Несколько часов вокруг меня творился хаос. Конечно же, у лаборатории не было шанса устоять против такой многочисленной и вооруженной армады: спустя пятьдесят минут в здание ворвались доури, пленяя покорных и убивая сопротивляющихся. Доури, томящихся на нижних этажах, выпускали, их место заняли пленные солдаты «Кларити». Не было в этой войне места жалости и прощению. Я горько взирала на окружавшую меня смерть, впав в оцепенение.

Митч, вооруженный пистолетом, забаррикадировался вместе со мной и секретаршей в офисе главнокомандующего, но я не видела смысла в этой нелепой борьбе. Поэтому, когда доури выбили дверь и ворвались в помещение, ударила по руке Митча и выбила пистолет, чтобы спасти его.

- Кэти! – вскричал взбешенно мой друг, но был повален на пол двумя ударами. К счастью, обошлось без телесных травм, а отсутствие оружия автоматически сделало его пленником, а не трупом.

- Кэти!.. – услышала я знакомый любимый голос, наполненный болью, и повернулась к обладателю, застывшему в дверях. Выражение лица, пересеченного ужасным шрамом, менялось от удивления к шоку, а затем к ненависти. Я знала, как выгляжу в его глазах: я снова предала доури, и это после стольких обещаний.
- Прости, - прошептала я, не сопротивляясь, когда мои руки сковали за спиной, как у Митча и секретарши Джен, отчаянно визжавшей.
- Выбери, наконец, правильную сторону, Кэти, и я снова поверю тебе… - взмолился Эйни; я слышала беспомощные крики мужчин и женщин, которых хватали, вязали, вели на нижние этажи, чтобы оставить в заложниках ради своих амбициозных планов: насилием Эйни хотел исправить несправедливость этого мира.
- Я не могу быть на чьей-то стороне, - ответила я. – Я вне сторон, Эйни. Я за мир.
- Некоторых к миру приходится принуждать, – прорычал мой возлюбленный.
- Прости, но я не вижу в этом смысла, - покачала головой я. – Ваша борьба нелепа, вы бьетесь с ветряными мельницами, не видя истинного врага. Вы должны остановиться, Эйни. Пока не стало поздно, прошу тебя!

Митч, висевший на руках солдат доури, мой друг, мой враг, столько раз обманывавший меня, взглянул с глубоким пониманием – он верил мне, я видела. А Эйни – человек, которого я много лет любила, доверяла безгранично и обожала всем сердцем, так и не воспринял мои слова всерьез. Словно я – пустое место… даже не пешка, а меньше в этой смертельной и глупой игре.

- Как же ты не видишь очевидного, Эйни, - просила я. – Да, кларити - убийцы, но что собираетесь сделать вы?! Посмотри вокруг – это не война, это террористический захват! Вы ничего не добьетесь… правительство не станет разговаривать с террористами, а тем более уступать их ультиматуму
- Это мы еще посмотрим! - Лицо любимого исказилось отвращением – за ним я видела боль, которую он скрывал.

И в это мгновение я поняла – он сдался. Причислил меня к стану врага, вырвав из собственного сердца, как бы ни было больно. Больше он не верил в мое предательство по наивности и заблуждению; теперь я предала его идеалы сознательно и всерьез.

- Уведите ее вместе с остальными, - холодно распорядился Эйни и пристально смотрел на меня все время, пока я выходила из офиса. Он будет надеяться, я знала. И, конечно, простит в конце концов. Но на кону сейчас стояло нечто более важное, чем доверие и наша любовь. Будущее всего человечества!

Опускаясь на нижние этажи в лифте, я задумалась, в который раз проделываю этот путь? Сколько таких «спусков» было, которые я стерла из памяти, чтобы забыть боль и пролитую кровь? Сейчас все так сильно переменилось. И не было ни одной мысли в голове, как исправить свои и чужие ошибки, как предотвратить нечто более страшное, чем захват главной лаборатории кларити.

