Название: Я найду тебя…
Автор: -
Рейтинг: NC-17
Пейринг: Белла/Эдвард
Жанр: Deathfic
Саммари: Может ли восемнадцатилетняя девушка предположить, что скоро останется совсем одна? Что в один миг, её счастливая жизнь рухнет, а на смену придут ночные кошмары? Она не могла себе такое представить, но это случилось. И она пообещала отомстить всем, кто разрушил ее жизнь…



Бывают в жизни такие моменты, когда думаешь, что настал конец и ты уже не сможешь подняться, но затем судьба преподносит новые испытания, и ты понимаешь, что трудности только начинаются…

Моя жизнь – это круговорот событий, некоторые из которых постоянно пытаются заставить меня сломаться. Должна признать, что им бы это удалось, если бы не одно ‘но’. В моей жизни появилось самое дорогое и яркое солнышко – моя доченька. Если бы не она, я давно бы покоилась в земле.
Но ради нее я должна быть сильной, я должна держаться. Когда-то я дала себе обещание, что отомщу всем, кто сломал мою размеренную жизнь. Я отомщу за все!

Я помню, как сейчас, день, в который все изменилось.

Я была молодой, беззаботной девушкой – мне было всего лишь восемнадцать лет – не каждый в столь юном возрасте задумывается о завтрашнем дне.
Была поздняя весна, за окном ярко светило солнышко и приветливо заливались трелью птички. В комнату вошла улыбающаяся мама, это был наш с ней ежедневный ритуал – она приходила будить меня.
- Белла, милая, вставай, а то весь день проспишь, - мягко проговорила она.
- Встаю, уже встаю, - недовольно пробурчала я из-под одеяла. Что сказать, утро не было моим любимым временем суток.
Когда мама, пританцовывая, вышла, я с неохотой встала с кровати. Быстро приняв душ и умывшись, я спустилась к завтраку.
За кухонным столом уже сидел отец, а перед ним стояла обязательная чашка с дымящимся кофе. Мама постоянно говорила ему, что нельзя так часто его пить; вот и сейчас она с неодобрением взглянула на него. Отец читал утреннюю газету, в основном биржевые сводки или что-то вроде того. Он у нас был бизнесменом, человеком занятым, хотя мне не на что было жаловаться: у него всегда находилось для меня время.
Как и всегда, я подошла к отцу и, поцеловав его в щеку, села напротив.

День пролетел незаметно: половину я потратила на изучение и подготовку экзаменационных билетов, а вторую – на сон. Люблю я это дело.

Проснулась я лишь глубокой ночью. Снизу раздался непонятный шум, а затем громко закричала мама.
Я молниеносно соскочила с кровати и понеслась вниз. Представившаяся глазам картина заставила меня задохнуться от ужаса – мои любимые родители лежали на полу гостиной в неестественных позах, в луже собственной крови, а над ними стояли трое. Три мужчины с окровавленными бейсбольными битами в руках. Три мужчины, которые со зловещими улыбками резко обернулись на мой вскрик.
Они стали приближаться ко мне с разных сторон, окружая.
- А что это у нас тут за красавица? – оскалившись, злобно спросил самый большой из них.
Я вне себя от ужаса могла лишь отступать назад до тех пор, пока не споткнулась о ступеньки и не упала.
А дальше… Дальше была лишь адская боль, мои горькие слезы и душераздирающие крики, на которые мои мучители не обращали никакого внимания.
Я не помню, как оказалась в больнице. В бессознательном состоянии я провела, как потом выяснилось, четыре дня. Мой лечащий врач сообщил, что меня привезли в очень тяжелом состоянии, а мужчина средних лет, одетый в форму, пытался выяснить у меня подробности той ночи. Ссадины, синяки, сломанные ребра, вывихнутая рука и трещина в бедренной кости не были самой большой моей проблемой. Меня изнасиловали множественное количество раз, но я, к своему счастью, этого не помнила…
На похоронах родителей я не была. Как бы я не умоляла врачей отпустить меня, они лишь с сожалением качали головой. После того как я устроила истерику, мне вкололи успокоительное, и я проспала весь день.

Придти к ним на могилу я смогла лишь после выписки.

От третьего лица

Несмотря на то, что стояло начало лета, и солнечные лучи должны были бы наполнять все вокруг светом и теплом, солнце так и не появлялось, скрытое за пеленой дождя. Казалось, что природа вместе с девушкой, одиноко стоящей напротив двух могил, оплакивает ее потерю.
Хрупкая фигурка, едва заметно подрагивающие плечи и мокрые дорожки на щеках… Сейчас эта восемнадцатилетняя девушка выглядела гораздо старше своих лет. Под глазами залегли темные синяки, а тушь размазалась некрасивыми кляксами, морщинки и напряженная линия губ – все это выдавало внутреннее напряжение и тяжесть, что легла на хрупкие плечи. Казалось, девушка потеряла поддержку и опору, потеряла свой жизненный стержень.
В ее побелевших пальцах был зажат скомканный листок бумаги. Слов на нем было не так много, но для девушки это были самые дорогие строки.

Милая наша девочка,
мы очень тебя любим и всегда будем любить, где бы мы не находились. Белла, никогда забывай об этом.
Если ты читаешь эти строки, то нас уже нет в живых. Мы с твоим папой предполагали, что когда-нибудь такое могло произойти, но молчали, боясь огорчать тебя раньше времени. В твоей жизни должно было быть детство, которое, мы знаем, оборвется сразу же после нашего ухода.
Пожалуйста, не вини нас за это. Ты – самое дорогое, что есть у нас в жизни, и мы всеми силами пытались уберечь тебя от наших проблем!
Береги себя и не вздумай делать глупостей. Знай, что мы навсегда останемся с тобой и будем присматривать…
Безумно любящие тебя мама и папа.

Эти строчки так много значили для нее – это были последние слова ее родителей, обращенные к ней.
Потухшие глаза неотрывно смотрели на два ничем не примечательных надгробия. Могилы ее родителей.

«Рене Изабелла Свон – любящая мать», - значилось на одном из них.
«Чарли Энтони Свон – заботливый отец», - на втором.

