Глава 4
Обманывая себя
(Белла)



Если хочешь сделать что-то хорошо, сделай это сам. И сделай так, чтобы кастильские ублюдки удивились. Или хотя бы в ужасе шарахнулись от тебя. После посещения острова Белла могла полагаться только на свои силы и на свое весьма умеренное везение. Поэтому она с трудом оторвала от двери камеры ржавую, дышавшую на ладан железяку, тупую и практически бесполезную. Этой железкой Свон пыталась перерезать связывавшие руки веревки. Пыталась уже очень давно и безуспешно. Эх, будь у нее чуть больше времени, она бы наверняка справилась. Времени же практически не осталось. Огонь подобрался к самым ногам, по лицу стекал струями пот. Но как это обычно бывает, то, что мешает, может и помочь. Яркий всполох огня, обжигая руки капитану, спалил веревку, точнее то, что от нее оставалось и то, что удерживало Беллу от активных действий. Узлы, стягивающие ноги, обуглились сразу, так что разорвать их оказалось не сложнее, чем переломать шею испанцу. Свобода буквально дышала Свон в лицо. Оставалось самое «легкое» - покинуть место своей публичной казни живой.

Белла собралась и, отталкиваясь ногами от столба, спрыгнула на землю. Тут же она выхватила шпагу у растерявшегося охранника. А еще через секунду убила несчастного заимствованным оружием.

- Держите, – надрывался священник, дергаясь всем телом и грозя схватить истерический припадок прямо на месте казни.

- Давайте, сукины ублюдки, и вы узнаете про ваш испанский ад на своей…

Долго говорить было некогда – на Беллу тут же бросилась толпа вооруженных кастильцев. Конечно, Свон (спасибо Джейку) фехтовала лучше многих и почти лучше всех, но даже она не могла в одиночку противостоять озверевшей толпе врагов. Нужно было срочно вырываться из кольца, в которое ее умело загоняли испанцы. Поэтому, не мешкая ни секунды, она оттолкнула двоих ближайших солдат и схватила богато разодетого типа. Бедняга даже пикнуть не успел, как ему в горло ткнулась острая железка. По смуглой коже испанца тонкой струйкой потекла кровь, красная, как и у всех людей. Странно, право, что не голубая. Они ж такие все благородные и спесивые.

- Если этот индюк вам хоть чуточку дорог, прошу, расступитесь, – проорала на всю площадь Белла. Нервы ее натянулись, словно гитарные струны. Сейчас всё зависело лишь от того, насколько верным оказался сделанный ею расчет. Вероятно, что этот долбанный испанский пёс вовсе никакой не гранд и никому даром не нужен. Однако ж по побледневшим лицам и притихшим голосам Свон вскорости поняла, что удача хоть и кривоватой ухмылкой, но все же улыбается ей.

- Отлично. А теперь подготовьте-ка мне корабль. Мы с доном, - Свон ткнула пленника под рёбра, – как тебя звать-то, красавчик?

- Хуан Морис…

- Достаточно, – оборвала испанца Свон. – Так вот, мы Хуаном собираемся совершить небольшой круиз.

Испанцы как стояли белыми мраморными изваяниями так и не спешили двигаться места.

- Вам что, красавчик уже не дорог? А мне показалась, вы любите дона Хуана Мориса как-то там? Какие ж вы переменчивые, не успела я глазом моргнуть, а вы его разлюбили. Не зря об испанцах говорят, что в любви они непостоянные. Ну, раз так, думаю, стоит избавить нас всех от столь неприятного общества и прирезать Хуана здесь и сейчас. Сердце этого чудесного парнишки все равно не вынесет столь непостоянного отношения к себе. Про испанское самолюбие тоже много говорят…

- Постойте! – по площади к Свон бежал незнакомый дон самого наиблагороднейшего вида. Камзол и шляпа прямо-таки ломились от золота и ослепляли блеском бриллиантов. Такой, конечно, не может быть праздношатающимся мотом. Слишком жесткий взгляд, волевой подбородок, в общем, лицо человека привыкшего повелевать и добиваться. С таким Свон общаться не хотелось бы. Но, в конце концов, стоять посреди толпы испанцев или гореть на костре ей тоже не улыбалось. Как жаль, что первое с ней уже приключилось, а второе все ещё могло произойти. Приходилось принимать жизнь такой, какая она есть и молиться, чтобы не стало хуже. В прочем, молиться капитан никогда не умела и не собиралась учиться, оставляя сие занятие набожным испанцам и Элис Брендон. Как там, интересно, крошка Элли? Смогла ли выбраться? А впрочем, эта чертовка нигде не пропадёт. Свон не сильно-то переживала за Элис. Да, с ней позабавилась почти вся команда Джейка, но маловероятно, что парни ее убили. Нет, вспоминать прошлое совершенно не хотелось. Потому что если вспомнить те ужасные мгновенья.…Ту отвратительную ночь…Джейка, чтобы его черти сожгли в аду.…В общем, останется только добровольно взойти на костёр и с чувством облегчения придать огню и свое тело, и свои тяжелые мысли.

