Глава 27. Освобожденный Орел. Часть 2

Белла

После того, как Эдвард убедился, что я перевела на свой счет сорок тысяч долларов, а на счет Бена ушли пять миллионов для Кэйтлин, мы отправились гулять по городу, давая шанс Нью-Йорку выбрать для нас сегодня приключения.
И, кажется, ему это удалось, когда мы натолкнулись на большой фестиваль, проходивший в городе. Гуляя, мы направились в самый его центр.
Как оказалось, в это прекрасный майский день проходил индейский Пау-Вау Фестиваль, в честь коренных Американцев. А я просто обожала их культуру. Мирных индейцев Сиу… их убеждения. И я любила Танцы с Волками. Боже, я говорю как сумасшедшая. Двигаемся дальше…
Мы вошли в отстроенный городок под звуки прекрасной музыки. Это не было похоже на традиционную Индийскую песнь или боевой клич. Это было похоже на флейту, но звучала она совершенно не так, как я привыкла слышать.
Когда же мы с Эдвардом отыскали источник этой музыки, которая захватила нас обоих, то увидели высоких и красивых индейцев-воинов, играющих на национальных флейтах, по-видимому, сделанных из бамбука или какой-то схожей древесины. А еще у них были традиционные и специфические костюмы и головные уборы.
Мелодия была похожа на песнь любви, или мне просто так хотелось думать. В ней слышались нотки глубокой скорби, которые снова перенесли меня к завтра. Взяв мою руку, Эдвард поцеловал тыльную ее сторону, также как и я не в силах сдвинуться с места из-за музыки, сковавшей наши тела.
Позже мы наткнулись на устрашающих воинов, которые пели и танцевали. Как нам пояснили, такой ритуал проводят воины ночью перед битвой, вознося дань высшим духам… чтобы получить мужество и силу… и скорее вернуться домой.
Мы с Эдвардом посмотрели друг на друга с легкой улыбкой, тайный смысл которой был понятен только нам двоим, пока мужчины-актеры продолжали танцевать и молиться. Они даже позволили всем желающим присоединиться к танцам у костра, и мы решили, что не мешало бы и нам использовать этот шанс. Мы должны принимать любую секунду, отделяющую нас от завтра. От уходящего от меня Эдварда… и от меня, остающейся ждать его дома.
Я уверена, что мы выставили себя полными дураками, но мы старались изо всех сил. Эдвард выглядел потрясающе, пытаясь танцевать… а я чувствовала себя в полной заднице, как бы ни звучало смешно.
И раз уж мы присоединились к индийскому торжеству, нам нужны были свои особенные имена. Старик с трубкой мира во рту, после того, как дал имена пятерым людям, посмотрел на Эдварда строгим взглядом и замолк на минуту.
Я даже чуть испугалась: что такого он мог увидеть в мыслях Эдварда, помимо того, что он поимел меня сегодня в задницу. Я свалюсь замертво, если он назовет его «Трахающий в Задницу».
Но, наконец, он заговорил.
- Было трудно увидеть тебя в самом начале.
- Я знаю, - ответил ему Эдвард странно тихим голосом. – Прошу прощения. Я пытаюсь работать над этим.
- Я назову тебя… Освобожденный Орел, - проговорил старик, и я просто была готова расцеловать его. Выражение лица Эдварда в тот момент было самым прекрасным, какое я только видела у него. Он выглядел в буквальном смысле, будто бы он был удостоен такой чести. Это было волшебно. Интересно, неужели этот старик действительно увидел это в его глазах.
- Спасибо, - Эдвард улыбался как ребенок, которому только что вручили ключ от целого мира.
Старик отступил в сторону, и теперь я была перед ним, улыбаясь самой милой улыбкой, на которую я только была способна. Я начала было мысленно благодарить его, когда он быстро произнес мое имя.
- Я назову тебя… Бесконечный Голос, - проговорил он, и Эдвард взорвался смехом.
- Боже, этот мужик хорош, да, Белла? Надо было нам взять сюда Эмметта.
- Это не оскорбление, - заверил старик, кладя руку мне на плечо. – Твой голос имеет силу. Он обладает лечебными свойствами. Ты будешь исцелять… всегда… этим голосом.
Черт, а он реально хорош. Даже я ему поверила.
