Эдвард всегда использовал близость с человеческими женщинами не только для удовлетворения плотских желаний. Кровь, после секса до отказа насыщенная кислородом, имела самый пикантный вкус, да и в момент наивысшего наслаждения в женском организме выделяется огромное количество натуральных веществ – аналогов морфина, снижающих болевой порог. Что было ему только на руку, потому что приходилось пить их кровь скрытно, когда его мимолетные любовницы, утомленные сексом с нечеловеком, погружались в сладкие объятия сна. Утром, обнаружив на своей шее небольшой шрам от укуса, они не особо удивлялись, ведь это был далеко не единственный след на теле, оставленный им на память загадочным мужчиной, бесследно исчезнувшим с первыми лучами рассвета.
Он уже предвкушал, что с Избранной такое двойное удовольствие будет еще более ярким и насыщенным. Ее кровь, струящаяся под тонкой прозрачной кожей – самое изысканное лакомство, которое хотелось отведать не спеша, в подходящей обстановке, насладившись как вкусовым букетом, так и самой девушкой. И не было причин скрывать свои желания, Белла была осведомлена о его сущности, рядом с ней можно оставаться собой.
В их первую ночь Эдвард не стал ее кусать, планируя попробовать позже, когда окончательно приручит Избранную. Для него это будет еще один шаг к их полному слиянию, поднятие на новую ступень узнавания, когда он не только познает ее тело, но и вкусит крови. И теперь, когда она узнала, что значит отдать свою кровь вампиру, не было смысла оттягивать момент, которого он так ждал и желал.
Конечно, он помнил, что сегодня Белла уже потеряла часть крови. Но, судя по насыщенному аромату, Джаспер выпил совсем чуть-чуть, да и Эдвард предполагал лишь сделать несколько глотков, слишком велико было искушение попробовать ее на вкус. У него были большие планы на эту ночь, и для их воплощения Избранная нужна была ему в добром здравии. Он вовсе не собирался причинять ей боль, наоборот, намеревался как сам получить удовольствие, так и доставить наслаждение девушке. С одной стороны, показать, что ее ждет рядом с ним, и в тоже время несильно испугать.
И вот сейчас, все так же удерживая ее затылок в своей ладони, с нетерпением ждал ответной реакции на сказанные слова. Белла напряженно замерла в его объятиях, перестав дышать. А он всматривался в ее нахмуренное личико, пытаясь прочесть эмоции, но взгляд мимо воли концентрировался на нижней губе, которую она нервно покусывала. Близость полуобнаженного женского тела не очень располагала к разговорам, а вот к поцелую…
Но он сдержал невольный порыв, ожидая ответа. И сам не понимал, почему ему так интересно узнать ее мнение, ведь вполне мог взять свое, не спрашивая согласия.
– Тебе нужно разрешение? – наконец, глухо вымолвила она.
Карие глаза смотрели на него с плохо скрытым страхом, девушка, хоть и отчаянно храбрилась, но наверняка боялась происходящего. А Эдварда раздирало от противоречивых эмоций. Ярость, вызванная досадой от того, что он не первый вонзит клыки в это аппетитное тело, которая еще сотрясала его всего, тонула в странной, совершенно непривычной нежности, постепенно его заполняющей.
Это чувство было настолько для него незнакомым и новым, что невольно настораживало своими непредсказуемыми последствиями. Зачем он вообще завел этот ненужный разговор, если можно просто взять то, что ему в данный момент необходимо?
– А ты против? – он крепче сжал пальцы, не давая отвернуться.
Белла промолчала, старательно пряча от него взгляд. То, что она пыталась от него закрыться, очень раздражало. И злило. Слишком сильна была потребность видеть ее глаза, читать там ее мысли, познать, что прячется в глубине ее сознания. Эдвард притянул ее ближе к своему лицу, так, что их дыхание смешалось.
– Почему опять пыталась сбежать? – спросил прямо в губы, излишне резко, отрывисто, – я же просил дождаться меня!
В его железных тисках она была как маленькая птичка, попавшая в расставленные им сети. От него не сбежать, он настигнет ее везде, если будет нужно, из-под земли достанет, и ей лучше с этим смириться. Чем раньше Избранная это осознает, тем будет лучше для них обоих, особенно теперь, когда существует прямая угроза ее жизни. Только вот как ей объяснить, если она никак не хочет этого понять?
