Палящее солнце хотело довести до конца то, что не удалось сделать садисту-вампиру. Убить меня, поджарить заживо.
Моя кожа, не приспособленная к экваториальным лучам, через пару часов превратилась в глубокий ожог, кожа горела, будто охваченная настоящим пламенем. Язык и горло опухли от сухости. Я несколько раз отключалась, но это не было похоже на сон. Теряла сознание.
- Пить хочу… - когда я попросила это в первый раз, на лице Эдварда отразился шок, он не ожидал, что мне что-то понадобится. Боже…
- Прости… - сказал он, ведь у нас не было с собой ни одной бутылки. Мы оба не догадались прихватить с собой хотя бы те, которые вынесло на поверхность после крушения лайнера. О чем я только думала?
- Сколько времени человек может прожить без воды? – спросила я будничным тоном, как о цвете одежды. Равнодушие сменило шок. Я была настолько измучена, что постепенно теряла потребность выжить. Мне стала безразличная моя судьба, раз уготовано стать вампиром или умереть по-настоящему. Выбор невелик.
- Четверо суток максимум, - прошептал Эдвард.
- А сколько нам плыть?
- В лучшем случае – пять, - ответил Эдвард и с ужасом покачал головой. И я, и он поняли, что мое спасение было бессмысленным. То, что не сделали вампиры и солнце, сделает жажда. Она убьет меня.
Однако Эдвард не сбавил темп, напротив, прибавил его, хотя мне и так казалось, что мы мчимся со скоростью моторной лодки.
Только ночью, когда опустилась прохлада, мне удалось заснуть. Сон был непрерывным кошмаром, где меня убивали, кусали и разрывали, и каждая моя отдельная часть чувствовала боль.
Когда наутро снова взошло солнце, я уже не могла пошевелить ни рукой, ни ногой. Все мое тело превратилось в одну сплошную пылающую рану. Кожа покрылась волдырями, а когда я со стоном подняла руку к лицу, поняла, что оно опухло от ударов, которые мне пришлось пережить. Дыхание было затруднено.
Я снова легла на дно лодки, головокружение и тошнота мешали мне смотреть на фантастическую картину сверкающего человека перед собой. Наверное, у меня начались галлюцинации.
- Как я выгляжу? – мой распухший от жажды язык едва повиновался. Я поняла, что мне лучше молчать.
- Ужасно, - не стал лгать Эдвард, и я кивнула, прижимаясь пульсирующей щекой ко дну лодки. Так легче, не шевелиться и молчать…
- Все болит… - я едва прошептала это, - и дышать тяжело.
Эдвард покачал головой, его лицо выражало сострадание.
- У тебя ребра сломаны, может, и внутренние органы повреждены, - сообщил он, как будто я и сама этого не знала. Чувствовала, что на мне живого места нет, крепко тот вампир надо мной поработал. Удивительно, что руки-ноги остались целы.
- У меня есть шанс? – мысленно я уже его теряла, прощалась с жизнью, в который раз.
И снова Эдвард не стал обманывать. Он промолчал, и это было красноречивее любых слов. Я кивнула. Закрыла глаза, чтобы поберечь силы. Вопреки очевидной надвигающейся смерти, вопреки боли, которая убеждала меня прекратить бороться, мой инстинкт самосохранения кричал внутри меня, что я хочу жить. Но я хотела не такой жизни, которая у меня теперь была. Я хотела чуда.
Я потеряла свет времени, только слышала постоянный равномерный плеск весел. Он звучал как двигатель, имеющий бесконечную силу и вечный запас прочности. Я помнила, на веслах сидит Эдвард, я доверила ему свою жизнь, надеясь, что он спасет ее, но с каждым мучительным часов все сильнее сомневалась, что у него получится.
Первые сутки он постоянно заговаривал мне зубы, расспрашивая о моей жизни и семье, где я училась, что люблю, есть ли у меня парень, то есть, был ли... Моя жизнь была слишком скучна, в ней не было ничего увлекательного, о чем можно рассказать, но Эдвард выслушивал с искренним интересом мой сбивчивый рассказ о Флориде. Он удивился, что мой отец живет в Форксе, оказывается, Эдвард с семьей жил там какое-то время, и если бы я чаще навещала отца, мы могли бы встретиться раньше. Но я перестала ездить в Форкс, когда мне исполнилось четырнадцать. Я ненавидела этот вечно дождливый город.
