Название: 21.12.12.
Автор: -
Жанр: Легкий стёб
Рейтинг: G
Пейринг: доблестные воины майя и их современные прототипы
Саммари: Как майя писали свой знаменитый календарь и что из этого получилось.

_______________________

От авторов: История не имеет никакой исторической достоверности, пожалуйста, отнеситесь к ней, как к шутке.

1524 год нашей эры, период упадка империи майя.

Солнце, медленно поднимаясь к зениту, нещадно жгло красновато-коричневые спины индейцев, в то время как они, мерно покачиваясь в такт монотонным песнопениям шамана Кар-Сиях-Лая, усердно молились богу дождя и воды Чаку, взывая к его милости и прося, чтобы он наслал на их иссушенную донельзя землю дождь.
Вот уже второй месяц посевы племени погибали, сгорая под жаркими лучами палящего солнца. Майя грозил не только голод, но и, что страшнее, жажда. Соседние племена не хотели делиться запасами воды, а народ какчикелей был слишком малочисленным, чтобы пойти и забрать воду в сражении.
Жителям города Ишимче, расположенном на горном плато, не оставалось ничего, кроме как молиться и ждать милости всесильного Чака.
- Я пойду к вершинам гор, - поведал вождю его молодой сын Ук-Эд-Чаак. – Молитва будет действеннее, если мы поднимемся выше и станем ближе к богам.
Благородный вождь Ар-О-Ишлахух пристально вгляделся в сторону гор и прищурился, увидев над их вершинами сгустившиеся темные тучи. Нетрудно было представить себе, как в горах в эти минуты идет спасительный дождь… в то время как племя какчикелей погибает на плато от засухи. Глаза вождя алчно сверкнули, и впервые за много дней в них загорелась непризрачная надежда.
- Возьми с собой еще воинов, - Ар-О-Ишлахух махнул своей иссушенной, как увядшие земли вокруг него, рукой в сторону спин безутешно молящихся индейцев. – Молитва быстрее будет услышана, если будет много голосов. Принесите Ёл-Каа-Тааша в жертву, - указал он на младшего сына своей пятой жены. – Идите и принесите нашей земле благодатный дождь!
Собрал Ук-Эд-Чаак лучших воинов своего племени, и двинулись они в горы, не забывая по пути возносить молитвы Чаку и уповать на его благосклонность. Долог и труден был путь мужественных индейцев: палящие лучи солнца оставляли ожоги даже на привыкшей к ним коже, а сухой воздух, будто колючий песок, царапал исстрадавшиеся по воде губы.
Но чем выше поднимались славные воины, тем легче был их шаг, тем прохладнее становился воздух вокруг, а солнце теряло свою убийственную силу. На закате второго дня их пути, когда силы мужей были уже на исходе, услышал Ук-Эд-Чаак мягкий шелест ручья. Вне себя от радости, побежали воины к источнику сладостного звука, и предстало их уставшим взорам явление милости могущественного Чака. Великий Бог послал воинам маленький ручей, чьи прозрачные воды бежали на север, а рядом с живительным источником, в тени от крутого каменистого склона, росли поразительные деревья, никогда раньше людьми народа какчикели не виданные.
Гордые, прямые стволы тянулись к священным небесам, возвышаясь над головами индейцев, а толстые ветви, покрытые странными тонкими листьями, будто закрывали ручей от посторонних взглядов. Деревья имели величественную конусовидную форму, их тонкие пики купались в клубящихся облаках, словно там, в вышине, они общались напрямую с богом, а вокруг витал незнакомый запах пряной свежести.
Несмотря на жажду, доблестные воины медлили, боясь приблизиться к этим таинственным и величавым стражам воды.
- Чак привел нас сюда! – воскликнул Ук-Эд-Чаак, падая ниц перед священными деревьями, и все его спутники раболепно опустились рядом с ним, благодаря бога и прося милости у сакральных стражей. – Это знак! Мы должны остановиться здесь и принести молитвы небу согласно обычаям.