– Я не убегала, – она снова попыталась отвести глаза, но он не дал. – Мы так внезапно уехали, а мне нужно было вернуться ненадолго в Сиэтл, чтобы уладить свои дела. Я не собиралась от тебя прятаться.
Белла говорила медленно и спокойно, словно была уверена в своей правоте, да и эта версия звучала вполне убедительно. Хотелось ей поверить, и забыть про этот досадный инцидент, занявшись чем-нибудь более приятным, но Эдвард не смог. Слишком взвинчен был, да и не привык доверять людям. Она просто хочет заговорить ему зубы, притупить бдительность, и как только он расслабится, предпринять новую попытку побега.
– Ты врешь, – рыкнул он, – не смей мне врать, я все равно узнаю правду!
Он хотел, чтобы она ему подчинялась. Чтобы признала его силу и власть, принимала как должное его решения и больше не оказывала глупого сопротивления. Но у девушки, видимо, был свой взгляд на ситуацию, и неприкрытая угроза в его голосе не произвела на нее должного впечатления.
– Я говорю правду, – упрямо выдохнула она, – в отличие от тебя, мне нечего скрывать!
Пропустив мимо ушей явный упрек в ее словах, он зацепился за конец фразы.
– Нечего, говоришь, – зловеще протянул, подозрительно суживая глаза, – тогда расскажи мне, кто помогал твоему отцу так удачно скрываться на протяжении всех этих лет?
Она плотно сжала губы, явно не собираясь отвечать. Можно было бы заставить, применив возможность вмешиваться в ее разум, но это было как-то не по-мужски, неужели он не сладит с женщиной без всяких мистических заморочек?
– Говори, – потребовал, едва сдерживая вновь охватившую его ярость.
– Я не знаю, – она попыталась вырваться из его хватки, но ничего у нее не получилось.
Эта глупая попытка сопротивления только подлила масла в полыхающее пламя его недовольства, и он прибегнул к наиболее привычному и действенному методу подчинения чужой воли – шантажу.
– Мне навестить твоего отца? – с откровенной издевкой поинтересовался он, – может, он будет более разговорчив?
Теперь в широко распахнутых карих глазах действительно плескался ужас. Он нащупал ее больное место, но почему-то это знание никак не радовало. Где-то в глубине росло понимание, что перегибает палку. Страх – вовсе не то, что хотел бы от нее получить. Выбранная линия поведения показалась глупой и излишне жестокой, ни в коей мере себя не оправдывающей. Запугав ее, он лишает себя чего-то важного, и нужно было срочно исправлять ситуацию.
– Боишься меня? – Эдвард даже слегка отстранился, чтобы лучше рассмотреть выражение лица девушки.
Прежде, чем ответить, она несколько секунд раздумывала, изучая его, как будто пыталась проникнуть в мысли. И в результате решительно тряхнула головой, гордо вздернув подбородок.
– Нет, – ее взгляд теперь был прям и тверд, – ты не сделаешь мне ничего плохого. И моему отцу тоже.
Такая уверенность слегка удивила, но не хотелось сейчас углубляться в эту тему, куда важнее было другое. Он снова резко притянул ее к себе, вжимаясь между раздвинутых бедер, позволяя почувствовать всю силу своего возбуждения.
– Я хочу знать, – проговорил тихо и вкрадчиво, – почему ты сама предложила кровь Джасперу, а мне не позволяешь.
– Я думала, что он умирает… а ты…– она примолкла на секунду, видимо, тщательно взвешивая слова.
И вдруг несмело протянула руку, осторожно положила ладошку на его плечо. И снова ее робкие прикосновения оказывали на него волшебное воздействие. Оставалось только удивляться, как легко ей удается ломать все его планы непредсказуемыми переменами в поведении.
Перестав дышать, он внимал, как пальчики переместились на скулу, касаясь легко и невесомо. И словно загипнотизированный, не мог оторвать взгляда от карих глаз, на дне которых тлели озорные огоньки. На мгновение показалось, что он теряет контроль над ситуацией, но тут же эта мысль была вытеснена другими, куда более приятными. Он уже представлял, как эти пальчики сомкнутся на его напряженной плоти, даря еще более приятные ощущения.
