*все обозначенные серым пояснения
Вы сможете так же найти в шапке темы

BPOV

Мои каблуки цокали по сырому бетонному проходу, резкие щелчки вторили ударам моего сердца. Я остановилась на секунду и облокотилась на стену, глубоко вдыхая и пытаясь успокоить собственные нервы. Я пригладила черную юбку до колен и тихо прокляла шпильки, которые моя лучшая подруга Элис заставила надеть. Она сказала, что мне следует выглядеть «профессионально горячо» и черт знает, что это означает. И, возможно, я выглядела неплохо, но было не похоже, чтобы я собиралась в конференц-зал. Я собиралась в грязную, пропахшую потом раздевалку, черт возьми!.. Но Элис сказала мне, что в том, чтобы выглядеть хорошо, нет ничего зазорного, и что, в конце концов, я смогу произвести первое впечатление лишь единожды. Я должна сказать честно: произвести хорошее впечатление сейчас было просто необходимо.

Это было мое первое профессиональное поручение в качестве ведущего сенсационной колонки Arizona Cardinals (прим.пер. - профессиональный футбольный клуб, выступающий в Национальной футбольной лиге. Команда была основана в 1898 году) в «The Arizona Republic». Я получила такую возможность благодаря несчастному сердечному приступу, случившемуся у моего босса, Бадди Джексона, бывалого спортивного журналиста. Я находилась под его опекой последние два года, параллельно с работой заканчивая школу и получая спортивный аттестат. Теперь, благодаря всему, что я преодолела, меня и раздевалку, в которой я должна буду взять интервью у единственного и неповторимого Эдварда Каллена, разделяют пару шагов.

Эдвард Каллен – самый горячий нападающий в лиге. И на поле, и за его пределами. В среднем, он пробегает с мячом в руках триста пятьдесят ярдов, не считая трех тачдаунов (прим. пер. - один из способов набирания очков в американском футболе. Зарабатывается, когда игрок с мячом забегает в очковую зону соперника или получает пас, находясь в очковой зоне соперника (=6 очков). И в игре, и в постели. Он сложен будто Давид у Микеланджело, выточен и создан будто бы Богами. Я мысленно покорила себя за то, что сейчас была похожа на глупую фанатку, но я не могла исправить ситуацию. К тому же, я ни одна. Кардиналы рвали каждую игру в клочья с тех пор, как обзавелись Эдвардом Калленном. А это случилось три года назад. Без сомнения он был горяч и в обычной жизни, замечен в связях с несколькими актрисами и моделями во время начала карьеры нападающего в Кардиналах. После расставания с русской моделью Таней Волковой несколькими месяцами позже, никаких новостей и новых женщин в его жизни не было.

Его внешность суперзвезды, конечно же, была только частью цельного образа, и эта была очень притягательная часть… Его рост – один метр девяносто два сантиметра, у него пронизывающий изумрудный взгляд и непослушные волосы, в которых смешано несколько оттенков: каштановый, темно-рыжий и даже русый. Его лицо невозможно красиво: точеные скулы, челюсть, которая смогла бы повредить стекло, и губы, которые хотелось укусить. И его улыбка… она могла бы осветить комнату. Он источал очарование и обаяние, - мечта любого интервьюера. Сейчас я тот самый интервьюер, и я понятия не имею, что сказать и что сделать, когда окажусь в этой комнате.

Несмотря на изобилие великолепных женщин позирующих на трибунах для ESPN, CBS, Fox & NBC (прим. пер. - американские кабельные спортивные телевизионные каналы), спортивная журналистика все еще оставалась старой мужской привилегией. Прекрасные женщины в перерывах между таймами совавшие микрофоны в лицо тренерам редко хоть что-то понимали в игре, поэтому и задавали только самые приземленные вопросы. "Тренер, какие наставления вы дадите команде во время полупериода?" Как будто то бы он реально, блять, собирался ответить, чтобы о его стратегии узнал весь гребаный мир. Половина из них были здесь просто для того, чтобы пофлиртовать с игроками. И сейчас я звучала как тупая сука, которая не могла исправить ситуацию; я знала и любила игру, для меня было важна информация, которую я получаю, а не клише, которыми довольствовались старые репортеры. Бадди сказал мне: «Никогда не сдерживай в себе то, что ты действительно знаешь об игре. Так ты заполучишь уважение вместо глупого флирта во время интервью». И сейчас я должна буду попытаться проделать это с самым сексуальным парнем в лиге.

Я посмотрела на свои тонкие золотые часы и подметила, что я пришла пятнадцатью минутами позже. Хороший способ произвести должное первое впечатление, Белла. Я спустилась вниз по коридору с такой скоростью, с какой это было возможно со смертельно-высокими каблуками на моих ногах; я достигла раздевалки, будучи слегка взбодрившейся. Показав мой пресс-пропуск охраннику, я прошла внутрь. Я глубоко вдохнула, но тут же пожалела об этом, стоило запаху пота атаковать мой нос. Вы бы наверняка подумали, что им следует маскировать запах пота в раздевалке, ведь все остальное у них устроено шикарно, но нет… здесь этого даже не замечали.

Я прошла через коридор из шкафчиков, мысленно поблагодарив других игроков за то, что они испарились отсюда так быстро. Наверняка они собирались отпраздновать свою последнюю победу, и я заставляла Эдварда ждать. Я услышала его голос в конце комнаты, чуть левее себя, и мое сердце дважды запнулось. Я продолжила движение в верном направлении, но остановилась за шкафчиками, услышав раздражение в его голосе.

– Ну и где же этот парень? Он должен был быть здесь двадцать минут назад и я, к этому времени, должен был быть свободен, – его голос, переливающийся и красивый, даже когда он злится, посылал дрожь по моему позвоночнику. Я отругала себя за типичную женскую реакцию и решила сосредоточиться на том факте, что он назвал меня «он». Он предполагал, что его интервьюер – мужчина, верно?

– Я уверен, он скоро будет здесь, Эдвард. Очевидно, он – новичок. И, вероятно, он заблудился по пути сюда. – Карлайл Каллен был отцом Эдварда, а так же штатным терапевтом команды. Он был весьма уважаемым в области спортивной медицины, и команда была безумно взволнована, когда он влился в их коллектив. Это произошло годом позже прихода Эдварда, начинающего нападающего. Он был почти также великолепен, как и его сын, и даже имел собственную команду болельщиц-фанаток на стадионе. Это было абсолютно глупо, но я не могу сказать, что не понимаю их чувств. Доктор Каллен чрезвычайно хорошо выглядел. Не то, чтобы я хоть отдаленно испытывала желание напялить на себя стетоскоп и выкрикивать «Обследуйте меня, доктор Айболит». Да, такое действительно случалось. Какая жалость.

