Название: Чуть меньше одиннадцати друзей Эдварда Каллена
Категория: Best Human Action
Автор: -
Пейринг:Эдвард/Белла на ненавязчивом фоне прочего канона
Рейтинг: PG-13
Саммари: Друзья познаются в петле, а последнее желание приговоренного свято. Это предстоит выяснить на собственном опыте лорду Чарльзу Свону, у которого есть кое-что очень ценное для одной опасной разбойничьей банды с большой дороги...



Любовь зла. Чертовски зла. Об этом рассуждал Эдвард Каллен, стоя на эшафоте. А лорд Чарльз звенящим от холодного, священного гнева голосом неумолимо продолжал:
- За три года своей бесстыдной разбойничьей жизни ты совершил не менее полусотни грабежей, участвовал в нескольких десятках нападений на следующих через мои земли купцов, ремесленников и даже титулованных особ, обворовывая их до нитки, и на твоих руках кровь множества ни в чем не повинных людей, честно выполнявших свою службу и защищавших тех, кого тебе вздумалось ограбить. За все эти гнусные преступления ты, бандит Эдвард Каллен, приговариваешься мною, лордом-наместником этих земель, к смертной казни через повешение. Мэтр палач, приступайте!
Где-то над головами собравшегося на площади люда, в туманной дымке золотого утреннего света внезапно заухала сова, но в торжествующем и злорадном шуме толпы никто, кроме стоявшего на эшафоте осужденного, не обратил на эту странность внимания. Осужденный же вскинул голову на этот звук, окинул быстрым взглядом светло-зеленых глаз крыши окружавших площадь домов, и быстрая шальная улыбка тронула его насмешливо выгнутые губы.
- Одну минуту! - его звонкий мальчишеский голос вмешался в нетерпеливо-кровожадный гомон собравшейся на площади толпы. - Вы не спросили о моем последнем желании!
Лорд Чарльз презрительно расхохотался со своего возвышения.
- А ты о последнем желании тобою обворованных и на голодную смерть оставленных спрашивал, мерзавец? - вскричал он.
- Но таков закон, - возразил Эдвард. - Вы должны исполнить мое последнее желание, а я должен отпустить палачу грех моего убийства!
- Не тебе говорить о законе, шелудивый пес! - рявкнул Чарльз, но тут стоявшая с ним рядом юная девушка в темно-голубом скромном платье, с длинной перекинутой через плечо косой, мягко коснулась ладонью его руки и сказала что-то, заставившее его мгновенно замолчать.
- Желание, пусть скажет свое желание! - загудела толпа, всегда требующая только зрелищ, и чем более зрелищных, тем лучше. - Желание!
Эдвард сверкнул улыбкой в ответ на эти возгласы и галантно поклонился, как актер на театральных подмостках, вызванный на бис. Лорд Чарльз с неохотой поднял руку, требуя тишины, и мрачно произнес:
- Хорошо, Каллен, говори. Каково твое последнее желание?
Эдвард тряхнул головой, сдул со лба длинную бронзовую прядь и, впившись взглядом в стоявшую рядом с Чарльзом девушку, воскликнул:
- Я хочу получить поцелуй леди Изабеллы.
Толпа затихла, как отхлынувший от берега кипучий прибой, гулкие, переливчатые шепотки разлетелись по площади, как морские брызги. Даже с эшафота Эдвард увидел, как гневно раздуваются крылья аристократического носа лорда Чарли, и как очаровательный, хоть и злой румянец заливает фарфорово-бледные щеки его дочери.
- Твоя смерть искупит твою наглость, рвань, - процедил наместник. - Мэтр палач, займитесь им.
- Нет! - единым порывом взвились голоса толпы. - Желание, желание, желание!
На секунду Эдвард испугался, что Чарльз все-таки предпочтет не услышать этот требовательный гомон и прикажет палачу закончить начатое. Но тут вмешалась леди Изабелла. Вскинув голову и строго сжав губы, она медленно спустилась с украшенного ало-золотыми гербами возвышения и шагнула на площадь. Толпа расступилась перед ней, словно по волшебству.
Приподняв подол платья и поласкав взгляд Эдварда зрелищем хрупкой лодыжки, перехваченной тонкими ленточками туфли, она поднялась на эшафот и, остановившись в шаге от осужденного, взглянула ему в лицо восхитительными влажно мерцающими темными глазами и тихо спросила:
- Неужели вы дали себя поймать ради этого?
Эдвард прищурился, многозначительно улыбнулся ей в ответ, вспоминая их первую встречу...



- Шикарная карета, на дверцах герб с коронованными львами, четверка вороных в упряжке - красавцы и быстрые, как ветер, стоят золота по своему весу, поверь мне! - доложила Элис, спрыгнув с седла и обдав Джаспера брызгами жидкой весенней грязи. - Охраны всего трое всадников.
- Будем брать? - осведомился Эдвард, натягивая повод норовистого Огонька, приплясывавшего на месте от нетерпения.
Вместо ответа Джаспер громко, переливчато свистнул, давая сигнал засаде, и, одним прыжком взлетев на спину свего гнедого, крикнул Элис их традиционную перед началом каждого боя фразу:
- Дождешься меня?
- Если не заставишь ждать слишком долго, - ответила она, бросив ему вслед обожающий взгляд, и, грациозно припав на одно колено, подняла лук и вытянула из плоского колчана на бедре первую стрелу.
Пришпорив Огонька, Эдвард последовал за Джаспером вниз с холма, навстречу двигавшейся прямо в западню карете.
Трое вооруженных всадников - впереди и по обеим сторонам кареты с герцогскими гербами на дверцах, заметили их сразу и среагировали мгновенно - обнажили оружие и рассредоточились, готовые дать бой, но первыми не нападая, боясь оставить карету без защиты. Первая стрела Элис впилась в землю перед копытами передней пристяжной лошади, та, захрипев, взвилась на дыбы, бешено забила в воздухе копытами, ломая упряжь, кучер громко крикнул, натягивая поводья в попытке остановить обезумевшую упряжку, вторая стрела пришила его плечо к стенке кареты, а Джейк и Розали, вылетев из засады, поймали перепуганных коней под узцы и остановили экипаж.
Один из охранников поскакал навстречу Джасперу, двое других бросились к Джейкобу и Розали, стрела Элис впилась в грудь вороного иноходца под одним из них, тот рухнул на землю, с размаху придавив своим телом не успевшего соскочить всадника, и Эдвард обнаружил, что ему не оставили ни одного противника и лишний раз блеснуть своим смертельно-цирковым мастерством ему не удастся.
