Глава 43
BPOV Обед был богат событиями, мягко говоря; однако большую часть мы ели в тишине. Пока моя мама не начала плакать; она едва говорила, потому что плакала очень сильно. То, что я ничем не могла ей помочь, разбивало мне сердце. Должно быть, в ее мыслях сейчас пробегает миллион вещей.
Я села рядом с ней и положила руку ей на плечо, пока она плакала, уткнувшись в руки. Эдвард смотрел на нее с сочувствием; и хотя ни один из нас не знал, из-за чего именно она плачет, было все еще грустно смотреть на это, потому что мы знали: это из-за Бена и ее жизни с ним.
В конце концов, она успокоилась и извинилась за разыгравшуюся сцену; и я, и Эдвард сказали ей не беспокоиться, и если ей что-нибудь нужно, мы всегда рядом. Она казалась благодарной, но я могла сказать, что что-то еще беспокоит ее.
После обеда она предложила искупать Лиззи и уложить ее в кровать, она прочитала ей сказку, а потом спела колыбельную – то, что ни я, ни Эдвард не делали ни разу с тех пор, как узнали о близнецах; жизнь была такой лихорадочной.
- Вот, Рене, - сказал Эдвард, передавая ей чашку кофе.
- Спасибо, дорогой, - ответила она.
- Мам, что тебя беспокоит? – спросила я.
Она посмотрела на меня, а потом сфокусировалась на кружке. – Я… я просто не хочу вмешиваться в вашу жизнь, - пробормотала она. – Я чувствую себя так, будто разрушаю вашу жизнь; думаю, я остановлюсь в местном мотеле.
- Что? – недоверчиво спросила я.
- Нет, Рене, - строго сказал Эдвард, стоя рядом со мной. – Ты останешься здесь.
- Я не могу, вы уже и так слишком много сделали для меня, вырвали меня из той ужасной жизни, в которой я жила. Я даже отблагодарить вас нормально не могу.
- Мам, ты остаешься, - потребовала я.
- Мила…
- Не спорь, - засмеялся Эдвард. – Ты остаешься здесь, и точка.
- Да, нам будет намного лучше, если ты останешься у нас. Так будет безопаснее.
- Ты можешь оставаться так долго, как пожелаешь, Рене, тебе здесь всегда рады, и, пожалуйста, не думай, будто ты мешаешься или что-то типа того.
Она вздохнула и пригладила волосы. – Полагаю… то есть, если вы уверены, я правда не хочу мешать.
- Ты не мешаешь, - сказала я ей. – Мы хотим, чтобы ты осталась, - не могу поверить, что она думала о проживании в мотеле бог знает сколько времени просто потому, что не хотела мешаться. То, что она думала о таких вещах, чуть не разбило мне сердце.
- Окей. Но я хочу со временем переехать. Я не могу жить здесь вечно, когда вы, ребята, начинаете строить семью, - засмеялась она, многозначительно посмотрев на мой живот.
Я улыбнулась и крепко обняла ее. – Оставайся так долго, как хочешь, - сказала я ей снова.
- Спасибо вам, - сказала она, положив руку на руку Эдварда, все еще обнимая меня.
- Я так рада, что ты дома, мам, - прошептала я.
- Я тоже рада; мой дом там, где ты.
Я снова улыбнулась ей, прежде чем отклониться и вернуться к Эдварду.
- Думаю, я пойду в кровать, я немного устала, - сказала она.
- Я подготовлю комнату, - предложил Эдвард.
- Я помогу, - сказала я.
Мы все встали со своих мест и направились наверх к гостевой спальне. У нас уже была здесь двуспальная кровать, поэтому нам не пришлось много трудиться – мы просто застелили ее простынями и поставили лампу на прикроватный столик, на случай если она захочет почитать или что-нибудь еще.
- Ванная вниз по коридору, - сказал Эдвард, закончив взбивать ее подушки.
- Спасибо, Эдвард, спасибо еще раз за то, что пришел за мной.
- В любое время, Рене, - ответил он, улыбнувшись ей.
Пожелав моей маме спокойной ночи, мы отправились в нашу собственную спальню. Я пошла в ванную, чтобы почистить зубы и переодеться. Я накинула шелковую ночнушку: я буду проклята, если позволю беременности остановить меня от создания хорошего вида для мужа; поверх ночнушки я накинула пеньюар.