- Чего приуныла? – мягко спросил Митч, когда нас втолкнули в палату и заперли за спиной прочнейшую дверь. Вповалку сидели на полу два десятка работников корпорации, некоторые из них стонали от ран. И в этом смысле доури были не лучше кларити – безжалостные, обозленные и жестокие мучители…
- Я вижу впереди ад, - мрачно изрекла я, представляя варианты развития ситуации, и ни один из них не кончался просто.
- Ты права, - поделился Митч, устало падая возле стены, и я присоединилась к нему, внимая.
- Что ты знаешь?
- Это легко просчитать, - ухмыльнулся он. – Твои любимчики ничего не добьются. Ни численное превосходство, ни взятые заложники, ни угрозы, ни перспектива разрушения лаборатории и даже целого города не остановят нашу армию. Обычные городские жители не станут помехой массированному удару, если скамы откажутся сложить оружие добровольно. Подумай, Кэти, они так удачно собрались в одном месте! Да проще сбросить несколько килотонн и стереть город с лица земли, чем договариваться. Или применить химическое оружие, заполучив всех живыми – даже если от этого пострадает простой народ. У скамов нет шанса.
- Это вы довели их до этого самоубийственного наступления! – зарычала я. – Не нужно было готовить облаву. Не нужно загонять отличающихся от стандарта людей в угол и превращать их в зверей! Не нужно ставить одних превыше других и приравнивать обыкновенных к совершенству, других превращая в изгоев. Если бы не убогая политика, всего этого, - обвела я рукой комнату, полную корчащихся раненых, - можно было бы избежать! А в будущем, - шепнула с горечью, - выжить.
- Ох, Кэти, - Митч обнял меня рукой за плечи и привлек к себе как старый любящий друг. – Если бы все было так просто. Человеку свойственно ошибаться…
- Жаль, что не свойственно эти ошибки исправлять, - печально пробормотала я.

Так мы и сидели несколько часов: без еды и питья, без надежды на спасение. Пока до нас не долетели обрывки слухов, что армия кларити вплотную приблизилась к стенам Лабрадор-сити и ведутся серьезные, сложные переговоры. У кого-то из работников не отняли телефон, так что мы могли получать информацию в прямом доступе – через интернет и телевидение. Так мы узнали, что вокруг города выстроены заграждения и в нескольких местах доури дали кларити бой. Вести перестрелки в жилых кварталах было бы преступлением, поэтому армия временно отступила. Наши воспользовались передышкой, чтобы выйти на связь и выдвинуть президенту страны требования, при которых доури оставят город. Это: полное освобождение всех мутантов и равные с обычными людьми права. В противном случае война неминуема – до последней капли крови всех сторон.

Время и место переговоров было назначено на девять вечера в нейтральной полосе. Вся элита, вся верхушка власти с обеих сторон явится туда!

- Кэти, это ведь твой шанс, – высказался Митч, глядя на меня фанатичным взглядом человека, искренне верящего в мои возможности. – Там соберутся все, кто тебе нужен: главнокомандующий и его верхушка, президент Ты должна попытаться поговорить с обеими сторонами. Такого удачного случая больше не представится. Я верю в твои идеалы, - взял он меня обеими руками за плечи, смотря в глаза. – Я всегда, с самого начала знал, какова твоя сила. Лекарствами тебя пичкали неспроста. Но только я один понимал, какую по-настоящему опасность ты представляешь! Ты сама не подозреваешь, на сколь многое способна, и если кто-то и мог бы изменить этот мир, то только ты!
- Митч… - растерянно хлопала я глазами от неожиданности. И сила, убежденность друга вливались в меня, заряжая энергетический шар, спрятанный внутри, спящий последние несколько часов из-за всеохватывающей безысходности.
- Да, Кэти, - внушал твердо он. – Ты способна на это. Иначе твои мучения были зря? Ты родилась с клеймом изгоя, прошла длинный мучительный путь уничтожения себя, затем ты проснулась и теперь единственная, кто знает настоящую правду. Пойди, расскажи ее людям! Ты сможешь, я верю в тебя!

Я не чувствовала слез, бегущих по щекам – только свою благодарную улыбку. Митч смог вернуть мне надежду, которую я утратила, всего лишь обещанием, что верит в меня.

- Спасибо! – обняла я его крепко-крепко, тепло и счастливо. И замерцала, теряя связь с материальным миром.
- Ты сильнее, чем думаешь, - услышала где-то вдалеке голос друга, принявшего, наконец, правильную сторону – сторону мира, а не войны.

Стены, люди – не помеха абсолютной энергии. И немногие способны разглядеть фиалковое мерцание моего передвижения.

Однако сейчас я поняла, насколько прав был Дрейк, что нет нормальных, «чистых» людей без влияния излучения, правы ши, боящиеся залетать в города. Невидимость – она только для неискушенного, далекого от сверхъестественных вещей обывателя. Но никогда не знаешь, встретишь ты за поворотом обыкновенную домохозяйку или скрытого, а то и одаренного доури.

