2024-4-20

12

0

0

Дымно горят душистые травы, наполняют дурманом пещеру, окутывают лежащего в беспамятстве оборотня плотной пеленой. Неровный свет костра искажает пространство. Причудливые тени ритмично движутся по низким сводам пещеры, и кажется, что не шаманка камлает над распростертым перед ней мужчиной – какое-то могущественное божество вышло из тьмы на звуки её гортанной песни, чтобы забрать дух воина в своё таинственное царство.

Глухо гудит наспех изготовленный кожаный бубен, дрожит, отражаясь эхом от сводов пещеры, заунывная песня, звенят амулеты в косах шаманки.

Широко открыты глаза оборотня, но дух его далеко отсюда.

Слышит Кашири мысли волка, видит с ним его сны, чувствует всё, что чувствует он, и знает шаманка, что не жаждет оборотень лёгкой дороги, ищет правильную. Крепко держит Кашири своей песней дух оборотня – освобождая, но не отпуская – пока тот находит ответы на свои вопросы, ибо нет другой истины, кроме собственной, ибо нет силы вовне – вся она в твоём сердце: загляни в него и возьми сколько нужно.

Мечется мятежный дух в поисках исцеления, дрожит пламя костра, звенят амулеты, поёт шаманка, ударяет в кожаный бубен, заставляя биться опустевшее сердце.

Все чаще удары, всё громче песня: обрывает путеводную нить оборотень, не к свету спешит – во мрак направляется, вырывает свою жизнь из рук шаманки, и нет у неё сил удержать его на краю.

Гаснет костер, закрываются глаза распростёртого на земле мужчины, замолкает сердце… Бессильны заклинания… Ускользает дух воина, рвёт последние узы в попытке освободиться от опостылевшей жизни.

…Странный чужой ветер кружит по пещере, треплет косы шаманки, она опускает бесполезный бубен, затихает песня и звон амулетов…


- Не грусти, дорогая. Они вернутся так быстро, что ты даже соскучиться не успеешь. - Розали обняла поникшую племянницу за плечи. – Пойдём посмотрим бунгало, которое приготовила для тебя Эсми? Хочешь, я останусь с тобой на ночь?

Ренесми благодарно обняла любимую тетку за шею:

- Спасибо, Роуз. Я… так хочу домой… Так хочу, чтобы всё стало как раньше, - всхлипнула она.

Сейчас, когда родители улетели в Вольтерру, а Джейкоб до сих пор не вернулся, Несси особенно невыносимо было оставаться одной в ненавистном Гнезде. Но вокруг было слишком много нерешённых проблем, вся её семья была так занята судьбой освобождённых полукровок и назревающим переворотом в Вольтерре, что девушке казалось эгоистичным привлекать внимание к своим переживаниям и страхам. И всё же ей так нужно было с кем-нибудь поговорить обо всём, что с ней случилось…

Казалось, Розали поняла её без слов, присела на крыльцо одной из пустующих хижин и притянула племянницу к себе. Отсюда были хорошо видны порозовевшие в лучах предзакатного солнца горные вершины за бетонным забором и далёкий водопад, радугу над которым Несси однажды видела в воспоминаниях Иори. «Надо будет навестить её завтра», - подумала Несси, положив голову на колени Розали.

Она посмотрела на серый двор Гнезда, на мрачные ряды бараков в сгущающихся сумерках, на тёмное приземистое здание бункера напротив – даже освобождённое, это место продолжало оставаться для неё тюрьмой. Ренесми зажмурилась, отгоняя от себя мрачные мысли.

- Вон в том бунгало жили Науэль с Уалемо. Наверное, малыш скучает по брату, давай проведаем его, - показала она на хижину, в окнах которой горел тусклый свет. Сейчас он казался таким приветливым и уютным. – Мне бы хотелось поселиться рядом с ними.

Пальцы Розали, перебиравшие бронзовые кудри племянницы, на мгновение замерли:

- Вы очень подружились с Науэлем? – осторожно спросила она.

Несси глубоко вздохнула, прежде чем ответить:

- Да, Роуз. Я стольким обязана ему… Знаешь, - девушка подняла голову и доверчиво заглянула тётке в глаза, - я тебе первой скажу… Ещё никому-никому… Я… остаюсь с ним.

- То есть как – остаёшься? – опешила Розали. – Разве не ты только что говорила, что хочешь вернуться домой?

- Говорила… - вздохнула Несси. – Но я приняла решение, и теперь уже поздно что-то менять…

- Подожди-ка, дорогая! Какое такое решение ты приняла? – строго спросила Розали.

Несси опустила глаза, не в силах выдержать её взгляд.

