Саундтрек

По дороге на работу я мысленно снова и снова прокручивала в голове наш прошлый вечер, все слова, вспоминала касания и чувства. То ощущение близости, желание спрятаться от окружающей реальности, сомнения в том, чтобы стать сильной. Я не хотела, чтобы Эдвард переживал, винил себя, проблема моих слез и грусти была совсем не в нем, а во мне.
И я абсолютно не понимала, как создать то единственно верное сочетание хрупкости и силы, моим вариантом до сих пор было его незнание о моих слезах.
На перекрестке за три квартала до парка, я решила придумать что-то вроде пунктов плана, то, что мне не нужно делать, говорить, чувствовать. Я не знала, было ли вариантом все это прятать от него, ведь отказаться от своей грусти я еще была не готова. Не раньше, чем он будет постоянно рядом со мной. Каждый вечер, каждую ночь.
Наверно многие считали меня слишком потерянной, отдающей и растворенной, но я думала, что это был всего лишь эгоизм. Мое желание быть все время в пределах прикосновений.
Он слишком давно создал чувство надежности и близости, слишком долго поддерживал его, чтобы всего за пару дней я научилась быть другой. Чужой.
Припарковавшись, я выключила двигатель и прислушалась к тишине. В еще темнеющем утре шел снег, и я ловила взглядом отдельные снежинки, наблюдая за их падением на лобовое стекло. Уверена, он даже не надеялся, что я смогу, лишь верил в мое притворство и в свою попытку не заметить.
Понедельник, и все начиналось сначала. Отсчитывание дней. Успокаивающее и греющее.
- Минус один, - прошептала я, прежде чем вдохнуть холодный воздух и быстро выскочить из машины.
Пока я бежала по дорожке парка, я старалась сформулировать для себя план работы до вечернего звонка. Съездить на объект, приступить к подбору материалов для дома Элис, поговорить с Кейт. Не так уж сложно, если это убьет несколько часов.
Как только я схватилась за ручку двери в кабинет, в сумке завибрировал телефон, неожиданно, немного раздражая меня. Открыв на ходу смс и стряхнув талый снег с берета, я улыбнулась. Ненормальный.
«Я все равно стяну с тебя чулки».
- Я вижу, что уже все в порядке, да? – спросила меня Кейт, даже не посмотрев в мою сторону и продолжая жевать карандаш.
- Ну, типа того, - неоднозначно ответила я.
С Эдвардом все в порядке, со мной – нет.
- И? – протянула она, все так же рассматривая рисунок перед собой и только покрутив карандашом в воздухе, будто подгоняя меня.
- Дай мне хоть раздеться, - хмыкнула я, уже усевшись в кресло прямо в пальто, отвлекаясь на утренний снег за окном, так притягательно манящий вернуться домой и забраться в постель, чтобы проспать несколько дней. Погода удачно помогала моей растерянности и запутанности, потому что от нее еще больше хотелось забыться.
«Я куплю новые, специально для тебя».
Я не знала, что на него нашло: нехватка внимания в выходные, попытка отвлечь меня от грусти или просто желание и похоть. Пока я гадала, включая компьютер, отвлекаясь от серьезных мыслей, мне пришел ответ, от которого мне стало жарко.
«С поясом».
Утро было темным из-за туч за окном, а не от моих мыслей, мокрым – из-за тающего снега, а не от моих слез, холодным – из-за ноября, а не от моего одиночества, и призрачным – как все мои попытки убеждения.
К обеду я проработала все свои проекты, чтобы приступить к их выполнению. Идей было больше, чем возможностей реализации, и я поочередно выбирала, сверяла, сравнивала варианты для Элис и Шелдона, даже иногда меняя их местами.
- Почти два, останемся здесь или пойдем в кафе? – спросила Кейт, отрывая меня от работы.
Мне понадобилась пара секунд, чтобы обрадоваться, что уже день.
- Сплетничать уютнее в кафе, - улыбнулась я, вспоминая это.
- Чур, ты первая, - подмигнула она мне, уже открывая дверь, пока я копошилась в своем бардаке на столе.
Она имела на это право за бессонную ночь в субботу, за притворную незаинтересованность, за волнение.
Я начала говорить еще в лифте и, сказав лишь первое слово, поняла, что хочу рассказать ей все. Я не ждала каких-то советов, оценок, сочувствия. Лишь впитывающий взгляд, легкое держание под руку и редкий кивок головы. Воспоминание о сегодняшнем утре закончилось в момент, когда нам принесли кофе.
