Название: Гори, ведьма, гори!
Автор: -
Жанр: дарк, драма, роман
Рейтинг: R
Пейринг: Эммет/Розали
Саммари: Занимался рассвет последнего дня ее жизни.

_________________

Занимался рассвет кануна Дня всех святых. Занимался рассвет последнего дня ее жизни. Сейчас было самое время для того, чтобы осуществить задуманное. В запасе есть еще пара часов до того, как сменится стража. На смену полусонных и усталых придут молодые и бодрые. Пока этого не произошло у меня был шанс.

Отцовский кинжал заточен настолько, что режет лист бумаги в воздухе одним лишь своим кончиком. Я забираю его, и еще некоторые вещи, которые могут пригодиться в дороге, бесшумно скользя по дому. Братья и родители спят, мне совершенно не нужно, чтобы они проснулись и попытались помешать. В последний раз взглянув на родной дом, я ухожу прочь, тихо прикрывая за собой дверь. Если все получится, то сюда мне больше не вернуться. Семья поймет, что, где бы я ни был, я счастлив с любимой женщиной.

В столь ранний час деревня еще спит, так что никто меня не заметит, даже если пройду через главную площадь. Через площадь, на которой уже все приготовлено для сожжения ведьмы.

Они держат ее в церковном подвале. Один стражник у входа, он часто курит и отбегает по нужде. Второй охранник внутри, у дверей ее клетки. Лишь двое стоят на моем пути, мне не составит труда пройти через них к своей цели.

Идти бесшумно, как учила мать, действовать быстро и без промедлений, как говорил отец. Быть сильным и бессердечным, как говорил мне дед, обучая охотиться на медведей. Сегодня я спутник Смерти и принесу ее всем, кто попытается меня остановить.

Первый в этом списке стоит ко мне спиной. Он курит, шумно крякая и плюясь по сторонам. Это легко, словно я снова подросток и подбираюсь к младшему брату, чтобы его напугать. Эдвард так любит засматриваться на листву необычной расцветки, что не замечает ничего вокруг. Я подкрадываюсь к нему медленно, бесшумно, следя за тем, чтобы не треснул ни единый листок или веточка под ногами. А он все стоит и смотрит, раскрыв рот от удивления. И вот тогда я громко кричу ему в самое ухо. Эдвард подпрыгивает на месте от испуга, хватаясь за сердце. Всегда такой забавный в своем праведном гневе, обращенном на меня.

Сейчас все куда проще: нет листвы-предательницы или родителей, которые окликнут, не дав совершить глупость. Все так просто и чудовищно одновременно. В полнейшей тишине, что окутывает деревню в этот ранний утренний час, набатом раздается хруст сломанных шейных позвонков. Подхватить мертвого под руки и дотащить до двери в подвал, усадить на бочку, придав вид спящего. Никто не поймет, пока не толкнет в бок, веля просыпаться и идти досыпать домой. Тогда они испугаются и ворвутся внутрь, чтобы обнаружить еще одного мертвеца и пустую камеру. Забьют в колокола и начнут наши поиски. Поиски, которые ни в коем случае не должны увенчаться успехом.

Я знаю это, видел сотни кошмаров, в которых нам никогда не удавалось сбежать. Но жизнь не страшный сон, и никто не сможет загнать нас в ловушку. А если и загонят, то мы все равно сбежим. Сегодня же Хэллоуин, какие-нибудь духи обязательно должны помочь ведьме выжить. Но прежде нужно вызволить ее из подвала.

Со вторым стражником все будет куда сложнее. Я буду видеть его лицо, буду знать, что совершаю. Достав кинжал из сумки, осмотрелся по сторонам, не вышел ли кто на улицу, не заметил ли кто меня. Никого не было, и, глубоко вздохнув, я открыл дверь, заходя внутрь.

- Гарри, это снова ты? Возвращайся назад, - кричит стражник, и мне становится дурно. Я знаю этого парня. Я разбил ему нос на прошлое Рождество, когда он приставал к девушке Эдварда. Майк Ньютон! Чертов Майк Ньютон, который никогда не может сидеть на жопе ровно, выискивая приключения.

