Кира

Я сама его отпустила, так зачем теперь терзать себя? Надо найти в себе силы и жить дальше. Я не нужна ему. Если бы я была ему нужна, он бы уже давно меня нашел или хотя бы позвонил. Я знаю, что он общается с Марикой, он в курсе всех моих дел, в курсе, как растет малыш. Меня всегда одолевают мысли, неужели ему ни разу не было интересно, как выглядит его сын, на кого похож, ведь он так хотел детей. Одинокая слеза скатилась по моей щеке, пока я шагала по парковой аллее, толкая перед собой коляску. Мой малыш тихо спал, посапывая, иногда смешно причмокивая. Он был таким милым мальчиком. Конечно, для каждой матери ее ребенок самый красивый в мире, но сынок действительно был чудо. Глядя на него нельзя было не улыбнуться, его беззубая улыбка просто обезоруживала. «Солнечный мальчик», как я называла его любя. Его серо-зеленые глазки мне всегда напоминали Карла, которому я больше была не нужна. Вновь слезы покатились по моим щекам

***

Руки нежно касаются моего тела, талии, плавно переходя вверх, касаясь моей груди. Я чувствую жар от его рук через одежду. Мое дыхание сбивается, я едва могу дышать. Я стою, прижавшись спиной к кирпичной стене, мои пальцы впиваются в засохший раствор между кладкой кирпичей. Его руки тем временем продолжают свой путь к моей шее. Одна рука пальцами касается моего подбородка, дотрагиваясь до губ, вторая следует по щеке, зарываясь в моих волосах. Дышать? Как это? Его глаза – это все, что я вижу. Я тону в них, даже мои пальцы, которые цепляются за острые края кирпичей, не спасают. Мои ноги ватные, словно тонут в зыбучих песках, и я в его власти, в полной его власти… я пропала.
Его лицо приближаются к моему, я чувствую его дыхание, едва уловимое касание его губ возбуждает мое тело, посылая электрический заряд, сводя меня с ума…

Я просыпаюсь в поту и, тяжело дыша, прикасаюсь к своим губам. Понимая, что это – всего лишь сон, я с криком сожаления откидываюсь обратно на подушку, с силой сжимая свои волосы. Не так давно сны, подобные этому, мучают мое сердце, душу и тело. Последнее до сих пор горит от воспоминания касаний его рук, узел, затягивающийся внизу живота, разжигает во всем теле огонь страсти, который никто и ничто не может потушить… никто… кроме него.

Прошло уже три года, а от Карла не было вестей. Одно единственное сообщение с незнакомого номера через неделю после родов. «Спасибо за сына. Карл». Первая мысль – откуда он узнал? Кто сказал? Потом пришли недели ожидания, что он вновь появится, и все наладится. Он не появился. Было больно, но я смирилась. Я боролась со своими чувствами, я пыталась забыть, начать жить заново… но вновь и вновь воспоминания возвращались к нему, принося боль и сожаление, сожаление, что не стала бороться.

Спать больше не хотелось, поэтому я поднялась и подошла к окну. Зарождался новый день, весна уже полностью вступила в свои права, раскрасив все в яркие краски зеленого, белого, розового. Воспоминания нахлынули новой волной: когда-то мы с Карлом встречали такое же весеннее утро.
Трель телефона ворвалась в мой розовый мир воспоминаний. Такой ранний звонок удивил меня, и я поспешила побыстрее ответить, пока от шума не проснулся малыш.

– Здравствуй, моя птичка.

Услышав его голос, все во мне встрепенулось: тоска, любовь, нежность, страсть. Но на первое место вышли обида, ненависть к нему. Почему он так и не появился, когда узнал, что у него родился сын? Ведь он так дорожил детьми, а теперь посмел нарушить мой едва установившийся покой. Слезы жгли мои глаза, ком рыданий сдавливал горло. Пока я говорила, он молчал. Он дал мне высказаться, высказать все, что накопилось. Он знал, он все понял, он всегда меня читал как открытую книгу.

