Soundtrack - The one by Kodaline

Итак, возможно вселенная супергероев скоро пополнится новым видом - супервампиром, владеющим даром как губка впитывать в себя сущности и возможности окружающих.
Вампирский вариант Спанч Боба.
Мне понадобилось время, чтобы перестать смеяться и серьёзно задуматься над словами Елеазара. Он говорил о том, что под щитом я могу проецировать на себя чувства других существ, укрытых им. Для этого всего-то и надо, что растянуть его. Но разве подобного не случалось со мной ранее? Разве, выпивая свои жертвы, я не чувствовала их ужас и боль?
Бывало, но точно не всегда. Вероятно, только в те разы, когда в финале охоты я забывала снять щит. Но тогда мне не казалось странным ощущать агонию умирающих. Я не стремилась к этому, но определённо знала, что происходит в их душах и телах. Исходя из теории Елеазара, моё знание было вовсе не знанием.
Не терпелось проверить это на практике, но для начала необходимо, чтобы щит полностью восстановился. Следующие дни я то и дело натягивала его на себя, а заодно и на окружающие меня предметы. Ведь, чтобы учиться растягивать щит, достаточно и такого его состояния.
Занятное, полагаю, представлялось зрелище: сидя посреди комнаты, я раздувала щёки и растопыривала пальцы, стараясь охватить собой как можно больше пространства. Хорошо, что Розали оказалась настолько самовлюбленной - недостатка в зеркалах в доме не было. Расставив и разложив их по кругу, я внимательно следила за своим отражением.
Это была работа наоборот, которая вернула меня в первые месяцы вампирского существования. Тогда я училась стягивать энергию жажды, превращая её во вторую кожу, теперь же старалась вытолкнуть её наружу, сделать чем-то вроде плаща.
Сначала колебания в воздухе были едва ощутимы, но в тот день, когда вокруг послышались знакомые щелчки, я поняла, что у меня начало получаться.

Исчезнувший стул, на котором я сидела, стал первой из моих побед. Конечно, он не исчез полностью, но начал подрагивать и мерцать вместе со мной. Радиус зеркального круга постепенно увеличивался, и вот уже диван и маленький столик мебельными призраками покачивались в разноуровневом зеркальном ряду. С каждым днём отражения становились менее отчётливыми – яд в моем теле постепенно растворял человеческую кровь.
Я концентрировалась на происходящем, запоминала ощущения. Испытывая щит на прочность, с каждым разом я продвигалась на дюйм дальше. Нестерпимо хотелось испробовать то, что делаю, на ком-то, кто сможет оценить мои старания.
Я попросила Елеазара и Карлайла на некоторое время оставить меня одну. Они выполнили просьбу, и за следующую неделю меня побеспокоили всего лишь раз. Конечно, это была Эсми. Она интересовалась моим состоянием, предлагала помощь – всё, что угодно, лишь бы я не чувствовала себя покинутой. Он неё же я узнала, что Денали уехали – все, кроме Елеазара и его жены. Ну, и Эдварда.
Его относительная близость волновала меня. Не было и часа, чтобы я не думала о том, что нас разделяет всего пара десятков миль. Я понимала, почему Эдвард не приходил, и в то же время хотела, чтобы он не был таким правильным. Иногда мне казалось, что я чувствую его запах, но это были лишь фантомные воспоминания; никакого движения за окном, ни единого звука снаружи. Лишь однажды вдалеке промелькнула знакомая светло-желтая искра: Розали то ли возвращалась с охоты, то ли убегала на неё. В нетерпение и беспокойство белокурой вампиршы относительно моей персоны до сих пор верилось с трудом.
Но именно ей я и позвонила, когда почувствовала, что нуждаюсь в практике другого рода.