Уделив молитве много, много часов, благородные какчикели попытались испить из ручья. Их иссохшие рты жаждали прикоснуться к священной влаге. Но деревья-стражи больно кололи всякого, кто пытался проникнуть сквозь пышные и обманчиво мягкие с виду ветви к воде. Словно защищая, ветви росли не вверх, а в стороны, рядами опоясывая смолистый ствол. Листья на них были короткими, но жесткими и острыми и напоминали Ук-Эд-Чааку иглы из кости, которыми его нареченная по имени Из-Иокин-Бэль шила для племени одежды.
Ук-Эд-Чаак приказал воинам отступить и глубоко задумался. Колючая охрана не позволяет им испить из ручья. Что же сделать, чтобы снискать милости бога?
Опустившись на колени, Ук-Эд воздел руки к небу, безмолвно умоляя великого Чака о подсказке. Почему тот был настолько жесток к племени какчикелей, что не позволял спасти даже горстку обессиленных воинов, не говоря уже о женщинах и детях, погибающих сейчас на плато от засухи и жажды?
Долго молился Ук-Эд-Чаак, взывая к богу, но тот оставался безмолвным, не подавая никаких знаков. И тогда пали ниц все воины и стали вторить молитвам Ук-Эда, с каждым разом произнося их громче и громче в надежде, что божество услышит и внемлет им. И только спустя немало часов сжалившиеся и услышавшие мольбы небеса послали на землю благодатный дождь. Изнурённые воины с жадностью утоляли жажду, не в силах напиться вдоволь, и не было среди них того, кто не возносил бы безмолвно в этот момент хвалу милосердному покровителю Чаку и не радовался бы ближайшему спасению их народа.
- Это хороший знак, небеса услышали наc! – молвил Ук-Эд-Чаак. - Возможно, и на плато сейчас проливается дождь, омывая растрескавшуюся от нещадной жары почву.
Но не могли воины тешить себя бездоказательными домыслами.
Что если в их городе по-прежнему буйствует засуха? Что можно сделать, чтобы исправить это?
Вознеся благодарственные молитвы богу, молодой вождь понял, что делать. Он должен непременно доставить в деревню одно из деревьев-стражей, чтобы была на земле их племени часть священного войска, что защищала бы и их источник воды. Если страж самого Чака будет рядом, то все их молитвы будут услышаны, и для этого не придётся пускаться в долгий путь, чтобы оказаться ближе к богу. Вместе со священным деревом воины принесут в деревню и божественную благодать. Не этого ли просил сам вождь Ар-О-Ишлахух? А его просьбы всегда беспрекословно исполнялись.
Подбадриваемые струями тёплого дождя – свидетельством благосклонности Чака - какчикели решили выкопать дерево.
По традиции, прежде чем что-то взять у бога, какчикели совершали священное жертвоприношение, и на этот раз они сделают это не на лысом склоне горы, а у корней величественных колючих деревьев. Ук-Эд-Чаак возложил на плечи младшего сына пятой жены вождя важный выбор. Усердно молясь перед близкой смертью, Ёл-Каа должен был впасть в транс и передать остальным волю Чака. На какое дерево укажет его рука, под тем деревом и будет совершено священное кровопролитие. То дерево и заберут воины какчикели с собой, и им оставалось только надеяться, что ноша окажется им по силам. Как бы могучи и мужественны ни были индейцы майя, они не смогут унести с собой упирающийся в поднебесье ствол.
Качаясь из стороны в сторону, в течение нескольких часов Ук-Эд и его воины пели священные песни, взывая к богу, а Ёл-Каа-Тааш постепенно входил в транс. Все началось с выбора Ёл-Кии. Когда, наконец, юношу затрясло, точно в спазмах, и, громко завыв, он указал перстом вглубь колючих зарослей, закончился священный дождь, и это было плохим знаком. Однако Ук-Эд-Чаак приказал какчикелям продолжать обряд, решив, что небеса взяли передышку и наблюдают за священным действом, ожидая дара жертвенного.
