Глава 52

Следующие три дня, проведенные в заповеднике, не стали лучшими в моей жизни, но и плохими я их назвать никак не могла. Эдвард не покидал меня ни на миг, ухаживал, во всем помогал, и очень скоро я оклемалась. Чувствовала себя вполне сносно (во всяком случае, после приема лекарств), слабость и ноющая боль в руке хоть и ощущались, но я явно не была калекой. Все оказалось не так плохо, как я предполагала. Пара трещин, судя по снимкам, сделанным на заранее купленном Элис портативном рентгеновском аппарате размером с обувную коробку. Пикси подготовилась на славу, взяв в поездку всё, что только могло понадобиться: физиологический раствор и донорскую кровь, на случай если потребовалось бы переливание, гипс, перевязочный материал и кучу других медицинских вещей, в которых я совершенно не разбиралась. К счастью, большинство из них так и не нашли своего применения. А сейчас, когда самое страшное осталось позади, мне просто требовалось восстановить свои силы, хорошо питаться (о чем щепетильно заботился Эдвард) и через пару недель начать разрабатывать руку. Я знала, что и к упражнениям в свое время он отнесется с должной ответственностью. У меня не будет и шанса хоть разочек отделаться от занятий по разработке мышц руки после того, как снимут гипсовую повязку.

Равно, как и от ежедневных утренних пробежек. О да, дома меня ждет сущий ад.

Возвращение домой с загипсованной рукой стало одним из главных моих переживаний. Но Эдвард обещал, что они с Карлайлом возьмут все объяснения с Чарли на себя и мне не о чем будет беспокоиться. Я верила ему. Но оттого не стала меньше волноваться.

Особенно при упоминании о Карлайле.

Сидя на краешке своей постели, я нервно постукивала по коленке пальцами здоровой руки. И даже понимая, что из-за этого все присутствующие дома давно уже знают о моем волнении, ничего не могла с собой поделать, как бы ни старалась. Я заснула вскоре после долгого волнительного разговора с Эдвардом, а когда проснулась, поняла, что семья уже вернулась. И пусть Эдвард уговаривал меня провести некоторое время в постели, если я еще не готова ни с кем ничего обсуждать, или хотя бы позвать остальных прямо сюда, но я не видела смысла ничего откладывать. Что толку скрываться, когда встреча с близкими неизбежна? Зачем гонять их сюда, если я и сама могу ходить, а вскоре мы планировали вернуться в Форкс?

Однако причина помедлить все-таки была.

Было страшно спускаться – я все еще помнила, как шла по той же лестнице в прошлый раз. Тогда тоже ничего не предвещало беды, но нагрянули Вольтури, перечеркнувшие планы на весь оставшийся день, а если бы не спасший меня от вампирского яда Эдвард, то и на всю оставшуюся жизнь.

Но прошлое должно остаться в прошлом, а сейчас я утешала себя тем, что Эдвард обещал больше ничего не таить. Только сердце, не желая внимать силе мысли, все чаще билось о грудную клетку, все истошнее стучало с каждым шагом, с каждой пройденной ступенью.

Где-то на середине лестницы Эдвард не выдержал и, подхватив на руки, помог мне спуститься. А я еще несколько секунд стояла посреди зала, зажмурившись и накрепко уцепившись за его шею. Знала, что меня окружает семья, но не могла побороть страх открыть глаза и увидеть совсем других вампиров. Злых, ненавистных красноглазых порождений тьмы.

Унимая мое волнение, Эдвард мягко поглаживал меня по волосам и спине, тихо успокаивая, и не торопил. Не будь его нежных прикосновений, сладкого аромата, прохлады и твердости тела, его самого, в конце концов, тишина, воцарившаяся вокруг, создала бы полную иллюзию того, что я стою в одиночестве посреди коттеджа. Ни единого звука вокруг, ни шороха. Казалось, что и за пределами дома мир будто затаился – не было слышно даже завываний ветра или шума листвы. Все стихло.

Чуть собравшись с духом, я все же заставила себя поднять лицо и оглядеться.

