Пульсация в руке разбудила меня еще до восхода солнца. В ожидании первых лучей я лежала в большой пустой постели и вслушивалась в собственное сердцебиение. Темнота за окном уходила, пропуская свет. Мир продолжал пробуждаться, обращаясь к солнцу. Когда в комнате Чарли было достаточно светло, я развернула бинт, чтобы рассмотреть синяки. Мое запястье покрывали множество фиолетовых и бледно-зеленых оттенков, я бы нашла их довольно милыми, если бы они не красовались на моей руке. Это выглядело не так уж плохо, к тому же мое привыкшее к повреждениям тело восстанавливалось довольно быстро. Я прошла в ванную, чтобы рассмотреть вчерашние повреждения в крошечное зеркало. Вытащив аптечку из-под раковины, я отыскала спирт, затем, дернув за воротник рубашки, обнажила плечи. Раны, оставленные Эдвардом, начали покрываться корочкой. Я немного очистила руки, почти наслаждаясь болезненностью. Боль доказывала, что это не выдумка. Эдвард действительно был здесь. Вся небольшая радость от этого факта сошла на нет при осознании того, что он ушел.
Я пыталась вернуться к тому же распорядку дня, что был до появления Эдварда. Завтрак, чтение, но, делая это, я понимала, что всё изменилось навсегда. Я посмотрела на беспорядок, который мы оставили в гостиной: опрокинутая мебель, разорванные остатки донорского пакета. Я сидела на диване, думая о том, что еще вчера Эдвард лежал здесь.
Понимая, что мое нахождение на одном месте никак не изменит ситуацию, я заставила себя вернуться на кухню. Я убрала банку фасоли, оставленную с ночи, вытерла ложки влажной тканью и сделала несколько глотков дождевой воды. Хмурое небо покрывали пушистые облака. Возможно, сегодня будет дождь.
Надеюсь, что это позволит мне немного отвлечься от одиночества. Я обошла дом, проверяя количество воды в сосудах. После того, как все оказалось в порядке, я устроилась на лужайке перед домом. Раскинув руки, я как бы обнимала небо, наблюдая за тем, как перемещались и темнели облака.
Я медленно перебирала пальцами траву. Это ощущение пробудило во мне непрошеные воспоминания о том, как я лежала на диване рядом с Эдвардом, он неглубоко дышал. Я бы задремала и, проснувшись от кошмара, обнаружила бы свои пальцы в его волосах. На ощупь они были удивительно тонкими по сравнению во всей твердостью и холодом тела Эдварда. Чувствовать его волосы - это было так замечательно. Если бы он был человеком, изнывающим от голода, его волосы, вероятно, склеились бы, но они были мягкими, пусть и не совсем теплыми.
Запахло зеленью. Это напомнило мне о конце весны в Форксе, об открытых окнах, звуке газонокосилки, о смешанном запахе бензина и свежей травы, все знали о приближении лета. Я поняла, что вырвала горсть травы, и теперь мои пальцы были покрыты зелеными разводами.
Наличие травы повсюду разочаровывало меня. Это было единственное, что могло расти легко, перенося нехватку дождя и солнца. Все съедобные растения засыхали и вымирали. Я с трудом помнила вкус свежих продуктов. Однажды я попыталась съесть несколько жестких зеленых листьев, но, поперхнувшись, больше не пыталась. Деревья еще как-то жили, но плодов уже не было. Не осталось пчел, чтобы опылять их. А возможно, деревья уже потеряли веру в возвращение жизни в мире. Возможно, в почве и воздухе еще было достаточно веществ, чтобы выжить, но не процветать. Не жить по-настоящему.
Каждый день во время моей прогулки я касалась коры деревьев, словно играла в странную, пассивную версию «Duck-Duck-Goose» (прим. переводчика: традиционная детская игра в дошкольных заведениях или детских садах; цель игры заключается в том, чтобы, касаясь головы каждого ребенка, выбрать одного на свое место). Иногда кора рассыпалась прямо в моих руках, значит, дерево больше не «жило». Деревья не умирают так быстро, как люди. Я вспомнила деревья с Мьюир Вудса (прим. переводчика: национальный природный памятник в США), куда мы с Чарли ездили однажды на летних каникулах. К моему удивлению, некоторые из тех деревьев росли ещё во времена подписания Декларации Независимости. Я подумала: они ещё растут или решили, что увидели уже достаточно в этом мире?

