Паруа в сердцах пнула пакет с грязным бельем. Сегодня у нее, как, впрочем, и у остальных «жриц», был «неприемный» день: Госпожа велела перед ежегодным фестивалем «почистить перышки», чтобы завтра встретить гостей в полном блеске. В зал таких, как Паруа, не выпускают – для этого нужно уметь танцевать, или петь, или играть на музыкальных инструментах. Бывшая главная посыльная никаких особых талантов не имела. Кроме одного. Именно его она охотно демонстрировала в этой комнате на шелковых простынях высокородным посетителям. А что? Наслаждение бывает разным, а то, которое научилась доставлять она, пожалуй, самое безусловное. И в большинстве случаев – обоюдное. В этом, пожалуй, Тиазо была права.
Конечно, сюда, в нижние покои, важные господа из свиты не заходят, основные клиенты – правда, их полагалось именовать более нейтрально, «посетителями», - рядовые вампиры, награжденные за какие-нибудь особые заслуги перед правящим кланом. График всегда был плотным: шесть «приемных» дней в неделю и только восемь часов отдыха после каждого «сеанса». Но сегодня ночью такой роскоши не будет. И завтра… И послезавтра… Так что начиная с сегодняшнего заката в короткие моменты передышек Паруа, как и всем остальным полукровкам «нижнего гарема», предстоит молиться всем известным ей богам о том, чтобы этот проклятый фестиваль поскорее закончился.
Обычно итальянские «посетители» не были так грубы, как высокородные в Гнезде, а если причиняли боль, обязательно дарили в утешение какую-нибудь милую безделушку или лакомство. Обычно, но не в дни фестиваля. В эти два-три дня существует лишь одно правило: неприкосновенна только жизнь полукровки. А это значит, что господам будет можно все, главное, чтобы девушка осталась жива.
Зато потом, когда все закончится, сюда, в нижние покои, приведут человека. А если фестиваль пройдет безупречно, то и нескольких…
Мечты мечтами, но уборкой заниматься все-таки придется.
Уборку Паруа ненавидела – «посещения» нравились ей намного больше. К тому же «посетители», хоть и не считали полукровок ровней себе, были практически единственными, с кем можно было перекинуться парой слов – «жрицы» жили изолированно друг от друга и встречались только в том случае, если кто-то из них терял критическое количество крови. Тогда приходилось делиться, чтобы пострадавшая быстрее восстановилась и не нарушился график.
Чаще всего приходилось выручать Тиазо. Эта коренастая некрасивая девушка зачастую пренебрегала графиком и принимала гостей даже в дни, предназначенные для отдыха и уборки. Паруа почти испугалась, когда Госпожа впервые втолкнула ее в комнату бывшей разведчицы для такого лечения. Она тогда долго топталась у порога, вглядываясь в бледное лицо лежащей на окровавленных простынях старшей сестры. Наконец её слабый хриплый голос вывел Паруа из оцепенения:
- Чего встала? Сюда иди…
Паруа осторожно приблизилась. На шее и плече Тиазо белели неумело наложенные повязки, пропитанные кровью.
- Как это вышло, сестра? – испуганно пробормотала она. - Вот же извращенец… столько крови зря… Он ведь не кусал тебя, нет?.. Оцарапал?..
Тиазо криво усмехнулась:
- Какая тебе разница? Вставляй трубку… там она … А впрочем, черт с ней, с трубкой, иди сюда, я не ядовита…
Паруа почувствовала, как ладони стали холодными и липкими от пота.
- Чего ты там возишься? Открой клапан и наклонись!
Бывшая главная посыльная опустилась на колени и непослушными пальцами настроила оборудование. Тиазо приподнялась на локте и крепко обхватила Паруа за шею, жадно присосавшись к эндопротезу. Паруа всхлипнула от тянущей боли в шее и скомкала побелевшими пальцами шелковую простыню.