- Чего вы хотите?

- Я уже сказала, корабль, – да, испанский Свон не претендовал на звание идеального, но был все же неплохим, так что ее изрядно удивляла непонятливость врагов.

- Хорошо, вы получите требуемое, но только после того как отпустите…

- Вы что, за идиотку меня держите? – истерически расхохоталась Белла, не ослабляя впрочем ни хватку, ни внимание. – Думаете, я не понимаю, что моя жизнь теперь напрямую зависит от свободы этого красавчика? Пока он несвободен - я жива, но стоит ему оказаться в безопасности, как я окажусь в аду. Спасибо вам, но меня такие перспективы не устраивают. И если уж у нас с вами не получается договориться, то я его убью, просто так, чтобы не умирать в одиночку, – Белла усилила нажим, кровь из пореза на шее Хуана заструилась сильнее.

- Ладно. Но какие гарантии, что вы не убьете моего сына после?

А, вон оно что. Белла смерила презрительным взглядом родителя своего пленника и как можно наглее ответила.

- Никаких, только мое слово.

Воцарилась напряженная тишина. Побледневший и вспотевший отец напряженно размышлял, как лучше поступить. Что важнее – благо Испании или же жизнь его собственного отпрыска? Разумеется, веления чести и все остальное в том же роде однозначно советовали ему принести Хуана в жертву. Ведь нет ничего важнее Испании. Нет ничего священнее службы своей родине и своему королю. Но дрогнуло отеческое сердце, старик понуро опустил плечи и бесцветным голосом стал отдавать приказания.

Свон готова была поклясться, что он не испытывает ни малейшей радости от спасения сына, а лишь один сплошной стыд и позор. Вполне возможно, что сегодня вечером одним доном станет меньше, а одним самоубийцей больше. Но Белла с присущим ей эгоизмом быстро откинула посторонние мысли.

В конце-то концов, каждый заботиться лишь о себе и устраивает свою судьбу как может. И к тому же, Белла – пиратка. Жалеть испанцев ей не с руки. Да она и не жалеет, просто в последнее время столько всего свалилось, сделав из черствой сволочи чересчур сентиментальную особу.



Море. Через полгода заточения в испанских казематах Белла снова вдыхала необычайный и свежий морской воздух, наполненный не столько запахами соли и гниющих водорослей, сколько ароматом приключений и смерти. Но расслабляться было рано. Команда, набранная из каторжников, не внушала Свон доверия. Хотя все эти люди и не упускали случая поклясться ей в верности и пообещать служить вечно. Конечно же, она сама приказала их освободить и доставить на снаряжаемый корабль, но вот доверять этим отбросам общества, помоям, поднятым с самого дна, она не собиралась. Тут любой воткнет кинжал в спину или в пах, стоит только зевнуть или расслабиться. Благодарность этих сукиных сынов мимолетна и призрачна. Зато алчность сквозит в каждом жесте, угадывается в каждом взгляде. Белла прекрасно понимала, что и сама выглядит не лучше. Да, она - одна из них. Такое же ничтожество, возвеличенное и вознесенное на невероятные высоты кровью и страданиями.

- Отпустите меня теперь? – прохрипел связанный пленник.

- Нет, красавчик, ты разве спешишь или тебе не нравиться наше общество? – Свон выгнула бровь. Находящиеся по близости каторжники заржали. Этим только дай повод кого-нибудь пырнуть или сбросить за борт. Белла даже не была уверена, что сможет долго управлять всем этим сбродом. Силы ее, подточенные долгим заключением и страданиями, были на исходе и, к сожалению, сей факт не мог надолго укрыться от посторонних глаз.