Словно безупречный ансамбль статуй, выстроенных полукругом, родные неподвижно стояли возле нас. Застывшие на их лицах многогранные эмоции, охватывавшие спектр от удивления и любопытства до беспокойства и сомнения, контрастировали с тем невозмутимым терпеливым ожиданием, которое они проявляли в своей позе. Они медлили, выжидая, пока я вновь приду в себя, не давили.

Даже в облике Роуз я не смогла разглядеть былой неприязни. Сестра смотрела на меня пытливо, чуть склонив голову так, что золотые локоны струились по ее плечу вплоть до локтя. Отсутствие враждебности даже в ее утонченных чертах принесло мне толику покоя и облегчения. Должно быть, и сердечный ритм стал выравниваться, так же как и мое дыхание. Все присутствующие отметили это изменение и чуть оживились – легкий блеск в их глазах то ли от волнения, то ли от пробуждения невольной жажды дал о себе знать.

- Как ты, милая? – первой, нарушив тишину, заговорила Эсми.

Её тревога о моем благополучии тронула до глубины души. Я мягко улыбнулась и поблагодарила:
- Спасибо. Я в порядке.

И тотчас я оказалась в ее объятьях, неуверенных, но крепких.
- Это лучшая новость, которую я хотела бы слышать в этот день, - прошептала она, неловко отстранившись. Моя покоящаяся на груди загипсованная рука мешала столь нежному проявлению чувств. - Лучший подарок для всех нас! – её взгляд на миг метнулся в сторону Эдварда, который, едва улыбнувшись ей, кивнул, после чего Эсми продолжила, держа меня за руку: - Я так боялась за тебя! Так боялась потерять тебя!

У меня не было слов – все они застряли в горле и чуть не вылились наружу трогательными слезами, если бы не голос Карлайла, заставивший меня собраться.

- Тебя что-нибудь беспокоит, Белла? – спросил он, и я постаралась прислушаться к своим чувствам. Слабость все еще ощущалась, но я могла это преодолеть. С остальным вполне успешно справлялись обезболивающие.

Я хотела было повториться и заверить его, что со мной все замечательно, но, втянув носом воздух, Карлайл покачал головой.
- Тебе стоило пока остаться в постели, – Карлайлу не требовались никакие дополнительные исследования крови, чтобы сделать заключение о моем здоровье и физическом состоянии. Опытного врача было не так-то просто провести.

- Ты сам слышал, как настойчива она была в своем желании спуститься самой, а не гонять вас, будто подняться на пару ступеней стало бы большим испытанием для нас, - насмешливо фыркнул Эдвард, помогая мне пройти к дивану и поудобней там разместиться, подложив под спину мягкую подушку и укрыв пледом. Теплый плед приятно согревал мои прохладные конечности – хоть в доме и было вполне тепло, я на удивление быстро замерзла.

Карлайл сурово покачал головой.
- Все равно не стоило этого делать, тем более что для ее организма это и есть весьма серьезное испытание.

- Мне так... удобнее? - предположила я. - Во всяком случае, я не хотела бы оставаться в стороне от обсуждения, так же как и Эдвард.

- Тут и обсуждать, в общем-то, нечего. То, что рассказала Элис о Вольтури, просто неслыханно, и, безусловно, нам следует держаться в стороне от всех этих интриг. Тем более теперь, когда в любой момент может выйти наружу то, что мы утаили от Аро про состав и способности семьи.

- Много ли вампиров знает о наших возможностях? - лукаво подмигнула Элис.
- Немного, - согласился Карлайл. - В сущности, Денали и клан Питера.
- Питеру не нужны проблемы, - взял слово Джаспер.
- Он не станет контактировать с Вольтури, - поддержала его Элис, - но все равно мы должны с ним поговорить, так же как и с Элезаром.