– Я ненавижу тебя…

– Знаю, но, любишь сильнее…

Утренний телефонный разговор затянулся на многие часы, в течение которых Карл поведал о том, как жил эти три года. Оказалось, он не просто так перестал звонить. Причиной стала авария, Карла собирали буквально по кусочкам. Это Марика сообщила ему о моей беременности и ребенке. Карл попросил ее ничего не говорить мне об аварии, не хотел обременять меня своими заботами. Конечно же он знал, что я брошу все и примчусь к нему, где бы он ни был. Почти два года он учился заново ходить, писать, держать ложку, говорить, учился жить заново. Не было ни дня, чтобы он не вспоминал про меня и сына, расспрашивал Марику о нашей жизни.

Он все мне рассказал про отношения с женой, что они расстались, он так решил, решил дать ей шанс на счастье. Он души не чаял в сыне и хотел поскорей прижать к своей груди нашего ребенка, но все зависело от меня, от моего решения … смогу ли я принять его после долго времени, нужен ли он мне? Хочу ли я быть с ним вновь?

***

Я сидела на подоконнике, закутавшись в плед, держа кружку ароматного зеленого чая с жасмином. По стеклу барабанил дождь, мне так же, как и природе за окном, хотелось плакать, но сил на слезы не было…уже не было. Мой взор устремился в окно. Признаться, это было моим любимым занятием. Я могла подолгу сидеть на подоконнике и наблюдать за прохожими, за игрой ребятишек во дворе, за колыханием листвы на дереве от легкого ветерка, и, конечно же, ждать, когда к моему подъезду подъедет его машина. Тогда я с широкой улыбкой на лице, захватив телефон и ключи, неслась к нему по лестнице, в его объятия.

Тяжелый вздох и взгляд, обращенный к кружке с остывшим чаем. «А что теперь?» – повис вопрос в голове. Прошла уже неделя с момента телефонного разговора с Карлом, а я так и не приняла решения, он не звонил, давал время подумать. В голове крутились одни сомнения. Тогда все было просто – я любила и была любима, не думая о будущем, жила одним днем, лишь бы быть с ним рядом. Даже когда пришло время расставаться, не задумываясь, сделала это. Потому что знала, что такого мужчину как он не удержишь ни слезами, ни мольбами, ни истериками – все это может только навредить, испортить, оттолкнуть от себя. Если судьбе будет угодно, он вернется… и он вернулся.

Вернулся через три года. Для чего? Что бы вновь разбередить старые раны, а потом вновь оставить? Или вернулся, чтобы быть вместе? А хочу ли я быть с ним теперь? Нужен ли он мне? Нужен. А нуждается ли он во мне так же сильно, как я в нем? И так же сильна любовь, что была?

Столько вопросов и сомнений кружились в голове, не находя выхода, не находя ответа. Окружающую тишину нарушил рингтон телефона. Изумленный взгляд метнулся к телефону, а сердце начало бешено биться, будто слова песни могли развеять все мои сомнения. Еще тогда, три года назад я установила эту мелодию на его номер, неосознанно, не вникая в текст, просто понравилась музыка. Теперь же слова песни очень остро врезались в сознание:

«Помолюсь и попрошу
За которую люблю…
И за первую весну,
За несбывшуюся мечту…
Пусть продлится жизнь твоя
Даже если без меня…
И тебе я не скажу,
Что, по-прежнему, люблю…»



«..Пусть продлиться жизнь твоя
Даже если без меня…
И тебе я не скажу,
Что, по-прежнему, люблю…»

Продолжал напевать телефон в тишине комнаты. Я так и не ответила на его звонок, потому что просто не знала, что сказать. Душа и сердце рвались к нему, а вот разум противился, но проигрывал эту битву. Сделав глоток уже холодного чая, отставила кружку в сторону и посмотрела на свои ладони. На правом запястье красовалась маленькая татуировка в виде двух больших букв «К», которые переплетались между собой. Проведя пальцами по узору, я улыбнулась своим воспоминаниям.

– Смотри, как красиво, – залюбовавшись татушкой незнакомки в виде китайского иероглифа на лопате, звонко произнесла я.

– Я всегда мечтала что-то подобное себе сделать, – продолжила свои рассуждения, но была прервана резким захватом сильных рук.

– Не смей, слышишь, не смей этого делать, – чуть ли не прокричал Карл, вглядываясь в мои испуганные глаза.

– Не смей уродовать свое тело подобными надписями, – уже более спокойно произнес он, – прошу, не надо.

