Маленький мальчик звонко рассмеялся, с разбегу запрыгивая на старую качелю, заставляя ее жалобно скрипеть. Он схватился руками за поручни, и, яро болтая ногами, раскачивал качелю все выше и выше. Когда она поднялась в который раз, мальчик засмеялся и спрыгнул, приземлившись на четвереньки. Он снова рассмеялся, сидя на земле и выдергивая пучки сухой земли.
- Эдвард! Эдвард!
Из большого белого дома вышла высокая женщина, одетая в длинное домашнее платье и с корзиной в руках. Ее красивое лицо было строгим и уставшим, ярко-зеленые глаза светились необычной молодостью. Темные волосы были затянуты в тугой пучок, они отливали рыжим на солнце. Увидев запачканного сына, она вздохнула.
- Ну, сколько можно, - пробормотала женщина, ставя корзину на порог. Она пошла к сыну, приподняв длинные полы платья, чтобы не вымазать его. Ее сын сидел на земле, рисуя пальчиками какие-то узоры на пыли.
- Милый, ты опять прыгал с качели? – спросила он строгим голосом. - Эдвард, джентльмены так себя не ведут. Ты ужасно меня расстроил.
Мальчик тут же вскочил на ноги, смущенно улыбаясь.
- Прости, мама. Но это так весело. Попробуй, тебе тоже понравится! Только тебе будет мешать платье.
Женщина рассмеялась и принялась отряхивать одежду сына от пыли.
- Эдвард, ты должен стараться быть джентльменом.
- А кто такой джентльмен?
- Это очень хороший мальчик, который слушается маму, никогда не грубит девочкам и всегда носит чистую одежду.
Мальчик принялся отряхивать пыль вместе с мамой.
- А папа был джентльменом, когда был маленьким?
- Он и сейчас джентльмен, просто уже взрослый.
- А когда я выросту, я буду таким, как папа?
- Даже лучше, милый. Даже лучше…

***
Красивый парень с темными волосами и пронзительными зелеными глазами корчился от боли на старой больничной кровати. Тяжело дыша и постоянно кашляя, он пытался отрешиться от реальности, где была только боль и отчаяние. Раз за разом, в перерывах между приступами кашля, он поглядывал на соседнюю кровать, где так же мучилась его мать. Он ничего не мог сделать для нее.
Безликие люди в белых халатах и с каменными лицами иногда заходили в комнату, то приводя новых жертв, то забирая тех, кому уже помочь нельзя. На него никто не обращал внимания.
Время бежало чертовски медленно, ему хотелось наорать на стрелки, которые будто издевались над ним. Ему хотелось встать и разбить часы на мелкие кусочки, чтобы их мерное тиканье не достигало его ушей. Но он не мог даже пошевелить рукой.
Воздуха в легких катастрофически не хватало, он задыхался. Пот градом катился по красиво очерченным скулам. Парень так часто закусывал губу в приступе удушья, что она треснула, и он часто чувствовал металлический привкус крови на языке. Он не ел почти сутки, и от вкуса крови его тошнило.
Какое-то время он находился будто в тумане. Еще один взгляд на мамину кровать, и по его вспотевшей коже пробежали мурашки. Ее хрупкое тело было полностью прикрыто простыней, рядом стоял человек в белом халате, все с тем же каменным лицом, с тем же безразличием, от которого хотелось кричать.
- Мама, - тихо прохрипел он. Нет, этого не могло произойти. Она всегда была такой сильной, такой мужественной. Она не могла оставить его одного.
Врач повернул голову в его сторону, и черты его бледного лица стали более резкими и отрешенными.
- Мне жаль, - тихо прошептал он.
Парень почувствовал злость, которая пробежалась по его венам. Он сожалел! Он никогда не знал ее, не знал, какой она была доброй, какой заботливой, как она любила их. Он не знал ее имени, не знал ее жизни. Это были пустые слова, брошенные в никуда, которые он произносил бесчисленное множество раз. Зачем ему его соболезнования? Они не вернут маму назад.
Доктор уже собрался выходить, но потом наклонился над парнем.
Он долго всматривался в его красивое лицо, искаженное двумя видами боли: душевной и физической.
- Она просила… - все, что мог услышать парень, прежде чем его тело кто-то подхватил и понес по безликим коридорам так быстро, что все сливалось в одно блеклое пятно. Спустя секунду прохладный ночной воздух обвевал его тело, даря чувство бесконечного облегчения. Ему так недоставало этой прохлады в душной палате.
Спустя еще какое-то время, он почувствовал, что его положили на мягкую поверхность. Ткань была прохладной, а где-то совсем рядом горел свет.
Что-то холодное коснулось его запястья, сгиба локтя, шеи. Парень почувствовал страх, который появился внезапно. Ему хотелось бежать. Без разницы куда, но подальше от этих холодных прикосновений.
Легкие снова скрутило в приступе кашля, и именно в этот момент кто-то сильно схватил его за запястья.
Еще секунда, и что-то холодное и острое врезалось в его шею, прокалывая кожу. Он закричал от ужасной боли, которая мгновенно пронеслась от шеи по всему телу. Нет, нет, нет… Он пытался вырваться, но холодные пальцы не давали ему этого сделать. Огонь, который последовал за болью, был обжигающим и разрушительным, он просто убивал его изнутри.
Парень снова закричал, а врач отошел от кровати, с сочувствием наблюдая за его агонией…