Перехватив кинжал поудобне, я стал спускаться вниз. Не важно, сейчас уже ничего не важно. Майк не сможет меня остановить, никогда не мог.

- Что тебе вечно надо, Гарри? – спрашивает Майк, разворачиваясь ко мне лицом. Он удивлен, явно не понимая, что я здесь делаю.

- Эммет? – вопросительно тянет Ньютон. В комнате позади нас раздается сдавленный вздох. Вздох, который отвлекает Майка. И я рад этому, до невозможности рад. Рад, потому что Ньютон не успевает заметить моей занесенной руки, не успевает увернуться или вскрикнуть. Ударить так сильно, чтобы перерезать шею, чтобы разрезать гортанную мышцу. Он не должен издать ни звука, падение тела на пол не в счет.

Найти ключи в карманах Майка, стараясь не обращать внимания на кровь, расползающуюся по каменному полу. Не замечать вопрошающего взгляда парня, умирающего от потери крови и невозможности сделать вздох. Нет чести в том, чтобы охранять ведьму за день до ее казни. Ты должен был это знать, Майк, нет в этом чести.

Пальцы, перепачканные в крови, плохо слушаются, сердце в груди стучит быстро, а в ушах уже, кажется, раздается лай собак. Быстрее, быстрее, мы должны убежать быстрее! Дверь скрипит так громко, что я пугаюсь, невольно вздрагивая. Розали бросается ко мне в объятия. Ради нее я пошел на все эти крайности, и пойду на любые другие. Я так люблю эту вздорную девчонку.

- Эммет, зачем же ты…

- Сейчас не время меня судить, - быстро перебиваю ее, доставая из сумки плащ. – Мы должны бежать, пока не придут сменщики.

Она кивает и чуть отстраняется, чтобы накинуть плащ. Ее ободранное платье совершенно не прикрывает синяков и ссадин. Гнев закипает во мне, подобно черным тучам, несущим грозу в летний июльский зной. Неумолимая волна силы, готовая разнести покой и уничтожить мир. Никто! Никто не смеет причинять ей боль!

Я прижимаю Роуз к себе, чтобы она не увидела безжизненного тела Майка, чтобы не взглянула в его пустые глаза. Мы торопливо поднимаемся наверх. Выглядывая на улицу, не замечаю ничего необычного, и мы выходим из этого проклятого места. Нужно торопиться, чтобы нас не нашли, чтобы нас не смогли догнать. В этот полдень не сожгут моей ведьмы.

Свернув у дома Брэндонов, можно быстрее всего оказаться в лесу. Мы торопливо идем, почти бежим прочь от церкви, прочь из нашей деревни.

- Быстрее! – звенит голосок малютки Элис. – Скоро придет отец, он будет забивать поросенка. На некоторое время это отвлечет собак от ваших следов.

Я киваю, подхватывая Роуз на руки. Так будет быстрее, она слишком устала, чтобы бежать в нужном темпе. Она доверчиво прижимается ко мне, и будто сил во мне становится больше. Не отпущу ее больше никогда. Если будет надо, запрещу помогать людям, лишь бы снова не произошло того, что привело ко всему этому. Никогда больше она не будет помогать легкомысленным дурам, желающим внимания парней. Если бы только Лорен умела держать язык за зубами, то завтра, в День всех святых, я сделал бы Розали предложение. И не было бы никакой казни ведьмы, заготовленной на Хэллоуин. Ах, если бы она умела держать язык за зубами!

- Ты должен отдохнуть, - шепчет Роуз. Ее голосок, будто струйка холодного воздуха, проходит по моему разгоряченному телу. Привалившись к большому дереву, я аккуратно отпускаю Розали на землю, но не выпускаю из своих объятий.

