Белла

Мне не стоит так нервничать. Действительно не стоит. Тогда почему «бабочки» в животе так досаждают мне? Клянусь, меня точно стошнит, а у меня нет на то объективной причины. Абсолютно. Я уже замужем, и нет нужды себя накручивать.

– Боже, Белла, успокойся, – пробурчала откуда-то справа от меня Розали, наносившая мне макияж. – Ты того гляди порвёшь носовой платок.
Вздрогнув, я уронила истерзанную ткань себе на колени.
– Прости, – пробормотала я.
– Прекрати покусывать губу, – донёсся сверху голос Элис, укладывавшей мне волосы. – Ты сотрёшь нанесённый Розали блеск.
– А потом мне придётся тебя убить, – пошутила Розали. По крайней мере, мне так показалось.
– Мне, правда, жаль, это просто… Я нервничаю, – призналась я.
– Белла, большинство невест нервничает перед свадьбой, – сказала Дакота.
– А вы, девчата?
– Ну, я ещё не замужем, поэтому нет, – ответила Розали.
Элис откашлялась, пытаясь замаскировать свой смешок, и тем самым вызвав у меня улыбку.
– Ладно, так и быть, я выйду замуж до конца этого года, если всё будет по-моему, – протараторила Розали. – Однако я и тогда не буду нервничать.
– Правда? – поинтересовалась я у неё, приоткрывая один глаз.
– Закрой его, – осадила меня Розали, наградив меня взглядом, увидев который, я послушно закрыла глаз. – Да, я не буду нервничать. Эмметт и есть тот единственный. Единственное, о чём не стоит беспокоиться: попытается ли он выкинуть что-нибудь на самой свадьбе.
Улыбка тронула мои губы.
– Зная его, можно ожидать происшествий ещё и до свадьбы.
– Например, надеть большие красные туфли, – хихикнула Элис.
– Что ж, в отличие от вчерашней репетиции, ему лучше этого не делать, – проворчала Розали.
Мы с Дакотой рассмеялись.
– А что насчёт тебя, Элис? – поинтересовалась Розали у подруги.
– Я тоже так думаю, – ответила Элис. – Джаспер тоже мой единственный. Кроме того, я всю ночь получала от него милые смс-ки, так что мне захотелось уже перемотать время к самим клятвам.
– А у меня и вовсе не было времени для беспокойства, – тихо вздыхая, отозвалась Дакота.
– Если мне не изменяет память, то больше всего испереживалась твоя мать, – хмыкнула Розали.
– Я до сих пор не могу поверить, что она назвала Джейкоба «недостойным псом», – пробурчала Дакота.
Я расхохоталась.
– Тебе придётся признать, Дакота, – сказала я, поворачиваясь к ней, а затем ощутив, как Элис тянет меня за волосы, – что во время еды он действительно напоминает собачонку.
– Не спорю, но он достоин меня, как никто другой, – ответила девушка.
– Кашлянём за это! – сказала я, вскидывая кулак в воздух.
Девчачье трио захохотало.
– Раз я слышу смех, значит, тут всё идёт как надо, – сказала Эсме. Должно быть, она только что вошла в номер невесты.
– А что, где-то возникли проблемы? – поинтересовалась я, нервничая.
– Нет-нет, – поспешила заверить меня Эсме, похлопывая по руке. – Мальчики ведут себя хорошо.
– Включая Эмметта? – полюбопытствовала Розали.
– Включая Эмметта, – смеясь, ответила Эсме. – Вообще-то он меряет шагами номер жениха. Наверное, думает, что сегодня его свадьба.
Розали что-то невнятно пробормотала себе под нос.
– Пусть только попробует разнервничаться на нашей свадьбе.
Элис закончила с моей причёской, и я почувствовала, как одновременно с закончившей мне маникюр Дакотой мне на голову надевают тиару и крепят фату.
– Дайте мне ещё пару минут, и мы поможем тебе облачиться в платье, Белла, – сказала Розали.