***

Отбросив от себя мертвую пуму, молодой парень с отвращением оглядел окровавленные руки и разодранную рубашку. С уголка идеальных губ стекала алая капля. Он нетерпеливо стер ее рукой.
- Что это? Что ты сделал со мной? – закричал он, обращаясь к светловолосому мужчине, спрятавшемуся в тени высоких деревьев.
- Лучше бы я умер…

***

Высокий вампир с бронзовыми волосами и завораживающими ярко-алыми глазами неспешно шагал по темной улице вперед. Спрятав руки в карманы, он оглядывал окрестности, прислушиваясь к голосам и мыслям людей. Белые снежинки кружились в воздухе, путались в его непослушных волосах и терялись на такой же бледной коже.
Резко повернув голову, он помчался вперед. В темном закоулке огромный пьяный бродяга держал молодую девушку за талию и пытался стащить с нее теплую накидку. В мгновение ока вампир подлетел к нему, хватая за руку, утащил оттуда так быстро, что девушка ничего не заметила, испугано вытирая слезы.
Он тащил бродягу по темным улицам спящего города, который не подозревал о страшном чудовище, который бродил здесь ночью.
Вампир прижал свою жертву к кирпичной стене и впился острыми зубами в горло. Его кровь была неприятной, со вкусом алкоголя и табака. Наверняка, та девушка, что осталась, намного вкуснее. Вампир отогнал от себя эти мысли, еще яростнее впиваясь в зубами в кожу. Бродяга закричал, дернулся и затих. С тем же отвращением, с каким он отбрасывал от себя труп пумы когда-то, вампир так же отбросил от себя человека, который еще минуту назад был жив…

***

Красивая женщина с густыми медовыми волосами оторвалась от книги, и посмотрела на закрытые двери. В другом конце комнаты высокий блондин повернул голову в ту же сторону, со смесью надежды и неверия во взгляде. И что они вообще могли видеть за закрытой дверью?
Короткий стук, и женщина вскочила на ноги, открывая входную дверь. На пороге стоял молодой парень со спутанными бронзовыми волосами и черными, как уголь, глазами. В его взгляде сквозило столько раскаяния, что, казалось, хватило бы на каждого каторжника в Штатах. Его тело было сжато, как пружина, а руки слегка приподнялись, будто желая обнять стоящую в дверях женщину.
- Ох, Эдвард! – она притянула парня к себе, а он посмотрел на блондина, все еще стоящего в гостиной и прошептал одними губами.
- Я вернулся, отец. Прости меня.
Блондин кивнул, улыбаясь ему искренней улыбкой.
- Я верил, что ты вернешься…

***

- Этого никогда не случиться! Нет, ни за что!
- Я не понимаю тебя!
- Ты никогда не поймешь меня, Розали. Ты никогда не попадала в такие ситуации.
- Потому что у меня есть немного здравого смысла! Она человек, Эдвард! Это слишком опасно! Убийство этой девчонки, это не мой каприз, а острая необходимость.
Вампир зарычал, делая шаг вперед, а светловолосый мужчина недовольно нахмурился.
- Не будь жестокой, Розали.
Его сын посмотрел на него с непонятным отчаяньем и, развернувшись, быстро выбежал в лес. Он думал только о хрупкой человеческой девушке, которая заполонила все его мысли. Он никогда и ни о ком не думал так, как о ней.
Белла.
Ее имя, казалось, какой-то неизвестный мастер вырезал на его каменном сердце. Каждый раз, когда он вспоминал о ней, эта надпись пылала, разнося теплые волны по всему телу. Эти чувства были незнакомы ему. Он наблюдал за их проявлениями каждый день, но ни разу до конца не понимал всей их глубины и силы.
А эта девушка заставила его почувствовать. Он улыбнулся, вспоминая ее непонимающий взгляд. Он улыбнулся, вспоминая ее невероятный аромат. Он улыбнулся, думая о ее чистом голосе. Он всегда улыбался, думая о ней.
Да, это была любовь…
Но был ли у этой любви шанс? Он не знал. Он боялся, что все закончится совсем не так, как ему хотелось…


