Форма входа

Категории раздела
Творчество по Сумеречной саге [264]
Общее [1686]
Из жизни актеров [1640]
Мини-фанфики [2734]
Кроссовер [702]
Конкурсные работы [0]
Конкурсные работы (НЦ) [0]
Свободное творчество [4826]
Продолжение по Сумеречной саге [1266]
Стихи [2405]
Все люди [15365]
Отдельные персонажи [1455]
Наши переводы [14628]
Альтернатива [9233]
Рецензии [155]
Литературные дуэли [105]
Литературные дуэли (НЦ) [4]
Фанфики по другим произведениям [4317]
Правописание [3]
Реклама в мини-чате [2]
Горячие новости
Top Latest News
Галерея
Фотография 1
Фотография 2
Фотография 3
Фотография 4
Фотография 5
Фотография 6
Фотография 7
Фотография 8
Фотография 9

Набор в команду сайта
Наши конкурсы
Конкурсные фанфики

Важно
Фанфикшн

Новинки фанфикшена


Топ новых глав лето

Обсуждаемое сейчас
Поиск
 


Мини-чат
Просьбы об активации глав в мини-чате запрещены!
Реклама фиков

Отмеченные
Каждый человек рождается с уникальной татуировкой. Когда ты влюбляешься, вне зависимости от обстоятельств, татуировка того, в кого ты влюблён, появляется и на твоём теле. Не так уж просто носить своё сердце на коже. Но, в конце концов, любовь приходит, когда ей заблагорассудится. Неразделённая. Непрошенная. Неопровержимая.

Асмодей
Обычно пламенная страсть заканчивается в холодных руках смерти, но в этой истории со смерти все только начинается. Что ждет праведную душу в аду? Способен ли огонь преисподней обратить в пепел веру? Сможет ли судьба соединить перерезанную нить жизни? Да и захочет ли? Вас ждут адская страсть, интриги, искушения падших и ангельские посулы, приправленные извечным противостоянием небес и преисподней.

О драконе и любви
Беллу обвинили в колдовстве из-за того, что она была невероятно красивой и отклонила ухаживания главного пастора церкви. И решили принести в жертву лишь бы унять дракона, который терроризировал их земли... но что, Если дракон, совсем не дракон. И искал он ту, что снимет чары?

Тюльпановое дерево
Существует ли противостояние между тремя совершенно разными личностями?

Четыре июльских дня
Изабелла в одиночестве остается на ферме отца в Геттисберге, когда война вспыхивает буквально на заднем дворе ее дома. Как она поведет себя, когда на ее ферме появится раненый солдат?
Победитель исторического конкурса.

Ночь
Она любила закат, подарившей ей такое короткое, но счастье. Он любил рассвет, дарующий новый день. Что может их объединять, спросите вы? Я отвечу – ночь.

Сказ о лесной ведьме и Дагмаре-кузнеце
- Дагмар, - устало выдохнула я, теребя кончик косы. – Тебя здесь держат только чары. Снять их – и ты забудешь меня.
- А я знаю себя, - угрюмо сообщил Дагмар. – Это не чары. Люди называют это «любовь», - услышала я.

Терпение – добродетель
Беллу ждет несчастливое замужество с богатым и развязным бароном. После того, как он причинит ей боль, сможет ли она жить дальше?
Италия 18 века, Белла/Эдвард



А вы знаете?

...что можете помочь авторам рекламировать их истории, став рекламным агентом в ЭТОЙ теме.





А вы знаете, что в ЭТОЙ теме авторы-новички могут обратиться за помощью по вопросам размещения и рекламы фанфиков к бывалым пользователям сайта?

Рекомендуем прочитать


Наш опрос
Мой Клуб - это...
1. Робстен
2. team Эдвард
3. Другое
4. team Элис
5. team Джаспер
6. team Джейк
7. team Эммет
8. team Роб
9. team Кристен
10. team Тэйлор
11. team Белла
12. team Роуз
13. антиРобстен
14. team антиРоб
15. антиТэйлор
Всего ответов: 8911
Мы в социальных сетях
Мы в Контакте Мы на Twitter Мы на odnoklassniki.ru
Группы пользователей

Администраторы ~ Модераторы
Кураторы разделов ~ Закаленные
Журналисты ~ Переводчики
Обозреватели ~ Художники
Sound & Video ~ Elite Translators
РедКоллегия ~ Write-up
PR campaign ~ Delivery
Проверенные ~ Пользователи
Новички

Онлайн всего: 147
Гостей: 139
Пользователей: 8
CrazyNicky, Катерина15, simonovaxz92, ПуФыСтИк, Fitaminka, Елена3259, lakunat, lauralauraly1
QR-код PDA-версии



Хостинг изображений



Главная » Статьи » Фанфикшн » Мини-фанфики

До смерти. Часть 1

2024-3-29
21
0
0
1.


Первый глоток воздуха как откровение. Кислород обжигает лёгкие, растекается по телу миллиардами колких искр, наполняет меня жизнью. Моё семнадцатилетнее тело теплеет, раны, нанесённые тобой, бесшумно затягиваются. Пошлый и мелочный мир людей снова кажется пригодным для жизни. Ну, или для ещё одной смерти. Второй вариант мне нравится больше. Он пахнет надеждой.

Я снова вбираю в себя воздух. На этот раз не судорожно, осторожно, прислушиваясь к своей уставшей оболочке. Кажется, она в полном порядке. Ни одного намёка на боль. Даже шрамов не осталось. Так жаль.

Третий вдох для тебя. После того, как я ощутила жизнь в своём теле, мне необходимо почувствовать твоё присутствие. Ты и воздух. Две константы, необходимые мне для жизни. Хотя, нет. Последнее тоже можно отнести к переменным.

Ты помнишь, как хотел научить меня распознавать твоё сознание в серой толще тупых и однообразных людских мыслей? Находить тебя? Ты был так зол, когда понял, что мне это не нужно. Я ведь всегда это умела, всегда чувствовала твоё присутствие интуитивно. Пожалуй, только благодаря этому я и прожила эти семнадцать лет, зная, что ты где-то есть и однажды мы встретимся.

Хотя, о чём это я? Желая того или нет, я бы всё равно не смогла умереть.

Кто мы такие?

Я знаю, что ты не любишь говорить об этом. Это что-то вроде запретной темы, касаясь которой, я рискую умереть в два раза быстрее. Не то чтобы я жаловалась. Иногда это даже выгодно, а для других случаев у меня есть Джаспер.

Он - не ты. Он любит философию и то, чем люди уничтожают своё тело. Травка, наркотики, алкоголь и что-нибудь занятное для мозгов. Ты помнишь, сколько у него книг?

Джас говорит, мы – удивительные создания. Прекрасные, исключительные полукровки, одним своим видом напоминающие миру о его несовершенстве. О том, что Господь Бог тоже совершает ошибки.

Ошибки. В этом я с ним согласна. Только вот Джаспер считает нас с тобой ошибками поразительными, а я – глупыми и бессмысленными.

Помесь демона и человека, шутка ли? Мы как щенки, родившиеся после нежеланной случки породистых красавцев с несчастными дворнягами. К чемпионам не приписать, оставить на улице жалко.

Мы застряли посередине миров. Слишком порочные для общества человеческого и недостаточно – для потустороннего. Обречённые вечно скитаться где-то между. Единственные в своём роде…

Созданы друг для друга?

В этом я тоже поддерживаю Джаспера. Мне нравится думать, что я и ты рождены не просто так. Я – для тебя, ты – для меня. Так наше существование приобретает хоть какой-то смысл. Так объясняется эта чёртова связь между нами, от которой невозможно укрыться ни в одном из миров.

