Глава 7
Проснувшись, Эдвард почувствовал себя отдохнувшим. Он отбросил одеяло и потянулся и, вдохнув полной грудью, почувствовал дразнящий запах жареного мяса. Откуда взялась здесь рождественская елка?
- Беллз?! — позвал он. Его голос заметно окреп и был только немного осипшим.
Белла наряжалась в ванной: засунула под рубашку диванную подушку, связала тесемкой свои светлые локоны, и приклеила на лицо подобие бороды и усов. Вид у нее был очень смешной.
Набрав побольше воздуха, ряженая впрыгнула в комнату:
- Хо-хо-хо! Веселого Рождества!
Эдвард засмеялся. Если бы он не засмеялся, Белла бы обиделась. Она тоже расхохоталась.
- Я вижу, ты чувствуешь себя лучше.
Его глаза смеялись.
- Ты пошла и срубила елочку, а потом изобрела эти украшения?
- Да нет, елочку принес Санта-Клаус, — улыбнулась она.
- А фазан? Помнится, ты говорила, что не умеешь готовить.
- Нет, я сказала, что мне редко приходится этим заниматься. Моя мать - образцовая хозяйка. Она научила меня готовить.
- Санта-Клаус, ты полон сюрпризов.
Она протянула ему конверт. Эдвард открыл его и прочел контракт.
- Что это значит? — спросил он тихо.
Белла улыбнулась и посмотрела ему прямо в глаза.
- То, что для покупателя приемлема цена в сто семьдесят пять тысяч.
- А как насчет «Клуба миллионщиков»?
- Подарок тебе значит для меня больше, чем «Клуб миллионщиков», — она наклонилась и поцеловала его.
- Микробы, — предупредил он.
- Санта-Клаусу не страшны никакие болезни.
Он заключил ее в объятия и отбросил волосы с ее рта. Затем прижался к нему губами. Тем же хриплым голосом, каким он говорил в прошлую ночь, она повторила его слова:
- Я знаю, что тебе нужно.
- Что? — пробормотал он.
- Сауна.
Эдвард застонал от предвкушения удовольствия.
- Я уже подложила туда дров. После того, как мы съедим фазана, все, что нам останется — это разжечь огонь.
- Это все дары мне. А что могу подарить тебе я?
Она чуть не умирала от страсти.
- Я что-нибудь придумаю, — прошептала она.
- Я собирался преподать тебе уроки ныряния со скубой, но они бледнеют по сравнению с твоей щедростью.
Она расхохоталась. Подушка на ее животе подпрыгивала вверх и вниз. Она достала ее из-под рубашки и запустила в него.
- Только бесчувственный мачо мог предложить уроки ныряния женщине, которая чуть было не утонула в ледяном озере.
Эдвард улыбнулся ей своей кривоватой улыбкой. Белла поняла, что если Эдвард Каллен будет рядом с ней, она не откажется даже нырнуть со скубой. Она накрыла стол для рождественского ужина, поставила хрустальные бокалы для воды и зажженные свечи. Эдвард надел кожаный жилет и церемонно пододвинул ей стул. Фазан оказался вкуснее любой индейки. Жареные луковицы представлялись им не простыми овощами, а изысканными деликатесами. Эдварда забавляло превращение Беллы из деловой женщины в хозяйку дома. Эта роль в его глазах только добавляла ей очарования. Почему Белла стала такой? Был ли тому виной праздник, или отдаленность от мира, или то, что произошло между ними прошлой ночью? С того момента, как он раздел ее, ему стало ясно, что она чувственная женщина, женщина из плоти и крови.
Белла наблюдала за Эдвардом. Что было в нем такого, что заставило ее заняться домашним хозяйством? Она полагала, что его мужественность пробуждала ее женственность. У нее не было желания соревноваться с ним, а хотелось только делать его счастливым. Ее мысли перенеслись к родителям, и она поняла, что между ними существовали именно такие отношения. Рене состоялась как женщина, и сразу было видно, что она счастлива. Какое опьяняющее ощущение осознавать, что в твоих силах сделать мужчину совершенно счастливым! В этот момент Белла упивалась своей новой властью.