- И ты вроде как сильная теперь, да? – спросила Кейт чуть хриплым голосом от долгого молчания.
- Не знаю… - прошептала я, - вроде как стараюсь…
- Белла, ты и так сильная, дело не в слезах, а в том, что он просто не хочет, чтобы ты переживала.
- Я буду стараться меньше это показывать, но стать другой я вряд ли смогу, - прошептала я, прежде чем, закрыв глаза, сделать глоток кофе. Его вкус приятно обжигал, и на секунду становилось хорошо.
- Я ни черта наверно не понимаю, но думаю, это правильно, - улыбнулась Кейт. – Знаешь, когда он тогда пришел за тобой… я ни разу его таким не видела. Он выглядел таким потерянным. Ну а Эдвард и потерянность – это что-то противоположное, - я лишь вздрогнула на звук его имени.
Обеденного времени не хватило, чтобы вывернуть душу, и поэтому я еще всю дорогу обратно обрывками фраз говорила о своих чувствах, сомнениях, иногда жалея об этом. Сказанные слова походили на ложь, преувеличивая важность некоторых поступков или наоборот приуменьшая силу ответных на них чувств.
Мне было неудобно грустно, наигранно легко, но я старалась придерживаться плана.
- Ну а что у тебя было на выходных? - спросила я Кейт после разговора по телефону с начальником группы, которая демонтировала помещения. – Ты обещала вчера рассказать.
- Да ничего особенного, - медленно проговорила она. – Всего лишь объелась мороженым в кафе, - хихикнула она, я тоже в ответ невольно улыбнулась.
- С кем? – я встала и подошла к ее столу, угрожая карандашом.
- Амм, с молодым человеком, - снова хихикнула Кейт, поднимая руки, слишком быстро сдаваясь.
- Том? – продолжала я допрос.
- Ты такая неожиданно любопытная, - усмехнулась она, а меня раздражала ее уклончивость.
- Не хочешь, не говори, - пожала я плечами. - Ты улыбаешься – это самое важное, остальное не имеет значение, - нагло врала я, умирая от желания знать подробности.
К вечеру я снова вернулась к мыслям об Эдварде, зачем-то представляя понедельник рядом с ним. Далекие совместные будни казались уже только мечтами, и иногда я не могла вспомнить понедельники, когда мы только поженились. Вся жизнь свернулась лишь в выходные, в воспоминания о них, которыми я себя терзала. Даже рассказ Кейт о вечере субботы увлек меня всего на день, до того момента, пока я не оказалась снова одна в своей машине, собираясь домой к Боулу.
Позже гуляя с ним в темноте вечера, я пыталась заставить себя увидеть радость в окружении, улыбаться, чтобы через пару часов стать веселой взамен скучающей Беллы. Боул упрямо тянул меня вглубь парка, а я поддавалась грусти, скучая по Эдварду. Единственное что придавало мне сил – я сегодня не плакала. Даже вспоминая при Кейт нашу ссору, тщательно перебирая чувства в попытке объяснить ей все, я не плакала. И даже не сдерживалась. Надолго ли я смогу сохранить это в себе. Еще утром он целовал меня, а следующие три дня будут только мной одной.
Вернувшись домой, я быстро помыла Боула, вырывающегося из моих рук, приготовила зачем-то ужин, так и не притронувшись к нему, разложила лепестки роз на подоконнике, чтобы они засохли, и достала из коробки фотоаппарат, слишком залежавшийся там.
Время было почти девять, и я спустилась вниз как обычно в это время, чтобы выпить таблетку. Медленно посчитав ступеньки, я босиком зашла на кухню, и как только включила свет, вспомнила…
- Черт… - я вздрогнула, осознавая и почему-то сразу паникуя.
Быстро открыв ящик, я достала трясущимися руками таблетки, одновременно пытаясь вспомнить и посчитать.
- Черт… черт… черт, - повторяла я, бросив на стол упаковку и запустив руки в волосы, с силой оттягивая их назад.
Сердце слишком сильно стучало в груди, пока я пятилась назад, снова считая, стараясь вспомнить, но две пропущенные таблетки ясно говорили о непоправимом.
Я просто забыла, сначала в субботу, погрузившись в свою обиду, потом в воскресенье, отвлеченная его любовью и разговором. Две – это слишком много.
