карлайла, привязанное к легенде, но если я его произнесу, то нарушу обещание, данное Джейкобу.

- Ты пахнешь замечательно. Поистине божественно, - говорит он, подходя ко мне ближе и играя моими волосами.

Эдвард игриво смотрит на меня, но совсем не так, как обычно, когда флиртует со мной. На его лице написана беззаботная насмешка, которая не соответствует ни его взгляду, ни складывающимся обстоятельствам. Если бы уж меня кто-то обвинил в том, что я – вампир, то последнее, что пришло бы мне в голову – это флиртовать с обличителем.
Его лицо оказывается рядом с моим, и он опять начинает ласково водить носом по моему уху, щекоча мне ноздри своим сладким дыханием. Я чувствую головокружение. Если нужно, то вот оно, еще одно неопровержимое доказательство. Пытаюсь отодвинуться, но Эдвард на секунду задерживает меня, перед тем как отпустить.

- Прекрати это, Эдвард, просто прекрати, – шиплю я на него. - Ты вел себя неосмотрительно. Практически умолял меня все понять, а сейчас, когда мне это удалось, ты идешь на попятную? Это потому, что я заговорила первая? О, да ты у нас, оказывается, диктатор!

Сказанное застает Эдварда врасплох, так как он на секунду замирает, чтобы обдумать мои слова. Могу поклясться, что на мгновение его бровь изгибается в том универсальном жесте, который говорит: «Туше, ты раскусила меня». Но нет, Эдвард опять цепляет на себя эту дурацкую фальшивую маску.

- Белла, перестань. Ты же невероятно логичный человек. Не хочешь ли ты сказать мне, что веришь в вампиров? Это всего-навсего мифология. - Вот теперь его лицо ужесточается. - Это ребячество. Будь рассудительной, пожалуйста.

- Я рассудительна. Просто ничего другое не подходит.

- Ты ведь сейчас не серьезно, Белла, да? - изгаляется он. - Ты же не пытаешься предположить, что только потому что мои руки холодны, а сам я немного сильнее среднестатистического мужчины моего телосложения, я вовсе и не человек? Ты действительно думаешь, что вампир – это наиболее подходящее объяснение?

Находясь на волосок от того, чтобы предать своего лучшего друга и второго отца, я каким-то образом еще сдерживаюсь. Это не мой договор, чтобы его разрывать, да и Джейкоб не знает наверняка, имеет ли он под собой какие-то реальные основания. Я знаю то, что знаю, но все равно неожиданно чувствую себя идиоткой. Я испытываю отвращение, смотря сейчас в глаза Эдварда, потому что понимаю, что он лжет мне. И ненавижу это чувство.

Опускаю голову, потому что его лживое лицо причиняет мне боль. Я вижу его руки, а они не обманывают. Интересно, осознает ли он сам, как нервно сжимаются и разжимаются его кулаки. Я замечаю, что он надел свои запонки, и это неожиданно наталкивает меня на мысль.

Я хватаю его правую руку и переворачиваю ее так, чтобы можно было хорошо разглядеть запонки. Я не понимала значение герба до этого, но сейчас до меня все дошло. Рука, нависающая над львом.

- Вот почему ты охотишься на оленей, Эдвард. Помнишь, что ты говорил насчет этого? – требовательно спрашиваю я, пристально смотря ему в глаза.

Его маска понемногу исчезает, и он, наконец-таки, снова останавливает на мне свой взгляд, выглядя при этом так, словно я пару раз хорошенько пнула его в живот – собственно так же, как чувствую себя я.

- Помнишь, как ты сказала, что веришь в мои добрые намерения по отношению к тебе и то, что я никогда не обижу тебя? – парирует он.

- Помню.

- Пожалуйста, верь мне, когда я говорю, что все это для твоего же блага, Белла, - говорит он с абсолютно несчастным видом. – Это ненормально - верить в вампиров. Люди могут подумать, что ты сумасшедшая.

Сумасшедшая.

