ВНИМАНИЕ!!! Будьте осторожны. Начинается время Эдварда с Викторией. В это время будут наказания, но я не думаю, что они будут подробными. Но все равно возьмите на заметку!

Глава 28. День Первый. Часть 1

Эдвард

Все время пока я ехал на поезде, я пытался вспомнить, кем я был до Беллы. Глаза вниз, тихий, почти всегда молчаливый и соглашался со всем, что говорила Виктория. В моих глазах не было сопротивления. Не важно, что происходит – подчиняйся и принимай. Слушайся. Улыбайся. Не показывай пренебрежения. Не показывай злости или страха, если тебе не приказали.
Я ненавидел то, что все это нужно повторить снова. Казалось, что это самая ужасная измена по отношению Белле, или, точнее, к доктору Белле. Я постоянно говорил себе, что это только на несколько дней… это игра. Самое печальное, что я был таким всего две недели назад. В моем подсознании мне казалось, что… хоть я и выучил пару новых трюков, внутри я все еще был слаб.
Нет. Я не такой. И не буду таким. Притвориться на несколько дней, достать то, что нужно и убираться оттуда к чертям. Ты не станешь снова игрушкой Виктории. Борьба внутри продолжалась, когда я добрался до аллеи, которая вела к Огню.
Здесь я впервые встретил Эмметта. Я осмотрелся кругом. Всё еще было темно. Интересно, было бы лучше, если бы я умер здесь? Было бы всем легче от того, что я пропал бы, как тот мальчик?
Я вытащил ключ и выдохнул, щелкнул замком, дёрнув рукой, и открыл дверь.
Когда я зашел внутрь, мурашки побежали по коже, и я сразу же понял, что я изменюсь, находясь здесь. Не было ощущения нормальности от того, что я нахожусь здесь, как это всегда было раньше. В раздевалке было темно. Все лампы выключены. Я слегка приподнял язык во рту, прикасаясь к маленькому квадратику. Будь осторожен.
Темница всегда закрыта, и ключ от нее был только у Виктории. В другом случае я мог бы просто проскользнуть сюда, зайти в темницу, достать улику и убежать. Но ничего не бывает так просто в этой жизни.
Я прошел мимо раздевалки и еще раз переступил красную линию. Она практически зашипела на меня, в отличие от Виктории зная о том, что в этот раз я не такой, как раньше. Я не оставил свою душу и сердце, переходя через нее. Теперь я переступил через тебя, будучи собой, проклятая линия.
Отец Кэйти теперь в клубе… Любимый Беллы здесь... И я больше не тень шлюхи. Я кто-то…. Я что-то значу. Я жив и у меня есть плоть и кровь. Я особенный. Я любим.
Я еще не видел Викторию. Я даже не мог уловить запах её духов. Может я пришел раньше неё. Может она проспала. О да, конечно.
На секунду я представил, как Чарли колесит по окрестностям, ища хорошую парковку, где его не будет видно из клуба или его окрестности. И наушник на месте, в ожидании услышать самые позорные звуки. Я всё еще ненавидел, что ему, да и кому-либо вообще, придется слушать это. Но я был унижен и раньше.
В клубе было пусто и темно, клетка вампира свисала с потолка, практически улыбаясь, будто она скучала по мне. Я проигнорировал её и повернул направо, где был коридор с приватными комнатами. Мне не нужен свет, чтобы ориентироваться здесь. Я знал его сердцем… да и темнота всегда была моим другом... до недавнего времени… пока ангел не показал мне магию света.
Пожалуйста, Белла, прости меня. Мне было ужасно больно думать о ней; мои ноги были словно каменные, пока я шел по проходу. Пожалуйста, подожди. Я умру за тебя. Я истеку кровью, буду кричать, умолять, голодать и гореть за тебя. Только не теряй веры в меня. Подожди.
Спускаясь вниз по лестнице, я, наконец, достиг подвальных помещений Огня.
Здесь происходят самые главные события клуба. Здесь можно достать наркотики, обычно в тех двух комнатах справа. Я прошел вниз по коридору, мимо двери в темницу. Она была заперта на простой замок и на тот, который висит. Дверь в конце этого темного коридора со стенами из серых кирпичей ведет в комнату, которую она называла моей. Она не заперта. В ней не находилось ничего особенного большую часть времени, только я.