Времени, которое они проведут вместе, остается так мало.
После ужина Белла взяла яблоко и протянула ему. Эта картина восхитила Эдварда. Библейский Адам сказал: «Меня соблазнила женщина». Ну, что ж, если Ева Адама была похожа на его Беллу, неудивительно, что он поддался соблазну.
- Мы можем вкусить десерт в сауне, — сказал он, вставая и беря ее за руку. Она знала, что он имеет в виду нечто большее, чем яблоки. — Я разведу огонь.
Белла завернулась в полотенце. Эдвард был менее скромен. Он открыл дверь в сауну и вошел в темное помещение.
- Нам нужна свеча.
Он не мог заниматься с ней любовью, не видя ее.
Когда Белла вошла в сауну, там было уже тепло. Они, словно в кокон, погрузились в уютный маленький мирок для них двоих. Вдоль двух стен полки были прибиты на уровне пояса, вдоль третьей — очень низко, а у последней стены полка была поднята высоко, чтобы на нее можно было класть вещи или ложиться для получения максимального жара.
Эдвард поставил свечу на выступ и снял с Беллы полотенце. Она не сопротивлялась. Когда Эдвард прижал ее к себе, она вскрикнула от переполнявших ее чувств и, обняв его за шею, прильнула к нему.
- Обними меня ногами, — потребовал он.
Эдвард прижал ее к стене и со всей силой вломился в нее. Их влажные тела терлись друг о друга, как мокрый шелк, доводя обоих до исступления. Он нарочно замедлил проникновение, чтобы продлить удовольствие. Впереди у них была целая ночь любви.

Чарли Свон решил взять с собой аэросани. С фургоном, конечно, будет и медленнее, и опаснее, но сани могут пригодиться, если дороги к участку еще не расчищены. Майк позвонил своей матери. Он хотел рассказать ей, что пропала Белла. Но мать говорила таким жалобным голосом, что Майк промолчал.
- Ты заболела? — спросил он с беспокойством.
- Нет. Со мной все хорошо. Не волнуйся, Майки. Я привыкла, что всегда одна. Веселись, сынок. Для меня самое главное, чтобы было хорошо тебе.
Майкла охватило чувство вины. Он, как и обычно, разрывался между матерью и Беллой. Находиться посередине было так трудно. Накануне, чтобы побыть с матерью, жаловавшейся на недомогание, он не поехал на свидание с Беллой. К счастью, ничего серьезного не было. Теперь он был рад, что поехал к матери. Беллы-то все равно дома не было. Она, наверное, решила отменить встречу и отправилась показывать клиенту недвижимость за сто миль отсюда. Ей бы, конечно, не понравилось, если бы он бросился вслед за ней. Изабелла Свон жила своим умом. Именно это и привлекало его в ней. Его мать была такая беспомощная, что он искал самостоятельных женщин.
Майк посмотрел в окно. Во дворе Чарльз Свон затаскивал аэросани в фургон. Черт возьми, этот человек невероятно отважен. Он участвовал в спасательных миссиях во время войны с Кореей, и теперь у него явно комплекс героя. Только глупцу придет в голову такая сумасбродная затея: тащиться неизвестно куда в такую ужасную погоду. В телефон он сказал:
- Мне кажется, я тебе нужен, мама. Я буду у тебя через час.
Майк вышел на улицу и подошел к Рене.
- Мама плохо себя чувствует.
- Очень жаль, Майк.
Чарли высунулся из машины:
- Вы едете, Майк?
Рене ответила за него:
- Его мать больна. Он должен ехать к ней, дорогой.
- Очень жаль. Я позвоню тебе сразу же, как узнаю какие-нибудь новости. Постарайся не волноваться, любимая.
Рене помахала ему рукой.
- Я позвоню вам, если будут новости, Майкл.
Он пожал ей руку:
- Спасибо, миссис Свон. Мне очень жаль, я испортил вам Рождество.