Теперь, раз уж мы официально стали Индейскими войнами, мы решили разукрасить наши лица краской. Мы были словно дети, прекрасно проводили время, делали все, что хотели. Но я иногда поглядывала на лицо Эдварда, наблюдая за тем, как над его лицом работают коренные индейцы, впрочем, как и над моим.
Нам объяснили, что наша боевая раскраска должна говорить за нас так же, как и имя.
На лице у Эдварда была черная полоска под одним глазом, идущая прямо вниз. Как нам сказали, это была слеза. Он плакал слишком долго, поясняла ему женщина. Под другим глазом не было слезы, потому что больше он не будет плакать, продолжали рассказывать нам. Так же губы Эдварда были разрисованы белыми и черными линиями. Женщина сказала, что это значит, что его заткнут. Он не говорит того, что должен говорить. Белые полосы говорят о том, что он хочет это сказать, но черные все еще держат его рот под замком… он должен это сказать, если хочет иметь свободу своих слов.
Моя же интерпретация имени тоже была очень крутой. Мне нарисовали этот крутой рисунок вокруг глаз, говорящий о том, что я могу видеть вещи, не доступные другим людям. Я думаю, что это значило мой взгляд на людей с точки зрения психиатра. Так же мне нарисовали желтый символ целителя на щеке, а губы полностью закрасили белым, потому что ими я говорю правду и то, что убивает горечь.
- Я никогда еще не бывала ни на одном из таких фестивалей, - позже сказала я Эдварду, когда мы сели под навес, наслаждаясь традиционной Индийской пищей. – Я обычно проводила все выходные дома, постоянно читая. А тут так весело, как оказалось. И все люди тут, они так чертовски точны, аж жутко становится.
- Я знаю! – воскликнул Эдвард, и я снова улыбнулась тому, как мило смотрелось его лицо в этой раскраске. – Когда он назвал меня Освобожденный Орел, я чуть сознание не потерял.
- Это было самое крутое событие, - согласилась я. – Я чуть не закричала во все горло.
- Я и правда свободен, Белла, - он посмотрел мне прямо в глаза. – И это не изменится, когда я пойду туда завтра. Я не собираюсь по-настоящему принадлежать ей, когда вернусь. Я просто сыграю свою роль.
- Я знаю, Эдвард, - я отпила из своей банки с колой. – Я просто так сильно боюсь за тебя. А еще мне придется идти завтра на занятия. Будет очень весело. Я уже пропустила два дня и, уверена, у меня накопилось уже куча домашней работы, которая займет мои мысли от беспокойства о тебе.
- Я рад, что у тебя есть что-то, чем ты бы могла заняться, - проговорил Эдвард. – И я хочу, чтобы Розали и Элис были рядом с тобой. Не отказывайся от встречи с ними после занятий, пускай они делают домашнюю работу вместе с тобой. Я не хочу, чтобы ты была одна. На самом деле, может, тебе стоит остаться с одной из них, пока меня не будет. Просто на всякий случай.
- Ну, не знаю… может, - я пожала плечами, но на самом деле мне не хотелось быть в дали от нашего места. Там осталось столько прекрасных воспоминаний… Я уже и угла не могу представить без Эдварда. Хотя, может, находиться там одной будет даже больнее, чем вообще там не быть.
- Белла… - начал Эдвард, откусив кусок от своей еды. – Ты ведь не… будешь помогать Чарли… правда ведь? Я хочу сказать, я надеюсь, что ты не будет сидеть в его машине и слушать все, что происходит в клубе.
Я прищурилась. Во-первых, мой отец никогда не позволил бы мне этого. А во-вторых, я не знаю, достаточно ли сильна, чтобы слышать крики Эдварда, понимать, что ему делают больно, и не иметь возможности пойти и спасти его. От этого я чувствовала себя трусихой… но в то же время мне хотелось быть как-нибудь вовлеченной в эту операцию, быть рядом с ним и вместе с ним пережить эти ужасные пару следующих дней.
- Нет, - даже я услышала в своем голосе разочарование. – Я не приглашена.
- Мы просто хотим, чтобы ты была в безопасности, - объяснил он.
- Я знаю, - вздохнув, я возненавидела это еще сильнее. Чарли, если и расскажет мне что-либо, то только то, во что он сам решит меня посвятить. Но он не расскажет мне детали. Ненавижу быть «защищенной». Это значит, что вам не доверяют настолько, чтобы поставить тебя на линию фронта.