Тиазо пила слишком быстро – Паруа почувствовала головокружение и подступающую тошноту:
- Сестра… - пролепетала она. – Хватит… Остановись… Мне… Мне плохо…
Тиазо сделала еще пару больших глотков и ослабила хватку. Бывшая главная посыльная отползла подальше от постели и дрожащими пальцами закрыла клапан эндопротеза. Сердце билось вхолостую, неровно и гулко. Девушка вытянулась на полу и, глядя, как раскачивается потолок и краешек голубого балдахина над постелью бывшей разведчицы, попыталась восстановить дыхание.
- Эй… - позвала Тиазо. – Как тебя зовут?
- Паруа...
- Паруа? Паруа… М-м? Главная посыльная? – вспомнила бывшая разведчица.
Паруа молча кивнула, как будто Тиазо могла это увидеть, но той, видимо, не требовалось подтверждение.
- Ничего, немного поспишь – и полегчает. Поищи, там на столике должен быть шоколад.
- Кто тебя так? – тихо спросила Паруа, нетерпеливо разрывая обертку и откусывая прямо от плитки.
- Какая тебе разница? – огрызнулась бывшая разведчица. – Я скажу, а ты донесешь...
- Ничего, сестра, заживет, – Паруа, как могла, попыталась смягчить раздражение бывшей разведчицы. - И, может быть, даже прогулку разрешат… Этого высокородного обязательно накажут, не сомневайся, тут с этим строго - ты ведь теперь дня на три из графика выйдешь… - с набитым ртом мечтательно проговорила Паруа, но, встретив ледяной взгляд Тиазо, поежилась и поспешила сменить тему: - А я вот знавала чудовище пострашнее. Меня еще в самом начале отдали ей за какую-то провинность.
Девушка невольно содрогнулась, вспомнив извращенные забавы белокурой ведьмы, и после короткой паузы тихо продолжила:
- Ее звали Джейн. Лицо как у ангела, а сама - настоящее исчадье ада: говорила, что вкус у крови совсем другой, когда жертва умирает от боли или… от наслаждения… И такая ненасытная! Останавливалась, только когда богиня Киллен начинала сжимать твое сердце ледяной рукой… А могла и вовсе не остановиться! Да ты ее не застала, наверное, – ты же из последней партии, а Джейн казнили почти сразу, как вас привезли.
- Я знала ее. Правда не с этой… хм… стороны… - отозвалась Тиазо.
- Тебе повезло, - констатировала Паруа, облизывая испачканные шоколадом пальцы, и вдруг, осмелев, спросила: - А ты почему здесь, сестра? Ведь ты же ученая – должна быть там, наверху.
Тиазо низко хохотнула:
- Музыка, танцы? Нет уж, увольте, - она провела здоровой рукой по своей груди, животу и сжала ладонь бедрами. - Я здесь из-за секса. Это единственное, за что я согласна отдавать свою кровь.
Паруа недоверчиво сморщила нос:
- Да ладно?
Тиазо приподнялась на локте:
- Что-то ты разговорилась, младшая сестра. Унеси мои простыни в стирку и убирайся отсюда. Постучи, охрана тебя выпустит.
Тот давний разговор с Тиазо был единственным, больше им поговорить не удавалось – после пары инцидентов доноров всегда сопровождала охрана, она пресекала разговоры и контролировала количество крови, которую выпивала пострадавшая.
Паруа сама не могла объяснить, почему ей вдруг пришли в голову эти полузабытые откровения бывшей разведчицы. Она собирала обратно в пакет развалившееся по полу бельё и раздумывала, стоит ли сменить несвежие простыни. Стирка здесь не была такой трудоемкой, как в Гнезде, а Госпожа вполне могла наказать за неряшливость накануне фестиваля. Бывшая посыльная решительно направилась к кровати, но вдруг услышала, как тихо звякнула защёлка замка и двери открылись, пропуская в комнату фигуру, закутанную в черную мантию.
- Я не прини… - начала было Паруа раздраженно, но слова застряли у нее в горле, когда гостья откинула капюшон. – Джейн… - выдохнула бывшая главная посыльная.
В одну секунду белокурая ведьма оказалась рядом и стиснула ледяными пальцами тонкую шею девушки. «Не может быть… - подумала Паруа, сжавшись в ожидании боли. – Откуда она взялась?»