Наверное, я была бы рада однажды избавиться от этой зависимости. Просто открыть глаза и понять, что всё кончено, этого больше нет.

Потому что любить тебя так сложно, так тяжело. А по-другому жить невозможно.

Невозможно. И поэтому я корчусь от резкой боли, когда понимаю, что тебя нет.

Нет на чёртовой поляне, где я очнулась, нет в радиусе десятка километров от меня и, возможно, даже на этом континенте. Я понимаю это на подсознательном уровне, и тупая боль в животе скручивает моё тело в бесконечной судороге на уровне физическом. Заставляет глотать воздух, который сейчас совершенно бесполезен. Он пуст, из него словно вычленили кислород, заменили его дешёвой подделкой. С таким же успехом я могла бы дышать в вакууме.

Где ты? – мысленно зову я. – Где ты, чёрт возьми?

Мне хочется выть, скулить, наконец, кричать в голос. Потому что боль не проходит. Она разрастается во мне подобно сорняку, обвивает органы цепкими стеблями и сжимает, сжимает, сжимает. И нет сил бороться с этим, нет сил противостоять.

Тебя нет, и это так оглушающее больно, что мне впервые за четверть века действительно хочется умереть.

Ты знаешь, я привыкла к боли. Она давно стала чем-то таким же естественным, как дыхание или сон. Ты научил меня не бояться её, не противиться её подминающей силе, находить извращённое удовольствие в том, как медленно, кропотливо, с педантичностью сумасшедшего фанатика, она убивала моё тело раз за разом.

И нам нравилось делать друг другу больно. Терзать тела, проливать собственную кровь, нанося всё новые и новые раны. Знать, что впереди не будет никакого наказания или покаяния. Ощущать, что мы вне мирских законов, что даже понятие греха к нам не применимо, поскольку мы – это даже не люди. И значит, нам ничего не страшно.

Даже смерть.

Зачем бояться того, что несёт за собой облегчение, освобождение? Пусть недолгое, пусть скоротечное, но такое… необходимое. Смерть для нас – всего лишь пауза в общем потоке существования, небольшая заминка, кнопка «сброс», нажатие которой обнуляет все счётчики. И после снова можно терпеть эту жизнь. Ещё какое-то время.

Мне требуется ещё несколько секунд бесшумной борьбы для того, чтобы снова начать дышать. Внутри всё словно наждачной бумагой выстелено: каждый вздох, любое движение отзывается противным скрежетом. Нечто продолжает пытаться разорвать меня изнутри, но теперь уже не так порывисто. Эта боль терпима, с ней можно справиться.

И я поднимаюсь на ноги. Где бы ты ни был, мне нужно найти тебя. Как можно скорее.

Я чувствую, что потеряла что-то важное.

Как думаешь, что испытывает человек, в один момент потерявший способность видеть, говорить или слышать? Я не знаю. Но, думаю, нечто похожее.

Я дезориентирована. Меня словно лишили одной из форм восприятия действительности. Самой важной. И теперь я оглушена, слепа, нема. Моя кожа ничего не ощущает, нос не улавливает запахи. Я как корабль, безнадёжно сбившийся с ориентира и обречённый на вечное скитание по пустой и бесконечной глади океана.

Ушло то, что удерживало меня в этом мире. Моё пребывание здесь в один миг стало бесцельным. Где же ты?

Я направляюсь к Джасперу, во второе знакомое мне место на этой земле, учитывая, что первое было рядом с тобой.

- Его нигде нет.

В убежище Джаспера очень тихо и спокойно, прохладно и темно – истинное подземелье. И я испытываю облегчение, чувствуя такую смену окружения.

- Искала в Лас-Вегасе? – он даже не смотрит на меня, спрятавшись за книгой. Это «Психология отношений кошек и собак», если верить обложке. – Его потянуло на шальные деньги в последнее время. Если мы сейчас говорим об Эдварде, конечно…

- Джаспер, - в моём голосе слышится нечто, привлекающее его внимание. – Его вообще нигде нет.

Он непонимающе смотрит на меня поверх книги. На его голову повязан галстук, который безвольно свисает сзади. Отросшие пряди волос на лбу, пересечённые плотной лентой, неряшливо сбились наверх. Всё ясно: Джаспер снова прячется за маской собственной несуразности.

- Чтобы быть до конца уверенной в этом, тебе пришлось бы обогнуть земной шар. И не раз. Но ты ведь этого не сделала, верно? – задумчиво бормочет он, не отрывая от меня пристального взгляда.

- Мне это не нужно, - холодно отрезаю я.

Хочу сесть в кресло, но ноги бессильно подкашиваются, и я решаю просто облокотиться о стену позади себя. Меня колотит, пугающее нечто внутри не успокаивается.

- Хэй, да у тебя словно ломка.

Наверное, он прав. Я так давно зависима от тебя, что недостаток такого рода просто губителен. Только вот в чём проблема: мой вид наркотика найти куда сложнее любого другого. Если его вообще возможно найти.

Меня вдруг накрывает волна паники и острого понимания: я ведь действительно могу больше не увидеть тебя, не почувствовать тебя. И… что тогда?

Из груди вырывается хрип, уносящий с собой весь воздух из лёгких. Я сползаю по стене на пол, прижимаю колени к груди и обнимаю их, стараясь собрать воедино ничтожные остатки сил. Но тщетно. Кровь стучит в висках, в голове – ни одной мысли. Я опустошена, потеряна, надломлена. И мне противно из-за бесконечного чувства жалости к самой себе.

- Что мне делать, Джаспер? – я впервые за всю свою жизнь слышу в собственном голосе истеричные слезливые нотки. Это так мерзко, так… по-человечески. И я прячу лицо в ладонях, силясь скрыться от себя самой.

Джаспер рядом. Опустившись на колени около меня, он выглядит испуганным, прерывисто дышит и часто-часто моргает своими белесыми ресницами. Наконец, он неуверенно протягивает руку, которая замирает в паре сантиметров от моей головы.

Ему непривычно видеть меня такой. Это очевидно.

Переборов себя, Джаспер начинает действовать. Он осторожно, зная, как я этого не люблю, касается меня. Настойчиво тянет моё тело вверх. Затем приобнимает меня и ведёт в ту часть комнаты, которая служит ему кухней. Усадив меня за стол, он начинает судорожно рыться в шкафах в поисках чего-то.

Я рассеянно наблюдаю за ним. При каждом резком движении язычок галстука на его затылке нервно дёргается то в одну сторону, то в другую. Из-под рукава линялой футболки выглядывают чьи-то губы. Он так и не сказал нам, когда и зачем сделал эту татуировку.

- Вот. Выпей, - строго говорит он, кивая на высокий стакан передо мной. Он наполнен тёмной красновато-коричневой жидкостью. От одного её вида меня передёргивает. - До дна.

Послушно осушив стакан, я закашливаюсь и жмурюсь. Горло горит, жар стремительно спускается вниз по пищеводу и медленно рассредоточивается по всему телу. Не понимаю, что это было, но я хочу ещё.

- Нет-нет, нам надо тебя согреть, а не напоить, - качает головой Джаспер. Он непреклонен. Садится напротив меня, по-деловому складывает руки на столешнице и хмурится. – Рассказывай.