Я долго ходила вокруг да около, не зная с чего начать. Буквально. Розали сидела в кресле и с тщательно скрываемым интересом смотрела за моими метаниями по её небольшой гостиной.
- Ради бога, Белла, у меня уже голова кружится! Сядь и скажи первое, что придёт в голову.
- Они женаты?
Она неожиданно громко расхохоталась. Такой реакции я не ожидала, впрочем, как и того, что когда-нибудь осмелюсь спросить кого-нибудь об этом. Немедленно захотелось провалиться под землю.
- Я знала, что ты не так непроницаема, как кажешься, - сказала Розали, отсмеявшись. - Вернее, пытаешься казаться.
- О, да, ты меня раскусила, - съехидничала я.
- Ладно, извини. – Изящные руки взлетели вверх. – Они там все с ума посходили. Особенно мой малахольный братец. Только и разговоров, что о твоей несчастной судьбе. Не то, чтобы я не разделяю их точку зрения, но это утомляет.
- Спасибо за честность, но ты не ответила на мой вопрос.
- Нет, Белла, они не женаты. – Розали постаралась сказать это как можно мягче, выделяя каждое слово. – Но я прошу тебя не строить на этот счёт иллюзий.
Не то, чтобы я их строила, но сил сдержать улыбку понадобилось много.
Розали продолжила:
- Не скажу, что мы с Таней подруги, но за последние годы я хорошо её изучила. Она умная, целеустремленная и я бы даже сказала опасная в плане достижения своих целей. Эдвард был для неё лакомым кусочком задолго до того, как познакомился с тобой. В первые годы мы все сосредоточены исключительно на себе, и тогда у Тани с ним просто не было шансов. После она предпринимала попытки привлечь его, но в нашем мире это происходит не так. У вампиров связей на одну ночь не бывает, да и Эдвард на подобное никогда бы не согласился.
- Так почему же они не женаты?
- Не знаю, - Розали пожала плечами. – Вернее, мы все знаем почему, но до сегодняшнего дня внятного объяснения этому не было.
- Ты хочешь сказать, что Эдвард не женился на Тане потому что всё ещё…
Не дав мне договорить, Розали вдруг вскочила с кресла.
- Ты для этого меня позвала, да? Чтобы сделать своей наперсницей? – Она по-звериному ощерилась и выставила вперёд указательный палец. - Так вот, знай, я не стану помогать тебе вернуть Эдварда.
- Значит, тебе легко удастся убедить его, что в мои планы это не входит.
От изумления её лицо вытянулось.
- Ты говоришь это серьёзно?
- Вполне.
- Неожиданно. – Не отрывая от меня глаз, белокурая вампирша без присущей ей грациозности плюхнулась в кресло. – Значит, я была права: ты не любила его тогда. Не любишь и сейчас.
Она смотрела на меня выжидающе. На мгновение показалась, что сестра Эдварда страшится услышать подтверждение своим словам.
Настала моя очередь усмехаться.
– Нет. Ты снова ничего не поняла. Я люблю Эдварда, и всегда буду любить. Полагаю, он испытывает те же чувства. Но ты видишь, что сделала с нами эта любовь. Где мы из-за неё оказались. Слишком многое изменилось, чтобы снова начать с того, на чём мы закончили. Если он счастлив с Таней, то пусть так и будет.
Розали долго молчала, изучала меня исподлобья.
- Альтруистка, значит. – Её губы скривились в некоторое подобие улыбки. Она покачала головой. – Да не будет так, пойми ты. Всё не так было с самого начала вашей истории. Раньше мы жили, как обычная семья: родители и дети. Я понимаю, некому было объяснить тебе это, но при обращении мы застываем не только в своих телах, но и в мыслях, желаниях, эмоциях. Только потрясения могут изменить нас, заставить чувствовать по-другому, раскрыть в себе что-то новое.
Я понимала, Розали сейчас говорит о том, что её очень волнует, поэтому внимательно вслушивалась в её слова.
- Твой призрак все эти годы витал между нами. До твоего появления мне всегда было восемнадцать. Теперь же я чувствую себя гораздо старше. Тоже самое произошло и с остальными. Разве только Карлайл и Эсми справились лучше. Последняя попытка походить на семью провалилась, едва начавшись. Это было восемь лет назад, здесь же, в Форксе. Насколько я понимаю, именно тогда Элис нашла тебя. То, что с ней стало после этой встречи, окончательно отдалило нас друг от друга.
- Зачем ты мне всё это рассказываешь?
- Затем, чтобы ты поняла. – Розали сделала ударение на последнем слове. - Эдвард больше не столетний мальчишка, который влюбился в тебя много лет назад. Он изменился, и поступки его соответствуют возрасту взрослого человека. Мой брат не сошёл с ума, расставшись с тобой. Был на грани, да, но не сошёл. И, узнав о твоей смерти, пусть не сразу, но нашёл в себе силы жить дальше. Такого не бывает, Белла. Среди вампиров такого не бывает. – Розали покачала головой. - Мы погибаем, когда что-то случается с нашей второй половинкой. Действительно погибаем. Не важно, как это случается, но смысл один: вампиры – однолюбы.
- Эдвард жив, значит, я – не его любовь.
- Ты опять ошибаешься. Эдвард жив, потому что жива ты. Только то.

Смысл, сказанных Розали слов, не сразу дошёл до меня. Но когда я несколько раз прокрутила их в голове, то надолго замолчала.
Это была интересная теория. Поверить в сверхъестественные обстоятельства, сопутствующие истории наших с Эдвардом отношений, было бы труднее, если бы мы оба не принадлежали к сверхъестественному миру. Может, подобные истории случались и раньше, вот только кто может поведать об этом? Карлайл? Эдвард? Вольтури, которые прожили на свете дольше любого из нас? Нет повода не верить Розали. Но и доверять ей не получалось.