Что ж, вот оно, более разумное объяснение, которое я подыскивала. Не исключено, что я на самом деле потеряла рассудок. Страх, гнев и смятение смешиваются у меня в груди, и я опускаю руки. В эту минуту Эдвард пристально смотрит на меня без тени лукавства в глазах, прося принять то, что он говорит. Я мысленно перебираю все зацепки и детали происходящего, отчего снова чувствую уверенность, а с ней и нарастающий гнев.

- Почему ты врешь? – цежу я сквозь зубы. – Ты заставляешь меня сомневаться в собственном здравомыслии, Эдвард. Не делай этого.

- У меня нет выбора, Белла. Ты не оставляешь мне выбора.

Его слова могли иметь разное значение: Эдвард мог иметь в виду, что мои неразумные обвинения - это не то, что он в состоянии игнорировать. Или, быть может, существуют два Карлайла Каллена и оба – хирурги. В точку!

- Ты мог выбрать меня, - бросаю я напоследок, качая головой, и хватаю свою сумку.

Я выбегаю так быстро, словно за мной гонится монстр.

Как бы я хотела, чтобы это было правдой.

~oЖo~

Эдвард, кажется, хочет вернуться к нашей старой рутине, но глубоко внутри это убивает меня. На данный момент есть только два варианта: либо Эдвард - вампир, либо я – сумасшедшая.

Пребывая наедине в своей комнате и слушая сюиту Баха для виолончели, я пару раз нахожусь на грани того, чтобы позвонить Рене, но при одной мысли об ее эксцентричном поведении, эта идея сразу же отпадает. Я никогда не думала, что ее проблемы станут моими. Меня переворачивает от мысли о настоящей причине, по которой я оставила Рене чуть больше четырех лет назад, когда к нам переехал Фил.

Да, моя мама была моим лучшим другом, она очень весела и легка в общении. У нее всегда были и будут моя любовь и преданность. Рене обладает глубокой проницательностью: она понимает меня лучше кого-либо и может заставить рассмеяться, когда другим это не под силу. А еще у нее способность выдавать обескураживающие идеи и наличие ужасных перепадов настроения. Были времена, когда Рене говорила вещи, лишенные абсолютно всякого смысла, но обычно она списывала это на перебор с алкоголем.

Лет в десять, убедившись в том, что большинство детей не живут с постоянными отключениями электроэнергии из-за забывчивости своих матерей, до меня дошло, что счета нуждаются в оплате. Рене получала довольно регулярное жалование за замещающее преподавание, но имела дурную привычку оставлять почту нераспечатанной по нескольку недель. В одиннадцать лет, после ее третьего пожара на кухне, я взяла на себя готовку еды. Затем приобрела нам сотовые телефоны, потому как, несмотря на то, что она частенько забывала забирать меня из различных мест, Рене все-таки отвечала на звонки и приходила за мной, стоило ей только напомнить. Из-за преданности я никогда не позволяла себе думать о поведении матери иначе, как о детском и ветреном.

Теперь же, когда я зашла так далеко, что обвиняю своего почти-парня в вампиризме, меня начинает одолевать беспокойство: а что, если проблема Рене – это нечто, что я могла унаследовать так же легко, как и ее улыбку. Из того, что я прочитала в интернете, манифестация шизофрении в большинстве случаев приходится именно на мой возраст и может быть унаследована. Я не знаю наверняка, является ли Рене шизофреничкой или биполярной, или кем бы там ни было. Я точно знаю, что она всегда желала мне добра и что она любит меня, но моя мама не самый адекватный человек в комнате, даже находясь в ней наедине.

Когда появился Фил, она начала полагаться на него вместо меня. Фил – не самый сообразительный парень в мире, но он влюбился в нее и желал заботиться о ней. Он не знал, что делать со мной, с немаленьким, чтобы быть его собственным, ребенком, который вел себя уже как взрослый. Фил перенял на себя все те обязательства, которые я привыкла делать для Рене, и это привело меня в замешательство. Я почувствовала себя навязчивой и покинутой; я почувствовала облегчение, а вместе с тем и вину.