В сердце девушки была пустота, сжигающая изнутри: она, словно черная дыра, затягивала все светлые чувства, не давая им вырваться наружу. Она не понимала, что такого сделали ее родители, чем заслужили подобную смерть.
Столь юная особа успела похоронить своих родителей, лишившись самого дорогого в жизни. Казалось, на этом свете не осталось ничего, что могло бы удержать ее на этой грешной земле, но… Всегда присутствует какое-нибудь ‘но’.
- Клянусь, я отомщу всем, кто виновен в вашей смерти. Обязательно отомщу, чего бы мне это не стоило. Я отомщу! – беззвучно шептала она, еле заметно шевеля губами.
Изабелла боялась одиночества больше всего на сете, и ирония судьбы – теперь она была одна. Раньше она всегда могла придти к матери или отцу, но теперь их пустые комнаты в доме казались ужасным напоминанием о случившемся. Девушка не сможет больше почувствовать то чувство защищенности, которое дарил отец, или ласку матери.
Поцеловав на прощание надгробия своих родителей, Изабелла прошептала на прощание:
- Я люблю вас, мои дорогие. Вы навсегда останетесь со мной, в моем сердце… - и, развернувшись, пошла прочь с кладбища.
Позади нее поднялся туман, который, казалось, пытался окутать девушку собой, словно укрывая от всего мира. Изабелла стерла уже и так мокрыми пальцами последнюю слезу; она дала себе обещание никогда больше не плакать, ведь слезы ничем не помогут в трудную минуту, и отомстить за своих родителей…

Изабелла не могла видеть пару, все это время стоящую с ней рядом. Ее родители даже после смерти хотели оградить свое чадо от всех бед, а особенно от тех, которые она могла натворить сама. Рене и Чарли знали нрав своей дочурки, и не сомневались, что она никогда не бросает слов на ветер, а, значит, обязательно добьется своего. Но родители не хотели мести за свою смерть, они всего лишь желали и надеялись, что их дочь будет счастливой… когда-нибудь… Нежно улыбнувшись друг другу и взявшись за руки, чета Свонов исчезла в мерцании солнечных лучей.

Пять лет спустя

Я, стараясь ступать как можно тише, зашла в детскую и на мгновение остановилась рядом с кроваткой.
- Я люблю тебя, моя маленькая, - с нежность, глядя на свою малышку, я протянула руку и кончиками пальцев убрала с ее личика рыжую прядку, которая выбилась из косы. Я не смогла противиться и прикоснулась к носику дочки, которая забавно поморщилась и перевернулась на другой бок. Я наклонилась и едва ощутимо поцеловала нахмуренный лобик.
- Я вернусь к тебе, обязательно вернусь, но вначале мамочке нужно кое-что сделать, - прошептала я спящей дочке и бесшумно вышла в коридор.
Я заглянула в кабинет, но потом решила, что на кухне мне будет удобнее – я забыла вкрутить в комнате перегоревшую лампочку, а перспектива чтения при лучине меня не прельщала. Я на ощупь пробралась к столу, ориентируясь лишь по темным силуэтам, которые выхватывал свет, падающий из коридора. Достав нужную папку, я таким же способом выбралась наружу и, придерживая дверь, тихо ее затворила.

Щелкнул выключатель, и ярко вспыхнул свет. Ничем не примечательная кухонька предстала перед моими глазами. Удобная рабочая зона, в которой все и всегда было под рукой, угловой стол, за который были придвинуты два стула. Холодильник втиснулся между шкафчиками, сияя блестящей дверцей, на которой магнитами были прицеплены картины, любовно нарисованные Элизабет.

Элизабет Мари Свон.… Именно это маленькое чудо удержало меня от незамедлительной мести, которая растянулась на долгих пять лет. Через месяц после выписки из больницы я вновь попала туда в обморочном состоянии. Когда я сползла по стене на пол, перепуганная прохожая вызвала скорую, а услужливый врач в клинике поставил диагноз – беременность. Со мной вновь произошла истерика, которую быстро устранили, вколов мне успокоительное. Я спутано объяснила врачу причину своего состояния, рассказав и про смерть родителей, и про изнасилование, и про то, что ребенок от одного из тех выродков.
Наверное, я до конца жизни буду благодарна доктору Каллену, который оказался очень понимающим и по-отцовски заботливым человеком. Именно он подтолкнул меня к принятию правильного решения, заметив, что это наполовину мой ребенок и он ни в чем не виноват, заметив при этом, что последнее слово все равно остается за мной. И я посчитала, что эта малышка только моя и не важно, при каких обстоятельствах она была зачата. Лизи принадлежала только мне
Я ни разу не пожалела о своем решении оставить кроху. Правда, отмщение пришлось отложить на неопределенный срок – минимум на год. Но, как говорится, месть – это блюдо, которое подают холодным. На трезвую голову, не затуманенную излишними эмоциями, я могла более разумно оценить свои планы с тем расчетом, чтобы не попасть после их исполнения за решетку.

Я неосознанно улыбнулась, как делала всегда, вспоминая, как свою малышку, так и близившуюся расплату. Увесистая папка с глухим хлопком опустилась на стол. В ней были не только фотографии с камер наблюдения, что были установлены, как выяснилось при следствии, по всему родительскому дому. Естественно это были копии, которые я сделала, пока была в гостях у детектива. Так же там были результаты слежки за каждым из троих ублюдков. Эти записи я собирала долгие пять лет, пока росла Лизи. Было довольно тяжело и горько вновь и вновь прокручивать события той ночи у себя в голову, раз за разом вспоминая мерзкие подробности, но это приближало меня к поставленной цели, а, значит, стоило того.

Сегодняшняя ночь в малейших деталях была проработана еще пару месяцев назад, когда я узнала, что в город возвращается Стефан. Благую весть принесли добрые люди, за что я была им очень благодарна.
Сегодня должен был придти Эдвард – сын Карлайла – и посидеть с Лизи. Мне нравилось в это бронзоволосом парне отсутствие вопросов. Когда я позвонила и попросила остаться на ночь с дочкой, не было никаких вопросов – Эдвард просто согласился. Я налила успевший поостыть кофе и сделала глоток. Горячая, но не обжигающая жидкость, придавала сил и успокаивала одновременно.



Я бросила быстрый взгляд на часы – два ночи. Теперь я понимала, почему «Айстра» считался самым модным клубом в городе: сквозь толпу, собравшуюся у входа, было почти не протолкнуться, все жаждали попасть внутрь.
Я быстро подошла к охраннику и кивнула ему – меня без слов пропустили, а ждущая толпа загудела, подобно растревоженному улью. Учитесь, детки…
Барная стойка оказалась почти пустой, скорее всего, весь народ собрался на танцполе, там негде было яблоку упасть. Ставшим уже привычным движением я заказала бокал мартини и развернулась в полоборота ко входу. Я знала, что он обязательно придет: Стефан никогда не проходил мимо блондинок в красном.
- Скуешь, крошка? – минут через пятнадцать раздался противный голос. Видимо, ублюдок считал себя героем-любовником, поскольку, обернувшись, я наткнулась на сальный взгляд и самодовольную ухмылку.
- А есть предложение? – растянув губы в соблазнительной улыбке, поинтересовалась я.
- Конечно, - последовал незамедлительный ответ. Радуйся, это твоя последняя ночь, ублюдок. – Только если ты не боишься меня, детка, - я постаралась подавить в себе желание незамедлительно воткнуть в эту мерзкую рожу нож, припрятанный в сумочке.
- Ну что ты, милый, с тобой – хоть на край света, - проведя по его груди накладным ногтем, я призывно закусила губу.