Она не посмеет! убийство кого-либо из сестер, даже по неосторожности, карается смертью… И… И фестиваль еще не начался, а значит, «жрица» может отказаться, если вот так, вне всякого графика…
Отказаться? Но это же Джейн! Разве ей можно отказать?
- Я… я сейчас… Оборудование… Это одна секунда, госпожа, - едва слышно пролепетала полукровка.
- Оборудование? Оно не понадобится, - усмехнулась Джейн.
Паруа вздрогнула, когда острые клыки разорвали ее кожу.
«Смилуйся, богиня Киллен, – почерневшие губы беззвучно шептали последнюю молитву. – Пусть она сделает это быстро…»
Многолетняя жажда не позволила Джейн как следует насладиться восхитительной горячей кровью – она с досадой оттолкнула обмякшее тело полукровки и вытерла ладонью перепачканный рот. Оглядев цепким взглядом роскошно обставленную, но неряшливую комнату, вампирша направилась к комоду и рывком выдернула один из ящиков. Ничего, кроме кружева и шелка. Второй – чулки. Третий – специфические игрушки. Джейн тихо выругалась: похоже, полукровкам здесь нормальная одежда не полагалась. Джейн накинула на голову капюшон мантии и выскользнула в пустой коридор. Ближайшая дверь оказалась незапертой.
- Прошу прощения, госпожа, я не могу принять вас сейчас… - послышалось из-за полупрозрачной занавески алькова, и в ту же секунду оттуда раздался животный крик боли.
Джейн довольно ухмыльнулась: ее дар был в порядке. Она перевесила на внешнюю ручку двери тяжелую алую шелковую кисть в знак того, что «жрица» занята и просит ее не беспокоить, и бесцеремонно прошла через комнату, заставленную диковинной мебелью. Нужно было обладать изощренной фантазией, чтобы угадать назначение всех этих необычных кресел и кушеток. Но обстановка будуара интересовала Джейн в последнюю очередь - она уловила еще свежий запах чужого вампира, примешивающийся к ароматам плотских утех и горячей крови.
- Не ври мне: того, что осталось, вполне достаточно, - жестко сказала Джейн, откинув занавеску алькова. Растрепанная полукровка в белом корсете, несвежем, но, тем не менее, выгодно подчеркивающем медный оттенок ее кожи, попыталась отползти к противоположному краю разобранной кровати, однако вампирша опередила ее, грубо повернув к себе голову девушки за подбородок. Гладкие черные волосы открыли перекошенное болью и страхом лицо.
- Тиазо? – Джейн удивленно подняла тонкие брови.
- Джейн… – прохрипела бывшая разведчица.
***
Прошло не более получаса. Тиазо лежала, бесстыдно раскинувшись на смятых простынях и уставившись остекленевшими глазами в зеркальный потолок будуара. Белый чулок с правой ноги был неряшливо спущен и забрызган кровью из разорванной бедренной артерии. Джейн брезгливо вытерла губы – эта похотливая низшая своей ненасытностью напомнила ей Синору, бесследно сгинувшую в перуанской заварушке. Именно благодаря этому сходству бывшей разведчице удалось прожить несколько лишних минут и умереть на вершине экстаза – трудно было отрицать, что вкус ее крови в этот миг был восхитителен.
Однако час, отпущенный Джейн, был на исходе, и не следовало испытывать великодушие Аро – оно не безгранично, Джейн понимала это как никто, ощупывая широкий рваный шрам на своей шее. Даже затаив обиду – нет, она не должна даже думать об этом! – она рассчитывала любой ценой вернуть благосклонность владыки, чтобы укрепить свое пошатнувшееся положение в клане. И только потом наступит время для… слова на букву «м»… А сейчас, какую бы миссию ни возложил на нее старейшина, она должна справиться.
Джейн отодвинула зеркальную дверцу маленькой гардеробной – само ее наличие в будуаре бывшей разведчицы вселило в Джейн надежду, что ей не придется вновь предстать перед Аро беззащитной и жалкой в своей наготе. Расчет оказался верным – среди прочей специфической одежды отыскалась клетчатая юбочка в складку, слишком короткая, чтобы быть форменной, и белая блузка, гораздо более прозрачная, чем хотелось бы. И все же это было куда лучше, чем мантия на голое тело. Глядя в овальное зеркало в вычурной оправе, Джейн расчесала растрепавшиеся волосы и заплела две косы, совсем по-детски спустив их на грудь. Взглянула в зеркало и осталась довольна – высокий воротничок блузки закрывал изуродованную шрамом шею, а весь вид был воплощением невинности. Хм… пожалуй, с легким перебором.
