Форма входа

Категории раздела
Творчество по Сумеречной саге [264]
Общее [1686]
Из жизни актеров [1640]
Мини-фанфики [2734]
Кроссовер [702]
Конкурсные работы [0]
Конкурсные работы (НЦ) [0]
Свободное творчество [4826]
Продолжение по Сумеречной саге [1266]
Стихи [2405]
Все люди [15365]
Отдельные персонажи [1455]
Наши переводы [14628]
Альтернатива [9233]
Рецензии [155]
Литературные дуэли [105]
Литературные дуэли (НЦ) [4]
Фанфики по другим произведениям [4317]
Правописание [3]
Реклама в мини-чате [2]
Горячие новости
Top Latest News
Галерея
Фотография 1
Фотография 2
Фотография 3
Фотография 4
Фотография 5
Фотография 6
Фотография 7
Фотография 8
Фотография 9

Набор в команду сайта
Наши конкурсы
Конкурсные фанфики

Важно
Фанфикшн

Новинки фанфикшена


Топ новых глав лето

Обсуждаемое сейчас
Поиск
 


Мини-чат
Просьбы об активации глав в мини-чате запрещены!
Реклама фиков

Укушенная
- Мне нужно в Форкс, - сдвинула упрямица брови, и Дэрил познал истинность слов бандита, который описал беглянку как тощую, нахальную и упёртую. Она была в точности такая.
Кроссовер Сумеречная Сага / Ходячие мертвецы.

Без памяти
Эдвард ушел, сказав Белле, что ее память – как сито, посчитав, что вскоре она забудет его, а боль от его ухода окажется не сильнее укола иголки. Разве он знал, что жестокая судьба исполнит его пожелание буквально?

Редкий экземпляр
Эдвард - вор, забравшийся в дом к Белле накануне Рождества.
Романтический мини.

Мэн
Маленький провинциальный городок Бенедикта штата Мэн, США, славится шикарными охотничьими угодьями и спокойным темпом жизни. Но всё меняется, когда в нём появляется некто красивый, молодой и загадочный чуть более чем полностью. Смогут ли бенедиктинцы и их укромный уголок пережить без потерь такое вторжение? Или всё-таки будут жертвы? Жизнь покажет.

The Art Teacher
Он открыл для меня искусство и слова, страсть и жизнь... Но мне нужен был лишь он сам.

Эдем
Что может быть романтичнее межгалактических путешествий и поиска внеземных цивилизаций? Что может быть прекраснее новых неосвоенных планет? Экипаж космической субмарины понимал, что это билет в один конец, и «Ребро Адама» - их дом отныне. Но капитан даже не предполагал, чем закончится выбранный ими путь.

Киберняня
Роботы были созданы для того, чтобы выполнять капризы человека. Но что случится, если робот захочет испытать запретную любовь?

На край света
Эдвард Каллен не любил Рождество. Даже больше: ненавидел. Царящая вокруг суета, сорванные планы, горящие глаза – все это стало глубоко чуждым очень-очень давно, и желание возвращаться к былому отсутствовало.



А вы знаете?

...что теперь вам не обязательно самостоятельно подавать заявку на рекламу, вы можете доверить это нашему Рекламному агенству в ЭТОМ разделе.





...что вы можете заказать в нашей Студии Звукозаписи в СТОЛЕ заказов аудио-трейлер для своей истории, или для истории любимого автора?

Рекомендуем прочитать


Наш опрос
Как Вы нас нашли?
1. Через поисковую систему
2. Случайно
3. Через группу vkontakte
4. По приглашению друзей
5. Через баннеры на других сайтах
Всего ответов: 9853
Мы в социальных сетях
Мы в Контакте Мы на Twitter Мы на odnoklassniki.ru
Группы пользователей

Администраторы ~ Модераторы
Кураторы разделов ~ Закаленные
Журналисты ~ Переводчики
Обозреватели ~ Художники
Sound & Video ~ Elite Translators
РедКоллегия ~ Write-up
PR campaign ~ Delivery
Проверенные ~ Пользователи
Новички

QR-код PDA-версии



Хостинг изображений



Главная » Статьи » Фанфикшн » Свободное творчество

Цепь, клинок и крест. Глава 12

2024-3-28
4
0
0
Глава 12


Городские ворота захлопнулись с приглушенным лязгом. Улочки Никеи, с их хотя бы иллюзорной, но все же безопасностью, остались позади. Перед всадниками лежала дорога, вившаяся по пустынному плоскогорью и терявшаяся за горизонтом. Дорога, ведшая раньше в восточные владения Восточной Римской империи, а теперь бессмысленно упиравшаяся в нечеткую границу между ромейскими и сарацинскими землями, протянувшуюся по многострадальной, залитой кровью, переходящей из рук в руки земле.
Отряд в пятьдесят бойцов ехал шагом. Над головой предводителя развивалось знамя с волком. Граф Артур наконец добился от Конрада относительной свободы действий и теперь намеревался ею воспользоваться.
— Мы докажем этим нехристям, что сила на нашей стороне! — выкрикивал он, набирая добровольцев. — Под Дорилеем они взяли внезапностью. Мы ответим тем же. Ударим, когда они не ждут. Пусть знают, с нами Бог!
И теперь пыль вилась под лошадиными копытами. Лиона покачивалась в седле в такт движению, придерживая поводья одной рукой. Некоторые из воинов были вооружены копьями, которые сейчас щетинились вверх, поблескивая на солнце наконечниками. Другие, как и сама Лиона, довольствовались мечами и щитами. Артур ехал впереди отряда, суровый, уверенный в своей правоте. Лиона встретилась с ним взглядом незадолго до выезда из города — в его глазах горел мрачный огонь решимости. Да, за таким человеком можно было идти куда угодно. Он верил в свое дело и в то, что Господь его не оставит. И Лиона верила. Верила всей душой в то, что она здесь на своем месте.

