2024-4-24

15

0

0

Я очнулась от тупой боли в голове. Все мое тело болело, и когда я пошевелилась, поняла почему. Я лежала на каменном полу, в каком-то сыром подвале. Покрутив головой, я попыталась найти источник света и увидела одинокую свечу, которая стояла возле двери. Я села и меня сразу же накрыла волна тошноты. Подтянув колени, я прижалась головой к ним, пытаясь унять спазмы. В глазах темнело и двоилось, и я поняла, что вероятно удар по голове, что отключил меня, был очень сильным.

Через пару часов, когда тошнота полностью прошла, я поднялась и изучила свою камеру. Это было небольшое квадратное помещение, выложенное старыми огромными каменными плитами, которые от времени и сырости были покрыты мхом. Пройдя три раза вокруг камеры, я поняла, что единственным выходом отсюда была дверь, которая за все то время, что я изучала свою тюрьму, ни разу не открылась. Устало опустившись на пол, я прислонилась головой к прохладной стене.

Опустив голову, я посмотрела на свои руки. Они были удивительно бледными в этом свете. И ярким пятном на них выделялись кровавые бинты. Вздохнув, я принялась разматывать один, чтобы понять, насколько плохи мои дела. Кровь уже засохла, и, когда я добралась до конца, мне пришлось приложить усилия, чтобы оторвать бинт от кисти.

И каково же было мое удивление, когда я не увидела ни одного шрама у себя на коже. Да, мои руки были в крови, бинт был в крови, но моя кожа была целой. Ни единого шрама, ни единой раны. Как? Как такое может быть? Ведь вчера, когда Джейк перевязывал мне руки, они были порезаны. А сейчас… Я поднесла свечу поближе к кисти и увидела, что она действительно была чистой. Никаких ран и шрамов. Быстро размотав вторую руки, я увидела то же самое. Резко оторвав бинт, я неверяще уставилась на свои руки.

- Что со мной творится? – выдохнула я, а затем услышала скрежет ключа в замке и подняла голову, смотря на дверь, ожидая, кто же войдет в нее.

- Вижу, ты уже пришла в себя, - проговорил Шандор, входя в комнату. В руках он держал чашку, как потом оказалось с водой, и тарелку, с чем-то отдаленным похожим на человеческую еду.

- Зачем вы похитили меня? – спросила я, так и не поднявшись с пола. Я понимала, что бежать нет смысла. Разве может человеческая девчонка быть быстрее вампира?

- Зачем? Глупый вопрос. Ты зло и тебя нужно уничтожить, - его глаза яростно сверкнули. – Я бы убил тебя прямо сейчас, но Лаура считает, что ты еще нужна нам. Так что ты должна жить. Но придет время, и она отдаст тебя мне. И тогда ты за все ответишь, - от его голоса по моей спине прошелся озноб. Он не шутил: когда я перестану быть полезной какой-то Лауре, он убьет меня.

Положив свою ношу возле стены рядом с дверью и не сказав больше ни слова, он вышел и снова запер меня. И так продолжалось неделю. Он приходил раз в день, приносил еду и уходил. Все, чего он удостаивал меня, это яростных убийственных взглядов, от которых мне хотелось слиться со стеной.

Время шло, и я понимала, что со мной что-то не так. Тошнота так и не прошла, меня бросало то в жар, то в холод, мои чувства все обострились. И я боялась, смертельно боялась. Страх, казалось, поглотил меня, не позволяя моему разуму прорваться сквозь него.

Однажды дверь вновь открылась, но на пороге стояла женщина. Челси.

- Лаура, я не понимаю, зачем ты пришла сюда, - проговорил Шандор, следуя за ней.

- Хочу посмотреть на нее. Не хочу, чтобы она умерла раньше, чем мне нужно, - сказала она и вошла в мою тюрьму.

Я лежала на полу, свернувшись в клубочек и обняв руками колени.

- Что с тобой? – спросила Челси, опустившись рядом со мной. Ее холодная рука прикоснулась к моему горячему лбу. – Шандор, почему ты не сказал мне, что она больна? – вскричала вампирша, а в следующее мгновение она подняла меня на руки и понесла прочь из подвала. А дальше я будто провалилась в сон. Видимо, я действительно была больна, потому что Челси долго орала на Шандора за его невнимательность.

