Однажды мне в голову пришла странная мысль: «А что, если мы одни во Вселенной?» Даже законченные скептики в душе надеются, что инопланетяне существуют и если мы потерпим поражение, то, возможно, другим разумным существам, живущим где-то очень далеко, повезет больше. И это вселяет надежду… Но что, если мы одни? То есть совсем одни? Что, если в бесконечном космосе нет больше ничего живого и наделенного разумом? Если все планеты похожи на те, что мы видим в Солнечной системе, – слишком холодные или слишком горячие, состоящие из газа, магмы или камней? Что, если земной опыт – уникальная цепочка случайностей и совпадений, и этот опыт больше нигде не повторился? Что, если это единственное и неповторимое чудо? Бернар Вербер
— Я умер?
Воспоминания капитана Дроздова о последних минутах его жизни были обрывочны. Спустя час после того, как управляемый им космический корабль вошел в зону «точки Лагранжа», на всех радарах появились необъяснимые шумы и помехи. Связь с землей оказалась полностью утрачена.
А дальше... все как в тумане.
Столкновение.
Частичная разгерметизация.
Ослепительная вспышка света.
Кислородное голодание.
Отключка.
— Мертвые не говорят. Ответивший ему голос прозвучал, так ярко и четко, что казалось будто бы он слышит его у себя в голове. С трудом разлепив веки, Кирилл открыл глаза. Первое, что он увидел это ослепительно
белый (1) потолок. Ровный и блестящий. Он плавно переходил в не менее белоснежные стены и того же цвета мебель. Контрастировала со всем этим великолепием смуглая темноволосая девушка в невесомых полупрозрачных одеждах, расшитых золотым орнаментом, под стать наряду древнегреческой богини.
— Где я?
Губы «богини» не шелохнулись, однако Кирилл вновь внимал ее проникновенному голосу.
— Добро пожаловать на Глорию, странник с далекой Гейи. ***
— А как же контакты с внеземными цивилизациями!? — с запалом хлопнув по столу кулаком, вопрошал раскрасневшийся мальчик, упрямым взглядом взирая на старого учителя.
Какой смысл в путешествиях по Вселенной, если...
— Мы сморим на звезды и видим их такими, какими они были многие тысячи лет назад, — иронично отвечал Георгий Вениаминович, не тая обиды на своего вспыльчивого ученика. Когда-то он и сам был так же горяч и наивен. Романтик с астрономическими амбициями. — Их свет идет до нас так долго, что смотря в космос сегодня, мы видим прошлое нашей Вселенной. Только представь себе, Кирилл, если бы инопланетянин с самой близкой к нам звезды заглянул бы сейчас в мощнейший телескоп, он увидел бы на нашей планете динозавров. ***
— Глория?
Глория. Планета «анти-земля». Выдумки сумасшедших псевдоученых.
Космический мираж.
— Это вовсе не мираж. А он совершенно точно не говорил этого вслух.
— Ты слышишь мои мысли?
— Да. Кирилл попытался подняться, но острая боль пронзившая тело, подобно тысяче острейших игл, одновременно вошедших под кожу, тотчас же вернула его в исходное лежачее положение. Боль — верный признак жизни. Мертвые ее не чувствуют. Значит, девушка не солгала. Он жив.
— А говорить ты умеешь, «Глория»?
— Умею, — ее ответ не заставил себя ждать. Она говорила по-русски, без малейшего намека на акцент. — Если хочешь, я могу общаться с тобой вербально. На любом языке или диалекте твоей родной планеты. Я полагаю, у тебя есть ко мне много вопросов. Я отвечу на любой из них.
— Только один, — проговорил Кирилл, едва ли слыша самого себя. Боль отказывалась уходить, а от нее у него отказывали и без того заторможенные мыслительные процессы. — Все это… это не шутка?
Незнакомка отрицательно покачала головой.
— Твой корабль столкнулся с защитным полем нашей планеты. Завтра, когда тебе станет лучше, — ее взгляд опустился на треугольный столик и стоящий на нем стеклянный сосуд с прозрачной жидкостью, — я отведу тебя к его останкам. А сейчас выпей воды. — Девушка услужливо поднесла к пересохшим губам стеклянный сосуд. — Она поможет тебе восстановить силы. Не тревожься, химический состав наших планет идентичен. Ты не почувствуешь разницы.