Ехали весь день, только с тремя недолгими остановками, чтобы дать передохнуть лошадям. Ехали в молчании, потому что стоило открыть рот, как туда начинала попадать серо-желтая пыль, скрипевшая на зубах и оседавшая на языке, отчего горло пересыхало. К вечеру фляги были наполовину опустошены, но Артур сказал, что об этом можно не беспокоиться. И верно — через некоторое время рядом с дорогой отыскался колодец. С обвалившейся стенкой и окруженный руинами, в которых при всем желании уже нельзя было распознать прежних строений. Но вода нашлась в достаточном количестве, так что напились и лошади, и люди. Было ли здесь раньше ромейское поселение, покинутое после того, как сарацины взялись хозяйствовать на этих землях, или завоеватели уже успели построить, а потом забросить свои жилища, опасаясь слишком близкого соседства с вооруженной и укрепленной Никеей?.. Лиона, пока ее лошадь жадно пила, задумчиво разглядывала неровные кучки камней, видневшиеся то здесь, то там, а потом приметила чуть в стороне белеющий на фоне серого камня череп. Девушка вздохнула и перекрестилась.
Когда солнце село, сумерки сгустились очень быстро. Только что в небе еще догорала вечерняя заря — и вот уже на плоскогорье пала черная ночь, звездная, но безлунная. Лагерем встали, как только стемнело. Костры потрескивали, создавая иллюзию уюта, отрезая кругами света пустынную мглу. Десять часовых медленно прохаживались за этой границей, так что только плащи неясно белели в темноте. Остальные бойцы, закончив ужин, отдыхали, нет-нет — да и прислушиваясь к чужим, незнакомым звукам. То птица какая-то крикнет, то ящерица по камням прошуршит, то змея… Лионе выпало по жребию дежурить в последнюю стражу. Она сидела, закутавшись в плащ от ночного холода, и смотрела на тлеющие угли, которые время от времени ворошил кто-нибудь из солдат.
— А все-таки, у нас дома лучше, — задумчиво проговорил немолодой уже боец, глядя в небо. — И звезды родные.
— А эти тебе чем не угодили? — усмехнулся воин, сидевший по другую сторону костра.
— Сколько времени мы уже тут маемся, а конца-края не видно. Меня дома семья ждет. Я хотел для них золотишка раздобыть, скота прикупить, дочери приданое справить. Да только пока ни золота, ни серебра — только песок, камни и колючки.
— Будет вам и золото, и серебро, — Гримстон бесшумно шагнул в костру, заставив говорившего вздрогнуть и опустить голову. Только Лиона заметила, как мрачно блеснули глаза ветерана.
— Всему свое время, — жестом остановив попытавшихся было вскочить солдат, граф сел на камень подле Лионы. — Начало похода сложилось не слишком удачно, но тому виной были неискренние молитвы и недостаток веры. И те, кто хотел быстрого обогащения, не думая о славе Божьей. На то был Его Промысел. Испытать силу нашей любви к Нему. И мы докажем, что достойны символа священного Креста.
Все закивали, бормоча «Конечно, ваша милость».
— Лиона, ты здесь по Воле Его. Именно Его Рука привела тебя из святой обители. Скажи, во что ты веришь? — Артур повернулся к ней резко, заставив встряхнуться.
— Я верю в наше дело, в то, что неверные будут повержены, — негромко отозвалась девушка, одновременно прислушиваясь к самой себе и видя в глубине собственной души твердую убежденность. — Я верю, что мы отбросим их прочь от христианских границ, верю, что увижу своими глазами Гроб Господень, если Господь не оставит меня. Верю, что биться здесь — наш священный долг, — Как они могут сомневаться теперь, когда уже столько позади. Когда, наконец, появилась возможность перестать прятаться за ромейскими стенами, выйти и дать врагу решительный бой? Боже, прости им их малодушие…
— Сегодня я прощу вас, — медленно и четко проговорил Артур, обводя сидящих вокруг костра тяжелым взглядом. — Но если я еще раз услышу подобные разговоры — я лично перережу смутьяну глотку. Армия побеждает не только оружием, но силой духа и верой в победу. И я не позволю подрывать ее кому бы то ни было. Ясно? Лиона, я на тебя надеюсь. Поделись с этими Фомами неверующими своей уверенностью.
Девушка почтительно кивнула, но промолчала. Эта отповедь оставила неприятный след в памяти. Не с такими людьми хотелось бы ей идти на подвиг. Совсем не с такими. Сомневающимися, корыстолюбивыми…

