- Ты не виноват, - промолвил Карлайл. – Ведь мы обычно не подходим так близко, чтобы люди могли заметить изменения.
- Да и Белла относится к тем людям, которые ничего не упускают, - добавила Элис.

Я учился в этой школе с людьми уже два года, и она была первой, кто смотрел на меня настолько близко, чтобы заметить, что мои глаза меняют цвет. Остальные, хотя и восхищались красотой моей семьи, имели склонность быстро опускать глаза, когда мы возвращали им их взгляды. Они избегали нас, пропуская детали нашей внешности, инстинктивно пытаясь не понимать. Неведение было блаженством для человеческого ума.
Почему же именно эта девушка замечала слишком много?

- Потому что ты нравишься ей, - констатировала Эсми, и Эдвард улыбнулся маме.

Мистер Бэннер подошел к нашей парте. Я признательно вздохнул поток свежего воздуха, который он с собой принес, до того, как он смешался с ее запахом.

- Очень умно, - похвалил Карлайл сына.

- Итак, Эдвард, - произнес он, просматривая наши ответы, - ты не подумал дать Изабелле шанс поработать с микроскопом?
- Белле, - я поправил его рефлекторно. - Вообще-то она определила три фазы из пяти.

- Ты уже защищаешь ее, - подняла брови Элис, - даже от учителя.
- Я просто пытаюсь быть джентльменом, - ответил Эдвард.
- С миссис Коуп или Джессикой ты им быть и не пытался, - заметила Розали, и Эдварду пришлось признать, что ему правда приятно защищать его Беллу.

Мысли мистера Бэннера были скептическими, в то время как он перевел взгляд на девушку.
- Ты уже делала эту лабораторную?
Я увлеченно смотрел, как она улыбнулась, выглядя слегка смущенной.

- Ты даже не можешь оторвать от нее глаз, - указала Элис.
- Потому что не могу услышать ее мыслей, - поспорил Эдвард.
- Не только поэтому, - закатила глаза Элис.
- Не только, - согласился Эдвард, улыбнувшись, чтобы Элис поняла, что он просто дразнит ее.

- Но не на луковом корне.
- На сиговой бластуле? - спросил мистер Бэннер.
- Да.
Это удивило его. Сегодняшняя лабораторная была взята из повышенного курса. Он задумчиво кивнул девушке.
- Вы проходили это по программе в Финиксе?
- Да.
Теперь она расправила плечи – сообразительная для человека. Это не удивило меня.
- Хорошо, - сказал мистер Бэннер, поджав губы. - Думаю, это хорошо, что вы делали лабораторную вместе.
Он развернулся и ушел, пробормотав сквозь вздох:
- Так остальные дети могут получить шанс выучить что-нибудь новое для себя.

- Я все это время ломал себе голову, что же такое сказал тогда мистер Бэннер, - проворчал Эммет. – Спасибо, Эдвард, что просветил.
- Это оказалось интересным? – подняла брови Розали.
- Нет, но ничто так сильно не мучает по ночам, как нераскрытая тайна, - улыбнулся Эммет своей жене.

Я сомневался, что девушка сумела это расслышать. Она опять начала выводить каракули на папке.

- Она волнуется рядом с тобой, - тихо промолвил Джаспер.
- И Эдвард ничем не сможет ей помочь, потому что волнуется сам, – вздохнула Эсми.

Два промаха за полчаса - это слишком. Очень скверный показатель с моей стороны. Хотя я и понятия не имел о том, что девушка думала обо мне: как сильно меня боялась, как сильно не доверяла - я знал, что мне необходимо предпринять еще одну попытку для того, чтобы у нее сложилось обо мне новое впечатление. Как-нибудь лучше обрисовать воспоминание о нашем прошлом свирепом столкновении.

- И снова это выглядит только как предлог, - улыбнулся Джаспер, и Эдвард покачал в согласии головой.
- Почему ты не понимаешь, что влюблен? – Элис никак не могла примириться с этим фактом.
- Потому что я испытываю это впервые, - пробубнил Эдвард, не желая рассуждать об этом.
- Но неужели так трудно сопоставить?
- Скорее всего… - задумался Эдвард, потирая переносицу, чтобы сосредоточиться. – Я думаю, что я… сопротивляюсь этому чувству, так как понимаю, что оно между нами невозможно.
- Ох… - вздохнула Эсми сострадательно.