Открыв дверь, я включил свет, и лампа над моей головой зажглась резким и очень ярким светом, причиняя глазам боль, из которых буквально искры повалили. Я закрыл глаза, пытаясь приспособить.
Какой бы она ни являлась, комната не была в моем вкусе. Серые кирпичные стены, простая кровать с металлическими манжетами, две пары в изголовье и две пары в ногах. Я редко сплю прикованным, но и такое бывает. Манжеты всегда должны быть здесь, - это одно из правил Виктории. Постель аккуратно застелена черным пледом; я не был уверен, кто это сделал, - то ли я, то ли кто-то, пока меня не было. Неважно. Я поставил сумку на кровать, зная, что пока что можно не ее не разбирать.
У меня были проблемы, и я ничего не могу сделать, пока не получу своё наказание. Я снял майку, сложил ее и положил ее на кровать. Разулся, снял носки, положил их в кеды и запихнул под кровать. Я прокашлялся и расстегнул джинсы, спустил их, обнажая моё белое нижнее белье, поднял одну ногу, чтобы снять штаны, а потом другую. Сложил их и положил рядом с майкой.
- Теперь белье, шлюха, - прошипел на меня раб, живущий внутри. Я приказал себе начать играть свою роль, и повиновался.
Я выдохнул и, нахмурившись, стянул вниз бельё, чувствуя холод на заднице. Сложив, я положил их поверх джинсов.
А теперь самое интересное. Белла, умоляю, прости.
Казалось, мне потребовалась вечность, чтобы сделать это, но я опустился коленями на бетонный пол, наклонил голову вниз, чувствуя стыд, и сложил руки за спиной, а потом еще и убедился, что моя осанка была правильной. Не сутулиться, не горбиться.
Я хотел плакать. И я чуть не сделал это. Но я продолжал орать на себя, что я должен быть сильным, быть таким, каким я был, даже если это только игра. Я старался. Старался еще. Снова и снова.
Мои колени начали немного ныть, но я привык к этому. Я уже давно не стоял на коленях. Было приятно… чувствовать свободу.
Я услышал стук ее каблуков на лестнице и напрягся. Я всегда напрягался, когда Виктория появлялась на горизонте. Смотри вниз. Соглашайся со всем, что она говорит. Не показывай ей свои новые глаза. Те, которые тебе дала доктор Белла. Те, которые полны радости, гордости и силы… глаза, наполненные свободой. Прячь их, как и все остальные ценные вещи. Виктория скорее выцарапает их, чем позволит тебе иметь что-то настолько изумительное.
Она почти здесь. Она не торопится и всегда делает из своего прихода фарс.
Теперь я чувствовал аромат её духов. Мне не хватает запаха клубники и фрезий. Мне не хватает света. Мне не хватает тёплого одеяла и мягких подушек… и тишины. Мне не хватает бормотания Беллы во сне. Я уже хочу домой. Я в полной жопе.
Я непроизвольно вздрогнул, когда Виктория неожиданно заговорила, отрывая меня от теплых и уютных воспоминаний.
- Доброе утро, Эдвард, - сказала она довольно приятным голосом. Я все еще не видел ее, в поле зрения попадало только то, что было прямо у меня под ногами. Но вскоре я мог увидеть часть ее туфель. Только Виктория могла носить высоченные красные каблуки в 6 утра. - Отвечай, - сказала она так же сладко.
- Доброе утро, Виктория, - я очень старался говорить соблазнительно и спокойно. Я снова почувствовал квадратик под языком, надеясь, что скоро смогу вытащить его изо рта и спрятать в темнице.
Она подошла ближе и погладила меня по волосам. Я уверен, что она осматривает меня. Это прикосновение не было нежным, нет, по ее мнению, оно было словно прикосновение уверенной твёрдой руки к лошади. Руки, проверяющей её состояние перед забегом.
Я заставил себя закрыть глаза и слегка простонать. Ей нравилось, когда я хотел ее, нуждался в ней, хотел чувствовать касание ее рук. Я приказал своему члену встать… но он подчинился только наполовину. Казалось, он выдохнул и задрожал, когда я почувствовал ногти Виктории, массажирующие мой затылок.
