Мои активные перемещения с одного места на другое за сегодняшний день изрядно выматывают. Усталость берет верх, отключая мой разум. Хотя, признаюсь, дело не только в усталости.
Парень успевает поймать меня и заносит в квартиру. Затем усаживает на стул в прихожей и присаживается на корточки передо мной.
- Что случилось?
- Нахреначиться – это глагол? – я пытаюсь разуться, но тщетно.
- Нет. Нахреначиться – это цель, - спокойно поясняет он.
- Тогда, я поставила себе цель, я её перевыполнила, а потом перед моим мотоциклом вырос столб! Ну, просто ни с чего, - я развожу руки в стороны и обижено надуваю губы, доводя ситуацию до абсурда. Какая очаровательная бредовая сказочка.
Чейз со вздохом стягивает с меня сапоги и, наморщив лоб, строго смотрит на меня, ожидая продолжения.
- Интересно, чем удобряют столбы? От чего они так быстро растут? Ах! Я потеряла наушники. Мои любимые наушнички, - хнычу я, игнорируя его взгляд. – Валяются сейчас рядом с моей любимой "хондой". На глаза наворачиваются слёзы при мысли, что мой мотоцикл, который я никому не позволяю трогать, сейчас валяется где-то на дороге совершенно одинокий и капитально убитый! Мой мото-друг, которого я так любила, который не раз вытаскивал меня из передряг. И наушники, без которых мне тоже очень тяжело.
Адамс понимает, что в этом деле не все так гладко и начинает пытливо вглядывается в мое лицо. Он аккуратно берет меня за подбородок и, чуть надавив на него, заставляет опустить голову, чтобы посмотреть мне в глаза. Я удивленно моргаю и замираю, глядя прямо в его лицо! Вау, у него такие длинные ресницы! А глаза? Они похожи на два очаровательных изумруда! Я приоткрываю рот и выдыхаю:
- Ух ты. Наращиваешь?
- Что? – недоумевает он, и его глаза чуть прищуриваются, а я так и не могу отвести от них взгляд.
- Ресницы, они у тебя девчачьи!
- Так, с тобой всё ясно, - Чейз отпускает меня и встает. – Сейчас возьму ключи и отвезу тебя в больницу, по-хорошему нужно шов наложить.
- Нет! Нет-нет-нет! – я, чуть не падая, хватаю его за футболку, оставляя на ней темные следы грязи и крови. – Не надо! Пожалуйста! Только не в больницу. Я лучше пойду! – я усилием воли поднимаюсь на ноги.
- Куда ты пойдёшь? Ладно, успокойся! Не повезу я тебя никуда. Не дёргайся только, - он поднимает меня и перекидывает через плечо.
- Спасибо, - я благодарно улыбаюсь и почти расслабляюсь. – Только меня тошнит. Сильно. Очень…

Последующий час становится не менее продуктивным. Меня долго полощет. Как бы я не пыталась выгнать Чейза, что в моём состоянии довольно затруднительно… короче, всё происходит по стандартной схеме: он геройски держит мне волосы над унитазом, пока мои внутренности выворачиваются наизнанку. Следующим пунктом становится душ. Чувства, сопровождающие меня во время этой сцены просто непередаваемы. Все царапины и ссадины жутко болят, я тихонько скулю и хнычу, а иногда и в голос матерюсь. Адамс сидит у открытой двери ванной комнаты и периодически спрашивает, всё ли у меня нормально. Я отвечаю, мол, всё путём. Вымыть голову без его помощи у меня бы вряд ли получилось. Надежно укрыв тылы заранее принесенном халатом, я нагибаюсь над ванной, и старший брат моего лучшего друга помогает мне промыть волосы от пыли грязи и запекшейся крови. Затем обрабатывает ссадину на голове
Приватизировав себе одну из его футболок и отметив про себя, что она обалденно пахнет, я выхожу в гостиную.
- Рассказывай, как докатилась до жизни такой? – Чейз чуть улыбается, подталкивая меня к исповеди.
Я пожимаю плечами, не собираясь вдаваться в подробности, но вдруг неожиданно для самой себя срываюсь и начинаю рыдать. Сначала слезы свободно катятся по моим щекам, затем в груди будто зарождается какой-то странный вопль, который я вскоре выпускаю, сопровождая всё всхлипами, каким-то непонятным скрипом и причитаниями. Адамс терпеливо ждёт, пока я закончу, а я по-детски реву навзрыд, периодически утирая слезы ладонью.
