Из темноты раздалось сдавленное ругательство. Попала!
Выплеснувшийся в кровь страх мгновенно высушил слезы. Понимая, что вряд ли обезвредила того, кто вломился ко мне в дом, от безысходности я на всякий случай запустила в темноту еще и кроссовками, стоявшими у кровати.
- Белла, прекрати! – тихий бархатный голос разорвал тишину, нарушаемую лишь отчаянным биением моего сердца.
Твою мать!
- Каллен, ты что ли? – проорала я со всей дури.
- Я, а кто же еще, - ворчливо отозвалась темнота.
Облегчение нахлынуло на меня с такой силой, что я уткнулась в подушку и разрыдалась еще пуще. Понимая, что веду себя не особо вменяемо.
Мистер Престон сейчас был бы счастлив. А вот я чувствовала себя самым несчастным человеком на целой планете. Да что там – во всей вселенной!
Никакое горе маленьких зеленых человечков или огромных инопланетян с ногами-колоссами не могло идти в сравнение с пережитым мною.
Прохладные руки обняли меня. Эдвард очень бережно прижал меня к себе, и я окончательно захлебнулась слезами.
И какого черта в моей жизни все так сложно?
Я задохнулась от его восхитительного аромата, эта близость разрывала меня на кусочки и склеивала заново. Разбирала до основания и собирала вновь.
Уткнувшись носом в его рубашку или что там было на нем надето, я плакала и что-то бормотала, не фиксируя сознанием значение слов.
А он гладил меня по голове и говорил что-то, черт его знает, что именно. Да и какая разница.
Была ли я рада его видеть? Впрочем, видеть - это громко сказано, учитывая кромешную темень в спальне. Была ли рада его присутствию? Думаю, хитросплетение моих чувств было столь сложным, что однозначный ответ на вопрос дать было невозможно. Разумом – невозможно. Но вот мое тело определилось гораздо быстрее. Едва научившись заново дышать, я потянулась к его губам, словно за глотком живительной влаги после длительной засухи. Соприкосновение наших тел взорвалось во мне безумным фейерверком. Во рту мгновенно пересохло, дыхание окончательно сбилось, а внизу живота свернулся тугой горячий узел, грозящий разорваться от этих холодных жарких прикосновений. Пальцы Эдварда уже ласкали мою спину, гладили по плечам, касались груди. Я застонала при мысли, что вот прямо сейчас он опять отстранится и сбежит, как последний мерзавец, оставив меня, разгоряченную, без десерта. Да что там без десерта! – даже без основного блюда.
Но Эдвард тоже соскучился. Я это поняла по тому, что его ладони беспардонно скользнули под мою блузку, ведь спать я рухнула одетой, и, ловко расправившись с застежкой, стянули с меня лишний элемент нижнего белья вместе с самой блузкой.
Дальше творилось форменное безумие. Мои руки зажили своей жизнью, пытаясь избавить Эдварда от одежды. А его пальцы творили невообразимое с моим телом, подчиняя каждую его часть себе так легко, словно оно было предназначено только для него одного. Когда он добрался до мест столь интимных, что я задохнулась и простонала что-то невразумительное, сил сдерживаться больше не стало и оставила все попытки раздеть Каллена, удовлетворившись снятой рубашкой. Или что там на нем было. И черт с ним, с основным блюдом. Ради такого десерта можно им пожертвовать. Особенно учитывая мою длительную голодную диету.
Ему, наверное, было не так хорошо, как мне. Но в тот момент меня это почти не занимало.
Я прижалась к нему всем телом, остужая пылающую кожу и пытаясь отдышаться. Дыхание Эдварда тоже стало неровным, что, учитывая отсутствие необходимости дышать, немного удивляло. Но я об этом не думала. Думать вообще не хотелось. К черту мысли, к дьяволу сомнения.
Весь рационализм, который я так трудолюбиво взращивала в себе почти два месяца, тут же выдуло из меня, словно тонкий наносной слой песка с асфальта штормовым ветром. Я просто вжималась в гладкое тело вся целиком. А его руки обхватили меня в кольцо. И вдруг стало спокойно. Словно и не было ничего. Совсем ничего.