- Науэль… Он очень хороший, Роуз. Он всегда был рядом… И любит меня…

- Несси, родная, не спеши! Разве ты забыла, что говорил Карлайл? Вы с Науэлем никогда не сможете иметь детей без риска для твоей жизни!

Совершенная память вампира ни на секунду не позволяла Розали забыть о днях тягостного ожидания, предшествовавших рождению Ренесми: угасающая на глазах Белла, отчаяние Эдварда, обречённое бессилие Карлайла, опасность нападения оборотней, считавших договор нарушенным… Если бы Роуз только могла, ради возможности иметь ребенка она сама прошла бы через всё это, не сомневаясь ни мгновения. Но чтобы любимая племянница, выросшая у неё на руках как родная дочь, так рисковала своей жизнью? Нет, этого Розали допустить не могла.

- Значит… Значит, у нас не будет детей… - смутилась Несси. - И вообще… мы даже не говорили ещё об этом…

- Поразительное легкомыслие, Ренесми Каллен! – вспылила Розали, но тут же осеклась и добавила уже мягче: - Постой. А как же Джейкоб?

Несси тяжело вздохнула и ещё ниже опустила голову.

- Он же тебе никогда не нравился? – вместо ответа едва слышно спросила она тётку. – Вы всё время ссорились, - Несси подняла голову и сделала слабую попытку улыбнуться.

Отношения Розали с оборотнями действительно никогда не были простыми, но беззаветная преданность Джейкоба всё-таки заставила бескомпромиссную красавицу признать, что лучшего спутника жизни для её любимицы просто не существует, и все последующие их перепалки имели в своей основе скорее ревность по отношению к Ренесми, чем личную неприязнь.

И уж конечно, в вопросах будущего брака Розали однозначно была на стороне Блэка.

- Подожди-ка, принцесса, - мягко прервала её Розали. – Мои отношения с оборотнями тут совсем ни при чём. Но вот в твоих ответах я не услышала ничего о том, что чувствуешь ты. Ответь мне, Несси: ты любишь Науэля?

Ренесми знала ответ на этот вопрос. Но для правды было уже слишком поздно:

- Да, - выдохнула она едва слышно.

Розали приподняла двумя пальцами дрожащий подбородок племянницы и внимательно посмотрела в карие глаза, полные слёз.

- Ох, что-то не верится, дорогая моя!

Ренесми вскинула голову, так, чтобы удержать непрошенные слёзы, и ответила твёрдо:

- Нет, Роуз. Я люблю Науэля и хочу остаться с ним.

- Никаких «остаться»! – жёстко заявила Розали. – Даже не думай…

- Тише, тише, Роуз, - смутилась Несси. – Только не говори пока никому. А сейчас пойдём навестим Уалемо?

Розали покачала головой, но послушно поднялась и пошла вслед за Несси к освещённому бунгало.

Не успели они подняться на крыльцо, как услышали тихие слабые всхлипы.

Мальчик сидел на своей чересчур большой для него кровати, подтянув к груди колени и уткнувшись в них заплаканным лицом. Несси присела рядом и обняла его за плечи:

- Что случилось, малыш? – спросила она.

- Мне… мне страшно… Таня ушла на дежурство, а я тут один…

- Тебе нечего бояться, глупенький! «Высокородных» больше нет, и никто не обидит тебя, - проворковала Розали, растрепав чёрные волосы мальчишки.

- Науэль всё ещё в бункере, - снова всхлипнул Уалемо. – Наверное, его опять мучают…

Сердце Ренесми сжалось от боли и страха: сколько же ещё времени должно пройти, прежде чем ребёнок перестанет вспоминать ужасы, пережитые в этом страшном месте!

- Нет, Уалемо, - ответила она с улыбкой. – Науэль был ранен, и мой дедушка его лечит. У твоего брата всё хорошо, я с ним разговаривала сегодня днём. Ты тоже можешь его навестить, если хочешь.

- Правда? – Уалемо смахнул ладонями слёзы со щёк.

- Правда, - уверенно ответила Несси. – Пойдём?

Мальчик, чуть помедлив, встал с кровати и понуро пошёл к двери. Несси вытерла вспотевшие от волнения ладошки о брюки и умоляюще посмотрела на Розали: Уалемо был не единственным, кто панически боялся возвращаться в бункер. Вот только… себе она помочь не могла, а с этим мальчиком всё могло оказаться достаточно просто.