Спешившись, он подбежал к карете и рывком распахнул дверцу, держа наготове кинжал на тот случай, если тот, кто внутри, попытается напасть, но не успел даже увидеть, с кем именно придется драться, как ослепляющий удар чем-то тяжелым по лицу отшвырнул его в сторону, острая боль пропорола щеку и нижнюю губу, и жидкое, соленое железо крови заполнило рот. Разъярясь от этой боли, он вслепую рубанул кинжалом воздух внутри кареты, услышал испуганный и болезненный вскрик и, вытерев с лица кровь, увидел, что на обитом бархатом сидении сжалась в комок совсем молоденькая девчонка в строгом мужском наряде, с подобранными под пышный берет волосами, смотревшая на него с насмерть испуганным, но все равно храбрым вызовом в больших блестящих глазах и прижимавшая пальцы к сочащемуся кровью порезу на щеке. В руке у нее был изящный сапожок для верховой езды - именно им она и ударила его по лицу, до крови разодрав кожу острием тяжелой бронзовой шпоры. Неожиданная и приятная добыча!..
- Тише, я тебя не трону!.. - успокаивающе заговорил Эдвард, мягко улыбнувшись и медленно вытянув к ней руку, и тут же схлопотал по локтю тяжелым каблуком чертового верхового сапога. Разозлившись не на шутку, он вырвал у девчонки это импровизированное оружие, поймал ее за локти, и она, по-змеиному извернувшись, укусила его за руку, так что от боли он невольно разжал пальцы, и тут же, изловчившись, ударила его обутой ногой, целясь в пах, но он успел развернуться, и мысок ее сапога врезался ему в бедро. Да что же это за бестия?
Выругавшись, Эдвард обхватил ее за талию, зажмурившись и наклонив голову под градом ударов ее маленьких, но на редкость сильных кулачков, и попытался вытащить ее из кареты. Ее ногти проехались по его здоровой щеке, прочертив на коже тут же болезненно занывшие полосы, удар коленом отдался болью под ребрами, и Эдвард, зарычав, прижал ее к пружинящему сидению, поймав ее запястья и крепко сдавив коленями ее ноги. Девчонка билась и дергалась, как запутавшаяся в силках птица, но освободиться не могла.
Исступленный страх, придававший ей сил, иссяк, и она бессильно откинула голову на край сидения. Берет давно свалился с нее во время драки, и блестящие каштановые волосы, сплетенные в две воздушные, мягкие косы, рассыпались по пурпурному бархату обивки - такие длинные, такие пышные... Она показалась ему волшебно красивой в это мгновение, упоительно слабой и нежной, совершенной, как хрупкая фарфоровая куколка. Скользнув взглядом по ее губам - таким нежно-розовым и невинным, и слизнув кровь с собственных губ, разбитых, пульсирующих болью, Эдвард ощутил внезапное желание поцеловать ее, коснуться ее, словно белоснежного кусочка сахара, так манящего именно своей нетронутостью, нарушить ее невинное совершенство следом своего прикосновения. И тут она вдруг изо всех сил ударила его головой в лицо. Из глаз у Эдварда посыпались искры, а нос как будто проломился куда-то внутрь черепа, разрываемый горячей болью. Его хватка ослабла, девчонка рванулась, врезавшись плечами в противоположную дверцу кареты, та распахнулась, и Эдвард, подняв гудящую после удара голову, увидел в открывшемся светлом прямоугольнике, что бой уже кончен: Джаспер и Элис выпрягали из кареты лошадей, кучер и форейтор, связанные, лежали на земле рядом с каретным колесом, двое из составлявших эскорт троих неподвижно лежали на земле - убитые или без сознания - веселое утреннее солнце вспыхивало яркими искрами на их доспехах и валявшемся в траве оружии, а третий, придавленной собственной лошадью, был тоже наверняка не жилец. Над ним склонялась Розали, проверяя, жив он или ее медицинские навыки уже бесполезны.
Они были очень необычной разбойничьей бандой: только у них была своя целительница и только жертвы их нападений оставались после встречи с ними нищими, как церковные мыши, но зато с заботливо перевязанными ранами и вправленными переломами.
Несносная девка свнова завозилась, пытаясь высвободить руки, и Эдвард ругнулся наполовину раздраженно, но наполовину восхищенно: эта отчаянная особа нравилась ему определенно куда больше всех их предыдущих вялых и безвольных жертв, способных только ныть и просить пощады.
Джаспер, заметив в карете какую-то возню, заглянул внутрь и со смехом воскликнул:
- Мы вроде как на женщин не нападаем, забыл?
- Это она нападает на меня, - фыркнул в ответ Эдвард, выпустив руки девицы, выпрямился и, утерев рукавом сочащуюся из носа кровь, бросил ей: - Никто ничего плохого тебе не сделает, если будешь сидеть смир...
Громкий возглас Элис заглушил его слова.
- Быстрее, сматываемся отсюда! - крикнула она, хватая поводья завоеванных лошадей и запрыгивая в седло собственной кобылы. - На дороге впереди отряд всадников, все вооружены и движутся сюда!
Хоть Элис в этом и не признавалась, но ее матушка определенно согрешила с кем-то далеко не человеческой природы, и именно этим объяснялась ее сверхъестественная зоркость, ловкость, немыслимо огромные глаза и повадки дикого озорного сильфа.
Она кинула Джасперу повод его коня и свистом послала в галоп свою лошадь. Эдвард посмотрел на свою противницу: та терла медленно наливающуюся краснотой ссадину на лбу, и в глазах ее так и искрилось ехидное, вызывающее злорадство.
- Трусливые псы! - бросила она, дерзко глядя ему в лицо, и это был первый раз, когда Эдвард услышал ее голос.
- Кусачая болонка, - не остался он в долгу.
- Эдвард, помоги! - услышал он нервный оклик Розали, повернулся на ее голос и тут же получил ослепляющий удар в висок. Перед глазами вспыхнуло белое пламя, дикая ярость мгновенно смела из его мыслей все, кроме мстительного бешенства и, обернувшись, он коротко ударил чертову девицу ребром ладони в шею, под ухом. Она, обмякнув, наконец-то повалилась на сидение кареты и осталась лежать неподвижно. Опомнившись, Эдвард испугался, уж не насмерть ли он ее прибил, но Розали снова позвала его, и в ее голосе явственно слышалась паника. Выскочив из кареты и поймав под узцы Огонька, он подбежал к ней, склонявшейся над одним из убитых - тем самым, под которым Элис пристрелила коня.
- Роза, что ты творишь? - спросил он, увидев, как она пытается сдвинуть тяжелое тело мертвой лошади с ног павшего всадника. - Нужно убираться отсюда!