- Нечего рассказывать. Всё было как обычно, - каждое слово приходится буквально выдавливать из себя, и это не нравится моему собеседнику. Нетерпеливо вскидывая брови, он просит меня продолжить. И мне остаётся только подчиниться, потому что он – единственный, кто может помочь. - Мы умерли в заброшенном сарае в пригороде Лондона. Договорились перенестись поближе к тебе. Там, между мирами, - я машинально киваю куда-то вверх, - я уловила его мысли. На доли секунд мы встретились, а потом меня выбросило сюда. Он должен был последовать сразу за мной, но так и не появился. Я до сих пор не чувствую его, понимаешь?

Оторвав взгляд от поверхности столешницы, я перевожу его на лицо Джаспера. Оно сосредоточено, и я испытываю облегчение. Теперь твоё отсутствие не только моя проблема.

- Что это может значить?

- Его нет в этом мире.

- В человеческом, ты хочешь сказать? – я киваю. – Может, он остался там, между?

Джаспер неприязненно морщится, повторяя моё движение и кивая наверх.

- Не может быть. Обычно мы не можем продержаться там и нескольких минут. Разве что… - я резко закрываю рот. Мне кажется, если я озвучу свою последнюю догадку, она воплотится в жизнь. Неужели ты действительно застрял там?

Джаспер достаёт откуда-то второй стакан, а за ним и бутылку. Она выглядит солидно, очень солидно. Возможно, это самая дорогая вещь в его прибежище.

Наливая понемногу в оба стакана, он смотрит на меня и продолжает напряжённо хмуриться.

- Может, вы умерли как-то… неправильно? В смысле, гильотина, мачете или какое-нибудь подобное извращение?..

- Нет, всё было стандартно, - я безжизненно качаю головой. И, видя непонимание в его глазах, спешу добавить: - Нож в сердце.

Джаспер молчит, нервно вертя в пальцах стеклянный стакан. Поворот за поворотом, он вглядывается в прозрачную поверхность вещицы и, судя по всему, всерьёз размышляет над только что сказанным мною.

- Иди, прими душ, Белла. Тебе нужно прийти в себя, - отстранённо бормочет он, не отрываясь от своего занятия, и я, снова опустошив стакан, встаю из-за стола.

Я не успеваю дойти до нужной двери, когда меня снова останавливает его голос.

- Когда, ты говоришь, вы с Эдвардом встретились впервые?
- Тридцать первого октября двухтысячного года, - с готовностью отзываюсь я, даже не поворачиваясь.

- И это единственный день в году, когда вам нельзя умирать?

- Да, - я по-прежнему смотрю вперёд. Но напряжённая тишина, вдруг повисшая за моей спиной, наконец вынуждает меня обернуться. – А что?

Джаспер отрывает взгляд от стакана и медленно переводит его на меня. В тёмно-серых почти матовых радужках не отражается ни тени эмоций. Я словно смотрю на два бесчувственных стёклышка.

- Неужели ты не заметила ни одной тыквы по дороге сюда? – я не понимаю, о чём он, и Джаспер продолжает. – Ни одной летучей мыши? Что, даже на обилие свеч и гирлянд повсюду внимания не обратила?

Я понятия не имею, о чём он говорит. Может, где-то всё вышеперечисленное и есть, но только не в его прибежище. Отрицательно покачав головой, я чувствую, как по спине и рукам пробегает нервная дрожь.

- Сегодня Хэллоуин, Белла. Тридцать первое октября. И будь я проклят, если это как-то не связано с пропажей Эдварда.

2.


Нам действительно нельзя умирать в Хэллоуин. И есть какая-то извращённая ирония в том, что наше знакомство началось именно с этого: я чуть не умерла в канун Дня всех святых.

Увидев серебряный фургон, стремительно мчавшийся прямо на меня, я подумала лишь об одном: наконец-то. В свои семнадцать лет я уже так устала от жизни, что её быстрый и неожиданный конец казался мне лучшим из всего того, что со мной вообще могло произойти. Облегчённо выдохнув, я просто стояла и ждала столкновения.

Но почувствовала я толчок совсем иного рода. Упругий и необычайно сильный, его хватило, чтобы отбросить меня в сторону на пять метров. И моментально перенести меня из числа участников действия в число его наблюдателей.

Прижавшись щекой к асфальту и не в силах пошевелиться, я смотрела на тебя и то, как ты, ловко сгруппировавшись, перемахиваешь через кабину машины, оставаясь почти невредимым. Почти. Я была совершенно точно уверена в том, что ударом о лобовое стекло тебе размозжило висок, а правая рука, неудачно подвернувшаяся в процессе манёвра, была сломана в нескольких местах. Тебе должно было быть ужасно больно. Но вместо того, чтобы отлёживаться на мокрой земле, ты ловко вскочил на ноги и неуверенно замер, глядя на меня.

Таким я тебя и запомнила. Кровь из разбитого виска стекала по скуле, правая рука безвольно висела вдоль тела, а глаза светились таким сумасшедшим страхом, что мне вдруг стало бесконечно плохо и тоскливо.

Тогда я не могла знать о том, что он, демон, положивший начало твоей жизни, оказался достаточно заботливым отцом. Ровно настолько заботливым, чтобы посвятить тебя во все нюансы предстоящей вечности и навсегда перестать быть её частью.

Одним из этих нюансов, конечно же, была я. Смысл жизни, цель существования. Ты не обратил должного внимания на эти слова отца, когда он говорил обо мне, но позже и сам столкнулся со странным, непонятным влечением, которое тянуло тебя вон из родного города, страны. Навстречу ко мне.

И если тогда, находясь на пути у фургона и не зная ни о своей природе, ни о тебе, я теряла лишь свою никчёмную жизнь, то ты, успевший сполна познать силу нашей зависимости друг от друга, лишался намного большего. Ты понимал, что если я умру, то уже никогда не познакомлюсь с тобой, никогда не дам тебе того, что должна была дать. Навсегда исчезну в небытие.

И ты боялся этого, так сильно боялся, что это находило отражение в твоих глазах. Тогда, впервые встретившись с тобой взглядами, я увидела в них страх, чтобы больше не видеть там его никогда.

Тёплые струи воды действуют расслабляюще. Я стою под душем, облокотившись ладонью о стену, выложенную дешёвой бледной плиткой, и просто позволяю воде стекать по волосам, согревать тело, освобождать его от гнетущей боли. Веки опущены. В голове тот вечер и твои глаза крупным планом. Интересно, тебе тогда было так же страшно, как и мне не так давно, когда я поняла, что могу тебя никогда не найти? Так же больно?

Я слышу, как тихо открывается дверь. Скрытая за душевой занавеской, я даже не обращаю на это внимания. Все мои мысли заняты тобой, и впускать в них что-то ещё жутко не хочется.

Джаспер оставил одежду на смену. Промокнув волосы полотенцем, я быстро одеваюсь и выхожу из комнаты.

Он сидит спиной ко мне рядом с какой-то девушкой. Я уверена, что гостей он не ждал, в душе я была не так долго, а, значит, незнакомка должна приходиться Джасперу кем-то достаточно близким, чтобы так быстро оказаться здесь.

- Белла, - он смущённо привстаёт, словно не ожидав моего скорого возвращения. Галстук исчез с его головы, непослушная чёлка аккуратно зачёсана набок. – Это Элис, моя… старая знакомая. Я рассказал ей всё, что знал сам, и, думаю, он может нам помочь.

Испытующе глядя на Джаспера, я пытаюсь понять, как мне следует относиться к незнакомке. Он доверяет ей, и это заставляет меня подчиниться. Сев в кресло напротив него и девушки, я только тогда позволяю себе посмотреть на неё.

Она выглядит… обычной. Взгляд светлых глаз кажется рассредоточенным, волосы спрятаны под небольшую вязаную шапочку, губы строго поджаты, они кажутся мне смутно знакомыми. Не знаю, чего я ожидала, но я действительно не представляю, как она может мне помочь.