- Подожди минутку, - попросила она малыша. – Присядь вот здесь, - Несси подхватила ребёнка и усадила на тумбочку возле кровати. Уже не обращая внимания на насторожившуюся Розали, положила ладонь на щёку Уалемо и сосредоточилась в ожидании знакомой волны вдохновения, которая нахлынула буквально в считанные секунды. Вначале, чтобы не пугать малыша, доверчиво уставившегося на неё большими тёмно-карими глазами, Ренесми показала ему несколько ярких картинок из собственного детства, потом начала «листать» его недавние воспоминания. Вот оно! Душная, пахнущая кровью пугающая тьма за приоткрытой бетонной дверью, резкий толчок в спину… и знакомый голос, спрашивающий мальчика, как его зовут, а потом протяжный стон, как будто Науэлю было невыносимо больно.

Сердце Несси пронзила жалость к жестоко избитому полукровке, запертому в затхлом склепе, по сравнению с которым её собственная камера могла показаться роскошным гостиничным номером. Она осторожно подправила это воспоминание, сократив его и сделав акцент на том чувстве защищённости, которое появилось у Уалемо, когда он спал, прижавшись к тёплому и сильному телу старшего брата. На лбу Ренесми выступили мелкие бисеринки пота, настолько напряжённо она старалась ни в коем случае не навредить ребёнку, помогая ему избавиться от ужаса перед бункером.

Наконец она с облегчением вздохнула и, напоследок показав несколько завораживающе прекрасных пейзажей, которые Уалемо видел из вертолёта, убрала руки от лица мальчика.

Он заморгал глазами, привыкая к реальности.

- Это было… красиво. Вначале немножко страшно, а потом очень красиво, - повторил он. И вспомнил: - Ты обещала отвести меня к Науэлю! – в голосе малыша уже не было тоскливой обречённости, только опасливое любопытство и острое желание увидеться с братом.

- Да, конечно, - улыбнулась девушка. – Сейчас и пойдём.

Возле самого бункера она снова пожалела, что не может так же легко избавиться от собственных жутких воспоминаний. Но сейчас нельзя было позволить страху взять верх. Перед тем как войти в лифт, девушка крепко зажмурилась и собрала всё своё мужество, чтобы не убежать прочь. «Это всего лишь медпункт. Никто не причинит мне вреда, - мысленно повторяла Несси, сжимая одной рукой холодные пальцы Розали, а другой – горячую ладошку Уалемо. – Всё будет хорошо».

Розали повернула ключ, кабина дёрнулась, загудела, начиная спуск, а затем замерла.


Серая спасительная пелена наркоза рассеивалась, постепенно обнажая всю безрадостную картину реальности, и физическая боль в спине была только ничтожной её частью. Леа тряхнула головой, пытаясь избавиться от спасительного морока и провести рекогносцировку своей жизни. Общая панорама обрушившихся на волчицу бедствий вполне тянула на фильм-катастрофу, достойный «Оскара»: брат едва выкарабкался после смертельного ранения, и ещё неизвестно, как оно скажется на его здоровье… альфа предан легкомысленной девчонкой и пропал… к её собственному одиночеству теперь добавится уродство – Карлайл был просто в бешенстве, когда увидел её спину… Да, ты редкая неудачница, Леа Клируотер! Простому смертному не по зубам навлечь столько бед на одну стриженую голову!

Но все эти неприятности меркли по сравнению с главной: она запечатлена. Много лет она ждала этого, безоговорочно полагаясь на мудрость легенд своего народа. Много лет она, вопреки всякой логике, верила, что запечатление вернет её душе утраченную гармонию и если не счастье, то хотя бы - покой… И, разумеется, было бы намного лучше, если бы кто-то запечатлился на неё, а уж никак не наоборот.

Но нет, судьба решила окончательно добить несчастную волчицу: дефектная женщина, недостойная любви, неспособная стать матерью, неправильный оборотень, несмотря на все свои боевые заслуги вечно создающий трудности для стаи… Теперь ещё это дерьмо: запечатление. И на кого? Не просто на вампирского выродка – на нового воздыхателя Ренесми Каллен… Снова роль третьей лишней? О нет, второй раз такого унижения она не переживёт!

Снова начисто забыв о своей многострадальной спине, Леа яростно дёрнулась, чтобы вскочить с кровати, но с ужасом обнаружила, что её руки и ноги зафиксированы широкими кожаными ремнями. Чтобы разорвать их, нужно было снова перекинуться и окончательно стать уродом, загубив филигранную работу Карлайла по спасению её спины.

Леа бессильно уткнулась лицом в подушку и зарыдала так, как не рыдала уже давным-давно.


Науэль разглядывал низкий потолок палаты, в которую его привезли из операционной, и старался не слушать приглушённые голоса за бамбуковой ширмой. Вместо этого он с наслаждением вдыхал почти выветрившиеся запахи хвои и океана… Несомненно, удивительная девушка, ворвавшаяся сегодня в операционную, совсем недавно была здесь. Возможно… она ещё вернется?