Я летела медленно, изучая свои возможности в тесном пространстве стен. Люди выглядели подвижными сгустками фиолетового цвета разной яркости – подозреваю, более насыщенные имели выраженный талант, тогда как блеклые обладали незаметными отклонениями.

Доури, вызволенные из плена, имели болезненный изломанный цвет – я могла видеть, в каких местах лекарства «блокируют» движение яркого ультрафиолета, держа его в заточении внутри тела. Они не лечили зараженных излучением людей… они убивали в них живое, превращая в калек. Все равно что отрезать птице крылья, потому что кто-то свыше решил, что ненормально – летать.

Стены и перекрытия здания состояли из «мертвых клеток», движение энергии в них было затруднено, незаметно невооруженным глазом. Проникать сквозь них было отчасти неприятно – как щекотка, волной прокатывающаяся по телу. Но даже в неживой материи стен, хоть и медленно, все же струилась энергия.

Но самое интересное – это то, как люди реагировали на меня! Некоторые удивленно смотрели – я знала, они видят блики моего перемещения. Другие автоматически отмахивались рукой, словно чувствовали незримое инородное присутствие и принимали его за назойливое насекомое. Но даже те, чей дар был так слаб, что их тела почти не выдавали фиалкового свечения, реагировали: отклонялись хотя бы на долю миллиметра, если я пролетала слишком близко. Дрейк был прав: не было «нормальных» людей, каждый в какой-то степени после войны превратился в доури.

Это внесло в задуманный мной план некоторые коррективы. Оставалось лишь воплотить их в реальность.

Были и неожиданности: раз или два мне показалось, что я вижу след ши – словно не успела совсем чуть-чуть, разминулась с соратниками. Были ли это люди Дрейка, присматривающие за мной по его указанию, потому что я его дочь, и он волнуется за меня? Или некоторые из ши отправились вслед за мной сами по себе, из любопытства? А может, они следят, не расскажу ли я лишнего и не создам угрозы их мирному поселению в горах? Эти вопросы так и остались риторическими – не оставалось времени искать на них ответы, солнце садилось, и я могла опоздать на встречу сторон.



Я медленно спускалась с небес, разглядывая военной расцветки брезентовый шатер, который поставили в нейтральной зоне между конфликтующими сторонами. Официально договорившиеся о диалоге лидеры двух организаций – повстанцы и кларити, представители «чистой расы» и изгои доури – уже прибыли на место. Обстоятельства встречи могли быть и лучше.

Главнокомандующий североамериканской армии Грэхем Спичборд был окружен личной охраной и полицией. Всего около пятидесяти человек, основная масса рассеялась полукругом вокруг палатки лицом к врагу – таким образом, если бы доури решили напасть, первыми пал бы кордон полиции, а Спичборд успел уйти. Также со стороны людей ожидался телемост с самим президентом; прибыть на встречу лично лидер страны категорически отказался.

Со стороны доури я видела Эйни, храбро вышагивающего к шатру впереди всех. Годеф, Джонсон и Поуле – его ближайшие соратники и друзья – шли следом. Охрана, состоявшая не только из мужчин, но и из женщин, на первый взгляд вообще не была вооружена. Но не стоило обольщаться! Эйни взял с собой самых одаренных представителей сопротивления! Это было ясно и без ярко-фиолетового свечения их глаз, уверенных ухмылок и энергии, стремительно бегущей по венам. Я не удивилась, когда узнала среди охранниц Лорен – эта девушка была крайне опасна и могла сделать многое, а уж если она со своими «упырями», людям Спичборда, реши они напасть, не сдобровать!

На минутку в глубине души затеплилась надежда, что Эйни добьется своего и без меня: ну вот же, встреча состоялась, доури наконец-то могут быть услышаны наравне с «нормальными» людьми. Разве многого изгои просили? Всего лишь свободы, прекращения преследования и равных прав. Ведь это было прописано в Конституции испокон веков!

Но увы, та благословенная Конституция Прав и Свобод Человека канула в лету во время войны, сгорела вместе с миллиардами людей по всему миру, превратилась в пепел так же. как исчезли города и страны с лица земли. С тех пор стало не до прав человека – шла борьба за выживание.

