Глава 13. Только раз бывает в жизни Встреча... (с)

Как дошла до школьной стоянки — помню с трудом.

Машину вела аккуратно, сама себе не доверяя, поэтому пикап, который ехал с черепашьей скоростью, часто обгоняли, пока я не свернула на родную улицу.

Зайдя в дом, первым делом бросилась в ванну. Холодный душ на голову — идеальное лекарство от ступора.

— Терпи… Просыпайся от внутренней комы, девочка, и терпи… — шептала я себе, пока от холода не застучали зубы. Жалящие ледяные струи сменила на тёплые, а потом на горячие, согревая и успокаивая. — Всё проходит, и это пройдёт…

В душе было пусто. Какая-то выжженная на солнце земля и одинокий сухой шар перекати-поле, как в дешёвых вестернах. Настороженная тишина. И ни одной связной мысли в голове.

Закутавшись в мягкий пушистый халат, подаренный мамой, я легла на постель, свернувшись в позу эмбриона. Очень хотелось заорать в подушку. Но… Это было не рационально. Рационально было подумать и принять решение, от которого моя жизнь повернется к вампиру задом, а ко мне, желательно, передом.

А для этого нужно напрячь хвалёную память врача и вспомнить, что будет, согласно книге, хотя бы завтра. В голове мелькали ненужные подробности типа того, что Эдвард родился в Чикаго в начале двадцатого века, что умер он от «испанки», как и его биологические родители, а Карлайл пытался уберечь его от убийства людей, но новый сын решил, что сдерживать себя не обязательно. Это признание так возмутило меня тогда, что на какой-то момент писк приборов заглушил голос внучки в моём сознании. Кто был его жертвами? Скольких он убил? Все эти вещи остались для меня неизвестными. Сопливая девчонка, не знавшая настоящей цены человеческой жизни, цены человеческой крови, кажется, пропустила признание вампира мимо ушей так же, как я пропустила его оправдания.

Встретившись сегодня с голодным взглядом зверя, который уже всё для себя решил, я поняла, что книжная Белла Свон была в корне неправа в своей наивности.

А что было до того, как Белла узнала о сущности вампира? Полустёртые картинки мелькали, а стоило мысли зацепиться за них, они позорно исчезали, как рассыпается в пыль истлевший и убитый временем материал от неосторожного прикосновения.

Ла-Пуш… Джейкоб…

Перед этим, вроде, приглашения парней… Приглашение в Сиэтл от Эдварда…

Был даже месяц спокойной жизни без внимания Каллена…

Что-то ещё…

Почему он не уехал тогда, он ведь уезжал раньше, вроде? Или нет? Господи, когда же это было?

От напряжения заболела голова, я сжала зубы и выругалась по-русски. Это было невыносимо. Если Элис примерно так видит будущее, то искренне ей сочувствую. У меня, по крайней мере, картинки возможных событий вызывают стойкую мигрень.

Спасибо тебе, Элис, и твоему предвидению, кстати.

Хороший дар, должна признать, и мой счёт в банке это уже подтвердил. Очевидно, что дар Эдварда для меня бесполезен. Если бы он читал мои мысли, я бы не выжила. Этому парню не нужны отрицательно настроенные хранители секрета его семьи. И хотя я не собиралась никому этот секрет рассказывать, вряд ли бы меня оставили в живых, тем более после сегодняшнего.

Но… день ещё не закончен, возможно, вампир решил не убивать меня в школе, чтобы не избавляться от лишних свидетелей. Хотя, очень хотелось верить в то, что мои мысли закрыты от Эдварда так же, как и в книге…

Если я переживу сегодняшнюю ночь, это значит, что я для него «закрытая книга», и сегодня вампир должен уехать!

Да! Проблеск отчетливого воспоминания, как грустный голос внучки говорит о том, что Белла теряется в догадках, ибо Эдварда Каллена не было всю неделю. Его семья посещала школу, а он сбежал из города.

Вот это уже перспектива радужная… Интересно, изменила ли я канон настолько, чтобы Эдвард задержался в своей поездке подольше? Возможно, вампир поймет, что был слишком близок к убийству и не решится подставлять семью? В конце концов, сегодня меня спасла только Элис. Дважды. И я испытывала к девушке огромное чувство благодарности в этот момент. Быть может, мы даже станем подругами. У неё самоконтроль, судя по всему, куда лучше, чем у брата.

Через дружбу с ней можно будет познакомиться с Карлайлом… А что? Ничего подозрительного. Я всем чётко объяснила свои жизненные планы и позиции. А такого врача как Карлайл в этом маленьком городке можно считать главной достопримечательностью… По крайней мере, самой полезной, если не брать во внимание популяции крупных диких животных в местных лесах. Но лучше уж звери, чем люди.

Будем справедливы, если бы органы животных иммунологически подходили для трансплантации людям, приживались и работали, продлевая человеческую жизнь, я бы не уронила ни слезинки, вшивая в человеческую грудную клетку сердце какой-нибудь гориллы или свиньи, и не обращала бы никакого внимания на крики защитников животных. Увы, то была лишь утопическая фантастика, достойная пера Булгакова. Конечно, повесть «Собачье сердце» была совсем не о том, но советская школьница Валентина, которая с детства грезила медициной, больше думала о перспективах научных, чем о проблемах социально-политических, поднятых Михаилом Афанасьевичем.* (Сейчас проблема ксенотрансплантации (пересадка органов от одного вида к другому) снова поднята учеными, и идёт серьезная работа по генетической модификации свиного генома, чьё сердце и, возможно, лёгкие в ближайшем будущем будут подходить для пересадки в человека, не вызывая отторжения организмом. В силу своей комы и смерти Валентина не знала об этом, а только слышала о редких экспериментах с таким же редким успехом.)

Так что диета Калленов не вызывала во мне стойкой агрессии, сама грешна — мяско кушаю и люблю. С Карлайлом же познакомиться очень хотелось, а прогноз на отсутствие его любимого сына в городе и школе, в частности, вселял в душу здоровый оптимизм, которым меня несколько лет назад заразила Светлана, видимо, сразу вместе с ветрянкой.

Кстати о ней, заразе университетской. Пора бы написать подруге, что пока жива и здорова, спросив и о её делах. Да и с мамой можно поделиться отредактированной версией событий первого дня в школе Форкса. И уже нужно поставить мариноваться мясо для ужина… Какие-никакие, но уроки сделать. Столько дел, столько дел…

Вот и нечего валяться, в страхе поджав фантомный хвост, который забрала жестокая эволюция. Тоже мне, тварь дрожащая! Стразомордого испугалась? Ну, допустим, небезосновательно. Но сейчас-то чего бояться? Тут планов на жизнь бессмертную хватит, дел с ночи до зари не переделать, мыслей ценных передумать, а некоторые и записать… Нет, писать не стоит… Если только самое безобидное и то — зашифровать…

Короче! Улыбаемся и пашем, милая! Солнышко ещё высоко!

Переодевшись в домашнее, я бодро завернула волосы в тюрбан полотенца и пошлёпала босыми ногами на кухню. Вприпрыжку спускаясь по лестнице, я мурлыкала отрывок Эдварда Грига «В пещере Горного короля». Без всякой пакостной мысли.

Хотя кого я обманываю?



Три дня прошли просто замечательно, я всё ещё была первой новостью школы, но меня это особенно не напрягало. Люди были приветливыми и общительными, я была вежлива, благожелательна, но не терпела фамильярностей. Например, когда вчера Тайлер Кроули попытался резко поцеловать меня, оттолкнув разговаривающего со мной Майка, я ловко увернулась от губ парня и захватила крепкую кисть, сжимая и надавливая против естественного сгиба запястья, проверяя бедные связки на гибкость, а хулигана на прочность. Парень заойкал, приседая и стараясь избежать боли, а я, дождавшись коленопреклонения, хмуро спросила:

— Мальчик, ты, наверное, не очень сообразительный, да?

Шипя и лелея собственную конечность, парень сказал, что считает себя вполне умным. Рука, к слову, не потерпела никаких повреждений, так как этому болезненному, но безобидному по сути захвату меня учил ещё муж, зная, что жена почти каждый день возвращается с работы поздно, а встречать из-за командировок получается не всегда.

— Тогда ты, наверняка, не местный? — мило спросила я.

— Нет, Белла, в отличие от тебя, я живу тут с рождения, как и мои родители, — похвастался здоровяк с африканскими корнями.

— О, то есть вариант с тем, что ты обознался, я тоже отметаю, что возвращает нас к первой теории. Ты не слишком сообразителен, раз подумал, что сможешь без потерь провернуть свою шутку с дочкой шерифа, парень. И дело даже не в том, что Чарли положено табельное оружие, хотя факт того, что вместо цирка, церкви и парка мы с папочкой ходим в тир, должен был оградить меня от посягательств таких смелых типов, как ты…

— Про тир я не знал, — смущённо пробормотал он.

Я подняла бровь в лучших традициях шефа Свон:

— Незнание не освобождает от последствий, парень… — театральная пауза, дадим волю воображению мальчика. — Но на первый раз обойдёмся предупреждением, да?

Парень истово закивал.

— Доведи эту ценную информацию до прочих смельчаков и сможешь сесть за наш столик в столовой, — воспитание кнутом и пряником всегда оставалась одной из самых эффективных методик…

На лице у парня промелькнула хитринка, и я решила предупредить заранее, чтобы не было лишних поползновений:

— Из-за недобросовестного доведения информации или повторения сегодняшнего инцидента твое право на место может сгореть, и его займёт более сообразительный парень…

Воспитуемый сначала скис, но потом улыбнулся и приосанился.

— Я понял, мисс Свон, — шутливо козырнул мальчишка. — С этих пор я, Тайлер Кроули — ваш бессменный телохранитель и защитник вашего покоя.

Я только посмеялась тогда, но пока Кроули свой чин отрабатывал… Одна девочка заметно бесилась от новоприбывшего поклонника в моём полку, но не пакостила. А на злобные взгляды у меня выработался иммунитет после биологии. В конце концов, обиженной Лорен далеко до смертельно опасного вампира.

К слову о комариках, Эдвард в школе отсутствовал, и все мои мрачные мысли могли бы быть заняты понедельником, на который мистер Баннер запланировал лабораторную, а книга обещала прибытие моего кровососущего соседа, но сегодня было 21 января…

В этот день последние двадцать шесть лет моё настроение погружалось в мрачную меланхолию, напоминая о страшном дне моей потери. День моего личного траура, когда я полностью раскисаю и позволяю боли в сердце скручивать своё тело.

В этот день погиб Лёша.

В этот день я всегда брала выходной на работе, запиралась в квартире, одевалась, как на свидание, наливала в два бокала его любимое красное вино, которое сама терпеть не могла, пересматривала наши старые фотоснимки, смотрела фильмы, на которые мы ходили с ним ещё до рождения дочери, перебирала воспоминания… И плакала, как тварь, конечно же.

Это был день моей личной слабости, в который я была как никогда депрессивна и противно ранима. В этой жизни я старалась держать себя в руках, в конце концов, у меня долгое время оставалась надежда на встречу с мужем, даже на его спасение… Но когда я поняла, что в этом мире его, возможно, никогда и не было, я начала позволять себе выплакаться в этот день, так и оставшийся для меня черным.

Хмуро глядя на страшную дату, я решала для себя дилемму. Идти или не идти в школу. В принципе, Рене всегда сквозь пальцы смотрела на мои редкие прогулы, не замечая в силу рассеянности, что дата прогула всегда одна, хотя иногда мне везло и день оказывался выходным. Я притворялась больной и запиралась у себя в комнате с томиком Рафаэля Сабатини. Мой любимый капраз обожал приключения капитана Блада, ну и сам был рыцарем до идиотизма.* (Так в шутку называет Сабатини своего героя.)

Притворяться же больной с папой было чревато. В порыве напрасной вины любимый отец накупил бы кучу ненужных лекарств, лично отвёз бы в больницу, извелся бы сам, ну, и меня заодно… Да и врать ему не хочется. Скрывать же в этом городке что-то бесполезно. Хорошо вампирам. В них не верят. А вот в прогулы подростков миссис Коуп, ой, как верит, так что каждый раз просвещает родителей.

Вздохнув, я пошла собираться в школу.

Не изменяя старой традиции, я надела платье. Зелёное. В той жизни я была чуть-чуть с рыжиной, так что Лёша часто говорит, что этот лягушачий цвет меня только красит. Я улыбнулась в зеркало, смахнув слезу.

— О-о, началось, Валентина Архиповна, уже расклеиваемся, да? Ладно, тушью не красимся, впрочем, как всегда.

Шмыгнув носом, я резко ущипнула себя за щеки, вызывая искусственный румянец. Так-то лучше. А то краше в гроб кладут. Хотя про гроб лучше даже не заикайся, милочка…

Достав из холодильника вишнёвый сок, я бросила его в сумку. Сомнительная замена красного вина, но последнее мне просто не продадут в этом городе при всём желании. Самоубийц нет. Папа шериф и всё такое…

Первые три урока прошли тихо и спокойно. Меня особо никто не трогал, учителя, заметив моё подавленное состояние, тактично лишний раз не спрашивали, а ходящий за мной хвостиком Майк сначала пытался расспросить о причинах плохого настроения, но, получив недобрый взгляд, тут же отстал, пробормотав что-то про женские штучки и то, что раз в месяц женщины становятся опасны для общества. Мне не хватило сил даже усмехнуться.