На вторые сутки я уже не могла говорить, силы оставались только стонать, и Эдвард развлекал меня разговорами о своей семье. От боли и невыносимой жажды я слышала его рассказ как сквозь туман. Насыщенная специфическими сверхъестественными подробностями, история Эдварда казалась мне сказкой, рассказанной на ночь, чтобы напугать. Хотя в ней не было почти ничего страшного – скучные будни, как и у меня. Только у него их было гораздо, гораздо больше. Десятки лет пустого существования, которое он ненавидел. Удивительно, но слушать о его жизни мне понравилось. Даже сквозь одуряющую жару и боль его слова достигали моих ушей, отвлекая от изнуряющего мучения…
Третьи сутки принесли с собой темные низкие тучи и резко усилившийся ветер. То, что не сделали вампир, солнце и жажда, решил довести до конца океан. Я уже даже не удивилась, уверенная, что шторм меня добьет. То, что моим мучениям придет конец, радовало. Даже хотелось, чтобы это произошло поскорее. Но где-то глубоко внутри я испытывала острое сожаление, что придется умереть. Я хотела плакать и жаловаться, но у меня не осталось ни слез, ни сил.
Дождь, хлынувший из низких туч, смочил мои потрескавшиеся пересохшие губы, приведя меня в чувство. Это была сплошная стена воды, сначала я просто вбирала в себя влагу, льющуюся сверху, затем неожиданно появились силы, чтобы развернуться и пить прямо со дна отчаянно качающейся лодки.
А затем я поняла, что волны вскоре перевернут и утопят ее.
Эдвард совершенно опустил руки. Он непрерывно смотрел в мои глаза, словно ожидал увидеть, как в любой миг я отключусь, мое сердце навсегда остановится. Я бы подумала, что он смотрит в ожидании избавления от меня, но его взгляд был слишком взволнованным для этого.
- Если ты меня бросишь, тебе будет проще? – спросила я, зная, что так и есть, и я – это просто лишний и ненужный груз для него.
- Нет, - ответил он, подумав.
- Почему?
Эдвард молчал несколько минут, прежде чем ответить:
- Какой смысл бросать начатое? Если собирался бросить тебя в беде, нужно было сделать это раньше.
- Значит, это просто как вызов для тебя?
Эдвард снова долго думал.
- Я не знаю, - он ответил неуверенно, как будто, правда, не знал. – Не могу смотреть, как ты умираешь. Не могу представить это…
Я не стала спрашивать, почему. Он и сам не знал ответа. Но примерно я представляла себе его чувства: я бы тоже не бросила, если бы уже решилась кого-то спасать. Иначе все предыдущие действия теряли значимость. Это как признать, что ты совершил бессмысленный поступок. А так, мое спасение – это была хоть какая-то цель всего того безумия, которое случилось.
Ситуация ухудшалась.
Если несколько часов назад я погибала от жажды, то теперь мне угрожали штормовые волны, кидающие хрупкую лодку то туда, то сюда по пенным гребням высотой с двухэтажное здание.
Я едва удерживалась, боясь вывалиться прямо в океан. Плыть я точно была уже не способна. Я точно знала, что умираю, каждую секунду. Начиная с момента, как ступила на трап теплохода, меня мучило предчувствие. Это был мой персональный путь к смерти, и словно сама природа удивлялась тому, что я все еще жива. Стоило смириться и отпустить это. Но я зачем-то стала вычерпывать воду из лодки, чтобы продлить свою жизнь. Инстинкт выживания – сильная вещь. Никогда не знаешь, как он заставит тебя действовать.
Мощный удар волны разбил лодку пополам, я видела, как носовая часть вместе с Эдвардом отделяется от меня, как его лицо искажается, пока он смотрит в мои глаза, еще не бросив весла…
А в следующий миг я уже оказалась под водой, мои легкие были наполнены…
Вся моя жизнь промелькнула перед глазами, только почему-то не отец и мать, не мои друзья, и даже не счастливое детство… Лицо Эдварда, сверкающее на солнце, с черными глазами, а потом золотистыми, его сильные руки и плечи, на которые я опиралась, его бледная кожа, его широкополая шляпа… и даже бумажник, который я подавала ему. Как будто мне нечего было больше вспомнить… Впрочем, это было единственное в моей жизни событие, которое скучным точно не назовешь. Неудивительно, что память воскресила именно его.
