Глава 6. Тепло и солнечно

Я открыла глаза. Утро выдалось на удивление ясным и солнечным, резко контрастируя со стоявшей до этого почти две недели серой и мрачной сыростью. Я чувствовала поразительную бодрость, несмотря на то, что уснуть мне удалось лишь глубоко за полночь.
Погруженная в размышления, я взволновано ворочалась, не находя себе места. Из головы не выходил загадочный и смущающий Эдвард Каллен с его, для меня совершенно непонятным, поведением. Он так и не ответил на вопрос, почему в один миг люто ненавидит меня, и от него исходит пугающая звериная ярость, от которой по всему моему телу пробегает леденящий кожу мороз, а в другой – дружелюбно и тепло улыбается, стараясь добиться благосклонности. Он совершенно неожиданно завел разговор на темы, которые в действительности, казалось бы, абсолютно не должны его интересовать, и это странно для обычного парня. Семья, родители, их встреча, мое рождение и причины переезда в Форкс. Эти вопросы звучали бы необычно из уст любого другого представителя противоположного пола, который заговорил с тобой впервые, но не Эдварда. Я словно загипнотизированная, ведомая внутренним, исходящим от него приказом, рассказывала ему все то, о чем прежде не имела никакого желания говорить.
Встряхнув головой, я сладко потянулась и поднялась с кровати. Времени на сборы в школу оставалось совсем немного. Последние несколько дней мне приходилось выходить из дому значительно раньше. Всему виной был мой пострадавший в аварии пикап. И раньше не славившийся хорошей скоростью, теперь он двигался настолько медленно, что, возможно, пешком я добиралась бы до школы быстрее.
Распахнув пошире окно, чтобы редкий для этого времени года теплый воздух ворвался в комнату, наполняя ее почти весенней свежестью, я направилась в душ.
Настроение было приподнятым, я прекрасно понимала, кто сотворил со мной такое чудо. На лице, вопреки моей воле, появилась улыбка, которую я пыталась скрыть сама от себя, стесняясь даже думать о том, какие меня охватывали чувства при каждом кратком воспоминании вчерашнего появления Эдварда. Возможно, я улыбалась впервые с того момента, как…

«Изабелла, если ты немедленно не откроешь дверь, я выбью ее, а потом вышибу из тебя весь дух», - во весь голос орал Фил, колотясь в дверь моей комнаты. Я мысленно молила бога, чтобы мама вернулась домой, поскорее закончив свой ежедневный шопинг. При ней он не смел вести себя так, создавая вид образцового мужа для нее и отца для меня. Я старалась не возвращаться домой, пока не буду полностью уверенная, что мама дома. Но в этот раз у меня не было выбора.
Обойдя дом сзади, я, цепляясь за ветки декоративного плюща, окрутившего весь забор, перебралась через него и, оглядываясь, побежала к заднему входу, ведущему в кухню. Приоткрыв дверь, я прислушалась, в доме стояла мертвая тишина, словно Фила не было внутри, но по машине, припаркованной на подъездной дорожке, я знала, что это не так. Необходимо было выяснить, в какой части дома он находится, и незаметно пробраться в свою комнату. На кухне его не было видно, поэтому, выдохнув, я решилась войти. Мои мягкие конверсы не создавали ни грамма шума, и я тихо, словно крадущаяся кошка, почти не дыша, прошла до выхода в гостиную. Прижав сумку к груди, я не решалась сделать шаг дальше. Сердце бешено колотилось, и казалось, его оглушающий грохот разносится по всему дому, выдавая меня. Я облокотилась спиной о стену и подняла голову вверх, рассматривая замысловатую лампу, купленную мамой во время одной из ее вылазок по магазинам.
Черт, ну где же Фил? Почему не слышно ни одного его мерзкого звука?
Рискуя оказаться замеченной, я осторожно выглянула из-за двери и осмотрела комнату, здесь его тоже не было, но… он мог появиться в любую секунду, и тогда пути к отступлению у меня уже не будет. Стоять, в страхе подпирая стену кухни, не было никакого смысла. Не лучше ли быстро со всем разделаться. Тут его нет, я могу попытаться быстро проскочить до лестницы… Считаю до трех и бегу. Я дернулась вперед, жалея, что не имею способности становиться невидимой. И тут я увидела его…»

Я не могла поверить, что Эдвард Каллен пришел к моему дому, а главное не могла понять, что послужило причиной его появления.