— Господи, дай мне сил… — шептала я хмуро, бредя в столовую. — Осталось пережить биологию с физкультурой — и можно ехать домой.

Взяв немного винограда и пустой стакан для сока, я села за свой обычный столик. Налила сок и, оставив стакан нетронутым, хлебнула из горла бутылочки.

— Ой, это мне? — обрадовался Тайлер, хватая сок.

— Не тр-рогай! — рыкнула я, убивая взглядом.

Парень аж отскочил от меня:

— Ладно-ладно, — он, опасливо посматривая на меня, пододвинул сок на место. — Я просто плохо подумал…

— Я же говорил, — шёпотом пробормотал Майк, кося на меня.

Поймав мой хмурый взгляд, упёрся глазами в столик, ещё и руки под ним спрятал. Я вздохнула.

Ну, вот… Теперь тебя боятся, Белла. Нужно не забыть извиниться завтра. Пожалуй, ПМС — действительная неплохая отговорка. Если учесть, что такое состояние у меня раз в год, то ребята будут думать, что я себя ещё и хорошо сдерживаю в остальные одиннадцать месяцев…

К чёрту, лучше бы осталась дома…

Задумавшись, я медленно ела виноград, прожёвывая косточки. Если прижмёт аппендицит, то лучше в юности. Итак, что-то мне показалось странным сегодня…

Вроде, Элис на химии была какой-то непривычно взволнованной, и я часто чувствовала её взгляд на уроке. Может быть, она видела, как её брат решил остаться навсегда в неизвестном далёко, и теперь она думает, как бы избавиться от досадной неприятности в моём лице? Нет, нельзя так плохо думать о той, кто дважды тебя спасла…

Оглянувшись на столик Калленов, я встретилась с внимательным взглядом светлых глаз. Твою же мать! Небо, почему именно сегодня?!

Сжав зубы, я отвела раздражённый взгляд от Эдварда Каллена. Вот кто никогда не спутает менструацию с просто плохим днём хотя бы в силу особенностей физиологии вампиров. Что же, его присутствие объясняло взгляды Элис.

Замечательно…

Я выпила сок из бутылочки, мысленно желая, чтобы он превратился во что-то покрепче. Но чуда не случилось.

В этот момент я услышала, как кто-то неподалёку стал неумело пощипывать струны гитары. Хорошо настроенный инструмент жалобно отзывался на такое отношение. Несколько взятых аккордов воскресили в памяти дорогую сердцу картину.

Тёплый вечер у камина, мои ноги укрыты шерстяным пледом, а голова покоится на плече Лёшки, который ласково перебирает струны, напевая старый, как мы, романс Павла Германа…

— Лёшик, а научи меня…

— Валечка, ну это же долго, — вздыхает, уже соглашаясь муж…

Через несколько минут он начинает подозревать меня в обмане, и, собственно, он прав.

— Ты уже умела играть на гитаре! — обличил он меня, не обидно щелкая по носу.

А я смеюсь, заливисто и счастливо. Как только с ним смеялась.

Почти все пионеры хоть чуть-чуть, но умели играть. Особенно в нашем военном городке. Развлечений-то для детей никаких…

Через полчаса я уже уверенно наигрываю романс, а муж сидит рядом, улыбается, смотрит тепло, с гордостью… Я начинаю петь, и его улыбка становится абсолютно мальчишеской.

Только раз бывает в жизни Встреча,
Только раз с судьбою рвется нить.
Только раз в холодный зимний вечер
Мне так хочется любить!

Да, не для моего голоса этот романс, пару раз я откровенно сфальшивила. Но мой муж ни словом, ни взглядом не выразил мнение о моих музыкальных способностях. А на последнем куплете его сильный баритон соединился с моим, отчего исполнение стало почти идеальным. Я не старалась вывести то, что не было дозволено моим голосовым связкам, а он охотно спасал меня… Идеальный мужчина… Последней ноте нужно было быть грустной, но у меня не получилось выразить ностальгию романса. Не тогда, когда рядом со мной сидит этот человек и смотрит на меня своими серыми любящими глазами.

— Кажется, я фальшивила, — покаялась я с улыбкой.

— Мне понравилось, — успокоил муж, целуя меня за ушком.

— Белла, хочешь скажу, чтоб прекратил мучить инструмент и окружающих? — участливо спросил Эрик, с тревогой наблюдая, как я, не отрываясь, смотрю на парня с гитарой.

— Попроси, — мой голос стал хриплым, и я поспешила сглотнуть колючий ком в горле. — Эрик, попроси пожалуйста гитару, я хотела бы попробовать сыграть…

Эрик и Майк тут же встали, исполняя мою просьбу. А я была в каком-то таинственном дурмане. Руки буквально чесались, желая коснуться тонких струн… Сумею ли? Вспомню ли? Столько лет прошло…

Стало совсем неважно, что вокруг куча людей… Они всё равно не поймут ни слова… Одна я знаю, кому я спою этот старый романс.

К нам подошли парни.

— А ты умеешь играть? — с сомнением спросил меня Томи, подавая свой инструмент.

— Можно подумать, ты умеешь! — фыркнул Тайлер в мою защиту.

— Я... Умела, — выдохнула я, поражаясь, почему раньше не думала о том, что этот голос идеально подойдёт для исполнения…

Нежно провела рукой по струнам, перестраиваясь, знакомясь… Да, это не привычная уже скрипка.

С первых умелых аккордов многие одноклассники повернулись в мою сторону. Но я уже не видела их… Я видела камин нашего старого дома, большое кресло и мужа…



(Послушать можно в исполнение Марины Девятовой.)

Две слезинки упали на гриф гитары. Вокруг стояла оглушающая тишина. А на меня внезапно напала дикая усталость.

К чёрту всё.

— Майк, передай учителям, что мне нездоровится, — выдавила я, вставая. — Спасибо за гитару.

— Ты… Очень круто пела, Белла! — выдавил Томи, неловко принимая инструмент из моих рук.

Собственное имя неприятно резануло по сердцу… Я подняла взгляд на парня. Какая ирония… У него глаза были тоже серые… Но не те… Тоже восторженные, но как будто плоские, неправильные, не ЕГО! Я закрыла глаза, успокаиваясь…

— Нет, — уверенно, но тихо возразила я. — Я фальшивила.

---

Глава 14. Я никогда так не ошибался...(с)



Шёл второй день моего вынужденного бегства. Я всматривался в звёздное небо и не видел мерцающего полотна светил. Перед моими глазами стояло простое, испуганное лицо девушки, каким я запомнил его в последний раз…

Я вдохнул полной грудью холодный и свежий горный воздух Денали в попытке прогнать воспоминание о манящем запахе крови Беллы Свон.

Бесполезно…

Даже с закрытыми глазами её образ стоял передо мной, а её запах мерещился на охоте, сбивая с толку.

Чувство растерянности и разочарования переполняли меня. Эта девчонка заставила меня бежать из города, словно труса, слабака, чей самоконтроль не был проверен десятилетиями! Глухой рык вырвался из моего горла и разнёсся по заповеднику.

Я не хотел быть слабым.

Я вспомнил, как близок был к тому, чтобы потерять контроль над монстром внутри меня.

В той маленькой душной комнатке администрации, где, в отличие от класса биологии, кроме Беллы была только ещё не успевшая испугаться миссис Коуп. Две жертвы лучше, чем двадцать… Определённо…

Видение Элис, где я проламываю стену здания Джаспером, потому что он тоже нашёл запах Беллы вкусным, а я не собирался делиться, на мгновение прояснило мой затуманенный жаждой разум.

— Эдвард, если ты не будешь посещать биологию, у тебя могут начаться проблемы… — голос миссис Коуп звучал неуверенно, почти испуганно.

Женщина не понимала, почему я так пристально смотрю на новенькую, которая, нервно сжавшись, глядела прямо на меня своими большими, испуганными глазами лани.

— Да, вы абсолютно правы, — звонкий голос Элис, которая уже успела пожалеть о своей идее изменить моё расписание так, чтобы мы с Беллой Свон не пересекались, вернул меня к реальности. Мысли Джаспера тоже перестали бесить меня образами, как он впивается в горло девушки, наслаждаясь вкусом её крови, которая была для него и вполовину не столько манящей, как для меня. — Мы найдём менее кардинальное решение! Пойдёмте скорее, мальчики…

Белла быстро отошла в сторону, настороженно наблюдая за тем, как Элис, крепко держа нас за руки, тащит меня и брата, как на буксире, к выходу. Джаспер, который должен был сделать миссис Коуп более уступчивой, а меня спокойным, подавленно молчал, подчиняясь. Моё же тело сопротивлялось каждому дюйму, что отделял меня от девушки.

Так же, как сейчас… Я не мог надеяться, что это всего лишь тоска по семье тянет меня с нестерпимой силой в Форкс, ведь на самом деле все мои мысли за последние два дня вертелись вокруг смертной девушки с карими глазами.

О чём она думала, увидев нас, когда мы пытались изменить моё расписание? Догадалась ли она, что это из-за неё? Нашла ли логичное объяснение моему странному поведению? Мы должны были быть дома, «справляться с ЧП», а вместо этого мы втроём наседали на администраторшу, чтобы она заменила мой шестой урок биологии хоть чем-нибудь. Кому она рассказала об этом? Добавила ли в эту историю придуманных моментов, чтобы она казалась ещё более жуткой?

Наверняка, у неё найдутся желающие выслушать. Тот же Майк Ньютон. Или Эрик Йорки. Те лишь подтвердят, что наша семья всегда считалась странной. Постепенно слухи и чужие домыслы окажутся слишком близко к правде, возможно, кто-то даже вспомнит старые предания квилетов, которые знали секрет нашей семьи… Мои родные окажутся в опасности, ведь я даже не смогу предупредить их, когда мысли смертных приобретут опасный для нас оборот.

Я был нужен им в Форксе. Это было трусливо и эгоистично оставить их там, после того, как чуть не выдал секрет нашей семьи. И мне необходимо исправить первое неудачное впечатление от себя у девушки.

Направляясь к машине Карлайла, я почти убедил себя в том, что после хорошей охоты запах Беллы Свон не будет будить во мне и половину тех эмоций, которые я испытал в этот понедельник…

Я никогда так не ошибался…



Дома меня встретила взволнованная Эсми. Её облегчение было столь ощутимо, что я опять испытал оглушающее чувство вины перед ней — уезжая, я обязан был хотя бы попрощаться.

— Эдвард! Слава Богу, ты вернулся, милый! Как поживает Таня… с сёстрами? — её маленькая заминка была мной замечена. Она обещала мне много лет назад, что оставит попытки свести меня с Таней, чьи чувства ко мне были слишком поверхностными, но кажется, моё бегство к горам Аляски всколыхнули в Эсми напрасные надежды.

Мама весьма плохо переживала моё одиночество, она боялась, что Карлайл обратил меня слишком юным, и я никогда не смогу влюбиться.

— Сёстры поживают прекрасно, также я видел Элеазара с Кармен, испанец активно тренирует Кейт, теперь её дар распространяется не только на руки, но и на всё тело, — я вспомнил, как вампирша решила взбодрить меня разрядом тока. Если бы я не увидел её намерение в мыслях раньше, мне бы пришлось испытать на себе дар бывшей телохранительницы. — У Ирины, кажется, очередной роман со смертным.

— А Таню ты, как всегда, избегал? — вздохнув, мысленно попеняла мне мама.

Я грустно улыбнулся, не желая объяснять ей причин.

Я не тяготился своим одиночеством, хотя порой, глядя на свет улыбки Карлайла, когда он смотрел на Эсми, видя нежность Джаспера и его стремление защищать Элис, или слыша мысли Эмметта, который ломает голову, чем бы удивить и порадовать Розали, меня терзали смутные чувства, что нечто важное и действительно ценное ещё не испытано мной. Но влюбляться из простого любопытства? Перебирать партнёрш, как это делают сёстры Денали из скуки? Нет… И пара Элеазара и Кармен лишь подтвердили мою убеждённость, что это чувство достойно того, чтобы его дождаться, не размениваясь по мелочам.

Элеазар был любимцем Аро. Его дар состоял в том, что он чувствовал силу и возможные таланты одарённого вампира. После нахождения Деметрия, Алека, Джейн и нескольких веков службы в Вольтури, он встретил Кармен. Полюбив раз и навсегда эту жгучую брюнетку, он испросил у Аро право уйти со службы. Смелый поступок. Тем не менее, после нескольких лет кочевого существования, эта пара встретила сестёр Тани, примкнув к клану Денали. В глазах Кармен и Элеазара я видел тот же свет вечной любви, что на протяжении стольких лет наблюдал у пар своей семьи.

Хотел ли я испытать подобное?

Глядя на Таню, слыша её мысли обо мне, я понимал, что это будет не так. И будучи джентльменом, я старался избегать девушку, чтобы не питать её напрасные надежды на мой счёт. Возможно, Эсми права, и я стал вампиром слишком рано, чтобы в моей личности отразились чувства, хоть немного похожие на страсть к женщине.

