Озеро было серое. Небо над ним – тоже. Даже башенка церкви на том берегу потеряла свой чистый белый цвет. С мокрых черных веток свисали серые листья. Только трава в саду упорно зеленела темной болотной зеленью. Робот-косильщик медленно полз по ней, оставляя за собой выбритую полосу. На него налипла пепельно-желтая веточка.

- Женька! Сколько раз тебе говорили – не сиди на подоконнике!

У ма с утра было плохое настроение. То ли таблеток недоприняла, то ли жалела, что согласилась пойти с подругами с курсов в кино. В последнее время ее трудно было вытащить из дома. А тут вечерний сеанс и ночевка в городе – очень утомительно.

– Тебе что, больше делать нечего?!

Я не шевельнулся. Загадал, что если робот доползет до конца лужайки прежде, чем я досчитаю до тридцати, то сегодня вечером отчим меня не тронет.

- Пошел бы к друзьям сходил, что ли, - мать раздраженно переключала каналы. – Или к себе кого пригласил.

- Все друзья на каникулах, - буркнул я, мысленно продолжая счет. На самом деле, Томас никуда не уехал. Только я матери его и так надоел – зависал у них каждый день. Оставалась еще Лэрке, но в голове у нее стоял только этот факинг конкурс. Она даже дверь не открывала, когда я звонил, хотя музыку снаружи было слышно.

- Ну, тогда один сходи куда-нибудь! – мать наконец нашла в ящике что-то стоящее и прибавила звук. А, русский канал. Себастиан недавно купил ей тарелку. Чтобы не скучала по родине.

- Денег нет, - робот развернулся и пополз обратно на счет тридцать шесть.

- Если я тебе дам, ты слезешь наконец оттуда и перестанешь мне нервы трепать? – мать грохнула пультом об стол.

Я сполз с подоконника и вскоре уже стоял за дверью, сжимая в кулаке пару купюр. За моей спиной в замке повернулся ключ. Блин! Я зашарил по карманам. А свой-то я дома забыл! Принялся барабанить – куда там. Мать уже погрузилась с головой в «Пусть говорят» и чужие проблемы.

Вытащил из гаража велик и порулил в Брюруп. Томас обнаружился на игровой площадке недалеко от дома. Он катал визжащего Тотте на качелях. Собственно, по визгу я их и нашел.

- Я сегодня богатый, - продемонстрировал я зажатые в пальцах сотни. – Чем займемся?

- Хочу мороженного, - тут же объявил мелкий.

- Сегодня холодно, - резонно заметил его брат.

- Хочу мороженного и в Луна-парк, - Тотте упрямо надул губы, а Паровозик беспомощно глянул на меня.

- В Силкеборге должен быть Тиволи*, - припомнил я. – Они на каждые каникулы приезжают. Рванем?

- Ура-а! – завопил мелкий, но Томас на него шикнул:

- Подожди. Джек, неудобно как-то на твои деньги...

- Какая разница, - пожал я плечами. – Так я от скуки сдохну, а в Тиволи съездим, хоть Тотте вон порадуется.

Пацан соскользнул с остановившихся качелей и помчался ко мне, чуть не теряя резиновые сапоги. Схватил за руку, потянул:

- Скорей! А то автобус без нас уйдет.

- До автобуса еще двадцать минут, - глянул на часы Томас. Он явно колебался. – Слушай, Джек, а ты был в библиотеке?

- В библиотеке? – не понял я.

- Ну, помнишь, мы говорили про того паренька, который вроде в озере утонул? Ты заинтересовался тогда этим делом, хотел выяснить, как его зовут, и все такое.

Блин, я тут со всеми этими татуировками и Лэрке про библиотеку-то и забыл! Вот что случается, когда думает у тебя вместо башки... ну, короче, то, что в трусах.

- А что, это идея, - я схватил хохочущего Тотте под мышки и подкинул его в воздух. - Сначала в Луна-парк, а потом в библиотеку. Там, кстати, для малышей наверняка тоже что-то организовано.

- Я не малыш! – насупился мелкий. – Полетай меня еще раз. Ну, Джек!

Пришлось его «полетать». Не раз, и не два.

- Давай к нам зайдем, я книжки захвачу, - заторопился Томас. – А то я прочитал уже все, а автобус библиотечный только на следующей неделе придет.

