Я лежал на чем-то твердом и мягком одновременно. Я был один. Вокруг стояла угнетающая тишина, и было очень темно, я совершенно ничего не видел.
Не знаю, сколько времени прошло, прежде чем в моей голове могли появиться хоть
какие-то относительно нормальные мысли.
И тогда я понял, что я все еще существую. Что я – что-то большее, нежели просто бестелесный дух, демон или куча пепла. Я, как никогда раньше, четко ощущал всё свое тело, каждую клеточку.
Но ведь я... умер, да? Я помню, что умер. Но тогда, где тот ад, который ожидает меня после смерти? Ничего не вижу.
На какое-то мгновенье я приготовился к пожирающим языкам огня, к удушающему дыму и крикам сотен грешников. Или еще к каким-нибудь другим явлениям, которые совпадают с адом.
Но ничего не было.
Внезапно до моего сознания дошло, что я ничего не вижу, потому что мои глаза все это время оставались закрытыми.
Веки поднялись быстрее, чем последняя мысль полностью пролетела в голове.
То, что я увидел, потрясло меня.
Я лежал... Нет, я не лежал, я... парил в воздухе. Все вокруг казалось нереальным, эфемерным и странно прекрасным и притягательным.
Я не был уверен, что мне удастся стать на ноги, однако это произошло само собой, так легко, будто я стоял на твердой поверхности. Наконец у меня появилась возможность внимательно осмотреться.
Первое, что пришло на ум, это облака. Будто я стоял среди перин красивых белоснежных облаков. Моя догадка казалась совершенно абсурдной, ведь небеса – последнее место, где меня ждали. И все какая-то часть меня верила, что я оказался здесь не случайно, и не по чье-то ошибке.
Я обернулся – все, чего дотрагивался взгляд, было заполнено невесомой алебастровой дымкой. Мои ноги по колени оставались в ней. Я сделал несколько шагов. Ощущение действительно было таким, будто ты паришь. Но кроме меня, больше никого не было.
Я внимательно всматривался в окружающую меня мглу. Куда подевался мое острое вампирское зрение? Где-то через двадцать метров все обращалось в сплошную воздушную стену.
Несмотря на тревогу, я чувствовал необычное спокойствие, легкость и безмятежность. Все эти чувства, давно забытые мною, казались нереальными, будто я их не чувствовал, а кто-то, очень умелый и сильный, навевал мне их.
Интересно, сколько времени я стою вот так, без движения, и смотрю вдаль, пытаясь увидеть хоть что-то?
Первое изменение, которое произошло, это музыка. Легкая, ненавязчивая, под стать облакам, она будто поднималась снизу и взметалась ввысь.
Спустя несколько минут, или несколько секунд, музыка стала громче. И тогда я увидел, как из густой пелены облака появляется фигура.
Это была женщина... Безупречная, окутанная невесомой серебристой кисеей, она плыла над волнами белого дыма и улыбалась мне. Ее волосы отливали холодной сталью и серебром, струились до колен. А глаза... я не видел их белков – они, казалось, полностью залиты светом, который лился на ресницы и виски, придавая лицу нереальный оттенок.
- Здравствуй, милый. Прости за задержку.
Ее голос звучал, похоже, в самом моем сознании, или отражался от облаков, потому что ее полные бледные губы не двигались. А музыка все продолжала развеваться вокруг, будто она пришла вместе с приходом девушки.
Я молчал. Не потому что мне не было что сказать, нет – у меня накопилось множество вопросов. Просто, как только она появилась, я вспомнил од другой девушке. Милой и красивой, с шоколадными глазами и чарующей улыбкой. Как только я подумал о Ней, напускное спокойствие, которое и быть не могло настоящим, лопнуло. Подобно дамбе, его прорвало, и все мое сознание заполнили тонны боли и отчаяния. Чувств, которым не место среди этих облаков и возле этой женщины.
Красавица нахмурилась.
- Здесь нет места боли. – И будто по мановению волшебной палочки, боль исчезла, на смену ей пришло все то же спокойствие.
- Нет! – закричал я. – Не надо!
Она подплыла ближе.
- Неужели ты не хочешь убрать это ужасное чувство? Разве оно нужно тебе? Позволь мне забрать его.
Тихий голос завораживал, подчинял своей воли, но я почти не слышал его.
- Нет, верните мне мои настоящие чувства.
Девушка обижено поджала губы.
- Ладно. – Она махнула рукой, - забирай.
И снова спокойствие исчезло, вернулась боль. Мне казалось, я стал мазохистом. Зачем мне боль?
Я не имел точного ответа на этот вопрос. Здесь, в этом месте, все казалось таким далеким от того, другого мира. Мира, где я узнал, что такое счастье. Мира, где я впервые перестал ненавидеть себя... пусть совсем чуть-чуть, но это было незабываемое чувство. Теперь это все казалось мне далеким сном. Все: далекий 1918, вампиры, родные, все мои годы одиночества и... и Она. Все это исчезало с каждой проведенной здесь секундой, улетало, подернутое сизым эхом воспоминаний, ускользало сквозь пальцы, как песок.