Еще час мне пришлось сидеть с ним в клубе, пока он, наконец-то, не соизволил пригласить меня к себе домой. Он даже не скрывал своих намерений, да и зачем, если, по его мнению, он встретил крошку, готовую на все. Стефан был пьян в отличие от меня. Бармен был так любезен и мил, что за отдельную плату наливал мне только безалкогольные напитки, что бы я ни заказала.

Мы быстро и без приключений – благо мне удалось уговорить Стефана не садиться за руль самому, а вызвать такси – добрались до его квартиры в центре. Едва мы переступили порог, он сразу же стал меня лапать, но я, сославшись на нужды организма, ускользнула в ванную. Быстро оценив все возможности сего помещения, я без промедления вышла обратно и пальчиком поманила ублюдка за собой.
Я быстро достала из сумочки заранее приготовленный ленты, которые на вид казались очень тонкими, а на деле были прочными – я могла быть уверена, что они не порвутся от первого же натяжения.
Ничего не подозревающая жертва послушно разделась и легла в заранее набранную ванну. Я, обольстительно улыбнувшись, быстро примотала его запястья лентами.
- Детка решила поиграть, - он пьяно захихикал.
Я завязала ему глаза, чтобы он не мешал мне раньше времени. Из принесенной сумочки я достала нож, и решила приступать.
- Вот теперь, милый, - я почти выплюнула это слово, - мы с тобой поиграем. Только в мои игры и по моим правилам, - с усмешкой добавила я.
- Что ты имеешь в виду, детка? – Боже, дай мне сил не убить его раньше времени, а то от этой его «детки» меня скоро стошнит.
- Когда-то давно ты убил моих родителей – самых дорогих людей в моей жизни, - видимо, до Стефана стало что-то доходить, потому что он беспокойно дернулся. – Теперь всего лишь пришла твоя очередь расплачиваться за грехи, - даже не смотря ему в глаза, я видела, как шестеренки усердно крутятся в его голове. – Помнишь восемнадцатилетнюю девочку, которую ты и твои дружки оставили умирать, перед этим изнасиловав? – я дала ему время на воссоздание картинки.
- Так вот, ублюдок, я пришла по твою душу. - Я, резко сдернула повязку, с его горевших яростью глаз. Я с радостью наблюдала за дернувшимися губами и злобным шипением, сорвавшимся с его губ после первого надреза.
- Ты, что совсем рехнулась, сучка? Да я тебя уничтожу! – отчаянно орал Стефан, стараясь разорвать путы, но ленты прочно держались. - Говорил же, что надо тебя замочить в тот де….
Не дав ему договорить, я воткнула отлично заточенное лезвие ему в живот. Краем сознания я задумалась, почему он не отбивался ногами, ведь они-то у него свободны.
- А теперь слушай сюда, ничтожество, - прошипела я. – Это тебе за мою маму, - я протолкнула нож дальше, увеличивая разрез. – Это тебе за моего отца, - я вытащила нож и воткнула его вновь. – Не волнуйся, милый, - я счастливо оскалилась, - сладкое я оставила напоследок, - я стала опускать лезвие вниз, правда, вначале оно не захотело проходить сквозь плоть, поэтому пришлось его все-таки вытащить.
- Это тебе за все мои страдания, что мне пришлось пережить по твоей вине, мразь, - и, взмахнув ножом, подобно художнику, я отрезала самое главное его достоинство, хотя «достоинство» слишком громко сказано.
Стефан умер довольно быстро, перед этим, правда, почти оглушив меня своими воплями и угрозами. Как маленький, ей Богу…
Я не торопясь слила окровавленную воду и закрыла тело Стефана брезентом – не он должен был стать моим показательным выступлением. По сути говоря, этот выродок нанес мне меньше всего вреда: он просто стоял в сторонке и наблюдал, как вначале убивают моих родителей, а затем насилуют меня. Самое слабое звено, так сказать, с которым просто нужно распрощаться раз и навсегда.
Приклеив пленку к краям ванной, я осталась довольна своей работой. Запах не будет просачиваться очень и очень долго – не заволнуются соседи; его подельники так же могут пройти мимо ванной. В общем, времени было достаточно. Я получила удовольствие от увиденного…это была моя месть и это был только первый ублюдок который поплатился своей жизнью…

Я кинула взгляд на часы – шесть утра. Пора отправляться туда, где меня ждали больше всего, туда, где осталось мое сердце. Туда, где никто не знает о второй моей стороне и, надеюсь, никогда не узнает. О темной стороне моей души.