Словно из ниоткуда он возник за моей спиной, его руки были так сильно вымазаны в крови, что я не на шутку испугалась за его здоровье. Черные глаза смотрели на меня в упор, и в этот раз я не могла понять, вернее не могла точно определить, что они излучали. В них я видела много… много эмоций. Страх? Его снова черные глаза в этот раз меня не пугали, скорее, заставляли почувствовать некую грусть, печаль и даже крупицу жалости. Он выглядел разбитым, раздавленным, сокрушенным. Что произошло за какие-то полчаса, пока я добиралась из школы домой?
Оторвавшись от приковывающих внимание глаз, я словно пришла в себя и, понимая, что его испачканный вид может привлечь внимание окружающих, предложила войти в дом. Он вздрогнул, и, словно не доверяя и сомневаясь, едва заметно кивнул головой.
Эдвард закрылся в ванной, а я нервно мерила шагами кухню.
Мне необходимо было успокоиться, я налила себе ледяной воды и начала делать медленные глотки, стараясь привести в норму свое сердцебиение. Рука дрожала, и вода из стакана грозила расплескаться по полу. Я вылила воду в раковину и, наклонившись, оперлась руками о стол.
«Что заставляет меня так нервничать?» – думала я, одновременно совершая успокаивающие дыхательные упражнения: глубокий вдох через нос, выдох через рот…
Вдруг до меня донесся стон. Я резко оторвалась от стола и посмотрела в сторону ванны. Ему плохо? Больно? Я должна чем-то помочь, возможно, стоит позвонить в больницу. Мои мысли разбегались, в голове стоял полный хаос. Он не просил о помощи. Что если он не хочет, чтобы я кого-нибудь звала?

Понимая, что нарушила все временные сроки, я выключила душ и, наспех вытершись, выскочила из ванной. Натянув джинсы и кофту, я собрала влажные волосы в хвост и, схватив сумку, начала судорожно закидывать туда нужные тетради.
Поверх учебника биологии лежало красное яблоко. Я откусила от него и, закинув рюкзак на плечо, помчалась по лестнице вниз.
Чарли уже уехал на работу. Мы редко пересекались с ним в будни, да и в выходные он предпочитал проводить время на рыбалке с друзьями, нежели сидеть дома. Меня совершенно не тревожило наше раздельное существование. Мы оба были нелюдимыми и немногословными. Поэтому я не только не обижалась на то, что он избегал меня, а скорее даже была благодарна, не желая вести скучные беседы о событиях, произошедших за день.
Бросив рюкзак на диван в прихожей, я на секунду забежала на кухню, выпить соку перед отправкой в школу.
Мое внимание привлекло яблоко, со вчерашнего дня лежащее посередине стола, оставленное мной там после ухода Эдварда. Прекратив жевать, я с удивлением опустила глаза на руку, в которой было зажато яблоко из комнаты.
Словно в замедленной съемке я прокручивала в голове кадры, как Эдвард уходит, крепко сжимая яблоко в своей идеальной руке.
Я почувствовала, как мои колени дрогнули. Как это яблоко оказалось в моей комнате? Едва способная двигаться, я подошла к холодильнику и заглянула в него. Что я надеялась там увидеть? Вчера я взяла оттуда два последних яблока, а Чарли в магазин не ходит.
Я повернулась к столу и, медленно подняв второй фрукт, посмотрела на них, как будто сравнивая, а потом поднесла к лицу, вдыхая аромат, также как вчера это делал Эдвард.
Наполовину откушенное яблоко я оставила на столе, а целое захватила с собой и на ходу, кинув его в сумку, выбежала на улицу.
Яркое солнце слепило глаза, я безбожно опаздывала на первый урок и выжимала из своего старенького, покалеченного автомобиля все силы. В глубине души я осознавала, что мне впервые не терпится попасть в школу. Причиной был он. Совместных уроков в сегодняшнем расписании у нас не было, но я была готова ждать большой перемены, чтобы увидеть его в кафе во время ланча.
Чего мне ожидать от сегодняшнего дня?