В груди всё сжалось, когда я почувствовала скользящий по коже шёлк и шифон; я не открывала глаз, по большей части боясь угроз Розали, не желавшей, чтобы я увидела окончательный вариант раньше положенного срока. Послышался звук застёгивающейся молнии, платье кое-где подправили, чтобы всё сидело идеально, а затем я услышала: – Открой глаза, Белла.

Я ахнула от увиденного. Я выглядела… ну, выглядела, словно сошла с подиума.

– О, Розали, – выдохнула я, слёзы подступили к глазам. Меня нельзя было назвать эмоциональным человеком, но сейчас… сейчас был как раз тот момент, когда плакать – это нормально.
– Хорошо, что я выбрала водостойкую тушь, – довольно произнесла Розали¹, когда я обняла подругу.
– Я знала, что она расплачется, – улыбаясь, проговорила Элис.
– О, Белла, Эдвард умрёт, когда увидит тебя, – выдохнула Эсме.
– Пусть только попробует, – пригрозила Элис, смотря на женщину. – После того как мы вложили столько сил в организацию этой свадьбы, ему лучше не стоит этого делать.
Розали обмахивала моё лицо, пытаясь высушить слёзы.
– Что ж, тиара на твоей голове – это кое-что новое, – произнесла Элис. – Подруга Эдварда, Джуэл, помогла разработать её дизайн.
Я потянулась рукой к тиаре.
– А эту фату я надевала на собственную свадьбу, – расчувствовалась Эсме, и Дакота тут же протянула ей платок. – Спасибо.
– И она считается чем-то старым, – продолжила Розали.
– Твой букет – голубой, – начала Элис.
– Голубые цветы? – спросила я, моргая.
– Да, голубые цветы, – повторила Розали.
– Всё место проведения свадьбы украшено голубыми цветами, – подтвердила Элис. – По крайней мере, там присутствуют разные оттенки синего и голубого, поскольку, поверь мне, тёмно-синие цветы плохо сочетаются с твоим платьем.
Я кивнула.
– Остаётся лишь кое-что позаимствованное, – заговорила Дакота.
– Погоди, то есть как «остаётся лишь кое-что позаимствованное»? А как же моё старое обручальное кольцо? Сегодня во время церемонии я получу новое. А фата Эсме и есть кое-что старое, – подметила я.
– Да, твоё старое обручальное кольцо станет старым, но только после свадьбы, помнишь? Вы с Эдвардом собирались расплавить свои кольца и добавить их в качестве серебряной вставки на новых? Этот ритуал соединит два кольца, символизируя нерушимую связь вашей любви. Так что нет, – возразила Элис, а затем протянула мне что-то. – Это моё, так что изволь возвратить.
Разжав ладонь, я покраснела. Элис же, не дождавшись моего ответа, забрала у меня подвязку и надела её на мою ногу.

Раздался тихий стук в дверь, а затем из-за двери донёсся голос Карлайла: – Дамы, пора.

Четыре головы резко повернулись ко мне, и я сглотнула.

– Эсме, иди, – принялась выпроваживать её Элис. – Ты должна идти первой. Затем Дакота с Джейкобом, которые, соответственно, понесут близнецов.
– Затем мы с Джаспером, – произнесла Розали, открывая Эсме дверь. – Элис, приструни там Эмметта.
– Разумеется, – сладко протянула Элис.
Розали улыбнулась, когда Дакота покинула номер, оставив меня наедине с Элис.
– Белла, успокойся, – нежно произнесла Элис, с такой же нежностью обхватив моё лицо ладонями. – Всё пройдёт идеально.
– Правда, Элис?
– Ну, я не могу пообещать тебе этого, – с улыбкой промолвила подруга, – но обещаю, что эту свадьбу запомнят все сто приглашённых гостей.

Втянув воздух, я кивнула, когда Элис поинтересовалась, готова ли я идти. Элис умудрилась удерживать в руках короткий шлейф моего платья, чтобы тот не волочился по полу и не испачкался, букет невесты и её подружки.

Мы как раз спустились вниз, когда Джаспер повёл за собой Розали. Эмметт будет дожидаться нас рядом с Эдвардом, так как он – шафер.

– Помни: всё пройдёт как по маслу, – прошептала мне Элис, протягивая букет. – И не забывай идти, когда услышишь марш.

