Маленький лучик надежды загорелся у меня в душе. Мои мысли были где-то далеко, но в то же время я была с ним. Всем свои телом я была напряжена, возможно, напугана, но не так сильно, что бы делать из этого катастрофу. Он коснулся моей руки, и я почувствовала жар его кожи, она была мягкой, несмотря на прилипшую грязь и пыль, которая делала ее слегка неровной. Ответом на его прикосновение был огонь, вспыхнувший на моём лице. Да, именно этот человек заставляет меня краснеть. Удивительно, что за каких-то пять дней я по уши влюбилась, наверное, в этом вся я - делаю то, чего от меня не ожидают. Как реагировать на подобное? Я не знаю. Но точно понимаю, что без него я уже никто. Банальное слово не охарактеризует то, что я к нему испытываю. Все слова настолько жалки по сравнению с ним. Он что-то крикнул, но я уже не слышала. Всё поплыло, лишь бархатный баритон моей любви поддерживал меня в этом мире, лишь отрывистые крики и беспокойный тон. Приятно. Я не чувствую боли. Её нет. Да и как она может быть, когда всё, что я хотела когда-либо и не смела желать, рядом со мной. Он крикнул в последний раз, и я погрузилась в темноту, которая приняла меня с распростертыми объятьями, как абсурдно бы это ни звучало. Я понимала, что он остался там… ужас, который мы пережили, уже далеко… а я, я сдалась.


Тёплое солнышко ласкало нежную кожу девушки, которая мирно посапывала в своей кровати. Шёлковое одеяло матового чёрного цвета прикрывало лишь то, что было запрещено, прекрасно контрастируя с фарфоровой кожей. Каштановые локоны, которые в лучах утреннего солнышка отливали красным и рыжим, рассыпались по всей поверхности подушки. Вся комната была заполнена утренней атмосферой, сонные краски окрашивали всё на своём пути, играя с цветами радуги. Небольшая комната, уставленная в стиле хай-тек, умещала в себя двуспальную кровать, прикроватную тумбочку с изящными ножками, комод, такой же прекрасный, и зеркало, довольно большое и украшенное по краям резьбой по дереву. Чуть дальше красовалась белоснежная дверь с кремовыми узорами, которая вела в такую же ослепительную ванную комнату. Искусные мастера прошлых столетий оценили бы по достоинству вкус молодой девушки, которая уже хмурилась под натиском солнечных лучей. Она свела на переносице чёрные брови, и носик её был вздёрнут вверх, протестуя солнцу и борясь за сон. Ещё немного повозившись, девушка открыла свои большие карие глаза.

BOV Bella
- Изабелла Мари Свон! Поднимай свою задницу и бегом в ванную! Через час самолёт! Боже… ну что ж такое… - услышала я крик своей сестры Розали. Она была в бешенстве, судя по тембру её голосу. Обычно, когда она злилась, то голос становился на октаву ниже.

Я приподнялась на локтях и почувствовала лёгкое головокружение, когда зевнула во весь рот. Знаете, говорят, что когда человек зевает, то его душа покидает тело на мгновенье и снова возвращается, поэтому иногда мы теряем равновесие или чувствуем лёгкое головокружение. Не знаю, верить ли в это, но со мной только что всё это произошло. Останусь Швейцарией, как говорит моя мама. Мама… я не живу с родителями уже более трёх лет. Мне неполные двадцать четыре года. Самостоятельную жизнь я начала с момента поступление в Чикагский университет, расположенном в Гайд-парке. Там я и осталась. Чикаго мне нравился своей жизнью, насыщенность событий. Суетой и активностью. Нравилось и то, что этот город настолько современен, что в нём теряешься. Теряешься в его огнях, теряешься в самых маленьких улицах. Везде. И это мне нравилось. Так я прожила спокойной одинокой жизнью около двух лет, но Рене настолько волновалась, что прислала мне Розали. Хотя сама она этого не признаёт до сих пор. Но я ей дико благодарна, ведь Рози мне нужна. Она моя единственная сестра. Разница у нас с сестрой два года, и, казалось бы, что не так уж и много, но видно не вооруженным глазом. Мы просто слишком разные, наверное, в этом всё дело. Она очень красивая. Высокая фигуристая модель. С длинными ногами и упругой попкой. Вьющиеся золотистые локоны, которые спадали чуть ниже груди, предавали ей аристократичности. Хотя аристократкой всегда называли меня. Я же была маленького роста, с бледной фарфоровой кожей и каштановыми кудряшками, как у папы. Хотя я была довольна собой и перестала завидовать Рози лет в шестнадцать, когда очертания моей фигуры приобрели завершающие штрихи.