- Паршиво, что пошел снег, не так ли? - я изрек, повторяя небольшой разговор, который уже слышал дюжину раз среди других учеников. Скучная, банальная тема для беседы. Погода - вечное спасение.

- Трудно без чтения мыслей, не так ли? – поддел Эммет брата.
- Конечно, - тут же согласился Эдвард. – Ведь если бы я знал, о чем она думает, то не ломал бы себе голову над темой разговора, которая может быть ей интересна.

Она посмотрела на меня с явным недоверием в глазах - ненормальная реакция на мои довольно-таки обычные слова.

- Потому что Белла - ненормальная, - широко улыбнулся Эммет.
- Особенная, - поправил Джаспер, как будто читал мысли Эдварда.

- Не совсем, - ответила она, вновь меня удивив.
Я попытался направить разговор обратно в банальное русло. Она была из более солнечного, теплого места, это как-то отражалось на ее коже, хотя и слабо, а от холода ей, скорее всего, не по себе. Мое ледяное прикосновение, безусловно, было…
- Тебе не нравится холод, - догадался я.

- Но мы уже знаем, что ей не было неприятно твое прикосновение, - улыбнулась Эсми.
- Но книжный я этого не знаю, - вздохнул Эдвард.

- И сырость тоже, - подтвердила она.
- Тебе, наверное, нелегко живется в Форксе? - Может, тебе и не следовало сюда приезжать, хотел я добавить. Может, тебе лучше вернуться туда, откуда ты пришла.

- О, ты уверен, что это сработало бы? – спросила Элис. – Что ты не отправился бы вслед за ней?
- Нет, не уверен, - ответил Эдвард.

Хотя я не был уверен, что хотел этого. Я всегда буду помнить запах ее крови - разве была какая-нибудь гарантия, что я, в конечном счете, не последую за ней? Кроме того, если она уедет, ее разум навсегда останется для меня загадкой. Извечной раздражающей головоломкой.

- Придумываешь себе любые объяснения, чтобы обмануть самого себя, - ухмыльнулся Джаспер, - только не то, что она нравится тебе.
- Думаю, пройдет еще много времени, прежде чем я признаю, что влюблен, - согласился Эдвард, смотря на книгу и вспоминая, что и в этой реальности не сразу понял свои чувства правильно, читая книги. Только когда Элис намекнула ему об этом.

- Ты и понятия не имеешь, как, - она молвила шепотом, сердито взглянув на меня на мгновение.
Ее ответы никогда не совпадали с тем, что я ожидал услышать. От них мне хотелось задавать еще больше вопросов.

Эммет, разумеется, не смог не захихикать, поглядывая на брата.

- Ну и зачем тогда ты приехала? - потребовал я ответа, тотчас же поняв, что мой тон был обвиняющим, что недостаточно нормально для беседы. Вопрос прозвучал грубо, с излишним любопытством.
- Это… сложно.
Она прищурила свои широкие глаза, и оставила их в таком положении - я был близок к тому, чтобы взорваться от любопытства - любопытство было таким же обжигающим, как и жажда. Как ни странно, я осознал, что дышать стало легче; мука становилась все терпимее с течением нашего разговора.

- Это потому, что ты заинтересован, - сказал Карлайл. – Беседа отвлекает тебя. А твое любопытство и нестандартность ее ответов отвлекают еще больше.
- Ты так же делаешь на работе? – спросил Эдвард. – Сосредотачиваешься на симптомах болезни, чтобы не думать о крови?
- На самом деле – нет, - ответил Карлайл задумчиво. – Я уже настолько привык не замечать запаха крови, что искусственного отвлечения не требуется. Это происходит автоматически.
- Будет ли и мне когда-нибудь так же легко? – вздохнул Эдвард.
- Будет, мы это видели уже в «Затмении» и «Рассвете», - напомнила Элис.
- Да, но это произошло потому, что в «Новолунии» я пережил смерть Беллы…
- Не волнуйся об этом, - успокоил Карлайл, веря в это. - Быть может, процесс привыкания займет немного больше времени в этой реальности, но ты справишься.
- Спасибо, что веришь в меня, - пробормотал ему сын.