- Помоги мне вытащить его, - не слушая, приказала девушка звенящим от напряжения голосом, и Эдвард почел за благо подчиниться - с Розали было бессмысленно спорить, если уж она изволила чего-то захотеть, что случалось с ней чрезвычайно редко.
Вдвоем они сумели освободить придавленные мертвой лошадью ноги убитого рыцаря, и только тогда, услышав, как тот глухо застонал от боли, Эдвард понял, что он еще жив. Но кровь, быстрыми темно-багровыми ручейками струившаяся по сломанной при падении ноге, определенно говорила, что не надолго. Вырвав из-за пояса Эдварда метательный нож, Розали распорола им намокшую от крови штанину над коленом раненого, и жуткое зрелище пульсирующей неправдоподобной яркой, алой кровью рваной раны заставил Эдварда нервно, брезгливо и испугано отвернуться. Зря - несущаяся к месту сражения кавалькада была уже пугающе близко - теперь даже он, не обладая сверхъестественным зрением Элис, мог пересчитать их. Ровно дюжина. Плохи дела...
- По коням, скорее, - поторопил он Розали, но та не слушала: закусив губу, она вынула из сумки у пояса широкий бинт и пузырек с какой-то темно-синей настойкой. Зубами вытащив пробку, она сунула пузырек Эдварду и приказала:
- Быстро, лей это мне на руки. Ну!
Глядя поверх ее головы на неумолимо приближающийся отряд, Эдвард перевернул флакон в подставленные ладони Розали, и едко-спиртовый запах защипал ему глаза и нос.
- Какого дьявола ты делаешь? - с панической яростью воскликнул он, глядя, как она размазывает обеззараживающее зелье по пальцам. - Нас же на кол натянут, если поймают!
- Если ему не помочь, он умрет. Мы и так сегодня пятерых прикончили, - резко бросила девушка, почти не разжимая губ. - Никогда раньше мы столько крови не проливали, никогда!..
Свернув бинт в тугой жгут, она перетянула им бедро раненого над исходящей кровью раной, а Эдвард, не отрывая взгляда от приближающихся солдат, услышал совсем близко за спиной стук копыт и, обернувшись, увидел Элис, Джейка и Джаспера - вернулись, недосчитавшись двоих товарищей.
- Вы рехнулись? - крикнул Джаспер, рывком натянув поводья, так что его норовистый конь взвился на дыбы. - Быстрее, уносим ноги, через пару минут они будут здесь!
Розали вскинула не него глаза с затеплившимся в самой их глубине жестоким, непокорным огнем.
- Нет, - тихо сказала она. - Я была жрицей. Я не могу бросить умирающего.
На секунду Эдварду показалось, что Джаспер сейчас силой затащит ее в седло и увезет отсюда, и он бы целиком и полностью одобрил такой поступок их главаря. Но тот только кивнул и потрясающе спокойно произнес:
- Хорошо. Сколько времени тебе нужно?
- Всего несколько минут. Прошу тебя!
Джаспер кивнул.
- Задержим их настолько, насколько требуется нашей жрице для выполнения своего долга. Элис, дай Эдварду запасной лук. Бейте по коням. Джейк, попробуем увести их в сторону. Если дело выгорит - ночью встречаемся у бродов на границе. - Посмотрев на Розали, занятую своим раненым, он резко бросил ей: - Надеюсь, он того стоит.
Обменявшись с Джейком быстрыми мрачными взглядами, он дал шпоры коню и, галопом снявшись с места, поскакал навстречу отряду герцогских солдат. Джейк, улыбаясь бесшабашной и злой улыбкой, последовал за ним, уводя следом двух заводных лошадей из везшей карету четверки.
Элис высыпала стрелы на землю между собой и Эдвардом, мягко натянула тетиву до самого уголка игриво улыбающихся губ.
- Еще как стоит - он страшно симпатичный, этот солдат, - непринужденно сказала она Эдварду. - Я потому и срезала не его, а коня - думала, так он парой ушибов обойдется, а вот что вышло...
Она отпустила тетиву, стрела с хищным свистом рванулась в свой смертельный полет. На таком расстоянии толку даже от безупречной меткости Элис было мало, стрела теряла всю свою убийственную силу, достигая жертву уже на излете, но девушка не прекращала стрелять, и Эдвард, следуя ее примеру, подумал, что она надеется на скорее эффектность, чем эффективность их дальнобойной атаки, демонстрирует, что прежде, чем их схватят, погибнут весьма и весьма многие. Наложив очередную стрелу на тетиву и целясь с поправкой на усилившийся ветер, бивший в правое плечо, Эдвард язвительно усмехнулся и, выбрав мишенью предводителя отряда, отпустил тетиву. Взять-то их, конечно, возьмут, но вот кто из этих славных воинов захочет заплатить за это своей жизнью?
Джаспер и Джейкоб, подобравшись опасно близко к отряду врагов, резко завернули влево, бешеным галопом уходя к тянущейся впереди черной полосе леса. Хвала небесам, лучников среди их преследователей не оказалось - иначе они оба уже были бы мертвы. Пятеро всадников отделились от основного отряда и помчались за ними, остальные же стремительно приближались к Эдварду и Элис. Расстояние между ними стремительно сокращалось, через несколько секунд всадники подойдут на дистанцию прицельного выстрела, и, учитывая скорость их коней, до того, как их с Элис изрубят в куски, останется меньше, чем полминуты. Время еще на три стрелы для потрясающей лучницы Элис и на одну -две - для менее умелого Эдварда. А дальше уцелевшие всадники превратят их в кровавый фарш. Тридцать секунд. Двадцать девять, двадцать восемь...
Элис дьявольски захохотала, набрасывая на тетиву очередную стрелу, и тут голос Розали ворвался в мерный и жуткий отсчет в мыслях Эдварда:
- Все, уходим!
Двадцать два, двадцать один...
Элис свистом подозвала свою лошадь, подбежавшая Розали бросила Эдварду поводья Огонька, и он, взлетев в седло, пришпорил сорвавшегося с места бешеным галопом коня, слыша за спиной слитный гул копыт настигающего их отряда, увидел двух своих соратниц, во весь опор несущихся к спасительному лесу впереди, а затем вдруг какая-то сила незримой рукой вырвала его из седла, и он с криком покатился по земле, чувствуя, как неизвестно откуда взявшиеся веревочные петли стягивают руки, прижимая его локти к бокам. Аркан, промелькнуло у него в мыслях, они поймали его арканом, как быка на скотобойне. А затем сокрушительный удар по затылку вышиб из него сознание, и все его мысли поглотила тьма.
Очнулся он уже в подземельях замка лорда Чарльза, где палач любезно продемонстрировал ему свой леденящий кровь инструментарий и сообщил, что только личная просьба дочери милорда Свона, а так же одного из его рыцарей, чудом пережившего нападение банды Эдварда, спасла его от более близкого знакомства с элементами сего пыточного арсенала и что он будет казнен честь по чести, целым и невредимым, на рассвете.