Господи, о чём он только думает?!

Науэль выпростал правую руку из-под простыни, украдкой перекрестился и принялся одними губами читать Pater noster. Но сосредоточиться на молитве не получалось: перед его мысленным взором то и дело вставали знакомые внимательные глаза цвета молочного шоколада, растрёпанные кудри, почти огненные в лучах заходящего солнца, нежный, словно фарфоровый, профиль и… другие глаза – тёмные, как самая безлунная ночь, бездонные, как самый опасный омут.

Науэль почувствовал, как его щёки заливает горячая краска стыда. Он принюхался, чтобы убедиться, что ни один из голосов за ширмой не принадлежит Эдварду: не хватало ещё, чтобы отец Ренесми услышал что-нибудь из его крамольных мыслей! Но тонкое обоняние не рассказало ему ничего нового: один, вероятно мужчина, явно был оборотнем, уж слишком его запах был похож на запах Блэка, только очень сильно разбавленный неприятным химическим душком медикаментов. Видимо, оборотень спал, когда привезли Науэля, поэтому до сих пор не догадывался о своём новом соседе. Второй была полукровка, одна из множества безымянных сестёр Науэля. Он понял это не только по запаху, но и по местному диалекту, на который то и дело от волнения переходила девушка. Двое за ширмой явно ссорились: мужчина был резок, а голос девушки дрожал от едва сдерживаемых слёз.

- Тебе не стоит оставаться со мной, Баниико… - говорил мужчина.

- Ты боишься сеньору Розали? Я попрошу её, она позволит. Сеньора не злая, просто строгая… - лепетала девушка, от волнения путая испанские и английские слова.

- Вот ещё! – насмешливо фыркнул мужчина. – Это тебе следует опасаться меня.

- Почему же? – удивилась девушка.

- Я чудовище. Я разобью тебе сердце…

- Это неправда…

Науэль чувствовал себя неловко в роли невольного свидетеля выяснения отношений, поэтому тактично кашлянул, чтобы обозначить своё присутствие.

- Кто здесь? – настороженно спросил мужской голос.

- Я, - ушёл от прямого ответа полукровка. – А ты оборотень?

Сет задал самый нелепый вопрос из всех возможных:

- Как ты догадался?

- Здесь одни девчонки, - объяснил с улыбкой Науэль. - Были вампиры, но им в медпункте делать нечего. Значит, ты оборотень из стаи… Блэка?

- Точно, - согласился Сет. – А ты кто, если не девчонка и не вампир, которому здесь нечего делать?

- Полукровка, - осторожно ответил Науэль.

- Науэль, что ли? – догадался Сет. – Так, значит, это из-за тебя весь сыр-бор разгорелся? Правда, я только по слухам знаю, какая была заварушка. Сам-то почти сразу подставился по-глупому, чуть на тот свет не угодил. Спасибо Карлайлу…

- За что тут мне спасибо? – улыбнулся, входя в палату и направляясь к кровати Сета, старший Каллен.

- За всё, док! - с жаром отозвался чуть смущённый оборотень. – Если бы не вы…

- Ну нет, - Карлайл протестующе поднял ладони. – Здесь далеко не только моя заслуга. Эдвард помогал тебя оживить, а Мэрион… доктор О’Грейди подала весьма здравую идею перелить тебе кровь. И, конечно же, если бы не Джейк, мы могли бы просто не успеть. Но он ни минуты, ни секунды не медлил, хотя понимал, на что идёт.

- Да, Джейк… - помрачнел Сет. – Где он? С ним всё в порядке? А то лежу тут… И Ли куда-то подевалась.

- Сестрица твоя натворила дел, - теперь уже нахмурился и Карлайл. – Перекинулась с незажившими ожогами, а ведь я её предупреждал!

Оборотень виновато отвёл взгляд. Он был так занят мыслями о Баниико, что даже не попытался остановить Леа, когда та уходила. Правда, Сет понятия не имел, что она собирается перекинуться. Должно быть, что-то случилось...

- Ладно, что уж теперь, - лицо врача слегка прояснилось. – Кажется, мне удалось справиться и грубых рубцов не будет. Но бесследно ожоги теперь вряд ли исчезнут. Позже посмотрим, что с этим можно сделать. - Давай-ка я тебя осмотрю, герой.

Молча сидевшая у изголовья кровати Баниико вспыхнула от гордости, услышав, как доктор Каллен назвал Сета героем. Конечно же, настоящий герой! Она уже знала, что её любимый закрыл собой Беллу и Зафрину от напавшего сзади «высокородного», хотя понимал, что это верная смерть – ведь он не успевал перекинуться. И действительно умер бы… - девушка вздрогнула от этой мысли и тут же, смутившись, вскочила, чтобы отойти, потому что Карлайл осторожно, но быстро снимал с оборотня простыню, закрывавшую его грудь.