- Помочь, - эхом отзываюсь я, недоверчиво щурясь. – Каким образом?

Элис приходит в движение. Резко повернув голову в мою сторону, она смотрит на меня холодно и расчётливо. Не знаю, почему, но мне вдруг становится неловко.

- Это Эдвард рассказал тебе о том, что в день Хэллоуина вам нельзя умирать? – я согласно киваю. – А откуда он узнал об этом?

- Его отец рассказал ему.

- Демон? – холодно уточняет она, и от того, как она это делает, мне кажется, что с потусторонним миром она знакома намного лучше не только Джаспера, но и меня самой.

Стоит мне дать утвердительный ответ, как Элис согласно кивает так, словно это лишь подтверждает её догадки. Теперь на её лице всё чётче проявляется интерес.

- Мне нужны подробности вашей последней смерти. Во сколько это произошло?

О, это не сложно. Мне ничего не стоит вернуться в прошлую ночь.

Там мы ещё вместе. В воздухе витает запах в крови, а по нашим телам распространяется тягучая эйфория. Она как приятный бонус после пережитой боли, и мы лежим, полностью довольные собой, расслабленные и разморённые ею. Под моей щекой твоя обнажённая грудь. Она мерно вздымается с каждым твоим вдохом, и я зачарованно смотрю на то, как крошечные капельки крови на ней то поднимаются вверх, то опадают. Они и эндорфины – теперь единственные напоминания о недавней бойне, поскольку раны и порезы, в исступлении нанесённые нами пятнадцать минут назад, уже покрылись тонкой плёнкой обновлённой кожи.

- Я хочу рискнуть сегодня, - говоришь ты с неуверенной улыбкой и выглядишь так, словно наконец решился поделиться со мной каким-то секретом. – Умереть за несколько секунд до полуночи или около того.

Я не понимаю, в чём именно заключается риск, о котором ты говоришь. Но мне всё равно, действительно всё равно. Сейчас я так упоена твоей близостью, что готова слепо согласиться с любым твоим решением.

- Делай, что хочешь, - шепчу я, улыбаясь, и начинаю кончиками пальцев собирать капли крови с твоей груди. – Я всё равно уйду первой.

Ты замолкаешь, и твоё лицо вдруг принимает задумчивый вид. Рассеянно вычерчивая узоры на моей спине, ты напряжённо всматриваешься в потолок. И мне нравится эта тишина. В ней особенно чётко слышно биение твоего сердца.

- Не хочу снова делать тебе больно.

Очень странно слышать от тебя такое, и я хмурюсь, глядя на то, как ты ласково ловишь мою ладонь и подносишь её к губам.

- Тогда сделай это быстро.

Ты смеёшься. Прижимая меня к себе, ты достаёшь из кармана джинсов наручные часы, и мы начинаем лениво следить за секундной стрелкой, отсчитывающей последние секунды моей жизни.

- Я люблю тебя, - шепчешь ты, поудобнее перекладывая пальцы на рукоятке ножа.

- До смерти?

Ты улыбаешься, холодное лезвие почти нежно касается моей скулы. Мне нравится такой финал нашей игры. Нравится слышать эти слова от тебя снова и снова.

- До смерти.

И ты давно разученным движением вгоняешь нож в мою грудную клетку.

- Белла, - моё имя, произнесённое малознакомым голосом, заставляет меня вздрогнуть. Посмотрев на Элис, я не нахожу в её лице и тени новой эмоции. Она по-прежнему по-деловому сосредоточена и холодна.

- Он говорил, что хочет умереть за несколько секунд до полуночи. Но была моя очередь уходить первой, поэтому я не уверена.

Мой голос звучит хрипло и безжизненно. Я не могу совладать с собой и чувствами, захлёстывающими меня. Мне снова хочется свернуться в клубок, поджав под себя ноги: внутри просыпается ужасающее нечто боли, только теперь оно похоже не на сгусток материи, а зияющую дыру, пустоту, которая раньше была заполнена тобой. И всё потому, что теперь я понимаю, в чём заключался тот риск.

Вместе с этим меня накрывает злоба. Она обрушается на меня подобно цунами, и я задыхаюсь, мысленно барахтаясь в её мучительном плену. Ты знал, знал, на что идёшь! Что бы это ни было, ты сделал это осмысленно! Как ты мог не посоветоваться со мной, не предупредить меня о возможном отсутствии? Что, если теперь ты действительно не сможешь вернуться?

А я? Как я могла забыть о приближении единственного дня в году, когда наши способности становились резко ограниченными? Как я могла позволить себе настолько забыться, чтобы потерять счёт времени и дням? Наконец, как я могла не заметить того, как ты скрываешь от меня что-то?

Ладони непроизвольно складываются в кулаки, ногти с силой врезаются в нежную кожу, раня и причиняя боль физическую. Она помогает мне немного отвлечься, и я открываю глаза, чтобы посмотреть на Элис как на последний источник надежды.

- Ты ведь уже поняла, что твой бойфренд преследовал определённую цель? – её голос по-прежнему звучит холодно, но во взгляде можно без труда заметить немалую долю сочувствия. Совершенно бессмысленного и ненужного мне сочувствия.

- Да, но вот какую именно цель…

- К сожалению, этого не знаю и я.

Элис хмурится, и её пальцы начинают отбивать нервную дрожь на подлокотнике дивана. Только сейчас я замечаю, что её ладони покрыты мелкими разрозненными татуировками, напоминающими руны, но не являющимися ими.

Джаспер, о присутствии которого я уже успела забыть, поднимается на ноги и идёт в кухню, чтобы вернуться из неё с бутылкой того согревающего напитка. Молча протянув её мне, он возвращается на своё место и встревожено смотрит на Элис.

Меня раздражает их относительное спокойствие. Они должны помогать мне, и этот факт очень слабо ассоциируется с безмолвным сидением на диване. Я скучаю по действию, активности. Но чтобы упрекать их, мне и самой не мешало бы начать что-то предпринимать, а с этим у меня пока не слишком-то ладится. Моё тело до сих пор мелко дрожит, руки и ноги кажутся слабыми и безвольными, и я просто отхлёбываю из бутылки, проглатывая вместе с терпкой жидкостью все свои недовольства.

- Дай мне свои руки, Белла, - после продолжительной тишины голос Элис снова звучит для меня непривычно. Я оторопело смотрю на её ладони, испещрённые чёрными значками, и неохотно вкладываю в них свои руки. В этот же момент кольца из её пальцев крепко обхватывают мои запястья, и я нервно вздрагиваю.

- А теперь думай о нём.

Нет ничего проще. Тело помнит твои прикосновения, память запечатлела каждое твоё слово. Я просто вытягиваю одно воспоминание за другим, прощупываю его и раз за разом пытаюсь почувствовать тебя в этом мире. Но тщетно. Я по-прежнему слепа и нема во всём, что касается тебя.

Глаза Элис закрыты. Длинные ресницы мелко трепещут, губы то и дело подрагивают, издавая беззвучный шёпот. От неё исходит тёмная, волнующая энергетика, и мне становится не по себе от того, как властно и крепко она стискивает мои руки в своих ладонях.

- Есть! – спустя минуту вскрикивает она, и я впервые вижу улыбку на её лице. Живая и искренняя, она безумно идёт ей. – Он действительно там, в потустороннем мире.

Глядя в её глаза, полные лихорадочного блеска, я не могу понять, радоваться мне или огорчаться.

- И это… типа хорошая новость? – Джаспер сомнительно смотрит на Элис и ёжится под её колючим взглядом.