Эй, а ведь это же я организовала спасение Эдварда из дома Рэйвен. Мне можно доверять! Я сильный полицейский!
После перекуса, когда мы решили прогуляться по фестивалю, мы наткнулись на лавочки со всевозможными сувенирами. Я купила Эдварду симпатичный кулон в виде медвежьего когтя, который висел на кожаном шнурке и предназначался воинам, чтобы дух медведя не покидал их в бою. Ему понравилось это, и он надел его с необычайной гордостью.
Я же приглядела себе вещицу под названием Палка Дождя. Это была длинная деревянная палка с удивительным дизайном у самого ее основания, который становился реже к ее середине, где и заканчивался полностью. И когда переворачиваешь эту палку вверх дном, бусинки внутри нее перетекали по дереву, словно капли дождя. Она напомнила мне ночь, когда я впервые сказала Эдварду, что люблю его, под проливным дождем. Так что это стало подарком Эдварда для меня. Я чувствовала себя могущественной волшебницей, нося ее с собой повсюду до конца дня.
Когда солнце начало клониться к горизонту, мы оба притихли. Мы проделали отличную работу, веселясь сегодня целый день, танцуя и целуясь… но и это время быстро пролетело в никуда. Наступала ночь. Наступало… завтра.
У Эдварда даже пропало настроение для вишневого мороженого по дороге домой, ну и я не стала на этом настаивать. Мы накупили кучу хорошей еды для сегодняшнего ужина, хотя в этом не было необходимости.
Едва войдя в квартиру, мы сразу же направились к кровати, крепко держась за руки. Мы легки прямо поверх покрывала, глядя друг на друга в лунном свете, и касаясь друг друга без слов. По крайней мере, для меня это выглядело так, будто мы запоминали каждую черточку наших лиц в последний раз, пока нас не разделят.
- Будет нормально, если мы не займемся сегодня любовью? – прошептал он, и на секунду я почувствовала, как мое сердце треснуло. Он что больше не хочет меня? – Сегодня это слишком тяжело, - объяснил он, погладив меня по щеке. – Я просто… можно я просто… буду касаться тебя… смотреть на тебя?
Он моргнул, и блестящая слеза скатилась из его левого глаза. Думаю, я поняла. Мы не должны делать этого в последний раз только для того, чтобы доказать самим себе что-либо. Он вернется… он вернется… я должна повторять себе это снова и снова. Надеюсь, мой мозг когда-нибудь поверит в это, и мы не проведем эту ночь как кролики. А может, Эдвард просто знал, что не сможет сегодня делать вид, что ничего не происходит.
Я поцеловала его в бело-черные губы, говоря Освобожденному Орлу, как сильно люблю его. Думаю, Бесконечный Голос – хорошее имя для меня. Даже когда я не могла говорить… я могла многое передать Эдварду. И могла быть уверена, что он услышит меня. Ответив на мой поцелуй, он обхватил мое лицо обеими руками.
Верьте или нет, но это была одна из самых приятнейших ночей, которую мы провели вместе. Мы едва обмолвились друг с другом хоть словом, все время держали друг друга в объятиях, невинно целовались, как в черно-белом кино… гладили друг друга, изучая каждый дюйм на наших телах… пустили слезу то тут, то там. Это была волшебная ночь. И я бы не продала ее ни за какой секс в мире.
Чарли позвонил около десяти вечера и сказал, что придет в пять утра, чтобы «пометить» Эдварда.
Я и не думала о том, что Чарли будет рядом, когда мне придется сказать «прощай» Эдварду. Боже, как же я это ненавижу. Розали и Элис тоже отзвонились и пообещали, что будут у меня в 5:30, чтобы морально поддержать.
Эдвард продолжал нашептывать мне всю ночь, пытаясь хоть ненадолго заставить меня уснуть, раз уж у меня завтра были занятия. И я честно пыталась закрыть глаза, но тут же сбрасывала с себя дремоту и прижимала его ближе, дрожа от мысли, что если я засну, то проснувшись, все окажется лишь сном. А мой Адонис – прекрасным плодом моего воображения… или что он уйдет обратно к Виктории, не сказав мне этих тяжелых слов прощания.
Сам же он не спал всю ночь, и я чувствовала себя виноватой от этого. Мы не спали всю прошлую ночь, и если он не поспит и сегодняшнюю, то будет полностью измотан в понедельник утром, когда ему как раз будет так необходима вся его сила и мужество.