– Бадди никогда не заставлял меня ждать, – пробормотал Эдвард.

Карлайл засмеялся. – Ты так стремишься поскорее выбраться отсюда. Интересно, с чего бы это? – что-то в его голосе показывало, что он точно знал причину, но озвучивать ее не собирался.

– Конечно, пап. Тренер Клэпп упоминал что-нибудь о новом парне?

– Мне показалось, что я расслышал что-то о Билли Свонсене. Никто никогда раньше не слышал о нем. – Прекрасно, блять, они до сих пор зовут меня мужским именем. Они не получили ни единого намека. Я закусила свою губу и пригладила длинные каштановые волосы, заставив их струиться по моей спине. Я решила, что мне лучше появиться прежде, чем он станет еще более раздраженным из-за моего опоздания.

Я завернула за угол, но неожиданно встала как вкопанная, увидев Эдварда, сидящего в одном из массажных кресел. Его глаза были закрыты, пока его отец прикладывал охлаждающий ледяной пакет к его правому плечу. Сегодня он преодолел четыреста двадцать три ярда, прибавьте к этому четыре тач-дауна. Его рука наверняка была смертельно натруженной. Конечно же, ни лед на его плече остановил меня… Все из-за Эдварда, прикрытого только полотенцем, и его великолепного, обнаженного, загорелого торса. Я все еще стояла на своем месте, покрывшись слоем блестящего пота. Я зачарованно смотрела как капелька талой воды соскальзывает с ледяного мешка, оставляя за собой влажную дорожку на мышцах его груди, на невероятных кубиках пресса, и исчезает за полотенцем. Я никогда ничего не хотела сильнее, чем сейчас повторить путь капли своим языком.

Доктор Каллен, должно быть, услышал, как слюни падают к носкам моих туфель. Он обернулся, улыбнувшись в тот момент, когда заметил меня.

– Здравствуйте, я могу помочь Вам чем-нибудь? – Глаза Эдварда распахнулись, и я почувствовала себя прикованной к полу этим изумрудно-лесным взглядом. Его глаза открылись чуть шире, когда он заметил меня. Его ленивая улыбка растянулась на лице. Я почувствовала себя влажной от простого взгляда. Соберись, Белла, ты здесь, чтобы выполнить свою работу, а не растечься по полу липкой лужицей перед самым сексуальным человеком на земле. Ты видела горячих парней прежде, сейчас избавься от этого и будь профессионалом. Мой внутренний голос напоминал мне Элис, которая наверняка из-за своей странности сейчас бы завизжала, порвав глотку, крича, чтобы я пошла и взяла его.

Я глубоко вздохнула, попытавшись утихомирить бабочек в своем животе. Ничего уже не помогло бы избавиться от этого наваждения, но я ведь собиралась собраться и не показать этого, верно?

– Здравствуйте, Доктор Каллен. Меня зовут Белла Свон, и я здесь для того, чтобы взять у Вашего сына, Эдварда Каллена, интервью для газеты «The Republic». Простите, я опоздала; какой-то сумасшедший дом. – Все было ни так плохо, и я справилась с тем, чтобы мои слава не походили на реплики сумасшедшей школьницы, бонусные очки мне за это.

– Ты – Билли Свонсен? – пробормотал Эдвард, его голос был шокированным. Я нахмурилась, несколько раздраженная его реакцией. Я понимаю, что пениса у меня нет, но это не мешает мне разбираться в футболе лучше «Билли Свонсена».

Я сузила глаза, глянув на него.

– Нет, я – Белла Свон. Все, кто говорили тебе мое имя, ни разу не попали в яблочко, – саркастически сообщила ему я. Прекрасно, я показала себя конченой стервой прямо при его отце. Все шло просто прекрасно. Взгляд Карлайла метался между мной и его сыном, и он ухмыльнулся точь-в-точь как Эдвард в тот момент. Я увидела, как он нацепил свою «поражающую» улыбку; яблоко от яблоньки…

– Возможно, мне стоит оставить Вас наедине, – предложил он, передав охлаждающий пакет сыну и уйдя прочь. – Эдвард, я увижу тебя завтра вечером на ужине?

Глаза Эдварда ни разу не покинули моих, пока он отвечал своему отцу: – Конечно.

Карлайл покачал головой и ушел. Никто из нас не проронил и слова, пока Доктор Каллен не покинул раздевалку. Долгая минута тишины, на протяжении которой мы не отрывали друг от друга взгляды. Мне стало некомфортно, я не знала, что сказать и что сделать, когда мы остались одни. Мне чертовски хотелось сорвать с него полотенце и опустошить его. Думаю, пока читательницы женского пола с удовольствием прочли бы эту статью, мой выпускающий редактор был бы не очень рад.

Я шумно сглотнула.

– Итак, мистер Каллен, – начала я, и его глаза загорелись юмором, и лицо озарило улыбкой. – Хорошая у Вас выдалась ночь.

– О, это из-за того, как мы сыграли? – Я выгнула бровь, и он ухмыльнулся снова. – Да, мисс Свон, у меня была очень хорошая ночь. – Его глаза путешествовали вверх и вниз по моему телу, и я сжалась под его пристальным взглядом. Я клянусь, его глаза могли видеть сквозь мою белую шелковую рубашку и белый кружевной бюстгальтер. – И, кажется, она станет еще лучше, – закончил он, удовлетворенный своими словами. Было понятно, что он знает, какой эффект производит на меня.

Каким-то образом мои ноги шли сами собой, и я остановилась только в паре футах от него. Вблизи он был еще более великолепным, если такое было, конечно, возможно. Если бы я захотела, я могла потянуться и коснуться его, но вместо этого я нырнула рукой в сумку, выуживая из нее небольшой диктофон.

– Вы не против, если наша беседа будет записываться? – спросила я формально, ведь планировала записывать в любом случае.

– Конечно, – ответил он. Забава все еще присутствовала в его голосе, глаза блестели. Меня бесило, что он был так спокоен, пока я чувствовала себя так, будто отправляю своего единственного ребенка в школу впервые. Что творится с этими нервами? Итак, он был почти полностью обнажен и потрясающе сексуален, и я не могла этому препятствовать. Полотенце сдвинулось и обнажило косые мышцы его бедер из-за того, что он повернулся в массажном кресле. Я сдержала стон и сжала пальцы в кулаки, чтобы ненадолго сдержать порыв коснуться его открытого тела и приоткрыть чуть больше. Блять, здесь было очень жарко.