- Её бойфренд мог попросту застрять где-нибудь посередине или, что ещё хуже, умереть. Так что да, думаю, эта новость хорошая, если ты ещё надеешься увидеть своего приятеля.

- Как он попал туда? – я привлекаю внимание Элис к себе. – Нам закрыт доступ куда-то глубже межуровневой прослойки.

- Ну, вообще-то, есть одна лазейка. И, видимо, отец Эдварда не забыл рассказать о ней сыну.

- Что за лазейка?

- Это… - девушка шумно выдыхает, сбившись с мысли. Ей требуется ещё пара секунд для того, чтобы заговорить складно и точно. - Когда заканчиваются тридцатые сутки октября, прослойка между нашим уровнем и миром потусторонним начинает медленно таять, к полуночи исчезая почти полностью. Именно поэтому вам запрещается умирать в Хэллоуин: промежуточный уровень служит местом вашего перерождения, но в этот день он слишком хрупок для этого. По этой же причине Хэллоуин вообще имеет место быть: в любое другое время года прослойка служит пробкой, не пускающий в наш мир тёмных тварей. Конечно, некоторым удаётся проскочить, но они настолько мелки и ничтожны, что не доставляют особых хлопот. Однако тридцать первый день октября значит целые сутки их полной свободы. По мере того, как прослойка исчезает, в человеческий мир просачивается всё больше и больше адских выродков, и к полуночи прибывают самые важные и могущественные гости. И в свете этих событий тыквы и свечи перестают казаться глупым суеверием, - Элис качает головой, словно не одобряя подобное устройство вещей.

- Интересно, конечно, - я хмурюсь, откидываясь на спинку кресла. – Но как всё это связано с Эдвардом?

- О, очень даже тесно. Видишь ли, в первые секунды последнего дня октября промежуточный уровень разрушается ещё недостаточно для того, чтобы не принять вас для перерождения, и уже достаточно для того, чтобы приоткрыть вам проход в мир потусторонний. Пожалуй, это единственный шанс для вас, полукровок, пробраться туда.

- Но зачем?

Элис медлит с ответом. Кажется, будто она решает, что мне можно сказать, а что нет.

- А вот это тебе лучше спросить у своего бойфренда при личной встрече.

- Жаль только, состоится она не скоро, - раздражённо отрезаю я, вставая на ноги и начиная мерить комнату нервными шагами. – Если вообще состоится.

- Конечно же состоится! – фыркает Элис, и это заставляет меня обернуться. Недоумённо глядя на неё, я вижу, как её губы медленно растягиваются в самодовольной улыбке. – Я сама вам её устрою!

3.


Когда-то давно ты рассказывал мне о ведьмах. Могущественные потомственные колдуньи, которым ничего не стоит связаться с потусторонним миром или разобраться с демонами, они представлялись мне древними старухами с сумасшедшим взглядом и крючковатыми жёлтыми пальцами. Увидев Элис, я поняла, что ошибалась.

Дело даже не в тяжести взгляда или странных татуировках на руках, нет. Тёмный чувствует тёмного, и этот раз не был исключением. От неё пахло мраком, затхлостью и запустением потустороннего мира. Внутри неё словно пульсировал сгусток древней энергии, сильной и магнетической, как маленькая чёрная дыра.

Без сомнений, Элис была ведьмой.

И сейчас она собиралась мне помочь.

Я продолжаю напряжённо смотреть на Элис и пытаюсь понять, можно ли верить её словам. Вид у неё невозмутимый, глаза продолжают гореть возбуждением, она без труда выдерживает испытание моим взглядом.

- Я действительно могу это устроить, - ведьма пожимает плечами так, словно мы сетовали на дождливую погоду, а у неё обнаружился лишний зонт. – Это будет не сложно. Для меня.

- А для Беллы?

Вопрос Джаспера кажется достаточно уместным после уточнения Элис.

- От неё потребуется…максимум сил. Она многим рискует, соглашаясь на это.

- А есть другой способ попасть туда? – Элис качает головой, и в этот же момент я принимаю решение. – Тогда… Что от меня потребуется?

Девушка хмурится, задумчиво глядя на свои пальцы и очерчивая контуры одного из чёрных символов, а потом начинает осторожно и неторопливо говорить, тщательно подбираю нужные слова.

- Но ей нельзя умирать сегодня! – вспыхивает Джаспер после того, как описание ритуала подходит к концу. Я выразительно смотрю на него, призывая заткнуться. Но он не останавливается: - Разве оно того стоит, Белла? Погибать из-за него, рисковать вечной жизнью? Не легче ли подождать? Вдруг всё само собой образуется?

- Вечная жизнь без него – ничто. Я стану призраком во плоти, ни больше ни меньше. И даже пара дней… вечность мучений.

- Тем более, никто не собирается убивать Беллу, - Элис бросает на Джаспера беглый осуждающий взгляд. – Нам нужно, чтобы она просто потеряла сознание.

- Что тогда? – Джаспер немного успокаивается. – Мы вскроем ей вены? – видимо, им обоим удобно использовать эти ёмкие «мы» и «нам». – Или лучше лёгкую черепно-мозговую устроить?

- Не пойдёт. Раны быстро затянутся, - я деловито качаю головой, приседая на кресло. – Мне не хватит времени. Лучше действовать… изнутри.

- Тогда, что насчёт отравления? Можно напичкать тебя таблетками. Опасно, конечно, но…

- Подходит! – Элис одобрительно хлопает ладонью по колену Джаспера. – Займёшься этим?

Он кивает и уходит в ванную. Я чувствую себя не в своей тарелке наедине с Элис. Она опасна, демон во мне чувствует это, и я непроизвольно вжимаюсь в спинку кресла.

- Ты должна знать, что рискуешь не только своей жизнью, - я поднимаю на неё вопросительный взгляд, и она продолжает: - То, что мы сделаем, будет не совсем законно. По сути, тебе запрещено находиться где-либо дальше межуровневой прослойки, и, как любое другое нарушение, это тоже понесёт за собой расплату.

- Что это значит?

- Если тебе не удастся проскочить мимо Совета Старейшин, а это, скорее всего, будет так, тебя будут судить.

- И пусть. У меня всё равно нет другого выбора.

Стоит последним словам сорваться с моих губ, в комнату возвращается Джаспер. В его руках пара-тройка внушительных пузырьков с пёстрыми этикетками. Я одном из них я узнаю сильнодействующее успокоительное. Такое принимала моя приёмная мать, когда очередной психиатр не мог помочь мне стать «нормальной».

- О чём бы там не шла речь, выбор есть всегда, Белла, - он обращается ко мне, но смотрит на Элис. Очень долго и многозначительно. Любой третий в данный момент почувствовал бы себя лишним.

Я начинаю опустошать пузырьки. Передо мной неряшливыми горками возвышаются пилюли и капсулы. Нервно сглотнув, я начинаю горстями отправлять их в рот. Запиваю терпкой жидкостью из той же бутылки. Джаспер смотрит на меня и недовольно морщится, качая головой.

- Выглядит омерзительно.

- На вкус так же, - я давлюсь и кашляю, но не перестаю накачивать себя смертельной начинкой.

- Может, достаточно? – снова не выдерживает он, когда во мне исчезает половина второго пузырька.

- Лучше подстраховаться. Моё тело уже борется с этой дрянью.

Я расправляюсь с оставшейся половиной, а содержимое третьей баночки отодвигаю в сторону.

- Заставьте меня принять это, если я начну приходить в себя.

Они не отвечают, но одновременно, не сговариваясь, поднимаются с дивана, приглашая меня лечь на него.