Ни одна из воюющих сторон не хотела уступать.
- Вы не получите равных прав, даже не мечтайте, - вещал президент, суровые складки его губ презрительно поднимались – он ненавидел скамов. – Единственное, что мы можем вам предложить в обмен на город, живых заложников и уцелевшую лабораторию – дать беспрепятственно уйти и в течение нескольких часов не начинать преследование. Но как только город будет освобожден, облава начнется снова и уже не прекратится, пока все террористы не окажутся в тюрьме! В противном случае…

Крики Эйни, Годефа, Спичборда перекрыли голос президента, не дав договорить. Мужчины ожесточенно спорили, угрозы становились все страшнее, и было очевидно, что переговоры ни к чему не приведут. Никто не собирался уступать. Лишь голоса становились громче, ситуация напряженнее – одна искра, и разгорится пламя.

Я не могла больше слушать этот бред. Пока кларити и доури грызутся, Оохен преспокойно растит солдат, поджидая момент. Пора было вмешаться. Я женщина, которую не посчитали достойной стать хотя бы пешкой. Но я достаточно сильна, чтобы изменить неизбежный исход войны и доказать сторонам конфликта, как сильно они заблуждаются.

Всполохи моего присутствия озарили своды шатра ярким цветом, заставив орущих, хватающихся за оружие, взбешенных мужчин по очереди замолчать. Я отметила, что не только Эйни и доури повернули головы, с изумлением взирая на мой полет. Грэхем Спичборд заметил меня едва ли не первым, его брови взметнулись вверх, а рука опустилась на кобуру.

Я отметила, что замолчал даже президент… это было интересное наблюдение, и если бы не монитор, искажающий реальность, уверена, я могла бы увидеть ярко-сиреневый цвет, бегущий по его аномальным венам.

- Кэйтлин?! – узнал меня Эйни, когда мои оформившиеся стопы коснулись взрытой армейскими сапогами, грязной и влажной земли. Холодно…

Любимый мог сколько угодно наказывать меня за то, что я так и не перешла на сторону сопротивления, злиться, ненавидеть, но не в его силах было меня разлюбить, - хотя я и не понимала, чем заслужила такую преданность от столько сильного, благородного и самодостаточного мужчины. Он бросился ко мне, прикрыв мою наготу сброшенной с плеч кожаной курткой, видавшей виды, но сохранившей его мужественный аромат.

- Что ты здесь делаешь? – сурово прорычал он, его глаза почернели от ярости и раздражения, а также страха за мою жизнь, ведь я пришла в логово врага и могла получить быструю пуль лишь за то, что никто не ожидал меня увидеть.
- Это ловушка! – грубо обвинил Спичборд – сторонники прикрыли его собой, наставляя на меня оружие. Охрана, а также стоявшие в пятистах метрах передовые отряды кларити зашевелились и зароптали. – Вы нарушили условия встречи, горите вы огнем! Мать вашу, стреляйте же в нее, стреляйте!
- Она не опасна! – Эйни прикрыл меня собой, собираясь принять шквал пуль.
- Стойте! – мой крик перекрыл мужские голоса; мерцание, вырвавшееся из глубин сердца, озарило шатер яркой вспышкой белого света ярости. – Дайте мне сказать!

Наверное, я действительно была юной идеалисткой. Наверное, никогда в нашей жизни не настанут времена, чтобы женщина принималась во внимание наравне с мужчиной. Но так уж выбрала судьба, что именно мне достался самый мощный дар на планете – стать проводником между двумя непримиримыми сторонами и закончить войну.

Более часа потребовалось мне, чтобы рассказать свою историю и принудить мужчин ее слушать. В ход шло все: уговоры, мольбы, угрозы и даже наглядная демонстрация силы. После того как протуберанцы энергии, вылетевшие из моих пальцев, проделали несколько глубоких дымящихся борозд в земле, Спичборд и другие наконец-то перестали перебивать и дали договорить.

- Я могу подтвердить ее слова, мы с Кэйтлин были вместе похищены Оохеном, выкрикнула Лорен, выступая вперед, когда я сказала, что закончила речь.
- Много ли у них солдат? – нахмурился Спичборд в ответ.

Лорен смешалась:
- Я не видела армии! Разве что нищий сброд… Но он уверял, что растит солдат…

Спичборд кивнул, как будто услышал то, на что рассчитывал.
- Даже если некий Оохен существует, - резюмировал он, раздраженно и сердито на меня поглядывая, - вряд ли представляет для нас опасность. Армия страны насчитывает более ста тысяч человек. Никакой местный психопат нам не страшен.
- Заблуждение, - прервала его тираду я. – Оохену не нужны сотни тысяч бойцов. Если бы вы его видели в деле, поняли бы, что даже в одиночку он представляет угрозу безопасности.