Первым делом, как только вернулась домой, я осторожно заглянула в детскую. Будить мое солнышко в такую рань, а было около семи утра, мне совсем не хотелось. Лизи мирно спала в своей кроватке, обнимая во сне плюшевого мишку. Игрушку ей подарил Эдвард, и она не расставалась с ним даже во время еды, постоянно таская огромного медведя за собой.
Я поцеловала малышку в нахмуренный лобик, я тихо вышла. В своей комнате я быстро избавилась от того ужасного подобия одежды, которое мне пришлось сегодня надеть. Решение принять ванну не заняло много времени, и вот я уже нежилась в горячей воде, с наслаждением вдыхая запах малины. Желудок противно заурчал, но я не обратила на него внимания, продолжая расслабляться таким образом.
Где-то, через полчаса я нехотя вылезла из воды, уже успевшей остыть, накинула на себя припасенный заранее халат и вернулась в спальню. Переодевшись в свободные штаны от спортивного костюма и топ, я собрала волосы в хвост и спустилась на кухню. Поставив кофе вариться, я задумчиво уставилась в окно. Мне стоило быть осторожнее и лучше скрывать свою вторую жизнь: ни Карлайл, ни Эдварда, а уж тем более Лизи не должны узнать, куда я пропадаю.
Солнце золотило крыши домов в пригороде Нью-Йорка, за окном заливались трелью птицы, и тьма в моей душе постепенно стала уступать место свету.
Я нервно вздрогнула, когда на плечо легла тяжелая ладонь - видимо, я слишком задумалась, не услышав шагов за спиной. Эдвард. Тепло от его рук распространилось по всему телу, заставив меня слегка задрожать. На мгновение я позволила себе раствориться в том ощущении покоя и умиротворения, которое давали его прикосновения.
- Я разбудила тебя, прости, - мне не хотелось тревожить его, он и так делает для меня и Лизи очень многое.
- Белла, что-то случилось? – его рука сжалась на моем плече, но тут же расслабилась, словно ее обладатель взял себя в руки.
- Нет, ничего, я не хотела тебя будить, - уперлась я, не желая рассказывать ему причину своего состояния.
- Белла, - я, даже не смотря на Эдварда, смогла почувствовать, как он разочарованно качает головой. – Ты не разбудила меня, - похоже, он все-таки решил сменить тему, - я все равно собирался приготовить завтрак. Ведь Лизи скоро проснется, - он улыбнулся при упоминании ее имени, я явственно видела это в отражении на стекле, - а я не знал, вернешься ты или нет.
Я почувствовала себя виноватой – он мне помогает, потакает моему молчанию, а я даже не могу с ним поделиться своими тайнами.
- Не волнуйся, я все приготовлю, ты можешь еще поспать, если хочешь, - выглядел Эдвард не лучшим образом. Создавалось ощущение, что он спал час или два от силы. У меня промелькнула мысль, что он мог полночи ждать меня, но я тут же отмахнулась от нее: я не могла ему нравиться настолько, чтобы он ждал меня в ночи, подобно ревнивому мужу. В любом случае, Эдвард не понял бы меня и сдал копам сразу же, как только узнал бы, что я совершила сегодня.
- Белла, - голос Эдварда вырвал меня из грустных раздумий. Я подняла на него глаза и встретилась с его изучающим взглядом. – Ты ведь не расскажешь, куда сегодня ходила? – мне показалось или в его взгляде промелькнула боль…
Что я могла ему ответить? Не могла же я сказать, что сегодня жестоко расправилась с ублюдком, который убил моих родителей.
- Прости, я не могу тебе этого сказать.
Эдвард еще раз сжал мое плечо, грустно улыбнулся и ушел, бросив на ходу:
- Я в душ.

Моя малышка была слишком любопытной, чтобы устоять перед чем-то запретным, поэтому я решила убрать папку в сейф, код от которого был известен лишь мне. Хотя Лизи и знала, что в мамин, то есть мой, кабинет входить нельзя, дополнительная перестраховка не будет лишней в подобной ситуации. Я очень волновалась за безопасность своей дочери, не желая подвергать ее излишнему риску.
Неожиданно мне в голову пришла гениальная идея. До окончания моей расправы Лизи лучше не находиться рядом со мной. Нужно было отправить ее куда-нибудь подальше, как бы тяжело мне не было расставаться с Элизабет. Возможно, получится упросить Эдварда съездить с ней на недельку другую.… Но в таком случае мне придется объяснять причину своего поступка, а мне бы очень не хотелось этого делать.
Тут я вспомнила, что Эсме и Карлайл предлагали мне взять Лизи с собою в отпуск. Они собирались провести его на каком-то малообитаемом острове, собственно, поэтому я и не хотела отпускать туда дочь. Мало ли что может произойти в подобном месте, но сейчас.… Теперь это было бы наилучшим вариантом: я умом понимала, что родители Эдварда не допустят, чтобы с моим чадом что-то случилось – они любили ее, как родную, - да и Лизи будет подальше от эпицентра.
- О чем задумалась? – голос раздался прямо у меня над ухом, и я вновь вздрогнула. – Извини, не хотел испугать.
- Ничего страшного, - протянула я. – Эдвард, а твои родители уже уехали? – я не стала тянуть с этим, чем раньше все прояснится, тем лучше.
- Нет, они уедут только послезавтра. А ты что, решила присоединиться? – Эдвард игриво мне подмигнул. Он еще в прошлый раз говорил, что я буду смотреться очень сексуально в купальнике, но я лишь покраснела и отмахнулась от такого заявления с его стороны.
- Просто я все-таки решила отпустить с ними Лизи, тогда я бы смогла спокойно закончить свои дела, не отвлекая тебя от твоих, - при этих словах Эдвард как-то поник и осунулся. – Надеюсь, еще не поздно, - спохватилась я, ведь, если его родители уезжали через день, то билетов могло уже и не быть.
- Я могу позвонить отцу и спросить, если хочешь, - предложил Эдвард, я лишь благодарно кивнула, и он тут же вышел из кухни, попутно доставая мобильник из кармана джинсов.

Я налила себе теплого кофе и с удовольствием сделала глоток. Быстро выпив всю чашку, я решила приготовить на завтрак омлет – быстро и сытно.
Из коридора послышался топот маленьких ножек, и на кухню забежала моя дочурка, которая сразу же кинулась ко мне на руки. Я едва успела положить лопаточку.
- Доброе утро, мамочка! – громко закричала она и рассмеялась.
И почему у всех людей не может быть по утрам такого же прекрасного настроения? К примеру, я не могла встать с восходом солнца, не вспомнив всех демонов ада и пожелав им поселиться на Земле, а вот моя распрекрасная дочурка с утра была свежа, как огурчик, и в прекрасном расположении духа.
- Доброе утро, моя хорошая, - улыбнулась я в ответ. Я расцеловала ее в обе щечки, что происходила каждый день – это было нашим ритуалом.
- Сегодня на завтрак у нас омлет, ты хочешь что-нибудь еще? – обычно Лизи не капризничала по поводу еды, но я все равно каждый раз спрашивала у нее, не хочет ли она чего-нибудь другого.
- Можно мне молока? – она трогательно похлопала своими карими глазками, явно стараясь меня очаровать.
Думаю, когда Лизи вырастет, у нее не будет отбоя от парней, а значит, мне придется следить за своей бойкой доченькой в четыре глаза – и за маму, и за папу.
- Конечно, а теперь иди умываться, - я ласково подтолкнула ее к выходу, где она натолкнулась на входившего Эдварда.
- Привет, моя принцесса, - он подхватил ее на руки и легко подбросил. Мое сердце сжалось, как происходило каждый раз, когда моя дочь оказывалась на расстоянии более двух метров от пола.
Лизи заливисто рассмеялась и потребовала «еще».
- Ну уж нет, твоя мама и так смотрит на меня, как на врага народа. Не думаю, что стоит пугать ее еще больше, - Эдвард чмокнул мою дочь в щеку и опустил на пол.
- Родители заедут через три часа, - сказал он, когда Лизи все же побежала в ванную. – Ты точно не поедешь? – поинтересовался он.
- Нет, у меня еще дела в городе, - я усилием воли подавила злобную ухмылку, готовую расплыться на моем лице. – Спасибо, что договорился, садись, омлет сейчас будет готов, - добавила я.