Теперь нам остаётся только ждать.

Я чувствую, как моё тело расслабляется, его охватывает нездоровая слабость. Мышцы наливаются свинцом, каждое движение требует всё больше и больше сил. Дыхание становится глубже, прерывистые вдохи и выдохи – реже. Сердцебиение замедляется, глаза начинают слипаться.

Уже совсем скоро грань между реальностью и лихорадочными видениями стирается. Я слышу голос Элис. Она кричит на Джаспера, спрашивает, зачем ему столько успокоительного. И, правда, зачем? Я открываю глаза, и вижу, как в комнату заходишь ты. Обойдя ругающуюся парочку, ты присаживаешься возле меня, сжимаешь мою слабую безвольную ладонь в своих руках и трепетно подносишь её к губам.

- Белла, Белла, - шепчешь ты едва слышно. И мне хочется разорваться между желанием ударить тебя и покрепче прижать к себе. – Жизнь моя, я жду тебя.

Я жмурюсь. С уголков глаз срываются слёзы. И я не знаю, что терпеть труднее: отвратительную слабость тела или то, что моя ладонь не ощущает тепла твоих рук.

- Я жду тебя, Белла. Я так сильно тебя люблю.

«До смерти?» - хочу спросить я, но последние силы уходят на то, чтобы открыть глаза. Тебя рядом уже нет. Всё подёрнуто белесой дымкой, и сквозь неё я могу различить только мою одинокую смертельно бледную ладонь, безвольно повисшую в воздухе.

Я издаю слабый стон разочарования, больше похожий на писк котёнка, и проваливаюсь во тьму.

Что было после той аварии?

Ты ещё долго стоял и смотрел на меня взглядом, пробирающим до костей. Высокий, худощавый, в помятой одежде, с тонкими и правильными чертами лица, ты казался мне смутно знакомым. Это было похоже на мощное дежавю, словно видение из прошлой жизни, в которой ты являлся чем-то настолько важным и значимым, что это без труда смогло пробиться сквозь время и всплыть сейчас, в настоящем. Мало того, оно что-то изменило во мне: внутри что-то щёлкнуло, и я вдруг поняла, что всю жизнь шла к этому моменту, этой встрече, что знакомство с тобой – лишь отправная точка, после которой всё только начнётся.

В то же время было жутко страшно. Я чувствовала, как моё тело менялось, словно подстраивалось под тебя, под нашу… совместную жизнь? Я больше не принадлежала себе, не являлась организмом обособленным. Всё во мне тянулось к тебе, как к источнику силы, существу равному и безумно родному. Потребность в тебе, в твоих прикосновениях росла с каждой секундой, и это пугало меня так сильно, что я задыхалась там, на мокром асфальте, свернувшись в клубок и беззвучно рыдая от бессилия. Я не знала, чем обернутся для меня эти перемены, но предчувствовала, что, в сущности, ничего хорошего за ними не последует.

Спустя несколько минут, когда вокруг места аварии начали собираться люди, и их озабоченные голоса накрыли нас невидимым куполом, ты неспешно двинулся навстречу ко мне. Растолкав чересчур любопытных зевак, ты присел рядом со мной и властно привлёк моё тело к себе. Сжав мои плечи своими руками, ты долго убаюкивал меня, умоляя потерпеть и просто привыкнуть к этому. Нас окружал вой сирен полицейских машин, в мокром асфальте отражались сине-красные огни, но в общем хаосе звуков и цветов важность для меня сохраняли только наши объятья.

Яркая вспышка света пробивается даже сквозь плотно сжатые веки. Я морщусь, закрываю глаза руками, но тщетно. Может, ведьма ошиблась и вместо потустороннего мира закинула меня в мир небесный?

- Встать! – резкий повелительный тон режет слух истеричными нотками. Я беззащитно хлопаю глазами, привыкая к свету, и неуверенно поднимаюсь на ноги. Я не ощущаю ни малейшего намёка на прежнюю слабость и сонливость. Тело снова слушается меня.

Я осматриваюсь. Потусторонний мир выглядит совсем не так, как я его себе представляла. Просторный зал угнетает серостью своих стен, пол выложен крупными серыми плитами, тяжёлый потолок поддерживают массивные колонны с крупной лепкой у оснований. Атмосфера строгого великолепия чувствуется во всём, начиная с причудливых фресок на стенах и заканчивая тёмными фраками собравшихся здесь людей. Или, вернее будет сказать, демонов?

- Полукровка, - хищный шёпот стремительно разносится по помещению и звучит как одно из самых грубых ругательств. – На нашем уровне. В день Хэллоуина.

Мрачные личности переглядываются, то и дело бросая на меня глубокие заинтересованные взгляды. Они оценивают меня, как новую зверушку, только что привезённую в их зоопарк.

Не то, чтобы меня это сильно волнует. Всё моё внимание приковано к слабому отголоску внутри. Ты. Как крохотная бабочка, бьющаяся о прутья тесной клетки, так и ощущение тебя бьётся внутри меня, принося ошеломляющее облегчение, несравнимое ни с чем по своей всеобъемлющей силе. Уверенность в том, что ты здесь, что ты рядом, растёт во мне с каждой секундой, с каждым глотком воздуха, и я улыбаюсь, как наркоман, наконец получивший очередную дозу.

- Выйти вперёд! – властный голос вырывает меня из такого необходимого расслабления. Кто-то толкает меня сзади, и я невольно делаю несколько шагов к полукруглому возвышению, на котором установлено пять тронов.

- Кто ты такая? – грозно спрашивает мужчина, занимающий центральное сидение. В его голосе что-то неприятно визжит, и то, как зло блестят его маленькие глазки-бусинки, мне откровенно не нравится. – Отвечать!

- Я Белла. Изабелла. Полукровка, дочь демона и смертной женщины, - тихо отвечаю я, не позволяя дрогнуть ни одному мускулу на лице.

- Как ты попала сюда? На этот уровень? Таким, как ты, запрещено…

- Мне помогла ведьма.

- Ведьма? Как её имя?

- Она не назвала мне его.

Это правда. Не думаю, что «Элис» - настоящее имя знакомой Джаспера. Магические имена ведьм сложнее, и тем, кто знает их, предоставлен полный контроль над силами потомственных колдуний.

Меня раньше тоже звали по-другому. Чем-то коротким и ужасно американским. В этом имени отпала всякая надобность, как только в моей жизни появился ты. И не думаю, что Совету Старейшин – а предстала я, судя по всему, именно пред ним, - понадобилось минутой ранее моё человеческое имя.

- Зачем ты здесь?

- Найти свою… пару. Ведьма сказала, мой спутник здесь.

Лицо мужчины, сидящего по центру, искажается недоброй усмешкой. Я смотрю на лица остальных демонов передо мной: на них отражается лишь скука и бесконечная тоска.

- Что ж это за спутник такой, способный бросить смысл своей жизни в человеческом мире, да ещё в такой день?

Наверное, это действительно забавно. По залу проносится волна нервных смешков, которая затихает уже спустя пару секунд.

- Что ж, Изабелла, очень жаль, что история вашей… любви закончится так трагично. Ты ведь знаешь, чем чревато нарушения закона о проникновении в наш мир? – демон передо мной выдерживает торжественную паузу. – Смертью!

Это слово впервые звучит для меня устрашающе. Что-то подсказывает, что перерождение на этот раз меня не спасёт.

Я не успеваю дать панике захватить меня, как от одной из колонн отделяется тень и в несколько шагов достигает меня. Я нервно отшатываюсь в противоположную сторону, но подошедшего интересую явно не я.