Я закусила губу и удовлетворенно улыбнулась, когда услышала нецензурное проклятие, слетевшее с самых обворожительных губ в мире. – Что это было, мистер Каллен?

– Ничего, мисс Свон. Пожалуйста, зовите меня Эдвардом. Мистер Каллен – имя моего отца. – Опять эта полуухмылка. Я хотела поцеловать его лицо, чтобы она, наконец, исчезла.

Я нажала кнопку «запись» на своем кассетном диктофоне, положив его на массажное кресло, при этом не снимая руки с аппарата. Я знала, что мой первый вопрос должен быть впечатляющим; таким, чтобы он открылся мне в плане игры и забыл, что я женщина, совращенная его невероятным телом.

– Эдвард, что заставило тебя дать пас (прим. пер. - нацеленная передача мяча от одного игрока одной команды другому игроку той же команды) Уитлоку в первом взбросе (прим. пер. - технически то же самое что и даун, попытка продвинуть мяч на определенное количество ярдов) после второй четверти (прим. пер. - игра продолжается 4 периода по 15 минут каждый с перерывом после второго периода. Каждый такой период называется «четвертью»), когда было ясно, что он находится под покрытием (прим. пер. - преследование игрока, с целью поймать мяч, предназначавшийся для преследуемого игрока. Толкать его для того, чтобы не поймал мяч - нельзя. Только пытаться поймать вместо него) трех защитных беков (прим. пер. - делятся на корнербекеков (игроки, прикрывающие ресиверов, стараясь отбить или перехватить мяч) и открытых сейфти (игроки, размещающиеся позади остальных игроков защиты)? – Джаспер Уитлок был излюбленной целью Эдварда. Долговязый ресивер (прим. пер. - основной задачей ресивера является получение паса от квотербека. Для этого ресивер должен обладать хорошей скоростью и умением ловить мяч в сложных ситуациях. Ресиверы обычно размещаются на дальних краях линии нападения), ростом сто восемьдесят два сантиметра, с яркими голубыми глазами и спутанными светлыми волосами. И совершенно обосновано он пользовался у поклонников футбола бешеной популярностью.

Он склонил голову набок и улыбнулся мне. – Но он ведь поймал его, не правда ли?

Я покачала головой. – Конечно, но этот пас не был обречен на точное попадание. Мяч, скорее всего бы перехватили, так и не дав броску завершиться удачно.

Он посмотрел на меня снова, обжигающий взгляд его изумрудно-лесных глаз был гипнотическим. Я сжала свои бедра вместе и сильнее схватилась за поверхность массажного стола. – Я всегда завершаю свои броски, – его голос – жидкий секс в чистом виде. Я чуть было не потеряла сознание от его слов, наполненных двусмысленностью, ясной как день.

Черт возьми!.. Я должна держать это интервью под контролем. – Ты промахнулся, угодив мечом в соперника, на прошлой неделе, – указала я и отклонилась назад, посмеиваясь, в то время как ухмылка покинула его губы. Он хмуро взглянул на меня.

– Все из-за того, что этот гребаный мудак Ньютон сдерживал Джаспера, а рефери (прим. пер. - спортивный судья) были настолько пиздецки слепы, что не заметили этого, – сердито выплюнул он, воспоминания об игре серьезно его взбесили. Я душила приступы смеха глубоко в себе. Я бы хотела проникнуть ему под кожу с тех самых пор, как он был под моей. Я хотела, чтобы он был подо мной, надо мной, внутри меня… и блять… нехорошо, Белла. О, это будет очень хорошо, Белла, и ты знаешь это. Заткнись, внутренняя Элис. Моя лучшая подруга умеет навредить мне, даже не находясь рядом со мной.

– Хорошо, бросок есть бросок, ничего не изменишь, – самодовольно заметила я, наблюдая, как его глаза искрятся злостью. Он был еще горячее, когда злился.

– Я не бросал мяч до сегодняшнего дня, – подметил он, и я восприняла это как сигнал: «Вернись к сегодняшней игре и перестань терроризировать его тем, что было на прошлой неделе».

– Нет, ты не бросал. Но из тридцати трех очков, заработанных командой, - двадцать восемь принесены тобой. Плюс четыреста тридцать восемь ярдов с мечом в руках, довольно впечатляющий день.

– Спасибо. – Мне показалось, он успокоился.

– Ты провел вдвое больше игр на передачу, чем на вынос, и в большинстве случаев это происходило после того, как вы уходили вперед на два тачдауна. Ты не считаешь, что тебе стоит поработать над балансом? – спросила я, увидев, как его губы дрогнули. Я хотела укусить его.

– Не я отдаю распоряжения, это делает координатор-нападающий, – сказал он мне, будто я была идиоткой, которая этого не знает.

– Я осведомлена в этом, но также я знаю, что ты склонен менять стратегию игры в разных зонах. Ты поддаешься своему внутреннему голосу, – заметила я. – Ты, Брэди и Мэннинг – три центральных нападающих во всей лиге, у которых есть возможность менять ход игры самостоятельно. И сейчас ты говоришь мне о том, что каждый твой пас спланирован координатором-нападающим?

Он повернулся снова, и полотенце приоткрыло чуть больше, обнажая самое сексуальное колено, которое я когда-либо видела. Кто знал, что колени могут быть такими блятски сексуальными? Я вновь посмотрела на него, и он хихикнул, заметив мой блуждающий взгляд. – Нет, мисс Свон, я меняю стратегию из-за защиты. Их было восемь в одной зоне, так что бросок действительно имел смысл. В перспективе – они забили.

– Ты был абсолютно уверен, что останешься с мячом. Притом, что они преследовали тебя две трети всего времени, даже когда пасы тебе и не предназначались. Как ты мог спокойно оставаться в конверте (прим. пер. - зона игрового поля), зная, что находишься под преследованием лайнбекера (прим. пер. - игрок, размещающийся позади линии защиты?

Он улыбнулся мне. – Легко. МакКарти прикрывал мою спину. Он скорее позволит избить свою родную мать, нежели допустить, чтобы кто-нибудь ударил меня. Он потрясающий лайнмен (прим. пер. - блокирующий игрок защиты, выстраивающийся в линию нападения). Лучший в нашем бизнесе.