- Что ж, могу тебя порадовать, всё идёт очень и очень неплохо, - улыбка старшего Каллена была просто ликующей. – Я опасался, что могут быть проблемы с закрытием костных дефектов, но всё обошлось. Рёбра благополучно регенерировали и даже довольно правильно совместились, место сращения будет чувствоваться только на ощупь. Ещё пару дней немного поболит, но такого кошмара, как в эти сутки, конечно, не будет.

- Спасибо, док! – ещё раз поблагодарил Сет. И поискал глазами полукровку. – И Баниико… она так мне помогла. Без неё я, наверное, вообще не выдержал бы.

- Да, я уже знаю, у этой девочки просто волшебные руки. Береги её, Сет, - вдруг серьёзно закончил Карлайл. – Она настоящее сокровище. – И добавил, взявшись ледяной рукой за запястье оборотня: - Сегодня ты уже можешь вставать. Но только ненадолго! – Каллен грозно поднял указательный палец. – И никаких волнений или резких движений!

Карлайл отошёл от кровати Сета и заглянул за ширму. Науэль лежал, мечтательно глядя в низкий серый потолок. Видно было, что мысли его блуждают где-то очень далеко от этой палаты. Судя по свободной позе полукровки, заложившего здоровую руку за голову, чувствовал он себя прилично, поэтому врач ограничился тем, что прислушался к его сердцебиению, и, удовлетворённо кивнув, вернулся к оборотню. Тот уже сидел на кровати, кутаясь в свою простыню.

- Подходящих штанов здесь, боюсь, не найдётся, - с сожалением сказал Каллен-старший, окинув взглядом внушительную фигуру парня. – Народ местный мелковат, прямо скажем. Да и запах… Так что даже не знаю… откровенно говоря, я хотел тебя кое о чём попросить…

- Вот, сеньор! – рядом бесшумно возникла тоненькая фигурка со стопкой одежды в руках. – Это было в рюкзаке Леа, который мне недавно принесла сеньора Эсме.

- Молодчина, Баниико! Надо же, а оборотни, оказывается, народ запасливый, - усмехнулся врач. – Нет уж, я трогать не буду, отдай прямо Сету.

Девушка, зардевшись, опустила глаза и сделала маленький шажок к оборотню. Тот, помедлив, взял у неё одежду и тихо буркнул:

- Спасибо…

- Не за что, - Баниико торопливо кивнула и отвернулась, давая Сету возможность одеться.

Неловко действуя одной рукой, он натянул шорты и завозился, пытаясь набросить на плечи рубашку. Карлайл хотел было помочь, но рядом уже стояла Баниико. Как будто услышав молчаливую просьбу о помощи, девушка подпорхнула к оборотню и заботливо помогла ему надеть и застегнуть клетчатую рубашку с короткими рукавами. Сет стоял, чуть нагнувшись, чтобы крошечная по сравнению с ним полукровка могла достать до верхних пуговиц, и изо всех сил старался сохранить невозмутимое выражение лица, тогда как сердце его просто таяло от нежных прикосновений её тонких пальчиков.

Опираясь на твёрдую холодную руку Карлайла, Сет осторожно двигался по полутёмному коридору. Было так непривычно чувствовать свое непослушное, слишком большое и слабое тело. Несколько раз он останавливался, чтобы отдышаться, и Карлайл терпеливо ждал, когда оборотень снова оттолкнётся от стены, чтобы сделать ещё несколько шагов. Перед дверью одноместной палаты Карлайл нахмурился и остановился.

- Постарайся убедить свою сестру провести в постели ещё хотя бы сутки. Иначе я уже не смогу вернуть ей прежнюю красоту.

Сет рассеянно кивнул:

- А вы не зайдёте со мной, док?

- Думаю, она никого не захочет сейчас видеть. К тому же я сделал всё, что было в моих силах. Теперь выздоровление будет зависеть от неё самой.

Сет толкнул дверь палаты и замер: на высокой кровати, пристёгнутая широкими кожаными ремнями за руки и за ноги лежала ничком его сестра и всем телом содрогалась в рыданиях.

Сет не помнил, чтобы Леа когда-либо так ревела от боли. Такие беспомощные, заглушённые подушкой рыдания он слышал только в далёкой юности. Но что могло стать причиной безудержных слёз теперь, когда та старая история с предательством Сэма давным-давно пережита и забыта? Ведь даже на похоронах отца Леа не проронила ни слезинки, словно сжавшись и окаменев от горя.