Сарацинский разъезд встретился к вечеру следующего дня. Сначала вдали показалось облако пыли. Потом Артур послал разведчиков искать следы. Солнце уже коснулось краем изломанной цепочки холмов на западе, когда следопыты вернулись. На этот раз Гримстон не позволил разбить лагерь и переночевать.
— Оружие к бою. Мы выследим этих безбожников.
Теперь скакали цепью, попарно, в полном молчании. Знамя с волком неподвижно обвисло с древка — ветра не было. Сумерки сгущались быстро, но обнаруженные разведчиками отпечатки копыт в пыли пока еще виднелись достаточно отчетливо. Судя по всему, граф Артур собирался напасть, когда противник остановится на ночлег. Лиона сжимала поводья и с трудом удерживала себя от того, чтобы не погонять коня снова и снова. Враг был там, близко, стоит только обнажить меч… Враг ответит за разгром, за бегство, за трупы — за все неудачи, что преследовали христианское воинство на этом Богом забытом берегу.
Когда совсем стемнело, Артур приказал остановиться и снова послал троих своих оруженосцев в разведку. Те обнаружили впереди три костра, но подойти ближе не рискнули, чтобы не привлечь внимания часовых. От человека к человеку вполголоса передавался приказ перестроиться. Отряд растянулся дугой и двинулся вперед легкой рысью, каждый пристально вглядывался во мрак, ожидая первым увидеть отсветы пламени.
Свою стоянку сарацины устроили у подножья пологого холма, так что не будь предупреждения разведчиков, их не заметили бы, пока не поднялись на вершину. Часовые заметили нападающих. Ночь прорезали гортанные возгласы, особо расторопные успели даже тренькнуть тетивой, прежде чем из темноты налетели сорвавшиеся во весь опор кони. Затем все смешалось.
У людей Артура было численное преимущество, помноженное на внезапность нападения, и это не оставляло сарацинам ни единого шанса, что, впрочем, не мешало им остервенело драться за свою жизнь. Лиона рубила и колола, едва успевая разглядеть лица своих противников в дрожащих отблесках костров. Враг был пешим, их кони, стреноженные, паслись поодаль и должны были стать добычей победителей. Во всяком случае, первое время особенно всматриваться, дабы отличить своего от чужого, не требовалось. Потом, правда, где-то сбоку послышалось отчаянное ржание раненой лошади — похоже, кого-то из рыцарей сумели спешить.
Кольцо вокруг лагеря замкнулось, всадники медленно съезжались к центру, методично добивая оказывающих сопротивление. Лиона видела темные разводы крови на своем клинке, и губы ее кривились в довольной усмешке. Сегодня дело Креста торжествует. Как знать, может быть, здесь, среди этих безбожников есть и тот, кто нанес смертельный удар Нейде…
Звуки боя стихали по мере того, как последние сарацины падали под ударами рыцарских мечей. Костры вспыхнули ярче — в них подбросили весь собранный на ночь запас топлива — и озарили побоище. Далеко не все убитые были в кольчугах — кто-то спал без доспехов. Но все умерли с оружием в руках. И это зрелище вызывало у Лионы смешанные чувства. Ярость от их упрямства, которое все-таки стоило жизни двух воинам Артура — и уважение к беззаветной храбрости павших.
Оруженосцы Артура тем временем сгоняли трофейных лошадей, еще несколько человек, спешившись, шли через лагерь с мизерикордами, приканчивая раненых. Кое-кто придирчиво осматривал сабли и кинжалы мертвецов.
— Славная работа, — раздался голос Гримстона, и воины ответили ему радостным кличем. И Лиона вторила им, чувствуя, как медленно успокаивается бурлившая во время боя кровь.

Возвращение в Никею было радостным. Словно этой маленькой победы оказалось достаточно, чтобы вернуть бойцам веру в себя и собственное предназначение. Словно кровь зарубленных ночью сарацинов смыла из памяти ужасающую безысходность, которая прочно засела там после позорного бегства через плоскогорье. Поглядывая на своих людей, Артур удовлетворенно кивал собственным мыслям. Расчет оказался верен — они вновь готовы сражаться. Под его началом. Конрад, конечно, император и союзник, но все-таки чужак. А король Франциск далеко. И остается граф, идущий в бой со своими людьми бок о бок, видящий перед собой цель и знающий, как ее добиться. А ведомые всегда найдутся — те, кто готов поднять меч, но не знает, во имя чего. Прекрасно, Артур знал, за что воевать.
Новый мир. Царство Божье на земле. Законы, завещанные Господом нашим, но забытые и попранные в Европе. Власть и величие, осененное истинной верой. Союз с Королевством Иерусалимским, а со временем — как знать — может быть, и нечто большее… В конце концов, король Балдуин Иерусалимский еще весьма юн, отношения у него с графством Триполи и Антиохийским княжеством натянутые и настороженные. Он не откажется от помощи и сумеет за нее вознаградить. Артур уже знал, какая награда ему нужна. И свято верил, что рано или поздно сумеет ее заполучить. Нужно только немного терпения, хитрости и Божьего промысла…