Прошли уже около пяти минут с тех пор, как душераздирающий крик сестры оторвал меня от сна. Я всё же не стала будить в ней зверя и слезла с кровати. Утренний воздух комнаты прошёлся по телу, и меня охватила мелкая дрожь. Я немного съёжилась и встрепенулась. Пробуждение я всегда начинаю с гимнастики, которая помогает держать себя в форме. Лёгкие физические упражнения благоприятно влияют на кровообращение. Фигура становиться идеальной. Я никогда не была полной и не страдала лишним весом, думаю, это мне вообще не суждено, но перестраховаться стоило. Но не сегодня! Определенные обстоятельства мешают мне идти по давно составленному расписанию. Немного потянувшись вверх, я перевела взгляд на часы, висевшие мирно на стене. Сейчас было без десяти двенадцать. Мой самолёт улетает в час дня. Значит, у меня катастрофически нет времени. А стоять здесь так и ничего не делать не лучшее решение проблемы. Поэтому я направилась прямиком в ванную. Лёгкие тёплый душ встретил меня и окунул в мир блаженства. Под струями я забылась, расслабилась и получала удовольствие. Слегка надавив на дверь кабинки, я выскользнула наружу и предстала перед зеркалом. Во всей этой естественности я видела плюсы и минусы. Но, думаю, достоинств всё же было больше. Я прикоснулась рукой к коже лица, которая распарилась. Провела указательным пальцем по прямому, чуть вздёрнутому вверх носу. По идеально ровным бровям. Коснулась своих влажных тёмных волос, пытаясь расправить их, но безуспешно. Дальше я проверила рукой по ложбинке небольшой груди, довела до маленького изящного пупка, скользнула по контуру своего естества. Ощутила гладкость своих ног. Я была удовлетворена. Сейчас во мне разливались самые тёплые чувства… приятные, лёгкие. Так постояв, я начала замерзать. Схватив махровый халат, я накинула его на нагую кожу. Он приятно пощекотал меня. Уголки губ дёрнулись вверх, и я вновь взглянула в зеркало. Сегодня я не хочу уделять особое время макияжу, поэтому наложу лишь немного пудры и подкрашу глаза тушью. Это всё, что мне нужно.

Завершив все банные процедуры, я слегка проголодалась. Время ещё было немного, а так как все чемоданы уже собраны, то я смогу себе заварить кофе и сделать сэндвич. Лёгкой поступью я поскакала по лестнице вниз, неся с собой свежий аромат яблок из душа. В холле стояла моя сестра и как-то странно смотрела на свой багаж. Изначально я хотела с ней немного поиграть, испугав её, но потом передумала. Просто подошла к ней.

- Привет, цветочек… - пропела я на ухо своей сестрёнке. Она вздрогнула и испустила растерянный стон.

- Беллз… - простонала она вновь, повернувшись ко мне.

Я внимательно взглянула на неё и вопросительно подняла бровь. Она молчала. Я снова попыталась проделать этот вопросительный и заинтересованный жест. Но она лишь нервно закусила губу. Лишь я в семье закусывала губу, как моя мать, и Розали делала это крайне редко. Я начала всерьёз беспокоиться.

- Что случилось? - подойдя вплотную, прошипела я в лицо сестры.