Я несколько раз приходила в себя, не понимая, где нахожусь и что со мной происходит. Однажды мне показалось, что кто-то находится рядом, и я открыла глаза, чтобы встретится взглядом со своим ожившим кошмаров.

- Добро пожаловать в ад, Хранительница, - проговорил такой знакомый голос моего заклятого врага, О’Нила.

- Ты! – выдохнула я и попыталась подняться, но не смогла. Болезнь высосала из меня все силы, и я упала обратно на подушку. И все, что я могла, это смотреть, как его рука потянулась к кинжалу, висящему на его поясе. Звук доставаемого метала из ножен раздался в комнате, а я по-прежнему не отводила взгляда от черных глаз Грегори.

- Я обещал, что буду настигать тебя в каждой жизни. Правда я не думал, что в этот раз все будет так легко, - проговорил он, надвигаясь на меня.

- Нет, - успела выдохнуть я, когда он поднял руку, делая еще одно героическое усилие, чтобы избежать смертельного удара. Но я была слишком истощена и тьма вновь накрыла меня, когда я провалилась в полубессознательное состояние.

- Не смей! – прокричала Челси, вбегая в комнату. – Не смей трогать ее.

- Я должен убить ее. Это мой долг! – резко ответил Грегори. Я приложила огромное усилие и все же смогла открыть глаза, чтобы увидеть, как он опустил занесенную руку.

- Не сейчас! Она нужна нам живая, - Челси подошла ближе к нему и положила свою руку на его ладонь, сжимающую кинжал. – Сейчас она может дать нам то, чего у нас никогда еще не было. Поэтому подожди. Совсем немного.

Грегори резко сбросил ее руку и сверкнул в ее сторону черным взглядом.

– Не забывайся, Челси. Я не один из твоих мальчиков на побегушках. Ты не можешь манипулировать мной. Я служу только одному вампиру – своему повелителю. И это не ты. Поэтому, не смей мне приказывать! Никогда больше! Слышала?

Тон его голоса испугал даже меня, не говоря уже о Челси, которая резко отстранилась от него. Я видела, что она действительно была напугана им. Она боялась моего убийцу.

- Никогда не забывай, благодаря кому ты осталась жива, вампирша! – выплюнул он, смотря прямо в ее испуганные красные глаза. – Если бы не моя сила, ты бы лежала кучкой пепла у ног Эдварда Корвинуса. Если бы я не создал твой фантом из тела одного из воинов Корвинуса, ты была бы сейчас мертва.

- Я не просила тебя об этом! – прокричала Челси в ответ.

- Ты – нет! Но моему повелителю ты зачем-то нужна и мне приказано было вернуть тебя к жизни. Поэтому… Помни, кому ты обязана своей жизнью!

Проговорив эти слова, Грегори О’Нил бросил последний взгляд на меня и покинул комнату со словами: - А мы с тобой еще встретимся, Хранительница.

Не знаю, сколько прошло времени, прежде чем я окончательно пришла в себя, очнувшись уже на кровати в теплой комнате. Рядом со мной на стуле сидел мальчик.

- Пить, - прохрипела я, и через мгновение стакан прижался к моим губам. Я жадно глотала, но больше воды проливалось, нежели попадало мне в рот. Я остановилась, и стакан убрали. – Спасибо, - проговорила я уже нормальным голосом. – Кто ты? – спросила я через какое-то время, что мы просидели молча. Я поняла, что лежу на чистых простынях, по горло укутанная в одеяла, отчего мне было жарко. Так же я осознала, что впервые за долгое время я была чистой. Кто-то искупал меня.

- Меня зовут Александр, но можешь звать меня Алекс. Папа приказал мне присматривать за тобой, - ответил он. – У тебя такие красивые глаза, - проговорил он с детской непосредственностью, и я не смогла не улыбнуться.

- Меня зовут Лиза. И глаза у меня от папы, - проговорила я. - Где мы? – задала я следующий вопрос, но ответа так и не получила.