- Думаю, что сумею понять, - настоял я. Возможно, простая вежливость позволила бы ей и дальше отвечать на мои вопросы, если бы не та грубость, с которой я их задавал.

- Почему ты груб? – нахмурилась Эсми.
- Наверное, мне трудно говорить в другом тоне, - извинительно промолвил Эдвард матери, - я ведь чувствую ее запах, и он влияет на меня.

Она молча смотрела на руки. Мне стало невыносимо от этого - я хотел схватить ее за подбородок, и повернуть ее голову так, чтобы я смог все прочесть в ее глазах.

- Эдвард! – ахнула Эсми, потрясенно глядя на сына.
- Я не сделаю этого, ты же знаешь, - воскликнул Эдвард.

Но это будет безрассудно с моей стороны, опасно, прикоснуться к ее коже вновь.
Вдруг она подняла глаза. Меня утешило то, что я вновь мог видеть эмоции на её лице. Она говорила стремительно, в спешке проговаривая слова:
- Мама снова вышла замуж.
А это было довольно по-человечески легко понять. В ее ясных глазах промелькнула грусть, от которой на переносице вновь возникла складка.
- Ну, не так уж и сложно, - произнес я. Мой голос был крайне вежливым, но без фальши. От ее грусти я почувствовал себя странно беспомощно, желая сделать что-нибудь, чтобы ей стало лучше. Необычный порыв.

Элис выразительно взглянула на брата, одновременно с ней Эсми заулыбалась, но Эдвард лишь смущенно пожал плечами. Сейчас ему и самому было странно читать о том, как он слеп к самому себе, и не видит элементарных вещей. Но его книжному я придется проделать еще очень долгий путь к осознанию своих чувств.

- Когда это произошло?
- В прошлом сентябре.
Она тяжело выдохнула – почти что с тоской. Я перестал дышать, в то время как ее теплый вздох коснулся моего лица.
- И он тебе не нравится, - догадался я, выпытывая все больше информации.
- Нет, Фил хороший, - протянула она, поправляя мое предположение. Сейчас вокруг уголков ее полных губ был заметен намек на улыбку. - Быть может, слишком молодой, но довольно-таки милый.
Это не соответствовало сценарию, который я уже обдумал у себя в голове.
- Почему ты не осталась с ними? - я спросил, мой голос был пытлив не в меру. Это звучало так, будто я надоедал ей. Надо сказать, так и было.

- Почему ты обязательно считаешь, что ей неинтересно отвечать на твои вопросы? – поинтересовался Джаспер.
- Вероятно, читаю нежелание на ее лице? – пожал плечами Эдвард.
- Но ведь это не потому, что ей не интересен ты, - поспорил Джаспер. – А потому, что ее смущает внимание к ней и к ее жизни.
- Но я ведь этого не знаю.

- Фил много путешествует. Он бейсболист. - Легкая улыбка стала больше после последних слов - выбор подобной профессии забавлял ее.
Я тоже незаметно для себя улыбнулся. Я не пытался тем самым утешить ее. Просто, честно говоря, от ее улыбки мне захотелось улыбнуться в ответ.

- Ничего не говорите, - простонал Эдвард, когда Эсми и Элис стали поворачиваться к нему.

- Я слышал о нем? - Я мысленно пробежался по списку всех известных мне бейсболистов, сомневаясь, что Фил был в нем…
- Скорее всего, нет. Он не очень-то хороший игрок. - Очередная улыбка. - Во второй лиге. Он часто переезжает.
Списки в моей голове тотчас же сменились, и я составил перечень всех возможностей меньше чем за секунду. В то же самое время я представлял себе новый сценарий.
- А твоя мама отослала тебя сюда, чтобы самой путешествовать вместе с ним, - сказал я.
Казалось, что, делая предположения, я мог выудить у нее больше информации, чем, если б задавал ей вопросы. Это опять сработало. Ее подбородок выдвинулся вперед, а выражение ее лица внезапно стало решительным.
- Нет, она меня не отправляла сюда, - ответила она, ее голос прозвучал по-новому, резко. Моя догадка расстроила ее, хотя я и не понял, каким образом. - Я сама себя отправила.
Я и не догадывался, что она имела в виду, или, в чем заключалось ее негодование. Я был совершенно растерян.

