Глава 5.
Обманывая смерть
(Эдвард)



Его называли человеком без прошлого. Сам он предпочитал говорить человек без воспоминаний.

Его называли человеком без жалости. Сам он предпочитал все так же твердить о себе, как о человеке без памяти.

Его называли человеком без сердца. Он смеялся. Вот же сердце, оно бьется, а большего и не нужно.

Говорили, у него есть все. Он не спорил. Но правда заключалась в том, что у него было только имя – своё и имя той, которую нужно во что бы то ни стало найти.

Ради достижения своей цели он шел на преступления и убийства, буквально идя по грани и заигрывая со смертью. Разумеется, долго эта игра длиться не могла, но ему нечего было терять. Жизнь и так отобрала у все. Поэтому Эдвард спокойно шел вперед, не забывая смотреть под ноги, дабы не поскользнутся на крови убитых врагов.

Его боялись. Его слава шла далеко вперед. Его ненавидели все законопослушные граждане. Его уважали другие капитаны пиратских судов. Его мечтали схватить испанцы. К нему на шею прыгали все девочки из всех портов моря.

Но что ему все эти люди, все их эмоции, они незначительны и смешны. Он ищет черт знает чего.

- Кэп, мы привели девчонку, - раздался голос Стюарта, исполнявшего с недавних пор роль помощника. Прежнего пришлось повесить – слишком много пил, а потому слишком много болтал. В назидание всем труп три дня проболтался на палубе, источающий зловоние и ставшей кормушкой для птиц.

- Отведите ее в трюм. Хотя нет, - он задумчиво потер подбородок, - давайте ее ко мне в каюту. И не забудьте привести ее в порядок.

Его раздражает вид неухоженных женщин, стеснительно кутающихся в свое рванье. Куда приятнее общаться с ослепительными красотками. А еще приятнее не общаться…

Через час все было готово. Беллу искупали в огромной деревянной бадье, натерли ароматными маслами, причесали, втиснули в тесное платье с открытыми плечами и грудью. В довершение всего нацепили на шею бриллианты, а на голову подобие царской короны. Получилось ужасно пошло, но пиратам похоже нравилось. Служанка, помогавшая девушке, тоже вроде как выглядела довольной.

- Зря мы ее одевали, - хохотнул кто-то из команды, намека на страсть капитана к молодым красивеньким женщинам.

- Красоточка....ммм, какая кожа, - со всех сторон девушку обступили разбойники. Их глаза горели, а изо ртов почти что текли слюни.

- Ну, ничего, нам тоже что-нибудь да останется, - заржали остальные.

- Повежливей, господа, эта девушка – моя гостья, - раздался неприятный ледяной голос. Его голос. Голос, пугавший всех без исключения. Голос способный превратить теплый вечер в лютую зиму.

Кто-то толкнул девушку в спину, намекая на то, что не плохо бы изобразить и вежливый реверанс. Но Белла все также прямо держала спину. Пираты испуганно покинули капитанскую каюту – им такие проблемы не нужны.

- Думаете, ваш дурной характер сможет чем-то вам помочь? К чему эта гордыня? – спокойно спросил он.

- А вы думаете, ваше хамство поможет? Сделает вас более значимым? – не осталась в долгу Свон.

- Я искал тебя, Белла.

- Я вас не знаю.

- Я сам себя не знаю. Но обо мне могли бы кое-что рассказать другие.

Белла внимательнее взглянула в лицо незнакомцу, и ее сердце остановилось от ужаса. Что угодно, только не это! Боги, как он изменился! Из взгляда исчезли доброта и извечная боль. Лицо жесткое, измененное ветрами и солнцем. Волосы выгоревшие и растрепанные. Да и одежда – типичный варварский наряд всех пиратов. Что-то с чужого плеча, что-то сшито у портного. Дикая дисгармония. Обилие золота и драгоценных камней. Ничего от прежнего добродетельного Эдварда. Словно из тела вытрясли душу, втиснув туда чью-то чужую злую сущность, меняющую человека изнутри, превращающую его в монстра.