Я не мог никак понять, что происходит. Обжигающая боль, так похожа на боль перерождения, со временем уступала место пустоте. Я боялся этой пустоты. Она не приносила никаких ответов.
Что случилось там, в Беллы в комнате? Почему мне так больно? Где я? Что с Беллой? Я теперь «между мирами», или с какой-то одной стороны? Не знаю.
Возможно, я настолько надоел тем ангелам, о которых говорила Аэлита, что они просто уничтожили меня. Но ведь я все еще могу думать, вспоминать. Значит, я все еще жив? Или я умер, но не до конца? Господи, я запутался. Тут трудно не запутаться.
Я боялся, что ничего не получилось. Боялся, что теперь все будет еще хуже, и что теперь Белле будет еще больнее. Какой же я идиот. Мне не хватало того, что я имел, а теперь я потерял все.
Я пытался почувствовать свое тело, ведь, как только исчезла боль, я совсем не ощущал себя. Такое чувство, будто вся темнота вокруг – это лишь мои мысли и чувства, она будто соткана из них.
И что мне делать дальше?
Я пытался позвать Аэлиту, но не смог даже осознать, где мой рот, и как его открыть. Не говоря уже о воспроизведении каких-то звуков.
Но я все еще пытался. Я не мог просто исчезнуть, ведь я был так близко. И та слезинка, которая стекала по моему пальцу, на что-то значила.
Со временем я снова начал ощущать свое тело. Сначала это было сердце. Я отчетливо услышал его стук, который затих спустя четырнадцать ударов. Эти удары будто медленно возвращали меня к жизни.
Я ощущал свое застывшее сердце, грудь, конечности. Я пробовал пошевелиться, и слегка сжал пальцы. В следующую секунду их накрыло что-то теплое и мягкое. Чья-то рука взяла меня за ладонь и сжала ее.
Кто это был? Аэлита? Малышка Кэрри? Белла? Или это мои галлюцинации?
- Эдвард?
Белла. Ее голос звал меня, это была она. Понимание того, что на той стороне темноты меня ждет Белла, додавало мне сил. Я заставил себя открыть глаза.
Ничего. Никаких изменений. Только темнота.
Затем снова. Снова и снова. Еще одна попытка, и я резко вдохнул. Воздух был приятным, ароматным. Я снова чувствовал различные запахи и ароматы.
Белла. Это было первое, что я почувствовал. Ее цветочный аромат перекрывал все остальные запахи. Фрезии, розы, шоколад, ваниль. Столько оттенков. В мире никогда не найдется аналога этому чудному аромату. Отделив запах Беллы, я попытался различить что-то еще.
Дерево. Должно быть, я лежал на паркете у нее в комнате, там я помнил себя в последний раз.
Бумага. У Беллы всегда много книг. А еще учебники, тетради, конспекты. Вместе с бумагою я ощутил еле уловимый запах высохших чернил.
Влага. В Форксе шел дождь. Ничего странного.
Хлопок. У Беллы есть пару хлопковых футболок. Наверняка, она сейчас в одной из них.
Помимо обоняния, я попытался сконцентрировать слух.
Удары сердца. Дыхание. Моя Белла здесь, совсем рядом. Она жива, с ней все в порядке. Она ждет меня.
Стук капель об окна и крышу. Кап-кап, кап-кап… Они сводят с ума своей однообразностью, лучше дальше буду слушать сердце любимой.
Шелест листьев. Ветер тревожил высокие деревья, пугал мелких животных.
Треск электричества. Лампочка скоро перегорит, ее нужно заменить.
Рев мотора. Какая-то старая машина проехалась по дороге рядом с домом Беллы. Водитель разговаривал с кем-то по телефону.
Шорох одежды. Белла чуть-чуть подвинулась вперед, чтобы заглянуть в мое лицо.
- Эдвард?
Она звала меня. Я почувствовал, что улыбаюсь. Что-то теплое теперь коснулось моих губ, я мог слышать, как бежала кровь под нежной кожей.