- Я люблю тебя! – порывисто шепчет она, страстно целуя меня в губы. Мы - будто мягкая глина в руках моей матери, когда она делает свои горшки. Пока крутится гончарный круг и льется вода, она податливо принимает нужную форму, становясь предметом искусства. Но как только мастера что-то отвлечет, все разрушится, став бессмысленным куском земли.

Вдали раздался лай собак.

Розали потянула меня за руку, и мы побежали дальше. Прочь, под вой и лай собак, под крики озлобленных мужиков. Туда, где нас не найдут, туда, где нас не будут знать. Наш путь стал труднее, приходилось бежать сквозь бурелом под легкий уклон. Оглянувшись назад, Розали запнулась, повалившись на землю. Резко затормозив, я сам чуть не растянулся на земле, рядом с ней.

- Ну же, милая, нам нужно бежать, - ее порывистое дыхание и легкая гримаса боли пугали меня.

- Я не могу, Эммет, - чуть хнычет она, растирая лодыжку.

- Еще рано сдаваться, - собираясь бежать с ней на руках, я сгребаю ее в свои объятия. Собачий лай все ближе и ближе.

- Я так люблю тебя, мой глупый мишка. Они не должны тебя поймать, - шепчет Роуз, крепко прижимаясь к моей груди. – Прости…

Прости – эхом звенит в моем сознании. Прости – огнем горит в моем теле. Прости – и вместо рук, я обнимаю ее тонкими ивовыми ветвями. Прости – и с каждой секундой во мне все меньше человеческого. Чертова глупая ведьма!

Я вижу, они приближаются, словно стая черных крыс, норовя уничтожить и растоптать самое ценное, что есть в моей жизни. Роуз гордо встает с земли, стараясь не наступать на правую ногу. Она опирается на меня, будто заставляя перестать шуметь кроной. Но как возможно успокоиться, если больше я никак свое негодование выразить не могу.

- Вон она, проклятая ведьма! – уже слышны их крики, а собаки бегут, чтобы вцепиться в горло, чтоб растерзать. Я слышу, что Розали что-то шепчет, но не понимаю ни слова, лишь отмечаю эффект: присмирев, собаки, поджали хвосты, заскулив возле своих хозяев. Мужики стоят кругом, подле нее, не решаясь подойти ближе. Топоры и ножи в их руках блестят от полуденного солнца. Вот именно сейчас должна была быть ее казнь, но кажется мне, что я лишь отсрочил ее своей выходкой.

- Ну, кто смелый? – самоуверенно спрашивает Розали.

- Все равно ты сегодня сдохнешь, - сплевывая, отец Ньютона покрепче перехватывает топор.

Нет! В полном безветрии бью гибкими ветвями, стараясь дотянуться до них. Убить, задушить, располосовать!

- Так не пойдет: ведьму нужно сжечь на костре, - отмечает кто-то из них, кидая пращу. Как ни старался бы я закрыть ее, отбить снаряд, он все равно попал в цель. Потеряв сознание от удара, Роуз упала на землю.

- Еще бы узнать, кто этой суке помогал, - бурчит Ньютон-старший. – Я этому гаденышу брюхо сам вспорю.

С ним одобрительно соглашаются, а Бен, отдаляясь от толпы, подходит к Роуз. Он украдкой стирает кровь с виска моей девочки и поднимает на руки.

- Эммет не вынесет этого, - шепчет друг, унося мое сердце прочь.

Не смейте! Не троньте! Нельзя! Но кто услышит плакучую иву? Кто превратит ее обратно в человека? Кто защитит женщину, которую я так люблю? Кто скажет мне, как жить, когда ее не станет?

Легкий ветерок перебирал листву, будто ее пальчики, запутавшиеся в моих волосах. Журчал ручеек, будто ее звонкий смех, разносившийся по всей округе. Теплый лучик солнца грел кору, будто ее лучистые глаза, заглядывали ко мне в душу, вымаливая прощения. Ведь сегодня Хэллоуин, почему никто не может остановить этого? Где все эти духи и призраки? Где чертова справедливость? Справедливость, ставшая дождем, освобождающим меня от заклятия Розали. Каждая новая капля, падающая с неба на землю, превращала меня в человека. Быстрее, быстрее, быстрее!