Девушка накинула на плечи мантию, привычным движением опустила на лицо капюшон и покинула будуар бывшей разведчицы, тайными коридорами направившись в покои Аро.
***
Внутри вилла была просторнее, чем казалось снаружи, – за счет нескольких подземных этажей, выходящих на открытые искусственные террасы, которые нависали прямо над поверхностью моря.
Залы были полны разряженных и сияющих бриллиантами гостей – это были смертные, в той или иной степени полезные клану Вольтури, и все они были преисполнены чувства собственной значимости, поскольку им посчастливилось здесь оказаться. Белла тревожно оглянулась и приподняла свой щит, позволяя мужу услышать мучивший ее вопрос:
«Это не закуска?» - и в ее памяти всплыли старые, тусклые - еще человеческие - воспоминания о туристической группе в залах Вольтерры.
- Нет, это было бы крайне расточительно, - тихо ответил Эдвард. - Тем более теперь.
- Аукцион и несколько выгодных сделок через доверенных лиц и подставные компании. И, разумеется, концерт юных дарований из закрытого пансиона. Все под эгидой благотворительности, - так же тихо пояснила Элис. – Остальное как всегда.
«Как всегда» - это значит, что настоящие «Тосканские ночи» снова пройдут вдалеке от непосвященных глаз – глубоко в подземельях замка Вольтури.
От толпы гостей отделилась высокая девушка в безупречно скроенном сером брючном костюме. Продуманная прическа делала почти незаметным полупрозрачное переговорное устройство в ее ухе, а черты лица выдавали примесь индейской крови. Ее можно было бы назвать красивой, если бы не ледяное, даже слегка высокомерное выражение смуглого лица.
Эдвард невольно задержал на ней взгляд, узнавая и не веря своим воспоминаниям: в форме элитного подразделения службы безопасности Вольтури к ним приближалась Аллира - бывшая «черная» из Гнезда, потерявшая ноги во время штурма. Сколько ни вглядывался Эдвард, он не заметил в ее уверенной, чуть тяжеловатой походке ни малейшего намека на хромоту. Кроме «гейш» верхнего и «жриц» нижнего гаремов, на Вольтури работал еще особый отряд полукровок-боевиков, сейчас выполнявших функции внешней охраны. Обычно же в их компетенции были задания, которые вампиры не могли выполнить без риска разоблачения – например, в условиях солнечной погоды или возможного кровопролития. Аллира как раз являлась одной из тех девушек, которые сменили черные комбинезоны боевиков на элегантные серые брючные костюмы.
Губы полукровки дернулись в едва заметной ухмылке: «Работа секьюрити лучше, чем «нижний гарем». А других вариантов на протезах нет…»
- Дамы и господа, прошу следовать за мной, - холодно проговорила Аллира по-итальянски и, не оглядываясь, повела Калленов через многолюдные залы к неприметной двери, скрытой за колоннами. Она небрежно взмахнула рукой рядом со считывающим устройством, и дверь с едва слышным писком отворилась. Очень немногие полукровки «итальянской группы» имели, подобно ей, вживленный под кожу электронный ключ. Несмотря на то, что этот чип был способен открывать далеко не все двери и являлся еще и маячком, он все же предоставлял его обладательнице определенную свободу передвижения и свидетельствовал о высоком положении в «гареме».
За дверью открылся знакомый темный и сухой коридор, вымощенный грубо обработанным камнем. Он полого уходил вниз и вправо – не первый год Калленов проводили этим коридором в тайные залы для официальных приемов.
- Проклятье, - прошипела Розали, подбирая подол золотистого платья, - мои туфли!
Эммет тихо хохотнул:
- На ручки, детка? – за что был награжден испепеляющим взглядом.
Элис закатила глаза: «И так каждый год!»