Мне нравилось, как Эдвард смотрелся без рубашки, и его черный медвежий коготь контрастировал с кожей цвета слоновой кости. Я целовала и лизала этот коготь… а потом заставила Эдварда застонать, взяв его в рот и пососав.
- Твою мать, Белла… - он посмотрел на меня, пока я продолжала держать коготь во рту.
Ты нужен мне, Эдвард… Я хочу тебя… пожалуйста.
И через секунду моя футболка была сорвана Королем Эдвардом, штаны спущены нетерпеливыми пальцами, а эти полные, сладкие губы накрыли мои.
- Трахни меня, Освобожденный Орел, - зарычала я, и он набросился на меня, давая мне то, чего я так хотела.
- Заткнись, Бесконечный Голос, - выдохнул он нечестиво, и я почувствовала, как его горячий и влажный язык вторгся в мой рот, эффективно заглушая меня.
Дай мне свою Палку Дождя, Каллен. Трахни меня так, чтобы я вырубилась. У меня завтра занятия.
После, мы оба нашли успокоение в приятном забвении, держа друг друга в объятиях, пока нам снились самые лучшие сны, которые только могли прийти на несколько возможных часов.
Я даже не услышала, когда Чарли постучал в дверь в пять утра, - темнота все еще царила за окном. И только когда Эдвард выбрался из постели, я проснулась и начала осознавать, что наступил понедельник, пятнадцатый день. Блять.
Я услышала, как открылась дверь, и села на кровать. Мне не хотелось, чтобы Эдвард один на один встречался с Чарли. Тихонько войдя, Чарли посмотрел на Эдварда, и его лоб прорезали морщины, когда он увидел воинственно разукрашенное лицо парня. Очевидно, и Эдвард, и я, оба забыли о нашем макияже, пока свет из кухни не проявил его.
- Здравствуйте, Мистер Свон… Чарли, - Эдвард выглядел уставшим и немного смущенным, зевая перед моим отцом.
Чарли же явно не оценил вида Эдварда без рубашки, но я была рада, что тот надел хотя бы джинсы. Я так еще и не вышла из спальни и, не включая света, пыталась найти свою вчерашнюю одежду, пока Чарли не сложил два и два вместе. А, хотя кого я обманываю? Он знает, что у нас был секс, но все же мне не хотелось этого афишировать у него под носом. Это все может быть тяжело и для него тоже.
Я сказала Чарли еще по телефону, что Эдвард вернул мне мои деньги, плюс еще двадцать тысяч долларов. Это, казалось, немного улучшило его отношение к нему, но он по-прежнему не готов был закрыть глаза на наши отношения.
Еще одна вещь, которая меня заставляла нервничать – это факт, что раз уж Эдвард скоро должен будет уйти, наш разговор с Чарли мог состояться в любую секунду сразу после этого. Надеюсь, он знает, что нужно будет подождать, пока я не закончу плакать, а уже потом начнет.
- Здравствуй, Эдвард, - поприветствовал он его в ответ, и в его голосе не были никакого признания, хотя и ненависти тоже в нем не слышалось.
Ненавижу, когда Чарли встает посреди дороги.
Когда я вышла из спальни, Чарли покосился на мое лицо, пытаясь выяснить, почему мы выглядим так, будто всю ночь над нашими лицами измывались детишки.
- Привет, пап, - я слегка потерла свои губы, а затем посмотрела на пальцы и увидела на них смесь черной и белой краски.
- Привет, Белла, - ответил он, садясь на стул в сторону столовой и доставая какие-то вещи из его сумки, так и не сказав нам больше ни слова.
- Эм… Эдвард? – я вскинула бровь, повернувшись к нему. – Может, тебе стоит… вымыть свое лицо и все такое.
Он нахмурился, явно не понимая о чем я, а затем через несколько секунд посмотрел на мое лицо, которое, вероятно, напомнило ему о Поле Стенли по утрам после концертов группы Kiss.
- Ой! – он коснулся своей щеки одной рукой, протер ее, а затем посмотрел на свои пальцы, потирая краску между указательным и большим пальцами. – Да, я сейчас вернусь.
Он бросился в ванную, запирая за собой дверь и бормоча себе под нос «О Господи!», когда, вероятно, увидел свое отражение в зеркале. Теперь он, наверное, стыдится того, что Чарли видел его в таком виде.