- Будет непросто убедить Элезара, - задумчиво проговорила Эсми. - Если мы безоговорочно доверяем суждениям Эдварда и Элис, то у него нет на то причин. Все это может показаться… подозрительным?
- Он поверит, - тон голоса Эдварда был полон уверенности, он не выражал и капли сомнения в своих словах. Эдвард всего на какую-то долю секунды взглянул на меня, прежде чем продолжить: - Достаточно будет лишь навести Элезара на эту мысль – и он сам поймет, насколько корыстны и кровожадны Вольтури, вопреки устоявшемуся мнению.

- На мысль? – заинтересованно приподняв брови, переспросил Джаспер.
- Таланты. То, как уничтожались целые ковены, чтобы помиловать лишь единственного и, несомненно, одаренного вампира, который впоследствии примыкал к клану, чувствуя, что ему оказали неслыханную честь такой милостью и безмерно благодаря за это своих владык.

- Присоединяйся или умрешь? – хмыкнул Эммет, вовсе не шутя. Отвращение и презрение – вот что слышалось в его словах.

- Уж не хочешь ли ты сказать, что они так делали нарочно? – Эсми в ужасе приложила руку ко рту, начиная осознавать всю серьезность происходящего.

- Именно так. Порой и причины для ликвидации клана были лживыми. Но при взгляде со стороны – намерения Вольтури кристально чисты.

- Элезар работал с одаренными вампирами, возможно, он и на самом деле сумеет принять эту правду, какой бы гнусной она ни была, – вздохнул Карлайл. В отличие от Большого брата он был скорее разочарован и попросту огорчен. Его идеалы рушились.
- С этим не будет проблем, - заверила его Элис.
- Тогда в ближайшее время надо будет съездить на Аляску и все обсудить там, - подвел черту Карлайл. - С Питером встретимся тогда, когда это станет возможным и незатруднительным.

- Я мог бы съездить к нему, - предложил Джаспер, и Элис кивнула.
- Это было бы оптимально. Он пробудет на востоке страны до конца лета. Отправимся туда через недельку-другую.

Затянувшаяся пауза не была слишком уж долгой. Любопытство, видневшееся на лицах родных, вырвалось из уст Розали вопросом:
- А что насчет ребенка? – мой взгляд метнулся в ее сторону, глаза заблестели, но ответила за меня Элис.

- Я уже говорила, что вероятность очень высока, есть и другие полувампиры, о которых нам на данный момент неизвестно.

- Это я уже слышала, - огрызнулась блондинка, - но что думаешь по этому поводу ты? – она в упор смотрела на меня.

Я усмехнулась, чуть не плача.
- Для меня не было бы ничего желаннее принести в этот мир что-то столь ценное, как дитя Эдварда, но… - я не успела продолжить, Эдвард зарычал, в то время как Эммет подал голос.

- А маленький монстрик не будет опасен? – брат вскинул руки в ответ на злобный оскал любимого. – Но-но! Тише! Все мы знаем историю сестер Денали и их матери. Не будет ли этот ребенок столь же кровожаден и неуправляем, как и те бессмертные дети?

- Будь они столь жестокими и бездумными убийцами, мы бы о том знали, - размышлял Карлайл, - но, допуская появление таких существ в мире людей и вампиров, я могу предполагать, что они способны к саморегуляции. Возможно, они также способны питаться и человеческой пищей. Но существует множество других факторов, которые нам стоит прояснить, прежде чем Белла и Эдвард примут окончательное решение. В любом случае это известие весьма занимательное, на мой взгляд. Быть может, стоит… - Карлайл мельком взглянул на Эдварда, который, казалось, был готов провалиться сквозь землю.

- Мы обсудим это чуть позже, - быстро ответил любимый, прежде чем доктор Каллен закончил свою мысль.

Что бы ни собирался предложить Карлайл, мне очень хотелось прямо сейчас развеять все его опасения, но было благоразумнее промолчать, по крайней мере, до того момента, когда мы обсудим этот вопрос с ним наедине. Эдвард явно считал так же. Он перевел тему разговора с обсуждения видовых особенностей полувампиров на касающийся всех нас момент, о котором я сама хотела сказать прежде.