Прости меня, Белла. Я не хочу использовать тебя для чего-то столь неправильного, как это… но… мне нужно представить тебя. Представить, как ты ходишь вокруг меня, прикасаясь, как к собственности… Нужно перемотрать обратно DVD.
- Хороший мальчик. Я тоже по тебе скучала, - Виктория продолжала играть с моими волосами, и я немного притих. - Молчи.
Слава Богу. Молчать иногда так легко. А иногда нет. Неожиданно я вспомнил, как мои губы были сжаты металлической проволокой, но я тут же попытался забыть об этом, закрыв глаза.
- Только посмотри, что сделала с тобой Рэйвен, - непринужденно сказала Виктория, проведя рукой вниз по моему затылку к шее. Ее пальцы двигались по моим шрамам.
Теперь её руки были на моей заднице. Она стояла сзади меня, ее ноги были рядом с моими, когда она начала массажировать меня. Я зажмурился сильнее и сжал зубы, но натренированный раб внутри меня потребовал, чтобы я расслабился.
- Ты под прикрытием, - сказал он мне, - Играй свою роль, твою мать.
Я заставил себя расслабиться, а Виктория толкнула меня в спину и приказала:
- Вниз, мальчик.
Я стоял на четвереньках и смотрел на пол, а она раздвинула мои ягодицы и начала исследовать меня на предмет ущерба.
- Она тоже насиловала тебя, - мне показалось, что она сказала это как утверждение, будто все знала, будто разговаривала с Рэйвен после… моя паранойя началась с новой силой. - Кровь была? - она грубо осматривала меня. - Отвечай.
- Нет, Виктория, - ответил я, пытаясь сдержаться и не заорать.
Через несколько минут она прекратила и схватила меня за волосы на затылке, снова поднимая на колени.
- Вставай, мальчик.
Мои руки вернулись на место за спиной, а Виктория обошла меня и встала слева.
- Тц, - она громко цокнула языком, и сказала уже не так радостно. - Ты потолстел, шлюха.
Она ущипнула меня за бедро и повернула руку так, что защемило и кожу. Я вздрогнул, но не осмелился закричать или даже охнуть.
Я смотрел вниз, вспоминая вкуснятину у Беллы… Я не достаточно тренировался в эти две недели. Дерьмо.
Виктория резко ударила меня по лицу, и я почувствовал, как весь воздух вышел из меня. Дерьмо! Я чуть не выронил жучок. Я сильнее прижал его языком и закрыл рот.
- Смотри вниз, - сказал я себе и подчинился.
- У тебя не было времени на тренировки? - спросила она, ударив меня по другой щеке так же невыносимо сильно.
Мне не дали разрешения говорить. Я должен просто принять это, молча.
Она схватила в кулак мои волосы, и тогда я почувствовал злость. Ее злость. Раньше я гордился тем, что делал свою работу и никогда не жаловался, что не доставлял проблем Виктории. А теперь меня тошнило, когда я думал об этом. Интересно, что же Белла увидела во мне, когда я впервые пришел к ней и рассказал ей все… моя слабость должна была отпугнуть ее.
- Гребаная ленивая шлюха, - пробормотала Виктория, отпихивая мою голову, а я снова опустил ее так, как было нужно. - Ты ешь так, завтра ничего не будет. Так вот останешься без еды на два дня. - Ты не заслужил мой ошейник, - строго сказала она, стоя передо мной с руками на моих плечах.
Это первые справедливые слова за сегодня.
- Ползи в темницу, бесполезная тварь, - выплюнула она. Я снова опустился на четвереньки, вышел из комнаты и направился вниз по коридору. Я слышал, как она молча идет за мной, пока я полз в среднем темпе, как ей и нравилось.
Я дополз до двери и остановился, все еще стоя на четвереньках, когда Виктория обошла меня и, отперев замки, толкнула дверь.
- Внутрь.
Я забрался в темную комнату и стал ждать, стоя на четвереньках, пока не включится свет. Зажглась очередная яркая лампа. В этой комнате было несколько абсолютно разных ламп. Красный свет – для наказаний, которые почти что приносят удовольствие… Тусклый оранжевый свет – для отдыха между сессиями... А резкий белый свет, который только добавляет напряжения и не оставляет темных углов, он для особенно тяжелых моментов.