- Просто ей не понравилось твое предположение, - объяснила Элис. – Она не любит, чтобы ее жалели.
- Я помню и знаю это, - проворчал Эдвард сестре.

Итак, я уступил. И дело было не только в восприятии девушки. Она не была такой, как остальные люди. Быть может, молчание ее мыслей и аромат были не единственными ее отличительными чертами.

- Дошло, - изрек Эммет, беззвучно хихикая, и Эдвард закатил глаза, читая его мысли.

- Я не понимаю, - сознался я, чувствуя сильную досаду от проигрыша.

Эммет засмеялся громче, но Эдвард никак не отреагировал, потому что был готов именно к такой реакции брата, когда нес эту книгу сюда.

Она вздохнула и взглянула в мои глаза и смотрела в них дольше, чем большинство людей могли выдержать.
- Поначалу она оставалась со мной, но скучала по нему, - медленно объяснила она, ее тон становился несчастнее с каждым словом. - Это расстраивало ее… так что я решила, что пришло время перебраться к Чарли.

- Она так заботится о своих родителях! – улыбнулась Эсми с любовью.
- Действительно самоотверженная девочка, - согласился с женой Карлайл.

Маленькая складка у нее между глаз стала глубже.
- Но теперь несчастна ты, - прошептал я.
Казалось, я не мог перестать выдвигать свои догадки вслух, надеясь узнать ее реакцию. Только это, как бы там ни было, видимо, было не так далеко от истины.
- Ну и что? - бросила она, как если б это обстоятельство не имело ни малейшего значения.

- Ох, она такая милая девушка, - вздохнула Эсми. – Всегда думает о других.
- Хорошо бы, чтобы при этом она не забывала и о себе, - проворчал Эдвард.

Я продолжал смотреть в её глаза, чувствуя, что, в конце концов, смог добиться первого настоящего проблеска в ее душе. Я увидел в одном этом слове, как она сопоставляла себя среди своих же собственных приоритетов. В отличие от большинства людей, ее собственные потребности были на втором плане.
Она была самоотверженной.
Когда я увидел это, тайна человека, прятавшаяся в глубине этого безмолвного разума, начала потихоньку рассеиваться.

Эммет выглядел заинтересованным.
- Это значит, что ты услышал ее мысли?
- Идиот, - сказала Розали, - просто он наконец-то смог хоть что-то понять без своего дара.
- Это заняло почти час, - добавила Элис, многозначительно улыбаясь, и Эдвард закатил глаза, потому что все, даже его сестра, уже подшучивали над ним.

- Это несправедливо, - молвил я. Я пожал плечами, пытаясь казаться несерьезным и скрыть то, насколько мне было интересно.
Она засмеялась, но смех не звучал весело.
- Тебе никто не говорил? Жизнь вообще несправедлива.
Мне хотелось рассмеяться над ее словами, хотя мне тоже не было по-настоящему весело. Я знал кое-что о несправедливости жизни.

- Я рада, что нам прислали эти книги, и тебе не приходится в реальности проходить все это, - вздохнула Эсми. – Некоторые твои мысли звучат очень печально для меня.
- Знаю, мама, я тоже… рад, - улыбнулся Эдвард.

- Кажется, я уже слышал что-то такое.
Она посмотрела на меня, вновь выглядя смущенной. Ее глаза сверкнули в сторону, а затем вновь вернулись к моим.
- Конец истории, - сказала она мне.
Но я не был готов закончить разговор. Небольшая "V" между ее глаз, след от ее печали, беспокоила меня. Я хотел разгладить ее кончиком своего пальца. Но, конечно, не мог к ней прикоснуться. Это было опасно по многим причинам.