Несмотря на то, что фестиваль гарантировал неприкосновенность каждому участнику, инстинкты бойца, столетия назад, казалось, въевшиеся под кожу Джасперу вместе с ядом новорожденных, заставили его пропустить Блэков как самую уязвимую пару вперед и занять позицию замыкающего. Первым шел Эммет, готовый отразить любую физическую атаку.
Шутки сами собой стихли, и некоторое время Каллены следовали за Аллирой молча, только Элис и Эдвард без слов переговаривались друг с другом в свойственной им манере – Джаспер, заметив их оживленные переглядывания, чуть заметно отстал.
Из года в год сканируя эмоции правителей сумеречного мира и обитателей замка на обязательных парадных приемах в Вольтерре, Джаспер получал всё новые подтверждения того, что эти светские мероприятия не столь опасны, сколь утомительны. За последние годы Вольтури стали настоящими рабами удовольствий, а все эстетические традиции были не более чем попыткой облагородить наркотическую зависимость свиты от крови полувампиров, которая оказалась не только намного питательнее человеческой, но и, как выяснилось, обладала некоторыми дурманящими свойствами и вызывала стойкое пристрастие. Рядовые члены клана готовы были на многое ради нескольких восхитительных глотков и буквально из кожи вон лезли, соревнуясь друг с другом в преданности старейшинам, определявшим группу допуска к заветному источнику наслаждения.
Наконец Аллира остановилась около массивных дверей у входа в зал, сделала шаг в сторону и словно слилась с серым гранитом стен в ожидании дальнейших распоряжений. Карлайл и Эсме, до сих пор не вступавшие в разговор, но счастливые от того, что все их дети были с ними рядом, пусть даже в таком сомнительном месте, как Вольтерра, переглянулись. Эсме поправила булавку в галстуке Эммета.
- Ну что? Белла, ты готова? – спросил Карлайл и подмигнул с видом заговорщика.
Белла сосредоточенно кивнула, раскрывая свой щит, а Эммет с удивительным для него изяществом повернул Розали в танцевальном па, опрокинув ее себе на руку и склонившись над ней в страстном поцелуе.
- Сделаем это, детка! – наконец воскликнул он, чуть отстранившись и проникновенно шепнув: – Ты лучшая!
Блэки все еще трогательно и нежно шептались о чем-то своем, а Карлайл и Эсме уже входили в зал, полный трепещущего света свечей и мерцания драгоценностей.
Джаспер протянул руку жене и в этот момент почувствовал исходящие от нее волны тревоги. Элис сбилась с шага, неловко качнувшись и уцепившись за рукав его смокинга… Огромные золотистые глаза смотрели сквозь него в далекое тревожное будущее.
- Элис, что это было? – чуть слышно выдохнул Эдвард, как только тяжелые двери парадного зала отсекли их от остальной семьи.
- Не знаю… Не вижу… Она ничего не решила, а он изо всех сил сопротивляется очевидному… Что-то меняется, но я не понимаю, что именно...- шептала Элис, прижимая пальцы к вискам и мучительно пытаясь сосредоточиться.
Больше всего Джасперу хотелось сейчас избавить ее от тревоги и страха, укутать ощущением покоя… Но ничего этого делать было нельзя, потому что любое его воздействие могло помешать Элис и исказить видения.
- Здесь или в Гнезде, Элис? – раздраженно прошептал Эдвард, нетерпеливо сжимая ладошку сестры.
Не позволяя себе злиться на брата и стараясь стабилизировать хотя бы собственные эмоции, Джаспер обнял жену за талию и отвел за колонну, чтобы не привлекать внимания.
- В Гнезде… Белла-младшая… - простонала Элис, и тут же вскинула на мужа потемневшие от тревоги глаза: - Отвлеки Блэков, Джас, дай мне разобраться с этим…
Эдвард обхватил сестру за плечи, чтобы увести подальше от любопытных глаз, пока Элис на ходу искала в сумочке телефон и набирала знакомый номер, а Джаспер коротко кивнул и без лишних слов направился ко входу в зал. Задумавшись, он не сразу заметил, что рядом с поджидавшей их полукровкой-секьюрити возвышается знакомая могучая фигура. Феликс стоял вплотную к Аллире – явно ближе, чем того могли требовать их профессиональные обязанности.