Я кивнула, наблюдая за тем, как она огибает угол, присоединяясь к гостям. На секунду я прикусила губу, а затем остановилась, вспомнив кропотливую работу Розали над моим макияжем.

А затем, не дав мне собраться с мыслями, заиграла знакомая мелодия свадебного марша. Мой выход. Я проследовала в том же направлении, что и ранее Элис, и глубоко втянула носом от открывшимся передо мной зрелищем.

На свадьбе присутствовало по меньшей мере сто человек, большинство из которых я видела впервые. Я заметила Таню, стоявшую подле двух женщин, блондинки и темноволосой, позади Эсме с Карлайлом. Напротив него стоял пожилой Горайс Ройс, по-доброму подмигнувший мне. Я улыбнулась мужчине, вспоминая свой первый визит к Эдварду в офис.

Но несмотря на знакомые мне лица, взгляда своего я не могла оторвать взгляд от одного-единственного человека. Не знаю, как я умудрилась не сорваться с места, но я прошагала под звуки марша к Эдварду. Однако всё же выпендрилась, крепко-накрепко обняв Эдварда. И обнимала его до тех пор, пока священник и впившиеся мне в спину ногти Элис не заставили меня отпустить его.

Но даже «подначивание» маникюром пикси не могло испортить этот момент. Ничто не могло. Потому ничто… ничто не могло быть прекраснее этого момента.

Эдвард

Мне с превеликим трудом удавалось отрывать взгляд с Беллы во время церемонии. Она была сногсшибательно красива. Она и так была красивой, но сегодня, одетая в это платье, улыбающаяся, она выглядела ещё прекраснее.

Саму церемонию, полноценную католическую церемонию, вёл прилетевший к нам на свадьбу отец Торрес – знакомый джентльмен Элис из Лас-Вегаса. Она длилась примерно час, но всё было задумано с тем расчётом, что когда подошло время произносить наши клятвы, солнце уже садилось за горизонт – удачнее и не придумаешь.

Перед вылетом на Гавайи мы с Беллой решили написать свои собственные клятвы, которые зачитаем перед традиционными. Белла успела сообщить мне, пока меня не украли из нашего номера Эмметт с Джаспером, что ещё не дописала свою клятву, поэтому мне было интересно услышать её.

– Дамы и господа, жених с невестой решили произнести собственные клятвы перед тем, как произнесут традиционные, – объявил собравшимся отец Торрес, вручая мне микрофон.

Я выудил листок бумаги. Весьма потрёпанный. Я без конца вытаскивал и перечитывал его перед началом церемонии, и он начал ветшать. Однако текст оставался читабельным.

– Дорогая моя любовь, – начал я, и глаза Беллы уже наполнились слёзы. – Так много я люблю в тебе. Люблю, как ты смущённо краснеешь. – Белла зарделась, вызвав у меня улыбку. – Люблю, когда ты рисуешь сиропом счастливые рожицы на блинах, перед тем как съесть их. Так много я люблю в тебе, что потребуется целая ночь, чтобы всё зачитать, поэтому, ради блага всех остальных, я урежу свою клятву наполовину.

Гости засмеялись, когда я демонстративно пролистал перед ними многочисленные пустые страницы книги. Белла округлила глаза, завидев, как много я написал. Позже, дабы избавить её от чувства вины, я покажу ей, как много исписал страниц на самом деле.

– Сегодня мы слышали о любви из послания к Коринфянам². Ты, моя дорогая, и есть любовь. Ты добра и терпелива, покровительственна и верна. Ты – та, кто действительно будет со мной в болезни и здравии. – Я улыбнулся отцу Торресу, вернувшему мне улыбку. – Ты не завистлива и не горда. Ты не замечаешь наших ошибок, особенно моих. И ты всегда простишь меня, даже тогда, когда я не заслуживаю этого. Ты – моя жизнь, моё счастье, но больше всего ты – моя любовь. И я буду вечно любить тебя.

Послышались многочисленные охи и ахи, когда я легонько поцеловал Беллу в мокрую от слёз щёку. И передал ей микрофон.