Мороженное мы Тотте так и не купили, зато он обожрался сликом* и сахарной ватой. Засунув в рот здоровенный леденец, пацан смело полез за нами в «Дом ужасов», где чуть не заглотил конфету целиком, когда под ним задергался пол. Потом он опробовал все карусели и даже ружье в тире, где мы безуспешно пытались выиграть плюшевого медведя, держащего кроваво-красное сердце. По дороге в библиотеку пацан дрых в автобусе, приклеившись сладкой моськой к моему рукаву, но когда мы вышли, глотнул свежего ветра и прочухался.

Паровозик, по ходу, часто бывал в этом красном кирпичном здании. Он сразу потащил нас в детский отдел, где мы и запарковали мелкого: там как раз тетка в костюме времен Андерсена читала сказки вслух. Потом Томас пообщался с толстой библиотекаршей в очках. Она отвела нас в небольшую комнату с компьютерами, усадила за экран и объяснила, как пользоваться поиском на Инфомедиа.

- Здесь только национальные газеты. Местные у нас в бумажном варианте с 2001 года.

- Принесите, пожалуйста, за 2012 год, - попросил Паровозик. – С мая по октябрь где-то.

- «Принесите!» - поджала морщинистые губы тетка. – Это вам в архив надо, молодой человек. В подвал.

Томас покосился в сторону детского отдела:

- Джек, ты не сходишь вниз? За Тотте глаз да глаз нужен.

И я потопал за жирной задницей в подвал. Вела туда винтовая железная лесенка, дрожавшая под тяжелыми шагами библиотекарши. Я уже начал опасаться, что никогда не доберусь до газет, потому что обтянутая шерстяной юбкой корма плотно застрянет на каком-нибудь крутом повороте. Но тетка предусмотрительно миновала узкие места бочком, и наконец мы оказались внизу.

Я расположился за длинным столом, на который толстуха выгрузила пыльные подшивки.

- Понадобится помощь, я наверху, - она ткнула пальцем в потолок и прищурилась на мои дырявые джинсы. – Что пропадет, родители будут штраф платить, - и поплыла к лестнице.

Я показал ее спине фак и принялся листать «Еженедельную газету». Представьте, вокруг тихо, как в могиле, ни души, приглушенный свет, запах пыли, бесконечные стеллажи, расходящиеся бесконечными коридорами, и в центре всего этого – Джек. Один в паутине времени. Красиво сказал, да?

Заметки, которые я искал, начали попадаться в газете, начиная с 22-го мая, и мне быстро стало не до смеха.

«14-летний мальчик пропал в окрестностях Силкеборга. Полиция начала поиски». Статья на четверть страницы. Немного текста и большое фото. Светлые волосы, застенчивая улыбка, зеленые глаза – наконец-то я разглядел их цвет. Я нашел Якоба.

«В последний раз 14-летнего Якоба Нела видели, когда он уехал из дома на своем велосипеде вчера, около четырех часов дня. Полиция начала поиски, местность прочесывают с собаками. Приметы мальчика: рост 154 см, худощавого телосложения, одет в футбольную майку, синюю с красными полосками и номером десять, синие джинсы, при нем черный велосипед. Говорит с небольшим акцентом. Видевших ребенка просим позвонить по телефону 114».

Так вот почему я решил, что моему домашнему привидению двенадцать! Мелкий совсем Якоб оказался. Только что же это получается? Выходит, все мне врали? Даже Томас? Нельзя же спутать Якоба с Джастином. И даже с Джеем. Ведь это совсем разные имена! Неужели за каких-то два года пацана могли настолько забыть?!

Погоди-погоди! Я треснул себя по лбу так, что в ушах зазвенело. А может, никто ничего и не путал! Может, я с самого начала задавал неправильный вопрос. Jacob по-датски читается как Якоб. Но Томас же говорил, что имя у мальчишки было иностранное. Да вот и в заметке: «Говорит с акцентом». А если парень эмигрант, вроде меня, то и имя его может читаться совсем по-другому! Скажем, по-английски. И тогда... Тогда он вовсе не Якоб! Он Джейкоб. Джейкоб Нел! А для друзей, вполне возможно, Джей...

Пару минут я переваривал эту новость, разглядывая газетную фотку. Симпатичный мальчишка. Как раз в Себастиановом вкусе. А что? Заманил к себе, попытался изнасиловать. Парень сопротивлялся, он его и того. А трупак, может, в саду под какой-нибудь яблонькой гниет. Землю, блин, удобряет. Томас ведь сказал, что тело так и не нашли.