- Перестраховщик, - буркнула Элис.
- Это первый день, когда я говорю с ней, - проворчал Эдвард. – Опасность очень высока.
- Но ты уже дотронулся до нее случайно, когда вы работали над лабораторной, - не унималась Элис, - и ничего не произошло.
- Я не стану рисковать.
- Знаю, - простонала его сестра.

- Ты хорошо держишься, – произнес я медленно, однако сосредоточился на следующем предположении. - Но я могу поспорить, что ты страдаешь больше, чем хочешь показать.
Она скорчила лицо, ее глаза сузились, и губы надулись. Она отвернулась и посмотрела перед собой. Ей не понравилось, что моя догадка оказалась верна. Она не была обычной мученицей - ей не хотелось говорить о своей боли.
- Я не прав?

- Почему ты настаиваешь, – спросила Эсми, – если видишь, что ей это неприятно?
- Не могу удержаться? – предположил Эдвард. – Мне хочется говорить с ней…

Она слегка вздрогнула, но сделала вид, что не расслышала меня.
Это вызвало у меня улыбку.
- Мне так не кажется.
- Ну а тебе-то какая разница? - возмутилась она, все еще глядя в другую сторону.
- Очень хороший вопрос, - согласился я, скорее обращаясь к себе, чем отвечая ей.

- И вот теперь Эдди поймет, что влюблен, - торжественно провозгласил Эммет, нетерпеливо глядя на книгу.
- Сомневаюсь, - одновременно сказали Эдвард и Элис.
- Почему нет? – надулся Эммет.
- Потому что он – идиот, - Розали скорчила рожицу, и Эммет рассмеялся.

Она была проницательнее меня: видела саму суть вещей, в то время как я путался где-то в стороне, слепо раскручивая клубок. Мелочи ее очень человечной жизни не должны для меня ничего значить. Было неправильно с моей стороны, что меня заботило то, о чем она думала. Кроме защиты моей семьи от подозрений, в остальном человеческие мысли были несущественны.

- Но тебя заботит, - вставила Элис. – Почему ты не задал себе вопрос «почему»?

В разговоре с кем-то я не привык быть менее проницательным. Я чересчур полагался на свой экстра-слух, но, очевидно, был не так восприимчив, как считал.
Девушка вздохнула и устремила сердитый взгляд в пространство. Что-то в ее разочарованном выражении лица было забавным. Ситуация в целом, весь разговор были забавными. Никому еще не угрожала такая опасность от меня, как этой хрупкой девушке - в любой момент я мог, сбитый с толку своей нелепой поглощенностью разговором, вздохнуть через нос и наброситься на неё, не успев себя остановить - а она была раздражена тем, что я не ответил на ее вопрос.

- Потому что это Белла, - захихикал Эммет.
- Интересно, о чем ты будешь думать, когда поймешь, что она не боится тебя? – смеясь, добавил Джаспер.
- У него будет шок, - насмешливо ответил большой брат.

- Я тебя раздражаю? – задал вопрос я, улыбаясь абсурдности всего этого.
Она быстро на меня взглянула, а затем ее глаза, казалось, попали в плен моего пристального взгляда.
- Не совсем, - ответила она мне. - Я больше на себя злюсь. По моему лицу все так легко читается, меня мама всегда называет открытой книгой.
Она раздосадовано нахмурилась.
Я смотрел на нее с изумлением. Причина, по которой она расстроилась, заключалась в том, что она думала, будто бы я вижу ее насквозь. Как странно. Я никогда не прилагал так много усилий, чтобы понять кого-то за всю свою жизнь,

Смех Эммета стал абсолютно неприличным, и Эсми строго взглянула на него, потому что он мешал ей читать.

или точнее существование, поскольку слово "жизнь" вряд ли подходит. У меня не было настоящей жизни.

Мне так жаль, Эдвард, подумала Эсми. Мы все хотели бы, чтобы тебе не было так одиноко, ты знаешь.
- Знаю, мама, - вздохнул Эдвард.

- Напротив, - не согласился я, испытывая странные чувства… осторожно, как будто здесь была какая-то скрытая угроза, которую мне недоставало увидеть. Внезапно я оказался на грани, у меня было тревожное предчувствие. - Я считаю, что тебя очень трудно прочесть.