Я бросилась наверх, в спальню, стараясь пока не замечать своих эмоций, которые менялись так быстро, что я чувствовала только растерянность. Когда я схватила телефон с тумбочки, Боул резко дернулся в кресле, наблюдая за тем, как я забралась на кровать, сминая простыни и выключая бра. В темноте я открыла календарь, где отмечала все числа цикла и снова начала считать.
- Черт, - это был не самый удачный момент для того, чтобы пропускать таблетки.
Я глубоко вздохнула, стараясь успокоиться, мне просто нужно было подумать, сосредоточиться, разобраться. Ничего ведь страшного. Не считая возможной реакции Эдварада.
Вероятность беременности была большой, хотела ли я этого? Конечно, да. Хотел ли этого Эдвард сейчас – конечно, нет. Что нужно делать в таких ситуациях, я не знала. Когда-то давно, еще в колледже, у меня была задержка, я еще не была на таблетках, и тогда я жутко испугалась возможности стать мамой. Эдвард только сказал, что такое бывает, и мне не стоит волноваться, а меня бесила его такая осведомленность в этом.
Если пропускаешь таблетку, нужно просто выпить на следующий день сразу две. А что делать, если пропускаешь две? Я перевернулась на бок, кутаясь в одеяло, осознанно теряя время. Водя пальцами по подушке, я позволила себе представить себя беременной… счастливой, рядом с Эдвардом. И пять дней в неделю вдали от него.
Я была с ним согласна, что сейчас для ребенка не лучшее время, я хотела, чтобы он радовался этому, наблюдал, помогал, был рядом. Но в то же время ребенок будет еще одной причиной для Эдварда оставаться на этой работе. Если сейчас он так волновался о нашем благополучии, то моя беременность может только усилить его желание сделать для нас все самое лучшее. А я не готова была в одиночестве переносить все это.
Мысли так быстро сменяли друг друга, что я не успевала ухватиться ни за одно развитие.
Я накручивала себя только на предположениях, волновалась сразу о нескольких вещах, и любой расклад имел для меня свои отрицательные стороны.
Прижав сильнее колени к груди, я сжалась, в бесчисленный раз стараясь успокоиться. Мне нужно было решить, что делать прямо сейчас, а потом я подумаю об остальном.
Сейчас вероятность беременности была высока, пока я не выпила таблетку, или даже две, следуя инструкции, но это было осознанным препятствием моих желаний. Если я не выпью их, я так же осознанно обману Эдварда… Решив за нас двоих, что нам стоит попробовать, не до конца понимая последствия, которые в любом случае будут для меня неожиданностью. Я хотела того, о чем практически ничего не знала, и эта неизвестность пугала, снова уводя от решения вопроса.
Я судорожно вздохнула, стараясь не заплакать от терзания противоречиями. Спустя несколько минут, я поняла лишь одно – я не могла с ним так поступить. За спиной, обманом, не попытавшись исправить, не посоветовавшись.
Пока я спускалась вниз, чтобы принять таблетки, я отчаянно желала того, что уже было поздно, идеальный вариант для меня – я попробовала, не обманывая его, и забеременела, а это то, чего так давно хотела. С трудом проглотив таблетки, я обожглась ледяной водой, запивая, уговаривая себя тут же не сунуть пальцы в рот. Теперь была только воля случая, избавившись от чувства предательства, я получила новое, больно бьющее в нижнюю часть живота, помогающее осознать, что пути назад нет.
Меня немного трясло, пока я лежала в кровати, уже неосознанно поглаживая живот. Я старалась думать пока только о предстоящем разговоре с Эдвардом, пряча все свои страхи и сомнения, которые невыносимо терзали меня, как только я проглотила таблетки. Я боялась, что он поймет, что со мной что-то не так, я боялась, что не выдержу, рассказав то, что не должно быть сказано по телефону, и еще я боялась, что не усну сегодня ночью.
Как только мелодия звонка резко пронзила тишину комнаты, я быстро схватила телефон, ослепленная лишь желанием услышать его голос.
- Привет, малыш, - тихо сказал он, заставляя меня закрыть глаза.
- Привет, - прохрипела я, уже выдавая свое состояние.
- Как дела? – спросил он, а я старалась вернуть себя во вчерашний вечер, вспоминая обещания.
- Хорошо, день прошел быстро, - я почти не врала.
- Что у тебя с голосом? Ты какая-то взволнованная. – Черт.