Дверь в комнату открылась, и в нее вошел Шандор с Челси. Она подошла ко мне и внимательно осмотрела.

- Вижу, тебе уже лучше. Не знала, что люди такие слабые. Ты едва не умерла, - проговорила она.

- Так почему ты не дала ей умереть, Лаура? Она уже выполнила свое предназначение. Такая тварь, как она, не имеет права жить, - сердито проговорил Шандор.

Но вампирша оставила его вопрос без ответа, все еще пристально смотря на меня, точнее на мой живот, который был спрятан под горой одеял.

- Почему он зовет тебя Лаурой? – спросила я, пытаясь разрушить опутывающую меня тишину, из-за которой страх снова зарождался во мне.

- Потому что мое полное имя Лаура Чиэра Сорбала Волтури. Когда я вышла замуж за Кайуса, он изменил мое имя, что никто из клана Корвинус не узнал, что я жива. Шандор и я – родные брат и сестра.

- Зачем я вам? – задала я следующий вопрос. Сегодня Лаура-Челси была достаточно добра, чтобы ответить на них.

- Я хочу убить твоего отца. И твою мать. Хочу отомстить за своего мужа. Но сделать это в замке, где их охраняют невозможно. Поэтому мне придется выманить их на свою территорию, и уж здесь я сделаю все возможное, чтобы они умерли.

Она замолчала, снова переводя взгляд на мое лицо.

- Но знаешь, ты немного изменила мои планы. Я думала убить тебя, точнее отдать Шандору, когда ты перестанешь быть мне нужна. Но ты изменила свою судьбу. Я слышала о дампирах и поняла, что хочу собрать армию этих существ. Они такие же быстрые, как вампиры. Но у них нет наших ограничений. Они могут жить среди людей. И я хочу создать армию подобных существ, чтобы вернуть все то, что раньше принадлежало Волтури. И ты поможешь мне в этом. Ты подаришь мне первого дампира, который станет главой моей армии. Внук Эдварда Корвинуса, который уничтожит его же империю.

- Что? – выдохнула я, и мои руки инстинктивно переместили на мой живот. Я отбросила одеяло, не поверив тому, что ощутила. Мой взгляд скользнул по белой ночной рубашке, что была надета на мне, на мой округлый живот. Он был выпуклым, и казалось, я была уже на четвертом месяце.

- О-о, оказывается это новость и для тебя, - пробормотала Челси и улыбнулась. – Что ж, тогда я рада, что больше никто не знает об этом. Значит, никто не будет искать пропавшего наследника твоего отца. Ведь я уничтожу всю твою семью, - сказав эти слова, Челси довольно улыбнулась и вышла из комнаты. Шандор последовал за ней, но в дверях остановился и бросил холодный взгляд на мальчика, который все это время стоял возле стены, в тени и казалось, что он пытался спрятаться.

- Не смей и близко к ней подходить, чертово отродье! - бросил он и вышел, заперев дверь на ключ.

И мальчик так и не подошел. Он сидел на диване возле стены и молчал. Вскоре я почувствовала, как мои глаза закрываются, и провалилась в сон. Проснулась я от боли. Казалось, кости внутри меня ломались вдребезги.

Я закричала и выгнулась, чтобы в следующее мгновение почувствовать треск и острую боль в ребрах. Вместе со мной закричал и мальчик, бросившись к двери и начав колотить в нее руками. Я же даже не обращала на него внимания, так как внутри меня что-то ворочалось. Точнее не что-то, а мой ребенок, поняла я. Прошло какое-то время, и ребенок успокоился. Я скрутилась в клубочек и обняла свой живот. Мои ребра болели, и я знала, что вероятно одно из них или даже несколько сломаны. Слезы текли по моим щекам, но они были безмолвны.

Алекс продолжал стучать в дверь, а я плакала. Я была беременна. И вместо любящего мужчины и родителей, которые поддержали бы меня в этот трудный час, я была черт знает где, с людьми, которым было плевать на меня. Им был важен мой ребенок. Мой малыш.

- Чего ты орешь? – Шандор ворвался внутрь и схватил сына за шиворот, а затем отшвырнул к стене. – Что с ней? – спросил он, когда посмотрел на меня.