Схватив полотенце для посуды со стола, я включила воду на кухне и, смочив край ткани и отжав ее, начала небрежно тереть свои губы, будто делала самую обычную вещь на свете.
Когда я закончила и снова обернулась к столу, то увидела на нем открытую записную книгу, исписанную подчерком отца, странную иглу с полиэтиленовой пленкой на ней, небольшую круглую коробочку и пару наушников с еще одной небольшой черной коробкой, связанной с ними, сверху которой сияла красная лампочка.
- Где ты достал все эти вещи? – спросила я, надеясь отвести его от вопросов о моем макияже или о наших сексуальных отношениях с Эдвардом.
- Circuit City*, - безучастно ответил он. – Жучок, правда, из интерком систем и я просто… использовал то, что мне нужно было из этого.
- А что на счет этого? – я чуть не взяла иглу, когда Чарли вскинул руку вперед, готовый в любую секунду остановить меня. Я отдернула руку назад, не желая доставлять ему проблем.
- Ветлечебница, - он взглянул на меня. – Они вставляют эти штуки собакам каждый день.
- Ты собираешь использовать СОБАЧЬЮ иглу на Эдварде? – от ярости, намного громче, чем следовало, проговорила я.
- Ее не ИСПОЛЬЗОВАЛИ до этого, она абсолютно новая, - брови Чарли сошлись в одну тяжелую полоску над его глазами. – Я уже делал это ранее, это не навредит ему.
Я слышала, как в ванной Эдвард чистил зубы, не выключив воду.
- Отец, ты уверен, что знаешь, что делаешь? – осмелилась спросить я его, чувствуя себя внезапно такой напуганной. – Если ты не уверен, просто скажи это сейчас. Я не хочу даже думать о том, чтобы с ним что-нибудь произошло.
- Белла, - Чарли строго посмотрел на меня. – Я бы не стал вмешиваться, если бы не знал что нужно делать. Я бы не стал рисковать ничьей жизнью, даже его, и если я…
- Даже его? – прошипела я, надеясь, что Эдвард не услышит этого.
- Я не это имел в виду, Белла, - вздохнул Чарли. – Мы поговорим об этом позже.
Прекрасно.
Я начала хлопать ящичками на кухне, поняв, что мой отец стал игнорировать меня.
Пока Эдвард принимал душ и брился, я сделал на всех бэйглы, поджарив их и намазав сливочный сыр внутри, а затем встряхнула апельсиновый сок и разлила его в три стакана.
Когда же он вышел, большие клубки пара вывалились за ним в спальню, где он оделся и собрал свои вещи, без слов бросив их в сумку и перекинув ее через плечо. Мне хотелось плакать, но вместо этого, вздохнув, я открыла холодильник и посмотрела на его содержимое, будто оно могло помочь справиться тут со всем.
Через некоторые время заговорил Чарли:
- Ты размораживаешь этим холодильник.
Я сжала зубы и низко прорычала:
- Немедленно. Замолчи. Отец.
Он пробормотал что-то о счете за электричество, и я, захлопнув дверцу, посмотрела на него, склонившегося над своей богом забытой записной книжкой.
Эдвард выглядел прекрасным и посвежевшим, когда вышел из моей комнаты и встал рядом с Чарли. На нем была свободная синяя футболка, джинсы и кроссовки на ногах.
- Ладно, я готов, - проговорил он, сглатывая, когда увидел все вещи на столе.
Нет! Мне хотелось броситься в слезах на него, запретить уходить и привязать его к кровати, пока они не придут, чтобы вырвать Эдварда из моего мертвой хватки.
Но я не сделала это. Я сдержалась. И сделала то, что постоянно говорила Эдварду не делать. И мой вроде как бесконечный голос на этот раз был молчалив.
Мягкий взгляд Эдварда вернулся ко мне и тронул мое сердце… когда мы оба отметили грустные выражения наших лиц.
- Ладно, - Чарли сел полуоборотом к Эдварду. – Во-первых, позволь мне сказать, что я узнал на сегодняшний день. Парня, убийство которого ты видел, звали Джейсон Уайт. Он был объявлен в розыск его родителями. Хороший студент, примерный ребенок. Окончил среднюю школу за несколько месяцев до того, как пропал. Его родители не уверены, но они думают, что он мог убежать из дома. Ну, по крайней мере, так указано в отчете. Они немного повздорили за день до его исчезновения. Вероятно, он поехал в Нью-Йорк и просто оказался не в том месте и не в то время. Этот город съедает беглецов живыми. К тому же этот ребенок пришел с юга, а там все довольно безопасно, он бы не выжил на улице. Может, он скитался по ним и увидел что-то ночью, и тем самым навлек на себя беду. Но это только мое предположение, я не могу быть уверен на сто процентов. Вскоре я узнаю больше. Но его так и не нашли.