Сейчас включен белый свет. Свет, при котором я смотрел, как Виктория убивала.
Мне не нужно было поднимать глаза, чтобы увидеть, что здесь находится. Эта комната так же знакома мне, как и весь клуб. Большая, просторная, без окон, снова серые кирпичные стены, украшенные множеством разных полок и крючков, на которых были всевозможные игрушки и оружия Виктории, которые она собирает годами.
В дальнем углу был крест в виду буквы Х, обычно накрытый простыней. Большой крест, обитый черной кожей с металлическими петлями на каждом конце, а так же с ремнем на застежке посередине, чтобы держать талию смирно.
На двух стенах были металлические квадраты, а к ним прикреплены петли, держащие цепи. Еще здесь был позорный столб из вишневого дерева, который так любила Виктория и который я должен каждый день чистить.
Еще здесь была большая клетка, свисающая с потолка. И еще одна поменьше стояла в левом углу. В ней я мог только лежать или сидеть в позе эмбриона.
В этой комнате были как и старые вещи, так и новые, которые менялись по настроению Виктории. Я был уверен, что сегодня увижу что-то новое.
Интересно, с чего Виктория начнет, и насколько она зла на меня. Время покажет. Я не помню, когда вызывал проблемы у нее, и даже несмотря на то, что мне тут постоянно причиняли боль, это был мой первый серьезный проступок. Это что-то новое.
Виктория закрыла дверь за нами, но не заперла ее как делала обычно.
- Поднимайся, - она снова дернула меня за волосы, и я поднялся на колени, сложив руки за спиной. - Ты сильно расстроил меня, Эдвард, - она была у стены, рассматривая игрушки. - Я так хорошо натренировала тебя. Ты же был идеален. А эта маленькая пизда испортила тебя.
Я нахмурился, прищурив глаза в ярости. Она говорит о Белле. Ты сама гребаная сука! Я чуть не поднял на нее глаза, но потом раб внутри меня, который хотел продолжить играть свою роль, схватил меня за горло, напоминая, что мне здесь нужно сделать.
- Мне придется начать все сначала, - вздохнула Виктория, и я услышал лязг цепей за собой, когда она подошла ко мне со спины.
Я почувствовал холодный металл на запястьях и услышал щелчок, когда наручники замкнулись. Снова звон металла у моей шеи, и щелкнул еще один замок. Цепи от ошейника и наручников соединились, заставив меня выгнуться. Я смотрел на потолок.
- Я не хочу делать это с тобой, Эдвард, - Виктория провела пальцем от моего подбородка вниз по шее.
Затем она обошла меня и начала одевать такие же наручники на мои лодыжки, цепь так же присоединялась к прошлой конструкции.
- Ты вспомнишь, как идеальна я была для тебя, - сказала Виктория, двигая пальцами по моей заднице, - Ты будешь умолять, когда снова увидишь меня. Вспомнишь, как ты был счастлив со мной.
Сомневаюсь. Я был более чем уверен, что у нее не получится вызвать у меня такие чувства. Никакая боль не испугает меня настолько, чтобы я вернулся к тому, что было.
И потом она позвала его:
- Заходите, Сэр Кэвин.
Дверь в темницу открылась и внутрь зашел высокий, мускулистый мужчина. У него были черные вьющиеся волосы, лицо словно у модели и идеально высеченные кубики на животе. На нем не было футболки, а только кожаные штаны с серебряной цепочкой на правом бедре. Его ботинки зловеще цокали об пол. Он посмотрел на меня, улыбаясь белозубой улыбкой, а загорелая кожа контрастировала с серыми стенами.
Он остановился около меня, скрестил руки на груди и склонил голову, глядя на меня в течение нескольких минут. Он даже не потрудился скрыть тот факт, что опустил глаза вниз и не убирал их достаточно долго.
Моя эрекция умерла моментально, и я уже ждал наказания.
Виктория схватила меня за волосы сзади, словно пытаясь держать меня на месте.
- Сэр Кэвин, это Эдвард, - представила она меня милым голосом.
- Здравствуй, Эдвард, - сказал Кэвин. У него был глубокий и мужественный голос, и мужчина искренне улыбался.