Я помню нежную любовь к матери, которая боялась, что я сбегу в армию. Я помню жажду подвигов, которая охватывала меня на скучных приёмах, глядя, как бравые офицеры хвастаются перед дамами доблестью, проявленною в бою… Я завидовал не вниманию, которым пользуются эти мужчины у восторженных леди, я мечтал быть на их месте там, в бою, где разрываются снаряды, палят ружья, где командир без страха ведёт вперёд солдат, где ещё осталось место подвигу, где можно проверить, чего ты стоишь на самом деле. Показать смелость и отвагу, послужить своей стране…

Но мои планы прервала эпидемия «испанки». Помню, как слёг сначала отец, затем мать… Мой молодой организм боролся до последнего.

Мучаясь в огне лихорадки, а затем превращения, чувствуя, как боль пронизывает каждую клетку моего тела, я думал, что если смерть так ужасна, стоит ли война всего этого?

Но та боль была не смертью, а огнём превращения. Яд Карлайла навсегда изменил моё тело и, возможно, забрал душу, подарив бессмертное существование. И вечную жажду крови. Я посмотрел в зеркало, пристально разглядывая янтарную радужку глаз. Хватит ли мне этого, чтобы удержаться от искушения?

Перед моим мысленным взором снова возник образ девушки. Её лицо было тревожным и грустным. Она как будто стыдила меня за моё упрямство. Такими глазами на меня смотрела мать, когда я сообщил ей о моей мечте сбежать в армию.

Чем обернётся мой выбор для Беллы Свон? Смогу ли я изменить мнение её обо мне? Прочитать мысли?

Моё любопытство ощутимо давило на виски. Мне не терпелось увидеть её, прочесть мысли окружающих, которые думают о ней, узнать, что она сказала обо мне и моей семье… И я напрасно пытался убедить себя, что я думаю лишь о безопасности родных. Белла Свон была личным моим искушением, головоломкой. Единственным неуязвимым исключением для моих способностей. А я слишком привык знать об окружающих всё, чтобы позволить собственной жажде помешать понять загадку девушки, которой не повезло вызвать мой интерес.

В конце концов, она даже никогда не узнает, что ею заинтересовался вампир со способностями телепата. А удовлетворив своё любопытство, поняв, как мыслит эта странная девочка и почему она неуязвима для моего дара, я легко обрету душевное равновесие и спокойно оставлю эту загадку доживать свой век размеренной человеческой жизнью, прекратив всякое общение с понятной и предсказуемой смертной.

Мои планы были простыми и невинными, и я даже не представлял в тот момент, как я ошибался…

Возвращаться в школу было тревожно. Несмотря на все планы и правильные мысли об ответственности перед семьёй, я внутренне содрогался от возможных догадок новенькой, которая точно не была глупа, отличалась определённой наблюдательностью и влиянием её догадок на уже предвзятые умы подростков, которые с таким удовольствием попадут под её воздействие. Сжав зубы, я быстро инспектировал сознание учеников, вылавливая малейшие изменения, мельчайшие мысли подсознания в поисках новых сплетен о семье Калленов.

Ох, Эдвард Каллен, как всегда никого не замечает… Права Джесс, местные девушки для него недостаточно хороши…

Опять эта задавака, Розали Хейл, если бы она была более дружелюбна, возможно, могла бы претендовать на титул королевы выпускного бала, но пусть и дальше задирает нос, тогда корона точно достанется мне!

Элис Каллен, она милая, но такая странная, иногда застывает и смотрит в никуда… А её парень немного…пугающий… Нет, все они чудики…

Эмметт шёл настороженный, как будто ожидал в любую секунду нападения. Джаспер вёл под руку Элис, которая просматривала картины возможного будущего.

— Нам нужно сесть, где мы всегда сидим, и тогда ветер не будет доносить запах Беллы до нашего столика, — её тихие слова доступны были только для слуха вампира.

— Конечно, мы сядем туда, где мы обычно сидим, Элис! — меня начинало раздражать это внимание. Джаспер ухмыльнулся, он чувствовал мои эмоции и понимал их.

— Раздражает, не правда ли? — брат намеренно не стал подавлять мои эмоции, чтобы у меня была возможность прочувствовать, каково обычно было ему: быть самым слабым звеном в плане самоконтроля, о котором все пекутся.

Я позволил себе вздох, продолжая отслеживать мысли окружающих и их реакцию на нашу семью. Но чем больше я смотрел, тем больше удивлялся. Не было никаких изменений в отношении нашей семьи. Никаких сплетен. Ни одного воспоминания о том, как новенькая спрашивала о моей странной реакции на неё…

Могла ли Белла Свон не заметить? Вряд ли. Она точно видела мой убийственный взгляд.

Могла ли она быть слишком скромна для того, чтобы не решиться спросить у одноклассников обо мне, тем более в моё отсутствие? Нет. Она не производила такое впечатление, когда заметила моё внимание к ней, рассказывала о хирургических инструментах и просила открыть окно. Она не была стеснительной.

Тогда почему?!

Отыскав мысли Майка Ньютона, который шёл с девушкой к кабинету английского, я на мгновение даже остановился, увидев через мысли парня знакомое лицо, которое преследовало меня все эти дни.

— В чём дело? — Эмметт заметил мою заминку и обернулся.

— Всё в порядке, кажется, она никому не сказала, — я возобновил спокойный шаг, отметая беспокойство брата.

— Совсем? — Джаспер с трудом верил в возможность подобного.

И хотя на протяжении этих дней члены моей семьи внимательно прислушивались к школьным разговорам в попытке услышать то, что сказала Белла о случае на биологии и в администрации, ничего подобного никто не засёк.

— Может быть, ты не такой страшный, как думаешь, Эдвард? — брат расслабился, доверяя моему дару. — Готов поспорить, я смог бы напугать её лучше, чем ты.

— На самом деле, — вставил Джаспер, — девушка была весьма напугана при встрече в администрации… Поверь мне, я хорошо почувствовал её страх, так что уверен, дело не в этом.

Эмметт хмыкнул, не желая соглашаться, уверенный, что Джаспер просто покрывает меня. Но я видел в мыслях брата, что он не врёт. Белла Свон действительно была испугана, и испугалась она именно в тот момент, когда увидела нас втроём в комнате администрации… Интересно…

Любопытство обожгло с новой силой, и я с нетерпением вернулся к наблюдению за девушкой через мысли её окружения.

Она выглядела необычно нарядной сегодня. Что было немного странно, так как для своего первого дня в новой школе она выбрала обычные джинсы и тёплый свитер. Сегодня же она была облачена в красивое бархатное платье зелёного цвета, вырез которого открывал хрупкие ключицы. Наряд изумительно подчеркивал стройность, а ткань подола ниспадала плотными волнами до коленей, колыхаясь и переливаясь при каждом шаге девушки.

Это было весьма нетипично, но, возможно, у неё был какой-то повод? День рождения? Личный праздник? Свидание? Куда наряжаются девушки больше, чем в первый день в новой школе? Всегда и везде встречают по одёжке.

Необычная теория внезапно пришла в голову. Возможно, Изабелла намеренно пришла в первый день в обычном наряде, как раз зная про первое впечатление и желая, чтобы на её внешность реагировали меньше, чем на содержание?

Подобное предположение мне понравилось. Это подтверждало моё представление об оригинальности её мышления и будило новую волну любопытства.

Она выглядела грустной и задумчивой. Непохоже, чтобы у неё был какой-то повод для праздника. Спустя несколько минут наблюдения я решил, что это точно не день рождения, так как никто не поздравлял её, и я сомневался, что у такой сообразительной юной леди хватило бы ума грустить из-за того, что никто не поздравляет её по незнанию. Нет, дело было явно не в этом.

Возможно, кто-то успел испортить ей настроение в школе? Я поискал мысли недоброжелателей девушки, наткнувшись на подозрительно малое количество таковых. Ту же Роуз в первые дни не любили намного больше, когда мы переехали. Хотя, конечно, Белла Свон вела себя куда дружелюбней в воспоминаниях Элис, чем моя сестра, что позволило новенькой быстро сформировать свой круг общения, куда стремились многие попасть. Спустя почти неделю с её приезда, интерес к её особе не утих, а только возрастал. Многие думали о недавней сцене возле столовой, где незадачливый Тайлер Кроули пытался поцеловать девушку, но та ловким движением руки поставила шутника на колени. Майк Ньютон с удовольствием смаковал этот момент в своих мыслях каждый раз, когда помилованный после выходки Тайлер оказывался рядом с Беллой.

Нет, вряд ли девушка позволила бы себя обидеть чьей-то неудачной шуткой или словом. Да и охрана с поддержкой у неё были на уровне. Тот же Тайлер вообразил себя её рыцарем и телохранителем, охраняя девушку даже от косых взглядов.

Принимая во внимание отношение противоположного пола к новенькой, вряд ли её мог расстроить чей-то отказ от свидания… Я видел, как мысли парней путаются, когда её грустная фигурка с грацией танцовщицы скользит мимо них в коридоре. Однотипное мышление подростков невероятно раздражало. Я не мог выловить ни одной оригинальной идеи того, почему эта девушка такая грустная, поэтому весьма обрадовался возможности следить за одноклассницей через мысли Элис, пока она была на химии.

Сестра часто смотрела на Беллу, в её мыслях даже мелькнуло воспоминание о видении, где новенькая подходит и здоровается с Элис, желая ей доброго утра. Элис сожалела, что это видение так и осталось лишь видением, так как девушка, видимо, передумала подходить к странной однокласснице, у которой есть определённо неадекватный брат.

Но сегодня я намеревался исправить плохое впечатление от нашей первой встречи.

После того, как Белла невнимательно слушала сбивчивый и скучный рассказ Майка о его победе в волейболе, а в конце, вместо ожидаемых восторгов, подарила лишь мрачный взгляд, давая достойную оценку его истории, парень скис, но предположил, что дело не в нём, а в ежемесячных женских проблемах, которые сильно влияют на настроение.

Тихий вздох и поджатые губы не подтверждали и не опровергали данную теорию. Мне было неприятно думать, что разгадка плохого настроения девушки настолько банальна, что первым до неё догадался Майк Ньютон, а не я. В какой-то момент я почувствовал нестерпимое раздражение к этому мальчишке, как будто я был ребенком, а этот парень сломал мою игрушку.

Нет, дело не в банальных гормонах. Всё не может быть настолько легко…

Когда я увидел свою живую загадку воочию, она выглядела еще более подавленной, чем в начале дня. Купив кисточку красного винограда и взяв пустой стакан, она тихо села на своё место, достала бутылочку вишневого сока, налила половину в стакан, а половину оставила в бутылочке, из горла которой задумчиво отпила с видом дегустатора вин.

Для кого же она налила в стакан?

Не для Тайлера… — мысленно вычеркнул я кандидатуру, когда Белла рыкнула на приятеля, который посмел коснуться стакана…

Другим соседям по столику девушка тоже не предложила напиток. Подобное они видели впервые, и все подумали о теории Майка, о которой он неосторожно высказался вслух, чем заслужил ещё один хмурый взгляд.

Я пристально наблюдал, как, откинувшись на спинку стула, Белла молча ест виноград. Вдруг её плечи напряглись, и она обернулась, встретившись с моим взглядом. Я мог бы успеть отвести его, успел бы отвернуться до того, как она заметит моё любопытство, но дело было в том, что я просто не хотел скрывать свой откровенный интерес к её персоне.

В её карих глазах мелькнуло разочарование, и она отвернулась, не посчитав меня достойным внимания…

Я услышал рядом с собой едкий смешок Розали:

— Кажется, ты ей не понравился, Эдвард, — она метко бросила в меня ягодку винограда, которую я поймал возле своего лица, раздавливая в кулаке, отчего липкий сок едва не капнул на рубашку. Выкинув ошмётки, я снова посмотрел на новенькую.

Поэтому она никому ничего не сказала обо мне? Я был настолько не интересен ей, что она не стала тратить время, узнавая причины моей странной реакции? Эта версия показалась мне… раздражающей… Это усложняло мою задачу по пониманию мышления новенькой. Она должна быть так же заинтересована во мне, как и я в ней, чтобы я смог получить её искренние ответы на свои вопросы. Ждать же откровений от того, кто тебя лишь терпит… Мне не нравилась эта мысль.

Уверен, причина только в гормонах, — успокаивал я себя. — Всё дело в её плохом настроении в этот день. Возможно, мне стоит перенести наш разговор и подготовиться к нему лучше? О чём её спросить? О погоде? Она лишь подтвердит свое мнение о моей банальности. А что в её понимании интересно?

Не спуская взгляда с девушки, я вдруг заметил разительную перемену в её глазах, когда она увидела парня, который в данный момент неумело мучил гитару. Звуки откровенно раздражали окружающих, но ещё никто не сделал замечание Томи Крейдору, надеясь, что замечание отличнику сделает кто-то другой.

Ребята за столиком Беллы заметили её пристальное внимание, хотя готов поспорить, мысли девушки были где-то далеко от неумелого музыканта. Это подтверждал её немного расфокусированный взгляд вдаль и едва заметная улыбка на губах… О чём она думала? Что вспоминала?

Её пальцы немного подрагивали, а губы шевелились, но я не мог разобрать слов. Подавшись вперёд, как хищник вслед добыче, я с нетерпением всматривался в её почти одухотворённое воспоминанием лицо, пытаясь в слабых движениях губ разобрать невысказанные вслух мысли…

— Белла, хочешь скажу, чтоб прекратил мучить инструмент и окружающих? — участливо спросил Эрик, с тревогой наблюдая за ней.