- Эдвард, что с тобой? – неслышно прошептала Белла, закрывая глаза руками.

«Не могу это видеть. Это демон из Ада, принявший его облик» - метались мысли в голове. «Но у него есть определенное сходство с тем Эдвардом».

Она снова посмотрела на пирата. Взгляд и лукавая усмешка. Все такое чужое. Из глаз невольно потекли слезы. Неужели можно так измениться? За такой короткий срок? Словно прошла целая жизнь. Но откуда ей знать, может быть, для Эдварда это и была целая жизнь. Умереть и воскреснуть. Потерять прошлое и будущее. Не удивительно, что он уже не тот. Вот только такого Эдварда видеть она не желала. У него даже голос изменился, откуда-то появились властность и надменность.

- Эдвард, - снова и снова повторяла Белла. Как заклинание, могущее вернуть того старого Эдварда. Эдварда, убитого больше года назад. Тут же с новой силой в сердце впилось чувство вины. Это ведь именно она, Изабелла Свон, виновата в его смерти. А значит, в том что произошло дальше и подавно виновата одна она.

- Может, тебе лучше присесть, - все тем же чужим и холодным голосом спросил Эдвард.

- Да, спасибо,- машинально повиновалась Белла.

- Вина? А может быть, рома?

- Воды, - конечно пара больших кружек рома не помешает, но Свон хотелось сохранить мысли ясными, а голову свежей. Вряд ли напиваться нужно именно сейчас. Потом, когда она совсем разберется и все выяснит.

- Воды? - безо всяких эмоций уточнил Эдвард, наливая из графина воду.

- Эдвард, что произошло? И что происходит? Я, я не пойму, - Белла беспомощно пожала плечами, показывая этим жестом свою растерянность и даже беспомощность. Беспомощность перед лицом такой жестокой судьбы.

- Ты имеешь в виду мою смерть?

- Да, - Свон медленно пила воду и пыталась примириться с действительностью – человек умер и человек жив. Сидит перед ней, чужой, отстраненный, улыбается и дышит. Это ли не чудо? Невероятно! Белла даже поперхнулась.

- Я умер. Дальше ничего не было, - Эдвард принялся открывать бутылку с вином для себя, - а после,
в один неожиданный миг, я словно проснулся. На том же месте где вы меня бросили, где твой отец меня закопал. Я очнулся на собственной могиле.

- Эдвард, прости…

Но он не дал ей договорить, махнул рукой, призывая замолчать. И, к удивлению Беллы, она покорно, как овечка, замолкла. Вот так несгибаемая Свон прогнулась.

- Я ничего не помнил, только своё имя и тот ужасный момент собственной смерти. Думаешь, каково это, знать, что тебя убили?

- Я…не знаю. Это…не могло случиться.

- Но это случилось, - Эдвард впервые позволил себе эмоции. Он устало вздохнул и, сделав большой глоток вина, замолчал, что-то обдумывая.

- Позже я вспомнил, что в моей старой жизни был кто-то, женщина, которую я, пожалуй, слишком сильно любил. Так сильно, что даже смерть не смогла уничтожить моих воспоминаний о тебе. Но я не имел никакой возможности приступить к поискам. Оборванный и голодный, я воровал, чтобы не сдохнуть. Постепенно я пришел к мысли, что убийство оправданно, если тебе нечего есть и негде жить. Я убил. Один раз, другой. Научился прятаться и нападать, как какой-то дикий зверь, - Эдвард усмехнулся, довольный приведенным сравнением. – Мне даже понравилось. Но я во время успел остановиться. Меня и так чуть не поймали. Пришлось срочно перебираться на Тортугу.

- Эдвард, я не верю. Это не ты, ты не мог убивать, - глядя на него в упор, прокричала Белла. – Не мог, ты же…

- Не я! Того прежнего Эдварда нет. На собственной могиле проснулся кто-то другой со старым именем и старым лицом. Но это был не Эдвард, это был Палач. Именно так меня стали называть на Тортуге после парочки удачных рейдов к испанским берегам.