Спустя некоторое время вокруг вновь сгустилась тишина. И только легкий шорох леса за окном.
Не хотелось ни слов, ни вопросов, ни движений. Ничего, что могло бы нарушить эту хрупкую, как весенний лед, гармонию. Временную, грозящую растрескаться и провалиться в темную воду от малейшего нажима.
Опустошенная шквалом чувств и ощущений, боявшаяся пошевелиться, через некоторое время я провалилась в сон. И не было ни единого кошмара. А темнота была не страшной.

Пробуждение было резким, остатки сна испарились в тот же миг, как только я распахнула глаза. Лежала под одеялом, рядом – никого.
Воспоминания о ночи не несли в себе ни единой картинки, одна сплошная темнота. Но вот тело помнило прикосновения, а я каждую свою эмоцию – поштучно. А может, мне все приснилось? Истосковалась по недостижимому, вот и пришло оно ко мне во сне – в образе Эдварда. И так тоскливо вдруг стало, хоть бери - и плачь. Но рыдать я больше не собиралась – хватит вчерашнего. Или тоже приснилось? В голове был кавардак, и, изрядно потрепав себе нервы, я не сразу сообразила, что можно провести границу между сном и явью с помощью простейшего теста: приподняла одеяло и проверила, в чем именно сплю. Выяснилось, что без ничего. А вчера ложилась спать одетой. Или показалось? Быть может, под воздействием чудодейственного рецепта мистера Фореста я успела раздеться до того, как отключилась? Очень может быть, поскольку мои джинсы и блузка аккуратно висели на спинке стула в углу комнаты. Если бы действительно была страстная ночь – то они бы покоились в беспорядочном виде где-нибудь в центре спальни.
Да и окно было закрыто на щеколду изнутри.
Значит, действительно – все это моя выдумка. Посмотрев правде в глаза, я обозвала себя озабоченным подростком, а затем, горестно вздохнув, твердо пообещала себе найти парня или хотя бы сходить с кем-нибудь на свидание, возможно, с далеко идущими последствиями. Потом вспомнила о Мейсоне и о том, как эффектно он сверкал пятками, удирая вдаль по темной улице от бандитов, негромко, но очень злобно выругалась и отправилась в душ. Стоя под горячими струями воды, думала о том, что ни на кого, кроме себя, положиться нельзя. Да и на себя не всегда. Нет, был один, на кого можно было. Но уже нет. Пора забыть.
Одевшись, побрела на первый этаж, замучив себя до полусмерти мрачными мыслями и злясь на весь мир в целом и на каждого подлеца в нем – в отдельности.
И чуть не рухнула с лестницы, когда услышала в кухне странные звуки. Точнее, сам факт присутствия звуков в пустом доме был странным. Нет, это не мог быть Эдвард, я же уже решила, что мне все приснилось.
Долго не раздумывая, я на цыпочках преодолела оставшиеся ступеньки и, прихватив со стены рамку с какой-то фотографией, которую можно метнуть на крайний случай, замерла у стены. А затем осторожно заглянула за угол.
Рамка тут же вывалилась из рук. Стекло разлетелось на осколки.
Да, он был там. Варил кофе. С таким непринужденным видом, будто делал это каждое утро.
Действительно, подумаешь. И что такого? Стоит себе, кофе варит. В турке. И где он ее взял, интересно.
Когда я волнуюсь, то всегда думаю о какой-то ерунде.
Обернувшись на звон стекла, он посмотрел на меня без тени улыбки. Медовые глаза смотрели спокойно, лишь брови были чуть нахмурены. Так, словно ждал моей реакции. С опасением?
Но с реакцией у меня возникли некоторые затруднения. Я застыла на месте и практически приросла к полу.
Язык отмер первым.
- Я тоже буду кофе, - произнесла я первое, что пришло в голову.
Перешагнула через осколки и села на стул, не сводя с Каллена взгляда. Он молча кивнул и налил кофе в чашку, поставив ее передо мной. А затем еще и тарелку с круассанами. И где он их достал? Черт, ну и чушь лезет в голову.