Почувствовав перемену в его настроении, Белла осмелела, с каждым разом все настойчивее касаясь лица, и вдруг мягко улыбнулась:
– Ты не очень-то похож на умирающего, – выдала на одном дыхании.
От ее улыбки внутри что-то дрогнуло, и по телу стало разливаться приятное тепло. Да он почти не видел, как она улыбается. И она такая – живая и настоящая, немного игривая, нравилась куда больше, чем нахохленная перепуганная птичка, какой видел ее последнее время.
Весь гнев постепенно уходил, без остатка растворяясь в этой мягкой улыбке. Уже забыв обо всем, он тоже невольно усмехнулся в ответ. Прижал ее еще крепче, впечатывая в свое тело, не оставляя между ними ни миллиметра свободного пространства, так сильно, что чувствовал, как будто ее маленькое сердечко бьется об его грудную клетку.
– А вдруг я умру, если ты мне откажешь? – прошептал, зарываясь носом в водопад каштановых локонов.
Послышался ее тихий смешок, и нежные пальчики скользнули в его волосы, осторожно перебирая их и слегка массируя кожу.
– Ну что ты, – ласково протянула она, – я не дам тебе умереть.
Белла сейчас подшучивала над ним, он это прекрасно понимал. Но делала это так мило, что готов был стерпеть. Как же удивительно хорошо может быть рядом с ней. Спокойно и безмятежно, так он себя еще никогда не чувствовал. Словно она – именно та составляющая, которой ему всегда не хватало, чтобы ощутить себя цельным. Вот только ей не обязательно об этом знать.
– Ты согласна? – уточнил, притворившись строгим, пытаясь таким образом скрыть переполняющие его чувства.
Ее только что улыбающееся личико вновь стало серьезным.
– Раз тебе это так необходимо, – наконец, согласилась она, и уже не так уверенно добавила: – только немного…
Чуть откинув голову, предоставила ему доступ к шее. Смелая девочка, но его трудно было обмануть, он чувствовал едва заметную дрожь, выдающую ее страх. Наклонившись, жадно втянул носом восхитительный аромат, наиболее насыщенный в районе отчаянно бьющейся жилки пульса. И едва коснувшись губами этого волшебного места, ощутил, как Белла впивается ноготками в его плечи. Боится. А ведь уже знает, как это будет…
– Джаспер сделал тебе больно? – моментально напрягся он.
– Нет, – тихо шепнула она, – не думай о нем. Пей.
И снова пальчики успокаивающе заскользили по его плечам. Что еще нужно, она в его объятиях, на все согласная… но даже этого было мало. Заключив ее лицо в свои ладони, заставил посмотреть на себя.
– Я хочу находиться при этом в тебе… – прошептал, не разрывая зрительного контакта.
Белла ничего не ответила, лишь нервно сглотнула, но он прочел ответ в ее глазах. И только тогда позволил себе коснуться призывно открытых губ. Сначала слегка, чтобы ощутить вкус, потом более настойчиво, проникая вглубь языком, отвоевывая себе все больше пространства.
Она ответила ему, так же страстно и жадно, еще больше подогревая его своим ответным желанием. Упиваясь сладостью податливых уст, он поймал себя на мысли, что ранее не испытывал особого удовольствия от поцелуев в губы, предпочитая им более откровенные ласки. Но с ней, как ни с какой другой женщиной, готов был целоваться до бесконечности. И даже не потому, что она умело это делает, нет, дело было в ней самой и в той мистической связи, которая намертво приковала его к ней.
Так крепко, заставляя почувствовать себя зависимым, и в тоже время испытать целый букет неведомых ранее эмоций, на фоне которых личная свобода казалась лишь жалким подобием существования. Как он раньше жил без нее, не вдыхая этого сводящего с ума запаха, не испытывая клокочущего внутри урагана страстей?
Всего лишь на мгновение дав ей набрать воздуха перед следующим поцелуем, рукой сжал упругое полушарие груди, провел вверх, к ключице, нащупывая медальон. Все-таки она не сняла подаренное им украшение, когда пыталась сбежать. Или сняла, а потом снова надела, испугавшись его гнева?
И опять ярость накрыла его, он резко сдернул Беллу с комода, развернул, впечатывая своим телом в стену рядом. Одной рукой сминая грудь, другой пробираясь под резинку спортивных штанов, запуская пальцы в полыхающий жар женского лона.