- Мне кажется, я слышала. Ты наделал много шороху среди благородных донов. Кастильские ублюдки слюной брызгали от одного упоминания имени Палач.

- Ха, - Эдвард искренне засмеялся, – я знаю. И мне было невыразимо приятно осознавать собственное могущество. В то время я жил убийством и грабежами. Я напомнил испанцам, что Господь создал Южную Америку не только для их удовольствия.

- Но зачем было убивать невинных женщин и стариков? Зачем сжигать детей?

- Испанские дети и женщины - все они угроза для меня. Потому что из детей вырастают всякие ублюдки вроде тех, что держали тебя в тюрьме.

- Нельзя воевать со слабыми, нужно сражаться с равными, - попробовала возразить Белла.

- А как часто ты сражалась с равными? Стреляя в головы безоружным людям и сбрасывая их в море, ты помнила о равенстве?

- Я не убивала детей!

- Ты убивала людей. К чему это деление? Есть испанцы, есть англичане, а есть такие как мы – никому не нужные отбросы общества.

- Как ты вообще меня нашел и не смей назвать меня отбросом!

- Простите, ваше королевское высочество. А нашел я тебя просто. Я решил начать с парня по имени Джейкоб Блэк. Многим ведь известно о ваших взаимоотношениях. В каждой таверне за две медных монеты тебе порасскажут сотню историй про вашу маленькую, но красочную войну. И я решил – этот Блэк должен что-то знать про мою обожаемую Беллу. Я нашел его и предложил сотрудничество, но по-хорошему этот подонок говорить не хотел. Пришлось его слегка помучить. Не прошло пяти минут, как бедняга выложил все.

- Ты пытал Джейка? Ты убил его? – не веря собственным ушам, спросила Свон. Эта новость, пожалуй, могла бы ее обрадовать, сообщи ее кто-то другой и в других обстоятельствах.

- Убил. Его голова украшает теперь твою любимую таверну, - Эдвард снова улыбался.

- Ну что же, жалеть мистера Блэка я, пожалуй, не стану. И все же не стоило тебе этого делать. Я сама хотела прикончить негодяя.

- Прости, решил сделать тебе приятное. Этот Блэк мне много чего рассказал…

- Довольно,- осмелилась перебить Эдварда Белла. Ей совершенно не хотелось вспоминать прошлое и те ночи с Блэком. И вообще ничего, а тем более выслушивать грязные намеки из уст Эдварда. И пусть уж он ее убьет сейчас за эту наглость.

- В конце концов ниточка привела меня к некой Розали и Эммету. Думаю, тебе эти имена известны.

- Да. Только не говори, что пытал Роуз?

- Губернаторская дочка жива и невредима. По крайней мере, была таковой на момент моего отплытия. Но говорят, эта она подалась в пиратки. И,- Эдвард назидательно поднял палец, - не просто плавает, а плавает под именем якобы спасшейся Изабеллы Свон.

- Что? – от вероломства Розали у Беллы потемнело в глазах. Никто и никогда не смел называться Беллой Свон кроме разве что самой Беллы Свон. Эта выскочка, эта шлюха, она за все ответит. Но Белла поспешила притушить вспыхнувший гнев. Как бы странно подобное ни звучало, она не хотела больше быть злой и походить в этом на Эварда. Но прошлое так просто не откинешь, и когда Эдвард продолжил, в глазах ее все еще плескался огонь ярости.

- Да, Розали времени даром не теряет. А вместе с ней эта девка Элис и ее дружок-вор Джаспер.

- А Эммет, что ты сделал с ним?

- Поговорил и убил. Мне калека на борту не нужен,- Эдвард безразлично пожал плечами, мол, приходится объяснять прописные истины. Никто не будет содержать пленника, если за того нельзя получить выкуп или же выкуп вообще не нужен. А Эдварду, судя по всему, денег хватало и он не собирался размениваться по таким мелочам.

- Ты его убил…

- Так же как не в столь отдаленном прошлом убили меня самого.