- Ты очень рисковал здесь, понимаешь это? – спросил Карлайл.
- А учитывая проницательность Беллы, рисковал вдвойне, - добавил Джаспер.
- И, как мы помним, Белла догадалась, - радостно заключил Эммет.

- Ну, тогда ты, должно быть, хорошо умеешь это делать, - догадалась она, сделав собственное предположение, которым вновь попала в точку.
- Обычно да, - согласился я.
После чего широко ей улыбнулся, позволяя губам растянуться, показав тем самым ряды ровных, острых как бритва, зубов.

- Идиот, - коротко бросила Розали.
- Ты пытаешься ее напугать, - рассердилась Эсми на сына.
- И, как мы помним, это не сработало, - ухмыльнулся Эммет.
- Не важно, - хмурилась Эсми. – Зачем ты это делаешь, Эдвард?
- Вероятно, пытаюсь оттолкнуть ее, - предположил Эдвард. – Если она станет бояться меня, у меня исчезнет повод приближаться к ней. Наверное, подсознательно я уже ощущаю влечение, а одновременно еще и необходимость бороться с ним.

Это было глупо, но мне резко, неожиданно отчаянно захотелось предостеречь девушку каким-либо образом. Ее тело было сейчас ближе ко мне, чем до этого, бессознательно передвинувшись по ходу беседы. Все слабые сигналы и знаки, которых было достаточно, чтобы запугать до конца жизни, на нее, кажется, не действовали. Почему она не сжимается от страха из-за меня? Несомненно, она видела меня с достаточно темной стороны, чтобы распознать опасность на уровне интуиции, которой она, видимо, обладала.

- Значит, ты совсем не страшный, - насмехался Эммет.
- Просто Белла – особенная, - ответил Эдвард. Теперь он лучше понимал мотивы своих поступков. Когда они читали «Сумерки», все было видно несовершенным зрением человека и не давало разгадок его поведению. Теперь Эдварду стало ясно, что он сделал, вероятно, все, что мог, чтобы обезопасить девушку от себя, но она проигнорировала любые его предостережения. Она хотела быть с ним, несмотря ни на что.
Эдвард даже не заметил, что начал улыбаться собственным мыслям, и что все странно смотрят на него, наблюдая за его лицом. Он попросил Эсми продолжить читать, чтобы избежать внимания к себе.

Мне не удалось увидеть, произвело ли мое предупреждение должный эффект. Сразу после этого мистер Баннер попросил внимания у класса, и она отвернулась от меня. Казалось, что ей стало немного легче, когда нас прервали – возможно, она все-таки поняла.
Я надеялся на это.

- Брось, Эдди, - захихикал Эммет. – Если бы ты действительно хотел отпугнуть ее, тебе бы стоило зарычать или нагрубить…
- Эдвард – джентльмен, - сухо напомнила Эсми, - он не станет грубить девушке, даже если хочет оттолкнуть ее от себя.
- Но тогда он напрасно ждет, что это сработает, - продолжал хихикать Эммет.

Я почувствовал симпатию, растущую у меня изнутри как раз тогда, когда я собирался пресечь её.

Эсми и Элис, и даже Карлайл, Джаспер и Розали улыбнулись на это. Улыбка же Эммета вышла почти победоносной.
- Неужели ты признал, что она тебе нравится? – удивилась Элис. – Я думала, ты еще полкниги будешь сомневаться в себе.
- Я же говорил, что к моменту спасения от фургона догадаюсь обо всем, - напомнил Эдвард. – Если я кинулся ее спасать, то уже понимал, что она значит для меня…
- Или ты понял это как раз тогда, когда увидел, что она может погибнуть... – задумчиво предположил Джаспер.
- И это тоже, - согласился Эдвард. – Скорее всего.

Я не мог позволить себе заинтересоваться Беллой Свон. Или, скорее, она не могла позволить себе этого. Но я уже мечтал вновь поговорить с ней… Я хотел знать больше о ее матери, ее жизни до того, как она сюда приехала, ее отношениях с отцом. Все незначительные мелочи, которые раскрыли бы её характер. Но каждая секунда, которую я проводил с ней, была ошибкой, риском, которому она не должна была подвергаться.