После возвращения в Никею Гримстон сразу разрешил всем отправиться домой. Лиона скорой рысью доехала до казарменных конюшен, где надо было оставить коня — в доме Зои конюшня была слишком маленькой, всего с двумя стойлами. Впрочем, девушка была рада возможности побыть с товарищами по оружию еще немного.
Мальчишка-паж прибежал с известием, что отец Густав будет служить благодарственный молебен. Не желая иметь ничего общего с ромеями-схизматиками, он устроил походную капеллу прямо в том особняке, где жил, по соседству с Гримстоном. Весть облетела город быстро. На большом мощеном дворе и на улице по ту сторону высокой каменной ограды собрались несколько сотен солдат. Пристроившись на возвышении возле въездных ворот, Лиона оглядывала толпу, безотчетно выискивая кого-то взглядом. И только когда отец Густав поднял крест в подрагивающей руке, призывая начать молитву, Лиона поняла, что ни Алиры, ни Ричарда здесь нет.
Они просто затерялись среди всех этих людей, и потом, почему обязательно «они»? Почему вместе? Ричард может быть в карауле, Алира может отдыхать. Почему вместе?.. И тем не менее, в глубине души Лиона знала, что искать причины бесполезно. Наваждение затуманило разум им обоим, раз они не явились возблагодарить Господа за первую настоящую победу на этой враждебной земле. Первую, но не последнюю.

А Ричард и Алира в самом деле ничего не знали. С раннего утра они бродили по извилистым никейским улочкам, держась подальше от оживленных мест.
— Лиона грозит мне адскими муками, — задумчиво проговорила девушка, глядя то на рыцаря, шагавшего рядом, то на грязную, разбитую мостовую под ногами. На душе было легко, как не бывало уже очень и очень давно.
— Ты веришь ей? — вполголоса спросил Ричард.
— Господь не может карать за счастье. Его и так в нашей жизни слишком мало. Знаешь, просыпаясь по утрам, я каждый раз боюсь, что ты мне просто приснился. И боюсь до тех пор, пока не увижу тебя. И не услышу, что все было на самом деле.
— Не бойся, — Ричард замедлил шаг и чуть наклонился, глядя Алире в глаза. — Я и сам иногда задумываюсь, уж не наваждение ли все это. И гадаю, за какие заслуги Спаситель послал мне тебя.
— Таких, как я, не Спаситель посылает, — вздохнула Алира. — Мы губим себя и при этом совершенно об этом не думаем.
— Ты боишься за свою душу? — еще тише спросил Ричард, загораживая ей дорогу и вынуждая остановиться. — Скажи правду: боишься?
— Правду? — медленно переспросила Алира, осторожно протягивая руку и легонько касаясь его плеча.
— Правду, — тряхнул головой Ричард. — Если боишься — идем к отцу Густаву, пусть он нас обвенчает. Немедленно.
Рука Алиры замерла на середине движения, чуть-чуть не дотянувшись до узорчатой фибулы, скреплявшей края белого плаща. Девушка смотрела в глаза Ричарду, не мигая, словно пытаясь еще раз услышать и понять его слова. Мысли в голове разом смешались, словно порыв ветра подхватил с земли ворох прошлогодних листьев.
— Обвенчает? — растягивая каждый звук, переспросила она. — Нас с тобой?
— Да. Я клянусь тебе…
— Не надо клясться, — покачала головой девушка, по-прежнему не сводя с него глаз. — Просто повтори это.
— Идем к отцу Густаву, пусть он нас обвенчает, — повторил Ричард, пристально всматриваясь ей в лицо и силясь прочесть в серых глазах ответ на свой невысказанный вопрос. — Я люблю тебя. Всем сердцем. Как, думал, уже не способен любить.
— Ты, сэр Ричард Адор, потомственный дворянин… — начала, чуть качая головой, Алира.
— Да, — перебил ее Ричард, осторожно беря за пальцы — такие тонкие и хрупкие, что хотелось до бесконечности целовать их, — я, сэр Ричард Адор, потомственный дворянин, хозяин замка Адорхолда, прошу твоей руки, Алира.
— Твои родные… — Алира не отнимала рук, она стояла, подавшись вперед, впившись взглядом в его лицо, в его глаза, в его губы, произносившие эти немыслимые слова.
— У меня не осталось тех родных, чьей воле я должен был бы подчиняться, — снова не дал ей договорить Ричард. — Я волен поступать так, как мне заблагорассудится.