- Что ж стряслось? Никто, надеюсь, не умер?
- Не-е-ет, - выдавливаю я, судорожно вздыхая. Поток слёз постепенно утихает. Собравшись с силами, я подробно рассказываю парню, что же меня так расстроило, стараясь передать всю суть своего горя.
- Рано или поздно мы все разочаровываемся даже в самых близких людях, которых знали всю жизнь, - со знанием дела выдает Чейз. – Если ничего ни от кого не ждать, то и надежды твои разрушить не смогут.
Я молча обдумываю предоставленную информацию.
- Твою боевую рану всё-таки нужно зашить, - он встает с дивана и направляется к шкафу. Марлевый бинт и пластырь, на время прилепленный на бровь, уже не справляются со своей задачей.
- А ты умеешь? – неуверенно спрашиваю я, чувствуя себя вдруг такой уязвимой слабачкой.
- Я закончил один из лучших медицинских университетов Америки. Только есть проблема: у меня нет анестезии.
Я нервно ерзаю на диване и поправляю съехавшую с плеча футболку. Если бы он только знал, ЧТО я смогла вытерпеть без анестезии.
- Выпить то хоть есть что?
- А тебе мало было? – Чейз поворачивается ко мне, приподняв одну бровь. Хм… а он сексуа… так тьфу, брось это! – Только мартини.
- Ты гей? – вылетает у меня прежде, чем я успеваю сообразить и хлопаю себя по губам. - Прости. Странно просто, - тут мой цепкий взгляд натыкается на полбутылки виски за диваном.
- Минуту, - выбежав в прихожую, я хватаю брошенный рюкзак и ищу таблетки.
- Не это ли ищешь? – Чейз появляется за моей спиной и трясет заветной баночкой. – Смотри внимательно, - один метким движением он выбрасывает её в распахнутое окно.
- Что ты наделал? – на моем лице смесь из отчаяния, разочарования и негодования
- Пошли.
Вкратце, с опустошенной бутылкой и несколькими нецензурными выражениями, мы справляемся с задачей. Парню приходится зажать мои ноги своими, чтобы я не вырывалась, а руки связать своим ремнём.
К половине третьего ночи в квартире наступает полная тишина. Я, после чашки горячего чая (так как кофе в доме не наблюдается), завернувшись в плед, незаметно засыпаю на диване, отказавшись идти в спальню. На фоне работает телевизор, а Адамс копается в ноутбуке, сидя в кожаном кресле.
Внезапно я ощущаю чью-то руку на своём плече и вздрагиваю.
- У тебя телефон разрывается, - парень протягивает мне мобильный.
На экране белыми буквами мигает надпись «Райан вызывает»
- Пусть шлюх себе вызовет, - зло бормочу я и сбрасываю вызов.
Но не проходит и минуты, как телефон принимает звонок от Алекс. Ей я обязана ответить, это наше негласное правило: чтобы ни случилось, всегда давать о себе знать.
- Какого хрена вам от меня надо? Ты вообще на меня обиделась, насколько я помню, - вместо приветствия я выдаю длинную тираду.
- Элисон, где тебя черти носят? – в динамике раздаются рыдания.
- А с чего это тебя так интересует? Что за вы панику то навели с этим дибилом?
- Ты гребаная эгоистка! Ты хоть знаешь, сколько всего я успела себе напридумывать? Звонит твой долбанутый братец, требует тебя к телефону, а я понятия не имею, о чём он! Затем обнаруживается твой мотоцикл убитый в хлам, мы с Райаном с ума по сходили! Ты где, черт бы тебя побрал?
- Неважно, но со мной всё хорошо, - мне становится немного стыдно перед подругой. - Прости, что заставила тебя волноваться. А Райану передай, если он соскучился по своей жилетке, в которую он вечно ноет как последний сопляк, то пусть ему утирает сопли те, с кем он спит!
- Эээ… я на громкой связи, и он стоит рядом.