И самое ужасное, что она не могла даже нормально поесть: кто поручится в том, что пища не отравлена, ни нормально выспаться - тут уж точно не проснёшься. Выкрадывая моменты и погружаясь в чуткий сон, Свон продолжала обдумывать свое положение и искать наименее кровопролитные выходы. Прежде всего, нужно было каким-то образом отправить Хуана папочке, живым и невредимым, а не по частям с головой в мешке. Сделать это она собиралась отнюдь не из честности. Честью своей Свон не дорожила, но злить испашек сверх меры не стремилась. Наверняка ведь за ними выслали в след десяток-другой кораблей. Пока Хуан на борту все будет гладко, но.…Но нельзя же оставлять паренька тут навечно.

Поразмыслив, Белла решила покинуть корабль незаметно, просто сойти в порту и раствориться. Команда не долго будет печалиться или искать своего бывшего капитана, а заодно избавителя. Эти уроды найдут кого-нибудь другого на должность Свон и отправятся грабить мирные поселения. В свете всего этого, Хуана следует прихватить с собой. Его прирежут первым, ещё для красоты вывесят на рее.

Но лучше, пожалуй, посадить дона в лодку, пускай сам плывет куда хочет. Если за ними плывут испанские галеоны, то они подберут красавчика не позднее, чем через двое суток. Глядишь, Хуан и не помереть не успеет. А к тому времени Свон окажется на земле под укрытием пушек форта. Да, но это должны быть дружественные пушки дружественного форта. Тортуга? Далеко и опасно. Но, похоже, деваться некуда. Либо плыть на Тортугу, либо испанцы найдут ее. Мало ведь найдется желающих укрывать беглую преступницу и пиратку. Многие губернаторы, напротив, стремясь завоевать благосклонность испанцев, сами притащат ее связанную и не поленятся нарубить дровишек, дабы не оттягивать аутодафе и устроить казнь прямо на берегу.


Тортуга ничуть не изменилась со времени прошлого посещения капитаном этого гнезда разврата. Правда, разврат Беллу сейчас не интересовал. Её больше волновал жилищный вопрос и вопрос чисто денежный. Где взять денег на еду, на жилье, на одежду, в конце концов? Нельзя же ходить в этом рванье. Ну, можно, тут больше половины жителей так ходят. Но капитану не пристало рядиться в рубище. Значит, первым делом стоило одежду украсть. Не так-то просто это сделать, когда кругом одни воры и все уже заранее настороже, только и ждут, как бы отрубить руки незадачливому воришке.

И всё же Белла рискнула. Пускай только попробуют ее поймать и отвести в тюрьму, больше она никому такой радости не доставит. Нельзя ей больше попадаться, удача вместе со спешащим на помощь Эдвардом остались в прошлом. И Свон уже успела убедиться каково без этих двоих сидеть в заточении и чем может кончиться то заточение. Черт, а ведь если ее поймают прямо сейчас то, скорее всего, повесят. Впервые в жизни Белла испугалась. Она отчетливо осознала бренность бытия. Жизнь оказалась-то не бесконечной и стоило позаботиться о ней. Страх быстро сменился жгучей злостью на себя. Пираты не бояться умереть. Почему же тогда боится умереть капитан Свон?

- Эй, крошка сколько стоишь? – к Белле подошёл какой-то невзрачный тип, явно пьяный и явно мечтающий продолжить веселиться сегодня вечером.

- Одна серебряшка, – раздраженно буркнула Белла, понимая, что иного выхода у нее просто нет.

Единственное ее достояние – собственное тело, и придется этим телом поторговать. Тут уж либо умереть с голоду, но сохранить гордость, либо выжить, ничего не теряя. Поскольку после Джейкоба терять было нечего, ей было все равно с кем и за сколько

- Дороговато, – пожаловался клиент.

Белла и сама понимала, что не выглядит свежей и привлекательной, но и снижать цену принципиально не хотела.

- Не устраивает, ищи другую.

Мужик призадумался.

Белла закрыла глаза, вспоминая. Картины недавнего прошлого тут же предстали перед ее мысленным взором. Спящий Джейк, тесная грязная каморка. Единственная свеча. Она кое-как справилась с веревками и нетвердой походкой приблизилась к своему врагу. Не было сил, но она постаралась вложить в удар всю злость, всю ненависть, все, что было. Увы, кинжал прошел всего в паре сантиметрах от сердца Джейкоба. Истекая кровью, Блэк успел-таки позвать на помощь. И тогда она бросилась бежать, не разбирая дороги, сдирая руки в кровь, сбивая ноги, оставляя одежду на деревьях. Ее тело превратилось в одну кровоточащую рану. Но она добежала. Добежала раньше этих ублюдков до земли проклятых. «Успела, черт возьми» - мелькнула мысль. Успела вернуться, успела! Потеряла удачу, потеряла всё - любимого, ребенка, друзей и корабль, но вернула хотя бы душу.