Вздрогнув, та почти смущённо посмотрела на него:

— Попроси, — её голос был немного хриплым, но это и не удивительно, она едва ли сказала слов десять за день, невольно испытывая мои нервы на прочность, — Эрик, попроси, пожалуйста, гитару, я хотела бы попробовать сыграть…

Она играет? — мысль, промелькнувшую у меня, эхом повторили несколько человек, наблюдавшие за девушкой.

Какая прелесть, я становлюсь похожим на человеческого подростка…

Эрик и Майк пошли договариваться по поводу гитары, а я продолжал наблюдать за еле заметным волнением Свон. Закусив губу, она хмуро смотрела на свои чуть подрагивающие пальцы. В конце концов она подняла свой взгляд, быстро окинув им столовую. Несколько любопытных уже отвлеклись от обеда и наблюдали, как Ньютон и Йорки подталкивают Крейдора к Белле.

Не обращая на них внимания, Белла Свон смотрела только на инструмент, как если бы он был тем самым подарком, что она ждала целый день. Её лицо озарилось какой-то твёрдой решимостью, как будто она сейчас готова была на какое-то безрассудство, от которого никто не сможет её отговорить.

Для всех остальных она выглядела не совсем уверенной девчонкой, которая решила, что уж хуже Томи она не сыграет. Но я чувствовал, что дело не в этом… Готов был поставить свой Астон Мартин на то, что сейчас я узнаю про девушку куда больше, чем от простого наблюдения через мысли Майка Ньютона.

Она умело взяла гитару, нежно провела по корпусу рукой, как бы знакомясь с инструментом. Взяла на пробу пару аккордов, после которых многие головы обернулись и начали наблюдать за её маленьким выступлением…

А потом она запела…



Её голос немного робкий в начале, с каждой строчкой становился сильнее, увереннее, пронзительнее… В этом старом русском романсе она раскрывала душу, зная, что никто из её новых одноклассников просто не поймет ни слова. Она ошиблась. Моя семья знала русский. Конечно, это не афишировалось. Она не могла этого знать. Но я впервые почувствовал стыд за свой дар, прочитав весь спектр эмоций, которые испытывала девочка, позорно считав мысли Джаспера:

Трепет, легкая грусть, ностальгия, тоска по чему-то родному, воодушевление, сменившееся почти полным опустошением на последних аккордах.

Две маленькие слезинки сорвались с распахнутых глаз, и, не марая влагой щёк, разбились о гриф. Никто даже не заметил их короткого и стремительного падения…

Элис вздрогнула от нового видения. Белла Свон уходит домой, а я сижу на биологии в гордом, но раздраженном одиночестве, бросая на окружающих недовольные взгляды.

Проклятье!

Я смотрел на девушку глазами Томи Крейдора, который что-то восторженно лепетал о её пении. Абсолютно равнодушно поблагодарив его за гитару, Белла Свон подняла на него свои глаза:

— Нет. Я фальшивила.

Её уверенный голос сбивал с толку… Но больше всего меня поразил не голос, а её глаза. Они просто не могли принадлежать семнадцатилетнему подростку! Лишь однажды я уже видел подобные глаза на молодом невинном лице…

Сикстинскую Мадонну Рафаэля напомнил мне этот взгляд… Совершенная память вампира воскресила этот момент. Я помню, как был потрясен тем, как автор смог передать весь Её ужас перед предначертанностью, Её хрупкость и силу одновременно, божественное обаяние и нежную торжественность, Её протест и смирение, святую женственность, Её невинность и вселенскую мудрость… И боль в Её глазах — неиссякаемая, свежая, она вне времени…

Я вдруг почувствовал, как коснулся чего-то запретного, необъятного, покусился на что-то недоступное для понимания. Я был поражён в самое сердце этим взглядом Богоматери на лице подростка. Я был растерян.

Кто же ты, девочка?

Смотря вслед удаляющейся фигурке, я силой воли удерживал себя на месте. Слишком хотелось побежать за ней. Заговорить. Посмотреть в эти глаза ещё раз. Проверить, не показалось ли? Почему я не замечал этого раньше?

Я склонился над столом, обхватив голову руками. Вампиры не страдают от головных болей, если им не крошат череп, но сейчас мне казалось, что тысячи вопросов, теснившихся в моей голове, решили проломить мою голову изнутри.

— Да ладно тебе, Эдвард, — весело подумала Роуз. — Судя по всему, девчонка уже влюблена в другого давно и безнадёжно, так что не принимай её равнодушие на свой счёт… Встречаются среди людей однолюбки…

С чего она взяла, что Белла Свон интересует меня в этом плане? Да пусть любит хоть чёрта, мне всего лишь хочется знать… о ней всё…

Только потому, что её мысли скрыты от меня.

Только поэтому.

---

Глава 15. Честные люди не скрывают своих дел. (с)





Странно, но отец ни словом не обмолвился о моём вчерашнем прогуле двух занятий. Варианта было два, либо миссис Коуп более лояльна ко мне, чем я думала, либо, что более вероятно, Чарли спокойно закрыл глаза на единичные прогулы умницы дочки… Разговор за ужином свёлся к краткой похвале моих кулинарных талантов со стороны отца, я же поделилась с ним своими планами относительно похода в местную библиотеку.

Как и предупреждал меня дедушка Роб, который был излюбленным книгоманом, библиотека города Форкса вызывала всего лишь одно стойкое желание — помочь ей материально. Удивлюсь, если в городке найдутся столь бессовестные люди, которые решатся не вернуть в это скромное хранилище взятую на время книгу. Или для них в аду есть уже отдельный котёл с водичкой погорячее…

С удивлением увидев почти новое издание «Призрака оперы» Гастона Леру, я присоединила эту находку к уже отложенному роману «Принцесса Клевская», который обещал немало метких афоризмов в духе Ларошфуко.

Окинув прощальным взглядом скромные полки потрёпанных книг, я решила, что следует побыстрее записаться в библиотеку Олимпии или найти приличный магазин в том же Сиэтле. Да, пожалуй, последний вариант даже лучше. Мне как раз нужно съездить заменить струны на скрипке, так что убью сразу двух зайцев. А прочитанные книги, если они не станут любимыми, можно будет пожертвовать библиотеке Форкса. Я провела рукой по гладкой обложке «Призрака оперы». Кто-то ведь, наверняка, сделал так с этим томиком…

Спросив об этом у престарелой библиотекарши, миссис Руббертс, я подтвердила свою догадку. Мой сверстник, Бофорт Квон недавно принёс несколько новых книг, но почти все тут же разобрали. Старушка скромно показала мне такой же новый томик «Портрета Дориана Грея», который в данный момент читала сама. Я сделала в уме пометку, узнать, какие ещё пожертвования внёс этот парень.

Выйдя под мелкий дождик и плотнее прижимая спрятанные под курткой находки, я быстро добежала до своего пикапа, мысленно прикидывая, сколько топлива потрачу на поездку в Сиэтл. Может быть, поехать с кем-то из ребят, скинувшись на бензин, чтобы вышло подешевле? Ладно, подумаю об этом ближе к выходным.

Устроив воскресную уборку, когда папа уехал к Билли, я под скинутый Светкой плейлист бодро вычистила весь дом. Открывая окна, чтобы впустить в комнату свежие запахи леса, я болезненно кривилась от душераздирающего скрипа старых металлических рам. Сделав в уме пометку, попросить отца смазать их маслом, я продолжила надраивать полы, подпевая Курту Кобейну, пусть земля ему будет пухом.

Вечером, накормив голодного отца свежайшей домашней буженинкой, я взялась освежить в памяти «Грозовой перевал», так как в понедельник нам обещали устроить проверочную работу по произведению. Учитывая то, что моим соседом по английскому был Майк, то мне, скорее всего, по доброте душевной придётся делать оба теста.

Отлично выспавшись под мерную музыку дождя, я проснулась раньше будильника и после легкой зарядки побежала в душ. Пока пекла блинчики, услышала прогноз погоды, согласно которому, сегодня будет снег. Чудно! Обновлю новые цветные перчатки из мягкой шерсти. Я увидела их еще в Финиксе несколько лет назад и не смогла пройти мимо витрины. Подобные спонтанные покупки остались у меня еще с детства, вероятно, укрепившись в подсознание сразу после Тутти. Ну и что, что в Финиксе снег бывает редко и тут же тает? Мне они пригодятся! И точка.

И сгодились же! Главное, не забыть их сегодня…

Крикнув отцу, что завтрак на столе, а рабочий перекус рядом с холодильником, я побежала собираться в школу.

Мысли о любимой кукле вернули меня к воспоминаниям о вампире. И чего он на меня так пялился? Зачем вообще вернулся раньше времени? Может быть, я вызываю у него большую тревогу, чем книжная Белла? Кажется, не стоило откровенно умничать, показывать свой страх и презрение. Кто знает, на какие мысли это натолкнёт ожившего Тутти? Вдруг он решил, что я веду себя слишком по-взрослому? А что делать-то?!

Когда не знаешь, что делать — крути хулахуп! Просто так страдать бесполезно, а так есть шанс убрать с талии лишний сантиметр, — вспомнился мне назидательный голос Светланы.

Чувствую, обруч тут не поможет… Но… Если строить дурочку будет бесполезно, можно хотя бы попробовать выглядеть невинным ангелочком. Ох, жаль, что глазами я не в маму пошла! Голубоглазым с этим проще!

Достав чемодан из Финикса, я начала с остервенением искать что-нибудь до ужаса милое. Ага! Перчаточки, цветной свитер с ромбиками, джинсы… И, БИНГО! Старый нелюбимый ободок для волос красного цвета! Мамочка, спасибо, что втихушку всунула этот головной убор Белоснежки мне в чемодан…

Напялила этот ужас с бантиком и распустила волосы, поразившись отражению в зеркале. Хм… Недурственно… Закрепила эффект одеждой и не сдержала смешка.

Показала сама себе язык. Настроение стало хулиганским… Если не открывать рот, сойдешь за семиклашку, Белла… А если открывать?

Внимательно посмотрелась в зеркало:

— С точки зрения банальной эрудиции, данная концепция не является идейной базой для стабилизации назревшего вопроса, ибо не каждый индивидуум способен игнорировать тенденции парадоксальных эмоций и катастрофически модифицирует абстракции реального субъективизма…

Прыснула в кулак.

Ну, да… В твоем случае, молчание — золото, Белла…

Улыбаемся и не палимся, дорогуша…

Вприпрыжку спустившись по лестнице, я встретила Чарли. Папа удивлённо поднял бровь.

— Знаю-знаю, — опередила я его ожидаемый комментарий. — Я не любила носить подобное, но после восемнадцати я такое уже точно не надену в силу возраста…

— Кажется, в прошлый раз ты говорила, что носить такое после десяти глупо, — отец смотрел на меня без улыбки, но в его глазах уже играли смешинки.

Я поджала губы. Да, я действительно говорила что-то подобное…

— Что ж, будем считать это высказывание обычным детским абсолютизмом, который я переросла, папа… Удачи на работе! — чмокнув отца в немного колючую щеку, я побежала к пикапу.

— Удачи в школе, Беллс! — пожелание Чарли почти заглушил мощный рёв двигателя.

Наверное, папа думает, что у меня начался запоздалый переходный возраст…

Подъехав к школьной стоянке, я встретила много знакомых лиц. Многие учащиеся улыбались мне, другие просто смотрели во все глаза…

Так, где там мой неполный состав семи гномиков во главе с Ньютоном? Компания подростков обнаружилась быстро, они о чём-то возбуждённо спорили возле входа во второй корпус. Громче всех кричал Эрик:

— А я говорю, что самые лучшие собаки — овчарки! Белла! — он первый увидел меня. — Вот! Сейчас дочка шерифа подтвердит вам мои слова, ребята!

Не желая бездумно соглашаться, я спросила:

— А какие ещё варианты?

Майк тут же выступил вперёд:

— Я считаю, что самая крутая порода — ретриверы! Эти красавцы — лучшие помощники человека, их чаще всего берут в качестве собаки-поводыря!

Парня прервал Тайлер:

— Майк, у тебя, видимо, начались проблемы со зрением, дружок? Наверное, поэтому ты так ищешь лабрадора-ретривера? Но самая красивая порода собак — это доберманы! Вот, где настоящая мощь… Они и детей любят, кстати… — Кроули лихо подмигнул мне.

Его тут же осадила Лорен:

— Любят?! Уж не в качестве ли пищи? Да, доберманы очень элегантны, но лично меня эти огромные звери пугают, то ли дело чихуахуа…

Ее оборвал дружный смех парней, которые не могли сдержаться от одного названия породы.

