Глава 46. Вера
Poets of the Fall – Beautiful ones

Две полоски. Они могут либо перевернуть вашу жизнь с ног на голову, либо наоборот, расставить все по своим местам, подарив безграничное счастье. Я ехала к дому Калленов, преисполненная радостью новости и желая, чтобы Чудо-Рук разделил ее со мной. Ребенок. Наш с Эдвардом малыш… Мы никогда с любимым не разговаривали о семье, как-то так само собой вышло, что ни один из нас не мыслил и минуты без второго. Мы не давали каких–то особых клятв друг другу, не строили планов и тем более не говорили о детях. Мы просто встретились однажды и влюбились навечно.

Меня не покидали тревожные мысли насчет реакции Эдварда на мою новость. Но я должна ему рассказать. Я, как маленькая девочка, надеялась и молилась, чтобы полученный ответ успокоил Каллена так же, как и меня. Обрадовал и вознес на небеса от переполняемых счастливых эмоций. Но это мои желания, а как всё произойдет на самом деле?..

Я медленно выбралась из машины, внимательно изучив брелок, нажала на кнопку сигнализации и спокойным шагом поднялась на крыльцо. «Динь-дон» тоже прозвучал сегодня как-то вяло, или это мне показалось? Дверь открыла Эсме, тепло улыбнулась и пригласила в дом.

– Эдвард только-только вернулся, дорогая, и сразу же улетел в комнату.

Я никак не ответила этой милой женщине. Взгляд явно говорил: ей очень любопытно, что происходит между ее сыном и мною, но сначала нужно поговорить с Чудо-Руком. Поэтому я в выбранном неторопливом режиме поднялась на третий этаж и, тихонько постучавшись, вошла в комнату.

В ванне резко выключили воду, еще мгновение, и Каллен появится. Я озиралась по сторонам, будто искала спасательный круг. В углу спальни лежала окровавленная и перепачканная одежда. Наверное, нужно было переключить внимание хотя бы на это, но я была в каком-то своем мысленном коконе. Всё мое нутро пыталось подготовиться к любой реакции любимого. Отсюда некоторое безразличие ко всему вокруг и неторопливость. Это защита.

Эдвард резким толчком двери оказался в комнате. Мир застыл, пока мы оба изучали друг друга: он, весь мокрый, сексуальный, с разгоряченным и жадным взглядом; и я словно язык проглотившая и оцепеневшая в своих мыслях. Пока два противоположных полюса искали точки соприкосновения, малыш внутри решил напомнить о себе. А может, это лишь игра моего воображения?.. Но тем не менее я, глядя прямо в глаза любимому, едва заметно улыбнулась и сложила обе руки на животе. Эдвард всё понял…

Дом не наполнился радостным воплем.

Никто из нас не пошевелился.

Наоборот. Мы оба так и стояли по разным сторонам комнаты, пожираемые собственными мыслями и страхами.

Я не знала, что сказать, как поступить. Хотелось упасть на колени и молить, чтобы Эдвард не утаивал ни одну мысль от меня. Хотелось разгромить всё и закричать, чтобы Чудо-Рук даже не смел думать что-либо плохое и ужасное. Хотелось зарыдать и убежать отсюда. Лишь бы не стоять вот так, одинокой, около стены расстрела в ожидании спуска словесного курка… Сотни мыслей пронеслись в голове. Как и у Каллена.

Я надеялась, Эдвард, как любящий мужчина, будет счастлив узнать, что скоро станет отцом. Хотя бы чуть-чуть. Однако еще больше мне хотелось верить, что он знает, каким родится малыш, что станет со мной, и поможет мне через всё это пройти. Я всю жизнь хотела стать матерью. Но в моих мечтах не было места вампирам. Мне и в голову не могло прийти такое! Более того, когда Каллен открыл свою тайну, ни одна моя частичка не подумала о будущем. Я просто любила его. Таким, каков он есть. Я хотела и, черт возьми, до сих пор хочу быть с ним рядом. Всю жизнь. Вечность! И я рожу этого ребенка. Попытаюсь, во всяком случае. Но все мои мольбы и надежды превратятся в ничто, если Эдвард меня не поддержит сейчас. «Пожалуйста», – молила я взглядом любимого. «Пожалуйста, – вторили потекшие слезы, – хоть бы я оказалась не права».