Я только выдохнул, молясь, чтобы мои догадки не оправдались. Виктория бы не поступила так со мной. Она знает, я ненавижу это. Больше всего на свете. Я сказал ей с самого начала, что никаких мужчин. Вот пиздец!
- Подойдите, Сэр Кэвин, - предложила ему Виктория подойти ближе. - Можете потрогать его.
БЛЯДЬ! Нет, Виктория, НЕ ДЕЛАЙ этого со мной! Я же не настолько провинился!! Нет, она не сделает этого. Она пытается запугать меня.
Он подошел ближе, двигаясь медленно и осторожно, будто я был олененком или кем-то в этом роде.
- Шшшш, все в порядке… - заверил он меня, приближаясь. - Я не сделаю тебе больно, ангел.
Я еще раз шумно выдохнул, и мой страх было определенно слышно, а Виктория дернула меня за волосы, напоминая о поведении.
Он стоял передо мной и неуверенно начал поднимать руку. Дыхание стало слишком громким, что не было хорошим знаком. Теперь они оба знали, что я начал сильно паниковать. Я старался держать себя под контролем… взять себя в руки.
- Расслабься, малыш… - он старался утешить меня, встав сбоку, чтобы не возвышаться надо мной, словно доминант. Казалось, он на самом деле говорит искренне и заботливо, но может он думал, что я прикидываюсь для игры, чтобы сделать все более эффектно. Может быть, он не знает, что это худшее наказание для меня какое только могло быть.
- Мне нравится твои волосы, - сказал он, медленно гладя меня по ним, не дергая и не вытягивая их. - Такие мягкие. Очень красивые.
Я закрыл глаза и почувствовал, как подступают слезы, пока Виктория говорила с Сэром Кэвином.
- Он очень красивый, - согласилась она. - Вообще он хороший, но недавно он заслужил порку, как вы можете заметить.
- Бедняжка, - ответил он, сочувствующе, а его пальцы мягко прикоснулись к паре шрамов на моей спине.
Я зажмурился, чувствуя, как слезы вытекают из-под моих век, а мое тело откровенно задрожало.
- У него раньше никогда не было мужчины, - сказала Виктория. – Как я уже говорила, он пользовался только игрушками. Если что-то с ним будет не так, можете причинить ему боль. Он раб боли, так что ему не привыкать. Только не оставляй следов, которые могут долго заживать. Я хочу, чтобы он работал наверху на следующей неделе. И, как всегда, пользуйтесь презервативами.
Мой язык ожил, и я услышал свой крик:
- Виктория, пожалуйста!
Она сильнее отдернула мою голову назад и сильно ударила меня по губам. Я вздрогнул, чувствуя там теперь пульсирующую боль.
- Ему нельзя говорить! - она снова дернула меня, и, кажется, я почувствовал вкус крови. Я прижал язык к нижнему небу, чтобы не проглотить и не повредить жучок. - Но если будет желание, можете разрешить ему, - сказала она Кэвину. - Не думаю, что он доставит тебе неудобства. Как только он привыкнет, то все будет нормально.
- Ты же знаешь меня, Виктория, - сказал он. - Я не жестокий хозяин. Я очень добр со своими подчиненными.
- Я знаю, - думаю, она улыбается. - Поэтому я выбрала тебя, чтобы ты был первым для Эдварда. Он мой малыш, и я люблю его. Я ненавижу, когда ему больно… но я решила, что ему это нужно. Он готов к этому.
ПЕРВЫМ?! Будет кто-то еще?! Хотя было противнее еще то, что она говорила о своей любви ко мне.
- Он очень милый раб, - она говорила так, словно меня здесь не было. Или я просто какой-нибудь пони, который не понимает человеческой речи. – Он просто напуган, - пояснила Виктория. Они смотрели на мое лицо, которое явно уже было мокрым от слез.
- Да все нормально, - выдохнул Кэвин, проведя пальцами по моей щеке. - Я буду добр с ним, Виктория. Обещаю.
- Я знаю, - сказала она, и я закрыл глаза, тихонько издав звук от боли.
Сэр Кэвин прикоснулся к моим губам большим пальцем руки, и я начал задыхаться.
- Позволь мне попрощаться с ним, и он твой, - попросила Виктория, и Сэр Кэвин ушел в дальний угол, оставив нас наедине.