- Она спала, а потом проснулась и закричала. Она извивалась и кричала, и я думал, что она умирает, - говорил мальчик сквозь всхлипы. Я увидела, как он прижал руку к голове. С нее текла кровь. Шандор разбил ему висок.

- Я сейчас вернусь. Не смей к ней подходить, - приказал он и вышел, не забыв запереть дверь.

Через несколько минут в комнату влетела Лаура и оказалась рядом со мной.

- Что с тобой случилось? – требовательно спросила она, подходя ко мне. Но я молчала. Я не собиралась ничего говорить этой женщине, которая хотела отобрать у меня моего ребенка. – Говори, - прокричала она и я увидела, как поднялась ее рука, чтобы в следующее мгновение упасть. Мои глаза яростно сверкали, когда я посмотрела на нее.

- Ты не посмеешь ударить меня. Ты слишком дорожишь этим ребенком, - выплюнула я.

- Ты слишком самоуверенна. Но раз ты уже язвишь, значит с тобой все в порядке. В следующий раз, - она повернулась к мальчику и холодно посмотрела на него, – если ты еще раз по глупости потревожишь нас, я убью тебя, - прошипела она и вышла, захлопнув за собой дверь и заперев ее.

Я подождала несколько минут, чтобы убедится, что она ушла и посмотрела на парня.

- Подойди сюда, - прошептала я. Говорить и дышать мне было больно, а двигаться я вообще не пыталась. Мальчик поднялся с пола, где сидел все это время и подошел ко мне. – Принеси мне какую-то тряпку, но прежде смочи ее в воде, - попросила я и попыталась хоть немного приподняться. В ту же минуту мои ребра обожгло болью, и я оставила эту глупую идею, оставшись лежать, как прежде.

Алекс вернулся через минуту с куском белой ткани и тазиком, в котором плескалась вода. Смочив ее, он протянул мне и уже собирался уходить, но я остановила его.

- Подойди сюда, - сказала я, и он насторожено посмотрел на меня. – Я ничего не сделаю тебе, - тихо проговорила я и слабо улыбнулась. – У тебя кровь на виске. Я просто хочу помочь тебе, - добавила я.

Мальчик долго смотрел на меня, а затем кивнул и осторожно, неуверенно направился ко мне.

- Садись, - сказала я и похлопала по кровати, но вместе этого Алекс опустился на колени рядом с кроватью. Наши лица оказались на одном уровне, и мне не приходилось тянуть руку, чтобы помочь ему. Я провела тканью по его лицу, смывая кровь, что сочилась из раны на виске. – Подожди еще чуть-чуть, еще недолго, - проговорила я ласково, когда Алекс дернулся от моей руки. – А теперь дай мне пластырь, чтобы мы заклеили твою рану.

Мальчик поднялся и снова вошел в смежную с этой комнату, прежде чем вернулся. Я взяла пластырь из рук Алекса и осторожно заклеила им рану.

- Вот и все, - устало проговорила я. Боль так и не прошла, и я судорожно вздохнула, когда попробовала лечь на подушку. Алекс замер и посмотрел с беспокойством на меня. – Не волнуйся, все хорошо, - попыталась я утешить мальчика. - Который сейчас час? – спросила я, смотря на него.

- Скоро принесут ужин, - ответил он через несколько минут. После этих слов он отошел и забрался с ногами на диван, прежде унеся тазик в ванную. Мы сидели по разные стороны комнаты и смотрели друг на друга. Впервые у меня появилась возможность рассмотреть мальчика. Ему было где-то шесть-семь лет. У него были темно-каштановые волосы, как у моей мамы, и серые глаза.

Последующие дни прошли точно так же, как и этот. Мы ели два разы в день, когда Шандор приносил еду, рассчитанную на меня и Алекса. Мальчик по-прежнему мало разговаривал, но все время смотрел на меня. Я поняла, что он оставлен здесь, чтобы присматривать за мной.

А у меня не было времени, чтобы раздумывать о своей судьбе, потому что, по крайней мере, трижды в день мой ребенок что-то ломал мне. Но что было удивительней всего, проходило несколько часов, и я переставала ощущать боль, до тех пор пока очередным своим движением мой малыш не ломал мне какую-то кость.