Я сказала всем, что переезжаю к Чарли в начале нового учебного года в средней школе, чтобы провести с ним некоторое время, - и это было правдой. Я сказала всем, что Рене и Фил заслуживают настоящий медовый месяц, - и это тоже было правдой. Чего я никому не сказала, так это то, что на самом деле я просто хотела побыть ребенком. Всего пару лет. Я не желала, чтобы все видели Рене в таком свете. Они бы не поняли. Она просто нуждается в ком-то, кто бы заботился о ней, и тогда все будет отлично.

После переезда я сразу же начала готовить для Чарли и заниматься большей частью покупок. Это делало его счастливым, а, значит, и меня. С ним я впервые почувствовала себя по-настоящему защищенной. Чарли не очень-то задушевный человек, но я понимала его, а он – меня. У меня был Джейк, некоторое время его сестры и Билли. Зависая с Джейком и Рейчел, я впервые в жизни ощутила себя ребенком. Я провела два года с бабушкой Свон, перед тем как она умерла, и я бы ни за что не променяла это время ни на какое богатство в мире. Правда, сейчас, я могла бы обменять их на то, что доказало бы мою вменяемость.

Я закрываю глаза и думаю о бабуле Свон, моля и заклиная ее передать мне какой-либо ген, который заменит ген безумия Рене. Я подхожу к зеркалу и высматриваю бабушку в своих глазах, но все, что я вижу – это слезы и смятение.

Слова Эдварда преследуют меня. Что более вероятно? То, что он вампир, или то, что я сошла с ума?

- Бабуля, - призываю я, глядя в зеркало. Я делаю большой и глубокий вдох, чтобы немного успокоиться. – Я не знаю чему верить. Пожалуйста, скажи мне. Пожалуйста.

В моем воображении, в том месте, где я обычно слышу ее голос, сейчас мертвая тишина. Упорно заверяю себя, что это хороший признак, но я никогда еще не была так одинока.

Когда я той ночью ложусь спать, мне снится бабушка. Я прижимаюсь к ее мягкой и теплой груди, и она обнимает меня; я могу даже чувствовать запах ванили, корицы и мускатного ореха на ее фартуке. Она научила меня печь. Она научила меня многим вещам.

- Ты знаешь, кто ты есть, девочка, - произносит она в своей строгой и прямолинейной манере. – И я не люблю лжецов. Так и передай тому мальчишке.

- Я передам ему, бабуля, - смеюсь я сквозь свежие слезы, шмыгая носом. – Я скажу Эдварду, что ты не одобряешь обманщиков.

Где-то на задворках сна я слышу свою колыбельную. Она становится все громче, и я слышу, как Эдвард шепчет мне.

- Обещаю, я всегда буду оберегать тебя, Белла, - говорит он, целуя меня в лоб.

- Бабушка Свон просила передать тебе, что она не любит лжецов, - отвечаю я, уютно устраиваясь в его прохладных и крепких объятиях.

~oЖo~

Доктор Теофилус Адана. Лаская одной рукой, второй он раздает подзатыльники.

Специально затягивая время, я околачиваюсь возле здания оперы. В общем-то, я просто бездельничаю, потому что не вижу ни Алекса, ни Эдварда, а без них мне туда идти неохота.

Вскоре после получения роли в интернете появился блог, посвященный моему пению, моим действиям, внешности и интеллекту. Не менее семи из этих сук не поленились прислать мне на электронную почту адрес этого ресурса. Я сделала ошибку, зайдя в блог и вдоволь налюбовавшись чудесным зрелищем, перед тем как Элис нашла меня и заставила пообещать, что больше я никогда его не открою. Но я все никак не могу выкинуть из головы увиденное, а в частности, некоторые особенно отвратительные сплетни о моей сексуальной жизни. После регулярных поддразниваний Эдварда это становится последней каплей, переполнившей чашу моих несчастий. Хотела бы я иметь хоть восьмую часть того опыта, в наличии которого обвиняют меня эти гадюки. Некоторые из вещей, которые я, предполагается, должна была сделать, чтобы получить роль, кажутся мне физически невозможными.