Если у меня и был шанс умолять, как собака, то как раз самое время.
- Виктория, пожалуйста, пожалуйста… - выдохнул я, сотрясаясь словно лист на ветру. - Не делай этого, ПОЖАЛУЙСТА! Я сделаю все, что ты захочешь, я клянусь!
Она проигнорировала мою мольбу и заткнула меня поцелуем. Ее язык глубоко пробрался ко мне в рот, изучая все в нем, а я пытался удержать жучок под своим.
- Сэр Кэвин очень милый, - сказала она после. – И будь хорошим мальчиком, и мы увидимся ночью. Я обещаю.
Я чувствовал себя, как ребенок, которого первый раз оставляют в детском саду.
- Пожалуйста, не надо, - умолял я, позабыв о чувстве собственного достоинства, да и слезы затуманивали мой взгляд. - Прости! Я люблю тебя, Виктория, пожалуйста... пожалуйста? Я хочу тебя… Я люблю тебя… Я так сильно люблю тебя!
Белла, пожалуйста, пожалуйста, не слушай, не надо ненавидеть меня. Это неправда, но я должен сказать это! Я скажу все что угодно, чтобы избежать этого!
Я пытался снова поцеловать Викторию, пытался дотянуться, но она выпрямилась, и посмотрела на меня вниз, улыбаясь, а я просто превратился в ноющего щенка.
- Я тоже люблю тебя, Эдвард, - она прикоснулась к ямочке на моем подбородке, - Именно поэтому я должна наказать тебя за плохое поведение. Это полезно для тебя. Помни, что ты… и кому ты принадлежишь. Когда я вернусь, то мы поговорим.
- Нет, пожалуйста, не бросай меня, Виктория. Не бросай меня здесь! - я моргнул, показываю больше слез, цепи на мне зазвенели, когда я начал дергаться, теперь я по-настоящему поверил в это… Она оставит меня с этим парнем на целый день!
- Ты должен благодарить меня за то, что я оставляю тебя с добрым доминантом, - она провела руками по моей шее и остановилась на моих плечах. - Я могла отдать тебя злому. Неприятному. Не надо умолять. Ты расстроишь Сэра Кэвина. Сделай так, чтобы я гордилась тобой. Будь хорошим мальчиком.
Она отступила на шаг или два и посмотрела мне в глаза. В ее глазах было желание. Опять она хотела меня. Ее возбуждение вызывало тошноту. Ей нравится видеть страх, она любит, когда я плачу, как ребенок, и я уверен, она обожает то, когда я говорю, что люблю ее. И она назвала Беллу пиздой.
- Поблагодари меня, Эдвард, - приказала Виктория ангельским голосом.
Я содрогнулся. Больше всего я хотел убить ее, выпить ее кровь, а потом танцевать самбу около ее дергающегося тела. Но я знал, если не подчинюсь, она может привести сюда еще одного мужчину для меня завтра.
Я попытался скрыть свою ненависть к ней настолько сильно, насколько только мог и вздохнул.
- Спасибо, Виктория.
Она улыбнулась мне, а потом подняла глаза на Сэра Кэвина и просияла.
- Видите? - спросила она. - Он на самом деле милашка.
Его ногти были у моих лопаток, он двигался нежно и медленно.
- Все будет хорошо, - ответил Кэвин.
Блять! Я был уверен, что этого никогда со мной не случится. Единственный кошмар, которого я мог избежать… до недавнего времени. Я старался пробудить свою храбрость и вспомнить то, что я сказал Белле. Если это то, что мне нужно сделать, чтобы освободиться для нее и Кэйти, то я сделаю это.
Боже, пожалуйста, убей меня… или отключи! Сделай что-нибудь!
Виктория снова посмотрела на меня и повторила «Я люблю тебя, Эдвард».
И потом она ушла, закрыв и заперев дверь за собой. Я почувствовал легкое любопытство, не против ли Сэр Кэвин сидеть здесь весь день. Или может она дала ему ключ. Я бы хотел спросить, но не мог рисковать. К тому же мои перспективы были более страшными.
После минуты тишины, я услышал Сэра Кэвина за своей спиной. Он стоял далеко, дав мне время и пространство, чтобы успокоиться и отдышаться.