Бывало, что одно дерево засыхало, и я плакала каждый раз, словно теряла близкого друга. Некоторые из деревьев имели необычные формы, и я хотела бы, чтобы дриады (прим. переводчика покровительницы деревьев) за ими ухаживали. “Может, вы всё же вернете их к жизни… для меня?” – просила я дриад.
Когда дул ветер, качая сухие листья, я представляла, будто они отвечали мне, мягко склоняя головы: “Не теперь”.
Я поднесла пальцы к своему лицу и глубоко вздохнула. Запах свежескошенной травы был мощным, он вернул меня во время, когда вирус уже начал распространяться, но еще не достиг штата Вашингтон. Тогда было легко сделать вид, что это просто страшное кино, которое показывают по телевизору. Тогда мы ещё не испытали того ужаса…
Решив серьезно поговорить, Чарли и Билли отправили нас с Джейком на улицу.

- Идите на улицу, поиграйте, - сказал Чарли, словно мы были маленькими детьми.

Некоторое время я сидела на крыльце и тыкала палкой в землю. Холодный влажный воздух продувал мои джинсы.

- Что все это значит? - спросила я Джейка.

Он пожал плечами.

- Опять какое-то племенное дерьмо, я думаю. Провели много встреч, людям становится страшно. Звезды подают знаки. Не знаю, Белла. Я волнуюсь, не думаю, что всё это правда, но, Боже, я лишь ребенок. Что делать, если всё это действительно правда?

Я взяла его за руку и немного сжала.

- Все будет хорошо, - сказала я, хотя сама не верила в это. - Они взрослые. Они должны исправлять положение.

- Ты действительно веришь в это?- спросил он. Его глаза были расширены от испуга.
Я никогда не видела его таким. Джейк всегда был смелым, не боялся пауков, темноты или заблудиться в лесу.

Я тяжело сглотнула.

- Конечно, - соврала я, снова сжав его руку.

- Я никогда не целовался,- сказал он, глядя на свои ноги. - Все может закончится, а я умру ребенком, всего лишь маленьким ребенком.

Я знала, что он надеялся, что я наклонюсь и поцелую его. И я почти сделала это, но решила, что поцелуй из жалости будет хуже, чем вообще не целовать.

- Поцелуй не делает тебя взрослее, - сказала я, рассмеявшись.

- Я люблю тебя, Белла, - сказал он серьезным тоном. Я не удержалась и ударила его кулаком по руке.

- Остановись прямо сейчас! - сказала я, смотря, как он массажирует ушибленное место. - Почему ты говоришь мне все это?

- Ой, - его эго казалось, пострадало гораздо больше, чем рука. - Я только хотел, знаешь, сказать тебе… если что-нибудь случиться. Я хочу, чтобы ты это знала.

- Ничего не случится, придурок. И я тоже люблю тебя.

Он быстро наклонил голову и улыбнулся. Мы прислонились друг к другу, глядя на колыхание травы. Это было похоже на быстрые волны океана и действовало на меня как снотворное, я начала засыпать на плече Джейка.

Я проснулась, когда он попытался поцеловать меня в висок, и отпрянула.

- Ты - козел, - сказала я, сжимая руки в кулаки, готовясь ударить его.

- Прости, - он поднял руки в обороняющемся жесте, но потом медленно опустил их. - Я думаю, у тебя есть полное право ударить меня, - он склонил голову в мою сторону. - Я готов.

Он выглядел таким жалким и напуганным, что я просто не могла причинить ему боль.

- Вот теперь тебе не смешно, - пошутила я, опуская руку и разжимая кулак.