- Что, так больно? – испуганно спросил Сет. – Хочешь, я позову Баниико?

Ему совсем не хотелось возвращаться в свою палату – сил на обратный путь не было, он едва стоял на ногах, опираясь на стену, и жадно искал взглядом, куда бы присесть, чтобы не потревожить сестру. Но сейчас вид совершенно раскисшей Леа повергал Сета в абсолютную панику. Причина должна быть по-настоящему серьёзной, если уж Стальная Клируотер, как звали её в колледже, кусая подушку, рыдает, как кисейная барышня.

- Ли, не пугай меня, что стряслось? – прохрипел он беспомощно.

Леа напряглась, несколько секунд ещё беззвучно сотрясалась всем телом, пытаясь унять истерику, и наконец глухо пробормотала в подушку:

- …попалась…

- Что? – не понял Сет и попытался наклониться ближе, но, вскрикнув от пронзившей грудную клетку боли, отказался от этого намерения.

Леа, испугавшись этого сдавленного вскрика, словно очнулась: перестала биться в рыданиях и приподняла опухшее от слёз лицо с промокшей подушки:

- Попалась я, Сет! Запечатлилась!

Сет опешил: на кого можно было запечатлиться в этом девичьем царстве? Неужели на кого-то из вампиров-недобитков? Или… ещё того хуже? Проклятье! Вечно с его сестрой какие-то проблемы!

- Вот чёрт! – вслух испугался он своей шальной догадки. - Так это… это же хорошо… наверное… - пробормотал он неуверенно, тихо прикидывая в уме масштабы бедствия.

- Хорошо, мать твою?! – Леа дёрнулась на кровати и тут же, сквозь зубы зашипев от боли, снова упала ничком на мокрую подушку. – Запечатлиться на вампирского выродка, да ещё… О чёрт!!! Почему?!

- Что там ещё, Ли? Прекрати вопить, объясни по-человечески! – вскипел Сет, теряя терпение.

- По-человечески? – прошипела Леа, - я запечатлилась на того пиявыша из чёртова порнофильма!

Сет вытер со лба выступившую испарину: слава богу, речь шла не о девчонках-полукровках, а упоминание о порнофильме вообще лишало слова сестры всякого смысла.

- Ли, по-моему, Белла перестаралась с обезболивающим, ты несёшь полный бред, - сказал он как можно спокойнее. - При чём здесь порнофильм?

Леа зло прищурила и без того опухшие глаза. Сейчас она была даже смешной, особенно из-за остатков «боевой раскраски», заметно полинявшей от слёз.

- Ой, только не говори, что не помнишь того видео, где всеобщая любимица Каллен кувыркается с полукровкой! – прошипела она язвительно. - И на эту звезду любительского порно меня угораздило запечатлиться!

Сет нервно хохотнул:

- Ну-у… Могло быть и хуже…

- Куда уж хуже? – бессильно уронила голову Леа.

Сет посчитал, что выкладывать сестре все варианты «хуже», которые пронеслись в его мозгу за последние несколько секунд, опасно для жизни, несмотря на то, что руки и ноги Леа зафиксированы. Для обезумевшей волчицы ремни не стали бы серьезным препятствием. А относительно здравости рассудка сестры у Сета были серьёзные сомнения.

- Ну-у-у… - прогудел он примирительно, старательно сдерживая рвущийся изнутри смешок. - Он хотя бы… того… взрослый… И… показал себя в деле…

Но Леа совсем не была склонна разделить его оптимизм, а уж тем более веселье:

- Заткнись, клоун-самоучка! – огрызнулась она. - Этот герой-любовник тоже занят! Понимаешь?

- Кем? – не удержался Сет от глупого вопроса.

- Принцессой Каллен! – выкрикнула Леа.

Сет слегка тряхнул головой, не в силах поверить её словам. Он бы с лёгким сердцем снова списал их на побочное действие обезболивания, но Леа смотрела на брата совершенно ясными глазами, в которых не было ни тени сомнения.

Сет провёл ладонью по лицу, словно пытаясь стереть с себя лишнюю информацию, и воскликнул убеждённо:

- Да брось! Это, наверное, какой-нибудь монтаж был! Несси не могла… А как же Джейк?!

Леа снова подняла голову, не обращая внимания на боль в спине, и ответила жёстко, глядя брату прямо в глаза:

- А вот так, Сет! Если бы ты их сейчас увидел, ты бы ни секунды не сомневался! А Джейк вообще, скорее всего, больше не вернётся. Придётся нам самим расхлёбывать всё это дерьмо.

Она тяжело вздохнула и устало опустила голову на подушку.