Возможно, он подойдет ко мне раньше. Я не представляла, что смогу сказать ему, в его присутствии из моей головы пропадали все вопросы, я забывала слова, теряла дар речи. От постоянно меняющих цвет глаз невозможно было оторваться, я немела словно околдованная, и в такие моменты ощущала, что, как будто плененная, могу следовать за ним куда угодно, стоит ему только позвать. Прежде мне не доводилось испытывать подобного. И это пугало. Пугало до дрожи…

«Изабелла!» – воскликнул Фил. – «Какой сюрприз! Ты сегодня пораньше приехала домой?»
От неожиданно накатившего страха мои колени подогнулись, и я бы упала, если бы не схватилась за перила лестницы. Паника, словно снежный ком нарастала в моей груди и, сдавливая ребра, не давала вдохнуть.
Он медленно, похожий на хищника, понимающего, что его добыча попала в ловушку и никуда теперь не денется, приближался ко мне, криво ухмыляясь.
«Наконец-то нам удалось оказаться наедине, Изабелла», - смаковал свою удачу ненавистный мне новый муж моей матери, в которого она была безмерно влюблена.
Косточки моих рук, крепко впившихся в лестничные перила, побелели от натуги, а ладони вспотели, от чего я начала медленно соскальзывать вниз. Мне удалось сглотнуть ком, образовавшийся в горле, и он тупой болью опустился вниз, ощутимый на каждом миллиметре своего пути. Я попыталась шагнуть назад, но, натолкнувшись пяткой на первую ступеньку лестницы, завалилась на спину.
Фил громко расхохотался, запрокидывая голову.
«Ты такая глупая, Изабелла. Неужели ты думаешь, что у тебя еще есть возможность сбежать от меня?»
Я почувствовала, как защипало мои глаза.
«Нет-нет, только не слезы», - умоляла я себя, нельзя доставлять ему такой радости. Мне нужно быть сильной, бороться, необходимо лишь добраться до своей комнаты. Я запру дверь, и он не сможет достать меня.
Не сводя с него глаз, я медленно поднесла руку к плечу, и столкнула с него лямку сумки, лишний груз мне сейчас совершенно не нужен. Я морально собиралась с силами, подбирая подходящий момент, чтобы рвануть вверх по лестнице и не споткнуться. Любое падение автоматически лишит меня всякого шанса скрыться от Фила.
Он, скорее всего, почувствовал перемены в моем настроении, потому что улыбка сошла с его лица, и он, наклонив голову вниз, угрожающе посмотрел на меня из-под бровей. В его глазах горела ярость.
«Изабелла, в этот раз ты не убежишь от меня», - низко прорычал он, и я, решившись, вскочила и, перепрыгивая через ступеньки, понеслась вперед к своему спасению.
Фил закричал и кинулся за мной, сделав моментальный выпад вперед, в последний момент ему удалось ухватиться за мою щиколотку. Я упала на живот, но, не сдаваясь, пыталась развернуться и выдернуть ногу из его крепкого захвата. Он вопил от злости, тоже растянувшись на ступеньках, и пытался схватить мою вторую ногу. Я била ею везде, куда попадала, одновременно стараясь подтягиваться руками вверх. Он уворачивался, и я почти потеряла надежду на спасение, когда вдруг моя нога попала в его лицо. Послышался хруст, и Фил, выпустив ногу, схватился за нос, посылая в мой адрес проклятия. Это дало мне возможность, ударив его с размаху по голове еще раз, чуть отползти назад и, вскочив, броситься в сторону комнаты.
Спасена… Спасена… в такт ударам сердца в моей голове крутились слова, когда я захлопнула за спиной дверь, запирая ее на замок. Тяжело и громко дыша, я упала всем телом на спасительную преграду и медленно сползла на пол. Из глаз покатились, так долго сдерживаемые слезы. Теперь, после пережитого стресса, можно было и поплакать.
Едва мне удалось восстановить дыхание, как я отпрянула от двери, когда она сотряслась от сильного удара.
«Открывай дверь, сука», - заорал Фил, и я снова задрожала. Сейчас я не была уверена, выдержит ли дверь такой натиск.
Не поднимаясь, я отползла к кровати, и, схватив первую попавшуюся подушку, зажала ею рот, пытаясь не издавать криков от испытываемого мною ужаса.