Они стали друг другу чужими. И оба ощущали эти свершившиеся изменения. Но никто не хотел признаваться первым. Белла остервенело цеплялась за любовь. Еще бы, ведь она ее холила и пестовала всю свою жизнь. Или почти всю. Отказаться от этого ненормального, переросшего во что-то непонятное чувство значило перечеркнуть десять лет жизни. Ладно, не десять, но пять как минимум. И возникал законный вопрос – чем заполнить образовавшуюся пустоту.

- Один раз я потеряла тебя, и это было чертовски неприятно, я больше не хочу страдать, - прижимаясь к Эдварду, тихо шептала она.

А он или делал вид, что спит или в самом деле спал, но никогда больше со времени их первого разговора не признавался в своих ответных чувствах. Слово «любовь» не было им произнесено ни разу. Оно подразумевалось, сквозило в его подарках и даже в его услужливости, в его словах и поступках. Но он словно бы запретил себе произносить чертово слово «люблю».

Время остановилось, хоть дни и сменялись днями, а солнце, повинуясь природе, исправно занимало надлежащее ему место на небе. Звезды и луна тоже не отставали. Но для Беллы времени не было. Она не видела никакой разницы между вчера и завтра. Если бы ее спросили она бы, пожалуй, сказала, что в тюрьме и то интереснее - там каждый день ждешь пыток или недружественного визита святых отцов. А тут? А тут к ней относятся, как к особе королевских кровей – призирают, но терпят, ожидая возможной выгоды. Правда, командой в данном случае двигает не желание наживы, а страх перед Эдвардом. Неспроста же его прозвали Палачом. Иные пьянчужки в тавернах даже утверждали, что видели оставленный кораблем Эдварда кровавый след. Чушь, конечно. Белла проторчала на корабле уже ни один месяц, а крови не увидела. По крайней мере, на море. Ибо случалось, Эдвард вешал какого-нибудь отъявленного негодяя из своей же команды на рее для профилактики бунтарских настроений у остальных. Благо желающих плавать с Палачом не отбавлялось. Эдварду сопутствовала удача, а жестокостью пиратов было не удивить.

Обладая всей полнотой действий, Белла, тем не менее, оставалась пленницей – ей нельзя было сходить на берег одной - за ней постоянно приглядывали люди Эдварда. Разумеется, для ее же безопасности.

- Ты не знаешь этих головорезов, - пояснял ей Палач. – Несомненно, что ты всю жизнь общаешься с подобным сбродом, но поверь, эти худшие из всех и тебя они слушать не будут.

- Зачем тебе такая команда? Ведь ты и сам однажды можешь не проснуться.

Эдвард пожал плечами и ушел на палубу. Вот и поговорили. Разговоры с Палачом были единственным развлечением Беллы. Все прочее остальное время она смотрела на линию горизонта – иногда там появлялись корабли и острова, но они были словно из другого мира. Мира, в который Беллу не пускали.

И так день за днем. Море. Слепящий глаза блеск воды. Солнце и ветер. В моменты некоего просветления Белла думала, что сошла с ума и, может быть, ее все же убили те двое подонков, и теперь она попала в некий пиратский Ад. А что? Это было бы даже смешно – сделать для пиратов Ад в виде спокойного моря, на котором вечно властвует хорошая погода и дует попутный ветер. Ничего не происходит.

- Что ты намерена делать дальше? – как-то спросил ее Эдвард.

Как будто он предоставил ей выбор или собирался куда-то отпустить – этот новый Эдвард был слишком уж эгоистичным. Собственник. Он ни за чтобы не позволил ей заняться морским разбоем или мирно сойти на берег. И, тем не менее, зачем-то Эдвард хотел знать о намерениях бывшего капитана пиратов. Но Белле нечего было скрывать. Планов и стремлений у нее не было. Ее единственная цель – найти любимого - оказалась достигнута. И не сказать, чтобы она ждала нечто подобное. Но тут уж грех жаловаться – хотела найти Эдварда. Нашла. А что ты будешь делать дальше, никого не волнует.