Избранная дернулась, ладонью упираясь в стенку, тем не менее, вторая ручка крепко обвила его шею. И понемногу стала расслабляться, откинула голову ему на плечо, отдаваясь на милость безумным, почти грубым ласкам Эдварда, и, судя по тихим стонам, почти всхлипам, откровенно ими наслаждаясь.
Чем яростнее он ее ласкал, тем сильнее горячее гибкое тело распаляло и без того неудержимое желание. Казалось, что она – часть его, по какой-то неведомой причине отделившаяся, и он испытывает острую необходимость слиться с ней, вернуть себе то, что у него вероломно отняли, заново обрести себя. И невозможность поглотить ее целиком вызывала в нем первобытную ярость, возмущение такой вопиющей несправедливостью, заставляла сжимать Избранную все сильнее, как будто только так можно все исправить.
Хотелось кричать на весь мир, что она принадлежит только ему, и только он может к ней прикасаться, смотреть и трогать. И чем больше он вжимал ее в стенку, тем мощнее нарастало безумие. То, как она выгибалась от его прикосновений, стонала и пыталась прильнуть поближе, многократно все усиливало.
Ее кожа призывно горела под ладонями и губами, он жадно водил руками по животу и одновременно покрывал плечи и шею поцелуями, яростными и требовательными, почти укусами. Девушка извивалась и хныкала, пытаясь развернуться в его руках, дотронуться до него, но он не давал. Неистово осыпал ласками, куда только мог дотянуться, и все было мало.
В конце концов, снова резко крутанул ее, на этот раз вжимая спиной в стену, сразу же перехватывая запястья и заводя их вверх, вытягивая тело Беллы в струну, послушно издающую в его умелых руках тешащие слух звуки. И тут же, не давая опомниться, накинулся на губы, яростно и зло, кусая и сминая.
Отзывчивость девушки и та ответная страсть, с которой она отдавалась его безудержным прикосновениям, окончательно лишила рассудка. Еще через несколько мгновений он быстро стащил с нее спортивные штаны вместе с трусиками, и тут же избавился от остатков своей одежды. Подхватил под ягодицы, поднимая по стене, вжимаясь своим возбужденным достоинством в ее горящую плоть.
Из горла вырвалось глухое рычание, когда Белла с готовностью обхватила его бедрами, а ласковые ручки обвили шею. Теперь ничто не мешало чувствовать ее каждой клеточкой своего тела, но в данный момент почему-то было очень важно увидеть глаза.
На мгновение он замер, перехватывая ее затуманенный страстью взгляд, полный молчаливой мольбы о продолжении.
– Не передумала? – быстро шепнул и, не дожидаясь ответа, снова накрыл рот поцелуем.
Да и вряд ли сейчас был важен ее ответ, она все равно не смогла бы его остановить. Испытывая внутреннюю дрожь в предвкушении того, что сейчас должно было произойти, он помедлил несколько мгновений, пытаясь обуздать собственную страсть. Ведь то, что собирался сделать, требовало от него повышенного самоконтроля. Находясь во власти темного желания, ему трудно будет остановиться, и, сам того не желая, может нанести ощутимый вред девушке.
Но он верил в собственные силы, что сможет сдержаться. Губы прошлись по скуле, поползли вниз, выводя на ее груди причудливые узоры, дразня и мучая, опускаясь все ниже. Отвлекая Беллу таким образом, он медленно насадил ее на себя, погружаясь в обжигающую глубину женского лона, задыхаясь от наслаждения, когда мышцы плотно сжалась вокруг его плоти.
Тихий полувсхлип-полувздох, сорвавшийся с девичьих уст, и острые коготки, впившиеся в шею, до отказа обострили и без того невероятные ощущения. Стиснув зубы от чрезмерного внутреннего напряжения, он задвигался в ней, сначала медленно, прислушиваясь к ощущениям после каждого толчка, проверяя грани своего самоконтроля. С каждым новым проникновением ускоряя темп, одновременно выводя языком узоры вокруг места будущего укуса, обильно смачивая его слюной.
И когда Беллу пронзили первые судороги удовольствия, не переставая врезаться в нее, медленно погрузил клыки в податливую плоть. Ее кровь, смягчив полыхающий в горле пожар, разлилась по телу приятными волнами. Его ожидания оправдались – на вкус Избранная была такой же сладостно-мучительной, как и ее аромат.