- Вопрос в том, что в любом случае нам нужна будет ваша поддержка. Вольтури заинтересованы во всем необычном, а такой ребенок явно выходит за пределы обыденности. Это несет скрытую угрозу для всех нас. Готовы ли вы будете встать на защиту, если это когда-либо потребуется?
- Эдвард, - вздохнула Эсми, - если у тебя появится сын или дочь и вы подарите такое счастье нашей семье, то как мы сможем не бороться за наше счастье? – она окинула взглядом всех присутствующих. - Конечно, мы будем с вами до конца, не отречемся и не предадим. Вы можете рассчитывать на нас и нашу безоговорочную поддержку…

- Спасибо, - одновременно проговорили мы с Эдвардом и переглянулись. Нежная улыбка на его губах и немного тревожный взгляд. Такой же, как я заметила у Карлайла.

- Нам нужно будет кое-что обсудить с вами, хорошо? – произнес последний, и я пытливо посмотрела на него. – Вопросы твоего здоровья, но, должно быть, лучше поговорить наедине.

Элис радостно хлопнула в ладоши.
- Завтра перед отъездом мы собираемся немного покидать мяч, будет гроза! У вас будет достаточно времени на обсуждение, пока мы подготовим поле, а после Эсми посидит с Беллой!

***

Как и говорила Элис, вечером того же дня вся семья отправилась подбирать площадку и размечать поле для игры. Я немного занервничала, когда дверь закрылась и в помещении остались мы втроем: я, Эдвард и Карлайл.

- Так, - начал глава семьи. - В виду того, как много всего неизвестного и неопределенного лежит перед нами, сложно делать предположения, однако, если такая возможность существует и вы захотите ей воспользоваться, стоит подготовиться к некоторым трудностям. Беременность – непростой процесс даже для вполне обычных партнеров, здесь же мы имеем дело с мужчиной-вампиром и юной леди с не вполне здоровым сердцем. Девять месяцев…

- Месяц, - поправила я, нервно теребя рукав своей фланелевой рубахи. Карлайл вскинул брови, сохраняя между тем вполне невозмутимый вид.
- Мне казалось, Элис говорила, что пока немногое известно даже относительно самой вероятности беременности от вампира…

Я кивнула. Но, не выдержав напряжения, выпалила практически бездумно:
- Что вы думаете о жизни после смерти, Карлайл?

Эдвард, несдержанно фыркнув от смеха, покачал головой, но позволил мне продолжить начатое. Он явно знал, к чему я клоню, даже если я сама была не вполне уверена.

Немного обескураженный вопросом Карлайл подозрительно уставился на сына, но ответил:
- Вопрос существования души всегда являлся острой темой в нашей семье, - пояснил он, явно ожидая негативной реакции Эдварда, которой, к слову сказать, не поступило. Эдвард теперь уже спокойно восседал рядом со мной и равнодушно слушал объяснения отца. - Но я склонен верить в то, что и для таких, как мы, найдется шанс на искупление, а, может быть, и место на небесах…

- Нет, не совсем так, - помотала я головой, - вопрос наличия души или чего-то вроде того можно считать решенным, - я краем глаза глянула на Эдварда, и тот все так же флегматично пожал плечами. - Так вот, каким же образом нам может быть дан шанс на искупление? В чем это будет заключаться?
- Должно быть, через осознание ошибок, допущенных в прожитой жизни, и уяснение ценных уроков, полученного опыта.
- Но что если человек, проснувшись как-то раз, осознает наличие всего этого опыта? Помнит все ошибки? От первой до последней… Как такое может быть? – с надеждой спросила я.

- Я бы сказал, что это какая-то фантастика, - усмехнулся Карлайл, и я чуть было не застонала от разочарования, не продолжи он: - Но я и сам, погляди, являюсь существом мистическим, не вписывающимся в уклад этого мира. Если смотреть шире, то возможность ее переселения, перемещения во времени и пространстве как раз могла бы послужить доказательством наличия души. Быть может, той душе дан второй шанс? Но едва ли найдется тот, кто сможет засвидетельствовать нечто подобное.