Когда я пою на репетиции, они хихикают и корчат рожи. Яростная брюнетка, которую мы с Элис зовем «Взрывная сука» (несмотря на то, что ее имя Кристин) хуже всех. Она фыркает и пыхтит, но это только бесит меня, и будь я проклята, если доктор Джордж не был прав насчет гнева. Чем больше они стервенеют, тем стремительнее меня охватывает гнев, и тем скорее я вхожу в колонну звуков. Ярость – мое секретное оружие. Каждый раз, когда я переношусь в свою магическую зону, они ненадолго замолкают, но их сарказм поистине неисчерпаем.

Доктор Адана, кажется, доволен.

Я стараюсь держаться за свой гнев. Все-таки он лучше сомнений, которые приходят ему на смену.

«Мои сомнения» сходят со сцены в зал, выглядя потрясающе, впрочем, как всегда. Он дарит мне немного грустную улыбку и обнимает рукой за плечи.

- Ты выглядишь, как Даниэль, набирающийся мужества, чтобы войти в клетку со львом, – говорит он, целуя меня в висок. Я наклоняюсь к поцелую и, проводя носом по шее Эдварда, незаметно вдыхаю его запах.

Я знаю, что это не мыло. Здесь нет никакого искусственного аромата – это он. Только он.

Я стараюсь не думать об этом. Эдвард заглядывает мне в глаза, и я вижу его настоящего. Настоящий Эдвард чувствует вину, но в этот раз я не буду умалять ее. Хотела бы я знать, за что он чувствует себя виноватым. Он терзается из-за своих мыслей о том, что травма головы делает меня умалишенной, бредящей о летучих мышах, или потому, что он на самом деле вампир и теперь испробует на мне все те штучки из «Газового света», обманом заставляя считать себя сумасшедшей.

Я открываю рот, чтобы начать разговор, но сказать-то мне и нечего. Лишь отстраняюсь от него и занимаю свое место среди самодовольных дам, которые желают мне преждевременной кончины.

~oЖo~

Я вслушиваюсь в его музыку не из-под пианино, как я люблю, а через пространство между двойными дверьми концертного зала. Я сижу на полу, прижимая колени к груди и силясь сдержать слезы, но все равно чувствую силу его музыки сквозь двери и его одиночество, сплетенное в один клубок вместе с моим.

Если я безумна, мне не нужна его жалость.

Если он говорит неправду, я не буду делать вид, что все в порядке.

- Бетховен, Appassionata, - слышу я тихий призыв, достаточно слышимый для того, чтобы он коснулся моих ушей, и одна предательская слеза все-таки срывается на пол, тогда как я изо всех сил зажмуриваю глаза, противясь власти его голоса надо мной.

Я привожу себя в порядок и вхожу внутрь, не смотря на Эдварда.

Делаю попытку за попыткой, но попасть в свою зону, в свою колонну не могу - моя печаль подобна охраннику, преграждающему мне вход в самый лучший клуб города.

Затем мы пробуем Гретхен за прялкой, и неожиданно меня переносит в зону с удвоенной силой. Охранник верит мне, когда я пою эти слова.

Из-под пальцев Эдварда выскакивают неистовые ноты, его душа словно объята пламенем. Я не могу посмотреть на него.

Но я знаю, что он слышит меня.



~oЖo~

Следующая неделя проходит аналогичным образом, и к пятнице я уже совершенно измождена.

Джаспер и Элис настаивают на том, чтобы я отправилась с ними в «Клавиши», хоть мне это и не по душе. Анжела проводит нас к столикам в своей секции, и мы рассаживаемся по местам.

- Эдвард пришел, - говорит Джаспер, не отрывая от меня взгляд.

- Ты ведь не сказал ему, да? – спрашиваю я, неожиданно почувствовав напряжение.

- Нет, я пригласил его. Вообще-то мне показалось, что он просто жаждет прийти, – хмурится Джаспер. - Это не мое дело, но насколько сильно к твоей физиономии печальной панды причастна вся эта оперная фигня, а насколько Эдвард? Мне необходимо надрать ему задницу?