За завтраком Лизи рассказывала про свой сон. Ей снилось, что мы втроем – она, я и Эдвард – гуляли в парке, где ей купили большую сахарную вату. Я подозревала, что дочка выдумала этот сон прямо за столом, умело манипулируя Эдвардом, который тут же согласился и на парк, и на вату, добавив к этому мороженое.
Я понимала, что моей дочери не хватает отцовского участия, которое не могла заменить материнская любовь. Я видела, как Лизи тянется к Эдварду, она любила его, и, конечно же, я замечала, что и Эдвард привязался к малышке за эти годы. Я очень благодарна Калленам за то, что они у меня есть, и благодарна судьбе, которая послала их мне на встречу. Эсме с Карлайлом заботились и помогали, словно родители, но моих маму и папу никто не заменит, они это прекрасно понимали, но не могли прекратить любить нас с Элизабет, как родных.
Воспоминание о Чарли с Рене вызвали боль в моем сердце и слезы, которые я украдкой стерла, чтобы никто не заметил моего расклеивающегося настроения.

Лизи с восторгом восприняла объявление о своей поездке на остров, крича, что «надо скорее собирать вещи, потому что скоро приедут бабушка с дедушкой».
- Конечно, ведь они могут уехать без тебя, - подлил масла в огонь, довольно улыбающийся Эдвард.
Лизи тут же потянула меня в свою комнату, чтобы я помогла ей собраться в кратчайшие сроки.
- Ну, спасибо, - нахмурившись, беззвучно прошептала я Эдварду, но он лишь состроил милую рожицу, в дребезги разбивая мое плохое настроение.
Я рассмеялась и позволила Лизи утащить меня наверх.

Ровно через три часа приехали, как и обещали, Эсме с Карлайлом, которые все еще не теряли надежды уговорить меня поехать с ними. Но я вежливо отказалась, сославшись на неотложные дела. Я попрощалась со своим солнышком, поцеловала ее в щечку и напомнила ей о необходимости слушаться бабушку с дедушкой. Почему бы и нет, раз Лизи называла их именно так.
Мы не стали устраивать посиделки, поэтому не успела я оглянуться, как уже махала своей дочери с порога дома. Лизи все не могла оторваться от заднего стекла машины, продолжая махать мне в ответ. И только когда машина скрылась за поворотом, я позволила себе опустить руку – еще никогда я не расставалась со своей дочерью надолго, и это немного нервировало и пугало.
- Не волнуйся, они не позволят, чтобы с ней что-то случилось, - я спиной чувствовала теплую грудь Эдварда, но не позволила себе расслабиться и откинуть на него.
- Я знаю, - я смогла лишь кивнуть.
Эдвард, заметив мое смятение, тоже не стал задерживаться и через несколько минут сел в машину и уехал к себе, взяв с меня обещание, звонить при первой же необходимости.

Как бы мне не хотелось быть сейчас рядом с дочерью или Эдвардом, а лучше с ними обоими, у меня было два незавершенных дела, ради которых я и отослала дочь на богом забытый кусок земли. Я понимала, что Эдвард не ответит взаимностью на мои чувства, испытывая ко мне лишь родственные чувства. Такие отношения, как сейчас между нами, могут быть у брата с сестрой. И скорее всего после окончания своего «дела» я возьму Лизи, и мы переедем в какой-нибудь тихий городок, подальше ото всей этой суеты и забот. Туда, где я смогу начать жизнь заново, отпустив свою боль, и не буду бояться за свое маленькое солнышко.

Собрав волю в кулак и запретив себе думать о постороннем, я глубоко вздохнула и пошла в кабинет. Папка с грифом «Стефан» полетела в таз, следом за ней туда же полетела зажженная спичка. Огонь быстро пожирал все следы моего маленького расследования, тем самым уничтожая мою возможную причастность к преступлению.
Из сейфа была извлечена новая папка. «Николаус» - красные буквы на бежевой поверхности. И что за дебильное у него имя? А плевать, каким бы оно ни было, мой милый, скоро старуха с косой постучится и в твои двери. И тогда ты так же, как и твой дружок, будешь кормить червей по ту сторону жизни. Но я не дам умереть тебе так быстро: прежде я немножко поиграю, мучая тебя так, что ты будешь умолять о пощаде, а я буду с наслаждением смотреть за твоими мучениями. И ты будешь гореть в аду за то, что сделал. Моя месть покажется тебе адом на земле.

Я злобно усмехнулась, смотря на догорающие остатки папки. Кучка пепла уже образовалась под еще оставшимися обугливающимися листами. Думаю, все, кто бы меня сейчас увидел, посчитали бы, что я сошла с ума – столько ненависти и ярости было в моем взгляде, а отблески пламени лишь добавляли общую картинку безумия.
И пусть так, пусть я сошла с ума от своей жажды мести, меня не остановить! Я улыбнулась и, закрыв глаза, отправилась в свое счастливое место. Место, в котором мои родители были живы, Эдвард любил меня, и мы вместе с ним воспитывали бы и смотрели за взрослением моей малышки.



Вот и пришел тот долгожданный момент, когда я смогу расквитаться с еще одним подонком, продолжающим ходить по этой земле. Обдумывание плана заняло несколько больше времени, чем в первый раз. Я хотела использовать эффект неожиданности, чтобы его глаза расширились от ужаса при моем появлении, чтобы сердце забилось в груди в тот момент, когда он осознает, что смерть настигла его. Хотела, чтобы он умолял о пощаде, а я бы с презрением смотрела в его наполненные страхом глаза и смеялась над чувством дежавю. Сделать так, чтобы он почувствовал то, что пришлось пережить мне по его вине.

Другая сторона меня требовала и другого образа. Короткое бордовое платье, туфли на высоком каблуке и убийственный макияж – черные стрелки на глазах, ярко-красная помада, - который я никогда бы не сделала себе раньше. Образ довершился распущенными блондинистыми волосами, каскадом спадающими на обнаженные плечи. Я задорно подмигнула своему отражению в зеркале.