Кирилл почти не слышал ее голоса. Он не замечал жажды. Не чувствовал голода. Только боль. Она была повсюду. Снаружи и внутри. Мешая мыслить здраво, она лишь подтверждала его опасения. Все что он изучал в течение долгих лет службы в военно-воздушных войсках, все к чему его готовили и о чем предостерегали, все это в одночасье потеряло свой смысл пред лицом представителя внеземного разума.
***
— Меня. Они выбрали меня.
Одного этого хватило для того, чтобы мать, выпустив из рук ложку, уронила ее обратно в тарелку с недоеденным супом. «Меня». Сбылась заветная мечта ее единственного сына, и самый страшный кошмар для любой матери.
Сестра, молча встав из-за стола, вышла из кухни, оставив недопитым шоколадное молоко. (2) Притихший Кирилл слышал, как хлопнула дверь в ее спальню. Кристина не станет его отговаривать. Она поймет и даже когда-нибудь простит, но только не сейчас.
Не сегодня.
Первой повисшую тишину нарушила мать:
— Зачем?
В ее глазах не было слез. Они будут потом.
Мог ли он сейчас ответить на ее вопрос. Зачем участвовать в эксперименте, когда можно остаться. Уйти в тень, переждать и через каких-то пару-тройку лет, когда другие безумцы завершат все испытания, совершать абсолютно безопасные полеты на Марс и его спутники без риска никогда не вернуться обратно на Землю. Просто это была его детская мечта. Как и у сотен других мальчишек по всему миру вроде него. Быть первым, как Гагарин.
— Так надо. Это моя судьба. ***
На следующий день, как и предрекала девушка, Кириллу стало значительно лучше. Боль отступила. Силы постепенно возвращались к нему, обезвоженный организм креп на глазах, вновь обретая былую выносливость. Теперь Кирилл мог не просто подниматься с постели, но и самостоятельно ходить по своей небольшой и до неприличия белоснежной палате. Сомнений не было. В этом ему помогла чудотворная глорианская вода или то, что в нее возможно подмешали.
Глорианская...
В глубине души Кирилла все еще терзали сомнения. Действительно ли он оказался на другой планете, да еще и на той самой «ГЛОРИИ». Как и любой другой подросток хоть однажды интересовавшийся загадками Космоса, Кирилл знал о теории возникшей еще в глубокой древности. Согласно ей за Солнцем существует еще одна планета. Таинственная сестра Земли – Глория. Она путешествует в космическом пространстве по той же самой орбите, с той же скоростью, что позволяет ей никогда не попадаться на глаза любопытным землянам. По мнению некоторых, особенно впечатлительных фантазеров-романтиков, именно с Глории на Землю прилетали светящиеся летающие тарелки и страшные «зеленые человечки», ночами похищающие людей для проведения над ними опытов.
Глорианка, приветствующая его день назад от лица всей планеты, не была похожа на «зеленого человечка». Она выглядела как обычная земная девушка, в возрасте не более двадцати лет и это еще больше настораживало Кирилла. Слишком юна она была для посла мира.
Либо она вовсе не та, за кого себя выдает ...
—
Спроси меня, — и вновь этот чарующий голос, беспрепятственно проникающий в самое сердце его разума. — Не терзайся сомнениями понапрасну.
Кирилл не заметил, как она вошла. При мысли, что глорианка уже давно наблюдает за ним через какое-нибудь замаскированное стекло, его пульс участился. Мышцы по всему телу напряглись. Руки непроизвольно сжались в кулаки. Он не какая-нибудь там подопытная крыса и пока он способен мыслить здраво никогда ею не станет. Лучше скорейшая смерть, чем такая жизнь.
— Скажи, — Кирилл тщательно подбирал в голове слова, но в итоге его вопрос все равно прозвучал нелепо: — Ты такая на самом деле или просто приняла человеческий облик, чтобы …?
Глорианка улыбнулась. Совсем как человек, но все же... не так. Не естественно. Ее улыбка не коснулась глаз. Она застыла на безупречном лице, вынужденной гримасой, словно нарисованная умелым художником. Безжизненная, вечно юная улыбка фарфоровой куклы.
— Думаешь, я ящерица или что похуже?
— Я этого не говорил.