Я так и замираю с широко открытым ртом. Элис кладет руку на плечо мужа.

- Белла, Джаспер имеет в виду, что ты – не одна, - говорит она спокойно, пока ее муж возмущенно фыркает. – Если у кого-то проблемы с тобой, значит, у них проблемы и с нами.

- Ты не представляешь, как это для меня важно, – растрогавшись, говорю я. – Надеюсь, ты понимаешь, что я чувствую то же самое по отношению…

Меня прерывает голос Анжелы, едва узнаваемый из-за звучащей в нем ярости.

- ЗАТКНИТЕСЬ УЖЕ НАКОНЕЦ!

Звон тарелок, кружек и ругань привлекают наше внимание к кабинке с высокими стенами через пару столиков. Я не вижу кто в ней, но Анжела, возвышающая над столом, похожа на безумного орла, бросающегося вниз на свою жертву. Я никак не могу разглядеть объект ее ярости. Все, что я вижу – это посланница ада собственной персоной.

- Как будто бы кто-то захочет слушать ваш жалкий визг, вы, бездарные, омерзительные стервы, - говорит она сдержанным низким голосом. – Мне чертовски надоело выслушивать повсюду ваши гнусные помойные изрыгания.

- Вот это да, - поражено говорю я. – Ребята, а вы знали, что отец Анжелы – священник?

- Я – нет, - отвечает Джаспер, вытягивая голову, чтобы получше разглядеть происходящее. – А она сама знает, что ее отец – священник?

- Если бы у вас, гребаных обезьян, был хоть наполовину такой хороший голос, то вы бы получили роль впереди любого первокурсника, - злобно продолжает Анжела, тогда как я начинаю понимать происходящее. – Кучка высокомерных корыстолюбивых гарпий. А ну-ка убирайтесь к черту из моего бара!

- О, да ты первая вылетишь отсюда, - заявляет Взрывная сука, выходя со своими приспешницами из кабинки. - Где твой менеджер, уродка?

Черт. Анжелу уволят. Из-за меня. Я вскакиваю, в панике ища менеджера, но Джаспер уже возле него, разговаривая с ним как старые приятели. Элис берет меня за руку и оттягивает назад, тогда как Анжела и волчицы двигаются скопом на мужчин. Подруга похожа на королеву-воина, по ее лицу видно, что извиняться она не намерена. После нескольких минут жарких дискуссий Анжела со своим боссом скрывается в задней части помещения, а помощник официанта приходит убрать беспорядок. Джаспер возвращается к нашему столику, а змеюки встают в круг, бросая на меня испепеляющие взгляды и издевательски пересмеиваясь между собой. Они выглядят как сатанинские трансвеститы.

- Джаспер, почему бы тебе не отвести Беллу на танцпол? – распоряжается Элис уж слишком любезным тоном. – У меня появилось настроение что-то сыграть.

- Прямо сейчас? – спрашиваю я недоверчиво, смотря, как мои друзья обмениваются многозначительными взглядами.

Элис закрывает глаза, в то время как Джаспер целует ее в лоб. Выглядит как обещание.

- Да, прямо сейчас, – подруга подмигивает мне через плечо и направляется к пианино.

"Красивое платье" американской певицы Рози Томас
(Прим. пер. - Дорогие читатели, песня просто обязательна!)


К тому времени как мы выходим танцевать, Элис уже начинает свою песню. Я люблю ее пение – оно очень чистое и теплое, прямо как она, когда мы впервые с ней познакомились. Партия фортепиано проста, но когда я узнаю песню, то воспринимаю ее как изысканную симфонию для своих ушей. Я не могу прекратить думать об Анжеле.

Надень свое красивое платье
Пришло время танцевать

- Улыбнись, Белла. Если люди увидят, что что-то не так, они поверят болтовне тех злобных сук вместо правды, - предостерегает меня Джаспер.

- Но Анжелу могут уволить из-за этого! Она не может позволить себе потерять работу, а если это случится – то только из-за меня. – Я в шаге от того, чтобы заплакать, но присутствие Джаспера каким-то образом сдерживает меня.