А затем моя голова оказалась над водой, Эдвард держал меня, позволяя откашляться и вновь начать дышать…
И снова началась гонка, борьба со стихией за мою жалкую жизнь. Не понимала я, зачем это нужно, но благодарно принимала любую надежду. Моя голова покоилась на твердом плече. А волны невероятным образом мазали мимо. Эдвард плыл со мной на руках сквозь шторм, посреди океана. Эта картина была самой завораживающей, самой фантастической из всех, что я видела. Этот жизненный эпизод казался фантастичнее существования вампиров, фантастичнее тонущего огромного корабля… Нечто совершенно невообразимое, и от этого удивительное.
- Брось меня, – сказала я ему в момент слабости, и испугалась сказанным словам, уже передумав. – Не мучайся…
Он помотал головой.
- Просто дыши, - попросил он напряженно.
- Зачем тебе это?
- Я не знаю, - ответил он. – Ты правда хочешь, чтобы я отпустил тебя? Ты хочешь этого?
И опять я смалодушничала. Нужно было бы сказать «да», позволив смерти забрать меня, освободив Эдварда от тяжкого бремени.
- Нет! – вместо этого ужаснулась я, обхватывая его шею руками, боясь, что он правда может сделать это, и я утону. Все, что происходило, было не похоже на реальность.
- Ты можешь утонуть? – я спросила только это, слабость окутывала меня, сил бороться не оставалось, потерять сознание было страшно, оставаться в сознании – еще страшнее.
- Нет, - ответил он. – Не волнуйся, я не брошу тебя, пока это возможно. Просто дыши, Белла. Постарайся не захлебнуться…
Было холодно. Мое слабеющее тело стало замерзать. Вокруг были тонны воды: колышащейся, заливающейся в уши, ледяной, обволакивающей, проникающей внутрь, замораживающей, убивающей…
Тела своего я давно не чувствовала, мое сознание было на границе между остатками жалкой жизни и приближающейся смерти. Я хотела избавления… но при этом не хотела умирать. Противоречиво мечтала о каком-нибудь спасении.
Мое сознание возвращалось ко мне вспышками. Волны. Волны. Ухо Эдварда с налипшими на него мокрыми волосами. Просвет в тучах. Лицо Эдварда где-то на краю моего затуманенного усталостью зрения. Солнце. Блеск. Почти ровная гладь воды. Солнце и океан поменялись местами…
Лед. Я была скована льдом, так я чувствовала.
Лодка плывет по небу. Галлюцинация. Голоса…
- Она жива… - все как в тумане, я ничего не чувствую, но что-то слышу.
- Сколько она пробыла в воде?
- Переохлаждение…
- Обезвоживание…
- Я могу сделать это сейчас…
- У нее хватит сил?
- Может, нам удастся спрятать ее на какое-то время?
- Деметрий…
- Я уже вижу, как они идут. Вольтури не оставят этого без проверки. Это только дело времени. Очень короткого времени. Выхода у нас нет…
- Она выдержит еще немного?
- Думай, Эдвард, это ведь твое решение…
Медленно возвращалось сознание, а вместе с ним и боль. Как будто в каждой клетке моего тела застрял острый осколок льда. Перед глазами все расплывалось.
Первое, что я почувствовала, это то, что подо мной больше не твердая поверхность лодки, и ничего не качается. Я лежала на чем-то мягком, вокруг светло-голубые стены…
- Эдвард? – прохрипела я.
Его лицо мгновенно очутилось в пределах видимости, рядом несколько других лиц, встревоженных, заботливых, раздраженных, недоумевающих…
Холодные пальцы коснулись запястья, но я искала только Эдварда, шарахаясь от всех остальных.
Красивая женщина с белокурыми волосами брезгливо скривилась, глядя издалека, ее выражение лица было самым недоброжелательным из всех.
- Надо было сразу обратить ее, - сказала блондинка презрительно. – Вы продлеваете ее мучения.
- Эдвард прав, - возразил человек, который считал мой пульс. Видимо, врач. – Она должна сама решить. Для нее так будет лучше.
Я заскулила, догадавшись, о чем они разговаривают, и протянула руку в пустоту, к лицу Эдварда, которое было размытым, похожим на галлюцинацию. Моя рука была покрыта бинтами и трубками, ведущими вверх, к прозрачному пакету с жидкостью. Капельница…
- Эдв… - сухой кашель прервал мою попытку, я дернулась от доктора, понимая, что он – именно тот, к кому Эдвард вез меня. Моя жизнь сейчас находилась под угрозой, я это чувствовала.