- Боже, - Эдвард опустил взгляд в пол, а мне стало не хорошо. Что если Эдвард пропадет, и его никогда не найдут?
И как будто прочитал мои мысли, Чарли проговорил Эдварду.
- Не думаю, что это может случиться с тобой, Эдвард, - он встал и, взяв иглу в полиэтилене, добавил. – Давай сюда свое плечо, парень.
Еще раз посмотрев на меня, Эдвард поднял короткий рукав своей футболки, обнажив плечо и немного повернул его к Чарли.
Мои руки начали трястись, когда Чарли порвал полиэтиленовую упаковку, потирая самую мягкую часть руки Эдварда, чуть нижу плеча.
До меня донесся глубокий вздох Эдварда, когда Чарли ввел иглу в его кожу, а затем послышался щелчок.
- Ай, - тут же отозвался Эдвард, хотя он вроде не был расстроенным по голосу.
- Дай мне протестировать это, - Чарли сел, открыл своей ноутбук и нажал на комбинацию клавиш. В этот момент Эдвард снова посмотрел на меня, опуская рукав на место, и я заметила, что от собачьей иглы не осталось и следа. – Ну, хорошо, чип внутри… и он работает, - Чарли звучал удовлетворенным. – Ты сейчас на Майер Авеню, 312.
- Спасибо, пап, - с сарказмом усмехнулась я. – Эдвард, поешь что-нибудь. Я приготовила бэйглы.
Мой голос звучал жалко. Я и была жалкой. А еще я была зла на Чарли. Мне не нужно было знать о том, где находилось тело Эдварда, я хотела знать, что он вернется оттуда так скоро, как только можно, живым и невредимым.
- Спасибо, Белла, - проговорил Эдвард, пытаясь улыбнуться и обходя вокруг стойки. Зайдя на кухню, он коснулся легонько моей талии и поцеловал мое все еще грязное лицо.
Взял бэйгл, он сел на стул со своей стороны барной стойки и начал рвать его на части, отправляя каждый кусочек в рот, в то время как мой отец начал инструктировать Эдварда. Мне не хотелось уходить из комнаты, но я так же не хотела говорить «прощай» с размазанной по лицу краской. Поэтому я умылась с мылом прямо на кухне, используя тостер как зеркало.
Эдвард посмотрел на меня и улыбнулся сам себе, кладя еще кусочек бэйгла себе в рот. Чарли же в это время продолжал говорить о том, чтобы тот вел себя естественно с Викторией.
- Не уходи никуда прямо так целенаправленно и не входи в ее офис без приглашения, если это не нормально, - Чарли говорил так, будто Эдвард был дураком. – Дождись безопасной возможности. Старайся вообще не идти на риск. Если ты попадешь в настоящую неприятность и тебе понадобиться, чтобы я пришел туда, я хочу чтобы ты сказал «Нострадамус». Понял?
- Нострадамус, - повторил он. – Понял.
- Могу я сказать это слово сейчас? – спросила я, не желая, чтобы это продолжалось и дальше.
Они оба посмотрели на меня, но не ответили. И я снова начала хлопать всеми дверцами шкафов на кухне.
Открыв небольшую пластиковую коробочку, Чарли достал оттуда черный квадратик, который был настолько мал, что помещался на подушечке пальца.
- Это жучок, - проговорил он. – Держи его в этой коробке, пока не окажешься в нескольких кварталах от клуба. Тогда положишь его в свой рот под язык. Слюна не повредит его, главное постарайся не раскусить и не проглотить его. Он очень хрупкий. Просто оставь его где-нибудь внутри комнаты, где… она держит тебя… для… ты знаешь.
- В подземелье, - вслух произнес Эдвард то, что не смог сказать мой отец.
Я снова громко вздохнула, хватая волосы у корней и наклоняясь над раковиной, надеясь, что во мне достаточно пищи, чтобы проблеваться. Может, это заставит меня почувствовать себя хоть немного лучше.