Я схватил следующую газету дрожащими руками. Так, осади-ка лошадей! Может, пацан просто из дому сбежал. Может, его и укокали, только не здесь, а где-нибудь в Копене, торчки там, или столичный маньяк. А «Атлас» этот гребаный, скажем, предки Джейкоба в секонд-хэнд сдали вместе с его вещами, а Сева купил. Надо посмотреть, что еще об этом деле писали.

Я нарыл пару не очень интересных статей, повторявших уже известную мне информацию, и тут зазвонил телефон. Я чуть со стула не свалился – настолько чужеродным показался этот звук.

- Джек? – голос Томаса в трубке звучал взволнованно. – Я нашел! Его звали Джейкоб, а не Джастин. Теперь я и сам вспомнил. Джейкоб Нел.

- Знаю. Я тоже тут не зря пылью дышал, - тут я сообразил, что Паровозик должен помнить кое-что еще. – Он был иностранцем, да? В газете пишут что-то про акцент.

- А разве я не говорил? – В трубке зашуршало. – Его мать приехала из Южной Африки, кажется... Да, точно. Вот здесь написано.

- Какая нафиг Африка? – нахмурился я. – Фотка передо мной. Парень белей меня.

- Ну и что? – возразил Томас. – Думаешь, там белые не живут?

- Ясно. Еще что-нибудь интересное?

В трубке завыло, заухало, так что пришлось голову отдернуть. Через шум пробился извиняющийся писк Паровозика:

- Извини, Джек, тут Тотте... Я отведу его к компьютерам с играми, ладно?

- До связи, Мэри Поппинс!

Я снова зарылся в газетах и наконец наткнулся на то, что искал. Интервью с родителями потеряшки. «Совсем недавно мы праздновали день рождения Джейкоба. Ему исполнилось четырнадцать. Он добрый, тихий, застенчивый мальчик. Очень любит футбол и животных. Он такой доверчивый. Боюсь, кто-то мог этим воспользоваться», - говорит мать подростка, Кейси Нел. «Брюруп – маленький городок, здесь все друг друга знают. В этот тяжелый для нашей семьи час, я прошу наших сограждан быть бдительными и немедленно связаться с нами или с полицией, если кто-то видел Джейкоба или слышал что-то о нем, - заявил отчим мальчика, адвокат Себастиан...» Строчки расплылись перед глазами. Нет, в этом не было никакого смысла. Я знал, что Сева когда-то был женат. Но мать не говорила ничего про детей!

Я зажмурился, потер пальцами веки. Нашел недочитанную фразу. Нет, никаких сомнений. Фамилия отчима - Люкке.

Я встал из-за стола, постоял и пошел по одному из коридоров. Не знаю точно, что искал, но оказался в сортире. Попил водички, поплескал холодным в лицо. Не помогло. Перед глазами все равно стоял желтый с шашечками футбольный мяч. Я нашел его в саду еще летом, когда помогал матери полоть клумбы и подрезать кусты. В дальнем углу участка, между живой изгородью и разросшимися одичавшими деревьями, что-то желтело. Тогда я подумал, что мяч залетел к нам, когда соседские ребятишки играли в футбол. Отнес его в гараж. Думал отдам потом, когда они с каникул приедут. Да так и забыл про него. А вот теперь вспомнил. Еще я вспомнил, что положил мяч на полку рядом с сумкой для петанка. А когда лазил в эту сумку за шаром для Марка, никакого мяча там не было.

Блин! Я вцепился мокрыми руками в волосы. Что если это его мяч был? Джейкоба, в смысле? Он смотрел на меня из зеркала: длинные светлые волосы до ушей, застенчивая улыбка, зеленые глаза. Футбольная майка и желтый мяч в шашечку под мышкой. Я стиснул ладони на холодном фаянсе раковины. Он утонул. Просто утонул в озере. Не может быть, чтобы... Мы слишком похожи. Слишком близки друг к другу. Пасынок. Эмигрант. Возраст. Даже внешность!

Мальчишка в зеркале перестал улыбаться. Он больше не напоминал свою фотографию. Он выронил мяч, открыл блестящий в отражении кран, отпил несколько больших глотков. Выпрямился, отер искусанные губы тыльной стороной ладони. Худая грудь ходила ходуном, запавшие глаза казались черными из-за расширившихся зрачков.

- Я не один, - прошептал он, глядя прямо на меня. – Я не один.