- Началось, - закатил глаза Эммет.
- Но если он любит ее, - не согласился Джаспер, - то это самая нормальная реакция – защитить.
- А учитывая, как сильно мне хочется убить ее, - проворчал Эдвард, - то это единственно правильная реакция.

Она рассеянно отбросила свои густые волосы как раз в тот момент, когда я позволил себе очередной вздох. Чрезмерно сильная волна ее запаха ударила мне в горло.
Это было как в первый день, подобно разрушительной силе. Боль от пылающей сухости вскружила мне голову. Я должен был схватиться за парту, чтобы удержать себя на месте.

- Вот видите, - мрачно изрек Эдвард, - любое отвлечение может стоить ей жизни…
- Так не отвлекайся! – буркнула Розали.

В этот раз мне было чуть легче контролировать себя. В конце концов, я ничего не сломал. Монстр рычал у меня изнутри, но не получал никакого удовольствия от моей боли. Он был слишком туго связан. Сейчас.

- Не только сейчас, - заметила Элис.
- Ты справишься, - поддержал Карлайл.

Я совершенно перестал дышать и отодвинулся от девушки так далеко, как только мог.
Нет, я не мог позволить себе увлечься ею. Чем больше я интересовался, тем больше казалось, что я убью ее. Я уже сделал за сегодняшний день два несущественных промаха. Совершу ли я третий, единственно существенный?

- Ну, конечно же, Эдвард будет постоянно делать именно такой вывод, - вздохнула Эсми, печально глядя на сына.
- Просто ему нужно верить в себя чуть больше, - посоветовал Джаспер с улыбкой.

Я выбежал из кабинета в тот же миг, как прозвенел звонок, тем самым, скорее всего, разрушив какое бы там ни было приличное впечатление, частично созданное мной в течение часа. Вновь я хватался за чистый, влажный воздух снаружи, как если б он был целебным эфирным маслом. Я в спешке увеличивал расстояние между собой и девушкой так быстро, как это было возможно.
Эмметт ждал меня у двери кабинета испанского. Он мгновенно прочел дикое выражение моего лица.
Как все прошло? - осторожно поинтересовался он.
- Никто не умер, - пробормотал я.
Полагаю, это нечто. Когда я увидел Элис, бросившуюся туда под конец, я подумал…

- О, Боже, - выдохнула Эсми, - неужели ты был настолько близко…
- Получается, что так, - вся поза Эдварда и выражение его лица, с которым он смотрел на книгу, говорили о крайнем напряжении.
- Но раз я так и не появилась, - вставила Элис ободряюще, - значит, увидела, что все закончится хорошо.

В то время как мы зашли в кабинет, я увидел его воспоминание о том, что случилось несколькими мгновениями раньше, увидел через открытую дверь класса, где у него был предыдущий урок, как Элис оживленно шла по коридору с бледным лицом. Я почувствовал через его воспоминание побуждение подняться и присоединиться к ней, а затем, как он принял решение остаться на месте. Если б Элис была нужна его помощь, она попросила бы его…
Я закрыл глаза от ужаса и раздражения, когда плюхнулся на сиденье.
- Я и не представлял себе, что был близок к этому. Не думаю, что я собирался… Мне показалось, что все не так уж плохо, - прошептал я.

- Неужели это сказал ты? – изумился Джаспер.
- Переоценивание себя еще опаснее, - пробормотал расстроено Эдвард.
- Но ты справился, - напомнил Джаспер.
- Да, на этот раз, - вздохнул Эдвард.
- Справишься и потом, - улыбнулась Элис.

Так и есть, - уверил он меня. Никто ж не умер, верно?
- Верно, - я сказал сквозь зубы. - Не в этот раз.
Может, теперь будет легче.
- Точно.
Ну, или, может, ты убьешь ее. - Он пожал плечами.

- Эммет, как ты можешь так безразлично отзываться об этом? – нахмурилась Эсми. – Мы все пытаемся быть лучше!
- Да, но если не получается, - сконфуженно пробормотал Эммет, - то какой смысл напрасно изводить себя?
- Ты всегда относился к этому легче остальных, - сказал Джаспер, и Эммет пожал плечами.