Но подумал. И виной тому были многочисленные фантастические фильмы. В них даже самые маститые режиссеры не редко представляли инопланетян рептилиями. Разумными, хитрыми, живучими тварями, во многом превосходящими человека по уровню развития интеллекта. Не исключено, что, если химический состав двух планет и правда идентичен, на Глории могли уцелеть динозавры. Может быть один из них прямо сейчас стоит перед ним. Гибрид динозавра и человека. Хищный ящер в обличии юной девушки неземной красоты.
— Не волнуйся. С человеком у меня гораздо больше общего, нежели с пресмыкающимися, — уверенно заверила глорианка. — У меня нет хвоста, я не сбрасываю с себя кожу, и мне совсем не нравится вкус человеческой плоти.
— А эмоции? — вырвалось как-то само по себе.
Кирилл даже не успел понять, как подобная мысль пришла ему в голову.
Гнев. Радость.
Любовь. (3)
Все что отличает людей, от других животных.
— Ты умный, как для обычного землянина.
Ответ глорианки был равносилен незамысловатому:
«Да, ты прав. Мы их не испытываем».
Хорошо ли это или плохо Кирилл пока еще не понял. Девушка была честна с ним. Это во всех отношениях хорошо. Но она пыталась притворяться человеком и, похоже, что ей было хорошо известно, как себя ведут и говорят обычные люди. Это плохо, ведь это могло означать, что в прошлом она могла заниматься похищением людей и проводить над ними опыты.
— Кирилл. — Слово «землянин» – неприятно резало слух. — Мое имя Кирилл Дроздов.
— Элиза, — представилась в ответ глорианка. — Мы – хранители Глории – добровольно отказались от эмоций во имя мира и процветания нашей планеты, Кирилл Дроздов.
— На вашей планете бывали войны?
— Только одна.
— На Земле...
— Нам известно, что происходит с Землей. — Элиза говорила так уверенно, как если бы она лично видела все своими глазами. Весь ужас, приносимый планете человеком. Войны людей с людьми. Массовый геноцид самого кровавого двадцатого столетия. Истребление диких животных. Радиационное загрязнение окружающей среды. И многое, многое другое, в чем еще был повинен алчущий лишь личного благополучия человек. — Она умирает. В том есть и наша вина. Но мы еще можем ее спасти.
— Каким образом?
— Второе пришествие. Сейчас земляне, как никогда, нуждаются в своем мессии. Поэтому ты здесь, Кирилл Дроздов. Ты спасешь Землю. Но ты уже больше никогда ее не увидишь. Отныне Глория – твой новый дом.
В глубине души Кирилл был готов к провалу своей миссии. Один в бескрайнем космосе. С его крошечным кораблем могло приключится все, что угодно. Он знал это. Вероятность не вернуться на Землю во много раз превышала коэффициент успешного завершения путешествия вокруг Солнца и будучи еще на Земле он был согласен рискнуть, но теперь. Застрять на чужой планете. Это совершенно не входило в его планы.
— Я не могу остаться. На Земле ждут моего возвращения. Я не могу их подвести.
— Твой корабль был практически полностью уничтожен, — безразлично возвестила глорианка. — Ты не сможешь вернуться домой самостоятельно. Я могу починить корабль, восстановить его исходный облик и отправить на Землю. Но на его борту будешь не ты, а представитель Глории. Он станет вашим новый мессией. Спасителем Земли. Ты же останешься здесь. Такова твоя судьба.
***
Минута. Час. Два... Десять. Месяц.
Испытание «вселенским одиночеством» проходят все космонавты без исключения. Для Кирилла именно оно стало наиболее трудным и изнурительным. Наверное, потому что в жизни ему редко приходилось быть одному. В тесной московской хрущевке на окраине он делил спальню с сестрой. Комнату в студенческом общежитии с лучшим другом.
Здесь он один.
Один на один со своими мыслями. Не сойти с ума помогает лишь, сжимаемая в пальцах, коллекционная зажигалка, (4) подаренная дедом. Она как якорь. Связующая нить. Смотришь на нее, и ты дома. ***
Знакомство с Глорией для Кирилла началось с подробного осмотра острова, где располагался его новый вынужденный дом. Больничная капсула, в которой он восстанавливался от травм в течении нескольких дней находилась внутри гигантского сооружения внешне схожего с египетской пирамидой. По словам Элизы на ее планете никогда не было больших участков суши - материков. Среди бескрайних океанов Земной сестры изредка встречались лишь более-менее крупные острова. Один из них – «Зеленый остров». Расположенный у самого экватора, он был самым благоприятным местом для старта космических кораблей. По подсчетам Кирилла на Глории их было не менее двенадцати. Белоснежные крылатые машины, чем-то напоминающие гигантских океанических скатов, раз в сутки бесшумно проплывали у него над головой. Глорианцы использовали их для связи между островами и на них вполне можно было добраться до другой планеты.