Индейцы подняли с земли собрата и под руки повели вперед, рука Ёл-Кии показывала путь храбрым воинам. Им пришлось, невзирая на предупреждение колючих стражей, пройти сквозь них, оцарапывая обожжённые солнцем тела.
И на этом благодать Чака окончательно закончилась. Сначала молодой воин по имени Жей-Ко'об-Лэй споткнулся и упал в пропасть. Потом Сэ-Ми-Акан, запутавшись в могучих корнях, вывихнул ногу. А затем, когда рука Ёл-Каа-Тааша сделала свой выбор, уткнувшись в дерево, что было на пять голов выше самого высокого воина племени, земля дрогнула, и камни, посыпавшиеся сверху, едва не размозжили какчикелям головы.
Но и это не остановило воинов. Чтобы умилостивить Чака, на закате Ёл-Каа-Тааш был принесен в жертву, и окропились кристально-прозрачные воды ручья кровью невинного. Где-то вдалеке, на самой вершине прогремел гром, когда пролилась кровь соплеменника, и сочли индейцы это хорошим знаком, решив, что впору пришла принесенная жертва, и назвали они тогда божественные деревья ёлками, подумав, что просит об этом сам Чак.
Доблестные воины воткнули в каменистую почву склона горы свои топоры ч'аки, начав копать, и тогда сам Ук-Эд-Чаак едва не разбил себе голову, когда упрямая горная порода отбросила топор обратно.
Долгих несколько дней и ночей копали какчикели, а все свободное время молились о прощении и просили о спасении. И все же еще один воин пострадал, поранив ногу лезвием ч'ака, прежде чем они выкопали священное дерево. Колючая ёлка была в полтора воина высотой, а ее основание – в три воина шириной, каждый ее корень – толщиной с две руки сына вождя. Гордые воины, взвалив ношу на плечи, понесли божью благодать домой в надежде принести туда жизнь и процветание.
Но не суждено было их надеждам оправдаться. Ещё по пути домой воинам пришлось испытать на себе всю тяжесть их колючей ноши. Ливень, снова посланный Чаком на их головы, теперь казался им проклятием: дорога стала скользкой, и мягкие кожаные сандалии не способны были помочь статным индейцам удержаться на ногах. После двух дней пути, показавшихся им целой вечностью, добрались они до дома, где под струями долгожданного проливного дождя их с нетерпением ждали все люди какчикелей. Но их возвращение было омрачено потерями, что понесли они, торопясь вернуться в поселение своего племени: еще четыре воина полегли на превратившихся в поток грязи склонах великой горы. Сочли, однако, какчикели, что Чак за свое древо жертв больше берет.
С изумлением смотрели люди на диковинное дерево, принесённое отважными воинами в поселение. Ещё никогда не видели они таких тонких, острых листьев, не видели таких мощных, могучих корней. Осторожно положив свою ношу на землю, воины пали ниц у ног Ар-О-Ишлахуха.
- Мы вернулись, принеся с собой священное дерево Чака! – провозгласил Ук-Эд-Чаак, устремив глаза на вождя племени какчикелей. – Оно хранило источник воды в священном месте в горах, а теперь будет охранять и наш родник!
- Вы спасли наш народ, - провозгласил Ар-О-Ишлахух, вскинув свои худые, морщинистые руки. – Теперь благодать Чака никогда не покинет наш город.
И вдруг громко закричала дочь шамана Эл-Ис-Нуэми, славящаяся точными предсказаниями и умением гадать на рунах. Причитая и задыхаясь, она указывала кривым пальцем в сторону лежащего дерева и что-то в ужасе бормотала своему отцу.
- Глупцы! – раздался оглушительный голос Кар-Сиях-Лая, который поднял плачущую дочь с земли, с ужасом глядя на зелёные, в некоторых местах поломанные ветви священного дерева. - Теперь наше племя проклято!
Подойдя к дереву, он упал на колени.
- Никогда больше не видать нам милости Чака!
- Мы принесли хорошую жертву, - возразил слегка напуганный Ук-Эд-Чаак, а его нареченная Из-Иокин-Бэль, дрожа, прижалась к нему.