– Его контракт подтверждает твои слова, – сухо ответила я. Эммет МакКарти подписал огромный контракт на должность левого защищающего такла (прим.пер. - находятся по обеим сторонам от нападающих гардов (левый такл и правый такл))в лиге.

– Он стоит каждого потраченного пенни, – заверил меня Эдвард. Я не могла поспорить с этим утверждением, ведь Каллена редко толкали из «слепой» зоны, и МакКарти всегда был тем, кто готов прикрыть его спину.
– Ты так и не объяснил, почему отдал пас Уитлоку, – напомнила я ему.

Он усмехнулся и покачал головой. – Я и Джаспер можем разыграть этот пас даже во сне. Я брошу ему мяч, и даже если все одиннадцать парней будет преследовать его, он поймает его. Снова и снова он будет ловить. Он знает, когда подрезать, и как именно это сделать, – уверенность в его голосе снова делала с моим телом грязные вещи. Будь я проклята, если его эго не казалось мне вызывающе-сексуальным.

– Даллас обладает непробиваемой защитой, но ты прорвал ее дважды за сегодня. Как же ты смог выставить Дженкинса и Ховарда дилетантами?

Он засмеялся и откинулся на спинку кресла, заставляя полотенце съехать снова. Еще пару сантиметров, и я бы увидела самый желанный член во всей стране. Я умоляла полотенце продолжить движение вниз. Его рука опустилась на стол, буквально в сантиметре от меня, и я клянусь, я почувствовала, как искорки электричества пробежали между кончиками наших пальцев. Его пальцы были очень длинными и элегантными, как будто он с детства посвятил себя музыке, а не футболу. Он мог бы сыграть на мне в любое время.

– Это твои слова, не мои! Мне не нужно давать этим парням форы; мы наверняка увидим их в плей-офф снова.

– Звучит так, будто ты абсолютно уверен в том, что ваша команда попадет в плей-офф (прим. пер. - система розыгрыша, при которой участник выбывает из турнира после первого же проигрыша (по итогам одной игры или серии из нескольких игр между двумя участниками, позволяющей однозначно определить безусловного победителя). Обеспечивает выявление победителя за минимальное число туров и способствует напряжённой борьбе в турнире).

Он пожал плечами, и его плечо совершило небольшой круг, будто пытаясь избавиться от загруженности мышц. Прежде чем я смогла остановить себя, слова сорвались с моих губ: – Ты хочешь, чтобы я растерла его? Вот блять! Что я только что сказала?!

Он пристально смотрел на меня несколько секунд, без сомнения убеждаясь в том, что я не собираюсь упасть в обморок. У него были свои причины беспокоиться: я вся стала ярко-красной от своих слов. Я чувствовала, как пылали мои щеки, и мне не нужно было зеркало, чтобы понять, что моя кожа вишнево-пурпурного цвета. Его язык плавно облизнул губы, и я была близка к смерти прямо на месте.

– Это было бы очень любезно с Вашей стороны, мисс Свон, – промурлыкал он, и я клянусь Господом, влага потекла вниз по моим бедрам. Я встала позади него, и положила руки на его плечи, несмотря на то, что болело только одно. Я почувствовала под своими ладонями впечатляющий рельеф мышц. Я услышала, как его задушил стон, когда мои руки начали разминать натруженные плечи. – Это кажется невероятным, – прошептал он, наклонив голову вперед. Я чувствовала отчаянное желание зарыть свои пальцы в его волосах, но вместо этого упорно растирала его торс. Это даже отдаленно не казалось мне тяжким испытанием.

– Я думаю, это мое любимое интервью за все время, – сообщил мне Эдвард, и меня будто с ног до головы окатило оскорблением. Сейчас я вела себя как одна из его дурных фанаток, вместо того, чтобы быть настоящим журналистом. Я должна прекратить прикасаться к нему и закончить интервью прежде, чем сделаю что-нибудь еще более тупое. Это подразумевало, что я должна убрать от него руки, но я действительно не хотела этого делать. Я была ничтожна. Я чуть было оторвалась от Эдварда, но его руки накрыли мои. – Я не это имел в виду, Белла. – Мое имя, срывающееся с его губ, делали меня такой же ничтожно слабой и неспособной стоять, как и фамилия. – Твои вопросы наполнены глубоким смыслом, ты словно бросаешь мне вызов, и когда я даю тебе уклончивый ответ, ты достойно отвечаешь на мои двусмысленные фразы. Ты потрясающая. Положив руку на сердце, скажу: это – мое лучшее интервью.

Его слова согрели меня сразу же после того, как он произнес их. И я уже не чувствовала необходимости отстранится от него. Кому нахер нужно соблюдать приличия? Мы были вдвоем. Я начала массировать его плечи, и он отпустил мою руку…

– В ответ на твой вопрос, могу сказать – нам нужно выиграть еще одну игру, и мы уже в заветной таблице. Еще два успешных матча, и мы получим права на игры дома в рамках плей-офф. Я так сильно хочу этого, что чувствую вкус игр у себя на языке.

– Прошлый год оставил горький привкус у тебя во рту, не правда ли? – Вкус… это было опасное слово, пока мои руки все еще были на нем.

– Нас обыграли. «The Saints» (прим. пер. - американская футбольная команда) прорвали нашу защиту, и это был мой худший день с тех пор, как я попал в лигу. Два непростительных перехвата мяча. Мне хотелось бы думать, что если бы Уитлок не получил травму, исход игры был бы другим, но кто знает наверняка? – Его мышцы были напряжены под моими пальцами все то время, пока он говорил об отстранении от участия в плей-офф в прошлом году.

– Эй, успокойся. Массаж не принесет тебе никакой пользы, если ты не расслабишься, – напомнила я ему, сильнее сжимая пальцы, чтобы попытаться снять его напряжение.

– Я предполагаю, что ты могла бы помочь мне расслабиться в два счета, – пробормотал он. Я покраснела снова, и была благодарна тому факту, что он не мог видеть меня. Я провела пальцами по его рукам, наблюдая, как гладкая блестящая грудь поднимается и опускается в ритме его дыхания. Если честно, то я, кажется, увидела подозрительную активность под его полотенцем. Я пересекла все черты, дозволенные начинающим журналисткам, пишущим в спортивную колонку. Но последняя вещь, от которой бы я отказалась, это поддаться искушению, оседлать массажный стол и трахать Эдварда до потери сознания столько, сколько бы я хотела.