— Мои родители были…
— Простыми крестьянами, продавшими тебя в рабство, чтобы расплатиться с долгами, я знаю. Как знаю и то, что ты убивала людей на арене и на дорогах. Я все это знаю.
— И все равно зовешь меня под венец? — глаза Алиры заблестели, в уголках задрожали слезы.
— Все равно. Я люблю тебя, ты знаешь это. Я хочу нашего счастья. Твоего счастья. Я хочу дать тебе то, чего у тебя никогда не было, — ладони Ричарда сжались, крепко стискивая пальцы девушки и поднося их к губам. — Я никогда ни одной женщине не целовал рук. Даже моей жене. Мы и прожили вместе всего год… Господь забрал их у меня слишком рано. Но теперь дал мне тебя.
Алира моргнула — и по щеке скользнула слезинка. Потом еще одна.
— Я люблю тебя, как никого никогда не любила, — дрогнувшим голосом прошептала девушка. — А после этих твоих слов люблю еще больше, хотя, видит Бог, такое вряд ли возможно.
Она всхлипнула и, торопливо высвободив руку, провела тыльной стороной ладони по глазам.
— Но я не хочу, чтобы из-за меня на тебя неодобрительно смотрели твои соратники и друзья. Никто не примет этот брак, в этом Лиона права. И даже отец Густав вряд ли обвенчает нас — пусть он ничего не знает о моем прошлом, но у меня нет ни опекуна, ни отца, ни брата, который мог бы отдать меня тебе в жены. Этот союз не может быть заключен, — девушка на мгновение стиснула зубы, так что Ричард увидел, как напряглась тонкая жилка на ее шее.
— Но я все равно буду рядом с тобой, что бы ни случилось, и пойду за тобой, куда бы ты ни пошел, — в ее глазах блестящими озерами стояли слезы, но губы уже улыбались. — И никакой венец нам не нужен. Господь — вот единственный свидетель нашей любви. Перед ним и отвечать. Больше не перед кем.
— Почему ты так решила? — хрипло спросил Ричард. — Тебе есть дело до пересудов толпы? Тебя пугает, что о тебе станут говорить?
— Не обо мне, — очень тихо ответила Алира. — О тебе. Я не хочу пятнать твое доброе имя, потому что мне оно дороже жизни. А за интрижку с девушкой без роду-без племени тебя не осудит ни один рыцарь. И пусть только мы с тобой будем знать, что все это значит на самом деле.
Ричард еще раз коснулся губами ее руки и медленно, неохотно разжал пальцы.
— Если таково твое окончательное решение — мы вернемся к этому разговору когда-нибудь потом, — проговорил он твердо. — Я понимаю, чего ты опасаешься. И хотя я готов хоть сейчас поклясться тебе спасением души, что никакие пересуды не смогут заставить меня раскаяться в своем решении, пусть будет так, как ты хочешь. Пока. Но видит Бог, я надеюсь, однажды ты передумаешь.
Он осторожно коснулся кончиками пальцев ее мокрой щеки.
— Прости, если мои слова причинили тебе боль. Я не хочу, чтобы ты из-за меня проливала слезы.
— Из-за тебя я буду проливать слезы только в одном случае: если ты позволишь этим безбожникам себя ранить или убить, — девушка то ли хмыкнула, то ли всхлипнула. — Знаешь, к той ночи я почти решилась бежать отсюда куда-нибудь на край земли, подальше от воспоминаний о страшной бойни, которую мы пережили. А потом поняла, что рядом с тобой я готова бросить вызов кому угодно, даже этим проклятым неуловимым лучникам, — лишь бы ты стоял за плечом.
— Думаю, нам придется сделать это еще не раз прежде, чем для нас наступит мир, — вздохнул Ричард. — Я шел в этот поход потому, что не мог найти себе места дома. А нашел в итоге дом для своего сердца.
— А я шла в этот поход, потому что иначе меня давным-давно повесили бы. Знаешь, то, что ты успел тогда — это был не иначе, как Божий промысел.
Они снова шли по узкой улице, обходя грязь и держась подальше от приоткрытых ворот, за которыми лаяли цепные псы. Они молчали, но редкие встречные могли бы заметить, что их лица кажутся моложе, а глаза блестят ярче, чем можно было бы ожидать. Однако встречные не присматривались. Никому не было до этого дела. Только им двоим. А больше и не требовалось.