Главнокомандующий выглядел скептичным.

- Бессмертный человек, умеющий мгновенно и невидимо перемещаться на любое расстояние, без оружия способный убить ваших солдат, просто повредив их внутренние органы взмахом руки – не опасен?!
- Это правда, - подозрительно глядя на меня, вдруг вмешался Эйни. Все время он внимательно слушал, и мне казалось, что он так же не верит мне, как остальные, но неожиданно решил меня поддержать.
- Позвольте, - умоляла я, - объяснить вам суть! Оохен – лишь повод вам объединиться. Но не только ради общего врага. Ваша борьба за чистоту расы не имеет смысла, вы угнетаете мутантов только потому, что цепляетесь за прошлую жизнь. – Я перевела дух. – Но ее не вернуть. Поймите же, что излучение – не зло, людям не прятаться от него нужно, а изучать и использовать подаренные способности. Каждый из вас – даже тот, кто ошибочно считает себя нормальным – имеет уникальный ген, поднявший на новую ступеньку эволюции, и вытравливать его химией бессмысленно! Невозможно взять и превратить человека разумного обратно в неандертальца – а вы пытаетесь сделать именно это, отрицая, что эволюционировали безвозвратно. Те, кого вы считаете «нормальными» - вовсе не такие. Мутанты – все. В большей или меньшей степени – то есть в явной или незаметной. Ваш главнокомандующий, - резко показала я на Спичборда пальцем, не давая возразить, - не смог бы увидеть меня, если бы не обладал аномальным геном! И даже наш президент, - шокировала я окружающих, тыкнув пальцем в экран, - не «чист», я вижу его настоящий цвет, и он такой же сиреневый, как у ненавистных вам скамов. Он может пускать пыль вам в глаза, глотать таблетки, но это не изменит того, что он – такой же скам!

Я видела, как испуганно округлились глаза лидера страны, но не собиралась лгать:
- И если вы дадите мне шанс, я докажу, что все вы и каждый житель расположенного рядом города – мутанты. Просто дайте мне несколько минут показать… и вы своими глазами увидите правду!
- Это бред! – взрычал Спичборд, ему вторил президент и его многочисленная армия, полиция, охрана.
- Пусть докажет! – крикнул кто-то из толпы, в голосе звучал огромный скепсис. – И уже отвалит.
- Я никуда не уйду, - покачала я головой, зависая в воздухе. – Вы все еще не поняли?! Вы не в силах выгнать меня прочь, я не завишу от вашей материальной жизни и могу заставить каждого слушать меня, если захочу. – Мое терпение лопнуло, сноп света поднял меня в вышину, озаряя солнечный день ослепительным, чрезмерно ярким светом - я едва сдерживала энергию, льющуюся изнутри вовне. Ей требовался выход. И я знала, как ее применить.
- Ты угрожаешь нам, девочка?! – взревел Спичборд, и я услышала щелчки затворов.
- Я немногого прошу, - мой голос, многократно усиленный связью с источником, прозвучал как оглушительный звон колоколов. – Всего лишь дать мне доказать, и после этого я оставлю вас думать. И буду надеяться, что вы изберете новый, правильный путь.

Кто-то из полицейских, не выдержав напряжения, нажал на курок. Выстрел был встречен градом пуль, летящих в мою сторону – но все они прошли сквозь меня и упали на траву.

Шепот ужаса прокатился по военной палатке, перекинулся на армии кларити и доури, ряды дрогнули, отступая назад. Признавая неведомую им до этого дня, непознанную силу. Угрозу, которую я в себе несла.

- Я не желаю вам вреда, - волевым усилием я умерила интенсивность свечения и убавила трещавший сноп искр, формирующийся в моих руках. – Позвольте мне продемонстрировать, как вы ошибались! Я хочу прекратить эту ужасную многолетнюю вражду. И верю: мы еще можем начать новую жизнь – в мире согласия и уважения, не истребляя друг друга!
- Пусть говорит! – в гробовой тишине раздался твердый приказ президента, и все оглянулись на экран. Молча поклонились, признавая решение высшего руководства.

И именно в этот момент, когда стороны как никогда оказались близки к примирению, не выдержали нервы у одного из солдат: раздался выстрел со стороны охраны доури. Шальная пуля подкосила одного из охранников главнокомандующего.