Я вылетел из подвала так, будто за мной гнался Себастиан с капающим кровью топором. Нормальность светлого зала, заполненного семьями с детьми по случаю каникул, меня не успокоила. Люди будто ходили по другую сторону стекла, а я навсегда остался за зеркалом – вместе с Джейкобом Нелом. Отошел во взрослый отдел, где было потише, и набрал мамин номер. Она взяла трубку только со второй попытки:

- Надеюсь, это важно, Жень. Ты же знаешь, я собираюсь!

Я испугался, что она бросит трубку, и выпалил:

- Почему ты не сказала, что у Себастиана были дети?

- Глупость какая, - она фыркнула в телефон. – Нет у него никаких детей. Если ты только за этим...

- Не родные дети, - оборвал ее я. – Пасынок. У Себастиана был пасынок. Ты знала об этом?

Тишина. Я понял, что мать еще там, по неровному дыханию в трубке.

- Мы договорились, что не будем тебе говорить, - ее голос звучал устало. – Мальчик утонул. Наверное, ты уже знаешь об этом, раз спрашиваешь. Такая трагедия! Севочке очень тяжело тогда пришлось. Они с мальчиком были очень близки. Жена Севу потом бросила. Ему до сих пор больно вспоминать об этом, понимаешь?

Очень близки, значит, да?

- А как ты узнал? Жень? Ты слышишь меня?

- Мам, скажи, - я облизнул пересохшие губы. – Этот паренек... Моя комната раньше была его, так?

- Ну какая разница! – в голосе матери сквозило раздражение. – Мы же там все переделали! Она как новая стала. Только шкаф оставили – он ведь встроенный. И одну из книжек этого мальчика. Сева решил, что она тебе понравится. Ты же космосом интересуешься.

Вот и разрешилась загадка «Звездного неба».

- А больше вы ни о чем не договаривались? – осторожно спросил я.

- Ты о чем? – в телефоне что-то брякнуло. Ма почмокала губами. Красила она их там, что ли?

- Ну, может, у Себастиана и другие пасынки были, про которых мне типа не надо знать?

- Вот что, Жень, - мать гневно засопела в трубку, – мне надоела твоя ревность! Сева тебя любит, как родного, а ты все чем-то недоволен. Повзрослей уже наконец!

И в ухо мне задолбили гудки. Я немного подумал и набрал Лэрке. Глухо, как в танке. Тогда я послал СМС: «Я знаю про Джейкоба». Потоптался чутка у стенда с новыми поступлениями. Айфон заржал лошадью. Это у меня такой сигнал для сообщений. «Жаворонок: Ничего ты не знаешь». А вот тут мы поспорим. «Надо поговорить». Я еще ждал ответа, когда на меня наткнулся Томас.

- Джек, ты тут? Я тебя уже обыскался. Даже в подвал ходил. Э-э, что-то случилось?

Не, ничего особенного. Так, встретил общительное привидение в туалете.

- А Тотте где? – спросил я.

- На компе играет. Только нам уже домой пора. Он устал и капризничает.

- Ладно, только... копии статей тут можно сделать?

- Можно, - кивнул Томас. – За плату. Хочешь, я тебе распечатаю, что нашел?

- Давай, - решил я. – Распечатаем, скопируем, и домой.

Я потерялся, я напуган и одинок,
Я в темноте, и монстр вырос из моих тревог.
У него когти, зубы и много клыков,
Он так огромен, что справиться с ним я не смог.
А потом я увидел твои глаза...

Я падал, и ветер свистел в ушах,
Я уже вижу землю, и в сердце страх,
Птичьи крылья могли бы меня спасти,
Но один не могу я их развести,
А потом я почувствовал твои ладони...

Теперь я вижу, что я не один,
Не один,
Ты всегда был рядом
Всегда был рядом.
Я не один.

«Это что, послание с того света? - думал я, выходя из автобуса. – Или просто бесполый водитель слушает отстойное радио?»

Домой я успел до шести. Пришлось позвонить – ключи-то я забыл. Дверь открыл Себастиан. Я думал почему-то, что он сразу обо всем догадается, по морде по моей. Но отчим был в хорошем настроении, мурлыкал что-то себе под нос. Развел, что ли, клиента на пару сотен тыщ?

- Катюша уже уехала, - сообщил он мне. – Мы поужинаем без нее. Я приготовил сегодня кое-что особенное.