С несвойственной для меня грацией я буквально спорхнула на первых этаж. Убедившись, что револьвер спокойно лежит в сумочке, я уже хотела было выйти из дома, когда вспомнила одну деталь. Не могла же я уйти, не прихватив с собой то, что лишило жизни первого ублюдка.
- Где же этот нож? – проворчала я, оглядываясь вокруг. – Ох, вот куда ты запропастился, мой миленький, - я радостно хлопнула в ладоши, и нож перекочевал с маленького комода в прихожей в гости к револьверу.
Я посмотрела на часы и поняла, что час икс настал, да и такси, вызванное мною заранее, уже стояло у соседней подъездной дорожки. Надеюсь, Смиты не будут против. Я тщательно проверила замки и только после этого села в машину.
За окном мелькали огни приближающегося Нью-Йорка, а меня не покидало странное предчувствие, но несмотря на него я не собиралась отступать. Я была готова к этой встрече на сто процентов, и, что бы ни случилось, знала, что сегодня Николаус умрет. Если же кто-то собирался мне помешать или встать на моем пути, то это будут только его проблему, потому что лучше не пытаться меня остановить.

Я расплатилась с водителем еще у дома, поэтому, как только такси затормозило, я выпорхнула из салона, наблюдая, как желтый бампер уносится прочь. Часы показывали десять сорок пять – времени было не так много. Я быстро прошла к входной двери и достала заранее сделанный дубликат ключей. Ключ легко вошел в замок и без каких-либо сложностей провернулся в замочной скважине – путь был свободен. Я изучила его жилище вдоль и поперек, поэтому быстро сориентировалась и, прикрепив к входной двери некоторые игрушки, сделанные на заказ, перекрыла возможный выход. Точно такие же устройства уже красовались на стеклянной двери, ведущей на задний двор.
Без шести минут одиннадцать. Ну что же, осталось подождать совсем немного, и вскоре придет тот, встречи с которым я ждала долгие семь дней. Громко рассмеявшись, я расположилась в большом кресле в гостиной особняка – ублюдок хорошо устроился – я стала отсчитывать секунды до прихода человека, покидающего сегодня этот бренный мир.

Ровно в назначенный срок на подъездной дорожке остановилась машина и раздались приглушенные шаги. Вот ключ провернулся в замочной скважине, дверь резко отворилась – я прекрасно знала, кто сейчас заходит в дом и с замиранием сердца ожидала его появления. В гостиной ярко вспыхнул свет, на мгновение ослепив меня. Глаза быстро привыкли к освещению, и я увидела его. В его глазах отразилось изумление, я бы даже сказала, шок.
- Привет, милый, - протянула я. – Не ожидал меня увидеть? – Нико уставился на меня широко раскрытыми глазами. Видимо никто еще не осмеливался пробираться в его дом в отсутствие хозяина.
- Ты кто? – не слишком оригинально, ничего не скажешь. Интересно, это я так сильно изменилась, или ему в таком молодом возрасте уже отказывает память?
Рассмеявшись над его невинным вопросом, я встала с кресла; лицо тут же приняло серьезное выражение, потеряв любой признак веселости. Не знаю, то ли Николаус был слишком труслив, то ли увидел во мне свой смертный приговор, да только он начал отступать к двери, явно намереваюсь сбежать. Ничего не выйдут, глупыш.
- Ну что ты? Зачем же так сразу уходить, ведь я только что пришла. Где же твои манеры? – этот бугай боялся хрупкую девушку, которая, правда, всем своим видом показывала, что так просто ему уйти не удастся.
- Что тебе нужно? – ох, как же он предсказуем. Все эти вопросы вроде «кто ты?», «что тебе нужно?» слишком утомляют. Как маленький, ей Богу, будто сам не знает ответа.
- Твоя жизнь, милый, – я склонила голову вбок и, не давая ему возможности в полной мере осознать смысл происходящего, сделала выпад в его сторону.
Он стал отходить вглубь гостиной к столу, я знала, там он хранил свое оружие – что ж его ждало жестокое разочарование. Он быстро открыл ящик и, ничего не обнаружив, со страхом уставился на меня.
- Что такое? Не нашел свою игрушку? – со зловещей усмешкой спросила я. – А не это ли ты искал, милый? – я покрутила в воздухе его пистолетом.
Было такое чувство, что его глаза сейчас вылезут из орбит – довольно смешное зрелище, надо заметить. Нико стал отступать в центр комнаты, что мне было только на руку.
- А теперь поиграем по моим правилам, - я бросила на него пылающий яростью взгляд.
- Что тебе нужно? Деньги? – кажется, он был еще глупее, чем мне представлялось.
- Ты и вправду думаешь, что какие-то бумажки смогут вернуть мне испорченное прошлое? – я начинала закипать, мне надоедали эти глупые объяснения, которых он все равно не понимал. Усилием воли я подавила раздражение и, едва двинув запястьем, спустила курок, попав в коленную чашечку.
Не зря я тренировалась все эти годы. Пуля прошла чисто навылет. Мужчина передо мной заорал и рухнул на белоснежный ковер.
- Сука, чего ты хочешь? – зря он стал ругаться.
Я подошла к нему и, наклонившись, прошипела:
- Стало страшно за свою гребаную жизнь? – он был трусом, и, видимо, это понимала не только я. – Ну ничего, скоро ты ее лишишься, - ударом ноги я откинула его на ковер.
- Знаю, ты в этой игре такая же пешка, как и твой дружок Стефан, - он с пониманием посмотрел на меня полными боли глазами. Да, ничего приятного в пробитом колене не было. – Ох, прости, до тебя наконец-то стало доходить, - я прикрыла театрально открытый рот ладошкой.
- Признаюсь, мне было приятно смотреть за тем, как жизнь по капле уходит из него, - я закусила губу.
Николаус попытался перелезть на диван, но отточенным движением я произвела выстрел в руку. – По-моему, логичнее было бы не шевелиться, ты так не думаешь, милый?
- Тварь, - услышала я его шепот.
- Ох, Нико, не разыгрывай драмы! И даже не пытайся что-то предпринять – это абсолютно лишнее. А теперь основное блюдо, - а то все разговоры да разговоры, а дела никакого.
Во время этого маленького диалога я усердно вышагивала по комнате, но сейчас вновь вернулась к дивану и с силой пнула свою жертву. Раздался глухой стон – музыка для моих ушей.
- Ублюдок, ведь я была еще ребенком, - шипела я, смотря на него сверху вниз. – У меня были свои мечты, свои желания, но вы, твари, в один миг сделали из этого руины, разрушили мою жизнь, - на его испуганном личике проскользнула еще одна тень понимания. Я чувствовала, как винтики в его мозгах заскрипели от напряжения.
- Ты? – прохрипел Нико, было видно, насколько тяжело ему говорить от накатившей боли. – Я ведь говорил этому ублюдку, что нужно тебя прикончить. Чертов Джеймс…
- Значит, ты был прав – нужно было убить меня, пока была такая возможность. Но твой босс слишком самонадеянный мальчик, - на моем лице проскользнула улыбка, я посмотрела в его глаза, но не увидела там ничего кроме всепоглощающего страха и крупицы ярости. – Но, увы, вы растоптали лишь мое будущее, но никак не меня, что было большой ошибкой.
- А теперь, слушай сюда, придурок. Мне надоело возиться и слушать твое нытье, ты скулишь как щенок, и меня это реально бесит, - я наступила каблуком на его израненную ногу. – Ты просто ничтожество, но все равно придется платить за то, что совершил, - Нико рассмеялся, поставив меня в тупик, пусть я и не показала виду.
- Давай, убей меня, я все равно приду за тобой, буду в твоих снах и в темноте, когда ты закроешь глаза. Ты даже не представляешь, как было приятно быть твоим первым, как приятно было тебя тра…
Он не успел закончить – пуля прошла сквозь его плечо.
- И как таких уродов земля носит? Но ничего, ты пожалеешь, что родился на свет. Смотри мне в глаза, - он послушно повернул голову в мою сторону, а я уже думала поразвлечься. – Я хочу, чтобы мой взгляд ты помнил и в аду, куда обязательно попадешь.
Сейчас во взгляде Нико не было ни страха, ни ярости – вообще никаких эмоций. Наверное, он смирился со своей смертью, либо же понял, что от моего возмездия все равно не спастись.
- Я приберегу для тебя местечко рядом с костром, Изабелла, - он криво усмехнулся.
- Прощай, милый, - последний выстрел попал в сердце. Глаза Николауса стали пустыми, а моей душе стало чуточку легче – еще одна скотина получила по заслугам.