Наступил хаос.

- Не стрелять! Это случайность! – кричал Эйни, заграждая собой доури от ответных пуль, но не везде успевал подбежать вовремя: он хоть и имел способность управлять металлом, но только при соприкосновении; мог защитить кого-то, прикрыв собой, но не имел власти над другими, свистевшими мимо пулями. Несколько доури, смертельно раненые, упали.
- Предательство! Ловушка! Убейте их! – орал Спичборд.
- Кто стрелял?! – кричал Эйни на своих, но никто не признавался, увлеченный хаотически развивающимся столкновением.

И лишь я одна, растерянно оглядываясь вокруг и приходя в ужас от увиденного, неожиданно заметила фиолетовые блики энергетического следа, оставленные в пространстве кем-то из ши.

Это был не первый случай за сегодняшний день, когда мне казалось, что рядом со мной есть и другие ши. Но только сейчас до меня дошло, что если бы это были друзья, то не стали бы таиться.

Переход в бестелесное парение произошел мгновенно. И тогда я увидела ИХ… Оохен – не узнать его я просто не могла, лицо психопата навсегда запечатлелось в памяти, и даже отсутствие телесной оболочки не могло меня обмануть – его длинные прямые волосы в виде энергии выглядели будто шевелящиеся змеи гидры, а тело опоясывали искрящиеся электрические шипы. Он выглядел опасным даже в виде чистого излучения.

На мгновение он обратил на меня взор… и страх буквально вытолкнул меня из энергетического пространства.

Беспомощно я оглядывалась вокруг, наблюдая за творившейся вокруг перестрелкой с отчаянием человека, потерпевшего в переговорах фиаско. Я так близка была к победе, но Оохен следил за мной все это время, чтобы не позволить осуществить мирный план. Теперь я была почти уверена, что виновный в первом выстреле не найдется – это не доури нажал на курок, а коварный индеец подкрался незаметно и спровоцировал бойню.

Лорен смотрела на меня пристально, единственная из всех не потерявшая присутствия духа. Она со своим отрядом пользовалась щитами, закрываясь от невзначай пущенных пуль, ожидая, договорятся стороны конфликта или этот скандал перерастет в полномасштабную войну. Она перевела внимательный взгляд на орущих приказы мужчин, на меня, снова на солдат, и в ее лице отразилось полное понимание ситуации.

- Оохен… - произнесла она одними губами, и я, подтверждая ее слова, указала пальцем на мерцающий след его присутствия, мечущийся между кларити и доури. Выстрел, произведенный первым и спровоцировавший конфликт, был произведен им – в этом не оставалось сомнений.

И тогда Лорен сделала нечто невообразимое. Улучив мгновение, девушка выпрыгнула из укрытия прямо на полосу огня, хватая пролетающий мимо сиреневый блик. И вынудила Оохена обрести материальное воплощение в мире живых.

- Стреляйте!!! – визжала она, повисая к у его на спине и мертвой хваткой вцепляясь в шею. – Убейте его, это он – Он провокатор!!!

Мерцающий образ индейца-психопата безуспешно дергался, пытаясь вырваться и сбросить Лорен. Одиночный неуверенный выстрел сменился канонадой; пули, прошедшие сквозь ноги Оохена, заставили его вскричать и упасть на колени, пронизавшие грудь – отняли силу, сделали абсолютно видимым, беззащитным.

Я смотрела, как дырочки от пуль затягиваются на глазах, но ран оказалось слишком много, чтобы ши мог справиться. Несколько сосальщиц из отряда «упырей» присоединились к Лорен, помогая скрутить преступника и повалить его на землю. Вокруг вилось множество фиолетовых огней – этих ши я не знала, но предположила, что это солдаты Оохена. Они не проявлялись, и когда канонада выстрелов стихла, исчезли, бросив своего отца.

Все подбежали к поверженному индейцу, покрытому кровью, но еще живому – он рычал, дергаясь, но слабея с каждым мгновением борьбы. Его темные глаза сверкали от ненависти и злости.