- Думаешь, она в порядке? – спросила я Эдварда, выдавливая пасту на зубную щетку.
- Думаю, да, дорогая, - ответил он.
- Она выглядит разбитой.
- Все, что мы можем сделать, - это помочь ей и позволить остаться с нами; мы не можем изменить прошлое, не зависимо от того, как сильно этого хотим.
Я вздохнула, проводя щеткой по зубам; он знал, что я имею в виду. Он слишком хорошо меня знал – за это я его и любила.
Закончив чистить зубы, я забралась в постель рядом с Эдвардом, прильнув к нему в поисках тепла.
- Будет только хуже, - пробормотал он.
Он притянул меня ближе настолько, насколько позволял мне живот. – Что ты имеешь в виду? – спросила я.
- Ну, она потребует развод, и, исходя из того, что я слышал о Бене, не думаю, что она легко его получит.
- Может, нам позвонить нашему семейному адвокату? – спросила я. – Может ли она развестись, если он не дает ей развода?
- Да, может. Но это все еще нелегко. Думаю, по возможности нам надо отложить это на недельку или две, пока она не обживется. Думаю, надо сфотографировать ее синяки на теле, это хорошая идея – поможет делу.
- Я поговорю с ней об этом через пару дней; как ты сказал, дадим ей время освоиться.
- Синяки сойдут; нам надо, чтобы они были свежими, чтобы они могли увидеть полную степень того, что он с ней сделал.
- Хорошо, я поговорю с ней завтра, я могу сфотографировать.
- Я люблю тебя, Белла.
- И я тебя тоже люблю, Эдвард, спасибо за то, что нашел мою маму; это так много значит для меня.
- Рад, что смог помочь. Я бы сделал все для тебя.
Я удовлетворенно улыбнулась и посильнее зарылась в изгиб его шеи. – Спокойной ночи, Эдвард.
- Спокойной, Беллз.
На следующее утро я встала рано, чтобы приготовить завтрак. Эдвард был все еще в кровати, как и Лиззи, и моя мама. Меня поразило, что Лиззи до сих пор спит: обычно она просыпалась к этому времени.
Я пыталась не нарушать тишину, осматривая шкафы и холодильник, вытаскивая бекон, яйца и помидоры.
Приготовив бекон и томаты, я поставила их на стол с солью, перцем, хлебом с маслом, стаканами и кувшином апельсинового сока.
Закончив накрывать на стол, я добавила яйца и накрыла бекон, чтобы сохранить тепло.
- Пахнет вкусно, - я подняла взгляд и увидела маму, стоящую в дверном проеме с Лиззи на руках.
- Почти готово, - сказала я с улыбкой.
- Доброе утро, дорогая, - я подошла к ней и поцеловала Лиззи в лоб.
- Доброе утро, мам.
- И тебе тоже доброе утро, - ответила она.
Я заметила, что она пребывает в лучшем настроении; она была счастливее, будто не вчера приехала сюда. Она была чистой и хорошо отдохнувшей. Я видела исходящую теплоту вместо уныния.
- Эдвард все еще в кровати? – спросила она.
- Наверное, - засмеялась я. – У него были тяжелые дни, пока он искал тебя.
Она улыбнулась и посадила Лиззи на ее высокий стул. – Он такой милый, Белла, ты счастливица. И он счастлив с тобой.
- Знаю, - сказала я. – Он хороший парень. Я люблю его.
- Могу сказать, он тоже любит тебя; я видела, как он смотрит на тебя: будто ты единственный человек, которого он видит.
Я улыбнулась на ее комментарий, кладя по два кусочка бекона и одному яйцу на тарелку. – Держи тарелку, пойду разбужу Эдварда.
- Не надо меня будить, я уже здесь, - засмеялся он. Я увидела его, стоящего на последней ступеньке, одна рука чесала под рубашкой живот, а другая была загнута за голову. Он выглядел наполовину спящим. – Пахнет вкусно, - прошептал он.
- Бери тарелку, - сказала я, указывая на две тарелки, которые лежали на столе.
- Ты будешь есть?
- Да, через минуту, только возьму хлопья для Лиззи.
Я вытащила миску и насыпала хлопья, добавив немного молока, потом поставила блюдо перед Лиззи, прежде чем сесть и насладиться завтраком.
Перевод: Alice_Green
Редактура: stucko
Gone and back again