Я должен был торопиться, чтобы спасти ее. Не знаю как, но должен спасти. Бежать так быстро, как позволяют ноги, не останавливаться ни на что. Падать и вставать, но продолжать бежать, я должен успеть. Небо, затянувшееся темными тучами, погрузило все в полутьму, мелкий моросящий дождь никак не смог бы потушить огня. Огня, полыхающего в центре деревни. Он освещал тьму, ведя меня вперед, будто я – бабочка, летящая на смерть.

- Не надо, Эммет! – воскликнул Джаспер, хватая меня за плечи, пытаясь преградить путь к площади.

- Ты ничего уже не сможешь, - шепчет Эдвард, помогая удержать меня на месте.

Не важно, не важно, ведь она там – в центре этого огня. Там мое сердце, там моя душа!

- Не смей, брат! – кричат они одновременно, изо всех сил пытаясь удержать меня на месте. Им не справиться, я сильнее. Но как быть сильным, когда тишину разрезает ее громкий крик? Как быть сильным, когда глаза застилают слезы? Как быть сильным, если умираешь вместе с ней?

Я не сопротивляюсь, когда братья тащат меня домой. Не сопротивляюсь, когда отец дает мне выпить какую-то дрянь. Сознание уползает, под ее громкий крик, до сих пор звенящий в моих ушах.

- Эммет, - шепчет ветер, заставляя меня открыть глаза. На улице ночь, и комната погрузилась в темноту. Братья заснули, сидя в креслах у моей кровати. Встать тихо и уйти, как подобает обреченному на смерть убийце.

- Эммет, - шелестит листва, засыпая мои следы от чужих глаз.

- Эммет, - хохочет луна ее голосом, освещая мне путь к ручейку, где мы с ней познакомились.

- Эммет! – слышится громкий оклик. Повернув голову на звук, я увидел Розали, стоящую у воды. Она была в своем любимом голубом платье, и легко улыбалась, наблюдая за мной. Сегодня Ночь всех святых, и, быть может, это нормально, что в мир вернулся призрак, чтобы попрощаться со мной.

- Что я сделал не правильно? – прохрипел, подходя ближе к своему любимому призраку.

- Ты все делал правильно, - кивнула она, торопливо сократив расстояние между нами и впившись в мои губы поцелуем. И все было как прежде: ее пылкое тело в моих руках, ее сладкие губы и нежный аромат роз, который она всегда источала. – Просто все это было не нужно.

- Я не понимаю.

- Ведьма не может умереть в Хэллоуин, - тихо признает она, робко покрывая мое лицо поцелуями.

Все это было ни к чему. Смерть двоих охранников, отчаяние и боль, страх и ненависть – все было ни к чему, говорит она. Быть может для нее это так, но не для меня. Я бы все равно попытался, ведь я люблю ее так сильно и никому не позволю больше причинить ей боль.

- Не отпущу тебя больше никуда, - шепчу в ее макушку. Розали крепко обнимает меня, согласно кивая. – Мы должны уйти отсюда.

Роуз предлагает мне проститься с родными, но я не намерен этого делать. Разлом должен быть полным, чтобы потом лучше срослось. На этот раз нас никто не будет искать, но я все равно хочу покинуть эту деревню как можно быстрее. Радостно ухмыляясь, Рози ударяет меня по плечу и быстро отскакивает в сторону. Удивленно взглянув на любимую, чувствую, как от места ее прикосновения расходится тепло. Неужели снова дерево? Нет, на этот раз кое-что, что может помочь нам уйти быстрее. Упав на четыре лапы, я потянулся, отряхивая густую бурую шерсть.

- Куда ты отвезешь меня, мой мишка? – усаживаясь мне на спину, спрашивает Розали.

Я отвезу ее туда, где нас никто не найдет, где никто не будет нас знать. Туда, где мы будем счастливы.