- То есть как это – «не вернётся»? – опешил Сет. – Из-за глупой девчонки? Не может быть! Надо перекинуться и поискать его!

- Бесполезно. «Эфир» пуст. Альфа не хочет, чтобы его нашли. Если, конечно, ещё жив.

- Дерьмо! – бессильно выругался Сет. – Чёртово запечатление! Если оно может сломать таких титанов, как ты и Джейк…

Леа снова тихо заскулила.

- Не вой! – рявкнул Сет. – Выход должен быть, и мы его найдём! Этот полукровка со мной в одной палате. Я убью его, и всё встанет на свои места: Несси вернется к Джейку, ты освободишься...

- …И убью тебя, а сама сдохну от тоски? Драма, достойная Шекспира, - съязвила Леа и добавила с обречённым вздохом: - Нет, Сет. Бесполезно. Наверное, запечатление решило так защитить этого вампирского выродка. И, пожалуйста, не глупи, не заставляй страдать Баниико…

- Баниико? – вскинулся Сет и ударил себя по лбу: - Вот чёрт!

Он с силой оттолкнулся от стены, на которую опирался во время разговора, и кинулся к дверям, не обращая внимания на такие мелочи, как боль и слабость.

- Сет! – окликнула его Леа. – Не говори никому про запечатление. Пожалуйста…

Сет растерянно кивнул и вывалился в коридор. Снова тяжело опершись на стену, он отдышался в попытке успокоить бешено колотящееся сердце.

«Запечатление подчиняет, ломает волю, рушит жизнь, а то и не одну, не оставляет ничего из того, что было дорого!.. – сокрушённо думал он. – Нет! Только не Баниико. Только не Баниико! Пока ещё не поздно, пока это чёртово запечатление не разорвало ей сердце… Но глупая девчонка ничего не хочет слышать… Надо найти способ. Пока не поздно… Пока ещё не поздно, пока мы оба ещё можем остановиться…»

Сет снова провёл ладонью по лицу, словно отгоняя от себя все сомнения. Теперь он знал, что скажет упрямой девчонке, так доверчиво раскрывшей своё сердце для монстра, не принадлежащего самому себе.

Держась за стены, оборотень дошёл до своей палаты, из-за приоткрытых дверей которой раздавалось тихое пение на незнакомом языке и приглушённый смех. Сет сделал последний глубокий вздох, как перед прыжком с утёса в бушующий океан. Следующие несколько минут будут невыносимо тяжёлыми для него. Но он обязан сделать то, что задумал, иначе будет всю оставшуюся жизнь ненавидеть себя за слабость.

Сет толкнул дверь и вошёл в палату.

Баниико сидела на кушетке Джейкоба, подобрав под себя ноги, и болтала с раненым за ширмой. Увидев мрачного Сета, девушка соскочила с кушетки и бросилась к нему:

- Что-то случилось? – спросила она по-английски.

- Собирай свои вещи, Баниико, уходи и больше сюда не возвращайся.

- Что?.. – тихо ахнула девушка и отступила на шаг назад. – Это сеньора? Она велела тебе прогнать меня?

- Нет. Я просто не хочу тебя больше видеть… - голос Сета сорвался. Сказать это ей в глаза было невыносимо трудно. Поэтому он хрипло выдавил, слово за словом, всё, что собирался, обращаясь к невидимому полукровке за бамбуковой ширмой. К тому, кто разбил сразу два сердца – его сестры и его альфы: - Я оборотень, а ты полукровка…

- Но ведь Несси… - попыталась было возразить Баниико, но Сет, по-прежнему не глядя на неё, закончил:

- …грязная, лживая полукровка, для которой нет ничего святого, так же, как для всех твоих сестёр… и братьев. Так же, как для всего вашего вампирского отродья! Уходи отсюда и... держись от меня подальше.

Баниико прижала обе руки к груди и тяжело хватала ртом воздух. Ей казалось, что Сет ударил её, ударил прямо в распахнутое для него сердце, и от боли она не могла вдохнуть, не могла ответить… Она не могла поверить, что это он только что обвинил её во лжи и предательстве. Глаза жгло от обиды и несправедливости, но слёз не было.

Сет сделал шаг в сторону и, опустив голову, ждал, когда девушка выйдет из палаты. В груди всё горело от отвращения к самому себе, от стыда и бесполезного запоздалого сожаления: то, что он сделал минуту назад, было ничуть не лучше того, что он невольно мог сделать когда-нибудь, - он только что разбил сердце Баниико, девушке, верившей ему вопреки всему. Девушке, спасшей его жизнь. Больше того, он не просто разбил ей сердце, он заставил её чувствовать себя виноватой в этом.

