Души
Автор: - Рейтинг: РG-13
Пейринг: -
Жанр: Drama, Tragedy
Аннотация: A кем будешь ты…после?
Обязательно к прослушиванию: Я не помню, как оказалась здесь, не помню себя, во мне не осталось больше ни чувств, ни эмоций. Абсолютная пустота. Во всем. Будто щелкнули выключателем, и все что было «до» вроде бы и не было вовсе. Время больше не имело формы и какого-либо значения, его просто не существовало, как и пространства. Все вокруг было бесцветным и бескрайним, невозможно разобрать, где небо, где земля. Лишь пустая бесконечность, не имеющая начала и конца. Но это было неважно. Все было неважно.
…Паршивое утро, паршивая неделя, паршивая жизнь. Господи, ну почему я такая неудачница?! Почему одних судьба избаловывает, предоставляя им все блага на блюдечке, а другим, таким как я, приходится буквально зубами прогрызать себе путь, и то не факт, что что-то перепадет? Я всегда выкладывалась по полной, но почему-то постоянно оказывалась в полной за… в затруднительной ситуации. И так было во всем: школа, дружба, увлечения (в том числе и парни), училище, работа. Работа… Особенно работа!
Всю прошлую неделю я как проклятая, днем и ночью, готовила эту роль - шлифуя и оттачивая каждую фразу, каждую интонацию, каждое свое движение до миллиметра, до вздоха, выжимая из себя литры пота и крови, выворачивая всю свою душу наизнанку. Но, как оказалось, этого было недостаточно. А не хватало мне всего лишь одного малюсенького приложения в виде папаши-толстосума. Но зато это приложение имелось у одной ходячей куклы, которой отдали главную роль. МОЮ роль! Черт, да с таким количеством ботокса ее лицо может изображать только одно выражение и то нецензурное. И вот, благодаря «этой», у меня снова появилась уйма свободного времени, так как сегодня я в третий раз за месяц осталась без надежды найти работу. Поэтому сейчас, находясь в крайне паршивом настроении, я бреду по весеннему городу в одному лишь небу известном направлении… Волновало только одно единственное, нет, не чувство, а скорее
предчувствие, намек на ожидание - «
Они решают», но и оно было настолько притупленным, что практически не воспринималось мной. Почему-то я знала, что при других обстоятельствах пришла бы в бешенство от одной только мысли, что
кто-то будет решать
мою дальнейшую судьбу, однако сейчас, этот факт нисколько не угнетал меня. Более того, умиротворенным сознанием я понимала, что ко всему готова, и какого бы ни было решение, оно будет правильным.
…Весна. Природа начинает жить с нуля. Может и мне стоит попробовать? Пошлю к черту ненадежную, переменчивую актерскую карьеру, стану серьезным и важным бухгалтером или что-то в этом роде, устроюсь в какой-нибудь офис с уютненьким кабинетиком и ворохом бумаг… и через несколько дней застрелюсь от скуки. Но ведь этого хотели мои родители, к этому ведут все обстоятельства. Хотя кого я обманываю? Родители всегда хотели для меня лишь одного – чтобы я была счастлива. Они – единственное, с чем мне повезло. И черта с два какие-то надуманные обстоятельства будут управлять моей жизнью! Актерство – мой хлеб, искусство – мой воздух. Отказаться от этого равносильно самоубийству. Решено, сейчас я еще немного пожалею себя любимую, а завтра снова примусь обивать пороги киностудий. Удача просто обязана повернуться ко мне лицом. Она мне задолжала.
Тем временем, ноги сами принесли меня в мое любимое с детства местечко… В какой-то момент мое одиночество было нарушено, слева от меня возникла мужская фигура. Рассмотреть лицо было невозможно из-за яркого света, который, казалось, исходил из-под кожи незнакомца. Сияние казалось настолько сильным, что в сравнении с
ним солнце - просто банальная «лампочка Ильича», но в то же время оно было мягким и не ослепляло, а лишь не позволяло четко разглядеть черты, делая их размытыми. Однако, даже не имея возможности, как следует присмотреться, я могла с уверенностью сказать, что находящееся передо мной существо было неописуемо прекрасным, совершенным во всех отношениях. От
него исходили волны доброты, понимания и всепрощения. Своей чистейшей сияющей энергией
он походил на ангела, хотя ни крыльев, ни нимба при нем не было. Но что удивительно, несмотря на то, что я
его видела впервые, было такое впечатление, будто мы знаем друг друга очень давно и словно старые друзья встретились, наконец, после долгой разлуки. Мне хотелось довериться
ему и раскрыть все свои тайны, рассказать каждый свой секрет, каждую незначительную и одновременно безумно важную мысль. Но судя по тому, каким снисходительным был
его взгляд, я догадалась, что
он и так все это знает.