- Я смогу!

Карлайл перевел взгляд лихорадочно сияющих глаз от меня к Эдварду и обратно, а затем прокашлялся, словно пытаясь отыскать свой голос.

- Не могла бы ты немного пояснить мне, Белла?

И я рассказала ему все. С начала и до конца.

С поддержкой Эдварда это не казалось таким уж сложным. Я рассказала про то, как проснулась, все вспомнила, а потом переживала и боялась все испортить. Эдвард помогал мне, поясняя моменты, связанные с отъездом Элис, её видениями, и тем, как это настоящее отличается от того, прошлого. Наш рассказ был сбивчивым, порой мы говорили наперебой, а иногда я терялась при очередном заданном Карлайлом вопросе, и для того, чтобы объяснить те или иные вещи, иногда попросту начинала историю почти с самого начала, едва удерживая границу между той и этой реальностью. Некоторые вещи можно осознать, только обладая знаниями о прежнем опыте. Это так странно! Карлайл полностью сходился с моим мнением.

- Выходит, вопрос об изучении состава семенной жидкости отпадает, - заключил доктор Каллен, и я вся с ног до головы покрылась краской. Вспомнилось, как Эдвард в обсуждении с семьей прервал отца, когда тот хотел что-то предложить. Теперь я понимала, почему он это сделал. Мне и самой хотелось провалиться под землю.

- Думаю, я вполне уверена в том, что это действительно работает, - пробормотала я смущенно.

Обсуждать подробности прямо сейчас было крайне неловко, хотя я помнила и более смущающее аспекты моей беременности, в которые был посвящен, в том числе, и Карлайл. Но это ведь, можно сказать, было в другой жизни! Сейчас я готовилась к тому, что когда-то придется пройти через всё снова. А еще придется обсудить с Карлайлом подробности моей непростой беременности. Даже теперь, зная о необходимости пить кровь для ребенка на протяжении всего срока, или про то, что ребенок куда сильнее меня, я была уверена – это не слишком-то облегчит задачу благополучно выносить дитя. А с учетом моих нынешних проблем со здоровьем… Карлайл не зря переживал. Все это было слишком рискованно, и я надеялась, что зародившиеся предположения о возможных рисках не слишком встревожат Эдварда. В конце концов, он мне обещал, что мы попытаемся. Но сейчас я боялась ненароком спугнуть его, наболтав лишнего.

Например, про сломанные во время беременности ребра и прочее.

Я неловко поерзала, заламывая руки, и, должно быть, этот жест был воспринят за смущение – Карлайл вернул беседу в прежнее русло.
- Стало быть, то, что случилось с тобой, это своеобразная реинкарнация? Применение накопленного опыта посредством второго шанса? – предположил он.
Золотистые глаза его светились смесью любопытства и восторга. Он едва ли не подпрыгивал на месте, как нередко делала это Элис, когда речь заходила о покупках и магазинах.

- Примерно, - согласилась я, немного задумавшись над этим словом.

Реинкарнация. Не то чтобы я сбрасывала со счета гипотезу с амулетом, но в этом определенно что-то было.

Эдвард оповестил о возвращении Эсми почти за десять минут до того, как миссис Каллен очутилась на пороге, и уходил с большой неохотой. Буквально силой Карлайл вытягивал его за дверь, желая еще немного поговорить с ним наедине. Его, мягко скажем, взбудоражили последние известия. Всё новые и новые теории относительно моих воспоминаний рождались одна за другой, начиная с мистических и религиозно-теологических. Их суть заключалась в том, что мои мольбы были услышаны кем-то свыше, благодаря чему я и получила возможность исправить случившееся в той жизни. Были и научные гипотезы, основанные на нередко встречающемся в нашем мире феномене дежавю, когда люди будто бы вспоминали, что уже попадали в ту или иную ситуацию прежде, но теперь рассматривали ее в совершенно новом свете. Быть может, я не единственная, кому выпал такой шанс, но мне определенно удалось принести с собой в новую жизнь больше прожитых воспоминаний и знаний. Карлайл предполагал, что, так или иначе, это стало следствием действия моего щита, но как все это на самом деле работает – пока большой вопрос, ответ на который мы надеялись никогда не проверять на практике.