Сквозь тяжкое забытье она слышала голоса и видела черные тени. Духи. Они обсуждали, обсуждали ее. Говорили о том, что этот Джейкоб нарушил их планы, пожелав Беллу Свон. Пожелав ее себе одному. Негодяй, он все испортил. Где ж им теперь найти жрицу. Но духи не были бы духами, если бы не умели мстить. Вместо того чтобы влюбить Беллу в Джейка как и предполагалось, они всего лишь помогли пирату овладеть ее телом. Формально желание Джейкоба исполнилось. А выслушивать претензии Блэка никто и не собирался.

В тот момент Свон почувствовала благодарность к этим ублюдкам, руководствовавшимся хоть и своими грязными мотивами, но избавившими ее от участи стать женой Джейкоба и полюбить своего врага.

И жрицей она быть не хотела. О чем и поспешила заявить духам.

- Уберите ее! – прозвенел голос и все исчезло. Очнулась Белла на Ямайке.

- Ну, что стоишь-то, пошли, – заявил нетерпеливо мужик. Не очень-то галантно.

- Пошли, – безразлично кинула Белла.

Нужно как-то выживать, нужно приспосабливаться и уметь принести в жертву малое, дабы не лишиться всего.

За неполную ночь Белла заработала пару серебряных монет и целую горсть меди. Никто и не подвергал сомнению прибыльность древнейшей и прекраснейшей из профессий. Единственное занятие, способное принести и удовольствие и деньги. Обычно ведь как бывает – ты развлекаешься, а деньги в кармане истаивают, либо наоборот - вкалываешь, словно проклятый, и за все свои труды худо-бедно получаешь денег на кружку дешевого пива с черствой коркой. Так что Белла была собой довольна и своей новой жизнью.

За скромную цену она сняла комнатку вдали от центральной площади, зато рядом с портом и кучей кабацких заведений. Тут даже утром не затихала жизнь. Кто-то орал, требуя вернуть деньги за некачественную выпивку. Кто-то хохотал и грозился уничтожить всё вокруг. Визгливый женский голос звал и просил прощения. По узким и вонючим улицам, перемешиваясь с грязью, текли такие обыкновенные и такие непривычные человеческие чувства.

Свон уже и забыла, как это все бывает. Радоваться и горевать, надеяться и давать надежду. Последнее время она пребывала в каком-то черном, мрачном оцепенении, ни на что не надеясь и ничего не ожидая. В ее небольшой камере кроме гнилого тюфяка с соломой и ржавой миски с водой были лишь тьма да мрак. Непроглядные, как ночь, и удручающие, как самое смерть.

И для того, чтобы не сойти с ума, Белле пришлось отрешиться от мира. От поганого мира, заточившего ее в четыре каменных стены с плесенью и сгнившими костями в углу. Каждую минуту Свон боролась с подкатывающим отчаяньем, выставляя между собой и безумием непрочные преграды из грез. Она воображала себя прекрасно принцессой из далеких детских сказок, которые ей читал Джейкоб. Принцессой запертой в темной и высокой каменной башне, принцессой, ждущей своего спасителя на прекрасном коне с развевающимся алым плащом за спиной. Но принц все не шел и не шел. Не гремели в сыром коридоре с низкими потолками его уверенные шаги не было слышно звона связки ключей или звуков мордобоя. А как же - прекрасному принцу полагалась перед спасением принцессы убить десяток испашек. Иначе принцесса ни за что не признала бы принца и не назвала его своим мужем. Да ладно, что там принц и принцесса. Порой ей виделись совсем иные картины. Белла воображала себя монашкой, принесший такой вот странный обед - повести жизнь в темноте. Или перевоплощалась в свидетельницу ужасных злодеяний, пойманную бандой головорезов и…и…Все эти мысли отдавали наивностью и чисто девичьими грезами о спасении, но Белла отчаянно за них хваталась. Что угодно кроме правды. По крайней мере, она всегда могла сказать, что происходящее – ложь и глупые фантазии. Махнуть рукой, разогнать несчастья, чтобы придумать себе новые, но столь же легко преодолимые. Бороться с истиной она не могла и поэтому бежала от нее ко лжи.