От укуса Белла тихо ахнула, не в силах выдержать охвативших ее ощущений. Но он не обратил на это внимания. Словно умирающий от жажды, приник к живительному источнику, чувствуя, как тело сотрясает дрожь нетерпения. Находясь на грани, из последних сил сдерживая готовое взорваться сексуальное удовольствие, сделал еще пару неспешных глотков, смакуя божественный напиток.
А мышцы девушки продолжали плотным кольцом сжимать напряженную плоть, уверенно подводя его к краю. Все труднее становилось контролировать ситуацию, получив такую мощную подпитку, инстинкт хищника в нем взвился на дыбы, требуя продолжения. Зло рыкнув, Эдвард дернулся, пронзая девушку одним резким движением, одновременно еще крепче сжимая ее ягодицы и вонзаясь клыками глубже.
Его внутренний зверь одержал верх над разумом и не собирался выпускать свою жертву. Выпить ее всю, до последней капли, забрать пульсирующую в ней живительную силу, такую теплую и сладкую, до отказа насытиться жизненной энергией.
– Как больно… – слабо прозвучало в его голове.
Этот голос словно вырвал из пучины безумия, заставляя разжать намертво сомкнутые клыки. Черт, он же чуть ее не убил… Быстро подняв голову, Эдвард с тревогой всматривался в побледневшее лицо девушки. Она отчаянно зажмурилась и почти не дышала, лишь слегка трепетали ресницы. И выглядела скорей напуганной, чем действительно пострадавшей от его неосторожности.
Снова порывисто прижав ее к себе, быстро обработал языком место укуса, отмечая, как ее ладошки мягко заскользили по плечам. Он все еще находился в ней, и окаменевшая от напряжения плоть требовала законного высвобождения.
Оторвав девушку от стены, перенес на кровать, так и не покидая ее, осторожно уложил, нависая сверху. Заглянул в глаза, и, удостоверившись, что девушка в порядке, коснулся губ в легком поцелуе. Белла с готовностью ответила ему, призывно выгибаясь навстречу, принимая его пока еще неспешные толчки.
Покрывая быстрыми отрывистыми поцелуями лицо, собирая губами испарину со лба, словно извиняясь за причиненную боль, он снова и снова размеренно скользил в ней, забывая обо всем, полностью отдаваясь во власть охватившей все тело страсти. И ее рваное дыхание, перемешанное с негромкими стонами, звучало для него как самая желанная музыка.

Спустя время он лежал на спине, закинув руки за голову, а Белла пристроилась рядом, прижавшись щекой пониже груди. Вроде бы пора ей и заснуть, но девушка не спала, а лениво выводила пальчиком на его груди замысловатые узоры. Чем отвлекала, совершенно не давая сосредоточиться.
Он испытывал некоторую неловкость: лежать рядом с женщиной, наслаждаясь простой близостью, было для него непривычно. О чем говорить с ней, тоже не знал, в его понимании откровенности после секса отдавали пошлостью. Самое правильное было бы пожелать ей спокойной ночи и оставить в одиночестве, но какая-то невидимая сила заставила его остаться.
Вкус самой девушки и ее крови все еще горел на губах, да и тело никак не могло успокоиться, играя отголосками пережитых ощущений. Нет, он отнюдь не жалел, что попробовал ее кровь, риск стоил того, чтобы испытать такое незабываемое удовольствие. Просто в следующий раз следует быть более осторожным, и кусать ее только в том случае, если будет сыт. Это не принесет ей вреда, наоборот, обострит ощущения девушки на пике наслаждения.
Но где-то в глубине души затаилось смутное беспокойство, как будто что-то сделал не так. Невольно вспомнился эпиграф, которым начиналась пропавшая рукопись. Если перевести с латыни, то дословно он звучал примерно так: «Избранная предопределена вампиру для продолжения рода, ее следует оберегать и использовать исключительно по прямому назначению».
Эдвард раздраженно фыркнул. Какой-то древний маг из ума выжил, придумывая такие сложности только лишь для того, чтобы вампиры могли заиметь потомство. И в то же время понимал, что колдуны обладают очень мощными возможностями, и их ни в коем случае не стоит сбрасывать со счетов. А он ведь так и не вернул Зеддикусу рукопись. Этот сумасшедший старик может доставить целую кучу неприятностей.