Я тоже не смогла спрятать улыбку:

— Я слышала, эта карманная порода «псыкает» в сумочки хозяек, когда жестокая судьба сталкивает их с котами, которые превосходят этих малышей по массе…

Парни откровенно покатились, но я подняла руки, чтобы они дали мне закончить:

— Итак, раз вы назначили меня судьёй в вашем споре, то я позволю себе высказать мнение о своей любимой породе… В жилах этих божественно красивых собак течёт кровь волков и северных псов. Сибирские хаски выведены в условиях крайне низких температур, что гарантирует им красивый пушистый мех, в который так приятно зарываться руками… Это верные и выносливые друзья человека, чья преданность была подтверждена еще восемьдесят лет назад, когда в маленький городок Ном, на Аляске, пришла эпидемия дифтерии. Вакцина была найдена в другом городе, в шестьсот пятидесяти километрах пути, который нельзя было пройти иначе как на собаках. Двадцать погонщиков и сто пятьдесят собак этой породы совершили подвиг, эстафетой передавая необходимое лекарство. Чтобы не быть голословной, я напомню вам, что в Центральном парке Нью-Йорка до сих пор стоит памятник вожаку последней упряжки…

Поймав удивлённый взгляд одноклассников, я вспомнила, что сегодня планировала попробовать прикинуться дурочкой. Намотав длинную тёмную прядь волос на пальчик, я кукольно хлопнула ресничками и пропела мило, глядя на Ньютона:

— А ещё у многих из них такие красивые голубые глазки…

И ресничку об ресничку… Хлоп-хлоп… Хлопаем и взлетаем, как пели мои соотечественники…

Господи, я прямо вспомнила, как объясняла Чарли про крышечку.

— Убедительно, — пробормотал Эрик. Тайлер покивал, а Лорен гордо удалилась ещё после шутки с сумочкой. Майк восторженно смотрел на меня:

— Белла, ты сегодня как Белоснежка…

Н-да… Кажется, пора заканчивать улыбаться Ньютону, выглядел он глупее некуда в данный момент.

— Спасибо, Майк, мы не опоздаем на английский?

В подтверждение моим словам прозвенел звонок. Мы брызнули по классам и даже успели зайти в кабинет за мгновения раньше преподавателя. Мистер Мейсон, увидев бегущих нас, замедлил шаг, давая нам с Ньютоном фору. Святой человек! И задаёт не много.

Быстро расправившись с тестами и исправив три неправильных ответа соседа, я расслабленно откинулась на спинку стула в ожидании, когда учитель начнёт собирать работы. Задумчиво кинув взгляд за окно, я увидела, как с неба падают красивые белые хлопья. Настроение поднялось до небывалых высот… Я толкнула подсказывающего соседям ответы Майка, кивая ему головой на снегопад.

— Ньютон, — мой тихий голос был похож на мурлыканье сытой кошки, — А в Форксе практикуют снежные бои?

Глаза парня загорелись:

— Нужно будет собрать команду перед ланчем!

Я улыбалась, слушая его тихий шёпот: кто ещё будет за нас, и какой он суперметкий игрок в снежки. Ещё бы хвостиком повилял… Ну чистый ретривер…

Кстати, о собачках… Кажется, сегодня будет мой второй раунд с собакой Баскервилей, а намордника я так и не взяла… Хотя сегодня вампир должен был подготовиться и подкрепиться перед встречей. Надеюсь, Эдвард не забыл, что у него есть соседка по парте…

Надо бы как-нибудь напомнить о себе, вдруг он решил, что мы теперь ходим на биологию посменно? Неделю я, неделю он… Сомнительный выход, на самом деле. Особенно для моего аттестата.

Прозвеневший звонок с урока прервал мои мрачные мысли, а искреннее удивление одноклассников от предложения Ньютона подняло настроение.

— Аризона, неужели ты играла в снежки? — смеясь, поражался Кроули, провожая меня на испанский.

— Только в своих мечтах, Тайлер, но имей ввиду, я сегодня во всеоружии, — я лихо помахала у него перед носом перчатками.

— Белла! — кто-то крикнул мое имя в коридоре, и я обернулась на голос, не совсем уверенная, что обращались именно ко мне.

Если бы не Тайлер, который движением твёрдой руки оперативно остановил быстро несущегося на меня парня, тот бы, наверное, врезался в меня, сбив с ног.

— Белла! Прости… Я Стен… Стен Смит из параллельного… Ты меня не знаешь, — парень говорил сбивчиво, явно волнуясь.

— Очень приятно, Стен, — я улыбнулась ему подбадривающей улыбкой, которую обычно обращала к детям, если они стеснялись.

— Ты так классно пела. Ну, в пятницу, в столовой. У нас с друзьями есть группа, но наш гитарист совсем плох… — он замялся и перевел взгляд полный надежды на меня.

Эм… Это предложение?

— Гитариста случайно не Томи зовут? — я сказала это в шутку, но по выражению лица Смита поняла, что попала в яблочко.

— Мы его выгоним… — начал было Стен, но я прервала его взмахом руки:

— Так, этого делать не стоит. Я могу дать ему пару уроков, но мой опыт игры на гитаре довольно любительский, поэтому вынуждена отказаться. Но могу дать почту подруги, которая в этом понимает куда лучше меня. На участие в группе вы её вряд ли подобьёте, но у неё есть гранд музыкального конкурса в Калифорнии, так что, если она согласится помочь, Тони будет играть как боженька, при должном усердии с его стороны, примерно через два года. Чем уговаривать её, не подскажу, но за уроки и информацию мне нужна компания для поездки в Сиэтл на этих выходных, — я вовремя прикусила язык, понимая, что, если этот парень узнает, что я играю на скрипке, так просто я уже не отверчусь…

— Я хотела пополнить запас книг домашней библиотеки, — бодро закончила, прикидывая, что придется поплутать в одиночестве в поисках музыкального магазина… Как я при этом потащу скрипку в легко идентифицируемом футляре, ещё один вопрос, который следует задать моей жопе, которая просто фонтанирует идеями сегодня…

Милая, а ведь ты знала, что обманывать нехорошо…

— О, без проблем, Белла! Давай сегодня или завтра договоримся, уверен, тот же Томи легко подвезёт тебя или я, мы часто туда ездим! — Стен выглядел воодушевлённо, а я старалась, чтобы улыбка была, как можно более искренней:

— Хорошо, завтра — обязательно, — кивнула я ему, прикидывая, влезет ли скрипка в мой старый рюкзак.

Написав сочинение на испанском, я трижды проверила его, прежде чем сдать. К сожалению, язык славных кабальеро не пошёл у меня с первых лет обучения, то ли учитель был реально скучным, то ли мозг позорно отсеивал ненужную информацию, но латынь, которую я усиленно изучала добровольно самостоятельно, давалась мне в разы проще, ложась на полученные в России знания, как сырок на масло.

Хотя оценки по испанскому всегда были хорошими, во мне всегда ворчал перфекционист, который знал, что castellano* (испанский язык) славится своими синонимами и тонкостями произношения, почти как русский, и выучить этот язык более детально, чем требует школьная программа, было бы неплохо.

Звонок с урока — и мы с Джесс бежим к площадке возле столовой, там во всю уже идёт бой снежками. Холодные снаряды врезаются в людей, визг, писк, общее веселье. Меня окрикивает Ньютон, и мы со Стенли на полусогнутых пробиваемся к нашей «базе». Парни прикрывают нас, взяв основной огонь на себя. Я уворачиваюсь от летящего снежка, наклоняюсь, зачерпывая пока ещё сухой перчаткой белую мокрую массу. Примеряюсь в какого-то парня, который занял удобную позицию для обстрела моих союзников, и метким броском в голову снимаю противника.

— Есть!

Русский опыт не пропьёт, русский опыт сбережёт!

— Аризона, молодца! — кричит Майк, обстреливая того хитрого жука, который подобрался к нам слишком близко…

Я хохочу. Чувство лёгкой эйфории кружит голову, необыкновенный прилив сил, я как будто снова там, в России, в своём первом детстве… Божественное чувство… Метнув ещё несколько метких снежков в неприятеля, я уже замахнулась, но тут увидела задумчиво спешащих в сторону столовой Эдварда и Эмметта. Кинув снежок в старую цель, не глядя, я быстро слепила новый снаряд помассивнее, для более серьёзного противника, и думая явно не башкой, а чем-то в районе копчика, я, хорошенько замахнувшись, со снайперской точностью попала в голову Эдварда Каллена.

Ну, всё… Кобзда мне… — проснулся мозг...

Ой, жопа, что же ты творишь сегодня…

---

Глава 16. Они сошлись. Волна и камень. Стихи и проза, лед и пламень (с).



— Эмметт, хватит ржать, уже люди косятся, — недовольно шипела Розали, глядя на мужа, плечи которого судорожно подрагивали в беззвучном смехе. Смеялся он надо мной. Впрочем, заслуженно.

— Роуз, детка, ты просто не видела рожу нашего телепата в тот момент, когда эта девчонка попортила ему причёску! — воспроизведя в памяти эту картинку, брат заржал в голос с новой силой.

Я закатил глаза, бросив недовольный взгляд на Элис. Я думал, мы заодно…

Улыбающаяся предсказательница примиряюще подняла руки вверх:

— Это было слишком спонтанным, Эдвард, я увидела всё буквально за мгновение. Прости, мой дар тоже не идеальный.

— Да, кто бы мог подумать, что ты нуждаешься в охране от девчонки, да, Эд? — Эмметт продолжал потешаться надо мной, но я видел, что на самом деле он больше восхищён таким поступком Свон. Посмотрев в её сторону, он встретился с настороженным взглядом и задорно подмигнул смутившейся девушке.

Я непроизвольно зарычал.

Брат всё ещё смотрел на отвернувшуюся Беллу Свон, а его мысли наполнились сожалением о том, что люди слишком слабые существа, почти беззащитные против нашей скорости и силы.

— Эдвард, знай, вечность — долгий срок для раскаяния, но убийство этой смертной будет самой ужасной ошибкой в твоей жизни, и я не устану тебе это повторять из года в год, потому что…

— ОНА ТЕБЯ СДЕЛАЛА! — проникновенным шёпотом закончил он вслух, как будто мне не хватало его кричащих мыслей.

— Ты тоже не услышал приближение её снежка, Эмметт, — хмуро напомнил я ему, уже привычно наблюдая за девушкой через мысли её друзей.

Хотя как показал сегодняшний опыт, такое подглядывание не являлось панацеей, Изабелла Свон чихать хотела на мои способности, умудряясь застать врасплох, даже находясь в пятнадцати шагах от меня. Пока я рассеяно перебирал в уме темы для нашего первого разговора, которые (подумать только!) придумывал все выходные, она коварно атаковала меня, как какого-то мальчишку…

Что ж, прекрасный повод начать разговор со своей занимательной соседкой, изменчивой, как погода на море… Я еще раз внимательно посмотрел на девушку, образ которой ещё меньше часа назад ассоциировался у меня с невинной девой Рафаэля Санти. Она сидела почти спиной ко мне, скрывшись под завесой тёмных кудрей, которые венчал легкомысленный красный бантик.

— Эти дети визжали, как будто их режут! — оправдывался брат, не замечая, что я уже не слежу за нашим разговором.

Мои мысли сейчас занимала маленькая Белоснежка, которая задумчиво приняла красное яблоко от Майка Ньютона:

— Это очередная шутка про принцессу? — её голос немного дрожал, что выдавало волнение.

Неужели это из-за гадкого блондина, которого она, очевидно, выделяла из всей толпы её местных поклонников? Я вспомнил утренний разговор о собаках и замечание Беллы о цвете глаз парня. Ласковая улыбка девушки и кокетливые взмахи ресниц существенно нарушили мыслительные процессы Ньютона, что невероятно раздражало меня. Сидеть в голове, полной фривольных фантазий, было откровенно противно.

Как такая разумная девушка, как Белла, могла увлечься такой посредственностью? Конечно, она не могла читать его мысли, но я считал её проницательнее той же Джессики Стенли, которая в данный момент гадала, чем бы отвлечь соперницу от Ньютона.

Оглянувшись в сторону нашего столика, Джессика с раздражением проследила за направлением моего взгляда. Я опять не захотел скрывать свой интерес к Белле. В конце концов, через несколько дней он станет совершенно очевидным.

— Господи, даже Эдвард Каллен запал на неё, что они все в ней находят? — мысли девушки были слишком злыми, но голос, вопреки ожиданию, лился, словно патока:

— Белла, на тебя смотрит Эдвард Каллен…

Я надеялся, что она обернется, но Белла лишь коротко вздохнула:

— Ох, я в курсе, это ожидаемо.

— Он докучает тебе? — Тайлер Кроули бросил оценивающий взгляд на меня.

В его мыслях промелькнула картинка, как он подходит и бьёт меня в челюсть. Ха! Представляю, как ему не понравится близкое знакомство с моими зубами.

— Нет, конечно, нет! Это я виновата… — Белла прикрыла руками лицо, которое быстро наливалось румянцем. Я вдохнул побольше воздуха и перестал дышать, боясь раньше времени уловить аромат её крови. — Я сегодня кинула в него снежок… И попала… Прямо в голову…

Мгновение тишины разбил озадаченный вопрос Майка:

— Эм… Аризона, а разве Каллен был в команде противника?

Меткая девочка выдавила из себя жалкий смешок, похожий на хныканье ребенка:

— В том-то и дело, Майк, он был гражданским, но мне почему-то показалось, что он играет за тёмную сторону… — она послала ему взгляд, полный сожаления, и была просто очаровательной в этот момент.

Я же не смог сдержать улыбки. Тёмная сторона. Ну, можно и так назвать…

— Брось, Белла, не съест же он тебя, — попыталась подбодрить Беллу Анжела Вебер.

— Не съест, только понадкусывает, — оптимистично заверила Белоснежка, впиваясь зубами в красный бок яблока.