- Мой Повелитель, разрешите высказаться, - мягко начинает он. И, дождавшись короткого кивка демона, продолжает: - Мы все помним седьмого демона Гильдии, великого и ужасного Чарльза, пропавшего без вести двадцать пять лет назад. Обратите внимание на глаза девчонки. Какой благородный глубокий оттенок карего! Вы знаете, мои Повелители, - незнакомец осторожно обратился уже ко всем пяти демонам, большая часть которых слушали его с явным интересом, - я способен вычислить нужный оттенок из тысячи похожих! Сколько раз я помогал вам по одному лишь виду крови определять, кому она принадлежала!

- Быстрее, Оливер!

- Будь я трижды проклят, мои Повелители, если эта полукровка не прямая наследница бессмертия Чарльза, седьмого демона Гильдии!

По залу разнёсся встревоженный ропот.

- Будет кощунством так просто убить её, - раздался неуверенный голос демона, сидящего по левую руку от того, что восседал на центральном троне. – Мы не можем пренебрегать кровью Древнейших.

- Я согласен с Маркусом, братья! В тяжёлые времена мы не можем позволить себе подобное расточительство.

- Но она же даже не демон! – истерично вскрикнул демон, обладающий визгливым голосом.

- А что мешает ей стать им?

Впервые за всё это время я позволяю себе движение. Лёгкий поворот головы вправо, туда, откуда послышалось последнее замечание. Демон на последнем, самом дальнем от меня троне, голова которого раньше была опущена, скрывая от меня его лицо, теперь пристально смотрит на меня. Твоими глазами.

- Чёрта с два, Карлайл! – продолжает визжать демон по центру. – Две поблажки для одних суток – слишком роскошно для этих выродков!

Две? О чём это он? Я хмурюсь, пытаясь сообразить, какова вероятность того, что первая поблажка была применима к тебе. В этом есть плюс: ты определённо жив и этому ничто не угрожает. Но есть и минус: ты стал или можешь стать демоном, а это значит отказ от человеческого мира и… меня.

- Так вынеси это на совещание, Аро.

На лице Аро несколько секунд блуждает задумчивость, после чего он вскидывает голову и с напускной торжественностью объявляет о том, что Совет удаляется на совещание.

- А мне? Что делать мне? – я осмеливаюсь задать вопрос, остерегаясь лишний раз повышать тон.

- Ты пока свободна. Мы сами призовём тебя в Зал, когда примем решение, - вкрадчиво произносит Маркус, кажется, вслед за своими братьями скрываясь за узкой дверью позади тронов. Последним к ней подходит Карлайл.

- У тебя же, кажется, здесь были какие-то дела. Так займись ими.

Он незаметно подмигивает мне и тоже покидает зал, оставляя меня в относительном одиночестве среди множества мрачных теней.

Вырвавшись из Зала, я на несколько секунд задерживаюсь, чтобы вдохнуть в себя ещё немного свежего воздуха.

Не может быть сомнений: ты здесь. Это чувствуется так же ясно, как и раньше в человеческом мире. Теперь дело за малым. Мне всего лишь надо тебя найти.

Окружение немного сбивает с толку. Тёмный и мрачный с виду лес чередуется с широкими платформами, мощёными кирпичной плиткой, редко встречаются одноэтажные каменные постройки с поросшими мхом стенами. Невидимая сила тянет меня к одной из длинных платформ. Я почти бегу по ней, минуя фонарь за фонарём, постройку за постройкой. Я чувствую, что с каждым моим шагом ты становишься ближе. Видимо, совсем недавно и ты был в том Зале, а значит, ты просто не мог далеко уйти.

В тот момент, когда я замечаю тебя среди вереницы редких прохожих, мой шаг невольно замедляется, и я останавливаюсь, едва справляясь с неровным дыханием. Ты здесь, действительно здесь. Нас разделяет всего сотня метров. Сердце в груди бешено колотится то ли от недавней пробежки, то ли от переизбытка эмоций. Теперь, когда остались считанные секунды до нашей встречи, я действительно не знаю, как мне себя вести.

А ты просто стоишь и разговариваешь с каким-то демоном. Неужели ты не чувствуешь?

Словно услышав мои мысли, ты оборачиваешься и смотришь точно на меня. Твои глаза становятся шире, рот в удивлении приоткрывается. Ты хмуришься, словно не можешь поверить в реальность этого, а потом делаешь неуверенный шаг мне навстречу.

- Белла?

Этого мне достаточно для того, чтобы снова сорваться с места. Я бегу к тебя, и ты гостеприимно раскрываешь объятья. Ты тоже скучал, я это вижу. Тебе было так же плохо, как и мне. Но… Какого чёрта?!

Вместо того чтобы доверчиво прижаться к тебе в порыве нежности, я врезаюсь кулаком прямо в твой незащищённый живот, выбивая из твоих лёгких воздух. Ты автоматически сгибаешься, морщишься от боли. А как только выпрямляешься, я точным ударом, которому ты сам научил меня когда-то давно, ломаю тебе нос. Я слышу его хруст, и на душе становится легче. Ты сам напросился, ты сам меня оставил. И теперь я хочу, чтобы тебе было так же больно, как и мне на той поляне, когда я, очнувшись, не почувствовала тебя рядом.

- Какого чёрта, Белла? – ты шипишь от боли, и я удовлетворённо улыбаюсь. На нас начинают коситься, некоторые демоны вокруг даже усмехаются и присвистывают. Но главный звук для меня – твоё учащённое дыхание.

- Какого чёрта? Какого чёрта? – переспрашиваю тебя я, позволяя своему голосу повысить тон. Видит небо, я ни разу за восемь лет не закатывала тебе истерик, но сейчас я действительно зла. – Ты хочешь знать, какого чёрта, Эдва?..

Внезапно я осекаюсь. Я смотрю на твоё лицо, на слабую улыбку, едва трогающую губы, и что-то упускаю. Твой нос сломан. Я уверена в этом на сто процентов. Я использовала этот удар тысячу раз, и в каждый из них крови было столько, что ты буквально давился ею.

А сейчас её нет. Вообще.

- Что ты… наделал?

Мой голос дрожит, мне не нужно слышать твоего ответа, чтобы и так всё понять.

Демоны. У них нет крови. Так же, как и у прочей нежити.

Воздух с хрипом вырывается из моей груди, и я непроизвольно отшатываюсь от тебя, когда ты делаешь шаг навстречу.

- Белла, я…

- Как давно?.. – хриплю я, пытаясь совладать с болью твоего предательства. – Как давно ты хотел этого, Эдварда? Год, два? Восемь лет или даже больше?..

Ты снова предпринимаешь попытку дотронуться до меня, но я избегаю твоих рук так, словно они объяты огнём.

- Когда ты хотел вернуться за мной? Рассказать мне обо всём? И собирался ли вообще?

Мой голос срывается на крик. Восемь лет ежедневного контроля, когда все чувства были заперты на засов, сейчас дают о себе знать мощным вихрем истерики. Ночь, полная одиночества, утро, полное страха. Я так устала от боли, что сейчас просто выплёскиваю её, не заботясь о последствиях.

- Белла, послушай, мой отец просто показал мне лазейку. Мне нужно было убить тринадцать человек за год, а потом успеть перенестись в прослойку за несколько секунд после полуночи. Этот план был настолько… - ты резко выдыхаешь воздух и запускаешь ладони в волосы, расчёсывая их пальцами. Ты злишься, тебе невыносимо видеть меня такой, ты ненавидишь меня за то, что я заставляю тебя терпеть это. Я ощущаю это так же остро, как нехватку тебе этой ночью. – Я не мог так рисковать тобой, Белла. Я хотел сначала проверить всё на собственной шкуре, а потом, через год, провернуть это и с тобой.