- Кто ты такой?! – потребовал ответа Спичборд, приставляя пистолет ко лбу Оохена.
- Вам не победить! – прошипел убийца, плюясь кровью – поверженный, но не побежденный. – Мои дети отомстят! Вы – жалкие, глупые, слабые белые люди! Это моя земля! И я верну ее, потому что нет среди вас никого сильнее меня!
- Это Оохен, про которого я говорила, - сказала я, получив от умирающего яростный взгляд. – Он хотел, чтобы началась война… Поджигал ваш конфликт, едва тот затихал. Это он стрелял, чтобы вы и сейчас не смогли договориться. Он – главный враг, и через сотню лет его армия достигла бы таких размеров, что вы, увлеченные истреблением друг друга, ничего не смогли бы противопоставить ему.
- Это так?! – свирепо прошипел Спичборд Оохену в лицо, раны которого медленно – из-за державших его сосальщиц, - но все же затягивались.

Вместо слов индеец послал плевок.

- Считай, что признался! – рявкнул Спичборд, спуская курок.

Даже бессмертный Оохен не смог бы выжить, когда его голова превратилась в решето. Тело индейца беззвучно повалилось, заливая траву кровью. И я увидела, как энергия затухает вокруг него, исчезает, впитываясь в землю, будто черви бросились врассыпную, оставив тело.

- Он мертв? – потребовал Спичборд.
- Да, - уверила я, не видя больше живого движения энергии в клетках..

И только когда сосальщицы выпустили руки индейца, мы все увидели, что Лорен так и не поднялась…

Я бросилась к ней, переворачивая лицом вверх: ее широко распахнутые глаза были полны ужаса, из открытого рта вместе с кровью вырывалось хриплое дыхание, а тело было испещрено многочисленными ранами – пули попали в нее, когда она схватила Оохена и кричала стрелять.

- Лорен! – ахнула я, заставляя посмотреть на меня, испытывая огромную боль потери.
- Я рада… - едва прошептала она, обмякшая в моих руках, - рада, что сделала хоть одно доброе дело… Всю жизнь только брала… пришла пора отдать долг…
- Нет, Лорен, не уходи! – взмолилась я, заплакав над телом подруги. – Ты же сказала, что бессмертна…
- Видимо, это не так…

Никто не шевелился и не произносил ни слова, скорбя вместе со мной и давая мне возможность попрощаться с человеком, предотвратившим большую войну. Лорен станет героиней, ее имя увековечат в памятниках и учебниках истории – мутантки, пожертвовавшей собой ради того, чтобы наступил мир. Это потом… ну а сейчас она медленно покидала меня. И я рыдала безутешно.

«Сделай то, зачем ты здесь, - кричали ее стекленеющие глаза. – Докажи им, Кэти!»

- Теперь вы знаете, что я не лгала! – вытирая слезы и поднимаясь, я обвела взглядом притихшую толпу, указывая на мертвое тело Оохена. – Он не один, у него есть солдаты. Хотите ли вы узнать, наконец, правду о себе?! Или продолжите убивать друг друга до полного исчезновения?! – Мой голос окреп, слова вырывались прямо из глубин души, заражали убежденностью даже самых ярых скептиков.
- Пусть говорит, - повторил президент с экрана. И люди, и доури молча расступились, образуя вокруг меня большой круг.

Я призвала ту сторону себя, которая была привлекательной для доури – чудесный магнетизм, благодаря которому кларити поймали и замучили до смерти столько хороших людей. Теперь этот черный дар мог послужить, наконец, во благо.

Раскинув руки, я позволила энергии свободно вливаться в меня, стала с ней одним целым, концентрируя в груди огромный запас излучения, черпаемого из самого источника. Не было преграды в расстоянии: мои руки стали проводником, когда слились с реками энергии, текущими в небе, и создали прямой контакт с источником. Я стала концентратом силы, способной подарить или убить, излечить или покалечить. Я превратилась в могущественный магнит, способный стронуть с места даже самых стойких, самых посредственных доури, и привести их сюда.

- Вы сами ловили на меня как на живца одаренных людей, - донесла я информацию до присутствующих и молча взирающих снизу. – Вы не можете этого отрицать.
- Это так, - согласились сразу несколько человек с обеих сторон, при этом голоса кларити звучали удовлетворенно, а доури – с отвращением.
- Теперь я умею сознательно этим управлять. Включив свой дар как ретранслятор, как маяк, я приведу сюда вольно и невольно ВСЕХ с видоизмененным геном. И если хоть кто-то останется в стороне… что ж, значит, я признаю: есть еще обычные люди, какими и были до войны.
- Давай, Кэти, - шепнул Эйни едва слышно, глядя на меня почти так же фанатично, как недавно смотрел Митч – и тот факт, что любимый в меня поверил, придал мне силы.