Тогда я пообещала, что не буду делать татуировку никогда. Но нарушила свое обещание, когда мы расстались. Нет, не назло ему, а в память о любви. Интересно, что он скажет теперь, когда увидит, что я не сдержала своего обещания? Рассердится? Будет злиться или посчитает это милым? Тяжелый вздох пронесся по комнате, и вновь взгляд обратился к окну, по которому продолжал барабанить дождь. Капельки на перегонки спешили по стеклу, но не этот затейливый забег привлек мое внимание, а фигура парня, который стоял под дождем, устремив свой взор на мое окно.

Сколько раз судьба преподносила сюрпризы, поворачивая мою жизнь под разными углами. Разворот на сто восемьдесят градусов, чтобы повернуться и уйти от предательства мужа. Еще один поворот – неудачная любовь, затем – встреча с Карлом, поворот – расставание с любимым мужчиной, и вот он – новый поворот. Идти дальше одной, пытаться наладить свою жизнь без него, как я пыталась это сделать на протяжении трех лет? Или повернуть? Повернуть к нему и попытаться устроить жизнь с любимым? Все воспоминания о жизни промелькнули в голове, пока я вглядывалась в фигуру любимого. Нет! Просто так судьба не даст второй шанс.

Дождь все также продолжал стучать по карнизу, а капли, словно слезы, бежали по стеклу, ветер начал усиливаться, то пытаясь временами сорвать листву с дерева, то кидая пригоршню брызг в окно. Мужская фигура стояла, как непреступная скала, несмотря на дождь и ветер. Ни плохая погода, ни высота третьего этажа не смогли помешать мне разглядеть его серо-зеленые глаза, устремленные прямо на меня.

Карл

Дождь усиливался, когда я подъехал к заветному дому. Я набрал ее номер, гудки монотонно звучали в трубке, затем вовсе стихли. На парковке места для машины не было, и мне пришлось проехать дальше. Я покинул салон теплого авто и шагнул под дождь. Подняв воротник своей куртки, который совсем не спасал от дождя, направился к подъезду. Уже подходя, я снова набрал номер любимой и снова услышал длинные гудки … мне так и не ответили. Я поднял голову к заветному окну и замер, увидев ее силуэт. По ее позе и наклону головы я понял, что она была в раздумьях, она боролась сама с собой, делая выбор. Я остался на своем месте, не отрывая взгляда от ее окна. Ей нужно время, спешка здесь ни к чему, я и так много раз торопил ее в принятии важных решений. Торопил ее, как и торопился сам прожить эту жизнь, не останавливаясь ни на миг.

Кира

Сгорая, наше тело превращается в прах, его развевают на ветру, превращая в пыль, превращая в ничто.

Долгих три года я ждала … ждала этих страстных поцелуев, этих крепких объятий, этого жаркого шепота с хрипотцой у своей шеи. Никто не мог мне заменить его, только с ним я могу окунуться в блаженное беспамятство. Его губы… мягкие, настойчивые, требовательные. Когда теряешь с ними контакт, ты лишаешься воздуха, тебе нечем дышать, ты задыхаешься. Его губы – вот спасительный глоток воздуха. Его сильные руки гуляют по моему телу, оставляя обжигающий след, заставляя дрожать. Прикосновение кожа к коже – вот оно, единение души и тела. Проникновение… толчок… один… второй… еще… его дыхание опаляет мою кожу, сознание выхватывает шепот «моя… моя…моя». Я горю… я сгораю… я превращаюсь в ничто… я превращаюсь в пыль.



– Мама! Папа, папа! – вырвал меня крик Энди из воспоминаний.

Малыш бросился бежать через стаю взлетавших голубей навстречу приблежавшемуся мужчине. Встав со скамейки, улыбаясь, я направилась вслед за сыном, навстречу моей судьбе. Мужчина с ребенкам на руках шел навстречу. На его правой щеке проступал еле заметный шрам, что делало его лицо еще более мужественным. Все теже короткие черные волосы и серые глаза, прожигающие насквозь, заставляющие подчиняться и кричащие о своей любви.

– Здравствуй моя птичка…
_________________________________________________________________________________
Спасибо всем кто заглянул в эту историю и кто оказался не равнодушен к судьбе героев. Надеюсь в отличии от конкурсной работы (а эта история писалась на конкурс) в этих трех частях я раскрыла все интересующие вас вопросы.
С нетерпением буду ждать ваших комментариев и отзывов