- Моя версия выглядит правдоподобнее.
Она хмыкнула:
- Думай, как хочешь, но теперь всё становится на свои места. Если это понимаю я, понимает и Таня. Уверяю тебя, она так просто не отступит. У неё получилось изгнать твой призрак, за живой Беллой Свон дело не станет.
- Если Эдвард изменился, то он тем более не может бросить её. Обязательства.
- Думаешь, ей этого будет достаточно? Имея всё, довольствоваться отношениями из-за обязательств? Э, нет, - протянула Розали. - Именно поэтому Таня уехала. Она предоставила Эдварду самому решать их дальнейшую судьбу. И если он решит неправильно, берегись, Белла: Вольтури – не самый главный твой враг.
- В таком случае, ты точно поможешь мне.
- И напрасно потрачу время. Увещевать и уговаривать? Вот уж увольте. Если хочешь знать, он целыми днями торчит на границе леса, сторожит тебя. Боится, что ты исчезнешь так же внезапно, как и появилась.
От этой новости я почувствовала пульсацию в горле. Значит, мне не казалось: я действительно уловила аромат Эдварда.
- У тебя плохо получается скрывать радость. – А я так старалась! – Прежде, чем показать Эдварду, что он тебе безразличен, для начала убеди в этом саму себя.
С каждым сказанным словом всё только больше и больше запутывалось. Уверенность в правильности принятых решений таяла на глазах. Многих факторов я не учла и не предвидела, и теперь не знала, как поступить, чтобы выйти из этой ситуации с наименьшими потерями.
- Что мне делать, Розали?
Не ей я должна задавать этот вопрос, тем удивительней, что она на него ответила.
- Для начала встреться с ним. Поговори. А там сама решишь, что тебе нужно. С ума сойти, - воскликнула она внезапно. – Я даю советы Белле Свон! Кто бы мог подумать!
- Получается, мне удалось сделать из тебя свою наперсницу, - улыбнулась я.
- Получается, что, несмотря на прожитые годы, в чём-то ты осталась прежней. А вот я изменилась. Это радует и печалит одновременно.
- Повторюсь: ты хорошая сестра, Розали.
- Эдвард наверняка где-то поблизости, - сказала она, поднимаясь. – Я скажу, что ты ждёшь его. Чёрт, а это дерьмо заразно, знаешь?
Ещё раз чертыхнувшись, Розали вылетела из дома, изо всех сил стараясь не походить на человека.

После её ухода я долго сидела, уставившись на дверь. Розали оставила её открытой, нарочно или нет - не знаю.
За дверью сумеречный лес дышал холодом, который я не чувствовала, но ощущала. Сквозь серо-зеленое марево стелился туман – рваный, будто облака. Деревья, вплотную окружившие дом, выступали из него, как безмолвные стажи. Заросшие мхом и лишайником, они стояли здесь не одно десятилетие, и, дай бог, простоят ещё столько же, прежде чем упадут от ветра или будут изъедены паразитами. Обездвиженные отсутствием ветра, безмолвные без птичьего щебета, даже в этом состоянии они казались живее меня. И всё-таки я превосходила в одном важном показателе: в отличие от вековых сосен, я сама могла решить, когда мне упасть. Способ сделать это был, оставалось лишь выбрать время. В моём случае это время измерялось не минутами или часами, а завершёнными делами.
Сейчас до завершения было далеко, а слова Розали, её предположения вновь заставили меня задуматься: так ли вольна я в своих решениях и поступках? И пусть это всего лишь безумная теория, но разве могу я рисковать кем-то ещё, кроме себя, тем более, если этот кто-то – единственно важный для меня человек.
Мои мысли вернулись к Эдварду, и неожиданно для себя я ощутила чувство дежавю. Тот же сумеречный лес, тот же клубящийся туман и изморозь, утяжеляющая воздух. Мне снова семнадцать, и Эдвард снова открывается мне. И мне снова всё равно: кто он, что он и чем это для нас обоих грозит.
Как легко было принимать всё тогда и как сложно делать это теперь.
Ноги сами понесли меня к двери, и вот уже я стою на пороге и вглядываюсь в сумерки. Туман наполнен его ароматом – таким знакомым и таким сладким. Он смешивается с запахом прошлогодней листвы и подмороженной хвои. Эдвард не виден, но я знаю, что он близко. Я натягиваю на себя щит и мысленно громко зову его по имени.
Мои совершенные вампирские уши улавливают каждый шорох. Его движения отточены и тихи, бег лёгок и быстр.
Он откликается.
Он приближается.

Он здесь.
____________________________________________________________________________________

Катище, спасибо тебе большущее!