- Белла! Милая, только не кричи! – тихо прохрипела она, и на глаза навернулись слёзы. Моё сердце бешено заколотилось, предчувствуя что-то неладное. Ком подкатил к горлу, и совершено не хотелось узнавать, что произошло. Но надо.

- Говори… - выдавила я, но она вновь уставилась на меня, как на экспонат в музее. – Говори же! – уже прикрикнула я. Тогда она встрепенулась и лицо её немного изменилось, но не в лучшую сторону. Взор затуманился, а губы исказились, превращая в кривую полоску.

- Я… она… в общем… знаешь… - начала бормотать она. Я внимательно смотрела на неё, пытаясь уловить каждую эмоцию. Но её глаза вдруг начали бешено бегать. Она осела на пол. Я прибывала в шоковом состоянии. Розали выглядела такой разбитой и подавленной. Я никогда её такой не видела. Больно смотреть на неё… очень больно. Я в следующий момент оказалась возле неё, вытирая дорожки слёз.

- Солнышко, зайчик… успокойся - шептала я ей, успокаивая, - расскажи мне… пожалуйста…
Она подняла свои глаза небесно-голубого цвета, которые были красными от слёз, и пошевелила слегка губами, издав странный звук. Я ещё более напряглась, вслушиваясь.

- Белла… она… его… понимаешь? – хрипела она и вновь начала заливаться слезами, уже глотая их.

- Что, что я должна понять? – пыталась я разговорить сестру, понимая, что ещё чуть-чуть и расплачусь сама.

- Мама… Рене… она… она сделала это! - громко выкрикнула она, пригвоздив меня намертво к полу. Мама… одно лишь её имя, сопровождающиеся слезами, наводили на меня ужас. Что-то случилось с моей матерью… Господи…

- Рози, Рози! Скажи мне! Молю, не мучай! – уже сама рыдая, кричала я, но меня будто не слышали. Она молчала, а сердце разрывало на части.

Вдруг лицо сестры ожесточилось и приобрело зловещий вид. Каменная, прекрасная статуя перестала плакать. Она застыла и смотрела одну точку. Я не могла понять такое резкое изменение в настроении. Она медленно начала поворачивать голову в мою сторону, и её рот открылся, делая вдох, наполняя лёгкие этим кислородом, пропитавшийся нашими слезами. Ещё один вдох, и она заговорила:

- Рене позвонила мне сейчас. Она не церемонилась, ничего не спрашивала. Она не интересовалась нами. Она всёго лишь разрушила нам жизнь. Быстро, внезапно. Знаешь, что она бросила нашего отца? Знаешь? И я не знала, чёрт возьми! Она его бросила, Беллз, понимаешь? Бросила! - кричала в гневе Розали.

Я же застыла так, как минутой раньше сестра. В голове вертелись её слова, но разум не собирался их воспринимать. « Бросила» - как это? Моя мать, лишняя бросила моего отца… дико, ужасно. Ещё одна слеза скатилась по щеке. Безвозвратно… бросила его, отца… Слеза.

- Ненавижу! – крикнула я и бросилась на балкон.

Лёгкий ветер погрузил меня в свою печаль. Такое радужное утро, такой день - всё это ушло в небытие… всего лишь одним звонком моей матери. Одним словом, действием. «Ненавижу!» - вновь повторяла я себе, не прекращая заливаться обжигающими слезами. Так я простояла около десяти минут.

- Белла? - робко произнесла сестра. Я повернула голову и увидела её извиняющийся взгляд. Я её понимаю. Она винит себя за то, что сообщила мне эту новость. Но можно ли её винить? Благодарить за всё и только…

- Розали… - шепнула я и бросилась в объятия своей любимой сестры.

Тёплые руки крепко обняли меня за плечи. Я уткнулась носом в шею Розы и шептала, как я её люблю. Она тоже что-то говорила, пыталась успокоить меня. Но этого уже не требовалось. После времени, проведенного на свежем воздухе, я всё приняла и осознала. Мне стало более комфортно, когда я поняла, что в мире не всегда всё идеально. Я не могу винить Рене в её ошибках, это её жизнь. Сейчас меня волновало то, что мы уже пропускаем вылет нашего самолёта.