И все прекрасные принцы увидят тебя
Все прекрасные принцы увидят тебя

- Не беспокойся об этом. Я знаю владельца и все ему объясню. Менеджер уже в курсе происходящего, он пообещал, что сегодня ее не уволит. А теперь ты должна улыбнуться, или благородный жест Анжелы будет напрасным. – Он раскручивает меня, в то время как Элис продолжает петь в микрофон. Моя нижняя губа уже должно быть кровоточит, так сильно я вгрызаюсь в нее зубами.

Они помчатся к тебе

Я вижу девушек, яростно перешептывающихся между собой, и борюсь со скапливающейся во мне желчью.

Надень свои красные ботинки
Время со школы идти домой
Каждый будет смеяться
И показывать на тебя пальцем

Элис и Джаспер делают публичное заявление о том, что поддерживают меня. Они очень тяжело работали, чтобы обрести необходимые и важные связи в консерватории, а сейчас бросают вызов самым заядлым сплетницам в школе, потому что я - социально потеряна. Мою грудь сдавливает от нарастающих рыданий. Я ненавижу то, что мои друзья рискуют своей работой и своим социальным статусом ради меня. Чувствую себя жалкой, потому что не стою всех этих проблем, а еще я посрамлена их преданностью.

- Улыбайся, Белла. - На губах Джаспера играет улыбка, но тон его бескомпромиссен.

Я силюсь выдавить из себя улыбку, но все мои старания оказываются напрасными, когда я замечаю Эдварда, свирепо смотрящего на девушек.

Они будут жестоки
Но прикрой уши и не слушай их
Потому что у тебя все будет намного лучше, чем у них
Когда-нибудь.

Он достаточно близок к ним, чтобы слышать сплетни непосредственно из первых уст. Я знаю, что некоторых из них поставили перед собой задачу рассорить нас. Они и понятия не имеют, что их цель уже практически достигнута без какой-либо сторонней помощи. Если так будет продолжаться и дальше, то мы с Эдвардом порвем, даже не успев начать что-то по-настоящему. Я просто хочу узнать одну вещь, прежде чем неминуемо надоем ему, и он больше никогда не захочет видеть меня. Так уж получилось, что он – единственный в этой комнате, кто знает, безумна я или нет. Эдвард встречается со мной глазами, но затем перемещает взгляд, чтобы сосредоточиться на руке Джаспера на моем плече.

Я успеваю заметить, как он бегло смотрит на нас, прежде чем Джаспер начинает раскручивать меня так, что я на минуту забываю о том дерьме, в которое превратилась моя жизнь после получения роли в опере и моего решения о том, что Эдвард - вампир.

Нежный, вдохновляющий голос Элис и руки Джаспера обволакивают меня теплом, и я начинаю разваливаться на части от внутренней тряски, от попытки сдержать рыдания. Я дрожу и никак не могу остановиться.

Песня закончилась, и я слышу лишь гул ресторана. Мы не двигаемся, но через минуту появляется Элис.

- Я выбрала хорошую песню из музыкального автомата, - шепчет она мне на ухо, когда я благодарно обнимаю ее.

- Черт. - Я слышу шепот Джаспера. – Ну давай же, Эдвард.

- Он же не верит им, да? – Я закрываю глаза и пытаюсь укрыться за своими волосами и высокой фигурой Джаспера.

- Нет, разве что я начал плохо разбираться в людях, - говорит он, и они оба похлопывают меня по спине, словно мне пять лет.

- Можно? – Слышу я рядом голос Эдварда.

- Рад, что ты наконец-то образумился, мужик.

Джаспер делает шаг назад, и я снова в руках Эдварда. Две недели назад из его рта вылетело слово «сумасшедшая» в ответ на слово «вампир», вылетевшее из моего – с тех пор последний ход остается за ним.

Он держит меня, не говоря ни слова, и я пытаюсь сосредоточиться на словах песни, чтобы успокоиться, но она о горечи и любви, и это не помогает. Я все еще дрожу.