- А если я скажу, что да, вы поцелуете меня дважды? - ответил Эдвард и, подмигнув девушке, тряхнул головой, отбрасывая снова упавшие на глаза волосы.
Изабелла прищурилась.
- Вы гнусный головорез и мерзавец! - гневно воскликнула она.
- А вы - лакомый кусочек. Признайтесь, вы ведь рады, что я еще жив!..
Получить ответ на эти слова ему так и не довелось. Незримая сова снова заухала где-то над городом, и в следующую секунду пущенная с нечеловеческой меткостью стрела с широким, как нож, наконечником, рассекла толстую витую веревку висельной петли, надетой ему на шею, а люк у него под ногами раскрылся, и Эдвард провалился под настил эшафота. Секундное замешательство повисло над площадью гулкой тишиной, в следующий миг взорвавшейся взбудораженными криками, воплями и свистом, а Эдвард бегом бросился между поддерживавшими помост столбами, прыжком ушел от копья одного из стражников, поднырнул под широкий замах второго, целившегося ему в горло, и огляделся в поисках пути к бегству. В толпе закричали, и, повернувшись на этот звук, Эдвард увидел четверку взмыленных лошадей, галопом несущихся через площадь, раскидывая в стороны не успевших вовремя отойти горожан. Те самые вороные, что везли карету леди Изабеллы. Воспользовавшись учиненной этой кавалькадой суматохой, Эдвард бросился вперед, в возникший в плотном кольце собравшихся вокруг эшафота людей проход, по которому мчались взмыленные лошади, роняя с точеных морд хлопья пены.
Трое коней пронеслись мимо, едва не сбив его с ног, и, когда четвертый оказался в шаге от него, Эдвард пружинисто прыгнул, бросая свое тренированное годами смертельно-цирковых номеров тело в короткий полет, ухватился пальцами за подпругу и пересекавший лоснящуюся угольно-черную грудь животного жесткий ремень, лихо перекинул ногу над его шеей и крепко сжал коленями его бока. Восторженно-яростные крики, взвивавшиеся в толпе за его спиной кипучим гейзером, показали, что этот акробатический трюк не остался без внимания, и Эдвард весело и бесшабашно засмеялся, жадно вдыхая буйный ветер вернувшейся свободы, бивший ему в лицо, врывавшийся в легкие запахами вереска, нагретой солнцем дорожной пыли и едкого конского пота.
- Ворота, закройте ворота! - услышал он начальственный рык старшины, увидел, как двое стражников бросаются к массивным створкам крепостных ворот и как медленно плывут вниз острые деревянные колья герсы...
Не успеть. Головокружительный восторг освобождения начал медленно таять, уступая место растущей панике. Эдвард окинул взглядом крепостные стены, надеясь увидеть сброшенную для него друзьями веревку или хотя бы лесенку из стрел вроде той, которую Элис устроила в столице, на стене храма, для убегавшего от городской стражи Джаспера в тот день, когда они впервые встретились... И увидел кое-что даже лучше.
Пышное темно-зеленое кружево плюща окутывало серую кладку стены одной из привратных башен, дотягиваясь переплетенными плетьми своих ветвей почти до самой крыши. А если там есть за что ухватиться усикам этого красивого паразита, есть за что ухватиться и ему.
Движением коленей направив галоп своего скакуна чуть левее, Эдвард дождался, пока расстояние между ним и искомой башней не сократится до нескольких футов, перебросил правую ногу над крупом коня, поворачиваясь к приближающейся стене спиной, и прыгнул, позволяя инерции от движения корпуса развернуть его к стене лицом.
Удар щекой и грудью о грубую каменную кладку сбил дыхание, все поле зрения заполнила густая сеть плюща, и Эдвард, зарывшись в нее пальцами, нашарил ногами глубокую выбоину между двумя камнями, оттолкнулся и принялся карабкаться вверх, молясь всем известным ему богам о том, чтобы плющ выдержал и чтобы в кровь содранные пальцы не ослабели раньше времени.
- Чего вы ждете? Застрелите мерзавца! - донесся снизу яростный крик лорда Чарльза, но было уже поздно: появившийся неизвестно откуда Джейк с зажатым в зубах кинжалом и кровоточащей ссадиной на лбу, перегнувшись через парапет крепостной стены, схватил Эдварда за руку и втащил его наверх прежде, чем городская стража успела снарядить арбалеты.
- Цел? - невнятно спросил Джейк, и Эдвард, оглядевшись, увидел двух патрулировавших стену стражников: оглушенные и обезоруженные, они лежали у ведущей в башню арки.
- Цел, как и всегда, - ответил он. - Спасибо за помощь. Друзья познаются в петле, как говорится!
Джейкоб, сверкнув своей фантастической полузвериной-полуигривой улыбкой, схватился за привязанную к зубцу парапета на противоположной стороне веревку и, с паучьей ловкостью соскользнув по ней вниз, скрылся из глаз. На ведущей к смотровой площадке привратной башни лестнице загрохотали шаги, и Эдвард, легко перемахнув через парапет, съехал по веревке вниз, до боли резанув ладони огненным трением о грубые пеньковые волокна. Джейкоб ждал его внизу, уже верхом на своем неизменном черном, как уголь, и лохматом, как дворовый пес, коньке.
- Запрыгивай! - крикнул он, протягивая Эдварду руку. - Отваливаем отсюда, пока они не снарядили погоню.
Заскочив в седло позади Джейкоба, Эдвард обернулся и, не удержавшись, лихо свистнул и отсалютовал двумя пальцами выплеснувшейся из ворот толпе, а затем чуть не полетел кувырком с крупа рванувшей в галоп лошади под громкий хохот Джейка.
- Но-но-но, не распускай-ка лапы, приятель, - шутливо возмутился он, когда Эдвард в панике обхватил его за пояс, чтобы удержаться на несущемся с немыслимой скорости коне. - Ты самую малость не в моем вкусе.
- Самую малость? - громко спросил Эдвард, перекрикивая оглушительный свист ветра в ушах.
- На ту самую малость, которая у тебя в штанах! Эй, а вот это было больно!..
- Было бы еще больнее, если бы ты меня не спас, - с усмешкой отозвался Эдвард.
- Рано радуешься, - заливаясь не предвещающим ничего хорошего смехом, бросил Джейкоб, оглянувшись через плечо. - Они пустили за нами собак. Держись!
Он дал шпоры коню, и Эдвард, обернувшись, увидел вдалеке быстрые, стелющиеся над землей в длинных хищных прыжках силуэты гончих.