Где же теперь эта рукопись? Кто ее спрятал? Карлайл? Может, Элис что-то знает об этом?
– Эдвард, – тихо позвала Белла, прерывая его размышления.
Звук собственного имени заставил вздрогнуть. Низкий грудной голос приятно ласкал слух, он готов был наслаждаться его звучанием вновь и вновь, но Белла замолчала, ожидая его реакции. Нехотя распахнув глаза, он встретился с ее внимательным взглядом.
– Скажи... – она нерешительно потянулась к его лицу, слегка касаясь скулы, – ты женат?
Он не сразу понял, о чем она вообще говорит. И невольно рассмеялся нелепым домыслам. Надо же, чего только не придумают женщины.
– Глупая, - тихо шепнул, поправляя выбившуюся на лицо прядь каштановых волос, – спи.
– А все-таки? – неожиданно проявила упрямство она.
Эдвард резко сел, так, что девушка скатилась с него, и испуганно отпрянула на самый край кровати. Опять его боится. Это не нравилось, он снова опустился, протягивая ей руку.
– Иди сюда, – тихо позвал.
Немного помедлив, она доверчиво вложила свою ладошку в его ладонь. Потянув ее на себя, он помог девушке вновь устроиться у себя на груди. Надо было как-то ее успокоить, что-то ей сказать, но в голову ничего толкового не приходило. В любом случае, ему бы не хотелось, чтобы она переживала из-за такой ерунды.
– Белла, – наконец, начал он, – ты – моя женщина, остальное не важно, и не должно тебя волновать.
Она кивнула, вроде как удовлетворенная его ответом. Перевернулась, устраиваясь на нем поудобнее, слегка поерзала, задевая ногой его тут же откликнувшееся достоинство.
– Я могу тебя попросить об одной вещи? – спросила, смущенно потупив глазки.
Хитрая, знает, когда можно воспользоваться его хорошим настроением. Ну что сказать, заслужила, сейчас он готов был сделать все, чтобы она не попросила. Конечно, в пределах разумного.
– Все, что ты хочешь, – широко улыбнулся он.
– Ты говорил, что я могу работать… – она замолчала, ожидая его реакции.
Да, он помнил свои слова. И в принципе был не против, раз ей так хочется, пусть работает. Не сейчас, конечно, сначала надо поймать тех, кто на нее напал. А потом, когда опасность минует… она может развлекаться так, как сочтет нужным.
Ободренная его кивком, Белла продолжила:
– Я была в местной галерее… – он сразу же ощутимо напрягся, надо же, и когда она только успела, – и ее владелец обещал взять меня на работу. Но сказал, что необходимы рекомендации.
Она говорила медленно и осторожно, словно ступала по минному полю, понимая, что одно лишнее слово – и он может взорваться.
– Я решу этот вопрос, тебя возьмут без всяких рекомендаций, – сухо заметил он.
– Нет, не надо, – слишком поспешно возразила она, – я хочу, чтобы все было честно. И я бы могла поработать иллюстратором… вот если бы забрать из Сиэтла мои рисунки, и Питер обещал дать рекомендации…
После упоминания ее любовника он опять взвился, но она тут же положила ладошку ему на грудь, удерживая и успокаивая.
– Мне не обязательно ехать туда самой, – быстро проговорила, – ты бы мог их забрать. Или кого-нибудь попросить.
Он слушал, хмурясь. Вроде ничего невозможного, но учитывая, что ехать придется в Сиэтл, на вражескую территорию, все значительно усложнялось.
– Хорошо, – нехотя согласился он, когда она закончила. – Это все, что тебе нужно?
На мгновение между ними повисла неловкая пауза. Как он предполагал, она хотела от него что-то еще, в чем боялась признаться.
– Нет, – потупила глаза она, не выдержав его пристального взгляда.
И снова стала задумчиво выводить пальчиком на его груди непонятные узоры. Он протянул руку, пропуская между пальцами мягкие волосы, наслаждаясь их шелковистостью.
– Говори, – подбодрил ее.
– Я хотела бы получше узнать тебя, – смущенно пробормотала она.
Он недовольно нахмурился. Узнать его? Интересно, что она имеет в виду? Разве он не дал ей возможности это сделать? Да он никого и никогда так близко к себе не подпускал, ни перед кем не открывал своей сущности, ни с кем не делился своей кровью!