Медленно, будто от этого зависела моя жизнь, я открыл глаза. Темный потолок был первым, что я увидел, вместе со всеми его трещинами и пятнами.
- Эдвард!
А дальше я увидел ее, мою Беллу. Она выглядела уставшей и вымотанной, глаза были влажными от слез, но она была здесь.
- Белла? – я будто пробовал свой голос на вкус. Он был таким… мягким.
В мгновение ока я почувствовал ее теплые руки на своей шее, ее шелковые волосы спали мне на лицо, когда Белла обняла меня и зарыдала.
Я. Не мог. В это. Поверить.
Черт возьми, у меня все получилось!
- Белла, - выдохнул я, молниеносно подымаясь и притягивая любимую ближе. – Не плачь, все хорошо, все хорошо…
Я вытирал слезы, которые градом катились по ее щекам и улыбался. Я снова чувствовал ее. Я чувствовал мягкость ее кожи, свежесть ее дыхания, тепло ее тела. И я не чувствовал жажды. Тот слабый огонек, что тлел где-то у меня в горле, не считался. Это была не жажда, а жалкая пародия на нее.
Я раз за разом вдыхал ее аромат, прикасался губами к ее волосам и лбу, целовал щеки. Белла перестала рыдать, слезы тоненькими струйками текли по ее щекам, капая на футболку. Я был прав, она надела хлопковую футболку.
За окнами темнело, и лил дождь. Мы с Беллой сидели на ковре в ее комнате, в объятиях друг и друга, мерно вслушиваясь в шум дождя и глупо улыбаясь.
Еще было время на объяснения, на признания, на оправдания. Еще было время на споры, на просьбы, на обещания. У нас теперь было время.
Сейчас мне просто нужно было чувствовать ее, знать, что она рядом. Весь остальной мир подождет, пока есть только она.
Только когда комната полностью погрузилась во мрак, Белла слегка наклонилась и коснулась рукой моей щеки.
- Ты, правда, здесь?
- Да, - я улыбнулся.
- И не исчезнешь?
- Никогда.
Белла улыбнулась и наклонилась к моим губам, мягко целуя меня. Я еле слышно застонал, запуская руки в ее густые волосы. Да, я был счастлив.
- Эдвард?
- Ммм?
- Ты расскажешь, что случилось? Как это… и вообще… Я ничего не поняла. И где ты был?.. Ой!
Белла подскочила.
- Что случилось, милая?
- Эдвард, как я могла забыть! Твоя семья! Эсми, Карлайл, Элис, Джаспер, Роуз, Эммет! Это ужасно, что мы не вспомнили! Нужно все им рассказать, они будут так счастливы!
Эдвард!
Белла попыталась подняться, но я мягко усадил ее к себе на колени. То, что я был вампиром, было ясно, как белый день. Мне не нужно было зеркало, чтобы определить это.
Обоняние, зрение, слух, скорость – это все вернулось ко мне. Только мыслей я еще не слышал. Белла осталась тихой, Чарли не было дома. Но, если эта способность исчезнет, я буду только рад.
- Эдвард, что такое? Боже, нам нужно идти!
- Белла, неужели ты не хочешь сначала сама узнать, что случилось?
Любимая замерла, а затем смущено улыбнулась.
- Очень хочу. Но, это будет несправедливо по отношению к ним…
- Обещаю, что мы отправимся к семье, как только я все тебе расскажу.
Белла закусила губу и кивнула. Я поднялся сам и подхватил девушку на руки, бережно уложив ее на кровать. Сам прилег рядом и оперся на локоть, чтобы лучше ее видеть.
- Я начну в сначала, Белла. А сначала я должен тебе кое-что сказать. – Я наклонился к любимой и поцеловал ее. – Я люблю тебя больше всего в мире.
- Я тоже люблю тебя, Эдвард, - робко прошептала Белла.
Я улыбнулся, а потом посерьезнел и посмотрел на нее.
- Прости меня, Белла. Я все испортил.
_________________________________________________
Да, я плохая, я знаю. Но это последние главы, поэтому вам придется меня простить))))
Жду ваших комментариев) Спасибо.