- Куда мы едем? Где остальные наши? - спросил он.
- Если выбрались из города, то должны ждать в том ущелье, где мы напали на карету, - сосредоточенно проговорил Джейк, бросив через плечо взгляд на неумолимо приближающихся псов, за которыми вздымала клубы пыли конница погони. - Черт возьми, никогда не подумал бы, что старина Чарли такой мстительный!
Джейкоб в свое время был оруженосцем одного из рыцарей лорда Чарльза и неплохо ему служил - до тех пор, пока сэр Сэм с ним вместе не угодил в засаду на одном из пересекавших окрестные леса тракте, после чего жизнь нападающих, а не жертв, показалась ему намного более приятной. А особенно если эта жизнь проходит в компании Розали. Он был шикарным фехтовальщиком - почти таким же, как Джаспер - но помимо этого отлично разбирался в биллионе всевозможных куртуазно-солдатских мелочей, начиная от гербов на щитах и полного генеалогического древа их обладателей и заканчивая планами устройства крепостей и замков во всем графстве и немудрящей логикой составителей паролей и отзывов в воинских лагерях. Славных гончих лорда Чарльза он не раз видел в деле - с их помощью ловили дезертиров. Ни один из этих несчастных уйти живым не сумел. И тем временем эти гончие неуклонно приближались - бесшумные, стремительные и смертоносные, как пущенные Элис стрелы, - а воронок Джейка уже начинал уставать под своей двойной ношей.
- Мои ножи, - быстро заговорил Эдвард, - ты их не взял?
- Мы не заходили на лежку и запасы не пополнили, - последовал ответ. - Некогда было.
Эдвард до боли стиснул зубы.
- Есть у тебя хоть что-нибудь? Нож, кинжал? Да хоть шило или спица? Что угодно острое! - во времена своей блистательной цирковой карьеры он гасил свечи метательными ножами и с завязанными глазами метал бритвенно-острые стальные звездочки в стебелек цветка, зажатого розовыми губами красотки Тани, его помощницы, и ничуть не сомневался, что смог бы перебить этих адовых гончих, даже сидя верхом на бешено мчащемся по каменистому всхолмью коне, если бы только у него было хоть что-то, что он смог бы метнуть...
Джейк вырвал из ножен короткий кинжал и сунул его в руку Эдварду.
- Это единственное, что у нас есть. Используй с толком, - сказал он и подогнал взмыленного коня навстречу темно-зеленой стене леса.
Эдвард взвесил оружие в ладони, примериваясь, ловя баланс, готовя руку для броска. Жуткие псы были близко, он уже видел их ощеренные клыки и налитые кровью глаза. Над головой взметнулись переплетенные древесные ветви, в воздухе запахло мокрой землей и пряным травянистым духом - они въехали под своды леса. Галоп их скакуна сбился, превратившись в резкий, спотыкающийся бег рваными зигзагами, огибая деревья и непролазные баррикады кустов. Джейкоб прильнул к шее коня, уклоняясь от низко клонящихся над тропой веток, Эдвард ткнулся лицом ему в спину, тоже пытаясь спастись от свищущих над головой цепких древесных лап. Теперь смотреть назад стало опасно - отвлекшись на секунду, он рисковал вылететь из седла. Стискивая в предательски вспотевшей ладони рукоять кинжала, Эдвард смотрел поверх плеча Джейка вперед, в зеленый сумрак леса, отчаянно пытаясь понять, что же им делать. Неужели не удастся уйти живыми? Он уже не смог бы вспомнить, сколько раз оказывался на волосок от смерти, но почему-то никогда не мог всерьез ощутить себя смертным, хрупким, гибнущим... И дорого бы дал за то, чтобы не чувствовать это сейчас.
Джейкоб тихо матерился, подгоняя взмыленного, хрипящего коня. Эдвард в панике оглядывал проносящиеся мимо древесные стены в надежде на чудо, на божью милость, на спасение... За деревьями мелькнуло что-то светлое, Эдвард подобрался, крепче сжав свой кинжал, и в следующую секунду через их тропинку широким прыжком метнулась серая, кажущаяся в полумраке леса серебряной лань. Мгновенная вспышка счастливого озарения - и Эдвард, до боли резко крутанул кистью, посылая зажатый в пальцах кинжал в стремительный и смертельный полет над плечом Джейкоба и покрытой хлопьями пены мордой коня в упругую, нервно выгнутую шею лани. Кровавый разбрызг распустился алыми цветами на серебрящейся шерсти убитого наповал животного, и, конвульсивно дернув передними ногами, оно повалилось в пыль под копыта их вороного, тяжелым прыжком перескочившего через эту падаль и понесшего своих всадников дальше.
- Идиот, что ты наделал?! - яростно выкрикнул Джейк, а Эдвард зажмурился, задержал дыхание...
Жуткий кровожадный рык, жадный хрип и отвратительный хруст раздираемой плоти, перемешиваясь со скулящим голодным лаем, ударили ему в уши, и, рискнув на секунду обернуться, Эдвард увидел то, на что рассчитывал: свирепая свора, обезумев от запаха свежей крови, дралась за тушу мертвой лани, позабыв о тех, кого должна была преследовать.
- Есть! – дикий, исступленно-счастливый вопль Джейка, наверное, услышали на другом конце света, и Эдвард вторил ему бесшабашным разбойничьим свистом. Впереди показалась расщелина с переброшенным через нее хлипким веревочным мостом. Спешившись, Эдвард перевел изможденного воронка на другую сторону, Джейкоб перерубил своей кривой саблей пеньковые канаты, и мост с тяжким скрипом осел в пропасть. Они были спасены.
- Ну наконец-то! - воскликнул Джаспер, когда они - уже пешими, ведя измученного коня под уздцы, - добрались до назначенного места встречи. - Все, леди и джентльмены, упаковываемся и делаем ноги. На землях Чарльза мы достаточно поразбойничали. Двинем через границу.
- Двинем в замок Чарльза, - решительно произнес Эдвард, посмотрев Джасперу в глаза.
- Что? - нахмурившись, спросил он, пытаясь сдержать удивление. - Зачем это?
- За моим последним желанием. За леди Беллой.
- Ты сдурел?
- Нет. - Эдвард широко улыбнулся и, мечтательно прикрыв глаза, протянул: - Я влюбился...



Раздвинув ветви густого ракитника на расстоянии полета стрелы от крепостных ворот, Эдвард смотрел, как едва различимая в ночном мраке фигурка Розали приближается к привратному мосту. Даже сейчас, будучи всего лишь темным, окутанным плащом силуэтом, она умудрялась очаровывать, притягивать взгляд.