Каллен медленно подошел ко мне и заключил нас с малышом в крепкие объятия. Но увы, я не почувствовала привычной безопасности. Мои руки были по–прежнему на животе, мягко поглаживая его. Чудо-Рук наблюдал за этими манипуляциями и время от времени легонько целовал мои волосы. Мы ничего не говорили, и от этого легче не становилось. Напротив, желание убежать побеждало.

– Белла… – Наконец, молитвы были услышаны, и Эдвард заговорил: – Признаюсь, я не знаю, как реагировать на это. – Он внимательно смотрел на меня, на мои поглаживающие живот движения, ожидая хоть какой-то реакции, но я прекрасно понимала замешательство любимого, поэтому хотела услышать дальше. Каллен усадил нас на диван и продолжил.

– Будучи человеком, я не успел подумать о детях, дальше женитьбы на скромной красавице желания мои не заходили. Став вампиром, я навсегда похоронил мечты о полноценной семье. – Он вновь замолчал, но мне не хотелось вступать в диалог, поэтому лишь ободрительно кивнула.
– Но не это меня останавливает сейчас. Поверь, ты для меня гораздо больше, чем семья. Ты нечто необъяснимое. Моя жизнь. Судьба. Ты – это и я сам. Нельзя описать такое, это на уровне чувств, высшая материя! Для меня огромное счастье и честь – быть отцом нашего с тобой ребенка. Но… Слишком много «но», любимая. – Он говорил медленно, с трудом подбирая правильные слова и справляясь с эмоциями. Я крепко сжала его ладонь, горестно отметив ее тепло.

– Мы нужны друг другу, Эдвард. Раньше были и тем более сейчас.
– Я знаю, родная… Знаю…
– Скажи, а… раньше подобные случаи были?
– Не уверен. Стоит спросить у Карлайла, он должен быть в курсе.
– Не хочешь прогуляться до кабинета и обрадовать его новостью о новом статусе дедушки? – Я позволила себе роскошь улыбнуться и даже придать голосу беззаботный оттенок, но на Эдварда по-прежнему было тяжело смотреть. Он так и не поделился своими мыслями и явно не спешил этого делать.



Карлайл воспринял новость не так сдержанно, как его сын. Свои мысли, в отличие от Чудо-Рука, он не стал прятать за пазухой, за что я была благодарна. Мужчина теребил подбородок, присел в удобное кресло за свой широкий дубовый стол, через пару секунд встал и прошелся по комнате. Я молча наблюдала, как доктор возбужденно чесал руки и что-то быстро бубнил себе под нос. Эдвард же уставился в окно, словно тема нашего разговора вообще его не касалась.

– Конечно, твоя беременность всё мигом объясняет, Белла, – бодро начал доктор Каллен. – Признаюсь, как ученому, меня так и распирает уложить тебя в специально оборудованной комнате и внимательно наблюдать за протеканием созревания плода. Точно! Завтра же с Эмметтом займемся переустройством подвала. – Его глаза триумфально сияли, как у Франкенштейна, кричащего: «Она живая! Живая!» – Мы уже знаем, что ребенок быстро развивается, проявляет вампирские признаки. В принципе, не вижу ничего плохого и опасного для тебя. Наоборот, ребенок тебя защищает, Белла. Но… – Тут Карлайл успокоился под тихим рычанием своего сына. – Я прекрасно понимаю страх Эдварда, каким будет ребенок? И что самое страшное и волнующее, что будет с тобой во время и после родов?
– Так, значит, это первый случай, когда человек и вампир вместе. Правильно? – Могла бы и сама догадаться, Белла. Кому еще в голову могло прийти строить отношения и семью с нечеловеком?!
– По крайней мере, нам о чем-то подобном не известно. – Доктор Каллен сама простота и тактичность.

Мне нравился энтузиазм Карлайла и его откровенность. Возможно, он так себя вел, поскольку речь шла не о его Эсме, а лишь о возлюбленной сына, не знаю. Но мне было намного легче с ним разговаривать. Хоть с кем-то, пока Чудо-Рук не в состоянии. Я бросила взгляд на Эдварда, который продолжал всматриваться в вашингтонский лес. Будто его девушка не была беременна его ребенком – вампиром, будто в кабинете он был один.