- Так ты поцелуешь меня? - его глаза загорелись.

- О черт! Ты невыносим! - я резко поднялась и направилась к лестнице, но, запутавшись в развязанных шнурках, упала обратно на траву.

- Ты в порядке, Беллс? - он поднялся, протягивая мне руку. Я отмахнулась от его помощи.

- Я никогда не поцелую тебя, Джейкоб Блэк. Никогда. И давай прекратим этот разговор, - я вдыхала свежий запах лужайки. Скоро наступит весна. - Жизнь будет продолжаться. Ничего не произойдет. Ничего, кроме танцев, прыщей, душевной боли, курсовых работ, выпускного вечера, взросления, колледжа и… жизни.

- Хорошо, - сказал он, опускаясь на траву рядом со мной.

Позади нас скрипнула входная дверь, Чарли и Билли в унисон прочистили горло, сообщая о своем присутствии. На их лицах было одно и то же выражение: натянутая светлая улыбка, а в глазах беспокойство и сомнения.

- Ну, мы лучше пойдем домой, - сказал Билли, и Джейкоб быстро вскочил. Он снова попытался помочь мне подняться, но я отказалась, упрямо сложив руки на груди. Я по-прежнему была раздражена.

- Ну, до свидания, - сказал он, пожимая плечами, прежде, чем вернуться в машину. Я развернулась и помахала ему рукой, даже не потрудившись встать.

Это был последний раз, когда я видела его… живым. Вскоре Квилеты запретили все посещения резервации, считая, что добровольный карантин сможет их защитить. Но, когда вирус продолжал охватывать все большие территории и приближался к штату Вашингтон, никто и подумать не мог, что он будет передаваться от людей животным и обратно. Квилетские границы были закрыты, и медицинская помощь не могла добраться туда. Не то, что бы это могло помочь. Не тогда, когда птицы и насекомые уже принесли вирус на их земли. Но лекарства и медицинская помощь, по крайней мере, могли замедлить скорость развития болезни или облегчить страдания пациенту.

Когда Чарли закончил разговаривать с Билли по телефону в тот ужасный день, он сообщил мне, что Джейкоб заразился и умер. Я медленно опустилась на пол в кухне, изучая безобразные плитки линолеума, будто они образовали карту, которая подскажет мне, что делать, как пройти через все это. Я должна была поцеловать Джейка, когда он просил. Это помогло бы ему обрести покой. Но я не сделала этого. Не могла.

Чарли опустился на пол рядом со мной и попытался обнять, но я оттолкнула его руки.

- Беллс, нам всем больно, - сказал он.

Я энергично покачала головой.

- Нет, папа, у меня был шанс сделать его жизнь счастливее, дать ему то, что он хотел. Но я не сделала этого, потому что не хотела обманывать его. Я думала, что так будет лучше.

- Что хотел от тебя Джейкоб Блэк? - Чарли спрашивал тихо, но со скрытой угрозой.

- Черт побери, папа, нет. Поцелуй. Просто поцелуй. Он хотел узнать, как это - поцеловать девушку, - я легла на бок и разрыдалась. - А теперь это никогда не случится…

Чарли гладил мои волосы, пытаясь успокоить. Потом поднялся, чтобы дать мне салфетку.

- Ты слишком строга с собой, Беллс, - сказал он, снова сев возле меня. - Ты могла поцеловать его, но это ничего не изменило бы. Это не было бы тем, что он хотел. Он хотел, чтобы ты испытывала к нему чувства. А так ты была честна - с ним и самой собой.

- Хорошо, папа, - сказала я, но чувство вины продолжало разрывать меня изнутри подобно дикому зверю.

Через несколько дней, во время похорон Джейкоба, Квилеты вновь открыли свои границы. Я поцеловала его лоб. И хотя уже было слишком поздно для этого, я все равно чувствовала себя очень виноватой перед ним.