- Да, - Чарли посмотрел на Эдварда и положил руку ему на плечо. – Я хочу сказать тебе, Эдвард, что мне не понравилось, когда я узнал о тебе с Беллой… и вашей небольшой договоренности… и я все еще не хочу видеть тебя рядом с ней после того, как все закончится. НО… все это… прибавляет тебе очков. Я не подведу тебя. Зови… используя свое слово… и я буду там.
- Я не позову, пока у меня не будет хоть каких-либо реальных доказательств и моего образца крови, - ответил он без дрожи в голосе. – Что бы вы не услышали, даже близко не подходите к этому месту, пока я не скажу это слово. И я не хочу, чтобы Белла даже краем уха слышала то, что там происходит.
- Я бы никогда не позволил ей услышать это, Эдвард, - согласился Чарли. – Она уже знает об этом.
Они оба снова посмотрели на меня, и я прижала руки ко рту, а затем снова запустила их в волосы, надеясь на то, что меня перестанет так трясти.
- Хорошо, - Эдвард посмотрел на Чарли и протянул ему руку. Тот в свою очередь посмотрел на нее, а затем встряхнул, вызывая у Эдварда успокаивающую улыбку, после чего он добавил. – Спасибо вам, Чарли… за все.
- Без проблем, - ответил тот, выламывая из себя улыбку. Она не была похожа на улыбку, посланную аутсайдеру, но по мне, зная моего отца, это было щедрым проявлением теплых отношений.
- Эм… - Эдвард посмотрел на меня, а затем снова на Чарли. – Можно нам… занять пару минут?
- Оу, - он нахмурился, посмотрел сначала на меня, а потом снова на Эдварда. – Думаю, да.
Встав, Чарли обошел стойку и зашел на кухню, подходя ко мне. Я повернула голову, но его фигура уже становилась размытой от слез, когда он пробормотал:
- Я буду защищать его, Белла. С ним все будет хорошо.
Я почувствовала, как сжались мои кулаки. Но затем я обняла своего отца, не зависимо от того, что он хотел или не хотел для меня. Я пыталась не плакать, когда он похлопал меня по спине и отпустил, уходя, даже не оглянувшись. Возможно, он сам расчувствовался и просто пытался скрыть это от меня. Настоящие полицейские не плачут. Ладно, Чарли, как скажешь.
Я подняла глаза на Эдварда, все еще стоящего с другой стороны стойки. В них было столько боли. Но в то же время они были чертовски прекрасными… завораживающими… нереальными.
Медленно он подошел ко мне, и прежде чем я смогла опомниться, я сомкнула руки за его спиной, рыдая в свободную синюю футболку и чувствуя его легкие поцелуи в макушку головы и прикосновения к волосам.
- Шшшшш… - он нежно качал меня, позволяя выплакаться и не останавливая меня.
- Прости меня, - я всхлипнула, и мой голос стал похож на голос семилетнего. – Я просто слишком сильно люблю тебя. Я не могу отпустить тебя.
- Мы не будем разлучены, - проговорил он тихим и угрюмым голосом. – Ты всегда будешь со мной.
- Все это куча дерьма, - я зарыдала еще сильнее. – Не говори милых вещей, не лги мне, Эдвард.
- Хорошо, я не буду лгать, - он поддернул мой подбородок, и я увидела слезы в изумрудных глазах, которые испугали меня. – Это хреново, что мне нужно возвращаться туда. Я не знаю, что она приготовила для меня, и у меня живот скручивает от страха, что мне придется вернуться, встать там на колени и ждать этого. Но это то, что я должен сделать, чтобы не оглядываться каждый раз всю последующую жизнь, чтобы Кэйти могла пойти в школу, и я не боялся бы, что кто-то может похитить ее оттуда. Это жутко хреново, что мне нужно возвращаться, но я должен сделать это. И что бы ни случилось, я сделаю это. Для тебя. Для Кэйти. Для меня. Это будет тяжело для нас обоих, но с нами еще твой отец. И, если у меня все в порядке с математикой, Розали и Элис, скорее всего, уже внизу, ждут, когда смогут войти к тебе, тоже с нами. Со мной все будет хорошо. Я вернусь к тебе. Ведь я люблю тебя, Белла.
- Я тоже люблю тебя, - прошептала я, не вытирая дорожки слез с щек, позволив это сделать Эдварду и поцеловать меня.
- Я рад, что ты плачешь, - он улыбнулся мне. – Это хорошо для тебя.