- Амм, - я оттянула волосы назад и вздохнула. Я не могла ему сказать, не сейчас. – Просто кто-то сегодня утром заставлял меня краснеть от смс, - улыбнулась я, надеясь, что это сможет его отвлечь.
- Я лишь сказал о своих желаниях, - усмехнулся он. И я точно не знала, поддался он мне или просто сделал вид.
- В рабочее время опасно думать о таких вещах, Эдвард, - ответила я, желая быть рядом, чтобы обнимать его.
- Те чулки никак не выходят у меня из головы, - медленно протянул он. – Ты так редко их надеваешь, и я упустил такой шанс видеть тебя только в них.
Зря он сейчас об этом заговорил, потому что я моментально это представила – себя на нем, только в чулках, без всяких преград, абсолютно доступная. Я тяжело вздохнула и наверно чуть простонала, потому что услышала его легкую усмешку и соблазнительный голос:
- Ты тоже это представила?
- Эдвард, замолчи, - прошептала я, - это не очень-то помогает мне быть без тебя вечером.
Он только рассмеялся над моей легкой слабостью, но пожалел меня, начав рассказывать о своем дне. На несколько минут я просто растворилась в его голосе, его улыбках, задавая глупые вопросы, интересуясь. Я старалась не показывать того, что все так же сильно скучаю по нему, что мне тяжело от мысли, что сегодня понедельник. Я боялась признаться даже себе, продолжая верить в свою стойкость, что не буду плакать до пятницы. Единственное, что у меня неплохо получалось, это прятать слабую Беллу внутри и наслаждаться моментом близости, слушая его голос, пошлые шутки.
- Ты так и не скажешь, что случилось? – спросил он, когда часы показывали почти одиннадцать. Наверно в глубине души, я хотела, чтобы он заметил.
- Нечего рассказывать, Эдвард, все в порядке.
- Ну да, конечно, - недовольно сказал он. – Белла… - он замолчал.
- Что? – я всегда напрягалась, когда он неожиданно замолкал, будто собирался сказать что-то, что мне может не понравиться.
- Ты ведь знаешь, что можешь мне всегда все рассказать? – спросил он твердо, чиркая зажигалкой рядом с трубкой, наверно прикуривая сигарету.
- Конечно, - заверила я его. Я просто еще не была ни в чем уверена, мне нужно было подумать, и в любом случае это был не телефонный разговор.
- Хорошо, - он замолчал снова, вдыхая дым, а я закрыла глаза, представляя это.
Я любила такие моменты, когда мы просто слушали дыхание друг друга, и это не казалось неловким, наоборот, довольно интимным и таким сближающим.
- Я люблю тебя, - сказала я, чувствуя эту потребность в нем.
- И я тебя, Беллз. Засыпаешь? – Мне предстояла бессонная ночь.
- Тебе завтра рано вставать, - прошептала я, уходя от ответа, потому что не хотела снова лгать.
- Тогда спокойной ночи и… не плачь, - зачем-то добавил он.
- Не буду, честно. Спокойной ночи.
Я перевернулась на спину, положив телефон к себе на грудь, будто от него еще ощущалось тепло его голоса, и закрыла глаза, на несколько секунд растягивая счастье от разговора с ним. Я снова неосознанно положила руки на живот, прикидывая вероятность своего желания, и верила, что все еще было возможно, несмотря на эти таблетки. Ведь я не пила их два дня.
Как ни странно, я быстро уснула, стоило лишь мне представить Эдварда с младенцем на руках, то как он укладывает ребенка спать в колыбель, которую расписала я сама, как он заворожено смотрит на кормление грудью, а я только улыбаюсь на слабые попытки маленьких пальчиков удержать мой палец…

На следующий день было еще прохладней, чем вчера, и снег уже не торопился быстро таять. Я оделась достаточно тепло, чтобы не простудиться, подстраховываясь на несколько процентов вероятности, и ехала за рулем намного осторожней.
Стоя на перекрестке в обед, когда я поехала домой, чтобы погулять с Боулом перед поездкой в офис Шелдона, я улыбнулась в зеркало заднего вида, мысленно называя себя ненормальной.
Гуляя по парку с Боулом, я гнала мысли, чтобы сильно не обнадеживать себя, но взгляд сам задерживался на женщинах с колясками, а слух улавливал детский смех. Мне стоило прекратить это, подавить, ведь, во-первых, я сама сократила шансы, во-вторых, реакция Эдвард все так же пугала. Но непривычная улыбка не покидала лица, пока я не доехала до офиса Шелдона с кучей каталогов, папок и проектов.