– К счастью, я не исписала всю книгу, – сказала Белла, вытаскивая маленький клочок бумаги из букета, где предварительно спрятала его. Лицо Элис расплылось в ухмылке – должно быть, это она научила Беллу этому трюку на вчерашнем девичнике, проходившем в номере невесты. – И я точно позаимствую у тебя первую строчку.

Я игриво прищёлкнул пальцами, когда Белла протянула цветы Элис, вызвав тем самым ещё пару смешков.

– Моя дорогая любовь, – начала Белла, – я даже не знаю, как мне описать свою любовь к тебе. Я толком не могу даже описать тот миг, когда впервые осознала, что люблю тебя, потому что люблю в тебе всё. Любила уже тогда, когда, вернувшись домой, нашла тебя всего в муке, пытающегося испечь мне торт, или же когда ты всю ночь напролёт сидел с детьми, дав мне возможность хотя бы немного поспать и зная, что самому подниматься на работу в семь, чтобы успеть в офис к восьми, – эти моменты тронули меня до глубины души, и именно тогда ты открывал мне истинного себя.
– Ты для меня всё, как и я для тебя. Возможно, именно поэтому мы идеально подходим друг другу, – произнесла Белла, сминая бумажку. – Но, может, это всего лишь две души, что принадлежали друг другу с самого начала. И что бы ни случилось… я буду вечно любить тебя. Даже когда ты ведёшь себя как ребёнок, мучаясь от боли, или же забываешь вынести мусор.

Я закатил глаза. Однажды я забыл вынести мусор, и он целую ночь простоял дома. А всё Эмметт – это он рассказал ей этот случай.

– Пара выразила свою любовь друг к другу. Можно мне кольца? – попросил отец Торрес.

Отвернувшись от Беллы, я перевёл взгляд на Эмметта. И ждал, наблюдая за тем, как он похлопывает себя по карманам брюк с выражением паники на лице.

– Эмн… Эдвард, – начал он.
Я простонал.
– Только не говори, что ты их… забыл?
Эмметт робко на меня поглядел, затем услышал тихо охнувшую Беллу.
– У нас нет колец? – поинтересовался у меня отец Торрес, заглушая ладонью микрофон.
– У шафера их нет, – прошептал я, смотря на Беллу. У той глаза напоминали блюдца.
– Эмметт, – прорычала Элис.

Затем позади меня раздался сдавленный смех брата с вторившем ему Джейкобом, и я развернулся как раз в тот момент, когда последний, осторожно придерживая Э.Ч. вытащил кольца из своего кармана. Джаспер закатил глаза, а Джейкоб наклонился вперёд и прошептал: – А ты говорил, мне нельзя доверять кольца.

Я тоже закатил глаза, зная, что девушки хотели из парней отбивную сделать (за исключением Элис – она устроит тёмную кому угодно, кроме Джаспера). Я отдал Белле моё кольцо, и мы обменялись традиционными клятвами, надев друг другу кольца.

– Властью, данной мне Господом, я с гордостью… опять объявляю вас мужем и женой. Вы можете поцеловать невесту.

Я улыбнулся, притягивая Беллу к себе и слегка наклонив назад, подарил ей настоящий поцелуй. Толпа возликовала, но мыслями я был только с Беллой, покрасневшей и улыбавшейся мне. Мы выпрямились, и отец Торрес обратился к собравшимся: – Дамы и господа, я повторно объявляю невесту и жениха мистером и миссис Эдвард Каллен³.

---

¹Так выглядят платья подружек невесты.
^2
3 В западной христианской традиции муж давал своей жене не только фамилию, но и второе имя, так как по Библии, муж и жена – (не сатана!) одно целое: «И сказал человек: вот, это кость от костей моих и плоть от плоти моей; она будет называться женою [Ishshah, а не Евой], ибо взята от мужа. Потому оставит человек отца своего и мать свою и прилепится к жене своей; и будут одна плоть» (Бытие 2:23–24).

---

Вот и свершилось оно! Охая и ахая, не забудьте черкануть мне пару приятных слов-впечатлений на форуме и прочитать ещё одну – последнюю главу! Да-да, конец уже близок!