- Ещё лучше! Я предателей и лицемеров не перевариваю. Братец, передавай привет Элизабет Брук, - я вырубаю телефон броском об пол и заканчиваю предложение, – долбанной подстилке.
Я, по своей глупой привычке, начинаю грызть ногти, стараясь игнорировать сверлящий меня взгляд Адамса, но в итоге не выдерживаю.
- Извини, что заставила тебя слушать всю эту хрень, - я встаю и прячусь от него на кухне.
- Тебе нужно успокоиться, - парень следует за мной и протягивает пачку Marlboro. У меня такие же… правда они остались в сумке на полу под дверью моей комнаты.
- Всё что мне нужно – это кто-то, кто меня спасет, ибо я опускаюсь всё ниже и ниже, - я горько улыбаюсь и закуриваю.
Если подумать, то по сути, чем я лучше Райана? Также стараюсь забыться в алкоголе и никотине. Стараюсь сбежать от того дерьма, что меня окружает. Даже те таблетки… и Лекси, и Чейз правы, это наркотики. Пусть они мне так необходимы, пусть они убаюкивают мою в конец расшатавшуюся нервную систему, факт остаётся фактом. Это – наркота, полученная без рецепта, незаконным способом. Если бы не она, я бы окончательно сошла с ума ещё два года назад. Когда, я очнулась и обнаружила себя в больничной палате, то толком не могла объяснить, что же всё-таки произошло. Отца тогда не было в городе, он так ничего и не узнал и никогда не узнает. Врачи пришли к выводу, что я подвергалась нападению. Воистину «гениальное» умозаключение. За три последующих дня я не проронила ни звука, и тогда Алексис позвонила Колину. Она знала его лишь с моих слов, но он оставался её последней надеждой. Адамс оказался единственным, кто смог вытащить из меня правду. Так, поздно вечером в палате, освещенной лишь тусклым ночником, я буквально выплюнула этот жуткий рассказ трём родным людям. Райан впал в оцепенение, Алекс закусила кулак до крови, чтобы не закричать, слезы беспрерывно текли по её щекам, Колин раздавил стакан, который держал в руке, а я… просто вырубилась. Вскоре я вернулась домой. По ночам меня мучили кошмары. Я не могла оставаться в комнате одна, мне казалось, что за мной кто-то наблюдает, следит и только и ждёт подходящего момента, чтобы напасть снова. В то же время мне было невероятно тошно, когда кто-то находился в моей спальне. Ребята пытались привести психолога, я не пустила его и разгромила в истерике полкомнаты . Колину нужно было уезжать, и он… дал мне заветную баночку, ибо не было другого выхода. (Хотя… может быть и был, но никто его так и не нашёл) Он велел Дейл следить за мной, но Алекс провалила задание…
- Исповедуйся, - насмешливый голос Чейза вырывает меня из пелены воспоминаний.
- Что я ему скажу? Эй, святой отец, у меня одна просьба. Я слышала, что вы знаете Бога. Не могли бы вы намекнуть ему обо мне? Я буду у вас в долгу! – я кривлю лицо в насмешливой гримасе, а Адамс недовольно морщиться.
- Это удивительная способность: всё опошлить.
- Удивительная способность: всё просрать. Вот этим я владею, - я беру салфетку и задумчиво вывожу сверху «Goin' Down».

Не замечаю, в котором часу ночи засыпаю, и не смотрю на часы утром, чтобы не путаться лишний раз. Выскользнув из-под тёплого одеяла, я на цыпочках выхожу из комнаты. Со стороны кухни до меня доносится какая-то тяжелая музыка. Бесшумно добираюсь до источника звука и замираю в дверях, прислонившись к косяку. Из колонок небольшого магнитофона доносится песня в стиле альт-метал. Парень в одних издевательски низко одетых штанах готовит завтрак, подпевая песне сексуальным низким голосом.
- Подглядывать нехорошо. Давно проснулась? – Чейз, ни капли не смутившись, выключает музыку.
- Только что. Оставь! – я сажусь на высокий табурет и нагло выдаю. – Корми меня.
- Сама скромность, - он выкладывает на тарелку омлет и ставит её передо мной, снова включая музыку.
- Скромность украшает только тех, кого больше нечем себя украсить, - весело говорю я, смутно припоминаю события вчерашнего вечера. В данный момент они кажутся такими далекими и неправдоподобными, словно подсмотренные в неком старинном фильме в стиле нуар.