- Все-таки она красотка!.. - воскликнул Эдвард и тут же получил от Джейкоба чувствительный тычок локтем под ребра.
- Я для кого здесь занимаюсь этими художествами? - прошипел он, кивнув на начерченный на влажной земле план крепости лорда Чарльза. - Ты все запомнил?
- Да, да... От ворот через рыночную площадь до конюшен, там на их крышу, потом в окно нижней галереи, по ней до западной крепостной стены, а дальше мне поможет Элис.
Джейкоб кивал в такт его словам и, дослушав, ребром ладони стер с земли долго и старательно изображаемую схему.
- Похоже, Роза свое дело сделала, - сказал он, вглядевшись в происходящее у ворот, и в подтверждение его слов до них донесся негромкий мелодичный свист. - Пора.
Прячась в тени обрамлявших дорогу зарослей, Джейкоб побежал к мосту. Эдвард следовал за ним, на ходу вынимая из-за пояса пару легких метательных ножей. Розали поджидала их, прячась в нише у входа в одну из привратных башен. Двое стражников неподвижно лежали у ее ног, и в ночной тишине слышалось их мерное, спящее дыхание.
- Давайте быстрее, - поторопила девушка. - Мой порошок действует не очень-то долго.
Она отворила ведущую в привратницкую дверь, Эдвард с Джейком перенесли туда обоих усыпленных стражников и принялись стаскивать с них плащи с герцогскими гербами и тяжелые гвардейские куртки. Розали вновь тихонько и мелодично свистнула, изобразив соловьиную трель, и несколько секунд спустя в ворота проскользнули Элис и Джаспер.
- Улицы патрулируют часовые, по парам, - быстро говорила Розали, пока Джейкоб и Джаспер переодевались в снятые с охранников вещи. - Всех, кто ночью бродит по улицам, останавливают. Надеюсь, ваш маскарад сработает.
Один из спящих стражников зашевелился, просыпаясь, и Элис, бесцеремонно схватив его за волосы, ударила его затылком о пыльный пол привратницкой. Стражник снова затих.
- Все, уходим, - поторопила Элис остальных.
Джаспер с Джейкобом быстро вышли на площадь, пытаясь шагать так же мерно и неторопливо, как положено патрульным, Розали последовала за ними, а Эдвард с Элис настороженно оглядываясь, побежали к темнеющему у левой стены донжона приземистому зданию герцогских конюшен.
Неприятности начались сразу же, едва они ступили на неровную брусчатку рыночной площади.
- Стой! - гулко разнесся над площадью начальственный оклик, Эдвард и Элис метнулись в густую тень у крепостной стены, а Джаспер и Джейк послушно остановились перед пятью появившимися на площади солдатами. Розали пьяно покачнулась и обхватила Джаспера за шею, залившись игривым смехом и быстро спрятав под плащ руку с кинжалом.
- Что у нас тут? - протянул один из патрульных. - Не по улицам ходим, а по бабам? - он подошел ближе, вгляделся в затененные капюшонами лица мнимых стражников и резко сказал: - Что-то я вас не признаю... А ну-ка пароль?
Элис шепотом чертыхнулась за спиной Эдварда, а Джейкоб громко отрапортовал:
- Доблесть и честь!
Караульный громко захохотал.
- Все фантазируем?.. - он покачал головой и скомандовал: - Взять их, парни!
Мгновенно развернувшись, Джаспер и Джейк встали спиной к спине и обнажили клинки, Розали скинула с плеч тяжелый плащ и крутанула им в воздухе, наматывая его на предплечье, пряча тканью блеск клинка в своей руке, а все еще незамеченные Эдвард и Элис подняли: одна - лук, другой - метательный нож. На секунду повисла полная тишина, и вдруг раздался пораженный голос одного из пятерых патрульных, не мигая смотревшего на Розали:
- Это ты?..
И началось. Свистнул меч старшины отряда, Джейкоб отразил удар своей легкой саблей, поймав вражеский клинок своим у самой рукояти, и тут же ловким финтом ушел от быстрой атаки второго солдата. Джаспер поднырнул под руку своего противника, рубанул его с разворота в правый бок, но толстая доспешная куртка приглушила удар, и он едва успел парировать ответный выпад разъяренно ринувшегося на него стражника. Плащ Розали хлопнул по лицу подступавшего к ней воина, тот на секунду замешкался, заслонив от удара глаза, и девушка с ловкостью акробатки прыгнула к нему, ударила его коленом по правому локтю, и, дико закричав от боли, он выронил меч и упал на колени, баюкая сломанную руку. Элис, тихо шепча что-то себе под нос на неведомом Эдварду языке, пыталась прицелиться, но не решалась отпустить тетиву - сражающиеся двигались настолько быстро, что она боялась нечаянно попасть в кого-то из своих. Эдвард, нервно покачивая удерживаемым за лезвие метательным ножом, тоже не рисковал послать его в цель, а следовательно, они оба были совершенно бесполезны, владея только дальнобойным оружием и не представляя из себя серьезных противников в ближнем бою.
Джаспер вырвал из-за голенища короткий кинжал и перебросил меч в левую руку, поднырнул под замах одного из стражников и хотел, было, ударом назад резануть его под ребра, пробив острием кинжала толстую дубленую кожу его обшитой стальными пластинками куртки, но получил в висок тяжелым кулаком старшины и, пошатнувшись, неловко упал на одно колено, оглушенный и опасно замедлившийся. Джейк попытался прийти ему на выручку, но двое солдат оттеснили его, безостановочными выпадами не давая ему нападать и заставляя парировать удары их тяжелых мечей своей легкой кавалеристской саблей, не рассчитанной на подобные схватки. Розали метнулась Джасперу на помощь, поймала направленный ему в шею удар серединой лезвия своего короткого клинка. Застонала столкнувшаяся сталь, и мощь этого столкновения швырнула девушку на землю. Джаспер уже не успевал развернуться и прикрыть ее, Джейкоба блокировали двое противников. По-кошачьи зашипев, Элис вскинула лук, Эдвард в широком замахе отвел к плечу руку с ножом, и тут снова громко лязгнули столкнувшиеся клинки, Розали вскрикнула - не от боли, от удивления, громкий рык «Предатель!» раскатился по площади, и только тогда Эдвард понял, что Розали защитил один из солдат - тот самый, что заметно прихрамывал. Вспомнилась схватка за карету и то, как Розали упрямо отказывалась бросить придавленного павшей лошадью умирающего. Выходит, у вселенной в самом деле есть своя правда...