Как и Элиза другие обитатели планеты были так же юны и без эмоциональны. Это наводило Кирилла на мысли о том, что глорианцам, помимо прочих научных достижений, был ведом секрет вечной молодости. Если бы не отсутствие эмоций, превращающее глорианцев в бездушных кукол, монотонно выполняющих свою работу, это был бы идеальный мир. Утопия, где люди трепетно хранят первозданную красоту и заботятся о природе своей родной планеты так похожей на Землю. Небо тут было таким же голубым, воздух чист и свеж, а закаты чарующе прекрасны.
Кирилл любил смотреть на солнце. Оно напоминало ему о доме. Доме, который отныне был для него недосягаем.
— Я хочу увидеть верховного правителя Глории.
— Если ты думаешь, что он поможет тебе вернуться на Землю, то ты ошибаешься.
Кирилл демонстративно проигнорировал ответ Элизы. Иного он от нее и не ожидал.
— Неужели единственному землянину на Глории не будет оказана такая честь?
— Она была оказана тебе с самого первого дня.
Кирилл с недоверием взглянул на Элизу.
Ветер (5) вяло трепал его отросшие волосы.
Не может быть, чтобы... она.
— Верховный правитель… ты?
— Разочарован?
Невозможно было найти подходящего слова, чтобы выразить как сильно он разочарован.
— Я хочу вернуться на Землю.
— Это невозможно.
— Я видел ваши корабли! — в словах Кирилла вспыхнула праведная ярость. — Я не так глуп, как ты думаешь. Ты уже бывала на Земле раньше. Не отрицай! Ты можешь вернуть меня домой... Если, конечно, захочешь.
— Я не хочу возвращать тебя домой.
— Что плохого может случиться если люди вдруг узнают о Глории?
С самых давних пор самая страстная и заветная мечта человечества знать, что они не одиноки во Вселенной. Поиск собратьев по разуму неустанно велся, начиная с того момента, как люди впервые смогли преодолеть стратосферу.
— Люди еще не готовы встретиться со своими богами.
— Богами?
— Истинная родина человечества – Глория, не Земля.
***
А что если, мы все же одни во Вселенной?
Так звучала заглавная тема курсовой работы студента второго курса Кирилла Дроздова.
Люди в Москве, Лондоне, (6) Нью-Йорке – все они одинаково одиноки.
Все потому что мы одни. Одни во Вселенной.
***
Мысль о том, что глорианцы искусственно заселили Землю, не давала Кириллу покоя. Он больше не думал о
побеге. (7) Теперь эта затея казалась ему более чем абсурдной.
Отсюда не сбежать.
Не сейчас.
Никогда.
— Ты ничего не ел сегодня.
Кирилл никак не отреагировал на очередное бесшумное появление Элизы, продолжая неподвижно лежать на полу своей «тюремной камеры» лицом к стене. Ее визит не стал для него неожиданностью, напротив, он был готов к этой встрече.
— Уходи, — зло бросил через плечо Кирилл.
Элиза была явно не из тех, кто выполняет просьбы простых смертных. Великая правительница целой планеты, стоящая во главе расы высших людей. Бесчувственная кукла.
— И вчера тоже.
— И завтра не буду.
— Все еще злишься на меня за вчерашнее?
— Ты убила его. — Кирилл совершил над собой усилие повернуться и посмотреть в лицо той, кто хладнокровно убила человека лишь по той причине, что он был не такой как она. Он был свободен от ее власти – испытывал эмоции.
— Он представлял опасность. В первую очередь для самого себя.
— Это не повод привязывать его к больничной койке и колоть ему смертельную дозу «лекарства от эмоций»!
Никогда ему не забыть предсмертных конвульсий грязного, заросшего с головы до ног дикаря в жутких лохмотьях. Леденящую кровь гримасу боли и ужаса, появившуюся на его лице, когда игла вошла под кожу.