Эдвард сел напротив. Как-то очень обыденно.
Проблемы с речью длились до того момента, пока я не допила кофе и не доела все, что лежало на тарелке.
Потом ужасно захотелось курить. Жаль, что бросила.
- Откуда ты взялся? – наконец спросила я.
- Приехал, - его губы тронула улыбка.
- Давно?
- Месяц назад. Я купил дом неподалеку, - спокойно ответил Эдвард, глядя прямо в глаза. Расплавленное золото вливалось куда-то прямо в душу.
- И как ты меня нашел?
- Это было несложно. Ты оставила телефоны, а Джаспер немного хакер, ты же знаешь… Белла, я не собираюсь мешать тебе жить так, как ты хочешь, - заговорил Эдвард негромко и торопливо. – Но хочу, чтобы ты мне сказала прямо. Все, что ты думаешь. Скорее всего, я отступил бы сразу, если бы не твое письмо.
Ах да, письмо. Кто его знает, что именно я в нем написала.
- Эдвард, прости меня. Я не должна была уезжать вот так. Обещала дождаться тебя – и уехала. Но мне нужно было разобраться в себе, понимаешь? Попробовать. Попробовала и…
Я замолчала, не понимая, что говорить дальше. Рассказывать ли, как моя жизнь все равно катилась кубарем в неизвестном направлении, несмотря на все мои усилия? И о том, что я была несчастна? И о том, что мне было плохо без него?
… - и я скучала, - выдавила я из себя и сглотнула.
- Я тоже, - просто ответил Каллен спустя несколько секунд. Без упреков и высокопарных фраз.
Я крутила в руках пустую чашку, уставясь в стол. Было неудобно, неловко, непонятно. Горло сжимало волнение и очередная порция слез. Я жаждала этой встречи и безумно боялась ее.
- Расскажи мне лучше, как твои дела, – в голосе Эдварда звучала улыбка. И мне вдруг показалось, что он знает больше, чем я думала.
- У меня новая работа - ужасно скучная. Сеансы с психологом – отвратительно нудные. Новый дом – неплохой. Завела кошку и назвала ее Элис. Но она сбежала от меня… - вся моя жизнь за последние недели вместилась в несколько предложений. И это было неприятно.
- Кормить ее не пробовала? – неожиданно рассмеялся Каллен.
- Я не думала, что ты найдешь мое письмо в ближайшие сто лет, - произнесла я вместо ответа. – Как твоя семья? Устроились на новом месте?
- Устроились, - серьезно ответил он. – А я вернулся. Потом опять уехал к ним. Но не смог пробыть долго. Знаешь, я очень боялся, что с тобой что-то случится. Почему-то решил заехать еще ненадолго в Форкс. И нашел письмо. Решил убедиться, что с тобой все в порядке. Был неподалеку. Этой ночью ты так кричала и плакала, что не удержался и влез в окно. А ты принялась вазами швыряться.
Если он думал, что я покраснею в ответ на это обвинение – то ничего подобного.
- Знаешь, Эдвард, на самом-то деле вся моя жизнь сейчас – полная чушь, - неожиданно для себя я призналась, как на духу. – А вчера меня чуть не убили. Совершенно случайно. Какие-то подонки у театра с ножом забрали все ценные вещи. Чудом не тронули, понимаешь? Вот почему это вечно со мной случается, а? Я ведь хотела обычной, простой жизни. Даже работу нашла без риска для жизни. А все равно. Я как будто проклята…
Я прикрыла глаза и почувствовала, как из-под закрытых век катятся слезы. М-да, нервы лечить точно нужно.
Прохладные гладкие руки мягко отвели мои ладони от лица. Эдвард подхватил меня на руки и прижал к себе, словно пытаясь защитить от всего на свете. На ближайшие пять минут меня это вполне устраивало. В тот момент я не испытывала острого желания сопротивляться и доказывать свою силу, волю и силу воли.
Он усадил меня на диван в гостиной, продолжая крепко сжимать сильными руками.
- Не могу видеть, когда ты плачешь, - прошептал на ухо. – И ненавижу, когда помочь не могу.