***


— Мы скоро выступаем!
— С чего ты взял?
— Так приказ Его Величества Императора. Отыскать графа Гримстона и передать ему, чтобы возвращался со всеми своими людьми в Никею на общий сбор войск.
— Общий сбор, Дирк? Я не ослышался? Мы все-таки пойдем вместе с этими фазанами?
— Сдается мне, что да. Дьявол их раздери… Но мечей и копий в этом случае на нашей стороне будет больше.
— Наконец-то… Святые угодники, сил нет уже сидеть в этом паршивом городишке.
— Чем тебе город-то не угодил, а, Годфри?
— В казарме дышать нечем, на улице к кому ни подойди — никто не понимает. Девок трогать и вовсе запретили. И чем же город может быть хорош?
— Тем, что у него стены, за которые не залетают сарацинские стрелы.
— Да, пожалуй. Но это единственное благо.
— Довольно трепаться, вас за десять миль слышно. На звук подстрелят.
— Тут их нет. Ни в пяти милях, ни в десяти. Граф Волк разогнал этот поганый сброд. Их уже давненько здесь не видали.
Перебрасываясь короткими фразами, десять всадников скорой рысью пылили по дороге. Последний говоривший был прав — после того, как Артур начал совершать свои вылазки, сельджукских разъездов в окрестностях Никеи поубавилось. Артуру везло, почти каждый раз выезжая за городские ворота, он умудрялся найти или группу разведчиков, или временный лагерь. Постепенно его маршруты стали залегать все дальше и дальше вглубь сарацинских земель. Каждый раз он брал с собой новых людей, и хотя совсем без потерь не обходилось, но в сердцах воинов снова разгорелся огонь битвы.
В этот раз отряд отдалился от Никеи аж на три дня пути. Гонцы, скакавшие на восток, встретили третий рассвет, когда появились первые признаки того, что они у цели.
— Дымом пахнет, — заметил Годфри, приподнимаясь на стременах и оглядывая горизонт.
Еще через несколько часов, когда солнце поднялось достаточно высоко, чтобы не бить в глаза, Лиона первой разглядела несколько серовато-белесых клочьев дыма, тянущихся к небу в полном безветрии.
— Думаете, это они?
— Кому же еще быть, — пожал плечами Годфри, ехавший на одного человека впереди. — Это дым не от костра. Скорее, дрянь всякую жгут. Самое оно, если там была деревня.
— Деревня? — повторила Лиона, хмурясь. — Не по-божески это, то, что ты говоришь. Не наговаривай на графа Артура. Он не станет сжигать мирную деревню.
— Мирную? Лиона, где ты здесь видела мирные деревни? — расхохотался Дирк, скакавший с девушкой бок о бок. — Это все рассадники заразы. Вспомни.
Лиона помнила. Второй ее рейд вглубь сельджукских территорий закончился боем между несколькими странными сооружениями, напоминавшими палатки из черного войлока. Но все-таки это была не деревня. Нет, скорее, просто долговременный лагерь. Там не было никого, кроме трех десятков яростно сражающихся безбожников. А деревня всегда представлялась Лионе спокойным местом, где во дворах играют дети, а женщины сидят у очага и прядут или ткут… На заборах по утрам кукарекают петухи, в хлевах хрюкают свиньи… Память о деревнях в родном краю давно смазалась в расплывчатое пятно. Сначала ее заслоняли воспоминания о школе графа Монта, потом святая обитель. Свою жизнь до школы и арены Лиона вообще почти не помнила. Да и не пыталась вспомнить.
Чем ближе они подъезжали, тем явственнее становился запах гари. Вскоре их взорам открылось место недавней схватки. истоптанная копытами земля была залита кровью, чуть в стороне догорал деревянный каркас с клочьями войлока, цвет которого было уже не разобрать. Рыцарские кони паслись под присмотром нескольких оруженосцев. Гонцы спешились. Годфри, которому и было приказано передать императорское послание, вместе с парой товарищей стал расспрашивать парнишку, принявшего у них поводья, где найти графа. Лиона, на всякий случай поудобнее подвинув на плече ремень щита, медленно пошла вперед, осматриваясь. Неясный шум висел в воздухе, пропахшем гарью и кровью.
Первый труп. Мужчина в чужеземных одеждах, похожих сейчас на окровавленные тряпки, лежал лицом вниз. Его ударили в спину копьем. Сабли в руке не было…
Двое рыцарей с факелами в руках обходили еще одну палатку, подпаливая завесу. Дальше еще один вытирал кривой кинжал об одежду мертвеца. Обойдя его и обогнув очередной шатер, Лиона увидела десяток воинов в меченых крестом плащах, которые стояли спиной к ней, закрывая обзор. Невысокая Лиона проскользнула между широкоплечими мужчинами и остановилась. На площадке между тремя еще целыми палатками на коленях стояли пять или шесть женщин. Изодранная одежда, в пыли и пятнах крови. Длинные черные волосы, раньше, наверное, заплетенные в косы, растрепавшиеся и частично скрывающие смуглые лица. На щеках у двух явственно блестели дорожки от слез.