Я не стала прятать труп, просто оттащила его в ванную и заперла дверь. Я так долго планировала эти убийства, что продумала все до мельчайших деталей – я могла позволить себе оставить следы, все равно ничто не указало бы на меня.
Я быстро сняла устройства с дверей и вышла на улицу. Вызванная ранее машина уже ждала меня, призывно освещая ночную мглу. Когда я уже садилась в салон, мимо меня прошел мужчина, направляясь к дому Николауса. Джеймс.
Теперь понятно, зачем Нико так старательно тянул время: он знал, что его босс скоро прибудет, и тогда мне не поздоровиться, свою роль сыграет эффект неожиданности.
Словно почувствовав мой взгляд, он обернулся. В его взгляде промелькнуло удивление – он вспомнил! – и он почти бегом кинулся в дом. Я быстро продиктовала водителю адрес и авто резко тронулось с места.

Вернувшись домой, первым делом я скинула с себя это ужасное подобие наряда и стерла кошмарный макияж проститутки. Я понимала, что вскоре Джеймс найдет меня, это был лишь вопрос времени.
Джеймс был главарем этой шайки, поэтому нет никаких шансов, что он не станет меня искать. Я хорошо помнила его пронзительный взгляд пять лет назад – первые полгода они преследовали меня во сне, я с криком просыпалась, заливаясь жгучими слезами. Сейчас же я испытывала лишь ненависть, никакого страха. И все равно этот взгляд посылал мурашки по моему телу, заставляя содрогаться.
Пронзительная трель мобильного телефона вывела из равновесия. Я мельком бросила взгляд на дисплей, заранее зная, кто это.
- Здравствуй, Эсме.
- Мамочка, мамочка, привет! – я улыбнулась, слыша голос моей малышки. – Бабушка, ты была права, она не догадалась, - дочка была самой непосредственностью.
- Привет, солнышко, - улыбаясь, сказала я. – Как тебе отдыхается?
- Тут так красиво, приезжай, - мое сердце пропустило удар.
- Прости, Лизи, но у мамочки еще остались кое-какие дела. Я обещаю, как только я все закончу, то первый же рейсом вылечу к тебе, моя хорошая.
- И Эдвард? – я немного растерялась, но быстро пришла в себя.
- И он приедет к тебе, малышка, - надеюсь, я не даю ложных обещаний своей крохе. – Я очень сильно люблю тебя. Помни, что мамочка всегда будет рядом с тобой, - каким-то шестым чувством я знала, что Джеймс уже близко, а значит разговор пора завершать.
- И я люблю тебя, приезжай скорее и не забудь взять Эдварда, - Лизи рассмеялась. – Бабушка хочет с тобой поговорить, - на том конце провода послышалась возня.
- Белла, привет. Как ты, дорогая? – Эсме всегда окружала аура добра и всепонимания, даже не видя ее, можно было почувствовать искренне участие и заботу.
- Здравствуй, Эсме. Все хорошо, - мне пришлось добавить в голос побольше уверенности. Сигнальные колокольчики вовсю били о тревоге. – Эсме, у меня к вас с Карлайлом есть небольшая просьба.
- Да?
- Позаботьтесь, пожалуйста, о Лизи, - я прервала ее вопросы. - Просто пообещайте, если со мной что-то случиться, то вы всегда будете рядом. Это все, чего я хочу.
- Белла, что ты такое говоришь? Мы всегда будем рядом с вами… Что должно случиться? Что тебя тревожит, дорогая?
- Все хорошо, Эсме, передавай привет Карлайлу. Я вас очень люблю, мне пора… - я повесила трубку прежде, чем она успела что-то сказать. Надеюсь, своей сумбурной речью я не заставила ее волноваться больше обычного.

Я налила себе холодный кофе, поставив мобильный на бесшумный режим. Джеймс должен был вскоре объявиться, я чувствовала это. И пусть у меня были на него совершенно иные планы, увы, все сложилось, как сложилось. Признаться, в некоторой степени, я даже счастлива, что все происходит именно так: мне не придется искать его, он сам придет ко мне. Я улыбнулась.
Я вернулась в гостиную и зашла в маленький чуланчик, дверь которого была не видна из комнаты. Места было не слишком много, но я ведь не собиралась задерживаться здесь надолго. Джеймс был умным, но мне нужно было перед ним преимущество: мы были на моей территории, и я собиралась воспользоваться его растерянностью при моем появлении. Уверена, Джеймс был на взводе, я же в это время был готова к встрече, ожидающей меня на протяжении долгих пяти лет. Игра начинается!