- At night I feel like a vampire. It's not right, - тихонько бормочу я себе под нос. - BUT I JUST CAN'T GIVE IT UP! – неожиданно разрываюсь я криком в тон Адаму Гонтьеру.
- Я безумная фанатка Three days grace, - оправдываюсь я, но в ответ на укоризненный взгляд Чейза замолкаю и утыкаюсь в тарелку, стараясь не хихикать. У меня шикарное настроение с самого утра!
Так как моя майка была безнадежно испорчена, я оставляю себе предложенную футболку без каких-либо угрызений совести. Вытаскиваю ремень из шорт, закрепляю его на талии и надеваю куртку. Вот и весь мой наряд.
Без каких-либо происшествий Чейз довозит меня до места моего проживания.
- В следующий раз, - напутствует он меня, остановившись у ворот дома, - если будет плохо, не жди, пока попадешь в аварию и не напивайся в умат. Можешь сразу звонить, - парень улыбнулся их знаменитой семейной улыбочкой.
Повинуясь неожиданному порыву, я мягко беру его за подбородок и, отвернув от себя, чуть касаясь, целую в щёку:
- Спасибо за всё, - с искренней улыбкой я выхожу из машины и направляюсь в дом. Как бы ни интересовало меня выражение его лица, я не оборачиваюсь. Мне до безумия хочется сохранить при себе это ощущение. Чего-то теплого, светлого и неизвестного, но, несомненно, приятного… Приподнятое настроение поселяется в моей душе ненадолго. Ровно настолько, сколько мне хватает времени войти в дом.
- Где ты была? – голос брата, встретившего меня в гостиной, отдает металлом. Он зол как никогда
- Я не желаю с тобой разговаривать, - устало бормочу я, не способная ни на какие-либо эмоции в его сторону. Мне хочется лишь отделаться от него поскорее. – Оставь меня, пожалуйста, в покое.
- Я скоро начну тебя подозревать в нездоровых чувствах. Ты ведешь себя как ревнивая жена, - издевательски кричит он и следует за мной по пятам.
- Знаешь, - я резко оборачиваюсь к Райану. – Мне было бы абсолютно всё равно с кем ты спишь, если бы она не была женой отца. Но даже это меркнет перед тем, что всего пару дней назад ты говорил, какая она тупая, мерзкая, отвратительная и тому подобное. Я думала, ты на моей стороне! – высказавшись, я чувствую облегчение. Что с него взять? Среднестатистический мужик повелся на симпатичную мордашку и четвёртый размер. Зато у меня есть полное право с ним больше не разговаривать и не слушать его нытьё.
Я почти благополучно добираюсь до своей комнаты, как он снова начинает допрос:
- Ты не ответила, где ты была?
- Тебя это не должно волновать. Я совершеннолетняя, ты не мой папочка. Бери пример с отца, ему насрать, - я машу рукой куда-то в сторону. «Где он сейчас? Он вообще помнит, что у него есть дети?». Собственно, я думаю, он и не помнит. Лишь раз в месяц, когда кидает деньги на карточку, вспоминает о двух людях, которые живут на втором этаже его особняка. «Пусть живут, не жалко. Позанимаюсь благотворительностью»
- Мне одного твоего исчезновения хватило, - давит на меня братец. «А ведь папа и о нём не знает. Даже внимания не обратил, что дочь мозгами тронулась».
- А мне нет! Ищу приключений на свою симпатичную задницу! – злость и обида начинает накатывать волнами, смывая всё на своём пути. - Лучше бы за собой последил. Ты сегодня обдолбан или решил сделать перерыв? Контролируй Лиз, если хочешь за кем-то присматривать. Меня уже воспитывать поздно! Поздно, парень!
Я вижу, как сжимаются его кулаки, но меня уже не остановить. Мы делаем друг другу больно и находимся в шаге от необдуманных действий.
- От Элизабет можно было получить…
- ЗППП?
- …информацию!
- Какую ещё информацию? Не смеши меня! Что за дурь ты несешь? Ты лицемер и предатель! – я чувствую, что меня заносит, что с языка срываются слова, которые я не хочу произносить, - такой же, как Сиси! У вас с мамочкой больше общего, чем ты думаешь!!!