Я провела там весь оставшийся день, полностью погрузившись в работу и очень радуясь этому. Это помогало быстро пройти вторнику и отвлекало от ненужных мыслей о возможной беременности, что меня уже начинало немного беспокоить. Наверно это моя особенная черта, я слишком погружалась в чувства и переживания.
Дав подробные указания работникам, я пообещала приехать на проверку в четверг и, спускаясь на лифте вниз, радовалась, что ни разу не встретила Шелдона. Хоть он меня уже и не так сильно волновал, я не горела желанием видеть его, чтобы вспоминать не самые приятные моменты с ним.
Зайдя в танцевальную школу, я помахала Кейт, которая уже разминалась в танцклассе, и быстро пошла в раздевалку. Пока я переодевалась, я думала, могли ли занятия навредить беременности, конечно, если бы она у меня была. И что вообще можно в такое время. Я практически ничего не знала об этом, и мысленно не раз заставляла себя прекратить торопить события. Было страшно обмануться, потом расстроиться, потеряв надежду, шанс, хоть с другой стороны это было к лучшему.
- Нет, - грубо оборвала я сама себя, уже направляясь на занятие, потому что отсутствие беременности не может для меня быть чем-то хорошим.
Я очень старалась, повторяя за Лилиан все движения, пытаясь их сразу же запомнить. Мне не очень нравилась музыка и, наблюдая за собой в зеркале, я думала, что может подойти для вечера пятницы, чтобы понравилось Эдварду. Мне нужно было, чтобы он расслабился, был готовым к разговору, чтобы не сердился возможности, а потом я снова обрывала себя, что вероятно ничего и нет.
Вернувшись домой, я поела, на всякий случай, хотя не очень хотелось, и провела почти весь вечер за ноутбуком Эдварда, выискивая сексуальные, но не банальные мелодии. Я пока старалась не думать, как все это сделать, какой наверно неуклюжей я буду выглядеть, а только представляла варианты своего танца. Может, на кухне или в спальне, в гостиной или в мастерской, лишь бы только ему понравилось.
Взглянув на часы, когда уже было девять, я по привычке вспомнила о таблетках, не зная, что теперь делать. Я могла быть беременной, и тогда это будет слишком вредно и опасно, если я буду продолжать их пить. Я могла не быть беременной, но тогда мне нужно продолжать предохраняться, ведь мы с Эдвардом не планировали сейчас ребенка.
Я тяжело вздохнула и провела руками по волосам, закрыв глаза. Столько сложностей, вопросов, проблем, сомнений. А еще страх. Я боялась, что Эдвард рассердится или еще хуже - начнет больше думать о достатке семьи. Мне было страшно от незнания, неизвестности, от того, что я совершенно буду один на один с этим. Я почти схватила телефон, чтобы позвонить маме, но остановила себя тем, что еще слишком рано, и вообще я достаточно взрослая, чтобы паниковать из-за этого.
Я так сильно задумалась, что вернулась в реальность, только стоя на кухне, наливая кофе, а потом выливая его в раковину, потому что надежды у меня было больше, чем сила действия таблеток. Было страшно обмануться, еще страшнее не развить шанс.
Забравшись в постель вместе с Боулом, я вертела в руке телефон, придумывая, как объяснить Эдварду, что я больше не буду пить таблетки. Мне в любом случае придется ему сказать, и впервые за долгое время я была рада, что у меня было в запасе еще три дня.
Мы проговорили больше часа о работе, о Боуле, мечтах и прошлом, и сегодня он спросил меня уже дважды, не случилось ли что-нибудь. Я наивно полагала, что лучше справляюсь с мыслью о ребенке, но голос иногда дрожал, а теплая ладонь грела низ живота.

Среда. И в обед я зависла в художественном магазине. Столько пестрых и ярких красок, разной текстуры, упаковки. Мне хотелось купить здесь все, но я снова провела жесткой кисточкой, единственной которую пока выбрала, по кончикам пальцев, чтобы прийти в себя.
С утра я бредила мыслью снова взяться вечером за дизайн детской и направить уже все желания на бумагу, очищая свои эмоции. Меня просто переполняло, и как бы я не старалась, меня несло все дальше, вбивая идеи все глубже.