Я наклонилась, растирая его спину чуть дольше, а затем неохотно отпустила его и повернулась, обходя массажное кресло. – Спасибо за интервью. Я думаю, что получила все, в чем нуждалась, – сказала я ему тихо, выключив диктофон, который противно щелкнул, и бросила его обратно в свою сумку. Я избегала его взгляда, перекидывая сумку через плечо и разворачиваясь, чтобы уйти.

– Правда? – Я не смогла понять тон его голоса, поэтому я повернулась, чтобы взглянуть на него. Я поняла, для чего это было сделано. Его зеленые глаза были почти черные от желания, и он смотрел на меня так, будто я была чем-то съедобным. Я чувствовала, как неистово бьется мое сердце, когда распознала голод в его глазах.

– Да, – пискнула я в ответ, вступив в противоречия со своими инстинктами. Я шагнула прочь от взгляда хищника. Он поднялся с кресла, и полотенце повисло так низко на его бедрах, что казалось, – оно вот-вот свалится. И я истекала слюнями при виде этой идеальной V, образованной косыми мышцами его бедер.

– Вы уверены в этом? – Опять это! Этот голос грозил расправиться со мной изощренейшими способами, дай я только малейшее ему поощрение. Мое тело дернулось к нему без согласия моего разума. Я почувствовала, как твердеют мои соски, и увидела его глаза, темнеющие при виде того, что скрывалось за моей белой блузкой.
Я уставилась на его великолепное лицо, и не смогла соврать. Я хотела его, и он это знал.

– Нет, – ответила я.

Эдвард пошел на меня, загнав к шкафчикам, прохладный красный метал прижался к моему разгоряченному телу. Его руки прошлись по обеим сторонам от меня, фактически замуровывая меня у стены.

– В чем еще Вы нуждаетесь, мисс Свон? – Его губы были в сантиметре от моих, и я почти почувствовала его вкус. Он все еще блестел от пота, и это должно было быть отвратительно, но он был невероятно привлекательным. Я хотела пробежаться языком по каждому сантиметру его тела, и он, судя по всему, не возражал бы. Он поднес левую руку ближе к моей голове, и его нереально длинный палец, о, Великий Господь, очень длинный палец, провел дорожку вдоль моей челюсти. Я невольно захныкала, отклоняя голову назад и открывая ему больший доступ. Моя кожа покрылась мурашками от каждого нежного прикосновения его невероятных пальцев. Прежде чем я смогла подумать о том, что делаю, я обхватила его палец своими губами. Эдвард полностью вжал свое тело в мое. Теперь была его очередь стонать. Он был тверд. Везде.

Я позволила своему языку и зубам пройтись по его пальцу, когда он медленно толкал его внутрь и обратно. Я знала, что он воображает, что это его член. Если честно, я тоже. Наконец, он прижал свои чувственные губы к моей щеке, провел дорожку языком вдоль челюсти, вокруг моего уха. Он начал покусывать мочку моего уха, мою самую чувственную эрогенную зону. Он знал, что делал. Все было рассчитано так, чтобы я упала на колени, ни в силах стоять.

– Ты не ответила мне, – выдохнул он в мое ухо, вызывая дрожь по всему телу. – В чем ты нуждаешься, Белла? – его голос ласкал мое имя; и предлог называть меня мисс Свон, наконец, исчез.

Я выпустила его палец из плена своих губ, и позволила своей голове и рукам опять найти опору у шкафчиков.

– Тебя, я хочу тебя, – сказала ему я, затаив дыхание, неспособная сказать что-то еще, пока он продолжал покусывать мое ухо. Я скорее почувствовала, нежели увидела его улыбку, которая растянулось на его лице из-за моих слов.

Он отстранился от меня и продемонстрировал ту сексуальную ухмылку, из-за которой у меня появилось желание укусить его, мягко вонзить зубы в его нижнюю губу, заставить стонать, и вжимать свое тело в мое снова. Спасибо моим дурацким каблукам, теперь мы идеально сочетались, – его член был на уровне моей киски, и все что ему нужно было сделать, это задрать юбку и взять меня. Я чуть наклонила тело к нему, желая, чтобы он просто это сделал.

Он разорвал наш поцелуй, проводя языком по моим губам, чтобы раздразнить еще больше. Но только не совсем так, как хотела я. – Ты ведь знаешь, Белла, что я очень конкурентоспособная личность, – сказал он мне. Его зеленые глаза озорно блеснули.

Что за хуйня?

– Я подозревала это. Большинство спортсменов таковы, – ответила я, и мой голос звучал немного раздраженно, потому что я хотела знать, почему он не трахает меня прямо сейчас. Почему мы снова говорим?

– Возможно. Но ведь я – твой первый респондент, верно? – Он знал ответ на этот вопрос, но я решила, что продолжу играть. Ведь только так есть шанс, что он снова коснется меня.

– Да, ты – первый.

Его улыбка вновь превратилась в ухмылку, и меня распирало от любви и ненависти в одно и то же время. – Ну, я думаю, что это просто жизненно важно, чтобы я остался твоим лучшим респондентом на века. Я не смогу быть вторым лучшим, после того, сколько, наверняка, ты еще проведешь интервью. Я обязан выделиться, чтобы ты никогда не забыла свой первый раз. Такой, как этот.

Мое тело превратилось в желе от его слов, и я боролась с тем, чтобы броситься к нему в руки. Появилось соревнование, в которое мы играли здесь, и я собиралась достойно отыграть свою роль. – Это, вероятно, будет довольно сложно. Я уверена, что стану интервьюером для сотен, нет, тысяч почти обнаженных футболистов за всю свою жизнь. Скоро все вы будете размыты в моей памяти, и ты станешь одним из толпы. – Я подавила смех, когда он нахмурился, омрачая свое прелестное лицо. Как будто бы я когда-нибудь смогла забыть это!..

Мои дрожащие губы выдали меня с головой. Он сощурил глаза. – Это звучит как вызов, мисс Свон. – Охх, мы опять возвращаемся к наигранной формальности? Ну да ладно.

– Вы очень наблюдательны, мистер Каллен. – Двое могут играть в эту игру.

– Говорят, первых никогда не забывают, – заметил он с маленькой, но торжествующей улыбкой.

– Порой они стоят того, чтобы о них забыть, – ответила я, на что он издал удивленный смешок, качая головой.

– Ну что ж, тогда, я полагаю, что мне придется сделать нашу встречу незабываемой, не так ли?

Я в ответ вскинула брови. – Если вы считаете, что сможете это сделать, то я не стану вас останавливать.