Я тоже, сволочь! Поперся в гостиную, а там – стол накрыт, как для романтического свидания. Серебро, свечи, бокалы. Этот козел сзади подходит, обнимает, притирается ко мне:

- Тебе нравится, Джеки? Сейчас я принесу ростбиф. А потом мы вместе примем ванну. Мы ведь никогда еще не мылись вместе. Это будет так...

- Это ты убил Джейкоба? – я воспользовался его замешательством, выскользнул из тяжелых рук, развернулся к отчиму лицом.

Толи он успел овладеть собой, толи мой удар прошел мимо цели.

- Что? – в его глазах недоумение и боль. Хорошо играет, подонок!

- Он ведь не утонул, верно? – я потихоньку пятился так, чтобы между нами оказался стол.

Себастиан шагнул ко мне:

- Джек, что ты такое...

- Стой там! – я схватил со стола нож, не отпуская отчима взглядом. Черт, конец закругленный. Нащупал вилку. Выставил перед собой. – Не подходи!

Сева остановился:

- Кто рассказал тебе о Джейкобе?

- Мать. Она же на таблетках, - быстро добавил я. - Не всегда соображает, что говорит.

На лице отчима отразилось удивление, смешанное с недоверием:

- Это она сказала тебе, что я... – он ткнул в себя пальцем.

- Сам догадался, - я крепче ухватил вилку. Блин, рука вспотела, скользит!

- Но Джек, - его правильные черты исказила гримаса страдания. – Как ты мог подумать такое? Это был несчастный случай. Мальчик утонул. Он так любил купаться в озере. Я предупреждал его много раз, что это опасно. У берега рыбачат, ставят сети... Там нечищеное дно, водовороты... Но он меня не слушал. Всегда делал все по-своему. И в тот день тоже, - отчим прикрыл рукой глаза. Плечи дрогнули. Мля, он что, плачет? Дурак он, если думает, я куплюсь на этот трюк.

- Но ведь тела не нашли. Почему?

Себастиан тряхнул головой:

- Водолазы не могли обшарить все озеро. Такая огромная территория... Тело могло зацепиться за что-то на дне. Корягу, обрывок сети, мусор, - он оторвал ладонь от лица, и в его глазах блеснули слезы. Настоящие. Фак! – Вот почему я сразу предупредил тебя, Джек! Я... я не вынесу, если подобная трагедия повторится, - он тяжело осел на стул и закрыл руками лицо.

Черт! Что, если я неправ? Это ведь и правда мог быть несчастный случай. Но просто так я сдаться не мог.

- Да ну! А может, парень устал оттого, что ты совал в него член, и пригрозил, что все расскажет? Вот ты и избавился от него. Или может, так затрахал бедолагу, что он сам на себя руки наложил?

Себастиан поднял из ладоней мокрое лицо. Голос его дрожал:

- Сейчас ты сделал мне очень, очень больно, Джек. Ты это понимаешь?

Я тяжело дышал, тиская в кулаке вилку. Не похоже, что он собирается на меня бросаться.

- Джейкоб был, - голос прервался, отчим судорожно сглотнул, - он был ангелом на земле. Чистым. Невинным. Как я мог его тронуть? Как я мог даже подумать о нем так, как думаю о тебе?

Он смотрел мне в глаза, по его щекам бежали слезы, а внутри у меня все сжималось. Я съеживался, как клочок бумаги, который пожирает огонь.

- Ты ведь совсем другой, Джеки, - Себастиан медленно поднялся. – Ты порочный насквозь. То, как ты движешься, - он сделал маленький шажок вокруг стола, - эта грация, эта круглая попка, которая зовет – возьми меня, - отчим сгреб салфетку, которая лежала на столе, и смял в комок. – Твой взгляд – так не смотрят дети, - еще шаг в мою сторону. – Твой запах, - он втянул носом воздух и облизнул губы, - запах сучки во время течки...

Он говорил еще что-то и медленно приближался, но во мне все было уже разбито. Разбито на мелкие осколки, которые никому не склеить и не собрать. Я свалился со стены. Я свалился во сне.

Вилка с бряканьем упала на пол. Я закрыл глаза, но его голос проник в меня, разъедая изнутри:

- Пожалуй, мы поужинаем потом...

___________________

*Тиволи – странствующий луна-парк
**Slik – типичные датские сладости в виде разнообразных желатиновых конфет

Предыдущая глава || Следующая глава