- Нам нет большой нужды таить твою историю от семьи, - напоследок сказал Карлайл. - Если мы планируем избегать контактов с Вольтури, то эта информация никогда не выйдет наружу. Однако если новых встреч избежать не удастся, то все это уже будет неважно – им будет достаточно узнать о даре Элис, чтобы счесть нас за угрозу и принять меры по ликвидации. Однако нет смысла торопиться. Возможно, стоит произвести некоторые исследования и, безусловно, не следует упоминать про ожерелье. Эдвард прав в своих суждениях – если дело в нем, то Розали не упустит свой шанс, даже поставив под угрозу всех нас.

- По сути, если она вернется в прошлое и изменит будущее, то никакой угрозы и не будет, - заметила я.

- Если изменит, - подтвердил Карлайл. - Но каковы шансы? У нас нет никаких оснований считать, что это случится, – таковы были его последние слова, прежде чем он вышел навстречу своей супруге.

В то время как Эдвард не хотел покидать меня, мне было неуютно оттого, что необходимость приглядывать за мной не позволила Эсми провести время со своими детьми. Однако она заверила меня, что ей куда приятней будет провести немного времени со мной, чем разрешать бесконечные споры своих детей и мужа. Вампирам, не знающим усталости, нет нужды сменять друг друга на игровом поле, но она сказала, что не упустит свой шанс хорошенько размяться и побросать мяч, когда я стану чуточку сильнее, быстрее и ловчее. Мне и самой хотелось поскорее снова стать во всем равной Калленам и принять участие в игре. Хотелось почувствовать былую мощь, вспомнить, каково это – бежать с невероятной скоростью, не ведая усталости, ощутить свободу. Я мечтала снова вернуть свое место в этом мире – стать Каллен.

За этими размышлениями я и не уследила, как за окном стемнело. Небо заволокли густые черные тучи, хлынул дождь, и с началом грозы раздался первый раскат грома.

Будь люди внимательнее и прислушивайся лучше, они, безусловно, заметили бы, что вспышки молний возникают куда реже, чем отголоски грома, оглушающие своим рокотом. Вампирские удары мяча о биту слышались ничуть не хуже, хотя и раздавались за несколько миль от коттеджа. Грохот отражался от массивных гор, усиливаясь многократно.

Но буквально двумя часами позже стихия начала унимать свой пыл, гроза стихла. Мы с Эсми сидели на диване и пили чай (ну или я пила, если быть точной), когда в дом вошли шестеро вымокших до нитки вампиров. Я чуть не выронила чашку, смеясь над тем, как Эммет ухватил за шкирку стрелой метнувшегося в мою сторону Эдварда – наказ Элис, которая предвидела этот его порыв и последующее недовольство Эсми оттого, что весь пол станет мокрым.

Во время игры и на протяжении всего пути от игровой площадки до хижины Эммет пел про себя песни, модные в прошлом десятилетии. Хиты девяностых порядком раздражали Эдварда, и, к несчастью, на сей раз его команда уступила команде Элис. Хотя, возможно, тому стал причиной совершенно отвлеченный от игры Карлайл, который едва ли обращал внимание на мяч, то и дело погружаясь в раздумья. Но как бы то ни было, поражение нисколько не заботило Эдварда. Все, о чем он мечтал, это поскорее оказаться рядом со мной. Так же как и я считала секунды до нашего воссоединения. Однако вид ручьями стекающей с моего жениха воды тотчас помог мне набраться мужества для того, чтобы ненадолго отложить момент, когда мы снова сможем оказаться в объятьях друг друга.

И вот, когда пол, а также и сама я были спасены от нежелательной влаги, ребята быстро переоделись и выглядели, как всегда, безупречно. Эдвард тотчас подхватил меня на руки и отнес наверх, чтобы я смогла упаковать свои вещи. А уже получасом позже все мы расселись по машинам с небольшим изменением от прошлой поездки: к недовольству Джаспера, его место занял Карлайл.