Его глаза снова потемнели; яркую зелень радужки почти полностью поглотила чернота. Черт, это было невероятно сексуально, он был словно леопард, преследующий свою добычу. Вот только эта добыча была готова и жаждала, чтобы ее поймали.

– Скажите мне, мисс Свон, вас когда-нибудь трахали в раздевалке? – Я молча помотала головой; во рту все пересохло оттого, как он смотрел на меня и как произнес слово «трахали».

Его глаза блуждали по моему телу. – Конечно, нет, милая, невинная на вид женщина вроде вас; с такими большими оленьими глазами и этой мягкой, пухлой нижней губкой, которую вы постоянно покусываете… большинство мужчин были бы нежны с такой женщиной. Они бы покрыли все ваше тело легкими, беглыми прикосновениями, оставляя следом едва ощутимые поцелуи… - его слова гипнотизировали, произнесенные этим бархатистым голосом, который заставлял меня почувствовать, будто я, в самом деле, ощущала эти прикосновения по всему телу. – Они бы не стали спешить, запоминая каждый дюйм этой маленькой восхитительной упаковки, которую вы собой представляете, наслаждаясь ароматом, прежде чем нежно скользнуть в вас и заниматься с вами любовью всю ночь напролет. Похоже на правду, мисс Свон?

Я улыбнулась, вспоминая недавнюю ночь, когда я чувствовала себя принцессой, которой поклонялись часами подряд. – Да, определенно, похоже, – и откуда взялся этот голос? Он звучал так, будто я только что пробежала марафон, до того у меня сбилось дыхание.

Его руки нащупали мою талию и медленно вытащили блузку из-за пояса юбки. Я жаждала, чтобы он прикоснулся ко мне. Однако он этого не сделал, задержав ладони над одеждой, отчего мне пришлось подавить крик разочарования. Он усмехнулся и поднял руки к V-образному вырезу моей блузки, очертив ключицы кончиками пальцев.

– Что ж, мисс Свон, раз уж такое с вами уже было, то не будет ничего незабываемого, если я стану делать то же самое, не так ли? – Черта с два не будет. С этим мужчиной все будет незабываемым. Я знала это также хорошо, как собственное имя.

– Возможно, – ответила я, морщась от жалобного хныканья, слышимого в моем голосе. Его пальцы посылали искры по моему телу, а он едва касался меня ими по линии декольте. Мне нужно было чувствовать их повсюду.

– «Возможно» недостаточно для такого парня как я. Мне нужно быть лучшим из всех, что у вас были и будут. – Нахальный ублюдок.

– Полагаю, мне придется связаться с вами лет через шестьдесят, чтобы дать вам знать наверняка, – сказала я, усмехаясь в ответ.

Он мягко рассмеялся, совершенно не обеспокоенный моими словами. – Ох, я думаю, что узнаю гораздо раньше.

– А я ничего не узнаю, пока ты меня не трахнешь, да? – спросила я сквозь стиснутые зубы.

Веселость спала с его лица, смеясь хмурым выражением. – Нет, полагаю, что не узнаешь. Значит, так тому и быть, – и прежде чем я успела осмыслить его слова, его руки рванули ворот моей блузки, разрывая ее безо всяких усилий, отчего пуговицы посыплись во все стороны. Я успела только ахнуть, и его губы вмиг оказались на моих, а от прежних нежных поцелуев не осталось и следа. Его губы пожирали мои, и, языком заставив их раскрыться, он вступил им в молчаливую борьбу с моим, в которой ни один из нас не собирался проигрывать. Нащупав ладонями мою грудь, он сжал ее, не разрывая поцелуя, водя большими пальцами по моим болезненно возбужденным соскам и посылая электрические разряды в грудную клетку. Мои руки, наконец, очутились в его волосах, потягивая его роскошно непослушные пряди.

Потянувшись руками мне за спину, он умелым движением расстегнул застежку моего лифчика; он явно был не новичком в этом деле… большинство парней повозились хотя бы немного, но Эдвард Каллен, конечно, был профи. Хотя у меня не было времени побеспокоиться о состоянии своей одежды, когда эти невероятно длинные пальцы стянули лямки лифчика с моих плеч и обхватили мои теперь уже обнаженные груди. Наконец-то его руки оказались на моей обнаженной коже. Слава Богу.

Он оторвался от моих губ и спустился к шее, остановившись, чтобы пососать предварительно обласканную им кожу ключиц, прежде чем переключиться на мою жаждущую грудь. Захватив правую в рот, он умело ущипнул сосок губами, руками проделывая то же самое с соском левой груди. От его прикосновений по мне прошла волна удовольствия, и я подумала, что смогу кончить от одних только его манипуляций с моей грудью. Такое будет впервые. Одобрительно пробормотав, я прижала его голову к своей груди, не желая, чтобы он останавливался. Он рассмеялся, послав тем самым волну вибрации сквозь мою грудную клетку.

Затем он переключился на мою левую грудь, поигрывая теперь с правой. Я чувствовала покалывание во всем теле, а в животе возникло ощущение, будто я нахожусь на самом верху американских горок и вот-вот помчусь вниз в свободном падении. Это была моя любимая часть аттракциона. У нас же все только начиналось, и я надеялась, что мы еще не достигли своего пика.

Словно бы услышав мои мысли, Эдвард запустил правую руку мне под юбку и провел большим пальцем по моему насквозь промокшему белью. Я с громким стоном дернулась от внезапного контакта. Он усмехнулся, но продолжил нежно посасывать мой сосок. Однако его руки отнюдь не были нежными; большим пальцем он надавливал все сильнее и сильнее, заставляя меня раскачиваться бедрами навстречу его руке от желания ощутить эти пальцы в себе.

Я почувствовала, как моя юбка неспешно задирается все выше, и даже отвлеклась на сиюминутную благодарность за то, что он не стал срывать ее с меня, хотя в тоже время ощутила из-за этого волну разочарования. Не то чтобы мне хотелось выходить со стадиона в одном белье, но в этот момент мне было все равно. Эдвард отпустил мою грудь, и я издала тихий вздох разочарования. Хотя оно продлилось недолго, потому что он тут же опустился передо мной на колени. Я почувствовала, как на бедрах прибавилось влаги от одного только вида этого великолепного создания, стоящего передо мной.

– Мисс Свон? – позвал он, лаская ладонями мои бедра и проводя пальцами по моим жаждущим губам.

– Ммм? – все, что я смогла произнести в ответ. Мне повезло, что я еще была способна устоять на ногах; ощущение было такое, будто я дрожу словно лист на ветру.