…Как же хорошо. Слух ласкают негромкое перешептывание молодой листвы и звонкие детские голоса вдалеке. Спокойствие и умиротворение было воплощено в каждом уголке этого парка. Здесь даже дышится легко. Мягкое одеяло озера так и манило к себе, но я была вынуждена отказать, облюбовав одну из скамеек, тянувшихся вереницей вдоль аллеи. Откинувшись на спинку и закрыв глаза, я подставила лицо солнечным лучам, пытаясь полностью раствориться в тепле, стать частью окружающей меня идиллии, но мне что-то мешало. Что-то навязчивое. Чей-то пристальный взгляд, который я ощущала кожей… Вдруг незнакомец улыбнулся самой задорной улыбкой, какую только можно представить себе и протянул мне руку. Вместе с этим моего сознания легко коснулась мысль: «Пора». Это была чужая мысль, не моя, будто мне ее кто-то нарочно запихнул в голову. Я огляделась по сторонам, но кроме нас двоих вокруг никого не было, а губы «ангела» в тот момент продолжали оставаться неподвижными, растянувшись в добродушной улыбке. В сияющих голубых глазах застыл немой вопрос.
…Я слегка приоткрыла один глаз изучая окружающую обстановку и пытаясь вычислить источник раздражителя. Справа через скамейку сидела пожилая пара. Весь их вид излучал столько заботы и нежности по отношению друг другу, хотя они лишь держались за руки, любуясь видом на озеро. И как после этого не верить в «вечную» любовь?
Мой взгляд продолжил «сканирование» местности и через мгновение наткнулся на подозрительный объект. Объект, который оказался молодым парнем, сидел напротив чуть наискосок от меня, полностью повторяя мою позу «выброшенной-на-берег-медузы», и ни капли не смутившись, продолжал наблюдать за мной. Вопросительно вздернув бровь, я пялилась на него одним глазом, надеясь, что он все-таки отвернется, на что парень ответил мне заразительной улыбкой, от которой вокруг его карих глаз собрались мелкие лучики морщинок. И тут, представив себя со стороны, до меня дошло, что из-за всего этого псевдошпионажа мое лицо сейчас идеально передает гримасу контуженого тушканчика. Я не удержалась и улыбнулась ему в ответ… Мне безумно хотелось принять этот жест и последовать за
ним - неважно, куда и зачем. Но я не могла. Я устремила свой взгляд в бесконечность, туда, где меня ожидал мой вердикт. Неожиданно проскользнуло осознание – я всегда была ответственной. Но я не успела как следует проанализировать это открытие, так как мое внимание снова привлек незнакомец.
Он покачал своей кудрявой головой, а
его улыбка чуть дрогнула, и снова до меня донеслось безмолвное: «Еще рано».
…Все происходило так быстро. Вот парень хочет что-то сказать, но его на полуслове бесцеремонно обрывает чей-то крик. Мгновенно его теплые карие глаза темнеют, наполняясь леденящим душу ужасом. Он бросается ко мне, и мы оказываемся на асфальте. Но поздно… слишком поздно. Резкая боль пронзила меня, сминая, кромсая, пронизывая насквозь, не давая сделать ни единого вздоха. Я почувствовала что-то вязкое и теплое на своих холодных руках. Больно… как же холодно и больно… Я не могла не верить
ему. Не мешкая больше ни секунды, я вложила свою невесомую, почти прозрачную руку в его широкую ладонь. Это прикосновение было таким знакомым и родным, будто я долго, очень долго скиталась неприкаянной одиночкой по свету и спустя много веков или даже тысячелетий наконец нашла свое место. Наверноe, именно так соприкасаются души.
Его улыбка стала еще шире, и в следующее мгновение я погрузилась во тьму.
***
Монотонное «пип-пип-пип» безумно раздражало и нагло выталкивало из такого приятного забытья. Где-то на задворках сознания всплыли строчки стихотворения Микеланджело:
Отрадно спать, отрадней камнем быть
О, в этот век, преступный и постыдный
не жить, не чувствовать - удел завидный
Прошу, молчи, не смей меня будить.