Лиона все еще неверящими глазами смотрела на происходящее, когда один из рыцарей шагнул к пленницам, обнажая меч. Ближайшая к нему сарацинка закричала на непонятном языке, вскидывая руки, но воин попросту взял ее за волосы и с силой рванул в сторону. Женщина попыталась ухватиться за его руку. Меч блеснул на солнце. Широкой дугой разлетелись кровавые капли. На землю упала отрубленная кисть, мгновением позже — обезглавленное тело. Голову рыцарь еще немного подержал за волосы, чуть раскачивая, а потом швырнул в сторону. Она покатилась по земле, оставляя за собой багрово-красный след, и остановилась в паре ярдов от Лионы, которая стояла соленым столбом, словно жена Лотта, узревшая гнев Божий. Глаза отказывались принять то, что видели. В ушах снова зазвенел чужой крик, исполненный отчаяния. А голова в пыли смотрела в небо раскрывшимися неподвижными глазами, в которых застыл смертный ужас.
Обретя наконец дар речи, девушка повернулась к наблюдавшим за расправой воинам.
— Что вы делаете? Одумайтесь!..
— А ты что здесь делаешь, воительница? — перебил ее молодой, судя по голосу, парень — лицо было не разглядеть в обрамлении кольчужного капюшона и длинного широкого наносника.
— Мы воины Божьи, а не разбойники, убивающие всех без разбору! — вскричала Лиона.
— Это безбожники. Туда им и дорога, — равнодушно усмехнулся собеседник.
Девушка судорожно сглотнула, резко развернулась и пошла прочь. Артур… надо найти Гримстона во что бы то ни стало, и побыстрее, пока эти глупцы не погубили свои души и не опозорили священное дело Креста.
Артур отыскался под наскоро поставленным навесом. Он сидел на перевернутом бочонке, опираясь одной рукой на воткнутый в землю меч, в другой держал флягу, а перед ним стоял Годфри, передавая приказ Конрада явиться в Никею как можно скорее для совместного выступления из города.
На котте графа темнели пятна, лицо под взъерошенными волосами казалось утомленным, но глаза блестели воодушевлением. Кольчуга с головы откинута на спину, шлем держал стоявший слева оруженосец. Когда Лиона приблизилась, Артур посмотрел на нее, но ничем не показал, что заметил ее, продолжая слушать гонца. И только когда тот умолк, а Гримстон кивнул, девушка смогла поймать его взгляд и быстро поклонилась.
— Господин граф! Вы должны помочь! Там… Там совершаются ужасные вещи.
— Что тебя так взволновало? — спросил Артур, чуть приподняв бровь.
— Наши люди, они… — Лиона запнулась. — Меня они не слушают, только вы сможете вразумить их. Наше войско окончательно потеряло всякую мораль. Они забыли, зачем пришли сюда, они несут только смерть и несчастье всему вокруг. Мы здесь, чтобы вершить волю Господа и уничтожить неверных варваров, но вместо этого наши воины убивают безоружных! Мирных жителей! Сделайте что-нибудь! Прошу вас!
— Я услышал тебя, Лиона, — Артур встал и выдернул меч из песка. — Я немедленно приму все необходимые меры. Да хранит тебя Бог.
Лиона проводила его взглядом. Пойти следом? Что она хочет увидеть? После минутного колебания девушка зашагала туда, где между двумя еще не подожженными шатрами прошел Гримстон. Та же площадка, те же столпившиеся солдаты… снова женский крик. Лиона вздрогнула.
— Прекратить, — грянул голос Артура. — Оставь ее в покое.
Лиона протиснулась вперед. Гримстон с обнаженным мечом в руке стоял возле воина, который, судя по всему, только что сорвал покрывало с головы последней оставшейся в живых пленницы, и та теперь то всхлипывала, то вскрикивала, закрывая лицо руками.
— Мы пришли сюда не упиваться кровью и страданием, — Артур обвел взглядом замерших перед ним людей. — Мы пришли сюда по Воле Божьей.
Лиона не отрываясь смотрела на него, вспоминая, как полгода назад он так же одним словом остановил явившихся за Нейдой наемников. Не прикоснувшись к оружию, не повысив голос — просто своим авторитетом и силой духа. Истинный вождь…
— Его Воля требует торжества нашей веры, и мы будем за нее сражаться и убивать врагов без жалости. Но мы не будем глумиться. Пусть дьявол соберет свою жатву. А смерть от меча может быть быстрой.
Шагнув к все еще всхлипывающей сарацинке, Артур одной рукой быстро запрокинул ее голову за волосы назад, а другой выверенным движением клинка перерезал открывшееся горло.
Лионе показалось, что время остановилось, что небо рухнуло на землю, погребая ее под своими обломками. Вот так просто… По воле Божьей?.. Девушка медленно попятилась, не спуская глаз с трупа, лежащего на земле в растекающейся кровавой луже. Артур вытер лезвие об край плаща и огляделся. Лиона быстро опустила голову, чтобы не встретиться с ним взглядом. Боже, вразуми его! Это не может быть правдой! Он не может так поступать! Это… Это случилось. Он только что не дрогнувшей рукой убил беспомощную беззащитную женщину. Он не осудил своих солдат. Только велел… убивать милосердно?.. Такое возможно?
Девушка, ни на кого не глядя, медленно пересекла разгромленную деревню и, дойдя до коновязи, села прямо на ближайший камень, обхватив голову руками.