Входная дверь резко открылась и с грохотом отлетела к стене. Я ее даже не закрывала, не видя в этом смысла.
- Белла, солнышко мое, выходи, - противный голос послышался из гостиной. – Я знаю ты здесь, - я тоже это знаю, мистер очевидность. – Ну что ты, милая, - похоже, его совсем переклинило на ласковых прозвищах, - не стоит меня бояться, - я взорвалась от смеха, который эхом разнесся по всему дому.
Боюсь. Он что шутит? Я ждала этой встречи пять лет.
Я быстро проскользнула в потайную дверь, оказываясь в гостиной позади него.
- Милый, никто и не думал прятаться от тебя, встречай! – он был поражен моим внезапным появлениям, а я не могла не улыбнуться.
- Вот ты где, маленькая дря…
- Фу, - я оборвала его на полуслове, - как не красиво так обращаться к девушке, - мои слова произвели должный эффект – Джеймс понял, что я совершенно его не боюсь.
- А ты похорошела, Изабелла, правда, не ожидал, что ты выживешь, мы хорошо тебя порва… - он так явно старался вывести меня из равновесия, что это было даже не смешно, это было наивно.
- Я тоже не ожидала, что ты окажешься настолько глуп и оставишь меня в живых. Это твоя самая большая ошибка, милый, - сладко пропела я и, пройдя через всю гостиную, села в кресло.
Я знала, что он пришел сюда за моей жизнь, но он так же хотел добить меня морально, растоптать. Что ж, осталось только пожелать ему удачи и дать флаг в руки.
- Я слушаю, - эта мразь хотела было двинуться в мою сторону. – Стоять! – он удивленно замер в центре комнаты. – Я слушаю, - повторила я.
- А ты уже не та плаксивая крошка, - он хотел заставить меня вспоминать, но я была готова к такому повороту. – Ты оказалась смышленее родителей, я удивлен, - а вот маму с папой он зря приплел.
Я завела руку за спину и выхватила нож, отточенным движением кидая оружие в него. Правая рука Джеймса окрасилась кровью.

- Сука, я уничтожу тебя, так же как и твоих родителей, – он вытащил нож из плеча и попытался кинуть нож обратно, но я проворно отскочила в сторону. – Крошка хочет поиграть? – Джеймс злобно оскалился.
- Милый, - я решила подыгрывать ему до последнего, - я так рада тебя видеть, даже подарки тебе оставляла, а ты так их и не нашел. Жалость - то какая, - я театрально закатила глаза. – Прошло уже две недели, а ты только сейчас наведался в гости
- Я знаю про тебя все, Изабелла! Не принимай меня за дурака! – гневно заорал Джеймс. – Ты, маленькая сука, - кажется, он разъярился не на шутку.
- Ох, избавь меня от этой театральщины, - Джеймс внимательно наблюдал за моим перемещениями, не забывая зажимать рукой рану. – Так ты все-таки нашел мои подсказки? Понравилось? – он был зол, но я тянула время, мне надо было добраться до ножей, поэтому кружение по комнате продолжалось.
- Могла бы и пооригинальней быть, - с издевкой заметил Джеймс. – Стефан был мне не так и нужен. Но знаешь, - продолжил он, пока я обходила его, - довольно интересный способ ты придумала, я был удивлен, - да что же он все время удивляется. – Думаю, его кончина не была напрасной, и он смог еще раз тебя трахнуть, - Джеймс хотел наигранно хлопнуть в ладони, но это принесло ему боль. Я злорадно усмехнулась.
- Не думаю, что он смог бы сделать хоть что-то без своего члена. И не стоит благодарности, мне доставило немалое удовольствие смотреть, как твои шестерки покидают этот мир, - я звонко рассмеялась, излучая уверенность.
- Милая, ты совершила ошибку, посмотрев сегодня мне в глаза, - как раз в этот момент я добралась до потайного ящика в столе, где лежали метательные ножи. – Я помню эти глаза, которые смотрели на меня со страхом, а прекрасный ротик умолял меня остановиться, когда я самозабвенно тебя трахал.
Эти слова послужили для меня красной тряпкой, глаза застлало кровавой пеленой, во мне поднялась волна ненависти. Руки сжались в кулаки, ножи больно впились в ладони, но мне было все равно.
- Вижу, ты тоже это помнишь… - сладким голосом протянул он. - Не трудно было найти твой адрес и приехать. Вижу, и ты ждала меня, так может, мы повторим? - ухмыляясь, Джеймс сделал очевидное движение бедрами.
Это стало последней каплей, переполнившей чашу терпения. Первый нож полетел в цель, угодив в другую руку. Джеймс приглушенно вскрикнул.
- У меня были на тебя совсем иные планы, но черт с ними. Я очень рада, - ехидно прошипела я. – Чем раньше, тем лучше, так? Зачем оттягивать? – он с непониманием уставился на меня, уже открыв рот, чтобы что-то ответить, но второй нож уже летел в его направлении.
- Черт, - выругалась я сквозь зубы, когда Джеймс в последний момент сумел уклониться. Третий нож тоже пролетел мимо, а вот четвертое лезвие вошло как сыр в масло, эффектно вскрывая сонную артерию. Джеймс, преодолевая боль в руке, схватился за горло, но кровь продолжала течь сквозь пальцы, утекая из тела подобно воде.
- Я много лет ждала этого момента, - я подошла ближе. – Ты ублюдок, - я взяла свой любимый нож, откинув ногой метательный, и резко ударила еле живого Джеймса в живот.
- Всегда мечтала посмотреть, как жизнь по крупице будет выходить из твоего никчемного тела. Предполагалось, что ты всегда умираешь в одиночестве, - я поймала удивленное выражение его взгляда. – Не ожидал, милый? - с издевкой проговорила я.
Я наносила удары снова и снова, превращая его живот в единое кровавое месиво. Кровь была везде: на моей одежде, на руках и в волосах. Я чувствовала ее запах в воздухе и привкус на губах. Истеричный хохот подкатил к горлу, и я рассмеялась. И смеялась до тех пор, пока силы совсем не покинули меня, оставляя лишь опустошенную оболочку.
- Катись в ад, мразь, - я нанесла последний удар. Его тело лежало неподвижно, а пустые глаза смотрели на меня.
Я устало прислонилась к стене и закрыла глаза. Мои родители были отомщены. Я была отомщена.
Какое-то время спустя я нехотя поднялась с пола и словно во сне прошла к окну. Распахнув его настежь, я поставила лицо под прохладные капли дождя и прошептала:
- Я отомстила за вас, мои любимые. Простите меня, но я не могла допустить, чтобы эти твари ходили по земле, на которой нет вас. Я люблю вас, мама и папа, - я не заметила, когда начала плакать.

Когда – то давно я пообещала себе не плакать, ведь в слезах нет никакого толку, но эти слезы были слезами радости, а не печали. Это была моя черная сторона, о которой знала лишь я. Я отомстила, сдержала обещание, данное на могиле родителей, и свершила месть.

Теперь мне предстояло доказать, что я заслуживаю жизни, заслуживаю Эдварда и свою малышку…