Однажды утром, когда Шандон отнес меня в ванную, я посмотрела на себя в зеркало. Я была мертвенно бледного цвета, только мои глаза выделялись ярким пятном на лице. Когда я посмотрела на себя в зеркало, увидела, что вся моя кожа на животе и ребрах покрыта синяками, но когда я ощупала свои кости, ни одна из них не болела. И тогда я поняла. Мой ребенок имел дар. Он мог исцелять. Именно он сделал так, чтобы у меня пропали шрамы.

- Не волнуйся, я не позволю им причинить тебе вред, - прошептала я, поглаживая свой живот. – Я защищу тебя, чего бы мне это не стоило. Твой папа обязательно найдет нас.

Я провела в заточении уже почти три недели. С виду я была похожа на женщину, которая была на седьмом месяце беременности. Но эта беременность была необычной. Я чувствовала себя такой истощенной, как никогда в своей жизни. У меня под глазами были огромные фиолетовые круги, мои руки были чрезмерно худыми, как и ноги, которых я уже не видела. На фоне всего этого выделялся огромный живот, кожа на котором была покрыта синяками. Я почти не могла есть, потому что мне нужно было двигаться для этого. А любое движение требовала от меня сил, которых у меня почти не осталось. И если бы не Алекс и мой ребенок, я уже сдалась бы.

Через пару дней после моего выздоровления, я наконец-то узнала историю Алекса. Однажды ночью Шандор вошел в мою комнату. Я проснулась от взгляда, который прожигал меня, и увидела его холодные глаза, которые, казалось, убивали меня.

- Ты меня не помнишь, - проговорил он, я же боялась пошевелиться, смотря на него. – Но я отлично помню тебя. Я приходил к тебе со своей любимой. Она была человеком, моя Сандра. Она прознала про тебя и захотела соединить наши души. И ты соединила, еще так невинно улыбалась, когда творила свое зло. Несколько лет мы были так счастливы. А затем она забеременела. И точно так же, как и ты, умирала у меня на глазах, вынашивая это дьявольское отродье. Она родила его и умерла, - он безразлично кивнул в сторону Алекса, который спал на диване, свернувшись клубочком. Такой беспомощный и хрупкий, но все же Шандор был настолько ожесточен потерей любимой, что ненавидел собственного ребенка. – Знаешь, какими были ее последние слова? «Позаботься о нем», - вот все, о чем она думала. Ее не волновало, что он убил ее, она думала о том, что это наш, - он почти выплюнул это слово, - ребенок. И как бы я не ненавидел это существо, я сохранил ему жить и забочусь о нем по сегодняшний день. Но в день, когда я предал земле свою любимую, я поклялся убить тебя, Хранительница. Я поклялся отомстить тебе за то, что ты убила мою жену.

Вот так я и узнала, что Алекс был сыном Шандора. И смотря на этого мальчика, я не могла поверить, что кто-то может его ненавидеть. Он был таким милым, чистым и невинным ребенком. Он не заслуживал такого обращения.

Мне понадобилось почти три дня, чтобы заставить Алекса довериться мне. Однажды ночью бушевала гроза и я видела, что мальчик боится ее. Он дрожал, свернувшись на диване, с головой накрывшись одеялом.

- Алекс, иди ко мне, - прошептала и я похлопала по кровати рядом с собой. Он долго колебался, но все же быстро вскочил и побежал ко мне, когда раздался гром. Когда сверкнула молния, он уже лежал рядом со мной. Я прижимала его к себе, укрыв одеялом. – Все хорошо, это всего лишь гроза, ничего страшного, - шептала я, а затем начала напевать колыбельную, что сочинил мне отец.

Алекс уснул, а я продолжала смотреть на него. И случилось кое-что странное. Моя сила проснулась Я так давно не чувствовала ее, а тут она проснулась и заявила свои права на этого мальчика. Мои ладони нагрелись, и я почувствовала, как тепло передается Алексу. Мне пришлось усилием воли подавить ее. И смотря на спящего ребенка, я не могла понять, почему Хранительница внутри меня проснулась.