– Как проходит интервью? – спросил он с широченной улыбкой, которая выглядела чуть ли не мальчишеской на его красивом лице.

Я открыла было рот, чтобы послать его, куда подальше, но как раз в этот момент его большой палец скользнул в мои трусики и коснулся клитора. Все, что я собиралась сказать, вылетело из головы, едва я ощутила удовольствие, принесенное одним лишь этим прикосновением. Я ударила ладонями по дверцам шкафчиков, отчего по всей раздевалке разнесся грохот. Эдвард смотрел, как я спускаюсь с вершин оргазма, не переставая нежно водить по клитору пальцами, к которым я прижималась.

Он прекратил движения своих пальцев, и я смогла, наконец, сосредоточиться снова, замечая, что полотенце каким-то образом осталось на прежнем месте, несмотря на его нынешнее положение на полу. Так не пойдет. Я собиралась исправить это, как вдруг он неожиданно потянул за ткань моих трусиков, разрывая их по швам и стаскивая их с меня. Черт, вот и еще один предмет одежды. Он посмотрел на мои черные стринги и усмехнулся. – Знаете, мисс Свон, вы вся такая скромная в этой белой блузке и лифчике, а потом оказывается, что вы носите пикантное нижнее белье, которое никто не видит. Никто кроме меня. Вы полны контрастов. Мне это нравится.

– Внешняя упаковка – для всех, внутренняя – только для меня, – сообщила я. Мои черные трусики придавали мне чувство сексуальности и уверенности.

– И для меня, по крайней мере, сейчас, – довольно точно заметил он. Я не ожидала, что мы займемся этим здесь, но солгу, если скажу, что не фантазировала об этом раз… двадцать. – Я хотел попробовать тебя с того самого момента, как ты вошла в эту комнату, – сказал он, и, пока я осмысляла его слова, наклонился вперед и провел языком по моему клитору. Срань господня, невероятное ощущение. Он не был нетороплив или нежен, его язык кружил, словно в состязании на скорость. Кто быстрее всех сможет заставить девушку кончить? Эдвард бы победил, вне всяких сомнений. Я позволила себе опереться на шкафчики, потому что просто рухнула бы на пол, если бы стала полагаться на свои ноги. Жар охватил все мое тело, отчего на нем выступила испарина. Язык Эдварда работал надо мной и, как будто от этого было недостаточно хорошо, его длинные сексуальные пальцы присоединились к веселью. Он скользнул в меня одним пальцем, и когда я издала оглушающий стон, согнул его, задевая самое чувствительное местечко. Он медленно скользил во мне пальцем, не прекращая быстро водить языком по клитору. Борьба двух движений разной скорости сводила меня с ума, заставляя теряться в ощущениях. Вся команда могла сейчас войти в раздевалку и приняться наблюдать за нами, а я бы этого даже не заметила.

Я почувствовала, как он добавил второй палец и ускорил движения руки, двигая ею почти так же быстро, как и языком. Я чувствовала, будто горю изнутри от все возрастающей скорости его движений. Бедра начали сжиматься, и, ощутив знакомое тянущее чувство, я кончила, сжимаясь вокруг его талантливых пальцев. Я выдохнула его имя, а он все не прекращал своих движений, не желая дать мне спуститься с высот блаженства. Не знаю, сколько раз я кончила. Три? Четыре? Семь? Я слышала о многократных оргазмах, но думала, что это миф. Очевидно, я ошибалась.

К тому времени, когда он оторвался от меня, я, дойдя до состояния дрожащей, словно желе массы, начала съезжать вниз, прижавшись спиной к дверцам шкафчиков, но он поймал меня, прежде чем я успела осесть на пол. – Белла? Ты в порядке? – В порядке? Не было слов способных описать мое состояние, но я знала, что «в порядке» не подошло бы и с натяжкой. Я опустила ладони на его обнаженную сексуальную грудь, издав несколько неразборчивых звуков. Он усмехнулся и помог мне встать прямо. – Возможно, тебе стоило бы присесть, – я отрицательно помотала головой. Я с ним еще не закончила, мне просто нужно взять себя в руки.

Я потянулась и сорвала с него полотенце, увидев, наконец, великолепное зрелище, которое являл собой его член. Я никогда не считала этот жилистый и, как правило, странно выглядящий орган привлекательным. Но конечно, член Эдварда каким-то образом казался красивым, несмотря на все это. Он был очень длинным и твердым, гордо выступая между бедрами. Я облизнула губы, представляя, как беру его в рот. Наклонившись вперед, я прижалась губами к его плечу, раскрывая их и пробегая по коже языком. На вкус он был мужественным, с привкусом пота и травы. Мне это нравилось. Я провела языком дорожку к его соску, облизывая и его. Руки Эдварда опустились мне на талию, притягивая меня ближе к нему, от чего его член прошелся вдоль губ моей киски. Я хныкнула, уткнувшись ему в грудь, покусывая его сосок и кружа вокруг него языком. Он застонал и толкнулся мне навстречу. Он был так близок к тому месту, где я жаждала его. Всего пара дюймов…

Будто бы снова прочтя мои мысли, Эдвард сильнее сжал мою талию ладонями и, приподняв меня, прижал спиной к холодному металлу, медленно скользнув членом в мою жаждущую киску. Я подалась бедрами ему навстречу, желая почувствовать его в себе полностью, и обвила ноги вокруг его талии. Мои руки нашли опору в его гладких плечах, и я прижала его к себе, заставляя полностью оказаться во мне. Мы оба ахнули от ощущения, вызываемого его челном, медленно скользящим в моем теле. Но я не хотела медленно, да и он обещал. – Трахни меня, Эдвард. Сильно, как и обещал, – его глаза потемнели, и он тут же подчинился, быстро двигая бедрами в идеальном ритме с моими.

Я почувствовала, как ручка одного из ящичков упирается мне в спину, причиняя боль, но мне было наплевать. Я выгнулась, отодвигаясь от нее как можно дальше, встречая при этом каждый его толчок. Наши тела блестели от пота, но от этого движения лишь становились более гладкими. Прядь волос упала ему на лицо, и я смахнула ее прочь, набрасываясь на его губы и не прекращая наших безумных движений. Я не могла поверить, когда снова ощутила подступающую волну удовольствия, и, сжав бедра, кончила, всхлипывая его имя. Как я сумела так сильно кончить после всех недавних оргазмов, мне неведомо. Я сжалась вокруг Эдварда, и это все, что ему было нужно, чтобы найти свое освобождение за несколько сильных, медленных толчков.

