Был промозглый осенний вечер. Промозглый, но не до такой степени, чтобы стать неприятным. Скорее это было ощущение, настроение. Уже стемнело. Огромное озеро было покрыто лёгкой дымкой тумана, отчего казалось ещё более бескрайним. Ветви деревьев низко склонились над гладью воды, почти касаясь её. Казалось, будто лес обступает озеро со всех сторон, грозясь полностью поглотить его. Крохотный участок берега был засыпан песком с пришвартованными на нём небольшими лодочками. Над головой раскачивалась слабо мерцающая одинокая лампочка, вокруг которой кружились крылатые спутники света. У меня было время осмотреться, пока родители и их друзья договаривались о стоимости аренды с хозяином проката. Спустя несколько минут наши лодки уже спускали на воду. Так вышло, что я оказалась в «девчачьей» команде - с мамой и её подругой. Это сразу меня насторожило: три женщины в лодке - не к добру. К тому же несерьёзный настрой обеих дам не внушал мне чувство уверенности в том, что эта затея кончится хорошо.
Спустившись на воду, мы по условленной договорённости поплыли в левую сторону, а мужчины - в правую. Шестое чувство подсказывало мне, что разделяться посреди бескрайнего озера, застеленного густым туманом, - не лучшая идея. Но я промолчала, дабы не терпеть всю прогулку шутки по поводу того, какая я трусиха. Сперва всё было неплохо, мы болтали обо всяких женских штучках, смеялись, пили горячий чай из термоса, который захватила с собой моя мама. Я немного расслабилась и забыла о своих опасениях. Но продлилось это ровно до тех пор, пока не пришла пора возвращаться обратно. Оказалось, что из-за тумана вокруг, не видно даже пальцев вытянутой руки, не то что ориентиров, по которым мы могли бы добраться до причала. Паника начала проникать в меня, словно просачиваясь вместе с сыростью под мою одежду, в волосы, под кожу. Меня охватил озноб, но мои товарищи по несчастью, казалось, не понимали всю отчаянность нашего положения, продолжая веселиться и грести в неизвестном направлении. Спустя час бесполезных метаний по озеру, запаниковали и они. Было решено попробовать позвать на помощь, но наши крики потонули в необъятной белой дымке. Тишина окружала нас, заставляя нервы трещать от напряжения. Но спустя мгновение я пожалела о том, что была недовольна тишиной. Глухой удар сотряс хрупкую конструкцию лодки, заставив меня вскрикнуть. Повсюду раздавались всплески воды, лодку качало, словно на волнах. И пусть рассудок подсказывал мне, что это всего лишь крупная рыба, которая явно не поставила себе целью убить заплутавших туристов, подсознание металось в черепной коробке, крича что-то о духе озера, который очень недоволен незваными гостями, нарушившими его покой и тишину. Не разбирая направления, мы поплыли с максимальной возможной скоростью, выжимая из себя оставшиеся силы. Нашей радости не было предела, когда сквозь туман, мы увидели спасительный огонёк пункта проката. Мы смеялись в голос и уже поздравляли друг друга со спасением, но судьба не была столь благосклонна к нам. Оказалось, что берега этого озера буквально усыпаны маленькими причалами, и этот был совсем не тем, в котором мы арендовали лодки. Но это было уже хоть что-то. Снова спустившись на воду, мы двинулись вдоль берега, причаливая ко всем прокатам, встречающимся нам на пути. Только спустя полтора часа, мы, наконец, нашли нужное нам место, где нас ждали уже обезумевшие от волнения мужчины. Оказалось, что к этому озеру уже была вызвана служба спасения и МЧС, так что вызовы, слава Богу, пришлось отменять. С тех пор, отец никогда не отпускал меня никуда с мамой вдвоём.
И пусть сейчас это забылось и впечатления уже не такие яркие, согласитесь, не самое приятное - застрять посреди чёрного озера, наедине со своими страхами, верно?