Баниико молча проскользнула мимо него и исчезла, осторожно прикрыв за собой дверь, а Сет так и стоял, обхватив огромными руками голову и чувствуя, как превращается в пепел его собственное сердце.

Вдруг бамбуковая ширма с треском рухнула и навстречу Сету из-за неё вышел полукровка с забинтованной шеей.

- Зачем ты так… с ней? – хрипло и отрывисто спросил он. – Сказал бы всё это мне в лицо…


Несмотря на то, что всё вроде бы складывалось удачно, «таймер» в голове Элис не унимался. Ей очень не нравилось, что видения, хоть и показывающие теперь, что они успеют в замок Вольтури до намеченного близнецами срока переворота, всё-таки остаются нестабильными. Богатый опыт подсказывал: это означает, что не учтён ещё какой-то важный фактор, а в таком случае ситуация в любой момент может внезапно и непредсказуемо измениться. «Непредсказуемо» было, наверное, самым нелюбимым словом Элис… Она раздражённо поморщилась и снова попыталась сосредоточиться, стараясь не обращать внимания на тихие шуточки, которыми то и дело перебрасывались Эммет и Гаррет. Темой была предстоящая свадьба Кейт и Гаррета, и Эммет, пользуясь отсутствием Розали на борту самолёта, летящего в Лиму, оттягивался вовсю.

Элис вздохнула и окинула взглядом салон, отыскивая своих. В небольшом самолёте местной авиакомпании мелкими группами расположились девять вампиров – восемь членов «отряда спецназа», как они уже окрестили свою группу с лёгкой руки Эммета, и Бенджамин, который обеспечивал им облачную погоду в районе аэропортов, так как, посовещавшись, они приняли решение отправиться в путь, не дожидаясь сумерек, и не бегом, а на вертолёте – так было быстрее.

Египтянин летел с ними только до Лимы, где предстояла первая пересадка. Дальше их дороги расходились: «спецназовцы» направлялись в Вольтерру, а Бенджамин возвращался в Египет, к своей Тиа. Благодарностью к этому скромному весёлому парню прониклись даже полукровки, ведь он не только спас малышей, потушив пожар в детской деревне, но и обеспечил работу электростанции, без которой жизнь в Гнезде была бы невозможна. Поэтому вертолёт сбежалась провожать целая толпа.

Элис улыбнулась. После освобождения Гнезда прошли всего какие-то сутки с небольшим, а лица девочек-полукровок, их поведение уже изменились до неузнаваемости: они больше не прятали глаз и не боялись открыто улыбаться друг другу. Не зря говорят, что к хорошему быстро привыкаешь…

Внезапно её улыбка померкла. Элис почувствовала приближение большого видения – не тех отрывочных картинок, которыми ограничивалось её предвидение в последние часы, а одного из нечастых детальных и чётких видений, позволяющих разглядеть будущее в мельчайших подробностях. И эти подробности были ошеломляющими.

Дымящиеся развалины Гнезда… бункер с проломленной крышей… искорёженный остов вертолёта… догорающий погребальный костёр на испещрённом кровавыми пятнами бетоне двора… И никого, сколько хватает взгляда, никого вокруг…

Элис не смогла подавить стон. Что это?! Когда и почему это случится?! В чём их ошибка? Чего она не предусмотрела? Провидица лихорадочно меняла варианты, пытаясь найти тот, который не вёл бы к фатальному исходу.

Забыть о Вольтерре и срочно возвратиться в Гнездо? Видение изменилось: Гнездо цело, но по двору маршируют отряды полукровок, отовсюду слышны команды, ни одного знакомого лица… где же все Каллены? Деналийцы?.. А вот и они – в какой-то дикой местности, все в одном доме… под куполом щита Беллы, уже изнемогающей от постоянного напряжения своего дара…

Хорошо, быть может, их ошибка состояла в том, что они доверились тому видению, которое показывало, что позвонить Марку должен Элеазар? И верным было предыдущее – со «слепым пятном» в телефонной будке? Но она же проверяла – и видение было чётким, а реальность с ним полностью совпала: Марк уважительно выслушал главу деналийского клана и пообещал в точности следовать рекомендациям. Элис мысленно вернулась к этому моменту и проверила варианты. Нет, ничего не изменилось, снова головешки вместо бараков… ветер, завывающий в развалинах бункера и медленно поворачивающий изуродованный винт вертолёта…

Что же не так, что?.. Элис слепо смотрела прямо перед собой, не замечая, как наполняются ужасом глаза сидящего рядом с ней Эдварда.

Даже не знаю, как оправдываться. Честное слово, мы не нарочно...
Большое спасибо всем, кто оставляет комментарии здесь и
на ФОРУМЕ.