Мы рухнули, прислонясь к стене, тяжело дыша и покрывшись испариной. Я понятия не имела, как собираюсь выбираться отсюда с порванной блузкой и таким видом, будто меня как следует отымели. Эдвард подхватил меня под попу и понес из раздевалки к душевым.
Он включил воду, пока я снимала юбку, и подвел нас обоих под струи воды. Я издала вздох облегчения, когда вода смыла пот с наших тел. – Удобств тут не достает, но, по крайней мере, будем чистыми хоть наполовину, – сказал он с улыбкой, и, выдавив немного геля для душа на ладони, вспенил его и принялся намывать меня. Я ощутила, как тело начинает отвечать на его прикосновения, но подавила в себе желание. Спасибо большое, мне уже достаточно. И все же было невероятно приятно чувствовать, как его прекрасные пальцы смывают пену с моего тела. Закрыв глаза, я откинулась назад под струи воды.

Эдвард взял мою руку и выдавил немного геля на ладонь, выжидающе глядя на меня. Я издала шутливый вздох и оказала ему ответную услугу, моя его также тщательно, как и он меня. Увидев, что его член снова начинает возбуждаться, я рассмеялась. – Я не готова для очередного раунда, Эдвард. Не сейчас.

Он рассмеялся и поцеловал меня в щеку. – Я знаю. Нам надо выбираться отсюда.

– Эм, кстати говоря, у тебя есть рубашка или что-нибудь, что я могу надеть? – Он взял полотенце из аккуратной стопки возле душевых и насухо вытер меня им. Его прикосновения были такими нежными после нашего грубого перепиха, создавая тем самым ощутимый контраст. Открыв свой шкафчик, он потянулся внутрь.

– Держи, – сказал он, протягивая мне чистый джемпер. Каллен №10. Он был слишком велик для меня, но мне было на это наплевать. Джемпер мой и обратно он его не получит. Я натянула свитер и, снова надев свою юбку, засунула лифчик и порванное белье в сумку. Надо не забыть вынуть это оттуда, прежде чем идти печатать материал.

Он надел черные джинсы и белую футболку, которая совершенно не скрывала выступающие под ней мышцы. Боже, он был прекрасен. Поймав меня за разглядыванием, он ответил мне мягкой улыбкой. Я не знала, что теперь сказать, когда с сексуальным напряжением было покончено.

– Что ж, мне нужно возвращаться к работе, писать материал для газеты, так что, полагаю, что мне пора. - Я не хотела от него уходить, но у меня была несделанная работа, и я не хотела полагать, что…

– Белла, почему ты не сказала мне о повышении? – тихо спросил он, выглядя слегка обиженным. От самоуверенного спортсмена, набросившегося на меня в раздевалке, не осталось и следа. Передо мной был настоящий Эдвард Каллен: милый, умный, порой слегка неуверенный в себе. Мы встречались уже два месяца, и хотя все для нас еще было в новинку, я не сомневалась, что буду хотеть его всегда. Сегодня мне довелось увидеть другую его сторону, и черт меня побери, если она не была так же привлекательна, как и все остальные.

Я подошла к нему и обхватила его руками за поясницу. Он притянул меня в объятья и крепко сжал. – Я узнала сегодня утром. Ты уже ушел, и... ну, я хотела сделать тебе сюрприз. Надеюсь, он удался.

Он рассмеялся и обнял меня крепче. – Еще бы. Я не знал, что и сказать, когда увидел тебя. А потом мой отец…

– Да, вышло не совсем так, как я хотела познакомиться с твоим отцом, – сказала я, смеясь вместе с ним. – Что он скажет, когда познакомится со мной по-настоящему?

Он оставил поцелуй у меня на лбу. – Он уже знает твое имя, Белла. Он ушел, чтобы дать нам немного уединения. – Ох, как неловко. Надеюсь, он не догадывался о том, что мы с его сыном собирались делать после его ухода. Эдвард потянулся к своему шкафчику и достал оттуда мобильный телефон. Он со смешком нажал на кнопку и показал мне сообщение.

Было здорово, наконец, познакомиться с твоей девушкой. Пригласи ее завтра на обед; твоя мать будет зла за то, что я познакомился с ней первым.

– Полагаю, мне предстоит встреча с родителями, – сказала я со смешком.

– Ага, давно пора. – Он закрыл шкафчик и взял меня за руку. – Ну?

– Что ну?

– Это было твое самое лучшее интервью или как?

Я закусила губу и сделала вид, что задумалась. Он отпустил мою ладонь и принялся щекотать меня, заставляя визжать от смеха. – Да! Хорошо? Да! – Он остановился и посмотрел на меня с триумфальной улыбкой.

– И у тебя больше никогда не будет такого интервью, да? – спросил он, выжидающе глядя на меня.

– Ну, я не знаю. Я подумывала перейти в раздевалку к «Cowboys» и посмотреть, не остался ли там Тони Ромо. Быть может, он смог бы заткнуть тебя за пояс, – Эдвард издал рык и закинул меня себе на плечо. – Эдвард! Что ты творишь?

– Несу тебя домой, ты сегодня не будешь объезжать ни Ромо, ни какого другого ковбоя, – сказал он, пока я любовалась видом его задницы, облаченной в узкие черные джинсы.

– Эдвард, ты должен опустить меня вниз, – велела я, когда он вышел из раздевалки и пронес меня мимо нескольких удивленных охранников и фанатов, ждущих автографы. – Люди начнут болтать, – прошипела я, к моему лицу прилила кровь и от положения и от смущения, которое я испытывала под обращенными на меня взглядами.

Он опустил меня вниз, но руки с талии не убрал. – Пусть болтают. Я устал прятаться. Ты моя, и я хочу, чтобы мир об этом знал, – меня поглотил смысл его слов, и возникло чувство, будто я выиграла в лотерею. В каком-то смысле так оно и было. Эдвард Каллен был лучше любого денежного приза.

Я тоже обняла его рукой и позволила ему увести меня со стадиона. – Эдвард?

Он остановился возле своего Мерседеса и посмотрел на меня. – Да, Белла?

Я поджала губы, и он наклонился, чтобы подарить мне поцелуй. – Это было самое лучшее интервью, - пробормотала я ему в губы. Он рассмеялся и поцеловал меня с большим напором, а потом отстранился и открыл для меня дверь с пассажирской стороны.

– Я же говорил, – самодовольно напомнил он. Так оно и было.