- Посмотри наверх, шаман! – добавил Ар-О-Ишлахух, воздевая к небу мокрую от ливня руку. - Небеса льют на наши сухие земли воду! Это ли не знак, что Чак благоволит нашему племени?
- Вы не имели никакого права желать то, что вам не принадлежит, однако протянули свои загребущие руки и взяли это! – скорбел шаман, нежно трогая колючие веточки. – Алчность погубила наш род. Мы все теперь умрем!
- В словах твоих нет ни капли смысла, - презрительно выплюнул Ар-О-Ишлахух. – Теперь Чак с нами, часть его будет жить среди нас, защищать нас, теперь он никогда не покинет наше племя! Ук-Эд поступил правильно. Племя какчикелей с этого мгновения само станет священным, имея такую власть.
- Ты жалкий убийца и властолюбец, Ар-О-Ишлахух, - тихо произнёс Кар-Сиях-Лай, поднимаясь на ноги и устремляя свой холодный взгляд на вождя, - и не видишь дальше собственного носа! Благословение нельзя получить силой. Убив дерево самого Чака, считай, ты отрубил богу руку. Как думаешь, простит он тебе это?
- Мы будем хорошо заботиться о нем, - снова возразил Ук-Эд, вставая на защиту отца, и воины тут же принялись копать яму на главной площади города, чтобы посадить священную ёлку.
- Хорошо заботьтесь о нем! – мрачно велел шаман прежде, чем уйти. – В день, когда дерево умрет, нашему племени тоже придёт конец!
Сутки напролет какчикели сторожили ёлку великого Чака. Они молились и надеялись, что дерево привлечет к ним милость Чака вопреки предсказанию Кар-Сиях-Лая.
Но, когда на шестой день после события первые пожелтевшие иголочки упали на землю, настало для племени какчикелей время великой скорби.
- Кар-Сиях-Лай, - старый Ар-О-Ишлахух сам пришел к шаману, чтобы просить его о помощи, - наше дерево умирает, как вы с дочерью и пророчествовали. Что же нам теперь делать?
- Наши дни сочтены… - прошептал шаман и, подхватив каменные таблички для астрологических вычислений, отправился на главную площадь города.
Все племя столпилось здесь, чтобы молиться. Женщины, дети и старики плакали, а воины, встав вокруг ёлки, монотонно пели, кланяясь раболепно.
- Соберите мне опавшие иглы, все до единой! - приказал Кар-Сиях-Лай. – Моя дочь, подбрасывая их в воздух и рассматривая полученные узоры, сделает по ним предсказание на веки вечные. Может, это знак Чака, и мы должны понять, что он хочет этим сказать нам! Собирайте иглы каждое утро на восходе и приносите мне. Но знайте, с последним упавшим листом погибнет и наше племя.
Какчикели были хорошими земледельцами, они знали, как сохранить жизнь урожаю. Но их знания оказались бессильны в случае со странным стражем самого Чака. Что бы они ни делали, с каждым днем все больше колючих игл падало на землю желто-зеленым покрывалом, и все больше племя впадало в отчаяние.
Индейцы, как велел шаман, каждое утро приносили ему упавшие иглы. Кар-Сиях-Лай вел учет каждому листу, а результаты записывал, сверяясь с астрологическими знаками звезд на небе. Он отдавал иглы Эл-Ис-Нуэми, и дочь совершала по ним предсказания, гадая, как на рунах.
Однажды шаман обратил внимание, что если посмотреть на священное дерево сверху, то его ветви, расположенные вокруг ствола, в точности повторяют круги на календаре майя. И тогда он решил создать особенный календарь, для будущих поколений, чтобы знания величественных индейцев не пропали напрасно.