- Эта муть надолго, детка, мы можем провести время гораздо интереснее…
- Проверь мой график, Феликс, - лицо девушки осталось непроницаемым.
- Я помню твой график, Аллира. Это я позаботился о том, чтобы в нем не было никого, кроме меня, - Феликс потянул полукровку за волосы, вынуждая запрокинуть голову, и жадно вдохнул запах ее кожи.
- Ты в моем графике завтра, - холодно ответила она.
- Завтра наступит через три с половиной часа, - Феликс схватил девушку за запястье и опасно провел зубами по бронзовой коже.
Аллира не дрогнула:
- Вот через три с половиной часа ты и будешь иметь право на мою кровь.
- Ты знаешь, что мне нужна не только твоя кровь.
- Завтра еще не наступило, Феликс. Убери руки, – жестко усмехнулась полукровка. – Спусти пар - сходи к Тиазо, она никому не отказывает даже вне графика.
Феликс схватил Аллиру за подбородок:
- Не испытывай мое терпение, крошка, - и грубо поцеловал в губы. – Иди!
Он ухмыльнулся, глядя, как полукровка с вызовом вытерла губы и уверенным, чуть тяжеловатым шагом удалилась – очевидно, встречать следующую партию гостей, – и только тут заметил Джаспера:
- Она сводит меня с ума, как подростка!.. Ее потрясающая сила духа. Ее жесткость. И страсть… Просто огонь, а не женщина.
Эмпату было очевидно, что Феликса и Аллиру связывали странные чувства. Девушка не просто уступала обстоятельствам, вампиром же руководила отнюдь не жажда крови.
- Почему ты не попытаешься дать ей свободу? – поинтересовался Джаспер. – С твоим-то положением в свите…
Феликс покачал головой:
- Боюсь, что тогда она меня к себе вообще не подпустит.
- А ты попробуй, - тихо сказал Джаспер.
- Ты так думаешь? – Феликс задумчиво потер подбородок и отправился с обходом дальше.
***
Это крыло замка отличалось аскетизмом, особенно в сравнении с роскошью остальных помещений, но именно здесь находился кабинет Аро, войти в который можно было только по личному распоряжению хозяина. Сегодня около знакомой массивной двери Джейн не заметила никого из свиты повелителя: ни своего апатичного брата, обычно сидящего в углу со скучающим видом, ни верного пса-Феликса, ни Ренаты, всюду следовавшей безмолвной тенью за своим патроном. Во всем замке были только два помещения, в которые Рената не смела войти без особого приглашения: спальня Аро и вот этот кабинет.
Судя по запахам, все они были здесь еще совсем недавно. Джейн слегка растерялась: либо задание Аро было настолько конфиденциальным, что он пошел на риск и на время рандеву отпустил свою охрану, либо за годы своего наказания она, Джейн, многое пропустила и это помещение больше не являлось неприступной цитаделью владыки. Девушка несколько мгновений собиралась с духом, прежде чем толкнуть тяжелые двери.
За ними все осталось таким, как помнила Джейн – узкий коридор по спирали уходил вправо, делая несколько плотных витков вокруг личных апартаментов Аро и обеспечивая своей необычной архитектурой полную звукоизоляцию в самом их сердце. Джейн предполагала, что логово повелителя состояло из нескольких комнат, хотя никогда не бывала дальше кабинета – помещения, почти лишенного мебели, если не считать нескольких массивных деревянных стульев, поставленных вокруг грубого стола. Здесь не на что было отвлечься – это место располагало к работе, а не к удовольствиям.
- Ты опоздала, - изрек Аро, не повернув головы. Он просматривал на планшете какую-то информацию, быстро скользя изящными пальцами по экрану. – Надеюсь, тебя никто не видел? Ты соблюдала осторожность?
- Прошу прощения, мой господин, - Джейн украдкой оглядела спартанскую обстановку кабинета и почтительно склонила голову.