- Не беспокойтесь. Люди, которых мы любим, для нас важнее всего.
Большая часть шоссе была засыпана снегом. Чарли ехал уже больше трех часов. Все было закрыто на Рождество, даже бензоколонки; хорошо, что он захватил канистры с бензином.
Чарльз был оптимистом и верил, что дочь и ее клиент сидят сейчас в доме живые и невредимые. Их просто занесло снегом, и они не смогли выбраться. О другом варианте он и думать не хотел.
Поступило новое сообщение из департамента шоссейных дорог. Работы будут вестись всю ночь. Шоссе расчистят к утру, а проселочными дорогами займутся потом. Чарли раздумывал, как поступить: остаться до утра в полицейском участке и отправиться с первой снегоуборочной машиной, или поехать к участку на аэросанях. Конечно же, на санях. Он достал из фургона канистру и поставил под сиденье. Полицейский пытался отговорить его, но махнул рукой: он понял, что Чарли сейчас убеждать бесполезно. Если бы пропала его собственная дочь, он бы сделал то же самое. Чарли переоделся в спортивный костюм, надел защитные очки и кожаные перчатки. Видимость была хорошей, но он продвигался медленнее, чем обычно. Аэросани хорошо скользят по свежему снегу или когда на снегу образуется ледяная корка; в этот же день солнце чуть пригрело, снег сделался мокрым и тяжелым. Он повторял себе снова и снова, что ехать до участка около двадцати миль. Когда сани попали в особенно слякотное место и увязли, он слез и вытащил их своими руками.
«Странная штука жизнь», — подумал он, покачав головой. Его сын не мог приехать домой на Рождество, так как был командирован в Южную Корею. Хотя войны не было, он летал на реактивных самолетах очень близко от границы с непредсказуемой Северной Кореей. До сегодняшнего дня Чарли думал только о сыне, об опасности, которая грозила ему. И вот тебе на! Пропала Белла, и где? В старом, спокойном месте, известном своей безопасностью и благонадежностью.
Белла сидела у камина. Она так расслабилась после сауны и занятия любовью с Эдвардом, что не могла, да и не хотела и пальцем пошевелить. «Наверное, грешно чувствовать себя такой счастливой», — подумала она. Белле никогда раньше не приходилось быть отрезанной от мира; несомненно, это имело свои преимущества.
Только сейчас она осознала, что до сих пор находилась на грани срыва. Стрессы от жизни в большом городе и постоянное соревнование с миром мужчин сделали ее нервной. Теперь, наконец, она чувствовала себя в согласии с самой собой.
Эдвард стоял, глядя в окно. Он понимал, что их идиллия скоро кончится. Весь день не было снега, и к завтрашнему утру дороги будут расчищены. Он смотрел на лес, на озеро. Его радовало, что скоро все это будет принадлежать ему. Эдвард купит этот участок, сколько бы он ни стоил. Он нашел здесь нечто очень ценное — мир и покой, которые действовали на него целительно. Он любил свою работу и не хотел другой, но, говорят, что постоянное нервное напряжение подтачивает организм.
После борьбы с большими пожарами, когда он побеждал их и знал, что его люди в безопасности, он чувствовал себя совершенно опустошенным. Этот дом, эта земля не только очищали его, они восстанавливали его жизненные, силы и заряжали энергией. А женщина, находившаяся с ним в комнате, наполняла его восхитительным чувством всемогущества.
Но настроение сегодня было скверным, и Эдвард не знал почему. Он только что нашел дом своей мечты — почему же он не танцует джигу? Ответ был прост: его сердце ныло, потому что в его картине счастья не хватало одной детали. В этот момент все было прекрасно, но, когда Белла уедет, в его сердце станет пусто. Он не хотел, чтобы время, проведенное ими вместе, закончилось.
Он не хотел отпускать ее!
Эдвард отвернулся от окна. Его лицо просветлело, когда он увидел Беллу, свернувшуюся у огня и тихонько посапывающую.
- Мне нравится это место... Раздели его со мной, Беллз, — произнес он вслух.

Форум!!!