- Вот что, - сообщил Кар-Сиях-Лай племени на заре двенадцатого дня, - мы прокляли род майя, позарившись на святое. Мы умрем, как только последний лист упадет. Но каждый лист означает год, а годы складываются в столетия. И мы не последнее племя на земле. Мы можем помочь другим людям, которые придут на наше место, указав им путь: время, когда сеять и когда жать, когда молиться и когда любить – эти знания не должны быть потеряны, и вспомнят нас поколения тогда следующие словом добрым и снимем мы проклятье с себя после смерти нашей! И если они будут знать, что говорят звезды, то смогут и сами избежать проклятия.
С тех пор Кар-Сиях-Лай вел свой особый календарь. Если уж их племени не суждено выжить, то следующим поколениям он может оставить знак. И шаман тщательно записывал в каменный круг каждую упавшую желтую или зеленую иголку.
И когда встало в девятнадцатый раз солнце и последний колючий лист упал вниз, услышали какчикели странный звук со стороны, откуда дует ветер. Повернули головы и увидели восседающих на холеных жеребцах людей, покрытых металлическим сияющим одеянием, со странным и очень опасным оружием в руках. Это были конкистадоры, они поднялись на плато, завоевывая новые и новые города майя, убивая краснокожих необразованных дикарей, чтобы построить здесь свой собственный мир. Смерть пришла за майя. Пророчество сбылось.
Кар-Сиях-Лай до последней минуты, пока голова его не слетела с плеч, вел календарь, адресованный будущим поколениям. Он хотел передать новым племенам свои глубокие познания. Он знал, что майя суждено умереть, но также он знал, что остальное человечество будет существовать вечно. Его календарь содержал важную информацию о веках и тысячелетиях жизни новых поколений до последнего цикла существования солнца. Кар-Сиях-Лай хотел дать понять, что будущее человечества бесконечно, как множественные капли воды в океане, как бесчисленные звезды на небе и как несметные иглы на священных деревьях. Но он не успел закончить свою миссию. Издающий боевой клич конкистадор прервал благородное занятие шамана на середине, взмахнув мечом и опустив его на шею благородного майя. Последним, что успел написать Кар-Сиях-Лай перед смертью, была дата: 21.12.12.

Наши дни. 21.12.2012. Некое защитное сооружение под землей.

- Ну что ж, немного осталось! – воскликнул мужчина лет пятидесяти пяти с проседью в черных длинных волосах; он произнес тост: – Выпьем же, друзья мои, за наше спасение.
- Ох, Аро, ты все еще веришь, что конец света будет? – скептически осведомился у мужчины с сединой его брат, чуть помоложе, одетый беднее, зато нежно обнимающий любимую жену. - Уже одиннадцатый час вечера!
- Это, брат мой Карлайл, как таймер в страшных фильмах, - Аро, выпив, смачно закусил помидоркой. – Время отсчитывает оставшиеся нам секунды жизни. Ну, или точнее, секунды жизни тех, кто остался наверху.
Аро показал длинным пальцем вверх на обшитый металлом свод бункера.
- И когда на таймере обнулится время, произойдет большой бу-у... – Аро состроил рожицу, делая руками пассы, обозначающие взрыв.
- Я, конечно, не силен в физике, - подал голос еще один стареющий джентльмен, изрядно выпивший то ли от страха, то ли от скуки и уже неспособный вести адекватный разговор, - но до сих пор не понимаю: если ваш пресловутый «бу» все-таки произойдет, чем нам поможет эта жестянка? – он обвел рукой стены впечатляющего бункера.
- Не волнуйся, Чарли, - успокоил его Аро, - здесь все автономно. Выживем.
- А если планета расколется пополам? – подал голос молодой человек со светлыми волосами, стоявший неподалеку рядом с миниатюрной темноволосой девушкой. – Будем болтаться в космосе, заточенные в этом гробу?
- Джаспер, зачем так передергивать? – расстроился Аро, которому, увы, верили все меньше. Он построил этот бункер специально к судному дню, ведь майя ясно дали понять, когда наступит последний день человечества. Он верил в предсказание и хотел спасти как можно больше своих родственников. Он собрал здесь всех: своего брата Карлайла и его жену Эсми, их дочерей Розали и Элис и их парней, своего сына Эдварда с молодой женой Изабеллой и ее родителей. Но чем ближе была полночь с двадцать первого на двадцать второе декабря (день, которому не суждено начаться), тем меньше веры оставалось в сердцах его родственников и меньше страха.