От басовитого хохота Эмметта, кажется, содрогнулись окна кафетерия, а Белла подавилась коварным фруктом.



Уж сколько раз твердили миру, что инициатива %бёт инициатора, но мудрость нам не впрок, — ругалась я сама про себя по дороге на биологию.

Смех Эмметта не прибавил мне ни капли спокойствия для предстоящего урока. Мысли позорно разбегались, проштрафившаяся жопа скромно внесла рационализаторское предложение собой не рисковать и уйти в прогулы, но грёбаная ответственность бывшего хирурга требовала собрать сопли в кулак и идти решать проблемы, не доводя их до клинического состояния.

Грудь вперёд, бровки домиком, губки бантиком… Идём медленно и печально… Нет! Грудь мешает идти медленно и печально. Её можно чуть-чуть спрятать. Но не перебарщиваем, горбун из Нотр-Дама — роль явно не моя.

Сегодня, Бриджит Бардо медицинского розлива, мы будем играть раскаяние, желательно, бездеятельное. Кровушку завещаем потом.

Ох, вот не умею я раскаиваться в искренних пакостях! Мне как за Тони стыдно не было, так и тут. Подумаешь, испортила причёску. Ему даже не было больно! Не́черта меня было пугать при первой встрече… Ох, чувствую, диалог у нас ещё тот получится, если он начнёт его с жалобы.

Может быть, мне лучше вообще ничего не говорить? Тогда он сможет не дышать, а, следовательно, не будет хотеть меня убить. Но если этот разговор неизбежен, как и развод моих родителей? Будет ли верным убивать силы и нервы, избегая вампира, если можно попробовать сосуществовать параллельно эти полтора года, а там и долгожданный Гарвард, работа, семья…

Ничего толком не решив, в таких растрёпанных чувствах я неуверенно шагнула в класс биологии. На партах были расставлены микроскопы для лабораторной. Одноклассники поспешно листали учебники, как будто Минздрав в лице преподавателя не предупреждал заранее. А мой кровожадный сосед спокойно сидел на том же самом месте, что и неделю назад. И смотрел на меня. Не отрываясь…

Ждёт, гад…

С противным чувством déjà vu я медленно прошла к своей парте, скромно присев на самый краешек стула. На вампира специально не смотрела, сосредоточив всё своё внимание на мистере Баннере. Дождавшись разрешения приступать к работе, я не дрогнувшей рукой взяла предметное стекло, вставляя его в микроскоп, мельком взглянула и легко определила фазу митоза:

— Это метафаза, — я потянулась к бланку ответов, когда меня остановила холодная рука. Быстро отдёрнув свою руку, как после ожога, я с удивлением уставилась на Каллена.

— Леди не желает сначала поздороваться и познакомиться? — вампир выглядел озадаченным и немного раздражённым, как будто я нарушила его планы.

Это я после снежка «ледей» стала? Видимо, голова у Эдварда — место слабое.

Ха! Вылечим, — коварно потер лапки мой проснувшийся оптимизм, — Шокотерапией…

— Приветствую вас, любезнейший джентльмен, — иронично улыбаясь, начала шепотом я, взглядом объясняя всё, что думаю о его умственных способностях. — Позвольте представиться, Изабелла Мари Свон, но знакомые зовут меня Беллой, а вы, наверное, Эдвард Каллен… Отличник, одиночка и безнадёжно розовая мечта почти всех девочек этой школы, благодаря смазливому лицу и флёру таинственности, который выделяется как бельмо на глазу в столь маленьком городе, где все всё друг про друга знают.

Пока я всё это шипела, гримаса недовольства почему-то постепенно «стекала» с вампира, так что к концу моей маленькой речи он уже задорно улыбался, а я всё-таки дотянулась до бланка ответов и вписала «Метафаза» в первую строчку.

— Допустим, мисс первая новость школы, любимая дочка шерифа и заветная мечта почти всех парней этой школы, благодаря запоминающемуся лицу и флёру той же таинственности, который был предписан мне, — Эдвард быстро сменил предметное стекло, мгновенно определяя и записывая «Анафаза» своим каллиграфическим почерком.

— Уже вторая новость школы — уступила место снегу, — поправила парня я, пододвигая ближе микроскоп, и легко определила интерфазу. — И откуда взялся флёр таинственности? Я довольно общительный и открытый человек.

— Общительный — возможно, но не открытый. Большинство людей легко прочесть, как открытые книги, но вы, мисс… к большинству не относитесь, — ещё один небрежный росчерк, и в колонке ответов появилась «Профаза».

— Да, я просто ходячая книжка шарад и загадок, которую нужно читать вверх тормашками, к тому же написанная шрифтом Брайля, — быстро взглянув в микроскоп, чтобы не засмеяться, я определила телофазу и заполнила последние две строчки.

— Так вот в чём секрет! — притворно восхитился Каллен, подписывая своим именем бланк ответов. — Можем ли мы перейти на «ты»?

— После столь героической совместной победы над луковым корнем мы просто обязаны это сделать, — со всей серьёзностью, на которую была в данный момент способна, сказала я, подписывая работу, привычно рисуя лебедь вместо заглавной буквы S в фамилии.

Эдвард внимательно оценил мой росчерк:

— Любишь рисовать?

— Ненавижу.

Кажется, моё искреннее признание его добило. Он засмеялся, из-за чего на нас оглянулся весь класс. О, у народа разрыв шаблона. Нелюдимый Эдвард Каллен смеётся посреди урока. Бросив взгляд на учителя, я невинно улыбнулась, всем своим видом показывая, что совершенно не при чём… Кажется, мне не поверили.

— Вы уже закончили, мистер Каллен? — голос преподавателя не обещал ничего хорошего.

— Конечно, мистер Баннер, — Эдвард попытался сделать серьёзное лицо и замаскировать смех под кашель.

— Да что вы говорите? — учитель буквально подлетел к нашей парте и внимательно изучил бланк ответов. Бросив подозрительный взгляд на меня, он спросил, делала ли я подобную работу раньше. Объяснив про ускоренную программу Финикса, я, кажется, успокоила его.

— Что ж, повезло, что вы сели вместе, так у других учеников появится шанс узнать что-то новое сегодня. Если, конечно, вы не будете мешать им пытаться сделать это, — я ответила ему невинным взглядом, а Каллен с безмятежным видом отвернулся к окну.

Кажется, сегодня он не испытывает прежней жажды. По крайней мере, его терзания не заметны. Скосив глаза на вампира, я боялась увидеть судорожно сжатые кулаки или стиснутые скулы, напряжённые мышцы или убийственный взгляд. Ничего подобного не было. Хотя, некое напряжение в воздухе чувствовалось, и он, наверняка, вдыхал воздух, поворачиваясь в противоположную сторону от меня, но во время разговора ему было как будто проще сдерживать себя. Интересно…

— Тебе нравится в Форксе? Тучи, дождь, теперь снег, не очень похоже на ясный и жаркий Финикс, — голос Каллена прервал мою мысль о причинах таких перемен.

— Ну, я люблю дождь, в какой-то мере, под него приятно засыпать. Снег, пожалуй, не буду комментировать, если мой удар по голове не нёс серьёзных последствий, кроме включения твоей вежливости, ты сам догадаешься, что против осадков я ничего не имею, — я постаралась улыбнуться как можно беззаботнее.

— Я просто решил уточнить, вдруг как с рисованием, и нужно читать вверх тормашками, — в глазах Эдварда танцевали игривые искорки.

Пришёл мой черёд маскировать смех под кашель. Нет, такими темпами нас выгонят из класса. Надо бы спросить что-то, чтобы он загрузился по-крупному. О, вспомнила!

— Ты носишь линзы?

Эдвард явно не ожидал подобного. Удивленно хлопая янтарными глазками, он думал, с чего это я так волнуюсь за его зрение.

— Нет, конечно, — короткий смешок и готовый сорваться вопрос прервала я:

— Но твои глаза были чёрными в прошлый раз, а сейчас совсем светлые…

Эдвард, наверное, от неожиданности сделал короткий вдох, не отворачиваясь, и в его глазах мелькнула так испугавшая меня в прошлый раз бездна. Мамочки… От моей весёлой беспечности не осталось и следа.

По спине будто перышком провели, отчего я вздрогнула и заставила себя отвернуться.

А не надо с этим типом заигрывать, прекрасно знаешь, с кем имеешь дело. Это тебе не Майк и не Тайлер, этот вампир схомячит и не заметит…

— Белла, прости… Я напугал тебя? — оглянувшись, я увидела, как Каллен смотрит на меня почти настороженно. Ох, кто кого больше боится?

— Есть немного, — я пожала плечами, не желая встречаться с ним глазами. Я боялась увидеть в них подтверждения моим страхам.

— Я иногда использую линзы под настроение, — соврал парень довольно убедительно, не зная правды, однозначно поверила бы. Но главное, что мне понравилось, так это то, что он не стал говорить, что мне показалось. Уже не безнадёжен.

— Когда глаза чёрные, лучше ко мне не подходить, Белла.

Ха, да ты и со светло-золотыми не всегда милашка…

— Я заметила, Эдвард.

Несколько минут мы сидели в тишине. Я не собиралась продолжать тему или начинать новую. Вампир, наверное, отходил от внезапного приступа жажды. Надеюсь, что на сегодня его «интервью с человеком» закончено.

Однако, я ошиблась.

— И всё-таки, почему ты переехала?

Мой тяжелый вздох стал ему ответом.

Ну зачем он это спрашивает? Неужели нельзя просто сидеть молча и ждать звонка?

— Мама вышла замуж за бейсболиста, он хороший парень и любит её. В общем, она в надёжных руках. Папа всё это время был одинок. Питался чем попало, пропадал сутками на работе, потому что приходить в холодный дом, где когда-то был счастлив — тяжело, Эдвард, — я поёжилась, вспоминая, как сама жила после смерти мужа. Чертовски прав был Спиноза: «Слова Павла о Петре говорят нам больше о Павле, чем о Петре…»

— Ты так стремишься сделать родных счастливыми, но как же твоё счастье, Белла? — он смотрел на меня, кажется, искренне недоумевая. Странно, что тут может быть непонятного?

— Их радости делают меня счастливой, - я пожала плечами, - Это зона моего комфорта. Я могла бы остаться одна в Финиксе или летать с мамой и новым отчимом, но каждый день я бы засыпала с мыслью, что здесь, в холодном и хмуром Форксе, по мне скучает любящий отец, довольствуясь лишь фотографиями на стене возле кухни.

Если он узнает все, что хотел, он от меня отстанет? На Беллу, которую он любил в книге я совсем не похожа...

— Хочешь убедить меня, что твой поступок эгоистичен? — почти ласковый взгляд и мягкая улыбка заставили меня отвернуться.

Ну уж, нет. Я не куплюсь на это во второй раз.

— Хочу убедить, что из города я не уеду, и если ты страдаешь из-за нашего соседства, советую тебе дожать миссис Коуп и всё-таки изменить своё расписание.

Сосредоточив всё своё внимание на преподавателе, который, предварительно собрав работы, начал давать объяснения по прошедшей работе, я едва различила тихий шёпот вампира, который вряд ли обращался ко мне:

— Я потерплю.

---

Глава 17. О чем она думает?! Или глава о маленьких победах и поражениях.



Наверное, уже пора привыкать к тому, что все мои планы приходится менять, если дело касается Беллы Свон. Когда девушка шла к своему месту, она не выглядела ни смущённой, ни виноватой. Судя по её сосредоточенному и отстранённому лицу, настроение у девушки поменялось на сто восемьдесят градусов по дороге в класс.

Наверное, она решила, что её маленькая шалость искупается моим в высшей степени грубым отношением к ней на прошлой неделе. Я был готов забыть случай со снежком, но не был готов к откровенному игнорированию моей персоны. Не обращая на меня никакого внимания, если не считать равнодушного взгляда, которым она мельком обвела весь класс, как только зашла в кабинет, девушка первая приступила к лабораторной, быстро определяя фазу.

Ну нет, я слишком долго ждал нашего разговора, чтобы довольствоваться сухим определением фаз деления клеток. Прежде чем успел пожалеть об этом, я перехватил её руку, которая уже готова была вписать ответ в колонку. Удар тока, который я почувствовал, когда моя холодная кожа коснулась её горячей, пронёсся по моему телу. Белла Свон быстро отдёрнула ладонь. Конечно, это было не самым приятным прикосновением для неё. Холодный камень, труп, вот что она должна была почувствовать, ощутив разницу температур.

В её карих глазах легко читалось возмущение и непонимание.

— Леди не желает сначала поздороваться и познакомиться? — я постарался, чтобы мой голос был как можно мягче, но даже так я не смог спрятать нотки негодования. О чём она думает? Почему она игнорирует меня? Я теперь пустое место для неё?