«Изабелла, если ты немедленно не откроешь дверь, я выбью ее, а потом вышибу из тебя весь дух…»

Я въехала на школьную стоянку, на которой не было ни одного человека. Естественно, начались занятия, и я, как и ожидала, опоздала на первый урок. Оглядевшись в поисках свободного места, я заметила, что пространство, где во время аварии находился мой несчастный автомобиль, никем не было занято. Конечно, теперь этот участок парковки закрепиться за мной, - горько усмехнулась я и вывернула руль.
Не выходя из машины, я посмотрела в сторону, где Каллены обычно ставили свои автомобили, там было пусто. Я нахмурилась и вспомнила вчерашнее появление Эдварда с вымазанными в крови руками. Определенно что-то случилось. Вчера на кухне, протягивая ему яблоко, я обратила внимание на состояние его рук и не заметила ни одной царапинки. Чья это была кровь? Кого-то из его братьев или сестер? Возможно, сейчас они все в больнице рядом с пострадавшим родственником, - размышляла я, пытаясь найти реальное объяснение их сегодняшнему отсутствию.
Опоздав и теперь совсем не спеша, я выбралась из пикапа и хлопнула дверью, он жалобно задребезжал. Сделав шаг назад, я пристальным взглядом осмотрела машину и, подойдя к кузову, провела рукой по помятому с облупившейся краской крылу.
Эдвард сказал, что видел меня здесь во время аварии. Оглянувшись через плечо, я сравнила расстояние между нашими парковочными местами. Нас разделяло каких-то тридцать метров, не так далеко. Даже имея более или менее сносное зрение, сложно ошибиться. Но если предположить, что он меня с кем-то перепутал, и тут на самом деле стоял другой человек, то, как ему удалось избежать столкновения? Я точно знаю, что никто не пострадал, иначе бы вся школа гудела о несчастном случае. Ему могло привидеться?
Я совершенно, без всяких оговорок, уверена, что вместе с другими учениками выбегала из школы, когда крики об аварии наполнили школьный двор. Я беседовала с мистером Баннером о…
О чем я беседовала с мистером Баннером? Мой распухший от размышлений мозг отказывался вспоминать, с какой целью я остановилась возле нашего учителя биологии. Ну, в любом случае, на стоянке меня не было, - рассердилась я на себя, удивляясь, что еще пытаюсь раздумывать над этим.
Войдя в кабинет посередине урока, мне пришлось выслушать нравоучения мистера Ридинга о том, что опаздывать неприлично, и как эта отрицательная черта моей личности может помешать мне в дальнейшей жизни.
Джессика неодобрительно посмотрела на меня, когда я заняла место рядом с ней.
- Ты чего опаздываешь? – зашипела она.
- Проспала, - коротко ответила я, доставая из сумки тетрадь и ручку, и вдруг меня осенило. – Слушай, вчера ничего не произошло после занятий?
- Ты о чем?
- Ну, драка… или… просто кто-то поранился?
Джессика нахмурилась и искоса посмотрела на меня.
- Белла, ты здорова? Выглядишь слишком бледной, - раздраженно зашептала Джессика. – Если бы что-то произошло, то я бы точно знала об этом. А почему ты спрашиваешь? – она подозрительно уставилась на меня.
- Свон, ты опоздала на урок, а теперь мешаешь другим заниматься, - громко обратился ко мне мистер Ридинг.
Я опустила голову, довольная, что грубый оклик учителя спас меня от необходимости отвечать на вопрос Джессики.
Занятия сегодня тянулись с ужасающе медленной скоростью. Я не могла дождаться большой перемены, чтобы оказаться в кафе и убедиться, что с Калленами все в порядке, и они приехали в школу.
Но меня ждало разочарование, их столик был пуст.
- Куда ты смотришь, - подловила меня Джессика, когда мы заняли наше обычное место в школьном кафе. Ребята за столом, шутя и подкалывая друг друга, галдели, не обращая на нас никакого внимания.
- Я заметила, что сегодня нет всех Калленов, - решила не скрывать я. – У них что-то случилось?
- Ха, ты разве не знаешь? – счастливая, что может поделиться информацией, воскликнула Джессика. – Сегодня солнце и тепло!
- И что это должно значить?
- Доктор Каллен в такие дни всегда организовывает поход в горы. Это их семейная традиция, - объяснила она, а я облегченно вздохнула, внутренне успокаиваясь - с ними все в порядке.
Вздохнув, я подтянула к себе рюкзак и достала оттуда яблоко.