***


В комнате стоял пронизывающий до костей холод. Ни одного окна не рассеивало серый сумрак, заполнявший помещение. Очнувшись, Нейда некоторое время лежала, прислушиваясь к себе и собираясь с мыслями. На теле не осталось ни единой раны от прошедшего боя, что вызывало недоумение. Она ведь явственно помнила… Девушка быстро огляделась, пытаясь осознать, где же находится. Не смогла. Она даже не различала противоположную стену, которая подсказала хотя бы размер этой странной… тюрьмы? Подняться на ноги не удалось ни с первой, ни со второй попытки — тело сковывала непонятная слабость, при малейшем усилии в глазах все плыло.

Внезапно совсем близко с оглушительным треском распахнулась дверь. Нейда повернула голову на звук и на фоне светлого проема различила силуэт высокого широкоплечего человека. Он начал медленно приближаться, хотя звука шагов Нейда не могла уловить. Лицо незнакомца скрывалось в тенях, так что девушка, как ни всматривалась, не в силах подняться, разглядеть его не смогла. И только когда неизвестный оказался на расстоянии вытянутой руки, девушка, чувствуя, как ужас сковывает сердце, заставляя ему пропустить удар, узнала в нем Филиппа.
— Ну вот ты и дома, — прошептал герцог, подходя вплотную и внезапно стискивая ее запястье мертвой хваткой.
Его лицо казалось неестественно бледным, а руки обжигали холодом, словно у мертвеца. В глазах не было прежнего презрения или надменности — лишь жуткая, зловещая опустошенность.
Нейду охватила страшная, с головой захлестывающая паника, вытеснившая все остальные мысли и чувства. Девушка, с трудом овладевая собственным телом, попыталась вырваться. Когда не сумела — дернулась ударить, да хоть просто оттолкнуть Филиппа, но все тщетно. Запястье словно сковало льдом в зимней проруби… Герцог не двигался, не разжимал пальцев, а только наблюдал за ее попытками освободиться. Молча. Даже без своей обычной усмешки…
В следующий момент девушке показалось, что оцепенение наконец прошло, и она снова дернулась в отчаянном рывке — и почувствовала, что больше ее никто не держит. Филипп словно сам решил отпустить ее, чтобы дать крохотный шанс на побег. Призрачный, издевательски призрачный, но Нейда не могла им не воспользоваться.
Мгновенно вскочив на ноги и усилием воли не давая им подогнуться, девушка бросилась к незакрытой двери и практически сразу оказалась на улице. Ни коридора, ни замковых стен. Обычная улица какого-то захолустного городишки с домами в пару этажей и грязными, полными воды и мусора колеями. И все-таки это казалось спасением. Выбежать, затеряться в толпе, незаметно убраться подальше… Сердце жаждало надежды, но отчего-то улица подозрительно пустовала, хотя солнце едва коснулось горизонта. В дальнем конце улицы она заметила таверну с приоткрытой дверью, куда и бросилась прямо через грязь, оскальзываясь и с трудом удерживая равновесие. Тело по-прежнему слушалось очень странно, вернее, почти не слушалось совсем. Но Нейда лихорадочно бежала, убеждая себя, что сможет найти там у людей хоть какую-то защиту или, по крайней мере, скроется от бесчувственного взгляда своего хозяина.
Таверна была пуста. И, судя по обстановке, давно брошена — в золе очага распустилось какое-то растение, лавки и столы, частью поломанные, валялись бесформенными грудами. С балок свисали клочья покрытой пылью паутины… Но дороги назад уже не было. Тяжелые шаги Филиппа отчетливо слышались за спиной, хотя Нейда помнила, что выскочила на улицу одна. И бежала всю дорогу, никого за спиной не видя.
Судорожно оглядевшись, девушка заметила в углу люк погреба, подскочила к нему и рывком приподняла его, без оглядки соскальзывая в темный провал. Была ли там лестница, было ли там дно — Нейде было неважно. Когда люк тяжело упал на место, стало черным черно, но Нейда ощупью нашла большую бочку, стала осторожно ее обходить — и нащупала вторую чуть в стороне. Почти не дыша, девушка протиснулась в эту щель, опустилась на колени, пригнула голову и замерла, стараясь унять бешено колотящееся сердце — его стук казался оглушительным… Сейчас она забыла обо всем на свете, а сознание заполняла единственная мысль: ее мучитель пройдет мимо, не заметит погреб или не станет его осматривать слишком внимательно, а может быть, и вовсе хоть раз в жизни сжалится над своей жертвой и оставит ее в покое?..
Люк откинулся в сторону с резанувшим по ушам грохотом, в проем хлынул белый холодный свет — когда же луна успела взойти… В этом серебряном сиянии Нейда явственно различила золотые волосы своего хозяина, склонившегося над погребом. Он отыскал девушку взглядом без труда, словно видел в темноте.

— Теперь ты убьешь меня? — медленно проговорила Нейда, неподвижно замерев между винными бочками. В любой другой ситуации она бы сражалась до последнего, попыталась бы выцарапать ему глаза или перегрызть горло, раз под рукой нет ничего, хоть отдаленно походящего на оружие. Сражалась, даже зная исход боя. Но сейчас ее охватило необъяснимое беспросветное отчаяние, лишающее сил и воли, и этот вопрос был единственным, что она сумела из себя выдавить.
— Ну что ты, — Филипп был уже рядом, протягивая руку и странно улыбаясь.
Девушка с трудом, словно борясь с собственным телом, выпрямилась, вопреки собственной воли шагнула ему навстречу, и герцог, взяв Нейду на этот раз за пронизанные дрожью пальцы, повел ее к лестнице.


Источник: https://twilightrussia.ru/forum/304-38044-1
Категория: Свободное творчество | Добавил: Ав@нтюра (24.05.2019)
Просмотров: 848 | Комментарии: 6


Процитировать текст статьи: выделите текст для цитаты и нажмите сюда: ЦИТАТА







Всего комментариев: 6
0
5 Танюш8883   (04.03.2023 15:13) [Материал]
Всё три девушки оказались в ситуациях, к которым не были готовы. Но я верю в их адаптационные возможности. Спасибо за главу)

0
6 Ester_Lin   (31.03.2023 21:54) [Материал]
Адаптационные возможности у женщин, конечно, громадные, но... у всего есть предел прочности, а жизнь прямо испытывает всю троицу.

0
2 Gracie_Lou   (08.06.2019 15:18) [Материал]
Эта Лиона! Просто рука-лицо! Нельзя оставлять недобитых врагов в живых! Даже беззащитных женщин. dry
Интересно, Нейде Филипп в кошмарных снах снится или ее ... лекарствами какими-то местными опоили при лечении? biggrin

0
3 Ester_Lin   (12.06.2019 15:51) [Материал]
Да ладно, что же сразу "рука-лицо"))) у девушки шок, крушение идеалов, ведь женщин она все-таки вот так никогда не убивала)

0
1 робокашка   (24.05.2019 12:37) [Материал]
обреченная тень надежды - может, Нейде снится кошмар с этим сучарой герцогом? sad

0
4 Ester_Lin   (12.06.2019 15:52) [Материал]
Да от таких кошмаров поседеть раньше времени можно!