Пришло время совершить обратное путешествие – от мрака фантазий к миру реальному. Забытые и запертые далеко воскресали старые чувства и воспоминания. Истаивал сковавший их лед, испаряясь под лучами восходящего солнца.

Мгновенно ножом по сердцу прошлась мысль об Эдварде. Хотела бы Белла обмануться и поверить в очередную сказку. Сказку о том, что Элис какими-то невообразимыми судьбами оказалась на земле проклятых и тем самым спасла Эдварда. Но нет. Элис и саму в те времена нужно было спасать.

Мертв? Он мертв? Белла попробовала было отогнать от себя эти два слова. Но слова весели в воздухе, врезаясь в память и прожигая сердце. В этот раз обмануть себя не получилось.

Он мертв.

Господи, его тело, должно быть, лежит в земле, в этой холодной земле. В такой знакомой темноте. В темноте, в которой она и сама была до недавних пор. А его душа наверняка пирует на небесах. Нет, Эдвард не святой. Он посещал все эти воскресные службы, пока Белла пьянствовала и убивала. И все же никого на этой земле нельзя считать безгрешным. Как-никак, и он убивал. Совсем как она. В этом их сходство и их различие. Каждый прикрывался своими идеалами и целями. У каждого были свои устремления. Ему убивать разрешила корона, ей убивать запретил закон. Но с точки зрения Господа они, пожалуй, оба достойны Ада. И все же, не может Эдвард попасть в чистилище. Только не он. Ведь Белла Свон родилась на свет лишь для того, чтобы превратить жизнь Эдварда в Ад, именно поэтому после смерти он обязан за свое терпение и пережитые муки вознестись на небеса.

Эдвард в белых одеяниях и с это глупой арфой. Не смотря на плачевность своего положения, Белла не смогла удержать корявой улыбки. О, это незабываемо. Эдвард, омытый золотым светом и с крыльями.

В дверь снимаемой Беллой комнаты постучали.

Капитан хотела выхватить из-за пояса пистолет, но шутка заключалась в том, что у нее теперь не было ни пояса, ни пистолетов. Придется сегодня ночью выходить на промысел. Не покупать же.

Приникнув к огромным щелям в двери, Белла принялась разглядывать двух человек перед ее ново обретенным жилищем. Не гвардейцы – хорошо. Незнакомые рожи - плохо. С другой стороны с такими вот «красавчиками» Свон всегда умела общаться, находить, так сказать, общий язык и общие темы. В самом худшем случае придется набить им морды и спустить с лестницы. Если хватит сил – мрачно подумала Белла, отворяя дверь.

- Белла Свон? – спросил тот, что пониже, с грубым и невыразительным лицом. В глазах – застарелая тоска человека привыкшего убивать.

- Да это я. А теперь, господа, представьтесь.

- Веселая девка, - хмыкнул второй. Его лицо несло на себе почти истертые развратом и кутежами следы аристократизма. Наверняка какой-нибудь пятый сын из древнего знатного рода. Сын, оставшийся без наследства, но привыкший к хорошей жизни и вышедший поправлять свое благосостояние на большую дорогу. Потрепанный, но расшитый золотом камзол и туфли с массивными серебряными пряжками – все с чужого плеча. На штанах до их пор видны застиранные пятна крови. На рубашке заплатка – видимо ее старого владельца сначала хорошенько проткнули, а после раздели. Позже рубашку постирали и зашили, а беднягу носившего ее раньше скормили рыбам.

- Я барон Эрик Йоркский. А этот невоспитанный молодой человек – мой брат.

Мало того, что молодой человек был не молод, так ещё и братьями эти двое могли бы стать только в иных мирах. Ложь «Эрика» заставила Беллу насторожиться. Свободной рукой она поискала стоявшую за дверью швабру, при этом на лице ее проступила прямо-таки соблазнительная и сладкая как сахар улыбка.

- Очень приятно господа. Чем могу?

- Я вижу, вы не склоны устраивать дешевые драмы и рубить с горяча, - обрадовался Эрик. – Это замечательно. Значит, нам не придется тащить вас силой…

- Простите, но я никуда не собираюсь, потому что, только пришла и намеревалась отдохнуть. И вам не стоит меня куда бы то ни было тащить! – хватаясь за ручку швабры, прошипела Белла.