Тишину разрезает звонкий удар. Мой голова отлетает вправо, щека начинает больно гореть.
Он отвесил мне пощёчину?
Он отвесил мне пощёчину!!!
- Не смей сравнивать меня с ней! Я не кидал семью, даже то, что от неё осталось, в поисках наживы! Она долбанная шлюха! И скорее ты будешь на неё похожа. Знаешь, почему отец развелся с ней? Не потому что завёл себе молодую красивую любовницу. Эн появилась после того, как он застал собственную жену, в постели с его партнером по бизнесу, - его голос подобен змеиному шипению. У меня мурашки бегут по всему телу и даже в голову не приходит, что он может лгать. Зачем ему это? Он просто сказал всё, что скрывал от меня все эти годы. У меня подкашиваются колени. Я ведь ей верила…
«Иногда сложно разглядеть границы, которые мы переходим. Пока мы не перешагнём их». Только сейчас я в полной мере осознаю смысл этой фразы. Никогда больше ничего не будет так, как раньше. Мы оба перешли черту и назад дороги нет.
В себя меня приводит грохот входной двери. Ушёл…
На свинцовых ногах я захожу в комнату, чувствуя подкативший к горлу комок. Оглядываюсь, будто вижу свою спальню впервые. Да, собственно, так оно и есть. Мир вокруг меня вдруг оказывается не таким, каким я его всю жизнь представляла. Всё, во что я верила, оказалось враньем. Скинув надоевшие в секунду туфли, я трясущимися руками начинаю стряхивать все книги с полки, ища одну единственную:
- Ненавижу! Знала бы ты, как я тебя ненавижу!
Добравшись, наконец, до нужного издания, я нещадно трясу его над кроватью. Несколько фотографий разлетаются по комнате. Ползая по полу, я нахожу среди них ту, которую с такой яростью искала. На ней белокурая молодая женщина держит на руках маленькую девочку, как две капли воды похожую на неё. Когда-то я гордилась тем, что так сильно похожа на мать.
- Не хочу! Не хочу иметь с тобой ничего общего! – я принимаюсь рвать фотографию на мелкие кусочки и, кинув всё в пепельницу, поджигаю зажигалкой, что валяется рядом. Затем на глаза попадаются опостылевший плюшевый мишка, насквозь пропитавшийся этими вонючими духами. На заднем дворе есть отличный мангал. Туда я и направляюсь устраивать барбекю. Ни с первого, ни со второго раза разжечь огонь не получается, но когда это удается, я кидаю туда игрушку, а флакон Chanel благополучно встречается с забором…

- Ли, солнышко, что случилось? – откуда-то раздается голос Алекс. Я поднимаю голову с колен, девушка садится рядом и крепко-крепко меня обнимает. Я обнаруживаю, что забилась в шкаф, зарывшись в груду одежды в самом углу.
- Девочка моя, расскажи мне всё, - я чувствую, как она опускает подбородок мне на макушку, стискивая зубы. – Кто тебя обидел? Вот увидишь, он ещё пожалеет!
- Жизнь, - хрипло выдавливаю я. – Только эта тварь и больше никто…
Дождавшись, пока я окончательно приду в себя, Алексис встает и тянет меня за собой:
- Где папаня и миссис «Сплю с кем вздумаю»?
- Он мне не докладывает. Наверное, по делам улетел. А его женушка улетела на неделю моды в Милан, - с отвращением отвечаю я.
- О! Дом в нашем распоряжении, у нас коллективная депрессия. Значит, пришло время вишневого пломбира!
- Не-е-ет! Мне сейчас не до промывки мозгов, - красный код, красный код! Всем покинуть судно, спасайтесь, кто может. Это наше «время вишневого пломбира» ничем хорошим обычно не заканчивается. Лет до четырнадцати мы действительно ограничивались вишневым пломбиром, парочкой кинофильмов и разговорами до утра, но с возрастом, забавы стали воистину «недетскими».
- Именно это мы и сделаем. Не обсуждается. Во-первых, ты испортила мне дорогую шифоновую блузку своими слюнями, а во-вторых, ты нарушила первое правило «стальной леди», - подруга взглядом подталкивает меня продолжить.