Единственный жуткий случай, когда я испугалась до чёртиков, случился, когда я была ещё ребёнком.
У моей многочисленной семьи есть традиция большую часть лета проводить на озере Арахлей, которое находится всего лишь в нескольких часах езды от нашего города. Раньше м каждое лето арендовали базу отдыха, куда заезжали большой и шумной компанией. И вот как то вечером, когда стемнело, когда все мои старшие братья и сестры ушли на ночь на пляж жечь костёр, меня с собой, к сожалению, не взяли, так как я являюсь самой младшей в семье, и они решили, что я могу испугаться их страшилок, да и ночью положено спать....Но я даже не подозревала, что с взрослой частью семьи будет ещё хуже. Мы сидели на кухне, пили чай, и скоро уже собирались идти ложиться. Но тут мои дорогие родственнички начали обсуждать между собой случай из прошлого, как они раньше отдыхали на этой базе, и однажды ночью в дом пробрался посторонний человек. Всю историю рассказывать не буду, да я и сама уже не помню точно всех деталей, это было давно. Но тогда вроде бы та история завершилась благополучно, но всё же я сидела просто в оцепенении пока слушала этот рассказ. Я очень хотела пойти в дом, или сбежать на пляж к ребятам, но боялась выйти из кухни, хоть и до дома было буквально несколько метров, а на пляж я бы точно не решилась пойти в кромешной темноте. Поэтому мне пришлось сидеть до последнего, и потом уже идти в дом с взрослыми. Но на этом мой страх не прошёл, дверь в дом мы не запирали, так как должны были попозже прийти ребята с пляжа, и я жутко боялась - вдруг кто проберётся в дом?! Поэтому большую часть ночи я не спала, а прислушивалась к каждому шороху. Но когда я утром проснулась этот страх, слава Богу, прошёл.
Хоть, по сути, этой страшилки и не стоило бояться, ведь это была просто история, но тогда я всё-таки жутко испугалась. И запомнила этот небольшой эпизод на всю жизнь.



Небольшое лирическое отступление:
Чтобы было понятней, уточню, что я ношу очки с двенадцати лет. Но не все время, а только тогда, когда нужно смотреть вдаль, поэтому без них на расстоянии вытянутой руки я уже почти что крот.
Начнем, пожалуй, со слов очевидца (коим является Sanchezzz):
«Помню, на сцене был приглушен свет, горели только бра в конце зала, и ярко выделялось, освещенное изнутри, окно звукорежиссерской комнаты. Мы что-то танцевали, то ли в парах по кругу, то ли все вместе (Deruddy стояла рядом с парнем Л.): нужно было крепко держать друг друга за руки и кружиться. И помню, момент, когда Deruddy летит с одного края сцены до другого, задевая при этом левую кулису, и приземляясь аккурат на ступеньки. Первая мысль у меня была про глаза - она ж тогда очки надела. А потом все дружно к ней побежали, подняли со ступенек, а она была немного потерянная, но зато все цело, только ушибы».
А теперь, как это помню я:
«Еще зимой 2004 мою неусидчивую натуру в очередной раз потянуло к прекрасному и затянуло в Театральную студию районного Дома творчества. Благополучно отыграв в феврале 2005 наш первый спектакль, мы взялись за второй.
Дело было в июне; учеба закончилась, и мы с чистой совестью отдавали большую часть дня на служение Мельпомене. Репетиции шли споро, но некоторые переходные части спектакля никак не давались в руки массовки, т.е., меня и остальных не главных персонажей.
Очередное озарение нашего режиссера Романа принесло нам новые нагрузки: круговой танец, по принципу гуцульского танца «Аркан», в котором танцующие бегут по кругу, держась друг за друга в цепком захвате. В общем, ничего сложного, но когда круг достигал определенной скорости вращения, то представителей легкой весовой категории отрывало от земли и, в лучшем случае, они успевали отпустить обе руки, чтобы просто упасть вдали от бегущих.
Мне повезло меньше.
Когда круг разогнался, мой сектор оказался у самого края сцены, и меня оторвало от пола. Девушка, державшая меня за правую руку, сразу отпустила, а парень… Он продолжал удерживать, и таким образом просто протащил меня по воздуху над зрительным залом от левой кулисы и опустил/уронил на ступеньки у правой.
Я хорошо помню момент отрыва, сопротивление воздушного потока и падение. И все это время в голове пульсировала мысль вроде: «Только не очки!.. Только не стекло в глаза!..» И падая, я не столько группировалась, чтобы смягчить падение, сколько пыталась одной рукой (вторую-то крепко держали) создать препятствие для поверхности, на которую падала (параллельно очень надеясь, что это будут не мягкие кресла в зрительном зале, и шея моя останется в целости), чтобы уменьшить эффект от удара лицом. Приземление, как и следовало ожидать, было не мягким. Упала я на ребра ступенек в позе зародыша, старательно прикрывая голову уже обеими руками (понятия не имею, когда тот парень меня отпустил), и не шевелилась.
Музыка прервалась. В зале мгновенно повисла звенящая тишина, нарушаемая гудением колонок, из которых спустя несколько секунд раздался испуганный голос шокированного звукорежиссера: «Э-э… Рома… А это так надо было?!» Все бросились ко мне, но я уже поднималась, мысленно сканируя собственные ощущения. Из полученных травм – только порванные штаны, ушибленная берцовая кость (хотя пару дней я полагала, что там трещина) да рассеченная кожа. Потом был вполне оправданный и ожидаемый приступ легкой истерики. И я несколько дней не могла делать никаких резких движений, находясь у края сцены.
Мне видится какое-то злое стечение обстоятельств в том, что это был едва ли второй раз, когда я репетировала в очках. И о них же были все мысли во время «полета», хотя я реально осознавала, что, вполне возможно, они – мои последние…
Когда первый шок начал проходить, на его место пришло осознание, что даже падение на ступеньки могло закончиться как переломом чего угодно, так и, собственно, смертельным исходом.
Я не уверена, что это мой самый большой страх или испуг, но это, скорее всего, та отправная точка, когда я перестала бояться многий вещей, и стала несколько безбашеной. А еще задумалась о том, что неплохо бы попробовать носить контактные линзы.
Этот случай я вспоминаю, как прекрасный образчик поддержки от малознакомого человека, спасшего мою жизнь. Может быть, мне и не жаль, что у нас с ним не вышло стать парой, но я всегда буду благодарна ему за то, что он сделал.
А ведь он просто держал меня за руку…»