Но ее пальчики плавно скользили по коже, заставляя его забыть о собственном недоумении и подогревая росшее в нем желание. К черту разговоры! Он резко потянул девушку, укладывая на себя, так, чтобы их лица оказались в непосредственной близости.
– Если будешь хорошей девочкой, – шепнул ей в губы, – и хватит трогать меня просто так…
Ее ответ он заглушил поцелуем, одновременно сжимая нежную ладошку вокруг своей восставшей плоти. И снова окунулся в водоворот ощущений, который могла подарить ему только Избранная.

После следующего раунда он снова не успел опомниться, как Белла устроилась у него на плече. И на этот раз он принял такое поведение как должное. Даже приятно было ощущать ее под боком, уставшую, измученную его ласками, с опухшими от жадных поцелуев губами, но со счастливой улыбкой на лице.
Как только дыхание девушки выровнялось, он осторожно переложил ее голову на подушку, бережно накрыл одеялом. Пропитавший комнату изысканный аромат Избранной отнюдь не способствовал мыслительному процессу, а подумать было о чем.
Решив выйти на свежий воздух, начал подбирать с пола впопыхах сброшенную одежду, и заметил скомканный листок бумаги, валяющийся под комодом. Подняв его, развернул, и с удивлением увидел там рисунок, в котором без труда узнал себя, нахмуренного и злого. Почему она решила нарисовать его таким?
Наклонившись, обнаружил под туалетным столиком еще две бумажки. Одна из них оказалась тоже наброском, на котором он уже выглядел иначе – растерянным, а вторая – записка. Пробежав глазами ее содержание, он нахмурился.
Значит, Белла не врала? Просто хотела съездить в Сиэтл? Почему же не сказала ему об этом, почему сделала все тихо, ведь достаточно было просто позвонить.
Вопросов было много, Избранная таила в себе много загадок, но это его не смущало, было даже интересно их разгадывать. Однако сейчас нужно было на время выбросить ее из головы, и решить куда более важные вопросы, связанные с ее безопасностью.
Оказавшись на улице, он жадно втянул свежий воздух, насыщая им легкие, вытесняя ее аромат. И попытался проанализировать сложившуюся ситуацию.
Вроде как вчера они все обсудили с Джаспером, но что-то не давало ему покоя. Во вчерашних событиях был какой-то важный момент, которому он не придал должного значения. Крепко зажмурившись, прокрутил перед глазами весь прошедший день. Ничего, заслуживающего интереса.
Тогда он попытался представить, с кем именно связано беспокойство, и, перебрав всех, с кем пришлось общаться, понял, что виновницей смутной тревоги была его незаменимая помощница – Элис. В тот момент, когда он показывал ей на мониторе изображение Виктории, девушка отреагировала как-то странно.
Что же Элис там увидела? Викторию она не узнала, значит, вполне возможно, что узнала ее спутника. Почему тогда промолчала?
Полный решимости потребовать от нее объяснений, Эдвард достал телефон и набрал ее номер. Девушка ответила после первого же гудка.
– Жду тебя возле дома, – коротко приказал он.

Через пару минут донесся звук приближающихся шагов, и почти сразу из-за кустов вынырнули две тени. Элис пришла не одна, Джаспер уже переоделся и наверняка успел подкрепиться, и еще от этих двоих ощутимо несло сексом. Видать, тоже времени зря не теряли.
Конечно, он бы предпочел разговор наедине, но раз уже Джаспер здесь… пусть слушает.
– Я думаю, что тебе есть, что мне рассказать о спутнике Виктории, – жестко потребовал он, обращаясь к девушке.
Но Элис не спешила отвечать. Повернувшись к своему спутнику, она словно искала у него поддержки. Тот едва заметно кивнул. Наблюдая за этими двумя, Эдвард вдруг ощутил, как все сильнее нарастает тревога. Они что, вдвоем водили его за нос?
– Его зовут Джеймс, – тихо проговорила Элис, потупив взгляд в землю, – я была его Избранной…

---

Под спойлером замечательные иллюстрации к главе, огромное спасибо их автору helencapricorne

Дорогие читатели, не забываем благодарить мою незаменимую помощницу Ингу dasik за помощь в редактировании и идейную поддержку.

ФОРУМ