Его слова слегка встряхнули меня. Я высвободилась из его покорно разжавшихся рук и, отстранившись, заглянула в глаза.
- Извини, что расклеилась.
- Белла, тебе не за что извиняться, - его тон был словно чуть усталым. – Это ты меня прости. Возможно, мне не стоило появляться. Но мне так сложно держаться от тебя поодаль. Практически невыносимо. Я не думал, что будет так плохо без тебя…
- Я тоже, - одними губами прошептала я. Услышал, наверное, у него же идеальный слух.
- Но я уйду, если ты захочешь. Я много думал и решил, что не в праве даже подталкивать тебя к отказу от человеческой жизни, а не то, что отбирать насильно. У вечности есть темная сторона, не могу этого отрицать. И не стану. Я не знаю твоих мыслей и чувств, поэтому тебе придется поговорить со мной.
В его взгляде не было и тени веселья. И это всколыхнуло во мне очередной приступ волнения. Не умею я вести такие разговоры. Но, видимо, придется.
- Я не хочу, чтобы ты уходил, Эдвард. Не знаю, что будет дальше, но пока не хочу.
- У тебя есть время, чтобы определиться с тем, что будет потом, - улыбнулся Каллен.
- Не так много, как тебе кажется. И не у меня, а у нас. Обещаю, что молча сбегать больше не стану, от себя все равно не убежишь, - помотала я головой, а затем, желая покончить с изнурительными беседами, вновь накрыла его губы своими…

Решив послать все к черту, я сказалась на работе больной и провела несколько дней с Эдвардом. И чувствовала себя почти счастливой. Почти – потому что моя дурная голова не давала мне покоя, при всяком удобном случае донимая мыслями о будущем и внося различные рационализаторские предложения, которые сердце гневно отвергало.
Как-то днем мы лежали на берегу озера, и Эдвард красиво сиял в лучах солнца. Места здесь были дикие, и я не боялась, что какой-то случайный прохожий выложит на YouTube видео «человека-мутанта, замеченного в окрестностях столицы США».
Я плавилась на солнце, как брикет мороженого, а когда становилось слишком жарко, прижималась к прохладному телу Эдварда. Удобно. Отчего-то эта мысль меня ужасно рассмешила.
- Я скучал по твоему смеху, - сообщил Каллен.
- Я в клоуны не записывалась, - лениво отозвалась я, жмурясь от солнечных лучей.
- Да, и по твоей язвительности тоже, - переливчато рассмеялся он.
Ох, язвительности во мне в последнее время существенно поубавилось. Надеюсь, временно. Не очень-то я нравлюсь себе такой мягкой и незатейливой. Но сейчас что-то внутри неуловимо изменилось. И я просто ждала, что будет дальше. Плыла по течению? Возможно… Для меня это было вновь, и я пока не решила, как относиться к происходящему.
- Белла, а давай уедем? Отправимся в путешествие. Я покажу тебе такие страны и города, в которых ты никогда не бывала, - негромко заговорил Эдвард. – Поживи немного для себя. Для себя одной, а не для кого-то другого. Мне кажется, у тебя не было подобной возможности очень давно.
Я задумалась, пытаясь вспомнить, когда в последний раз не боялась остановиться и остаться наедине с самой собой. Не уверена, что не боюсь этого до сих пор, но паники уже не испытываю – определенно.
- Не так возможности, как желания, - вяло отозвалась я.
- Так что скажешь? – настаивал Каллен.
Я вспомнила о водопаде. Готова ли я сделать шаг в пропасть? В бесконечно заманчивую и переливающуюся бриллиантовыми огнями. В другую пропасть. Но готова ли?
Впрочем, не было острой необходимости решать это прямо сейчас. И именно здесь. Да и в Вашингтоне меня почти ничего не держит. Вряд ли можно считать якорем скучную до зубовного скрежета работу. А Чарли… Он привык без меня.
- Учти, я не собираюсь сидеть у тебя на шее, - не открывая глаз, заявила я. – У меня есть сбережения, и за себя я буду платить сама.
Ответом мне стал веселый хохот. Думала было разозлиться на мерзавца, но решила разобраться с ним позже.