Её правая бровь дернулась в недоумении, она смотрела на меня как на сумасшедшего. Отлично. Теперь она считает меня идиотом… И я даже не могу точно знать причины. Просто великолепно…

Не так я представлял разговор с трепетной Мадонной…

Усмехнувшись, девушка изящно положила подбородок на скрещенные пальчики:

— Приветствую вас, любезнейший джентльмен, — слово «любезнейший» она выделила особенно едко. — Позвольте представиться, Изабелла Мари Свон, но знакомые зовут меня Беллой, а вы, наверное, Эдвард Каллен…

Она назвала мне свое полное имя, не предлагая, как всем, называть её Беллой. Но кажется, она специально начала миндальничать после того, как я назвал её «леди». Если она решила, что это было иронией, то мне стоит разуверить её в этом…

После короткой паузы, похожей больше на театральную, чем на реально необходимую, чтобы подумать, Изабелла Мари Свон продолжила тем же тоном:

— Отличник, одиночка и безнадёжно розовая мечта почти всех девочек этой школы, благодаря смазливому лицу и флёру таинственности, который выделяется как бельмо на глазу в столь маленьком городе, где все всё друг про друга знают.

На последних словах она отвела глаза, в которых играли лукавые искорки, и вписала свой ответ в бланк лабораторной. Что ж, в эту игру можно играть вдвоём, мисс Свон…

Перекидываясь ироничными замечаниями, мы первые закончили работу. И если в начале разговора девушка была похожа на настороженного ёжика, готового вот-вот выпустить иголки, то постепенно на её щёчках стали то и дело мелькать милые ямочки.

Меня развеселило её предположение о том, что она «ходячая книжка шарад и загадок, которую нужно читать вверх тормашками, к тому же написанная шрифтом Брайля». Самое забавное, что я обожал загадки, но на шрифте Брайля читать не умел абсолютно. Довольствуясь идеальным зрением вампира, памятью и свободным временем, я читал многие книги на языках оригинала, но никогда не встречался с книгами для слепых.

И я чувствовал себя слепым в данный момент, разговаривая с девушкой, без возможности чтения её мыслей. Я уже совсем забыл, каково это. Удивительно, как точно она подобрала образ.

Подписывая бланк ответов, я предложил ей более неформальное общение. Она не отказала. И даже зная, что Беллой её теперь называют все, я почувствовал маленькую победу.

Жажда мучила меня почти с той же силой, но монстр внутри меня был прочно скован самоконтролем, ведь я отслеживал каждый свой вздох. Вдыхать ртом было проще. Я незаметно отворачивался в сторону, пока девушка заглядывала в микроскоп, но всё равно боль в горле была в сто крат больше, чем при общении с другими людьми.

Но я держался. И это тоже было моей маленькой победой, которая не могла не радовать меня.

О чём спросить её? Какая тема будет ей интересна? Стоит ли спрашивать её о музыке? Когда это делал Стен, она выглядела не слишком довольной напоминанием… Книги? Живопись?

Наблюдая, как Белла рисует лебедя вместо заглавной буквы своей фамилии, я спросил, полностью уверенный в ответе:

— Любишь рисовать?

Бросив взгляд на меня, девушка честно призналась, что ненавидит. Её страдальческий вид стал последней каплей. Она выглядела ровно так, как я себя чувствовал.

Учись читать набекрень, Каллен, и отвыкай строить планы… С этой девушкой работает только импровизация!

Мой смех привлёк к нам повышенное внимание класса и преподавателя. Отвернувшись от меня и делая независимый вид, Белла Свон ещё больше рассмешила меня, хотя теперь я и пытался замаскировать смех под кашель. Вот, значит, как…

Объяснившись с мистером Баннером, который был явно недоволен моим поведением, я мог бы воспользоваться ситуацией и попросить пересадить меня от столь очаровательной соседки, но в реальности у меня бы не повернулся язык внести такое предложение.

Это было плохо. Это было эгоистично. Это было опасно не давать девушке, не знавшей моей истиной природы, даже шанса избежать моего внимания. Но моё любопытство и эгоизм, приправленные скукой, которая неизбежно сопровождала бессмертное существование, задушили ростки благородства.

Отвернувшись к окну, я уговаривал себя, что учитель, увидев высокий уровень знаний, все равно не рассадил бы нас, боясь, что мы будем работать и за своих соседей… Но это было ложью. Я мог бы надавить на те точки, которые заставили бы его закрыть глаза на это. Та же дисциплина. Мог бы. Но не пожелал.

Я не хотел избегать эту девушку. Но, может быть, ей так здесь не понравится, что она сама уедет отсюда? Аризона — не тот штат, где я смог бы безопасно преследовать объект моего внимания…

— Тебе нравится в Форксе? Тучи, дождь, теперь снег, не очень похоже на ясный и жаркий Финикс, — вопрос был похож на простое любопытство, проявленное, наверняка, не раз другими учениками.

Но только у меня были совсем иные мотивы. Одна часть меня радовалась тому, то девушке нравится в Форксе, а другая, более сознательная и правильная, надеялась, что вскоре Белла уедет к матери, спасая свою жизнь от моего смертельного интереса.

В тот момент, когда Белла тихонько рассмеялась, я уловил слишком громкие мысли Майка Ньютона. Его внутренний голос был полон возмущения. Он посылал на мою голову все проклятья, которые знал. Бедный мальчик, боится, что я отниму у него игрушку, которую он считал своей. Я почувствовал странное удовлетворение после фиаско в пятницу, когда этот мальчишка, видимо, угадал с причиной плохого настроения девушки, оставив меня с носом. Один-один, Ньютон. Если, конечно, он был прав…

Посмотрев в любознательные глаза своей соседки, я уже хотел задать ей вопрос по поводу пятницы, когда девушка удивила меня своим вопросом:

— Ты носишь линзы?

Линзы? Она считает, что я сижу на последней парте и имею проблемы со зрением?

— Нет, конечно, — короткий смешок и готовый сорваться вопрос, с чего она сделала такой вывод, прервала Белла, полностью нокаутируя своим наблюдением.

— Но твои глаза были чёрными в прошлый раз, а сейчас совсем светлые…

Её голос был уверен и даже не допускал и капли сомнений. Так говорят о том, что вчера был дождь, когда снимают высохшее белье в прачечной. Готовый к длительному убеждению, что ей показалось, я, забывшись, вдохнул её концентрированный запах через нос.

Ах! Цепи самоконтроля слетели в один миг. Ядовитая слюна заполнила рот. А Белла Свон, будто увидела это. Почувствовала. В её шоколадных глазах мелькнул ужас. Отвернувшись и отстранившись от меня, девушка дала мне драгоценные минуты, чтобы взять себя в руки.

Слишком близко.

Слишком опасно.

Её участившийся пульс сладко звал меня. Но я гнал эти мысли от себя.

Я должен справиться. Я не могу проиграть.

Мой внутренний голос, так похожий на голос Карлайла, устало прошептал, что я проиграл в тот момент, когда вернулся в Форкс.

Что, если он прав? Что, если жизнь этой девушки уже предрешена? И я, подобно лезвию гильотины, уже медленно опускаюсь, грозя навсегда прервать её пульс?

Мне было противно думать об этом.

Справившись с собой, я надеялся отвлечься разговором, но несмотря на мои искренние извинения, Белла как будто вновь свернулась в колючий настороженный шарик. Я пытался рассказать ей про линзы, но девушка отвечала сухо, не поворачивая головы.

Несколько мучительных минут мы просидели в молчании. Я прокручивал в уме клубок нашего разговора, надеясь найти нить, за которую можно потянуть, чтобы возобновить его в старом русле:

— И всё-таки, почему ты переехала?

Её тихий вздох заставил меня почувствовать себя неотесанным приставалой, который отвлекает приличную девушку от важных мыслей. И когда я уже решил, что девушка проигнорирует мой вопрос, она ответила, как будто объясняла неразумному ребёнку:

— Мама вышла замуж за бейсболиста, он хороший парень и любит её. В общем, она в надёжных руках. Папа всё это время был одинок. Питался чем попало, пропадал сутками на работе, потому что приходить в холодный дом, где когда-то был счастлив — тяжело, Эдвард, — Белла поёжилась, а мне внезапно пришла в голову мысль, что, возможно, её плохое настроение в пятницу было связано с отцом.

Её романс вполне мог посвящаться родителю, который так и не смирился с разводом. Была ли девушка столь внимательна, чтобы заметить это? О, мисс Свон была весьма проницательна, и я должен был принимать это в расчёт. Но… Слезы? Мог ли этот факт расстроить Беллу до слёз?

— Ты так стремишься сделать родных счастливыми, но как же твоё счастье, Белла? — я не хотел спрашивать её напрямую о случае в столовой, не хотел раскрывать, что знаю, о чём был романс.

Оглянувшись и встретившись с моим пристальным взглядом, девушка терпеливо объяснила мне вещи, которые для неё казались очевидными:

— Их радости делают меня счастливой. Это зона моего комфорта. Я могла бы остаться одна в Финиксе или летать с мамой и новым отчимом, но каждый день я бы засыпала с мыслью, что здесь, в холодном и хмуром Форксе, по мне скучает любящий отец, довольствуясь лишь фотографиями на стене возле кухни.

Я, наконец, понял, что напрягало меня всё это время. Вот же он, тот самый взгляд Богоматери. Она говорила о своих родителях не так, как говорит обычный ребёнок. Она говорила, как будто являлась их матерью. Мамой поссорившихся детей, один из которых был беззащитней другого. Внезапно её переезд в Форкс обрел новый смысл.

Это была не глупая жертва или внезапный каприз ребенка. Это была чистая, почти материнская, забота. Об отце. Но она, казалось, даже не осознавала своего поступка. Не осознавала, насколько непохожа на других…

— Хочешь убедить меня, что твой поступок эгоистичен? — мои слова были сказаны с теплом, я не мог не проникнуться симпатией к этой взрослой не по годам девочке. Сколько ей лет? Шестнадцать? Семнадцать? Эти глаза на бледном лице были намного старше…

Мой тон не смягчил этот серьёзный взгляд, в нём мелькнуло упрямство, и вся та же настороженность, что легко читалась по её напряжённой позе.

— Хочу убедить, что из города я не уеду, и, если ты страдаешь из-за нашего соседства, советую тебе дожать миссис Коуп и всё-таки изменить своё расписание.

Её вниманием моментально завладел учитель, а я остался морально одинок в своих мыслях и сомнениях. Даже гомон внутренних монологов окружающих людей я почти не слышал.

Она заметила.

Конечно, заметила взгляд монстра из преисподней, который мелькнул у меня в глазах, когда я так близко почувствовал её запах. И, конечно, она правильно соотнесла этот взгляд с теми чёрными глазами монстра, что встретили её в душной маленькой комнатке администрации. Стоит ли удивляться этому после сегодняшнего разговора? Бесполезно.

Стоит ли мне бросить разгадывать эту интереснейшую книжку шарад и загадок, которая оказалась куда разумней бездушного предмета и имела все шансы прочитать меня так же, как и я её? В каком-то смысле, наши с ней шансы равны.

Что я сделаю, если она подберётся слишком близко к тайне моей семьи? Смогу ли я оградить её от этого? Смогу ли сам сдержаться, не убив?

Для этого понадобится весь мой самоконтроль. Всё внимание. И отсутствие ошибок.

Жажда и скука сопровождает почти всё мое вынужденное существование в теле вампира. Если можно избавиться от скуки, а взамен открыть в себе новые грани самоконтроля, держа в узде жажду, неужели я не потерплю?

О, нет…

Я потерплю…

---

Глава 18. Кто людям помогает, тот тратит время зря. Хорошими делами прославиться нельзя...



Сразу после звонка чем-то расстроенный Каллен сорвался с места и выскочил из класса со скоростью пробки шампанского в новогоднюю ночь. Беги, Форест, беги…

Собирать учебники было ни к чему. Пролистав дома свой, я поняла, что и так всё хорошо помню, посему таскать этот талмуд не считала рациональным. Закинув лёгкую сумку на левое плечо, заметив, что в последнее время отдавала предпочтение в основном правому, что не есть хорошо для позвоночника, я обернулась к Майку, с которым у нас была общая физкультура по расписанию.

— Сегодня зачётная игра по волейболу? — спросила чисто для проформы, так как прекрасно помнила этот факт.

— Эм, да, вроде бы… Чёрт, ничего не понимаю в этой биологии. Эти штуки были одинаковыми!

Мне не хватило сил пожалеть парня.

— Настраивать чёткость не пробовал?

— Легко тебе говорить, ты ботанка, так ещё и с Калленом села.

Я закатила глаза, никак не комментируя эти грязные инсинуации. Приятель понял, что сболтнул глупость, но не извинился.

— О чём смеялись с чокнутым, пока остальные ученики в поте лица трудились на благо биологии? — Ньютон попытался спародировать мой высокопарный тон, но его сленговый эпитет зарубил на корню задумку с самого начала. Любопытно, к Каллену личная неприязнь или уже ревность? Даже к Тайлеру Майк относится лучше…

— Разве твой пот на лице не был вызван стрессовой ситуацией, когда ты под партой листал учебник? Сомнительный вклад в науку, скажу я тебе…

Парень вспыхнул до корней светлых волос:

— Не переводи тему!

Ах, ему очень интересно, по поводу чего мы смеялись с Тутти…

— Майк, ты действительно хочешь об этом поговорить?

Мы шли по коридору быстрым шагом, я кивала на приветствия знакомых, но старалась не останавливаться, чтобы успеть переодеться на физкультуру, к залу для занятия по которой мы почти подошли.

— Да, я хочу поговорить об этом! — не сменивший цвет Ньютон хмуро шёл за мной. — Или его рассмешили фазы митоза?

Да, кажется, парень реально недолюбливает Эдварда. Я бессовестно продолжала играть на нервах бедняги.