- Белла, - обратился ко мне Майкл, добродушно улыбаясь, - мы все завтра собираемся в кино. Пошли с нами?
- Какой фильм? – неуверенно поинтересовалась я, крутя в руках яблоко. – Я еще не знаю, буду ли свободна завтра.
- Да, брось. Пошли, - подключился Тайлер, нетерпеливо подпрыгивая на стуле. – Дело вовсе не в кино, мы просто собираемся компанией, чтобы весело провести время. Тебе понравится.
Я улыбнулась и взглянула на Джессику, казалось, что на ее лице отразилось раздражение, и она вымучено улыбнулась мне в ответ. Похоже, что ей идея моего присутствия пришлась не по душе.
- Ну, хорошо, пойду, - согласилась я, опуская глаза к яблоку, поглаживая большим пальцем его гладкую, блестящую поверхность.
Страшно было признаться самой себе, что мне не хватало присутствия Эдварда Каллена. Пусть и на расстоянии, но, казалось, я всегда ощущала его мощную энергетику. Сейчас же, постоянно бросая взгляд на пустой столик, я чувствовала одиночество, несмотря на то, что вокруг суетилось огромное количество людей.
Я не понимала, каким образом необщительному и нелюдимому, но очень симпатичному парню без особых усилий удалось стать для меня чем-то значимым. По большому счету, по жизни я всегда была одиночкой. У меня не было близких друзей, не было брата или сестры, с Чарли мы избегали друг друга, мама с определенного момента перестала быть для меня опорой и лучшей подругой. Я стала совершенно одинокой в тот день, когда ее новый парень переехал к нам.

Дверь трещала и, казалось, была готова уступить под мощными ударами плеча Фила. Я захлебывалась слезами, совершенно не представляя… что он сделает со мной, когда, наконец, ворвется в комнату.
«Сейчас ты поплатишься за сломанный нос, - угрожающе рычал он. – Зря ты разозлила меня».
Не выпуская подушки, я поползла в самый дальний угол комнаты и забилась в узкое пространство между стеной и тумбочкой. Бежать больше было не куда, спальные комнаты находились на втором этаже, да и открыть мудреные задвижки мои бешено дрожащие руки сейчас были не в состоянии.
Я задыхалась от страха, и от нехватки воздуха у меня начала кружиться голова. Казалось, что в любой момент я могу потерять сознание. Сердце грохотало, и его звук оглушающее громко отдавался в моих ушах. Я ничего не слышала, только видела, как прогибается дверь от мощных, диких ударов.
Стараясь взять себя в руки, безуспешно, я пыталась через рот втягивать воздух в легкие, при этом из меня доносились свистящие, больше похожие на предсмертные вопли раненного животного, стоны. Рубашка приклеилась к спине от выступившего холодного пота. Я не могла справиться со своей паникой, она накатывала и поглощала меня.
Вдруг до моих ушей донесся громкий, разрывающий сердце треск, и дверь с одной вырванной из косяка петлей, перекосившись, накренилась в сторону… больше меня ничто не могло спасти.
…
Я сидела на кухне, стараясь избегать обеспокоенного взгляда мамы.
«Белла, - не в первый раз пытала она, - расскажи, что случилось? Почему ты хочешь уехать?»
«Я уже сто раз повторила, что хочу к папе», - поникшим, безжизненным голосом ответила я.
«Но почему? Ты же всегда ненавидела Форкс…»
Больше мне было нечего ответить, и я скучающе наблюдала, как за окном Фил косил траву на лужайке.
Я не помню, что произошло в тот вечер, месяц назад, не помню, как я оказалась в парке и что там делала. Когда я вернулась домой, уже в темноте, мама не находила себе места, заламывала руки в волнении из-за моего долгого отсутствия, готовая обратиться в полицию.
Фил рассказал ей, что я в непонятной для него истерике напала на него, а потом заперлась в своей спальне. Когда он, переживая за меня, выломал дверь комнаты, она оказалась пустой.
Я не помню, как убегала, и не понимаю, как мне удалось проделать это, но факт остается фактом, он до меня не добрался.
С того дня я регулярно замечала провалы в памяти, но списывала все это на стресс и надеялась, что смена обстановки, переезд в Форкс подальше от раздражающего фактора помогут мне восстановить мое душевное состояние и эмоциональный комфорт».