- Белла, не позволяй этим девушкам добраться до тебя. Клянусь, они самые порочные существа, с которыми я когда-либо сталкивался, а это о чем-нибудь и говорит, - шутит он, растирая мне легонько спину.

Я не доверяю себе что-то сказать, так что концентрируюсь на дыхании.

- Почему ты больше не разговариваешь со мной? – спрашивает он, поднимая мой подбородок, чтоб посмотреть мне в глаза. – Ты общаешься с Джаспером и Элис. Что я сделал?

Черт, где Элис нашла эту песню? Она рвет меня на части, и клянусь, ее исполнитель только что упомянул вампиров. Анжелу где-то там увольняют с работы, в которой она так нуждается… Неужели это все напрасно? Неужели все мои друзья пострадают из-за своей больной подруги?

- Шш, Белла, не плачь, - тихонько успокаивает меня Эдвард, сжимая покрепче в своих объятиях, тогда как все мои потайные страхи стремительно вырываются наружу.

- Не могу остановиться, - говорю я угрюмо.

- Что еще я могу сделать? – спрашивает он, выглядя расстроенным.

Теперь я это вижу. Ничего не имеет значения. Ни один из его вопросов не имеет значения. Эдвард ищет в моих глазах разгадку, поэтому я иду напролом и даю ему ее.

- Эдвард, ты не виноват в том, что я ненормальная, - говорю я с горечью, про себя смиряясь со своим решением. Пора порвать со всем этим, пока я и так чувствую боль. – Ты за меня не отвечаешь, и мне не нужна твоя жалость. Ты не должен возиться со мной.

- Что? Это так ты думаешь? – спрашивает он, и его лицо освещается догадкой. – Белла, нет. Я просто хотел, чтобы ты не обращала на это внимание.

Не могу дождаться, что же будет следующее. Жалость? Отвращение?

- Доктор Джордж прав, - продолжаю я, стиснув зубы. – Я возьму себя в руки. Спасибо за танец. Со мной все будет в порядке.

Я пытаюсь вырваться из его рук, но Эдвард прижимает меня к себе, тогда как музыка только набирает силу.

- Нет. Не так, - настаивает он, и меня одолевает чувство, что он в большей мере борется с самим собой, чем спорит со мной. – Ты должна говорить со мной. Я не могу прочитать твои мысли, Белла.

- Ты так говоришь, будто чего-то ждешь, - говорю я раздраженно. – Не волнуйся. Я приняла во внимание твой совет. Больше никаких детских фантазий. Вот она я, повзрослевшая.

Уходи или решайся
Удиви меня

- Ты ошибаешься, Белла. Это только моя вина, что ты чувствуешь себя так, - цедит он сквозь зубы. Он должен быть по-настоящему хорошим католиком, раз считает себя настолько виноватым в этом образовавшемся хаосе.

- Прекрати… - начинаю я, но он прерывает меня.

- Ты ошибаешься, потому что была права, - говорит он, четко выговаривая каждое слово и смотря мне прямо в глаза. – Ты права насчет меня. Проклятье, мне так жаль. Я продолжал причинять тебе боль, в то время как хотел лишь оберегать тебя. Существуют правила. Хотел бы я, чтобы ты поняла.

- Я что? – спрашиваю я, не веря своим ушам. – Не играй со мной, Эдвард. Просто скажи правду. Какая бы она ни была, я смогу понять.

- Я расскажу тебе все, даже если ты потом возненавидишь меня. Ты должна будешь возненавидеть меня.

Трещина в моей груди начинает затягиваться, а мозг лихорадочно работать.

- Сегодня. Расскажи мне сегодня.

Его руки сжимаются вокруг меня.

Уходи, или решайся
Просто испытай меня

- Я найду способ защитить тебя. Просто помни об этом, – он прижимается своим лбом к моему, – перед тем как узнаешь все остальное и больше никогда не захочешь увидеть меня снова.

~oЖo~

---

Огромная благодарность LoraGrey за редакцию текста.