— Считаешь, что в этой теме мало забавного?

— Знаю, что там нет ничего смешного! — голубые глаза парня опасно сверкнули. — Ты специально так себя ведёшь, да? Вроде не еврейка, на вопрос вопросом отвечать…

— Принадлежишь к антисемитскому движению, Ньютон? Как не кошерно…

— Издеваешься, — догадался дружок.

— Учу тебя быть тактичным и не лезть не в своё дело, Майк, — я попыталась смягчить улыбкой свои слова, но подросток всё равно надулся.

Разойдясь по разным раздевалкам, мы больше не сказали друг другу ни слова. Виноватой я себя почти не чувствовала. Ещё с прошлой жизни усвоила одно простое правило: если говорил с человеком наедине, не стоит содержание беседы пересказывать. Сплетни появятся и без моего скромного вклада. Глядя, как замолчала компания девушек, стоило мне войти, я поняла, что первые «ласточки» уже полетели.

Спокойно переодевшись в форму, я дала девочкам шанс продолжить прерванный разговор, спиной чувствуя недобрый взгляд Лорен. Наверное, зря я так про собак с ней утром. В конце концов, о вкусах не спорят. Да и кто-то больших собак боится, считая, что скрещенные с крысой «пусечки» будут добрее. А такое бывает крайне редко. Но, опять же, кто я такая, чтобы иронизировать над вкусами этой девушки? Правильно, никто и сбоку бантик.

Нужно как-то ненавязчиво предложить ей выкурить трубку мира. Вполне себе прогрессивный кадр, если присмотреться. Красивая же девушка, стройная, выше мелкой меня на голову… Хотя, как говорил Наполеон: «Вы не выше, вы длиннее»… Тут, скорее, этот случай, но опять же у меня просто опыта больше на пять десятков лет.

Проще к детским слабостям нужно относиться, Белла. Добрее надо быть. С Майком опять же можно было мягче поговорить, сказать, что о книгах болтали. Зная его любовь к литературе, парень бы даже не переспросил о каких книжках речь.

Ладно, что теперь… Учимся над ошибками всю жизнь, главное — делать правильные выводы.

Присоединиться к прыгающим у баскетбольного кольца парням меня совсем не тянуло. С моим маленьким ростом я могла быть разве что юрким раздающим. Оглядев скромный инвентарь зала, нашла, чем занять себя до начала урока. Скинув тонкий коврик для йоги в углу зала, я приступила к разминке на растяжку. Звонок прервал меня на продольном шпагате. Закончив упражнение, я медленно поднялась и скатала коврик. Учитель ещё не пришел, так что я немного жалела, что не села в поперечный.

Оглядев нестройную шеренгу одноклассников, поняла, что опять чем-то выделилась. Судя по хмурым взглядам девушек, я только что зверски надругалась над котёнком. Каждой из них…

— Тебе не хватает внимания, Свон? — подруга Лорен, которую она держала явно для фона себе, красивой, враждебно выступила вперед.

Батюшки, меня сейчас бить собираются? Даже Каллен свидетелей постеснялся…

— От своего можешь избавить, — милостиво разрешила я, вклиниваясь в строй.

Неприятным сюрпризом от тренера сегодня стала выборная жеребьевка капитанов команд. Если раньше мы делились путем расчета на первых и вторых, то сегодня мистер Клапп, видимо, решил накалить обстановку с самого начала игры.

Одним из капитанов был Майк. Ему же выпало по жребию выбирать первому. К моему священному ужасу Ньютон первой выбрал меня, а второй парень, кажется, его звали Лест, ещё и умудрился состроить скорбное лицо по этому поводу…

В шушукающейся толпе девчонок промелькнуло имя Эдварда Каллена. Да, кто бы сомневался, чей гвоздь был последним в крышке моего гроба… Ну, посмеялся парень на уроке, и что теперь?

Расстрелять, — читался сталинский приговор в глазах одноклассниц…

Почему у книжной Беллы не было таких проблем? Может быть, из-за неуклюжести её считали слишком болезненной? Ну, да, логично. Такую жалко даже словесно трогать. И что теперь мне делать?

Взглянув на недобро прищурившуюся Лорен, у меня возникла шальная идея. Нет, серьезно, рыба тухнет с головы…

— Майк, — мило протянула я, вставая на цыпочки и опираясь на плечо парня, — а давай возьмём в команду Лорен Мэллори?

И хлоп-хлоп ресничками… Да-да… Как мне, такой миленькой, откажешь?

— Аризона, она не так хорошо играет…

Ага, он-таки не сказал нет, значит, дожать можно:

— А меня ты взял за хорошую игру?

Парень усмехнулся, слегка приобнимая меня за плечи. Я терплю. За то, чтобы не быть битой дружным женским коллективом, я сейчас и не такое стерплю…

— Тебя, Белла, я взял за хорошую актерскую игру, классную растяжку и дабы оспорить обвинения в антисминтизме…

— Антисемитизме, — поправила я его, откровенно потешаясь над его довольной мордашкой.

— Главное, что ты меня поняла, — Майк чиркнул меня пальцем по носу и, подмигнув, выбрал Мэллори в команду.

Подойдя к девушке, я приятно улыбнулась:

— Лорен, наверное, мы неправильно начали. Я не очень хорошо понимаю суть твоей претензии ко мне, но готова идти на уступки.

— Не понимаешь? — девушка зашипела так, что у меня мороз прошёл по коже, — Ты увела у меня Тайлера! Влюбила в себя Майка, Эрика, Томи, Стива, Мартина… Ты теперь вообще всех подряд парней собираешь, Белоснежка?! На тебя даже Каллен внимание обратил!

— Сдались тебе мои гномики… — да, я была в растерянности, так что брякнула, не подумав.

— Это Эдвард Каллен гномик?! — Мэллори сбилась на неприятный фальцет, отчего на нас начали оборачиваться продолжающие делиться одноклассники.

Сморщившись от непредвиденного поворота разговора, я попыталась продолжить:

— Скорее охотник, — пробормотала сама себе еле слышно. — Лорен, милая, давай забудем эту сказку… Честное слово, я не хотела. Не знала, что ты встречалась раньше с Тайлером, хотя даже сейчас у меня с ним, так же как с Майком и Эриком скорее братская дружба, а остальных перечисленных я вообще не знаю…

— С Эдвардом Калленом вы сидите вместе на биологии и хихикаете!

У меня задергался левый глаз.

Вот же гвоздь… Программы…

Да пошло оно всё.

— Эдварда Каллена не отдам. Это как Статуя Свободы, Лорен: смотри, восхищайся и загадывай желание. Общественное достояние, смекаешь? Не твой и не мой. Общий-ничейный.

Свалив от этой неадекватной, я отошла поближе к Майку. Ну, её нахер… Проще с глухой договориться.

Закончив жеребьёвку, мы начали игру. Играла я неплохо, на самом деле. Четыре подачи подряд я приносила очки моей команде, несколько раз мы спасали мяч, и я даже успела увлечься игрой, забывая о всяком негативе. В порыве азарта мы с двумя девушками побежали к границе поля, отбивать неудачный пас. Первой успела я, в прыжке-таки достала мяч, посылая его в сторону готового Майка, но тут меня налету сбила Лорен, я упала, не успевая даже сгруппироваться…

Резкая боль в плечевом суставе заставила меня тихо взвыть. Удар пришёлся как раз на левое плечо. Не замечая ничего вокруг, включая подоспевшего тренера, команду, лепет скрывающей удовольствие Лорен, я провела предварительный осмотр и пальпацию пострадавшей конечности…

Дело дрянь. Перелом не перелом, но вывих точно, и как бы не с обширным разрывом капсулы. Сжав зубы и бросив убийственный взгляд на одноклассницу, я медленно встала, придерживая руку в устойчивом положении ближе к телу.

— Свон, как ты? — тренер с беспокойством смотрит на меня.

— Жить буду и до свадьбы дотерплю, мистер Клапп, не волнуйтесь. Можно мне в медпункт? Неплохо бы приложить лед…

Конечно, меня отпустили.

Боль дикая, но я держу лицо. Пошли все в жопу. Прям скопом. Этими руками мне ещё оперировать, если я сейчас устрою здесь истерику, хреново будет всем, но мне от этого легче не станет. Бросив взгляд на часы возле тренерской, я мысленно сделала пометку на время. У меня есть минут пятнадцать, пока рука не начнёт опухать до слоновьего состояния.

Заглянув в раздевалку, взяла ключи от пикапа и накинула куртку. Вправлять буду в больнице сразу после рентгена. План прост и сложен одновременно. Быстро дойти до медпункта. Схватить обезболивающее и лёд. Как поведу машину в этом состоянии, даже думать не хотелось. Но почему-то даже мысли не возникло попросить о помощи Майка или ещё кого-то.

Нет, баста, карапузики.

Девушки только вой поднимут, как я опять пытаюсь привлечь всеобщее внимание. То, что Лорен об этой стычке пожалеет, я голову даю на отсечение, но слушать этих куриц и терять драгоценное время и нервы я не собиралась.

Сама-сама, девочка. Большая уже. Телефон в куртке. В крайнем случае остановлюсь, наберу скорую. Но не в школе. Нет…

Добрее хотела быть, Белла, да? Помириться хотела с девочками? Дела хорошие творить, понимающей да славной быть? Права старушка Шапокляк была, чертовски права… Ну, держитесь, Чебурашки, я вам устрою завтра… День дружбы и добра…

— Белла? Что случилось?

Обеспокоенный голос Эдварда Каллена догнал меня на пороге из корпуса спортзала. Что ты тут делаешь, кошмар стоматолога?

— Упала, Эдвард, прости, спешу в медпункт.

— Я тоже туда… Хотел попросить таблетку от головы.

Да, ладно… Попробуй топор, Тутти…

Таблетка ему понадобилась, как же! Может быть, у него ещё и сотрясение мозга от моего снежка?

Сжимая челюсти от боли, я не заметила, как вампир аккуратно поправил мою сваливающуюся с одной руки куртку. Я поежилась, но благодарно кивнула, когда он открыл передо мной двери. Толкать их даже здоровым плечом было весьма болезненно.

— Ты бледная, — пробормотал Эдвард, пропуская меня в очередной раз.

— От загорелого слышу, — ничего не могла поделать с собой. Боль в плече нарастала с каждой минутой. Правой рукой я чувствовала, как начинает подниматься температура и опухает левое плечо.

Мрак, а ведь мне больше из-за него досталось.

Гномиков бы мне простили.

Статую Свободы — никогда.

Только бы доехать до больницы…

— Можно осмотрю твою руку? — упрямый Тутти не дает спокойно дойти до медпункта, до которого осталось буквально пару шагов и дверь.

— Нечего смотреть там, Эдвард, это вывих.

— Не думаю, что ты бы так спокойно говорила, если бы это был вывих, Белла. Возможно, просто ушиб…

Психанув, я повернулась к нему больным плечом и задрала рукав футболки.

Вылупив глаза, не пытаясь даже прикоснуться, вампир потрясённо пробормотал:

— Это действительно вывих… — потом, будто очнувшись, Эдвард быстро зашагал к месту нашего назначения. — Тебе срочно нужно в больницу, но сначала выпьешь обезболивающее и приложишь лёд.

Метеором ворвавшись в медпункт, четким и властным голосом вампир обрисовал проблему и стряс всё нужное, единственное, что доверили мне, это тихо посидеть возле стеночки и глотнуть обезболивающее, запив водой. Стакан держал чокнутый Каллен. Лед прикладывал тоже он…

Мой охренивающий мозг отказывался обрабатывать весь этот бред. Как ему вообще дали лекарства и лед медработники? Они даже руку не осмотрели! Это… Что вообще? Посмотрев на меня, Эдвард убрал в карман свой мобильный.

— Нам повезло, Карлайл заезжал в больницу за какими-то документами. Я позвонил ему, он примет тебя, как только мы подъедем. Ни о чем не волнуйся, отец — прекрасный врач, сразу после рентгена он вправит твою руку под общим наркозом. Ты даже не почувствуешь…

— Стоп! Мы подъедем? — всё навалилось слишком быстро… Мы же… Я же… Только что ему хамила по поводу его цвета лица, чёрт возьми!

— Конечно, я отвезу тебя…

— Лучше на «Вольво», он быстрее, — ласковое сопрано Элис заставило меня резко вздрогнуть.

Господи, а эта откуда?!

— Естественно, — кивнул Каллен, соглашаясь с сестрой.

— Элис поедет с нами? — мой голос был откровенно испуганным. Один на один. В машине. С ва… Вашу мать, я не согласна!

— Нет, я останусь, Эдвард справится сам, — уверенный голос вампирши-предсказательницы меня нихера не утешил, если честно…

— Я могу забрать твои вещи и пригнать пикап, если хочешь, — светлая улыбка и океан дружелюбия в глазах девочки-эльфа таки добил меня.

Бросив взгляд на Эдварда, который стоял, готовый сорваться на бег в любой момент, я внезапно успокоилась. Поблагодарив Элис, я кинула ей ключи от моего пикапа, которые девушка ловко поймала. Садясь в машину я мельком увидела, как к вампирше подходит ее парень и что-то говорит ей на ушко. Оглянувшись на нас, она кивает ему головой в мою сторону и улыбается.

Господи, с кем я связалась?

---

Источник

Предыдущая глава || Следующая глава