Первыми дрогнули доури: чем сильнее дар, тем крепче притяжение. Покачиваясь, дезориентированной колышущейся волной двинулись из своих укреплений ко мне, в эпицентр.

Спичборд не мог отдать приказ о наступлении: попав под воздействие источника, мог только смотреть на меня, протягивая руки, пытаясь дотянуться до света.

Спустя несколько минут подвижки наступили и в рядах кларити: один за другим солдаты начали бросать оружие, забыв обо всем и стремясь вперед, питаясь мощным зарядом, который я распространяла.

Их кожа, перенасытившись энергией, сбрасывала застарелый омертвевший пласт и начинала нежно светиться изнутри, даруя небывалое очищение, обновление, второе рождение. И каждый чувствовал невероятный подъем, включение скрытых резервов и ощущение полета.

Вскоре не осталось равнодушных: все люди в радиусе нескольких миль почувствовали целительную силу излучения. Она повела их вперед, как маленький магнит тянется к большому.

Я развернула свой дар на полную мощь, полностью потеряв себе – превратилась в могущественный, всеобъемлющий и огромный магнит, маня к себе всех, кто хоть немного отличается от нормальности.

Дрейк как-то сказал: мои способности простираются настолько далеко, что одно лишь мое присутствие поможет раскрыть одаренным таланты. И сейчас я использовала это умение на полную катушку, вскрывая правду, которую слишком долго таило человечество от самих себя.

Раскинувшись по всему небу от горизонта до горизонта, я видела соки, пронизывающие землю, деревья, предметы и людей. А еще – радужные блики, стекающиеся ко мне со всех сторон. Знакомые лица: улыбающиеся ши приветствовали меня кивком. Вот девушка с волосами, как у кометы… Мужчина с фиалковой дымчатой бородой… Софи с подрагивающими вокруг головы упругими энергокудряшками. И Дрейк, молча замерший рядом со мной.

- Вы пришли! – ахнула тронуто я, и сила моя возросла от счастливых эмоций.
- Мы не могли не прийти, - улыбнулся Дрейк, кладя руку на мое плечо. - Твой зов невероятно силен, Кэти. И чем одареннее человек – тем быстрее и охотнее он последует за тобой хоть за край пропасти.

Его прикосновение вызвало импульс такой силы, что я взорвалась как сверхновая звезда. И каждый ши, становящийся в ряд со мной, берущий за руку другого и образующий непрерывную цепь, давал такую крепкую связь, что мне казалось – еще немного, и я смогу увидеть перед глазами сам источник.

Земля задрожала под нами, потрескалась и разверзлась бездной, откуда вырвался столб энергетических искр, разливая повсюду излучение. Я сжала ладони ши и закрыла глаза, отдаваясь власти источника. Время перестало иметь значение.

Когда безумие моего дара спало, я обнаружила вокруг колышущееся море людей, от палатки и до самого горизонта. И где-то далеко-далеко на краю все еще виднелось движение: это подходили новые и новые доури, словно в трансе следуя на мой зов.

Рация, висящая на поясе у Спичборда, непрерывно вещала: «Восточная сторона города опустела – не наблюдаем никаких биологических показателей», «Десятки тысяч двигаются к западу, разрешите последовать за ними, невыносимо держаться вдалеке», «На всех трассах наблюдаются заторы: сотни машин движутся в сторону Лабрадор-сити», «Докладываю из Гренландии, люди снимаются с мест, небывалая активность на авто- и железнодорожных вокзалах… Япония, Россия, Европа, Австралия… очереди за билетами на самолет, направление: Канада…»

Истощившись, я рухнула на землю. Вокруг меня очнулись люди: они бормотали, изумленно перешептывались, волновались, в шоке галдели, глядя на свою мерцающую сиреневым энергетическим полем кожу, заглядывая друг другу в фиалковые глаза.

Спичборд вскрикнул от ужаса, когда к нему поднесли зеркало. Надрывно кричал что-то президенту, устало и смиренно отвечающему.

А затем толпа расступилась, главнокомандующего обступила охрана, пришедшая в себя, стала разгонять толпу.

- Она нас всех заразила, – рычал в исступлении Грэхем, доказывая президенту.
- Отставить, Спичборд, - утомленно приказал лидер страны, отмахиваясь от него рукой. – Она права. Соберите срочный совет – кажется, нам есть что обсудить.

____________________

Автор главы: Валлери

Ждем ваших отзывов на Форуме