- На какой из моих вопросов ты сейчас ответила? – усмехнулся старейшина, взглянув наконец на вошедшую. Толстый ковер поглотил звук шагов, пока Джейн шла через кабинет. Она протянула маленькую ладошку, демонстрируя полное подчинение: что ж, пока она, кажется, не сделала ничего, что могло бы ей навредить.
Аро пристально взглянул в ее темно-красные глаза, отложил планшет и взял протянутую ему руку. Джейн нервно сглотнула и опустила взгляд. «Благодарность. Покорность. Смирение. Раскаяние», - твердила она про себя.
«Благодарность…»
«Покорность…»
«Смирение…»
«Раскаяние…»
Проклятье! Пустые, легковесные слова и ни одного настоящего воспоминания – ни свежего, о посещении гарема, ни старого…
«Благодарность…» - мысленно твердила Джейн.
«Благодарность…» - эхом отдавалось в сознании Аро.
Старейшина сделал над собой усилие в попытке скрыть досаду. Он точно знал, что его дар работает, но почему же он действует так необычно в отношении Джейн? Возможно, это последствия перенесенного ею наказания? А если она к тому же утратила свой дар, то все предпринятые усилия окажутся тщетными – придется признать, что Джейн - отработанный материал и больше не представляет для Вольтури никакой ценности.
- Хорошо, - неопределенно проговорил Аро. – Надеюсь, ты полностью восстановила силы. Короткую пощечину, Джейн. Справа, - указал он, слегка коснувшись своего лица тонкими пальцами.
- Господин, я не смею… - пролепетала девушка, схватившись обеими руками за горло – она слишком хорошо помнила, чем закончилась ее единственная попытка обратить свой дар против повелителя.
- Правая щека, Джейн. Я жду, - в голосе Аро послышалось нетерпение.
«Это проверка. Проверка», - лихорадочно думала девушка, опускаясь на колени.
- Не могу, - она покачала головой, преданно глядя в глаза старейшины. – Не заставляйте меня.
Аро поднялся, раздраженно отшвырнув планшет. Решение было принято, и старейшина злился, что оно вызвало приступ тупой боли там, где давным-давно не билось его мертвое сердце.
- Мне жаль, Джейн… - договорить он не успел, неожиданно дернувшись от боли и схватившись за правую щеку. – Хм…
- Простите меня, мой господин. Клянусь, никогда…
- Довольно. Мы теряем время, - едва удержав вздох облегчения, он опустился обратно на стул и кивком указал Джейн на соседний, переключая планшет в режим голографии. - Канада. Пентиктон. В течение полугода бесследно исчезли уже пять студенток местного университета.
Джейн вскинула на повелителя удивленный взгляд, но ответить ничего не успела.
- Да, я полностью уверен, что это наша компетенция, Джейн, - предвосхитил ее вопрос Аро. – Твоя задача – устранить нарушителя, пока эта информация не стала известна посторонним.
- Кто еще в команде? – деловито спросила Джейн.
- Разве я неясно выразился? - усмехнулся Аро. - Информация абсолютно закрытая, и ты сделаешь это одна, милая. Я обещал, что дам тебе шанс? Вот он. Если ты не справишься в течение четырех дней, я буду вынужден отправить в Пентиктон группу ликвидаторов. Надеюсь, нет необходимости объяснять, что это будет значить лично для тебя.
- Могу я задать вопрос, господин?
Старейшина снисходительно кивнул, внимательно вглядываясь в лицо своего падшего ангела.
- Почему такая секретность?
Аро помедлил с ответом, как будто решая для себя, насколько необходимо посвящать Джейн во все подробности миссии.
- Есть основания полагать, что кто-то пытается повторить в Канаде перуанский опыт. Не буду объяснять, чем это чревато. Особенно если информация подтвердится и это станет известно Калленам…
Джейн не удержалась и вопросительно выгнула бровь, пытаясь определить, не померещился ли ей в словах повелителя страх перед желтоглазыми.
- Угроза должна быть устранена до того, как события в Канаде привлекут внимание кого-то из их клана, - жестко подчеркнул Аро. Джейн послушно кивнула, решив, что позже найдет способ узнать причины внезапно укрепившихся позиций вегетарианцев.
- Полное уничтожение? – уточнила Джейн.
- Абсолютное. Кто бы это ни был.