Полностью согласная со стариком Микеланджело, договорившись с собой о том, что когда-нибудь обязательно разобью к чертовой матери этот гребаный будильник, и окончательно смирившись с пробуждением, я открыла глаза.
О господи! Лучше бы я этого не делала. Видимость была нулевая, так как перед глазами все плыло, воздух с огромным трудом проталкивался по горлу, словно когтями карябая стенки легких, а еще была боль. Болело абсолютно все, даже кончики ресниц, которые, по идее, вообще не должны болеть. Я попыталась пошевелиться, чтобы как-то улучшить свое положение, но стало только хуже. Если до этого боль просто присутствовала, как навязанный спутник, то теперь она стала пульсировать в голове, в груди, в боку, в руках, в ногах, вторя тому надоедливому звуку, который разбудил меня, что я невольно застонала.
Передо мной тут же возникло заплаканное лицо мамы. Я хотела спросить, что случилось, но кроме хрипа мне не удалось больше ничего выдавить из своего пересохшего горла. Хотя мама и так все поняла. Она всегда понимала меня без слов.
- Т-ш-ш-ш… Мы в больнице, тебе сделали несколько операций. А сейчас нужно отдыхать и набираться сил. Ты столько крови потеряла, – тихо бормотала мама, легонько касаясь моих светлых вьющихся волос. - Поспи, а когда тебе станет лучше, я все расскажу.
Ее голос звучал успокаивающе, как в те времена, когда она мне пела колыбельные, и я с удовольствием снова окунулась в черное забытье.
Когда я в следующий раз пришла в себя, в палате никого не было. Должно быть, мама ушла поесть или вздремнуть, ведь я даже не знаю, какое сейчас время суток, не говоря уже о том, какое сегодня число. Боль никуда не делась, но, по крайней мере, перестала быть такой мучительной, и я решила оглядеться.
Белый потолок, улепленный флуоресцентными лампами, колючий свет которых больно резал глаза; бледно-зеленые стены; окно, зашторенное занавесками такого же блевотно-зеленого цвета – типичная больничная палата. Чтобы осмотреться получше, я повернула голову набок…
Это простое движение заставило меня захлебнуться болью. Одна секунда, вторая, третья… и я снова могу дышать.
Чтобы немного отвлечься, я стала изучать обстановку. Рядом жужжали, гудели и пищали какие-то аппараты. Из мебели здесь были только больничная койка, на которой лежало мое помятое тельце, и пристроенный возле нее стул. Да, не густо. Больничный минимализм во всей своей красе – просто и со вкусом.
Тут мое внимание привлекла сиротливо лежащая на стуле газета, точнее, меня заинтересовала фотография того, кто был на ней изображен. Добрый взгляд с лучиками морщинок вокруг глаз, самая задорная на всем свете улыбка, одна рука запущена в копну кудрявых волос…
Над фотографией нависал огромный черный заголовок - сухим, ничего не выражающим газетным языком сообщалось:
Сын известного художника погиб во время теракта.
Я никак не могла понять, какую связь имеют между собой фотография и надпись. Снова и снова я перечитывала эти слова, пытаясь вникнуть в их смысл, но мозг напрочь отказывался воспринимать накатывающую на меня реальность. Я ощущала себя человеком, которого вот-вот должен переехать поезд: ты видишь, что он несется на тебя, ты знаешь, что тебе сейчас будет больно, но твое воспаленное сознание продолжает твердить: «Это не правда… Это не может случиться…»
Мой взгляд снова наткнулся на черно-белую фотографию. Там
он такой красивый, такой молодой, такой
живой.
…погиб… Перед глазами стали мелькать образы, которые мне подкидывала моя память: парк, скамейка, детский смех, крик, боль…
мой спаситель…
…погиб… Свет, улыбка, прикосновение…
мой ангел…
…погиб… В висках все сильнее и сильнее пульсировало что-то, не позволяя отмахнуться, спрятаться, забыться. Это что-то было сильнее физической боли.
Погиб… погиб… погиб… - НЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕТ!
От автора: этот рассказ изначально задумывался как трилогия, состоящая из трех самостоятельных, но связанных между собой мини-историй. То, что вы только что прочитали – лишь вторая ее часть. Будут еще начало и финал, которые я собираюсь выложить после окончания конкурса. Так что to be continued…