— Не существует никакой прививки от эмоций, Кирилл. Не было и никогда не будет.
— Нет? — Кирилл не смог сдержать непроизвольно слетевший с губ издевательский смешок. Он поднялся на ноги и плотную приблизился к Элизе. Он был с ней практически одного роста. Глорианка спокойно смотрела ему в глаза своими кроткими карими глазами и ничего не говорила. — Почему же тогда на тебя она подействовала? Ты ведь ничего не чувствуешь! — К горлу подступала тошнота. — Я испытываю эмоции! И меня тошнит. От тебя. От этой планеты. От всего, что происходит здесь!
Кирилл с силой встряхнул Элизу за плечи. Она не сопротивлялась. Не пыталась остановить его. Она просто смотрела на него, а он пытался понять, что же случилось с ней. Почему, человек которого он видел вчера был так похож на обычного землянина, а эта, стоящая перед ним глорианка, нет.
— Скажи, что ты что-то чувствуешь, Элиза. Хоть что-нибудь… Ты же человек…
Находиться в обществе без эмоциональных инопланетян равносильно вселенскому одиночеству. В таких условиях крайне трудно не сойти с ума. Они, как пустые оболочки для чистого, совершенного, высшего разума. Они не похожи на людей.
— Я была им. — Элиза, продолжая смотреть ему в глаза, осторожно коснулась ладонью его покрытого шрамами лица. Ее прикосновение было теплым и нежным. Такие же нежные руки были у его младшей сестры, оставшейся на Земле. — Более трех миллионов лет назад.
Элиза взяла Кирилла за руку и поднесла его ладонь к своей груди, положив ее на сердце.
— Оно механическое.
— Ты…
Кирилл тщательно прислушивался к ее сердцебиению. Отличить его от настоящего было невозможно.
— Я душа. Разум, помещенный в физическую оболочку.
— Ты бессмертна.
— Только так мы могли спасти свою планету. — Элиза осторожно коснулась кончиками пальцев висков Кирилла. Его веки встрепенулись и опустились. Разум наполнился яркими образами давно минувших дней. — Наши предки долго жили и много сражались. Я и еще одиннадцать добровольцев согласились добровольно отказаться от наших тел во имя общего блага Глории. Мы остановили войну. Вернули планете ее девственный облик. Некоторые из нас были готовы начать все с начала. Так люди оказались на Земле. Мы искренне надеялись, что на новой планете все будет по-другому. Мы ошиблись.
— Так не бывает. — Кирилл не смог сохранить равновесия после окончания телепатической связи. Его колени покосились, он упал и теперь взирал на Элизу внизу вверх.
— Человек, которого ты видел вчера убил своего соплеменника. Он знал, что с ним будет и все равно поступил так, а не иначе. Мы лишь выполнили свой долг. Если бы мы не вмешались сейчас, люди из этого племени так бы и продолжали убивать себе подобных. Все это привело бы к тому, что сейчас происходит на Земле. Мы не можем этого допустить.
— Население Земли не племя на вашей планете. Вас только двенадцать.
— Теперь уже тринадцать.
За спиной Элизы показалась не высокая фигура человека. Кирилл долго всматривался в лицо незнакомца, прежде чем понять, что этот человек является точной копией его самого. Самозванец был одет и выглядел точь-в-точь как он сам в день своего отлета с Земли. Отличить его от настоящего Кирилла сейчас не составляло особого труда. У копии не было тех шрамов, которые Кирилл получил от столкновения с Глорией, но никто на Земле не знает о том, что случилось с ним и его кораблем. Для них он без вести пропавший. Его возвращение на Землю в целости и сохранности станет чудом. А он – тот, кто будет называть себя Кирилл Дроздов станет для землян новым мессией. Спасителем Земли и убийцей всего человечества.
Противоземля, Антиземля (греч. Антихтон, также
Глория, Гор, Вулкан) — гипотетическое космическое тело за Солнцем, постоянно находящееся на противоположной точке орбиты Земли (в точке Лагранжа L3), двигающееся синхронно находясь в орбитальном резонансе 1:1 с Землёй. Первыми гипотезу о её существовании выдвинули пифагорейцы. Согласно современным научным данным, в этой точке нет никаких небесных тел.