Сейчас, вспоминая эту историю, я давлюсь смехом, но в то время, когда внутренности жаждали покинуть меня необщепринятыми путями, почти каждую ночь это терроризировало всю мою семью.
Одна наша знакомая частенько бывает в разъездах и оставляет нам одного из своих питомцев, чтобы скрасить жизнь себе и нашему усатому «графу». Однажды, на грани яви и сна, я почувствовала, как ноги моей коснулось нечто. Я не придала этому никакого значения, приготовившись к очередному кошмару в стиле Хичкока. Это нечто, едва касаясь, ползло по мне ещё какое-то время, пока я не ощутила, как оно надсадно пыхтит. Списав всё на сквозняк, я попыталась спать дальше, к тому же в «фильм» ещё не закончился. Затем сопение перешло в утробное урчание, и вот тут-то я поняла, что это явно не ветер. Разлепив веки, я увидела, как на меня таращатся два огромных жёлтых глаза, а вокруг – чернота, как в угольной шахте. Прищурившись спросонья, я оцепенела, когда чуть поодаль появились ещё две, но уже изумрудных, точки. Они приближались, язык отнялся, затем донеслось «у-у», потом визг, шипение, в лицо ударило нечто мягкое и… я окончательно пробудилась. Бешено озираясь, я захохотала, увидев, как Кузьма и Лапа катаются у меня по кровати клубком. Прогнав кошек миловаться в другом месте, я счастливо заснула. С тех пор они оба стали защитниками моего сна (ловец – фигня!), хотя мне взгрустнулось немного: попкорн-то у меня ещё остался. *подмигивает*
P.S. Лапа получила кличку Компрессора за долгое, монотонное урчание, схожее с гулом работающего аппарата для сжатия воздуха или газов.



Случай произошёл после свадьбы моей подруги. Они с мужем уехали в свадебное путешествие, а мне отдали ключи от квартиры и попросили, чтобы я у них забрала их денежное дерево. На часах уже давно за полночь, темно. В общем, с горем пополам я открываю их квартиру, захожу. Ну, думаю, свет включать не буду от луны и так всё видно (у них из окон луну видно очень хорошо, а плюс она у них каких-то паранормально больших размеров). Снимаю ботинки, вещую куртку, прохожу к гостиной и прирастаю к полу. В гостиной комнате в лунном свете весит на люстре труп двухметровой девушки в белом платье в пол, голову не видно за плафоном. Я, не думая, босиком выбегаю из квартиры, сажусь в машину и уезжаю к себе домой. Позже оказалось, что та самая подруга, перед тем как уехать, приезжала домой, чтобы поменять одежду, а свадебное платье поленилась повесить в шкаф, просто закинула на люстру, чтобы оно не помялось. В итоги завяло деревцо, как и моя психика.






СОДЕРЖАНИЕ