- Леди, не осложняйте жизнь себе и нам, - Эрик улыбнулся. А его брат уже лучился предвкушением хорошего скандала и последующей драки. Вернее, он воображал как станет бить беззащитную девушку, как станет заламывать ей руки, как взвалит на спину и на глазах у всех потащит через весь город. Что может быть прекраснее бессильной ярости. Ничего! Так приятно кого-то ущемлять и унижать. Громила улыбнулся и в порыве нахлынувших чувств подмигнул капитану Свон.

В тот же миг на голову брата Эрика обрушилось деревянное древко швабры. Треск и в руках у Беллы остался лишь острый обломок. Плохое, но оружие.

- Не нужно Белла. Нас двое, ты одна.

- По-моему, это не так уж и принципиально. Да и вас уже, можно сказать, один с половиной, - указывая обломком швабры на брата Эрика, парировала Белла.

Громила хоть и удержался на ногах, но взгляд его как-то помутился и было видно, что оказать полноценной поморщи брату он уже не сможет.

- Ну как знаете, - Эрик достал пистолет. Сухой щелчок заставил Беллу пересмотреть расклад сил и опустить бесполезную деревяшку. Черт!

- Так лучше, - Эрик улыбался так же дружелюбно, как и раньше. Словно и не было этой глупой сцены и бессмысленной попытки девушки оказать сопротивление. Однако взгляд Эрика однозначно говорил Свон – еще одна такая выходка, и ты умрёшь.

- Куда идти, господа? – не скрывая недовольства, спросила Свон.

- Не волнуйтесь, скоро узнаете. Прошу.

Дверь недавно обретенного Свон жилища захлопнулась с каким-то замогильным стуком. «Ну, вот и всё» - оборачиваясь, подумала Белла. Смерть, недавно выпустившая ее из своих когтей, вернулась и решила-таки прибрать капитана.

Никто на них не обращал внимания – два почти прилично одетых джентльмена и какая-то оборванка. Вполне возможно, парни сняли себе дешевую шлюху. Тут таким никого не удивишь. Кончено могли бы и получше найти, но, как знать - эти двое могли хорошо покутить ночью и проиграться в карты. Решили вот теперь сорвать зло на этой молоденькой курве. Некоторые прохожие мужчины даже сально улыбались и подмигивали, подбадривая Эрика с братом.

Кричать и вырываться было бесполезно. Свон помнила про пистолет и не хотела поверять на себе меткость Эрика. У нее еще оставалась надежда. Надежда на то, что все обойдется. Раз не убили они ее сразу, может быть и вообще бивать не собираются. Но зачем она им нужна? Кто они? как нашли Беллу Свон и зачем искали именно ее? Вопросы повторялись раз за разом, заставляя голову капитана гудеть и наливаться свинцовой тяжестью. Она давно не спала, давно не ела…И Эдвард мертв…И все плохо.…И лучше сдохнуть. А почему бы ей сейчас не залепить Эрику хороший удар в пах и не умереть от пули? Зачем?

Умереть! Умереть назло всем и назло жизни. И назло этим смеющимся прохожим. Назло довольному Эрику. Пусть не тешат себя мыслью, что он смог так легко пленить Свон.

- Мы пришли, - прозвучал голос громилы.

Белла подняла взгляд от своих сапог и посмотрела на пристань. Сколько раз она тут была? Уж точно, больше сотни. Но сегодня ее не радовал вид кораблей, не восхищали их мачты нагло и самоуверенно пронзавшие лазоревые небеса. Сердце не забилось чаще от знакомых запахов – моря, гнилых досок, немытых тел и рассыпавшихся по пирсу пряностей.

- Прошу, - Эрик снял шляпу, предлагая Свон взойти по прогнившим доскам на ближайший корабль.

- Зачем? – тупо переспросила Белла. Все еще желая умереть и не желая снова становиться пленницей.

- Детка, Палач не любит ждать, – занервничал такой спокойный Эрик.

- Палач? Не слышала ничего о нём.

- Погоди, еще услышишь!

- Да уж, на что я повидал всяких уродов на своем веку но таких выродков, - тихо проговорил брат Эрика, - ещё не встречал. Мне вас жаль, – как-то тепло и проникновенно закончил громила.

- Я сама урод и выродок. Неужели вы меня решили запугать каким-то никчемным типом с манией величия и детскими мечтами о порабощении мира?