- У меня нет никаких планов. Если ты разрешишь, буду болтаться на твоем корабле, - честно ответила Свон.

- Болтаться? – кажется, Эдварда удивил подобный подход.

- А как назвать это состояние?

- Но раньше тебе нравилось подобная жизнь.

- Подобная?

- Ну, по крайней мере, ты в своем любимом море. Чего тебе еще нужно? Свободу я тебе предоставил.

Белла горько усмехнулась. Свободу? Предоставил? А захочешь, отберешь?

- Ничего мне не нужно. Поэтому я и прошу разрешения остаться с тобой. И мне неважно в качестве кого и на сколько.

- Ты не довольна? Но чем?

- Я не знаю.

Воцарившееся молчание разбило последнюю связующую нить между Беллой и Эдвардом. Странно, но теперь она, кажется, поняла, каково было прежнему Эдварду любить прежнюю Беллу. Они поменялись местами. И эта перемена, эта встряска окончательно убила все чувства. Все, кроме боли и сожаления. Но вернуть что-либо уже невозможно. Да и не хочется ничего возвращать. Не хочется, ничего делать.

Итак, Белла осталась на корабле. Опять осталась. Даже пережила парочку рейдов, обзавелась новым шрамом на предплечье и убила с десяток человек. Эдвард успокоился и, кажется, решил, что к ней вернулась тяга к жизни. Белла не хотела его разубеждать. Чем меньше сейчас он задает вопросов, тем лучше. И если для этого нужно будет выходить на палубу, орать на матросов, курить трубку, брать в руки саблю и разряжать пистолет в первого попавшегося человека, то она согласна. Не такая уж большая цена. Цена за то, чтобы не лезли тебе в душу и чтобы не бередили старые и новые раны. Чтобы не мучили расспросами и не заставляли копаться в себе. Вместо этого простая и незамысловатая жизнь пирата. От рейда до рейда. От набега до набега. Награбить, пропить и снова в море, снова пускать кровь.

Весело и скучно одновременно. Даже самые острые ощущения казались Белле унылыми. Самое небывалое приключение могло бы нагнать тоску и вызвать лишь кислую улыбку и широкий зевок. Поэтому все чаще она смотрела на брошенные на столе пистолеты и думала о том, что будет, выстрели она себе в голову? Разумеется, в случае осечки или малейшего промаха все станет еще хуже, но скорее всего она решит свои проблемы раз и навсегда. Но Белла ждала, сама не понимая почему и зачем. Надеялась на то, что Эдвард снова самым невероятным образом изменится? Что кто-нибудь его убьет, он воскреснет во второй раз и превратится в прежнего командора Мэйсона? Нет, на такое она не рассчитывала. Да и вообще не мечтала уже увидеть прежнего Эдварда. Но было что-то, некая тянущая боль в сердце. И чем больше Белла думала, тем чаще ловила себя на мыслях об Элис и Розали. Перед смертью ей бы хотелось увидеть двух этих дамочек, принесших ей столько бед и неприятностей. Убедиться, что все нормально и что они прекрасно живут без капитана Свон.

- Можно подумать я им что-то должна, - бурчала себе под нос Белла, когда мысли об Элис или Розали становились слишком навязчивыми. – Конечно же, они не дети и разберутся со всем сами. А я что? Что изменится от моего появления? Возможно, я сделаю только хуже.

И все же она хотел увидеть этих двоих в последний раз. Так хотела увидеть, что даже забыла о своем обещании прибить двух нахалок, присвоивших имя капитана. Но для этого предстояло, во-первых, избавиться от надзора приставленных Эдвардом громил, во-вторых, покинуть корабль, в-третьих, спрятаться от взбешенного побегом Эдварда и, в-четвертых, найти Элис и Розали. Даже в теории все выглядело не просто, и план буквально трещал по швам, расползаясь во все стороны белыми нитками.