- Мы не плачем, мы бухаем, - скандируем мы дружно. Я с большей неохотой и меньшим воодушевлением, чем она.
- Вот именно! Я переодеваться и за мороженым, а ты готовь всё остальное! – Алекс разворачивается и решительным шагом направляется к цели. С ней всегда было бесполезно спорить. Но на пороге она оборачивается:
- Знаешь, когда мне позвонил Райан, я попросила девчонок уйти, но Натали осталась и потребовала объяснений. И… кажется, она волновалась за тебя.
- Рейн? – сказать, что я удивлена этим заявлением – ничего не сказать.
- Да… Звучит странно, но она сказала «Что, чёрт возьми, могло случиться с этой идиоткой?» Но по-своему, это… волнение. Она просила позвонить, когда ты объявишься. Может, я приглашу её к нам?
- Приглашай, если хочешь, - неуверенно говорю я через пару секунд размышлений, находясь в полнейшем смятении. Натали Рейн беспокоилась обо мне? Уму непостижимо! Скорее злилась, потому что Дейл прервала вечеринку из-за меня. Хотя пусть приходит, можно будет не вдаваться в подробности, собственных «горестей». Я решаю, что очередной депрессивный девичник должен пройти на свежем воздухе и устраиваю на заднем дворе импровизированный шведский стол. Выкладываю, всё, что завалялось в холодильнике: холодные закуски, фрукты, вино и шоколад.
Постепенно я проникаюсь духом «девичьего торжества», настраиваюсь на кривляния и разговоры ни о чем. Умывшись и снова нанеся макияж а-ля «я панда», я надеваю черное бельё, чулки и белое кружевное платье до колен с длинным рукавом.
Через час мою обитель посещают Алекс в компании Натали. Вторая явно чувствует себя не в своей тарелке:
- Катнер, не хочу чтобы ты делала неправильные выводы. Мне абсолютно наплевать на тебя. Я просто не хочу, чтобы Лекси наделала глупостей.
- Боже упаси, - я поднимаю руки в примирительном жесте. – Но раз уж ты у меня в гостях, может не будешь очень «тонко» намекать на то, что я девушка с поведением, неотягощенным моральными принципами.
Она слегка улыбается моему высокопарному слогу и кивает:
- Я постараюсь.
Но вскоре обстановка становится вполне расслабленной. Скорее всего, благодаря бутылке вина и подходившему к концу шампанскому. Я говорю, что поссорилась с братом, Алекс стала рассказывать, что бросила своего «милого мальчика».
- Наблюдаю за тобой и прихожу к выводу, что ты обречена на это, пока не разберешься, чего же на самом деле хочешь, - выносит свой вердикт Нати (хоть убей, не помню, с каких пор я стала так её называть) и поворачивается ко мне, словно ища поддержки. Я киваю, соглашаясь, и салютую ей бокалом.
- А ещё я в очередной раз поссорилась с Колином, просто в пух и прах, - проигнорировав наши умные заключения, продолжает Дейл. – Похоже он герой не моего романа.
- Он не герой твоего романа… - соглашаюсь я, собираясь возразить всей мысли в целом, - …он его автор.
На этот раз Натали солидарна со мной и решает поднять тост:
- Давайте, выпьем за любовь?
- Не буду я пить за эту хрень! – кричит моя лучшая подруга, а я отстраненно киваю, думая о своей любви, канувшей в лету.
- Не чокаясь, - предлагаю я после некоторого замешательства.
Девушки соглашаются, и мы опустошаем наши бокалы, думая каждая о своей истории, считая, что именно её самая жалостливая и трагичная.
- О! Получается, мы все трое сейчас свободны! – подскакивает с места Натали.
- И кто мы теперь? – я упорно пытаюсь вспомнить какую-нибудь известную женскую троицу. На ум приходят только зачарованные из одноименного сериала. Но они вроде как все замуж повыходили, кто-то там даже детей нарожал, насколько я помню
- Свободная касса, - без заминки отвечает блондинка, и по двору разносится громогласный женский хохот.