Эта неожиданная измена одного из своих на мгновение заставила остальных патрульных остановиться, и Элис, а вслед за ней и Эдвард не преминули воспользоваться своим шансом. Ее стрела пробила насквозь голень старшины, и он с воплем рухнул на землю, сжимая окровавленными пальцами прошитую древком стрелы кожу высокого сапога; нож Эдварда вгрызся зазубренным лезвием под ключицу одного из противников Джейкоба, и тот выронил из рук оружие и мучительно заскулил, схватившись руками за грудь под брызгающей кровью раной. Пинком под колено и быстрым ударом предплечья по горлу Джейк вывел из строя второго, в то время как Джаспер с Розали повалили на брусчатку последнего солдата, и Джаспер прекратил его попытки сопротивляться, прижав ему к горлу острие своего меча. Подбежавшая Элис сняла с пояса моток веревки, и, накрепко связав поверженным противникам руки и завязав им рты отрезанными от юбки Розали лоскутами, Джаспер и Джейкоб отволокли их в привратницкую, где томились двое спящих солдат.
Защитивший Розали парень, легко раненный Джаспером в плечо, так и остался стоять на площади, явно пытаясь понять, на чьей же он теперь стороне. Закутавшись в плащ, чтобы спрятать следы крови на платье, бывшая жрица неторопливо приблизилась к нему.
- Как... – начала, было, она, и солдат тут же ответил:
- Эммет.
Розали тихо засмеялась.
- Я не имя твое спросить хотела, а пароль и отзыв для патрулей.
Подошедший Эдвард даже в темноте увидел заливший щеки парня румянец. Интересно: вроде наверняка множество раз на волосок от смерти побывал - а все равно такой ребенок!..
- Пароль - «упырь», отзыв - «чеснок и колья», - сказал Эммет. - Лорда Чарльза в последнее время очень уж замучили комары...
Розали улыбнулась, Эдвард остановился, любуясь этим редким, как северное сияние, явлением, и Элис дернула его за локоть.
- Давай скорее, пока на шум не нагрянула стража! Наши теперь не пропадут. - Она подмигнула настороженно смотревшему на нее Эммету и нечеловечески легким и грациозным бегом устремилась к конюшням. Эдвард последовал за ней.
У ворот конюшни, оглядевшись и убедившись в том, что их пробежка осталась незамеченной, Эдвард отступил на несколько шагов, окинул бревенчатую стену ищуще-вдохновенным взором художника и, выхватив из-за пояса первый нож, метнул его в стену в паре футов над землей. Следующий нож вонзился на фут выше первого, следующий - еще на фут выше, и еще, и еще... Элис оглядела получившуюся ровную лесенку и, хихикнув, мгновенно взобралась по ней на покатую, влажную от дождя крышу. Эдвард поднялся наверх вслед за ней, оглянулся и увидел чинно вышагивающую по ночной улице пару солдат, настолько правдоподобных, что он даже вздрогнул. Один из солдат поднял голову, отбросил с лица нестриженые светлые волосы и помахал ему рукой.
- Подсади меня, я не дотянусь, - потребовала Элис.
Эдвард подошел вплотную к стене донжона, к которой прилепилось здание конюшни, подставил сложенные вместе ладони, и Элис невесомо вспорхнула ему на плечи, а оттуда - на широкий подоконник забранного частым переплетом окна и осторожно попробовала открыть раму.
- Заперто, - прошептала она. - Придется выбивать...
Эдвард чертыхнулся. Они уже наделали слишком много шума, а звон бьющегося стекла привлечет к ним совсем уж лишнее внимание. Он огляделся, восстанавливая в памяти нарисованный Джейкобом план замка. Западная башня, наверху которой сейчас сладким сном спало его последнее желание, была ровно напротив, но добраться туда не через тянущуюся от донжона галерею, о которой говорил Джейк, было невозможно: башенка Беллы возвышалась ровно над казармами, а прошмыгнуть там незамеченным удалось бы разве что невидимке.
Элис вдруг тронула его за плечо и указала на крышу этой башни.
- Посмотри.
Вглядевшись, Эдвард различил едва видимый на фоне темного ночного неба флюгер, увенчивающий башню.
Элис медленно потянула из-за плеча свой лук.
- Эй, что ты собираешься делать? - ощутив внезапный прилив паники, спросил Эдвард, глядя, как она разматывает тугой моток веревки и завязывает ее на древке стрелы каким-то мудреным узлом.
Вместо ответа Элис подняла лук, долго целилась, мило гримасничая и смешно щуря левый глаз, а затем задержала дыхание и отпустила тетиву. Кольца веревки у их ног стремительно размотались, уносимые выстрелом, и Эдвард едва успел поймать конец веревки прежде, чем та ускользнула в ночной мрак.
Элис самодовольно вскинула в воздух кулак.
- Есть! Стрела зацепилась за флюгер, держит крепко. - Она окинула стройную фигуру Эдварда скептическим взглядом и уверенно сказала: - Твой вес выдержит, сопляк!
- Предлагаешь мне... – начал, было, Эдвард, даже не обратив внимания на «сопляка», но Элис его перебила.
- Да, я предлагаю тебе покрепче сжать веревку, оттолкнуться - и через секунду ты будешь уже на башне! Может, сломаешь что-нибудь, когда врежешься в стену, но это пустяки. - Она радостно улыбнулась и воскликнула. - Ну не прелесть ли я?
Эдвард не стал отвечать. Подхваченный близким к наркотической эйфории бесшабашным и рисковым предвкушением, он намотал веревку на кулак, крепко ухватился за нее другой рукой и, пружинисто оттолкнувшись, прыгнул.
Свист ветра в ушах, дикий ужас и вскипающий в крови адреналин, земля и небо смазываются перед глазами, серая кладка башенной стены приближается со смертельной скоростью, веревка огнем режет ладони, а в голове одна-единственная мысль: в следующую секунду его расплющит в лепешку... Но в следующую секунду раздался оглушительный звон бьющегося стекла, в лицо и шею впилась колючая боль, и он покатился по полу какой-то комнаты, осыпанный острым водопадом осколков и стеклянной пыли. Окно... на стене было окно... И ему повезло влететь именно в него, а не в смертельно-каменную стену... Лежа на полу, усыпанном похрустывающими осколками, Эдвард громко, неудержимо расхохотался. Все-таки он в рубашке родился!.. И не в простой, а батистовой, да еще и, пожалуй, золотом вышитой. Не в состоянии прекратить свой смех, он приподнялся на локтях и огляделся.
Комната, куда его занесло, была чем-то вроде кладовой: сундуки у стен, сложенные неровными стопками книги, какая-то раскиданная по полу одежда, уводящий на верхние этажи виток лестницы... Больше Эдвард ничего не успел заметить: дверь в паре шагов от него распахнулась, и в комнату ворвалась стража.