Похоже, мне была в принципе свойственна одержимость, неважно чем и кем, я отдавалась этому полностью, иногда разделяясь.
Я купила несколько листов плотной бумаги и два ватмана, новые краски и свежие кисточки. Все должно быть новым. Уже возвращаясь на работу, меня потянуло в магазинчик на этой же улице, только на противоположной стороне. И еще несколько минут я потратила на выбор бисера и бусинок, тканей и тесемок, ниток и пуговиц.
В голове крутилось столько идей, что я не успевала подбирать материал, то, что не подходило, создавало новые образы, которым снова нужно было что-то новое.
Когда в руках уже не помещалось все, что я выбрала, я поняла, что мне пора. Никогда в таких магазинах я не брала корзиночки или что-то вроде того, иначе меня тут можно было потерять. Мне нравилось приходить сюда с Эдвардом. Его твердый взгляд, властный голос и нетерпеливые руки очень помогали мне быстро совершать покупки. Но сегодня среда, и поэтому я здесь была одна.
Вечером, запустив проигрыватель в ноутбуке Эдварда на одной и той же выбранной мелодии, я сидела на пуфике в мастерской и вышивала рисунок на новой скатерти для кухни – это единственное, на что меня хватило. На чем-то детском сосредоточиться я не могла. Я часто посматривала на балкон, где Боул старательно изучал наш задний двор сквозь прутья, постоянно просовывая голову туда и обратно, будто от этого что-то могло измениться.
К вечеру у меня уже лучше получалось справляться со своими мыслями по поводу ребенка. Я решила все отпустить до пятницы, до разговора с Эдвардом, к которому мне еще предстояло подготовиться. Кроме мелодии мне еще нужны были новые чулки, пояс и презервативы. Я усмехнулась, представляя себя опытной соблазнительницей, ублажающей своего мужчину, и полностью погрузившись в фантазии, я больно укололась иголкой, а потом захихикала над собой.
Как только я услышала его голос, в груди все сдавило, я понимала, что в понедельник было слишком рано радоваться отсутствию слез. Сегодня я еле сдержалась, но отчаянно мяла подушку пальцами, судорожно вздыхала в трубку, когда он практически шепотом говорил мне, что любит меня, и нервно усмехалась, чтобы скрыть грусть, что его не было рядом, когда рассказывала о походе в магазины в обед. Он молча курил в телефонную трубку, а я листала в его ноутбуке наши фотографии. Я наверно была похожа на маньячку, когда водила пальцами по его экранным губам, слушая его настоящее дыхание.
Быть рядом хотелось точно так же, как и неделю назад, ничего не изменилось, меня так же тянуло к нему, я так же скучала, только глубже все это прятала за улыбками и тишиной.
Перед сном я сдержалась, просто уткнувшись в подушку и закрыв ноутбук, чтобы не мучить себя специально, рассматривая наши совместные фотографии.
Я как-то давно сама делала фотоальбом, нужно будет выбрать и распечатать несколько фотографий…

Первая мысль утром в четверг была о том, что завтра пятница. Завтра он будет снова рядом со мной, обнимать и крепко прижимать к себе, а я смогу целовать его так долго, насколько хватит сил.
Осторожно поворачивая на перекрестке направо, я вспоминала утреннюю прогулку с Боулом, как он громко лаял, резвясь, чем напугал маленького ребенка. Я опаздывала, но все равно ехала медленно, думая о том, как люди справляются одновременно с собаками и детьми, нужны ли какие-то особые меры предосторожности, может, следует их запирать… И снова в который раз я принуждала себя подумать о чем-то другом, чтобы не погружаться в это настолько, чтобы делать реальностью желаемое.
На работе я часто замечала за собой, что отвлекаюсь, рассматривая материалы, проекты с другой точки зрения. Было сложно сосредоточиться, и я думала, что причина была только в том, что сегодня четверг. Не терпелось скорее лечь спать, чтобы приблизить завтра, умирая от скуки, подавляя это в себе. Я почти справилась, но от этого не становилось легче.
В обед, перед тем как поехать к Шелдону в офис, я снова вернулась домой, чтобы погулять с Боулом. Он уже привык, и ждал меня в это время у порога, я тоже – и все время подставляла ногу, чтобы он не выскакивал во двор сразу, как я открывала двери.
Мы уже привыкли друг к другу, и ему наверно даже нравилась моя вечерняя апатия, потому что он задорно резвился и мешался мне, вызывая улыбку.