Мое лицо было влажным, я лежала на том же месте, где Джейкоб и я обсуждали конец света. Мне казалось, что я плачу, но когда я открыла глаза, поняла, что пошел дождь. Он начался с нескольких больших капель, но вскоре небо разразилось ливнем, который, казалось, пробирал до костей. Я поднялась. Широко разведя руки в стороны и медленно кружась, я начала ловить капли воды. Меня мучила жажда, но теперь могла выпить воду, оставшуюся в кувшине. Дождь едва мог обеспечить меня водой лишь на несколько недель.
Я стояла под дождем и оплакивала Джейкоба, Чарли, Рене, всех моих друзей и семью, тех людей, которых видела каждый день, но не знала их имен. Дождь снова и снова смывал мои горячие слезы. Я не могла сказать, прощал ли он меня или осуждал.
- Это просто дождь, - думала я. - Просто мокрый и холодный дождь. Не имеет значения, - я исправила себя: - Ничего не имеет значения.
Тяжелыми шагами я направилась обратно в дом, чувствуя дрожь во всем теле. На перилах лежало большое, аккуратно сложенное полотенце. Я никогда не оставляла его там, и его совершенно точно не было там, когда я выходила на улицу. Эдвард? Он был здесь? Полотенце было жестким и темным. Дождевая вода и сушение в подвешенном состоянии явно не прибавляли ему мягкости. Но, по крайней мере, оно было сухим, а это не могло не радовать меня, ведь мои зубы уже начали стучать. Я подумала о том, какого цвета сейчас были мои губы.
Я грубо вытерлась, чувствуя себя немного чище.
Я не мыла волосы уже несколько недель и не вспоминала, до этого момента, как же приятно чувствовать влажные волосы на моей шее и плечах. Эти, когда-то совершенно обыденные вещи, теперь были невероятно драгоценными и напомнили мне о том, как опаздывая в школу, я не успевала высушить волосы. Я бежала в свой грузовик с бубликом во рту, а Чарли кричал мне вслед:
- Ты найдешь свою смерть!
Я найду свою смерть.
Если бы все было так просто.
Я развязала свои влажные шнурки и перевернула обувь, надеясь, что она высохнет и не покроется плесенью. От влаги мои ноги стали покрываться морщинками. Сейчас это было так непривычно. Я обернула полотенце вокруг себя так, словно была ребенком на пляже, который только вышел из воды и осматривался в поисках своей семьи среди множества ярких покрывал и зонтиков.
Мне очень хотелось позвать Эдварда, но я слишком боялась ничего не услышать. Не услышать его голос. Я плотнее обернула полотенце вокруг себя, представляя, что это были его руки. Было больно думать о том, где он был в эту минуту.
Пятка-носок… Пятка-носок… Я медленно вошла в гостиную. Все доказательства вчерашней борьбы были уничтожены: обрывки пакета были убраны, покрывало аккуратно сложено и положено на подлокотник дивана. Журнальный столик был поставлен на место, мебель правильно расставлена на ковре. Почти все вернулось на свои места. Все было так, словно Эдварда никогда здесь не было. Я коснулась больных мест на плечах, едва сжимая ранки. Морщась, я радовалась боли.
- Он настоящий, - произнесла я в пустоту комнаты. – Он был здесь. Он сделал это со мной.
Но мебель стояла там же, где и всегда, как в любой обычный день, если не учитывать дождя, скатывающегося каскадом по стеклу.
Я присела на диван, прижав колени к груди. С моих волос все еще капала вода. Я вслушивалась в дождь, стучавший по крыше и окнам. Меня радовал этот звук, я не сидела в тишине.
Прищурившись, я всматривалась в стену дождя за стеклом. Это стекала вода или кто-то действительно есть снаружи? Я подбежала к окну, прижимая нос к стеклу, и, могу поклясться, я увидела фигуру, убегающую прочь.
- Эдвард? – шепотом осмелилась произнести я, и все, что увидела, когда отстранилась, это след, оставленный моим носом на стекле.

Главу перевел Mussonka. lena_solnce огромное спасибо за помощь )))
Редактура: Sladkaya