Сон был тяжелый, и юноше хотелось поскорее проснуться, но он просто не мог этого сделать. Все, что было в его силах — наблюдать за картинками, мелькающими в голове. Вот куда-то мчится длинный поезд. Гарри сидит в купе и наблюдает за проносящимися мимо полями, лугами и маленькими деревеньками. Напротив сидят двое — рыжий неопрятный парень и девушка с очень густыми волосами. Теперь уже другие, не те, что из первого сна. Теперь им лет по пятнадцать. Рыжий парень возмужал, обрел некое подобие мускулов; девушка — будто бы та же саблезубая всезнайка, но ее улыбка... более взрослая, что ли. По тонким розовым губам скользит не самодовольство, а, скорее, житейская мудрость.
Она смотрит на Гарри и что-то говорит ему, но он не слышит ни звука. Губы девушки шевелятся, она как будто что-то убедительно втолковывает, снисходительно улыбаясь, но Гарри не может понять, что именно она говорит. Он даже не знает ее имени. Нет, знает... Гарри слышал его в кафе.
Гермиона. Гер-ми-о-на.
Они снова едут на этом поезде. Гарри убежден, что они уже не раз на нем ездили. И едут снова. И снова в то же место.
Но куда, черт возьми, куда?!
Пространство окутывают клубы тумана, и поезд исчезает, будто его и вовсе не было. Гарри стоит в темном подземелье, в котором нет ничего, кроме огромного зеркала. Ближе к зеркалу стоит человек в тюрбане. Он что-то втолковывает Гарри, а его бледное лицо перекошено злобой. Человек тянет руки к голове.
Что он делает?
Тюрбан падает на пол. Гарри думает, что никогда в жизни не видел более отвратительной лысой головы. Человек поворачивается задом. Гарри ожидает увидеть такой же противный затылок. К тому, что там было на самом деле, Гарри оказался не готов: из затылка торчало еще одно лицо, такое злобное и омерзительное, какого Гарри, пожалуй, больше никогда и нигде не увидит.
Лицо врага.

Тишину дома на площади Гриммо нарушил душераздирающий вопль Гарри Поттера. В комнату, где лежал юноша, влетели Гермиона, Рон и Джинни.
Гарри никак не мог прийти в себя: он метался по дивану, стонал, вскрикивал, и иногда можно было разобрать бессвязный шепот: «Враг, враг».
- Он одержим бесами, - в ужасе прошептала Джинни и малодушно отступила в коридор.
Рон попятился следом, но Гермиона твердой рукой удержала его за шкирку. Если Рон и колебался между «одержимым» Гарри и разгневанной Гермионой, то, встретившись с подругой взглядом, предпочел не совсем нормального Поттера.
Они вошли в комнату. Гермиона присела рядом с диваном и начала вытряхивать из сумочки зелья. Наконец, она нашла пузырек с голубоватой жидкостью, вылила все содержимое на марлю и положила Гарри на лицо. Крики прекратились, тело Гарри безвольно обмякло на диване.
- Что это за дрянь? - поинтересовался Рон, с отвращением взирая на марлю, пропитавшуюся вонючим голубым зельем.
- Умиротворяющий бальзам. Рон, иди сюда и помоги мне, - позвала Гермиона, вытаскивая из сумочки бутылек с какой-то белой слизью, по консистенции похожей на клей ПВА. - Надо влить в него зелье от кошмаров. Рон, иди сюда, будешь зажимать ему нос, пока я буду вливать зелье.
Сзади что-то загрохотало: пятясь, Рон налетел на старинную вазу миссис Блэк и разбил ее.
- Рон! - возмутилась Гермиона. - Куда ты собрался?!
- А вдруг он одержим Сама-Знаешь-Кем? - спросил Рон с суеверным страхом в голосе.
Гермиона устало махнула на него рукой. Восприняв это, как знак согласия, Рон выскочил в коридор и подстроился под дверью, рядом с Джинни. Гермиона осторожно влила в Гарри зелье и положила руку ему на лоб: кожа отдавала приятной прохладой, но уродливый шрам в виде молнии был горячим, как раскаленная кочерга, и болезненно пульсировал под тонкими пальцами Гермионы.