Я так боялся это потерять. Единственное, что у меня осталось – мои воспоминания. Если исчезнет боль, за ней уйдет все остальное, а я не хотел этого. Я хотел помнить Ее.
Девушка отошла на несколько шагов вправо и присела на волны белоснежного дыма. Я подошел к ней, желая наконец понять, что со мной произошло.
Она заметила мое приближение:
- Что, уже не хочется владеть своими настоящими чувствами?
- Нет... я хочу спросить... Куда я попал?
Красавица лукаво изогнула бровь.
- Неужели сам не догадываешься?
Я неуверенно кивнул.
- Догадываюсь. Тогда... почему?
- Что почему?
- Почему... я здесь оказался? Я ведь должен...
- Гореть в аду? – закончила она за меня.
Я снова кивнул.
Девушка откинула назад свои длинные волосы и посмотрела на меня, оставляя повсюду отблески света из глаз.
- Да, ты должен был там быть. Твои грехи бесчисленны. И, разумеется, мы бы никогда не приняли тебя к себе. На твоей совести убийства, воровство, ложь, эгоизм... Все те качества, которые очерняют души людей. Но я долго наблюдала за тобой. И заметила, что мимо всего этого, ты умеешь искренне любить. И ты желаешь искупить все те грехи, лишая себя удовольствия. Ты и твоя семья. Вы особенные. И ты умеешь... жертвовать. А самопожертвование всегда высоко ценилось здесь.
- Но...
- Я знаю, что ты хочешь сказать – ты вампир. И уже принимая во внимание лишь этот факт, можно отправить тебя на другой конец наших миров, туда, где черные души пытаются найти искупление своих греховных деяний. Твоя душа проклята.
- Разве у меня есть душа?
Девушка тихо рассмеялась.
- Конечно! Душа есть у каждого живого существа. Ты не должен был думать о себе, как о чем-то противоречивом самой природе. Вампиров, как и львов и других хищников, создал Бог. Разве вы не имеете право на жизнь? Имеете. Просто для жизни вам нужна кровь так же, как людям нужен воздух и еда. Это залог вашей жизни – кровь другого. И это проклинает вас.
Но ты... Ты боролся с проклятьем. С самого начала ты пытался стать другим. А мы ценим такие поступки. А когда ты пожертвовал своей любовью ради человеческой девочки, я поняла, что твою душу можно спасти. Ты заслуживаешь этого.
Я смотрел на безупречные черты лица, но видел ЕЕ. Неужели это все правда? Это не лживый бред, порожденный дьяволом, а реальность. Я действительно в раю. Быть этого не может! Не может...
Однако... Она всегда верила, что у меня есть душа. Всегда верила, что я могу попасть в рай. А я лишь тихо посмеивался над ней, удивляясь ее наивности. Теперь же я понял, что ОНА была намного умнее меня, видела и постигала вещи, недоступные мне.
Интересно, чтобы сказал Карлайл, узнав об этом? Жаль, что я не смогу ничего ему рассказать.
Внезапно, грудь пронзила острая стрела боли, сделав ее почти невыносимой. Мои родные... Все до одного встали сейчас перед глазами и укоризненно смотрят сверху вниз. Карлайл, Эсми, Эмметт, Джаспер, Розали, Элис... Я оставил их. Я сделал им больно своим поступком.
И что толку?
Все равно больно... Все равно одиноко... и ужасно хочется кричать на весь мир от безнадежности.
Девушка подошла ко мне и положила свою ладонь на мою. Боль утихла и исчезла вовсе.
- Я не могу видеть страданий. Я знаю, почему тебе так больно.
Я уставился на нее. Она вздохнула.
- Ты не доверяешь мне. Я все понимаю. Когда я попала сюда, я умирала от боли и отчаяния. При жизни умерла моя мама, и я не хотела жить дальше. Но я не покончила с собой – как именно я умерла, я не помню. Многое здесь забывается, но достаточно сильные вспоминания остаются. Совсем скоро я поднялась над другими душами, и встречала каждого новоприбывшего. В этом мире, в моем нынешнем мире – здесь все намного проще. Я не помню своего человеческого имени – тут все зовут меня Аэлита.
- Эдвард, – представился я.
Аэлита улыбнулась.
- Каждый из нас имеет свою грустную историю. Такие, как я, слегка возвышенные над остальными (пусть нам и не очень нравится это определение), посланы, чтобы унять боль новоприбывшим и направить их на нужный путь, к их цели. Но у тебя намного больше боли... и ты не такой, как все. Пойдем, я покажу тебе кое-что. Уверена, тебе станет легче.
Протянув руку, Аэлита улыбнулась шире.
Я посмотрел на протянутую ладонь и, вздохнув, взял ее за руку.