– Карлайл, я ценю вашу откровенность. Понимаю, что никто тут не собирается прыгать от радости и рассыпаться в поздравлениях, так как слишком много вопросов и неизвестности. Но я, как мать еще не родившегося малыша, заверяю, что не откажусь от него ни за что на свете! Я люблю его и уверена, что он тоже любит меня. И Эдварда! Любимый, вспомни. – Тут я начала дергать хладнокровного за руку, чтобы он всё-таки проявил заинтересованность в беседе. – Вспомни, мне плохо лишь тогда, когда тебя нет рядом. Я даже спать не могу в твое отсутствие. Думаю, это всё из-за того, что малыш хочет быть вместе со своими мамой и папой. Хочет развиваться на глазах у нас обоих. – Тут Чудо-Папа, наконец, оторвал взгляд от окна и взглянул на меня. – Понимаешь? – Может, я и не знаю, что говорю, но мне нужно было хоть что-то хорошее, на что можно опереться. Мне нужно было заверить Каллена в хорошем исходе. – Уверена, – продолжала я, глядя прямо в душу любимому, – кем бы ни был этот ребенок, больше человеком или всё-таки вампиром, он просто обожает своих родителей! Соответственно, он не сделает ничего плохого.

В глазах Эдварда загорелся некий огонек, он обнял меня и прижал к своей груди.

– Белла, если бы только знала, как сильно я люблю тебя! Клянусь, даже мне, вампиру, не пережить, если с тобой что-нибудь случится. Особенно по моей же собственной вине. Любимая… – Его голос сорвался, и он еще крепче меня обнял и лихорадочно начал целовать макушку.
– Я выживу, милый. Мы. Выживем. – Мой взгляд упал на живот. Такой твердый. Теплый. Там лежал, свернувшись клубочком, наш с Эдвардом ребенок. Я вновь начала его гладить и улыбаться. Каллен же обнимал мои плечи, смотрел на это и молчал. Но я чувствовала, что мои слова или просто уверенность в голосе его чуть-чуть расслабили.

– В любом случае, Белла, твоя решимость и вера – не гарантия успеха. – Вновь подал голос Карлайл. – Поэтому предлагаю вам с Эдвардом переехать сюда, чтобы я мог тебя постоянно наблюдать. Судя по размерам, плод где-то на четырехмесячном сроке.

– Да-а… – С любовью в голосе протянула я. – Наш маленький развивается очень быстро.
– Поэтому я и предлагаю вам перебраться в наш дом. Нужно определить скорость развития и подготовиться к самим родам.
– Доктор Каллен, спасибо большое. Но мне кажется, что будет лучше, если какое-то время мы с Эдвардом поживем в моей квартире в Сиэтле. – Оба вампира на меня вопросительно посмотрели. – Во-первых, по моим подсчетам, ребенку всего около месяца, так что хотя бы пара недель у нас в запасе есть. Во-вторых, нужно решить вопрос с колледжем и работой. Как объяснить мое отсутствие людям? Да и, признаться, мне неловко перед остальными членами вашей семьи сейчас.

Чудо-Рук закатил глаза и простонал, а Карлайл кивнул. Оба они прекрасно понимали мои чувства. Как воспримут новость Розали, Джаспер, Эсме? По рассказам Эдварда, Роуз с Эмметтом всегда мечтали о собственном ребенке, но у них не получалось. Теперь-то я понимаю, почему. А мне не очень-то хочется переживать по поводу несостоявшейся матери. Кто знает, как повлияет на красотку отцовство ее брата.

– Хорошо. Сын, не спускай глаз с Беллы. Если что, сразу сообщите, примчимся даже средь бела дня. Повторюсь, я возбужден от перспективы стать дедушкой, но и прекрасно понимаю твои страхи.

Эдвард кивнул, и мы покинули кабинет. Уже в нашей спальне я взяла лицо любимого в свои руки и постаралась успокоить его.

– Ты должен верить. Мне и нашему малышу. Эдвард, ты обязан! Он любит нас и нуждается в нашей любви к нему! Этот ребенок никогда и ни за что не причинит мне вреда. Любимый, ты должен верить!

И в этот момент ребенок внутри меня легонько толкнулся, словно соглашаясь с моими словами. Схватив руку Каллена, я положила ее себе на живот и, игнорируя холодную отстраненность любимого, улыбнулась.

– Это знак. – Эдвард ответил на улыбку, но глаза его говорили обратное.

***

Всем привет! А вот и сюрприз от нас с Таней! Ждали?!
Как видите, проблем у нашей парочки теперь - хоть лопатой греби. Смогут ли они они со всем справиться и не растерять свои нежные чувства друг к другу? Очень интересны ваши мысли.

Танечка, ты просто золото!!! Я тебя очень люблю и ценю! Спасибо за редактуру и не только!