- Эдвард, мне все равно нужно уволиться и забрать из редакции свои вещи, - на следующий день я настойчиво отбивалась от Каллена, который хотел уехать без малейших проволочек и заваливал меня невесть где добытыми журналами с фотографиями красивейших видов Европы. – Сбегать нехорошо. Уж это я усвоила отлично.
- Ладно, только не влипни ни в какие неприятности за день, ладно? – нахмурился Каллен, вольготно расположившись на кровати.
- Да что со мной может случиться? – небрежно осведомилась я, роясь в шкафу.
Красноречивое молчание дало мне понять, что Эдвард скептически отнесся к моим словам.
- И не надо так громко молчать! – не оборачиваясь, потребовала я. – Лучше давай встретимся где-нибудь после захода солнца и торжественно попрощаемся с Вашингтоном на неопределенный срок.
- Я уже высмотрел в интернете один отличный ресторан. На всякий случай, - сообщил Эдвард.
- Вот и отлично, я наберу тебя, когда освобожусь, - я, наконец, оделась и, коротко поцеловав его в губы, сбежала вниз. Запрыгнула в машину и надавила на газ. Хорошо, не сказала Каллену, что временно езжу без прав, которые остались в украденной бандитами сумке. А то опять нудить бы начал.

Увольнялась я с мрачным удовлетворением. Явившись в редакцию не в офисном костюме, которые за это время успели набить мне оскомину, а в рваных джинсах и майке, я снискала неодобрительный шепот рафинированной интеллигенции, составлявшую основную часть коллектива в этом болоте. Проигнорировала вопли начальницы, которая была очень возмущена досрочным разрывом контракта и великодушно пожертвовала ей последнюю зарплату. Это немного успокоило фурию и позволило мне освободиться от нее в кратчайшие сроки.
Затем заехала в банк и разобралась со своими финансами. Забрала заказанные взамен украденных кредитные карточки. Накоплений, сделанных в те годы, когда я не нуждалась в особых тратах, охваченная приступом трудоголизма, хватило бы не на один тур по Европе. Кроме того, на отдельном счету лежали деньги, оставшиеся мне в наследство от Джейсона. Я не пользовалась ими и подумывала отдать со временем на благотворительность. Решила разобраться с этим чуть позже.
Затем я заехала на работу к Чарли. Почему-то захотелось проститься с ним лично, а не по телефону. Сообщила, что уезжаю в путешествие. Одна. Хочу повидать мир и все такое. Отец обрадовался и сказал, что у меня другие глаза. Наверное, так и было…
Выходя из помпезного офиса ФБР, я заметила, как над городом уже сгущаются сумерки. Улыбнувшись, достала из кармана телефон, чтобы позвонить Эдварду. И тут он зазвонил у меня в руке. Мейсон. Он еще имеет наглость мне звонить?
Этот вопрос я и задала ему, поднеся телефон к уху.
- Прости, прости меня, - жалобно затароторил он. – Понимаешь, это был инстинкт самосохранения, сам не помню, как сбежал. Прости!
- Чего тебе нужно? – злобно осведомилась я.
- Изи, я вернулся потом… - замялся он.
- Машину забрать, да? – ухмыльнулась я.
- Нет, чтобы убедиться, что с тобой все в порядке, - заявил наглец. – И нашел неподалеку в подворотне твою сумку. Тут твое водительское удостоверение…
- И что же ты раньше не позвонил? – подозрительно спросила я.
- Я звонил, но ты не брала трубку.
Да, точно. Увлеченная Эдвардом, я не особо обращала внимание на телефон. Точнее, совсем не помню, где он был в последние дни.
Мейсона видеть мне хотелось меньше всего. Но документы забрать нужно.
- Когда мы можем встретиться?
- Давай прямо сейчас, - обрадовался парень. Судя по его голосу, он не терял надежды наладить со мной отношения. Я хмыкнула, но попросила его назвать адрес. Он предложил увидеться в парке. Мне было все равно, где плюнуть ему в лицо.
Позвонив Эдварду, я сообщила ему, что после неотложной встречи с приятелем в парке приеду в ресторан.