- А ты спросил меня? Спросил, хочу ли я этого? – мне кажется, что ещё немного, и моё тело взорвётся, не в силах выдержать тягучей пустоты внутри. Я обнимаю живот руками в безуспешной попытке справиться с этим, отступаю ещё на несколько шагов от тебя. Меня по-прежнему сильно тянет к тебе, и это ощущается ещё более мучительно, чем когда-либо раньше.

- А как можно не желать этого? – ты тоже выходишь из себя, резко повышая тон и разводя руки стороны. – Неужели ты действительно хотела продолжать существовать в отвергающем тебя мире? Вечно быть отшельником?

- Мы были рождены для этого! Жить, скитаясь, - вот наш удел, и ты пошёл против естества, подчинившись своему отцу! – я буквально выплёвываю последнее. Злые слова жгут горло, отвоевывая своё право быть озвученными. Я трясу головой, до сих пор не в силах поверить в происходящее. Лучше смерть, лучше вечное забвение, чем такое предательство со стороны того, кто был и остаётся самым близким существом на свете.

- Не смей говорить в подобном тоне о моём отце! Он – великий и заслуживает куда большего уважения от такого жалкого существа, как ты!

Я не узнаю тебя. Откуда этот маниакальный нездоровый блеск в твоих глазах, откуда эта неоправданная злоба? Всё это не могло возникнуть за одни лишь сутки, и остаётся только догадываться, как тебе удавалось скрывать это от меня раньше.

- Просто признай, что в тебе не достаточно смелости, чтобы хотя бы попытаться изменить свою жизнь!

Это мой предел. Я чувствую, что если не уйду отсюда сейчас же, не скроюсь от тебя и твоего сумасшедшего взгляда, то рискую потерять нечто большее, чем просто веру в тебя.

- Это так эгоистично, Эдвард, - говорю я, и мой голос надломлен. Сил практически нет, я беспомощно опускаю руки. – Ты же знал, что у нас одна жизнь на двоих, и всё равно решил всё за нас обоих.

Я лишь качаю головой, как заведённая, а ты, издав рык умирающего зверя, подаёшься мне навстречу, силясь схватить мои дрожащие плечи. Время словно замедляется, твой силуэт размытый, нечёткий. Здесь вдруг становится очень светло, и вскоре я снова ослеплена уже знакомой мне бесконечной белизной.

Оказавшись на полу в том самом Зале, я ещё несколько минут не могу прийти в себя. Я задыхаюсь, ощущение эффекта наждачной бумаги внутри возвращается. Каждый вдох похож на последний.

- Встать!

Я послушно поднимаюсь на негнущиеся ноги. Грудь продолжает судорожно вздыматься, я не могу справиться с бешеным сердцебиением.

- Что ж, как вижу, твои поиски увенчались успехом, - губы Аро искажает мерзкая улыбка, совершенно меня не задевающая. Эти тёмные твари могут думать всё, что им вздумается, обо мне, о нас, о нашей судьбе. Им всё равно не понять.

- Да, Повелитель.

Мой усталый голос звучит как-то автоматически. Я смотрю на крайний трон справа, на котором раньше сидел твой отец. Сейчас он пуст, и я не знаю, хорошо это или плохо.

- Что ж, мы тоже воспользовались этим временем весьма плодотворно, - продолжает Аро, потирая руки. – Совет принял решение.

Я лишь опускаю голову, показывая, что готова услышать свой приговор. Что бы там не решил Совет, вряд ли всё может стать ещё хуже.

- Так как Оливер, демон малой Гильдии, прав, и ты действительно являешься дочерью Чарльза, я и мои братья решили дать тебе шанс присоединиться к славному обществу потустороннего мира!

Не то чтобы я поражена. В действительности, мне всё равно.

- Ты ведь уже знаешь о лазейке, которой воспользовался твой спутник? Так вот, есть и вторая. Прослойка разрушается двадцать четыре часа, ровно сутки, а потом восстанавливается за короткое время между полуночью и рассветом. Так вот, на рассвете мы сможем снова перенести тебя в наш мир. Для этого даже не понадобится помощь ведьмы. И всё, что от тебя требуется: принести с собой тринадцать душ.

А вот это уже шокирующе. Я помню, как ты говорил что-то про тринадцать убийств, но не ожидала, что совершить подобное предстоит и мне.

- Что будет, если я не справлюсь? – голос дрожит, и я хмурюсь, ожидая ответа.

- Тогда ты пожертвуешь самым дорогим из того, что у тебя есть. И самым ценным для нас. Твоим демоническим началом, твоим бессмертием.

Я облегчённо вздыхаю. Это не такая высокая цена. Совет мог потребовать нечто большее, намного большее.

- Это справедливое решение, мои Повелители.

Губы Аро снова трогает мрачная улыбка.

- Ещё бы, полукровка! Мы даём тебе шанс, за которые многие отдали бы и собственные души! Воспользуйся им благоразумно. Иначе тебе придётся на деле испытать всю ущербность человеческой жизни, - он чрезвычайно доволен собой. Кажется, он считает перспективу стать человеком даже более худшим наказанием, чем просто смерть. – А теперь, ступай.

Я снова киваю и... нерешительно замираю. Я понятия не имею, что мне нужно делать и могу ли я вообще вернуться в мир людей прямо сейчас.

- Тебе помочь? – Маркус догадывается о моей проблеме. Занося руку вверх, он усмехается и щёлкает пальцами.

В тот же момент всё вокруг начинает стремительно светлеть, и я уже знаю, что меня ждёт дальше.

Продолжение


Источник: http://twilightrussia.ru/forum/58-12334-1
Категория: Мини-фанфики | Добавил: arizona1029 (24.10.2012)
Просмотров: 2678 | Комментарии: 10


Процитировать текст статьи: выделите текст для цитаты и нажмите сюда: ЦИТАТА






Всего комментариев: 10
0
10 робокашка   (25.01.2014 19:06) [Материал]
Неканонически, а демонически...

0
9 Marishelь1   (24.10.2013 21:46) [Материал]
Читала на конкурсе, но и второй раз оторваться невозможно! Спасибо огромное! happy

0
8 Pinenuts   (22.09.2013 17:37) [Материал]
Вауу, меня очень сильно заинтриговала, прямо не терпится прочесть вторую часть! Герои конечно необычные, и они явно написаны не по канону! Но жанр отлично подходит, очень мистично и безусловно Хеллоуин!

0
7 Caramella   (07.11.2012 21:56) [Материал]
Потрясающе написано полнейший восторг.

0
6 Диметра   (05.11.2012 14:25) [Материал]
вау. необычно, непривычно, несомненно мистически и про хэллоуин. Правда от канонических героев остались только оболочки с именами, ну да не важно - заинтересовать и заинтриговать несомненно получилось. бегу читать дальше.

0
5 polka2006   (04.11.2012 21:45) [Материал]
Спасибо! Да уж, точно что до смерти...(((

0
4 Winee   (27.10.2012 18:19) [Материал]
Невероятно! Бегу дальше

0
3 mhd   (26.10.2012 00:06) [Материал]
Какой необычный сюжет!

0
2 Мила_я   (26.10.2012 00:06) [Материал]
Очень и очень интересно...

0
1 Валлери   (24.10.2012 22:29) [Материал]
Очень интригующе! Просто невероятно! *бегу во 2 часть*



Добавлять комментарии могут только зарегистрированные пользователи.
[ Регистрация | Вход ]