- Мой господин, не кажется ли вам, что это несколько… хм… расточительно. Я имею в виду полукровок, если эксперимент окажется удачным.
- Джейн, я повторяю: полное уничтожение и абсолютная конфиденциальность. У тебя фора в два дня – большего я тебе не обещаю.
- Можно еще один вопрос, повелитель? – спросила Джейн.
- Спрашивай, - разрешил Аро.
- Почему я? Почему не Деметрий, не Феликс?..
«Потому что мне не хватало тебя, девочка моя… Потому что я тосковал, как мальчишка...» - изящные пальцы Аро слишком сильно сжали край столешницы – пригоршня серой мраморной крошки с тихим шелестом осыпалась ему на колени.
- Потому что все остальные во время фестиваля нужны мне здесь, - не снисходя до объяснений, отрезал он и стремительно встал.
Аро пересек кабинет, вынул из тайника сверток и бросил его Джейн:
- Здесь все необходимое: документы, деньги, средства связи… И сделай одолжение, немедленно переоденься, - повелитель брезгливо поморщился, бросив взгляд на ее вульгарный наряд.
Под пронзительным взглядом владыки Джейн переоделась в строгий брючный костюм, спрятала во внутренний карман документы, тщательно убрала волосы в низкий пучок и перекинула через плечо ремень аккуратной сумки.
- Отправляешься немедленно – я снял внешнюю охрану, однако у тебя не больше пятнадцати минут, чтобы покинуть замок, - старейшина кивнул на смятый серый шелк обычной мантии рядового члена клана: - Надень. Это чтобы не привлекать внимания. Но знакомым на глаза не попадайся. Воспользуйся потайным переходом нижнего яруса.
Девушка кивнула, опуская на лицо капюшон.
- Не разочаровывай меня больше, - проникновенно сказал старейшина, приподняв ее лицо за подбородок.
Джейн протянула повелителю ладонь. В первый момент Аро растерялся – зачем, если он больше не слышит мыслей своего падшего ангела? Но привычным жестом принял протянутую ему молчаливую руку, глядя в сосредоточенное лицо Джейн.
«Преданность. Преданность!», - твердила про себя она.
«Преданность…» - эхом отзывалось сознание Аро.
В эту минуту уже в который раз пожалел, что долгие годы слишком полагался на свой дар, пренебрегая обычной человеческой проницательностью, и снова почувствовал эту раздражающую и обескураживающую «глухоту». Джейн, как будто в качестве компенсации за время своей опалы получившая необъяснимую защиту от его воздействия, теперь несомненно представляла собой опасность. Но Аро был честен с собой - впервые за многие годы! – он не сможет заставить себя покончить с ней. Он был способен без сожалений убить кого угодно – смертного или вампира, мужчину или женщину – кого угодно, но не Джейн. Его потребность в ней была сильнее здравого смысла.
Девушка с облегчением высвободила руку из расслабившейся ладони владыки и молниеносно переместилась к выходу, но у самой двери кабинета остановилась:
- Позвольте последний вопрос, мой господин?
- Да? – Аро удивленно приподнял бровь.
- Где… все? Вы отпустили охрану, но остальные? Замок непривычно пуст…
- Ты столько пропустила, дитя моё! – проворковал старейшина, приближаясь. - Начинается ежегодный фестиваль, и все уже в зале. Мне тоже пора. Надеюсь, ты сделаешь все как нужно, снова станешь полноправным членом клана и через год сможешь насладиться праздником вместе со всеми.
Тяжелые двери кабинета закрылись, некоторое время Аро слышал, потом угадывал, как Джейн покидает его личные апартаменты, и вдруг с мучительной ясностью осознал всю тщетность своих иллюзий: эта девушка никогда не станет той, кого он надеялся в ней увидеть. Ей больше нельзя доверять, а значит, Вольтерру она покинуть не должна и канадскую миссию необходимо срочно кому-то перепоручить. Застывшая улыбка медленно сползала с его лица, трансформируясь в холодность и отстраненность мраморной статуи.
что в 
... что попросить о повторной активации главы, закреплении шапки или переносе темы фанфика в раздел "Завершенные" можно в 
0