- Что там у тебя? - раздался из коридора настороженный голос Рона.
Ответом ему послужила тишина. Рон повторил свой вопрос чуть громче. Когда ответа снова не последовало, рыжий парень заволновался. Поднявшись на ноги, он осторожно заглянул в комнату и... получил очень болезненный подзатыльник от караулившей у входа Гермионы.
- Ай! За что? - обиделся Рон.
- Ты... Бесчувственная свинья! - Гермиона замахнулась еще раз, но Рон увернулся и врезался лбом в косяк. - Понимаешь, сколько всего твой друг перетерпел?! Да ни черта ты не понимаешь, ведь сам-то жив-здоров!
Гермиона снова замахнулась и дала Рону пощечину.
- Ай! Перестань! - отмахивался рыжий. - Больно же, в самом деле! У меня рубец останется!
- Ничего, - мстительно произнесла Гермиона. - Мужчинам идут шрамы, даже если они не на лбу.
С этими словами она вернулась в комнату, где лежал Гарри, а Рон с Джинни так и остались под дверью.

На следующее утро Гарри проснулся в холодном поту и стал дико озираться по сторонам. Он лежал в незнакомой комнате, душной и наглухо зашторенной. Над скрипучим диваном висел поеденный молью ковер, на окнах — пыльные бархатные портьеры, не пропускающие ни единого лучика света.
Где он? Что с ним происходит?
Самочувствие лучше не стало: Гарри тошнило и трясло, несмотря на два одеяла. Парень подумал, что он, скорее всего, умрет — даже комната была обставлена так, будто в ней лежал безнадежный больной. И уже не важно, чем он болен. Тело сводило судорогами, внутренности как будто плавились, а голова грозилась вот-вот лопнуть.
Гарри по-прежнему ничего не помнил. Да и какая теперь разница, кто он, где он, где его друзья...
Он умрет.
За дверью послышался какой-то шорох. Гарри не поверил своим глазам, когда в комнату вошла та самая девушка с густыми каштановыми волосами.
Ее зовут Гермиона. Больше он ничего о ней не знает, хотя и этого сейчас достаточно.
- Гер-ми-о-на...
- Да, я здесь, - прошептала девушка, мгновенно оказавшись рядом с диваном.
- Как я сюда попал? - сказал Гарри еле слышно, пытаясь унять бешеную дрожь во всем теле.
- Мы нашли тебя во дворе, - ответила Гермиона, обеспокоенно разглядывая Поттера.
Гарри хотел задать следующий вопрос, но из его горла вырвался только стон. Гермиона обеспокоенно накрыла его лоб прохладной ладонью, затем потрогала губами — в этот момент Гарри показалось, что его внутренности перевернулись.
- Боже... - прошептала Гермиона и полезла в бисерную сумочку.
Вытащив флакончик с болотно-зеленой жидкостью, девушка слегка раздвинула губы Гарри и вылила ему в рот содержимое сосуда. Зелье было очень противным. Казалось, по телу поползли склизкие змеи. К горлу подкатил очень плотный склизкий комок, и Гарри, свесившись с дивана, закашлялся и стал рвать.
Гермиона убрала волосы со взмокшего лба Гарри и укутала его в одеяла. Парня трясло.
Может, в прошлом Гермиона была его девушкой?
- Все будет хорошо, - не переставала твердить она, водя пальцами по его непослушным черным волосам. - Ты наглотался какого-то яда, да еще и не ел примерно неделю. Ничего, бывало гораздо хуже.
- Ты что-то знаешь? - встрепенулся Гарри и приподнялся было на подушках, но тут же со стоном рухнул обратно. - Что... Что было, Гермиона?
- О чем ты? - не поняла девушка.
- Сам не знаю. У вас есть какое-то общее дело, я сам слышал, как вы обсуждали это в кафе...
- Ты был в кафе?! - изумилась Гермиона. - Почему ты не подошел к нам?!
Этот факт так поразил девушку, что она несколько минут сидела с открытым ртом. Гарри не мог говорить, потому что его душили слезы.
Да он ведь даже не помнит их! Что он мог им сказать?