Такая рокировка не вызвала много вопросов у семьи. Гипс украшал мою руку, и следовало по приезде сообщить об этом Чарли. Кто мог бы сделать отчет о травме лучше ведущего специалиста города?

Но это была лишь часть прикрытия. На деле всю обратную дорогу в кабине не смолкал разговор: Элис была счастлива принять участие в беседе и рассказывала нашу историю так, как она её видела. Карлайл по большей части с восторгом и удивлением внимал новым подробностям, задавал вопросы, выдвигал новые гипотезы. И я даже не заметила, как мы пересекли границу Форкса. Лишь вспышки замелькавших вдоль дороги полос света, льющегося их окон домов, перемежавшихся с огнями фонарей, дали о себе знать и вернули в реальность. Я немного напряглась, но была счастлива оттого, что возвращались мы поздним вечером, а, значит, сегодня был шанс избежать расспросов со стороны Чарли и поскорее скрыться в спальне. Я действительно устала с дороги.

Чарли вышел на улицу, едва джип выехал на подъездную дорожку. Он нервно переминался с ноги на ногу, ожидая поскорее увидеть меня, в то время как я не решалась открыть дверцу машины. Но в любом случае несколькими секундами позже это за меня сделал Эдвард. Он помог мне спуститься, в то время как Карлайл направился прямиком к моему отцу.
- Здравствуй, Чарли, - приветствовал он, протягивая руку, как раз когда Эдвард, с присущей ему осторожностью, вывел меня из-за машины.

Чарли, не раздумывая, принял и пожал руку вампира.
- Здравствуй, Карлайл. Как поездка? – а потом его взгляд устремился на мой свеженький гипс. – Боже, что случилось?!

Он рванул ко мне, а я лишь смогла отчасти смущенно, отчасти виновато улыбнуться.
- Вылазки за город слишком опасны для меня, – пробормотала я уклончиво. - Даже не спрашивай, как это случилось, не хочу вспоминать, - прервала я резонный вопрос, сорвавшийся с уст отца, и это было правдой, я действительно хотела бы забыть каждую секунду того, как повредила руку.

Неловко приобняв меня, Чарли грозно глянул в сторону Эдварда, но вина и сожаление на лице последнего были столь явными, искренними и душещипательными, что укоризненный взгляд отца сию же секунду смягчился.
- Ты ведь сделал все, что в твоих силах, парень? – спросил он, похлопав Эдварда по плечу.

Эдвард промолчал, да и Чарли, в общем-то, не ждал ответа, скорее ведя меня в дом и попутно расспрашивая у Карлайла подробности происшествия. Вскоре я, к своему облегчению, смогла удалиться к себе в спальню, а буквально через десять минут послышался звук отъезжающей от дома машины.

Эдвард не заставил себя долго ждать: едва я обернулась к окну, услышав звук двигателя, как он уже сидел у меня на подоконнике. Бронзовые волосы трепал легкий ветерок, заботливые глаза с участием смотрели на мой гипс.

- Ты действительно сделал все, что мог, - заверила я его, зная, как легко посеять сомнения в душе у моего жениха.

Теперь, когда все осталось позади, поврежденная рука казалась совсем скромной платой за всеобщее благополучие, особенно в сравнении с другими, к счастью, не исполнившимися, исходами, предвиденными Элис. Я услышала о многих из них во время нашей обратной поездки. И не раз по моей спине пробегал холодок, когда Элис, теперь уже практически беззаботно, словно речь шла о сущих пустяках, говорила о том, что случилось бы, допусти мы хоть один промах или одну ничтожную оплошность.

Эдвард молча кивнул и поспешил прижать меня к себе.