- Можешь расслабиться, твоя Госпожа ушла, - пытался успокоить меня. Он и понятия не имел, что я боюсь далеко не ее.
Я не ответил, зная, что никакие мольбы не помогут мне с НИМ. Мне глобальный пиздец, и я знаю это. Сэр Кэвин отошел в другую сторону комнаты, приготавливая что-то, на что я не хотел смотреть. И нечто внутри меня сказало, что сейчас подходящее время, чтобы оставить жучок где-нибудь, так как Виктории нет, и никто не наблюдает за мной.
Но потом я подумал о Чарли, которому придется выслушивать несколько часов извращенной хуйни, когда меня будет насиловать мужик, рассказывая как правильно надо сосать. Нет уж.
Я не могу. Я не могу позволить кому-либо слышать это. Прости, Чарли.
Я достал квадратик из-под языка и поместил его на один из моих задних зубов. Прости, Белла. Не бойся. Я выйду, когда у меня будет доказательство. Нам не нужен жучок сейчас.
И я резко и с силой надкусил его, он треснул под моими зубами и раскололся, когда я снова сжал его между зубов и проглотил крошечные осколки.
Голос Кэвина прозвучал прямо за мной, и я слегка вздрогнул.
- Не нужно бояться меня, Эдвард, - сказал он, мягко массируя руками мои плечи и обжигая губами мое плечо. Он совершенно не замечал, как я напрягся и поморщился, стараясь контролировать свое дыхание. – Ты мне нравишься, - его голос прозвучал словно в тумане позади меня. Он медленно обошел меня и встал передо мной, глазами изучая мое лицо. Он медленно провел пальцами по моим губам, и я тяжело выдохнул. - Ты такой красивый, - довольно искренне сказал он. - Твои глаза… твоя кожа… нос….
Он игриво провел пальцем по моему носу и легко стукнул по кончику, заставляя меня дернуться назад, но у меня это плохо получилось из-за цепей.
Этот парень не был похож на какого-то злого или больного насильника. Но все равно, он знает, что я не хочу этого, и он все еще здесь. Он просто хочет смягчить свою атаку приятными словами и нежными пальцами. Это только все ухудшало. Лучше бы он ударил меня до крови. Во всяком случае, - это честно. А он ведет себя так, словно мы созданы друг для друга.
- Твои губы… - он снова прикоснулся к моим губам большим пальцем и добавил. - Такие мягкие. Должно быть их приятно целовать.
Он наклонился и открыл рот, чтобы поцеловать меня, но я резко дернулся, лязгнув цепями, зажавшими меня.
- Нет, нет, Эдвард… - нежно предупредил он, массируя кожу под ошейником. - Не причиняй себе боль. Мы пока не будем целоваться, если ты не хочешь. Позже. Я ведь тоже был рабом, Эдвард, - признался Кэвин, гладя меня, но я только задрожал сильнее. - Я знаю как это – страдать. Я не хочу причинять тебе боль, ангел. Я хочу только угодить тебе… и получить удовольствие от тебя, если ты хочешь доставить мне его. Я потерплю. Я нежный. И я хочу тебя. Ты такой красивый, Эдвард. Ты знал об этом?
Я моргнул, смахивая накопившиеся слезы. Снова слезы.
Жаль, что этот парень не противный и не отвратительный, который мог бы просто взять меня и покончить с этим. Но…
Уверен, что Виктория хотела именно этого. Медленный день с нежным любовником, который будет растягивать каждый шаг, говоря о том, какой он заботливый и что он находит меня красивым. Это была ее версия больных шуточек. И сейчас я испытывал на себе всю их тяжесть.
- Пожалуйста, не плачь, - сказал Кэвин, взяв мое лицо в свои руки, целуя мои слезы и щеки. - Я обещаю, что не причиню тебе боли. Не плачь, прошу.

---

Эту главу для вас перевела Amysh при редакции Морского Котика. Сразу хочу извиниться за задержку. Глава у меня была давно, я никак не могла себя заставить отредактировать.. Сложно было читать про боль и страхи Эдварда.. Но если вам есть что сказать, можно сделать это на ФОРУМЕ! Для нас очень важно знать, что наши читатели еще с нами!