По щеке скатилось несколько соленых капель. Гермиона сжала холодную и потную руку Гарри, но ничего не сказала.
- Главное, что ты не попался врагам. Теперь ты в безопасности, - ласково сказала Гермиона, но, заглянув Гарри в глаза, увидела там только ужас и непонимание.
- Так это правда? - спросил Гарри, справившись со слезами. - У меня действительно есть враг?
Гермиона выпустила руку Гарри. Ее бисерная сумочка с грохотом упала на пол. Мгновенно взяв себя в руки, Гермиона заглянула Гарри в глаза и дрожащим голосом спросила:
- Гарри Поттер, какую форму принимает твой патронус?
- Патронус?.. О чем ты? - растерялся парень.
- Так ты не помнишь, - прошептала Гермиона, поразившись ужасной догадкой. - Ничего не помнишь!
- Я помню, как жил у дяди с тетей... Больше ничего, - печально заключил Гарри.
Гермиона принялась было его расспрашивать, но Гарри снова сделалось плохо, и он уснул. Поправив ему одеяла, Гермиона вышла из комнаты и отправилась на поиски Рона и Джинни, чтобы все рассказать им.

В следующий раз Гарри проснулся только в полночь. Температура спала, голова перестала гудеть, но память так и оставалась под толстой пленкой забвения. На прикроватной тумбочке Гарри обнаружил стакан воды. Быстро осушив его, парень отправился шататься по дому.
Странный дом. Какой-то слишком старый и мрачный. На стенах, как и в прошлый раз, висели головы каких-то уродливых существ с длинными ушами.
Вот только когда он был, этот прошлый раз?
- Гарри, ты проснулся?
Парень подскочил и обернулся. Сзади стояла Гермиона и с подозрением его разглядывала.
- Тебе уже лучше?
- Да, спасибо, - кивнул Гарри. Сердце застучало вдвое быстрее. - Кто я? Расскажи мне! Как мы познакомились, кто те двое рыжих, которые были с тобой в кафе...
- Подожди здесь. Сейчас я позову их, и мы тебе вместе все расскажем.
- Гермиона! - крикнул Гарри вслед удаляющейся спине.
Она обернулась. Гарри открыл рот и почувствовал робость, но все же решился задать вопрос, который был действительно важен на данный момент:
- Там... В прошлом, которого я не помню, ты была моей девушкой?
В глазах Гермионы, до этого полных нежности и заботы, проскользнул какой-то колючий холод, от которого Гарри стало не по себе. В ее взгляде скользило что-то еще, кроме недоумения, что-то нехорошее.
- С чего ты взял? - произнесла наконец Гермиона.
Гарри не ответил.
Ж- ди здесь. Должно быть, у него сильно поврежден мозг, - уходя, пробормотала Гермиона себе под нос.
Когда она ушла, сердце Гарри взорвалось от боли, а из глаз помимо воли брызнули слезы. Почему, почему, почему? Гермиона не любит его? Может, она любит того рыжего парня?
Плевать.
Гарри вдруг расхотелось вспоминать свое прошлое. Все, что ему сейчас было нужно — поскорее убраться из этого дома и снова попытаться все забыть.
Спустившись вниз, Гарри нашел выход и вылетел на улицу, не заметив, как дома за ним сдвинулись. Гермиону, выкрикивающую его имя, Гарри уже не слышал.

Он шел по ночным Лондонским улицам, избегая всяческих людных мест. Никого не хотелось видеть, хотелось идти одному в темноте, ускорить шаг, быстро бежать и не думать обо всем, что произошло в последнее время. Он толком не знал ту девушку, от которой бежал. Невозможно влюбиться в ту, кого видел всего пару раз, но что-то подсказывало Гарри, что чувства зародились еще давно, в прошлой жизни, пока он не потерял память, и теперь ростки этих чувств пустили корни. В ее глазах Гарри растворялся без остатка, как таблетка аспирина в стакане с водой. И от этого он бежал, потому что она не разделяла этих чувств, ни о чем таком Гермиона явно не думала.
И он не будет думать. Он будет бежать по пустынным переулкам, растворяясь в прохладной ночи. Именно это он сейчас и делал.
Пока не почувствовал на себе чей-то пристальный взгляд.