Вскоре, подготовившись ко сну, я лежала, прижавшись к его поистине твердой груди, и уже почти погружалась в сон, когда его ладонь замерла на моем плече. Нежное поглаживание так меня убаюкивало и расслабляло, что эта остановка просто не могла остаться незамеченной. Я подняла к Эдварду лицо, без лишних слов спрашивая его о причинах произошедшего изменения, о том, что его так встревожило. Однако лицо его не выражало тревоги, скорее нерешительность вкупе с взволнованностью.

Он мягко мне улыбнулся и разгладил образовавшуюся меж бровей складочку.
- Все в порядке, просто… у меня есть для тебя кое-что, - неуверенно начал он, присаживаясь и помогая мне присесть рядом. - Не знаю, возможно, вышло не совсем похоже, ведь некоторые детали мне пришлось додумывать, но все же… Возможно, нам удастся исправить недочеты вместе? – протянув руку, Эдвард словно из ниоткуда достал и передал мне папку с бумагами, и я, чуть заколебавшись, открыла ее.

Нежные пастельные тона, плавные изгибы линий: рисунок, выполненный его рукой, был будто фотографией, живой и настоящей. Да, некоторые неточности были: скулы чуть острее, что делало натурщицу на пару лет старше, отсутствие этих милых ямочек на щечках, появлявшихся всякий раз, когда милое личико озаряла улыбка, оттенок кожи, возможно, на полтона темнее… Но это все были такие мелочи! Я зачарованно вглядывалась в карие омуты – не найдешь отличий с моими. Чувства затопили с головой. Я поспешно убрала рисунок обратно в папку, пока скатившаяся по щеке слезинка не испортила его, но этого бы не случилось – Эдвард поймал ее на лету и крепко прижал меня к себе.

- Очень-очень похоже получилось, - прошептала я в его тихую грудь, - спасибо!
Знать, что теперь не одна я храню образ дочери в своей памяти, уже было чем-то запредельным. Но к тому же иметь её портрет, воплощение родного образа… у меня даже не было слов!

- Похоже, - тихо повторил Эдвард полным эмоций голосом. Его объятья стали на миг чуть крепче, прежде чем он снова ослабил их, вспомнив о моем комфорте. – Я рад, что это так. Это… это не давало мне покоя, прости, если выбрал не самый удачный момент.

- Не стоило так тянуть, - покачала я головой, - почему же ты не сказал раньше?
- Боялся, что не сумею воплотить свое видение и потерплю неудачу, а это бы расстроило тебя. Я закончил работу этим утром, и Элис сказала, что ты должна остаться довольной ей, но я все еще сомневался.

- Зря, - вымолвила я. – За одним исключением, это лучший подарок от тебя, который я могла бы только пожелать, - а потом приложила руку ко рту, сконфуженно глядя на Эдварда. Со всей этой суматохой и волнениями я и вовсе забыла про его день рождения! Не то чтобы Каллены, включая и самого Эдварда, уделяли большое значение числам: годы сменяли друг друга, в то время как они, заточенные в собственные тела вампиры, оставались неизменны, неподвластны времени и обстоятельствам. Но для меня этот день, в который на свет появился мужчина, ставший моим смыслом жизни, был действительно важен. Я не могла себе представить жизни без него. Это была бы сплошная пустота, лишенная всякого значения, бессмысленно прожитые годы. Он был чем-то более значительным, чем я даже могла выразить. И я была безмерно благодарна Элизабет за то, что эта женщина подарила миру кого-то столь светлого, доброго, преданного и любящего. Человека, не потерявшего этих своих качеств даже после мучительной смерти, а, наоборот, ставшего лишь сильнее, мудрее, рассудительней.

- Думаю, это один из лучших подарков и для меня так же. За несколькими исключениями, - нежно прижав меня к себе и поцеловав в макушку, Эдвард снова извлек из папки портрет Ренесми и, с тоскою глядя на него, тяжело вздохнул.

Я горько усмехнулась:
- Да уж! Хорош подарок, особенно вспоминая, как он тебе достался!

- Но оттого он не менее ценен.

---

Всем спасибо за поддержку и внимание к истории, и отдельно благодарю Татьяну за вычитку главы!