От движения я чуть не упала с кровати, но Эдвард подхватил меня и уложил обратно. Мне казалось, что мое тело совсем невесомое, легче перышка, почти несуществующее. Как будто во мне совсем не осталось жизни.
- Я умираю? – спросила я хрипло, чувствуя, как Эдвард сжал мои пальцы, и автоматически придвинулась ближе к нему. Он был единственным, кому я доверяла. Все остальные пугали меня.
- Все очень сложно, - сказал тот, кого я приняла за врача. Его лицо тоже было мутным.
- Вы будете лечить меня? – спросила я, не уверенная, что хочу этих мучений.
- Она понимает? – раздался голос Эдварда где-то позади меня, отдаваясь вибрацией в моем тщедушном теле, очень взволнованный, как будто ему больно. – Задай ей вопрос, Карлайл, и покончим с этим.
- Не пойму, чем она привлекла Эдварда? Это же кусок мяса, - проворчал женский голос где-то на периферии моего сознания. – Она же страшненькая.
- Ты тоже не была красавицей, когда тебя нашли, - возразил другой женский голос, повыше октавой.
- Ты видишь их вместе? – скептический вопрос.
- Так же ясно, как солнце. Она скажет «да», даже если не понимает, что происходит.
Тот, которого Эдвард назвал Карлайлом, наклонился прямо к моему лицу. Мои пальцы на ногах и руках скрючились от страха.
- Белла, ты помнишь, что с тобой случилось? – спросил он.
- Да, - прошептала я, хотя воспоминания были похожи на кошмар, а не на реальность.
- Ты умираешь сейчас. Переохлаждение было слишком длительным, ты пробыла в воде больше, чем способна перенести. Я могу превратить тебя прямо сейчас – это то, что обещал Эдвард. Ты станешь вампиром. Но могу сделать укол, и ты умрешь – безболезненно и быстро. Это не будет мучительно, я обещаю, и твои страдания прекратятся. Я знаю, быть вампиром – не то, о чем бы ты мечтала, ты видела нас в худшем нашем проявлении. Но мы не все такие. Также знаю, как страшно умирать. Тебя никто не осудит, что бы ты ни решила. Это сложный выбор, и у тебя есть несколько часов, чтобы обдумать все. Подумаешь или дашь ответ сейчас?
- Я хочу подумать, – прохрипела я, ощущая, что вместе с болью меня охватывает паника. Пальцы Эдварда сжались на моей руке, и я поняла, что моя голова лежит на его груди. Мне стало легче от этого.
- Конечно, - кивнул Карлайл, и его лицо отдалилось. – Нам уйти или побыть с тобой?
Их было много, их присутствие пугало, внушало трепетный страх, ведь я понимала, кто они такие. Видела их в действии. И даже то, что эти вампиры выглядели миролюбиво, не обманывало меня, я не могла доверять им ни секунды.
- Уйти, - решила я мгновенно, даже не сомневаясь.
Карлайл кивнул, лица стали исчезать, а пальцы Эдварда на моей руке расслабились и выскользнули.
- Эдвард! – мое сердце чуть не выскочило из груди. – Можно, Эдвард останется?
- Я останусь, - пообещал он, и с облегчением я снова почувствовала его рядом с собой. Как только закрылись двери, я горько разрыдалась, пытаясь развернуться на слабых руках, чтобы уткнуться ему в грудь.
- Мне обнять тебя? – догадался он, я не видела его, только слышала. Он сидел где-то рядом, на краю кровати, но вне зоны видимости.
- Пожалуйста… - попросила я жалко, понимая, что снова веду себя как ребенок.
- Постарайся не выдернуть иглу, – попросил Эдвард, пересаживаясь, чтобы я могла его увидеть. – Иначе я могу не удержаться, - добавил очень тихо, приподнимая мою голову над подушкой, чтобы я дотянулась до него.
- Убьешь меня? – я сразу догадалась, по его черным глазам и сведенным челюстям, я уже видела это раньше.
Он кивнул, и я тоже кивнула, давая обещание. Я позволила ему самому обнять меня, при этом больше не двигая руками. Это было так хорошо – снова ощутить себя обманчиво защищенной.
Я расплакалась.
Мои ощущения были ужасными. Все тело до сих пор было наполнено кусочками льда, онемение не проходило, а боль увеличивалась со временем. Замутненное сознание, пульсирующая мука, слабость и головокружение ясно говорили о том, что несколько часов – это все, что мне осталось. Возможно, если бы меня отвезли в больницу, то могли бы спасти. Да только в этом не было никакого смысла, потому что те, другие вампиры, пообещали охотиться на меня и моих близких, если я останусь человеком.