Пошел двадцатый день моего плена, когда я почувствовала странное чувство. Казалось нить, что соединяла меня и Джейка натянулась.

- Наш папочка уже рядом, - прошептала я, поглаживая свой живот. Мои силы были на исходе, и я знала, что меня хватит всего лишь на несколько дней. А затем мой ребенок снова начал двигаться, и я выгнулась, до крови закусив нижнюю губу. Я поняла уже, что кричать бесполезно, никто не мог мне помочь. А мои крики пугали Алекса. Когда я успокоилась и свернулась клубочком, он лег со мной и прикоснулся своей прохладной рукой к моему липкому лбу.

- Что я могу сделать для тебя? – спросил он, и я удивленно посмотрела на него.

- Что? – хрипло проговорила я.

- Что я могу сделать для тебя? – повторил он свой вопрос и погладил мои спутанные волосы своей маленькой ладошкой.

И я поняла, что он действительно готов мне помочь.

- Ты можешь выходить из комнаты? - спросила я, и Алекс кивнул. – Здесь есть телефон? – продолжила я расспросы. Еще один кивок был мне ответом. – Ты можешь позвонить моему любимому?

- Что мне ему сказать? – спросил Алекс, смотря мне в глаза своими серыми.

- Скажи, где мы.

- Но я не знаю, - печально ответил он.

- Тогда просто поговори с ним, и они сами найдут, где мы, - я слабо улыбнулась Алексу, потому что на настоящую улыбку у меня просто не осталось уже сил. Я знала, что у моего отца достаточно вампиров, которые знакомы с высокими технологиями, чтобы вычислить, откуда шел звонок.

- Я сделаю все, что смогу.

- Подожди, - проговорила я, когда Алекс спрыгнул и направился к двери. Я поманила его обратно и, потянувшись, поцеловала в щеку. – Спасибо, - прошептала я, и мальчик улыбнулся мне.

И это был последний раз, когда я видела его улыбающимся. Алексу удалось позвонить Джейкобу, и он вернулся в комнату. Но Челси обо всем узнала. Через пару часов она как разъяренная фурия влетела в комнату и впилась в Алекса убийственным взглядом.

- Что ты натворил? – прорычала она. – Ты испортил мне всю игру. Моя армия не успеет сюда к нужному времени. И мне придется встретить Эдварда и его людей в меньшинстве. Я обещала тебе, что если ты еще раз нарушишь мои планы, я расквитаюсь с тобой. Но за этот свой поступок ты заплатишь мне своей жизнью. Шандор, - прокричала она, а в следующее мгновение он вошел в комнату. – Убей его, - приказала Челси, и я увидела, как зажглись глаза Шандора.

Я приподнялась на кровати, прижимая Алекса к себе.

– Нет, - прошептала я, но он был вырван у меня из рук и отброшен в сторону Шандора. – Он же твой сын. Ты не можешь так поступить. Он же твой ребенок, - кричала я. И, смотря мне в глаза, Шандор отвел руку и со всей силы ударил своего сына по лицу. Алекс отлетел к стене и ударился об нее головой. Но на этот раз Алекс не остался лежать на полу, дожидаясь пока он уйдет. Он поднялся и гордо посмотрел в глаза отца. Я попыталась подняться с кровати, пытаясь защитить мальчика, но не смогла. Я была слишком слаба. Шандор снова отвел руку и снова ударил сына по лицу, на этот раз массивное кольцо распороло кожу Алекса. Кровь хлынула и побежала по его лицу. – Умоляю, не надо, - рыдала я, протягивая руки к Алексу. – Не надо, - но меня никто не услышал.

- Убери его отсюда и избавься, - приказала Челси, и Шандор выволок Алекса из комнаты. Сквозь слезы, что застилали глаза, я смотрела на Алекса, который не отводил своего взгляда от меня.

- Фея, - прошептал Алекс, смотря в мои глаза, и улыбнулся мне грустной улыбкой. А затем Шандор вынес его из комнаты. Мое тело пронзила острая боль, и я закричала, заглушая крик, который раздался этажом ниже. Крик маленького беззащитного ребенка.