Позже, торопясь в небольшой магазинчик в центре, я ругала себя за то, что оставила все на последний день. Но это было наверно только из-за моей неуверенности в таких делах.
- Добрый день, - весело поприветствовала меня молодая девушка, как только я вошла.
- Здравствуйте, - смущенно улыбнулась я в ответ, оглядываясь.
Здесь было множество комплектов нижнего белья, разных цветов, текстур и предназначений.
- Могу я вам помочь? – Неужели я выглядела настолько потерянной.
- Амм… мне нужен пояс, - протянула я, рассеянно перебирая вешалки с бюстгальтерами. – Для чулок. – Она понимающе расплылась в улыбке, отчего немного подташнивало. – Да и чулки тоже… если у вас есть.
- У нас все есть, проходите сюда, сейчас все подберем. – Она пригласила меня в дальний конец магазина, к прилавку полукругом в ярком освещении.
Я не удержавшись, провела рукой по мягким кружевам и глубоко вздохнула. Похоже, с выбором тут проблем не будет.
- Для мужа или…
- Для мужа, конечно, - вздрогнула я, и меня немного передернуло от возможных пошлых мыслей в голове этой угольно-черной брюнетки.
- Простите, - она нервно улыбнулась. – Давайте сначала выберем пояс, а потом подберем к нему чулки.
Мы пересмотрели наверно десяток поясов, но мне все равно понравился самый первый. Не очень высокий, не очень тонкий, с красивыми плотными кружевами. Он был темного насыщенного фиолетового цвета на четырех зажимах, и как раз был мне по размеру. Продавец сразу предложила к нему несколько пар чулок, и я выбрала пепельно-серые с кружевными резинками фиолетового оттенка. Сзади по ним шел шов вдоль всей ноги, и мне показалось, что это очень сексуально. Вряд ли я их надену для каких-то других целей.
Я даже не обращала внимания на цены, так увлекшись не совсем привычным для меня делом, пока девушка не предложила мне подобрать до конца весь набор – бюстгальтер и трусики.
Я решила, что мой разговор с Эдвардом стоит всего этого, и согласилась, про себя отбирая комплект не только по красоте, но и по удобству быстрого снятия. Даже сейчас от мыслей о моем предполагаемом стриптизе у меня тряслись колени и потели ладони.
Я вышла из магазинчика спустя полчаса, опаздывая обратно на работу, но снова не торопясь за рулем, довольная покупками, представляя себя во всем этом. Надеюсь, ему понравится.
Уже подъезжая к зданию, справа я заметила аптеку и вспомнила об еще одной важной детали. Черт, я сама никогда не покупала презервативы, и мне было неловко уже в тот момент, когда я открыла дверь, заходя вовнутрь.
Аптека оказалась с самообслуживанием, поэтому стесняясь спросить, я блуждала сама среди стеллажей с таблетками, микстурами и прочими лекарствами, пока не наткнулась на полку с тем, что заставило меня на минуту замереть.
Сколько возможно дней? Четыре? Слишком рано, хотя, что я об этом знала. Посмотрев по сторонам в пустом проходе, я взяла один из тестов на беременность, просто покрутив его в руках. Потом другой, уже почитав на коробке текст, в котором говорилось, что тест используется после первого дня задержки… Я уже пересчитала все дни не один раз, но снова начала прикидывать, когда вздрогнула от неожиданно громкого вопроса:
- Может вам помочь? – девушка в белом халате заглянула из соседнего прохода.
- Нет, - резко ответила я и положила коробку обратно, незаметно хлопнув себя по руке.
Я быстро прошла к кассе, чтобы спросить об этих чертовых презервативах, когда там же их и увидела. Ну, конечно, самый ходовой товар должен быть тут.
- Мне упаковку презервативов, - тихо сказала я, нервно постукивая пальцами по прилавку.
- Каких именно? – спокойно спросила меня девушка.
- Амм… - я посмотрела на представленный выбор и растерялась. Может, позвонить Эдварду?
- Обычные или текстурированные? – О боже…
- Обычные, - торопливо ответила я.
- Размер?
- Средний… или большой, я не знаю… вот столько… - Она усмехнулась, а я покраснела, боясь повернуться, чтобы проверить, есть ли за мной очередь.
- С вас десять долларов, - сказала она, пробивая чек и положив передо мной небольшую коробочку.