Ну, с первым пунктом, конечно, проблем не возникало. Убить парочку не самых умных пиратов не так уж и трудно. Тем более эти двое давно расслабились и выполняли свои обязанности спустя рукава. Да и куда могла бы Белла деться с корабля? В том-то и дело что деться ей было решительно некуда. Прячься - не прячься, все равно найдут, да еще удвоят бдительность, поэтому действовать стоило осторожно и продуманно. Лучше всего было дождаться очередного нападения. Неразбериха, возникающая во время любого сражения, могла стать замечательной ширмой для исчезновения капитана Свон. Оставалось только решить, куда ей прятаться после. Придется, пожалуй, украсть шлюпку и не раздумывая и не прерываясь на отдых грести до ближайшего острова и надеяться, что люди Эдварда не увидят ее раньше чем она достигнет земли. Правда, и в таком случае вероятность попасться была огромной. Обыскать остров не так сложно. Людей у Эдварда много, времени еще больше. А у нее наверняка не будет ни запаса еды, ни воды, ни золота. И вообще не ясно, как потом выбираться с острова. Ничего не ясно. Особенно, зачем так рисковать ради сомнительного удовольствия лицезреть рожу Брендон. «Зачем обманываешь себя, Белла? Ты не бежишь «к кому-то», ты бежишь «от кого-то». От Эдварда. И чем дальше, тем лучше. Пусть беситься, пусть перережет хоть всю свою команду, этих отъявленных мерзавцев Свон не жалко и она все равно убежит.

Однажды что-то решив, Белла больше не меняла своего решения. И в этот раз она не сомневалась. Да, было страшно и как бы глупо убегать от того, кого раньше так любила и к кому рвалась не просто через все моря, но и даже через грань между жизнью и смертью. Но у нее в жизни всегда так – сначала хочешь одно, а через месяц уже желаешь обратного.

- Капитан, к нам, кажется, французы, - прокричал марсовый спустя всего лишь неделю после того как Белла решилась на побег. Сердце Свон упало в пятки – все складывалось как нужно. На горизонте маячил одинокий французский бриг и изломанная линия далекого островка без названия. Теперь нужно лишь выждать идеальный момент и незаметно выскользнуть в каюту, схватить собранные вещи и…

- Белла? – неожиданное обращение Эдварда заставило Свон вздрогнуть и чуть ли не подпрыгнуть на несколько футов над палубой. И что самое ужасное, Палач ее реакцию заметил.

- Что происходит?

- А? – прикинулась ничего не понимающей дурочкой Белла.- Готовлюсь к бою. Знаешь, мне почему-то с каждым разом все меньше хочется убивать людей.

И это была пусть и не совсем правда, но и не абсолютная ложь. Свон утомилась от затянувшегося кровопролития. На убитых ей было плевать, но и прежнего азарта в бою она больше не ощущала. Рука, держащая саблю, с каждым разом взмывала в воздух все неохотнее, преодолевая все большее сопротивление.

- И почему вдруг такая резкая перемена?

- Многое изменилось и мои взгляды на жизнь тоже.

- Думаю, мы поговорим об этом после.

- Мы не будем об этом говорить. Это только моя проблема.

- Хорошо, но пусть эта проблема не мешает мне и моей команде.

Белла слегка удивилась такой постановке вопроса но, тем не менее, согласно кивнула. Ее это скоро вообще не будет касаться, и слова Эдварда не будут иметь никакого значения.

Эдвард ушел, а через час палуба наполнилась привычными звуками битвы, запахом крови и потонула в облаках порохового дыма. В этом аду даже своих рук было невидно, поэтому, не мешкая больше, Свон рубанула оказавшегося рядом француза и спустилась в свою каюту. Быстро схватила перетянутые веревкой вещи, бутылку пресной воды и компас. Вот и все ее имущество. Плюс парочка драных сапог, забрызганные кровью рубаха с брюками, шпага, пять стилетов и два пистолета за поясом.

Некоторое время Белла колебалась – не оставить ли Эдварду послание, но, подумав, решила ничего не писать. Что она может еще ему сказать? прости? Я не могу? Так будет лучше?

Ерунда! Палач все одно начнет рыть землю и баламутить море. Он не оставит поиски капитана Свон до тех пор пока дышит.