Я приподнялась, отстранившись от сестры. Её глаза были такими нежными и тёплыми, такими взрослыми, такими понимающими. Я её очень любила, очень. Я чувствовала себя маленьким котёнком рядом с ней.

- Розали? – спросила я её, после молчаливой сцены. – Как же мы… вылет? - промямлила что-то сумбурно я.

- Я позвонила в аэропорт и перенесла наш вылет на час позже. Так что нам нужно поспешить, если ты всё ещё хочешь ехать! - улыбнулась она.

- Хм… она ещё спрашивает! Италия уже заждалась! – воодушевлено произнесла я, она улыбнулась, вскоре мы залились беззаботным смехом… полегчало.

Дело в том, что мы с Розали давно мечтали съездить в Италию. Нам это не удавалось из-за плотного графика Розали и моего тоже. Но мы наконец-то сделали это! Месяцы усиленной работы, уговоров, подхалимства к начальству. И вот! Две свободные недели в середине июля. Почему Италия? Всё просто! Мы корнями оттуда, но до сих пор там не были. А кровь-то тянула. Так и получилось, по обоюдному согласию мы купили билеты на самолёт и забронировали один из лучших отелей. Точка нашего прибытия – Рим. Столица древней страны. Нас манило это, мы были в каком-то безумном предвкушении. Жаждали и отсчитывали дни. И вот наконец-то этот день настал! Сейчас мы шли по залам большого Международный аэропорта О’Хара. Кругом был ажиотаж. Шум и просто адское пекло. Странно, что в таком огромном здании так жарко. Люди сидели, ожидая свои рейсы. Некоторые были возбуждены предстоящей поездкой, некоторые были поникшими и уставшими. И только мы с сестрой были просто бешеными! Мы неслись через всю площадку. Сшибая встречных людей. Они кричали нам в след ругательства и замечания. Но нам сейчас было не до извинений. Мы направляли траекторию своего движения к стойке. Вылет был через пять минут… Успешно пройдя все проверки и удостоверения личности, мчались с билетами в руке.

- Вон…вон она! - крикнула я, завидев ту самую стойку.

Около неё стояла какая-то семья, видать, тоже опаздывающая. Мы, запыхавшиеся, облокотились и стали ждать своей очереди. Наконец мы смогли обратить на себя внимание. Розали мило общалась с девушкой за стойкой, но её рука была сжата в кулак, выдавая её нервозность и раздражительность. Кейт - имя на бейджике - тянула резину. Она явно была зла, увидев красивых девушек. Обычное явление, когда на территории встречается противник. Пусть она больше и никогда нас не увидит!

- Так, послушай сюда, Кейти, - саркастически начала я, - быстро оформляй, что нужно, и пропускай нас.

- Или Кейти не дорожит работой? – подыграла Рози.

Девушка сразу изменилась в лице. Ехидная улыбка сошла, уступив месту разочарованию. Спустя минуту она вернула нам документы и провела в салон самолёта. Отделение делилось визуально на две части. Угловой диван с красной шиншилловой обивкой овладевал полукругом помещения. Роскошь его кроваво-красного цвета освещала томный свет отсека. Шоколадный столик круглой формы стоял посередине, немного затрудняя проход. На нём расположились несколько тарелочек и столовых приборов. Рядом была барная стойка со всеми видами спиртного, а также соки, коктейли и прочие полезные в нервном полёте напитки. Массивная люстра на потолке округлой формы примыкала к нему и выглядела, как отполированные блюда на кухне дорогого ресторана. Половину комнаты отгораживала полупрозрачная перегородка. В глубине за её отражением вилось скопление кремовых кожаных диванчиков, также расположенных по бокам салона самолёта. Там было более светлое и приятное освещение. Образ завершали иллюминаторы, которые сместились в самый конец салона.

Мы плавно прошли и заняли свои места. Удобно устроившись, мы блаженно прикрыли глаза…