Я быстро оплатила и, схватив упаковку, пошла к выходу, смотря только под ноги, где-то в глубине души радуясь, что все это закончилось. Я пообещала себе, что это был первый и последний раз, когда я их покупала сама.
Оказавшись на улице, я с жадностью вдохнула морозный воздух, и пошла на работу пешком прямо отсюда, подставляя пылающие щеки холодному ветру.
Позже вечером, я снова старательно запоминала все движения на танцах, уже мысленно перекладывая их на выбранную мной музыку. Но в голове четко крутились слова Лилиан, сказанные когда-то, о том, что приват-танец – это не заученные движения, а чувства к человеку, для которого его исполняешь. Я надеялась, что именно это мне и поможет.
Когда я слушала его голос, лежа одна в постели, я снова улыбалась, хотя в глазах щипало от тоски. Я не лгала ему, что не плакала ни разу за всю неделю, но не была честна до конца сама с собой, потому что мне этого хотелось. Просто поплакать, обнимая его подушку, одетой в его футболку, пропитанную его запахом. Меня это успокаивало, но только то, что это расстраивало его, удерживало меня от слез.
Я даже не намекнула ему о том, что ждало его завтра – ни о моем сюрпризе, хотя он и мог догадываться о поясе, ни о разговоре о возможной беременности…
Я заснула, с телефоном в одной руке и водя средним пальцем другой вокруг пупка…

В пятницу меня начало трясти с самого утра. Я так нервничала, будто у нас намечался первый раз. Страшно было оказаться неуклюжей, несексуальной, смешной, хотя я прекрасно понимала, что Эдвард никогда обо мне так не подумает. Но больше всего я боялась разговора, его реакции, слов, действий.
Я отвлекала себя сначала непривычным яблочным соком с утра, потом Боулом, позже разговором с Кейт, счетом времени, чуть ли не до секунд. Пятница меня будоражила, и не верилось, что прошла уже целая неделя с момента его поцелуев, его касаний моего тела, с момента его нежных слов.
Я даже отпросилась домой пораньше, чтобы успеть заехать в магазин за продуктами, принять ванну, приготовиться. Я решила, что это будет в спальне… В комнате не было никаких банальных намеков на то, что его ждало, он должен быть сосредоточен только на мне.
Под громкую мелодию из телевизора, приглушающую мое волнение, я готовила ужин, репетируя прямо на кухне некоторые элементы танца, пока не пролила соус, слишком увлекшись.
Позже лежа в ванне, я слушала выбранную песню на телефоне, на котором была открыта его смс «Уже еду к тебе», и мысленно представляла все новые и новые движения, которые были нереальны в моем исполнении. Но моя фантазия никогда не знала границ.
Ровно в девять я стояла перед зеркалом во весь рост, осматривая себя. Чулки были не очень низко и обнажали небольшой участок кожи, трусики-танга чуть прикрывали меня сзади, пояс плотно сидел на бедрах, а бюстгальтер туго сжимал грудь. Я подняла взгляд выше и, пропустив распущенные волнистые волосы сквозь пальцы, посмотрела сама себе в глаза.
- Ему понравится, - прошептала я себе, убеждая.
Пару раз щелкнув застежками пояса, чтобы потренироваться, я накинула сверху его светло-серую рубашку, которая доходила мне до середины бедра, как раз прикрывая всю красоту, и убрала обратно в шкаф туфли на каблуках, решив, что думать о них я совсем не смогу.
Я немного потеряла счет времени, пока снова и снова тихо слушала музыку, и чуть не пропустила звук подъезжающей машины.
Быстро выключив свет, я бросилась вниз, чтобы встретить его. Сердце готово было вырваться наружу, ноги дрожали, а улыбка не сходила с губ. Наконец-то он дома…
Небрежно прислонившись к стене в прихожей, я сексуально выставила ногу вперед и тяжело вздохнула, прежде чем он открыл дверь.
Мне стоило больших усилий не запрыгнуть на него сразу, как только он вошел. Эдвард замер, как только повернулся ко мне, и дерзкая ухмылка озарила его лицо. Он внимательно осмотрел меня с ног до головы, потом еще раз, и я была готова умереть под этим взглядом. К черту ужин, я хотела, чтобы он немедленно прикоснулся ко мне.
- Привет, - хрипло сказал он.
- Привет, - счастливо улыбнулась я в ответ.

Форум