Дружный торжествующий рык вырвался из глоток пятерых солдат, когда они увидели свою жертву. Эдвард вскочил на ноги, не коснувшись пола руками, и едва успел увернуться от свистнувшего в дюйме от его груди меча одного из его противников.
- Живым взять его! - приказал старшина. - Живым!
Уклонившись от попытавшейся вцепиться ему в плечи пары рук, Эдвард прыжком взлетел на стоявший у стены сундук, оттуда на стол, пинком послал влет на своих противников тяжелую стопку громоздившихся на нем книг и головокружительным цирковым сальто перемахнул через их головы на первую ступеньку лестницы. Ближайший к нему стражник среагировал быстро: бросившись к лестнице, он поймал Эдварда за ремень и капюшон ярко-зеленой бархатной куртки и дернул к себе. Потеряв равновесие на ступеньке, Эдвард оступился, качнулся назад и оказался в крепкой хватке солдатских лап, стиснувших его за шею и плечи. Дела были плохи...
Оттолкнувшись от пола обеими ногами, Эдвард лягнул державшего его каблуками сапог по коленям и, извернувшись, изо всех сил ударил его затылком в лицо. Взвыв от боли, тот разжал руки, и Эдвард быстрым кувырком перекатился к лестнице, схватился за перила и бросился вверх, прыгая через несколько ступенек. Позади загрохотали тяжелые шаги - стража явно не собиралась отказываться от погони, и было еще неизвестно, что ожидает его наверху.
Наверху оказался не то кабинет, не то гостиная: пара мягких кресел, забытая на одном из них лютня, тяжелое бюро со множеством крошечных ящичков с кокетливыми кованными ручками и занимавший почти всю стену книжный шкаф.
Бросившись к одному из кресел, Эдвард с трудом оторвал его от покрытого коврами пола и бросил к выходу с лестницы, перегородив дорогу появившимся на ступенях преследователям. Эта преграда задержала их ненадолго: перепрыгнув через кресло, двое самых ретивых солдат бросились к нему. Один преградил дорогу к уводившей дальше наверх лестнице, второй, растопырив руки, двинулся к замершему подле узкой бойницы Эдварду. Остальные трое неторопливо приближались, улыбаясь и обмениваясь ехидными фразочками, уверенные, что деваться ему теперь некуда. Эдвард вполне разделял их мнение, но сдаваться не собирался.
Уперевшись коленом в узкую прорезь бойницы, он молниеносным движением пальцев метнул вверх два оставшихся у него ножа. Лезвия с глухим стуком глубоко врубились в резные потолочные балки. Двое стражников бросились вперед, и Эдвард, до боли напружинив мышцы, длинным кошачьим прыжком метнулся им наперерез, подпрыгнул, схватился за рукоять первого ножа, дотянулся свободной рукой до второго, и прежде, чем те, не выдержав его веса, выпали из деревянной балки, качнул ногами, разжал пальцы и изящно приземлился на ступеньках лестницы, проскользнув над вытянутыми за ним руками своих ловчих, и бегом бросился наверх, уже понимая, что следующий этаж башни последний и что бежать будет некуда.
Так и оказалось. На последнем этаже была спальня: бело-голубая, полная ароматов лаванды и прохладной свежестью легкого ночного ветерка, колебавшего полупрозрачный шелк окутывавшего постель белого полога... Но леди Изабелла отнюдь не спала. Одетая в мужскую одежду и со спрятанными под берет волосами, она стояла у распахнутого окна, потрясенно глядя на ворвавшегося в ее девичье святилище Эдварда и сжимая в руках привязанную к столбику кровати веревку, конец которой исчезал за окном.
Секунду они молча смотрели друг на друга с равным изумлением и им самим не до конца понятной радостью.
- Я... я вот убегаю... - тихо выдохнула она, попытавшись с непринужденной улыбкой объяснить очевидное.
- А я вот за тобой... - так же тихо сказал Эдвард.
Еще секунду они молча смотрели друг на друга, и электризующее напряжение натянувшейся между ними струны их взглядов, казалось, рассыпало вокруг разноцветные искры безмолвных и неподдельных чувств - таких ярких, что Эдвард не мог поверить, что видит эту девушку всего-то третий раз в своей жизни.
И тут Белла неуверенно протянула ему руку.
Шум шагов на лестнице сделался громче, и в комнату вломились пятеро взмыленных, разъяренных солдат и замерли, глядя на дочь своего господина и пытаясь понять, угрожает ей что-то или нет. Ни Белла, ни Эдвард не стали дожидаться, пока они сообразят, что происходит. Бросившись к окну, Эдвард ухватился одной рукой за веревку, второй крепко обхватил Изабеллу за талию, почувствовал, как она испуганно вцепилась ему в плечи и спрятала лицо у него на груди, прижал ее к себе и, зажмурившись, прыгнул вниз.
И снова ветер, страх, адреналиновое безумие и боль в стертых в кровь даже сквозь перчатки пальцах, но теперь все немного иное - торжествующее, радостное, удалое...
Земля ударила их обоих по ногам, и Эдвард, едва не потеряв равновесие, ухватился за локоть Беллы. Та подняла на него бесшабашно сверкающие глаза.
- Ты, правда, пришел сюда за мной? - спросила она одновременно и строго, и по-детски просительно.
Вместо ответа Эдвард наклонился и поцеловал ее.
И все вокруг изменилось, и ему стало понятно, почему же поцелуи в сказках несут в себе самое могущественное волшебство. На их губах разгорался рассвет новой, совсем другой жизни, а вокруг буйно вился вольный ветер завершившегося ожидания, долгожданной душевной свободы, искристой радости и чистой, пронзительной магии. Он наконец-то стал героем, она - освобожденной им королевной, охранявший ее дракон был мертв, его зловещий замок лежал в руинах, а они - они были спасены, хоть и сами не понимали еще, от чего же.
Грохот подбитых железом сапог, бряцанье оружия, гул множества голосов, пронзаемый приказными выкриками старшин - Эдвард отлично знал, что именно увидит, когда откроет глаза, и поэтому не стал этого делать еще долго...
- Я пришел за своим последним желанием, - прошептал он наконец, отстранившись. - А получил намного больше!..
Изабелла смущенно и счастливо улыбнулась, окружившее их плотное кольцо стражи начало медленно сжиматься, щетинясь мечами и повернутыми тупой стороной древками копий, а над просыпающейся крепостью вдруг раздалось громкое уханье совы, которому вторила пронзительная трель соловья.
- Как мы отсюда выберемся? - тихо спросила Изабелла, крепче прижавшись к плечу Эдварда, и тот, обняв ее и нагло улыбнувшись в лицо медленно приближавшемуся капитану стражи, ответил:
- Не волнуйся. Мои... наши друзья не из тех, кто бросает в беде!

Форум