Я крепче вцепилась в него, и пускай стон боли сорвался с моих губ, но я глубоко вдохнула и подняла голову, встречаясь с идеально сильным лицом.
Я сделала это. Я научила его бороться и научила постоять за себя. И все это благодаря мне он собирался провести эту ужасную и опаснейшую неделю с Викторией. Клянусь Господом и всеми святыми, если она хоть волосок тронет на его голове, я убью ее.
- Иди, - я заставила себя сказать это одно маленькое слово и опустила руки. Он медленно двинулся к двери, но я повернула его к себе, схватив за руку. Он посмотрел на меня, и я добавила, дрожа от страха. - Будь осторожен, Тампер.
Он улыбнулся моей любимой кривоватой улыбкой и ответил:
- Я буду, Бемби.
Я не скажу ему «прощай». Потому что это не прощание. Это не может им быть. Я не позволю.
Дверная ручка заскрипела, когда он повернул ее. Он повернулся и внимательно осмотрел всю квартиру, шире улыбаясь. Если он хоть немного похож на меня, он увидел бы нас везде, где бы ни посмотрел: на диване, на стульях, на кухне, на полу, у стены, в спальне, даже в ванной.
- Мне понадобиться больше сеансов терапии, когда я вернусь, - он ухмыльнулся мне, осторожно открывая дверь и перекидывая свою сумку через плечо. – Готовьтесь, Доктор Белла.
Я испустила сдавленный всхлип и постаралась выдавить из себя еще несколько слов, прежде чем он уйдет.
- Непременно, Мистер Каллен, - выдохнула я, не в силах остановить поток слез из моих глаз. – Ты мой единственный пациент. Будь вовремя. Ненавижу непунктуальных людей.
Он постарался засмеяться, но вместо этого отвернулся, небрежно вытирая глаза. Я заметила это.
- Я буду вовремя, - сказал он слегка надломленным голосом.
Я отвернулась, не желая видеть, как он уходит и закрывает за собой дверь. Я умирала изнутри… и потом услышала его легкие шаги в коридоре, когда он подходил к лестнице. Он оставил дверь моей квартиры открытой, не желая закрывать ее так же, как этого не хотелось и мне.
Я услышала, как он начал спускаться по ступенькам, и старалась сдержать свою боль, пока не поняла, что больше не слышу его. Мои ноги подкосились, не в силах больше сдержаться… я скатилась на холодный пол кухни, чувствуя себя так значительно лучше… и определенно безопаснее.
Трясущимися руками я накрыла свой рот, пока дверь на улицу не захлопнулась с легким щелчком.
И тогда я развалилась. Я не помню ничего конкретного. Все что я знала, это что он ушел, чтобы отплатить кровью за Кэйти… и за меня. Я слышала звуки, исходившие от меня, но не могла их даже узнать. Я глотала воздух, чувствуя, что начинаю медленно задыхаться, безумно рыдая.
Даже не услышав их прихода, я внезапно была обнята и зажата между двух пар рук и сладкого аромата духов и яблочного лосьона, которые заполнили весь мой нос. Элис и Розали. Мои подруги… мои сестры. Я прильнула к ним, плача в их рубашки пока они сидели на полу вместе со мной и молчали… просто успокаивая меня… не позволяя мне терпеть все это в одиночку.
Спустя какое-то время я услышала, как на улице завелась машина моего отца, и это значило, что Эдвард не поехал с ним в Огонь. Он сел на метро, как обычно, и поехал туда один. Чарли же будет дежурить где-нибудь в том районе, прослушивая жучок ради одного единственного слова «Нострадамус», которое положит конец всем моим кошмарам.
Сейчас Эдвард, должно быть, уже был на пути туда… Я представила его с сумкой, быстро спускающегося по ступенькам в метро, которые приведут к поезду. Он любит поезда. А у меня было такое ощущение, будто меня разорвало на части, и лучшая часть меня ушла.
Я знаю, что она ушла.
Все, что я могла сделать, это ждать… и молиться.
Я доверяю тебе, Эдвард. Я люблю тебя. Возвращайся ко мне домой. Скорее.

---

* Circuit City. Компании Circuit City торгуют электроникой и техникой

---

Эту главу для вас перевела Морской_Котик. Не забываем комментировать на ФОРУМЕ! Для нас это очень важно знать, что наши читатели еще с нами!