Почувствовав голод, мы отправляемся на кухню, в поисках хоть какого-то присутствия еды. В холодильнике обнаруживаются нисколько упаковок клубники, йогурт и ещё одна бутылка вина. Решаем сотворить фруктовый салат, кто-то врубает Pussycat dolls, и дело начинает продвигаться веселее. Девичник переходит в следующую стадию. Наевшись и устав танцевать, точнее, скакать как те зайцы из рекламы батареек, мы падаем на диван.
- Предлагаю новый дивиз: «День пройдёт, наступит вечер. Нас не любят, нас колечат!» - провозглашает Рейн.
- Звучит как тост! – Лекси тянется к ней, заваливается на бок, не справившись с собственным телом, и падает на пол. Как истинные друзья, мы, вместо того, чтобы ей помочь, начинаем дико смеяться. Впрочем, Алекс это не волнует, она сама сгибается в приступе хохота и начинает кататься по полу и бить кулаками об ковер. Это продолжается довольно долго, сопровождаясь высказываниями из серии: «Ой, ну ты это видела?» и «Боже, я больше не могу!». Я даже не сразу замечаю темное пятно от пролитого вина на светлом ковре, но когда замечаю, то понимаю, что мне абсолютно плевать на срач, устроенный нами.
Отсмеявшись и подняв пострадавшую, мы принимаем решение ехать в клуб. Все дружно поднимаемся в мою комнату и принимаемся рыться в шкафу. Я меняю белое платье на черное покороче и переобуваюсь.
Продолжая тему Pussycat dolls, мы мчимся на моей BMW с опущенной крышей, подпевая «I don’t need a man», в новомодный клуб Лонг-Бич.

Мы врываемся внутрь, полностью проникаясь здешней атмосферой псевдо шика и пафоса. Молодежь строит из себя этакое элитное сборище привилегированного класса, куда «плебеям» вход воспрещен. Если скандалы, то только за закрытыми дверями, если наркотики, то только самые качественные и не прилюдно, если чувства, то только хорошо замаскированные. Им нравится играть во взрослую жизнь, но временами они переигрывают. Лично мне смешно от всего этого балагана.
- Пошлите наверх! Там мой столик, - Натали кивает на небольшой балкончик над нашими головами. Оттуда на нас смотрят несколько знакомых лиц.
- Вы как хотите, а я танцевать! – Алекс кивает в ответ на моё заявление и идёт за мной. Покачиваясь под новомодный бит, мы продвигаемся в центр танцпола. Вскоре к нам присоединяется Натали, а дамы из её тусовки предпочитают наблюдать за нами со стороны, чтобы уже завтра растрепать увиденное по всему городу. Но в этот момент меня ничто не волнует, кроме музыки и небольших электрических разрядов, пробегающих через моё тело. Всё остальное отходит на второй план.
- Эл, я выбилась из сил! – кричит мне в ухо Леси через неопределенно количество времени и уходит от нас в сторону бара.
Вдалеке я замечаю своего барабанщика. Каким образом он тут оказался, ума не приложу, но хватаю Натали за руку и тяну её к намеченной цели.
- Хочу тебя кое с кем познакомить! – поясняю я девушке, но её не слишком интересует, почему я взяла её на буксир. Она покорно следует за мной.
- Натали, это Рик Ларкин. Чудный парень и барабанщик в моей группе. Вскоре тебе представится возможность увидеть нас в деле. Рик, это Натали Рейн – непревзойденная стерва и просто восхитительная особа, - отобрав у прибалдевшего парня бутылку, я решаю их оставить. – Вижу, контакт налажен.
Хотя вряд ли можно назвать контактом хмельной взгляд Рейн и её легкую полуулыбку. Сейчас она улыбнется даже грозно рычащему на неё питбулю. Ларкин в свою очередь тоже не блещет ораторскими способностями, он лишь слегка шокированно переводил взгляд с меня на Натали. Конечно, не каждый день мечты сбываются! Чувствую себя крестной феей. Невменяемой крестной феей.
- Стой! – наконец, отходит Рик и ловит меня за руку, в момент, когда я собираюсь отчаливать. – Ты не забыла? У нас ответственное мероприятие завтра. Давай поосторожней со всем этим, - он обводит меня неопределенным взглядом.
- Я всё помню, - успокаиваю я его и отправляюсь в сторону бара, в поисках Алекс. Завтра мы должны выступать на разогреве у Linkin park, которые дают концерт вечером. Должно быть весело…