- Как там дела наверху? – спросил устало Аро, обратившись к своему сыну Эдварду; тот стоял возле перископа, обнимая свою жену и шепча ей нежности на ушко.
Сын тотчас же нехотя глянул и тут же скучающе отвернулся:
- Все там нормально, конца света и не видно. Уже фейерверки пускают. Новый год, видать, по календарю Майя отмечают, благодарят за еще один повод праздник устроить.
- Интернет работает? – подал голос Карлайл, лениво очищая мандаринку от шкурки.
- Работает, - ответила Изабелла, мимоходом набирая ответ подруге в твиттере, пока появилась свободная минутка.
Этот длинный день с каждой секундой все больше напоминал цирк.
- Лучше бы я на рыбалку съездил, - пожаловался пьяненький Чарли, разглядывая издалека силуэт своей спящей жены, которая уже давно перестала ждать конец света, а устроила себе его собственноручно, погасив лампу, и улеглась в постель. Он начал ей завидовать и подумывал присоединиться.
- А нас друзья приглашали на пикник, - проворчала дочь Карлайла Розали, сидевшая на коленях у своего возлюбленного Эммета. – Лучше бы мы с ребятами поехали! Твои майя придурки. Кто так конец света предсказывает?
- Вы не понимаете, - все сильнее расстраивался Аро, чья вера в непогрешимость великого народа гасла, а план по спасению родственников выглядел глупее с каждой проходившей минутой. Он отчаянно пытался спасти свою репутацию в глазах родни, доказывая очевидное: - Древние знали будущее лучше нас! Они были мудрее и умнее. Они оставили нам послание на сегодняшний день. Если мы неправильно их поняли, то это не их вина.
- А может, они вообще никаких посланий не оставляли, - подала голос дочь Карлайла Элис, откусывая печеньку. – Может, им просто надоело календарь писать… Мм?
- Или у них таблички закончились, - засмеялся Эммет.
- Вот-вот, а мы сидим тут, как полные дураки, в этом подземелье, - съязвил Джаспер, поднимаясь на ноги сам и поднимая свою девушку Элис за собой. Они явно были не намерены задерживаться тут дольше.
- Подождите, глупцы! – вскричал Аро, все еще искренне веривший, что конец света приближается. – До полночи еще целый час!
- Я не знаю, что хотели сказать твои майя, - согласился с Джаспером Эдвард, увлекая свою жену на выход, - но, как мне кажется, это больше похоже на послание «почувствуй себя идиотом». Может, они вообще от балды написали свой календарь, а весь мир невесть что вообразил себе.
- Пойдемте, хоть салют посмотрим! – Эммет поднял с колен Розали, чтобы отправиться наверх – праздновать окончание конца света вместе со всем остальным обманутым человечеством, весело проводившим время наверху, на свежем воздухе, пьющим и гуляющим.
Вслед за ними поднялись Карлайл с Эсми, а Чарли, махнув рукой от досады, устало поплелся к жене под бок, спать. Аро остался один-одинешенек, такой же обманутый, как и все остальные. Он скучающе считал время до полуночи и заливал досаду коньяком, с кислой миной смотря новости по телевизору, в которых даже журналисты уже начинали в открытую посмеиваться.
- А, черт с вами, - налил он себе последнюю стопочку, поднимая тост в сторону часов, на которых секундная стрелка приблизилась к полуночи, коснулась ее и… пошла дальше. – И правда, как они его писали? Ногой, что ли? Или подбрасывали монетки наудачу? – задал он риторический вопрос в пустоту и тоже отправился на боковую.

***

К читателям.
Не поверите, но в рисунках майя действительно были ёлки!



А вот табличка-календарь. Если не присматриваться к деталям, она действительно похожа на круги, как ветви вокруг ствола, вид сверху.