- Отлично, я выезжаю. И будь осторожна, пожалуйста, уже темно, - произнес он и отключился.
Я фыркнула. Порой его заботливость переходит всякие границы.
Припарковавшись около парка, я пошла по освещенным аллеям, наслаждаясь теплым вечерним воздухом. Отсутствие дождя в городе Вашингтон, в отличие от его бесконечности в штате Вашингтон, до сих пор меня удивляло. Порой мне даже не хватало привычной за долгие годы влажности.
На указанном месте у фонтана подлеца не оказалось.
- Ну и где тебя носит? – сурово спросила я, набрав его.
- Прости, я, кажется, заблудился, - пробормотал он и сообщил, что стоит у какой-то стелы, дотошно описав ее. Я знала, где это и пошла вглубь парка. В какой-то момент темнота и отсутствие людей неприятно кольнули чувством опасности. Но я отогнала от себя дурные мысли, предвкушая приятный вечер с Калленом. А может быть, и ночь, чем черт не шутит.
Мейсон сидел на скамейке с унылым видом и теребил в руках мою сумку. Увидев меня, поднялся навстречу.
- Привет, - сказал и даже не покраснел для приличия.
- И тебе того же, - огрызнулась я. – Давай сумку, я спешу.
- Погоди, присядь на секунду, - попросил он. – Хочу извиниться, я очень виноват перед тобой.
- Это уже неважно, - отрезала я, но все же присела рядом, давая на минутку отдых уставшим за день беготни ногам. – Ты повел себя как нормальный современный мужчина.
- Ты не все знаешь, Изи, - его голос вдруг изменился, приобретя насмешливые нотки. Мейсон неожиданно бросил мою сумку на асфальт, а его рука легла мне на горло, вжимая в скамейку.
- Что ты делаешь? – прохрипела я, пытаясь отбиваться. Но он, сжимая мою шею, заставил меня подняться и оттащил к мраморной стеле, полностью обездвижив.
- Тебе привет от мистера Смита, - ехидно произнес Мейсон. – Знаешь, он ведь претендует на место шефа полиции Сиэтла. И несколько переживает о том, не осталось ли у тебя чего-нибудь, что могло бы ему помешать в этом благородном деле. Я пытался разузнать у тебя это, но ты оказалась такой скрытной.
Он злобно ухмыльнулся.
- Те парни у театра должны были пришить тебя, но куда-то исчезли, не закончив начатое. Поэтому мне придется сделать это самому.
В следующий момент я почувствовала острую боль где-то в подреберье. Он отпустил меня, и я сползла на землю, ощущая спиной холодный мрамор. Рукой нащупала что-то горячее и липкое на животе. Вот черт.
Мой убийца сбежал. А я лежала на спине и видела перед глазами звезды.
Почему-то было не больно. И даже не страшно. Только обидно и очень холодно.
Не знаю, сколько времени прошло. Но в какой-то момент сознание, методично отсчитывавшее последние минуты жизни, начало ускользать, а звезды – мерцать. Это было даже красиво. Отчасти. И все-таки ужасно обидно, что все заканчивалось именно так. Никак.
Когда мерцание стало столь сильным, что меня начало укачивать и подташнивать, я закрыла глаза. Так было легче. Темнота засасывала в черный омут. Все глубже и глубже.
И тут оказалось, что мой внутренний холод не совершенен. Ледяная рука легла на лоб, а вторая – провела по щеке. Я открыла глаза, смутно видя, а скорее – подспудно узнавая.
Хотела произнести имя. Но не получилось.
Проваливаясь в темноту, я почувствовала прикосновение к шее прохладных губ. Губ ли? Вот мерз…

__________________________________________________________________________________
Дорогие читатели, вот и финал. Конец получился открытым, и каждый из вас может сам додумать, что же там дальше.
История показалась мне слишком неоднозначной для совершенно однозначного финала. Поэтому получилось только так.
В любом случае, забросать автора помидорами можно здесь.

Спасибо вам огромное за комментарии, голосование, одобрение и осуждение)
Отдельное огромное спасибо Асеньке-fairy за поддержку и редакторскую помощь с последними главами.