- Мне придется убивать? – тихо спросила я, не будучи в состоянии принять правильное решение. Следовало бы отказаться, я вспоминала убитых людей, вампира-садиста и представляла, что стану такой же. Но уже не впервые я проявляла малодушие, желая жить.
- Нет, не обязательно, - заверил Эдвард, напоминая то, что рассказывал про свою семью. Про животных, про то, как они нашли решение жить в мире. Про их цивилизованность и доброту, их крепкие семейные узы. Мне стало легче от его слов, хотя я все еще сомневалась.
- Ты поможешь мне? – спросила я, взволнованная тем, что останусь совсем одна после того, как все закончится. Я совершенно не знала, что я буду тогда делать. Как жить?
- Мы все поможем.
- Нет, ты, - я вела себя словно капризный ребенок, - я хочу, чтобы это был ты. С тобой мне хорошо. Пожалуйста… ты поможешь мне? Не бросишь меня и потом?
- Я никуда не собираюсь уходить, - заверил он меня, и стало легче. – Конечно, я помогу тебе, Белла. И всегда буду помогать, это я обещаю. Я буду рядом. Столько, сколько ты захочешь. Клянусь.
- Спасибо, - расслабилась немножко я.
Эдвард тихонько покачивал меня в своих руках, как тряпичную куклу. Время тикало, забирая с собой последние силы. Нужно было сказать «да» или «нет».
Да – и я буду жить, но впереди ждет пугающая неизвестность.
Нет – и мои страдания прекратятся, а вместе с ними и моя жизнь.
- Когда? – спросила я Эдварда, чувствуя, как от страха сводит конечности и крутит живот.
Эдвард понял без слов, что время моего решения пришло. Я боялась потерять сознание до того, как озвучу выбор вслух.
- Ты готова? – спросил он, и я слабо кивнула, не удержав слез.
Он уложил меня на подушку, которую я практически не чувствовала под собой. Его глаза взволнованно блуждали по моему лицу, а затем он неожиданно протянул руку и осторожно провел длинными пальцами вдоль скулы, медленно, нежно вытер мою слезинку.
- Можешь поднести зеркало? – попросила я, желая взглянуть на то, во что превратилась.
Эдвард поморщился и неохотно встал, оглянулся и через секунду поднес маленький овал. Его ладонь снова скользнула по моему лицу, а взгляд был наполнен болью, когда пальцы подвинули со лба прядь. Если бы я не знала, кто он, подумала бы, что человек. Хороший, добрый человек, способный на сострадание.
Выглядела я ужасно: левая сторона лица синяя и распухшая, глаз заплыл, его почти не было видно. Кожа красная, покрыта корочкой и язвами от лопнувших ожоговых пузырей. Губы сухие, белые и потрескавшиеся, почти как у трупа. И никакой жизни в глазах.
Я была живым мертвецом. Любой взглянувший понял бы, как мало мне осталось.
- Жуть… - я отвела глаза, и Эдвард убрал зеркало.
- Ты многое перенесла, - вампир покачал головой, чтобы я не забивала себе голову.
- Я хочу жить, - захныкала я, позволяя слезам снова пролиться от боли. Не физической, но душевной. От выбора, который был так ограничен, что любой из двух путей пугал.
- Хочу жить… - повторила я, сдаваясь своему малодушию. Я сделала выбор. Зная, что могу пожалеть о нем впоследствии.
Эдвард улыбнулся одними губами, глаза оставались печальными.
- Карлайл, - тихо позвал он, и я от внезапного ужаса дернулась на кровати, вцепившись в ладонь Эдварда, страшась, что он сейчас уйдет.
- Может, ты сам? – умоляла я, сквозь слезы страха ничего не видя перед собой.
- Я не могу, - качал он головой, его глаза расширились от моей странной просьбы.
- Я боюсь! – рыдала я, удерживая его за руку рядом с собой, с ужасом глядя на подошедшего Карлайла, который нерешительно остановился, когда у меня началась истерика. Откуда только силы взялись.
- Ох… - Эдвард беспомощно смотрел то на Карлайла, то на меня.
- Не уходи… - умоляла я, наблюдая, как Карлайл наполняет чем-то шприц и втыкает в пластиковую трубку, ведущую к моей руке. – Не оставляй меня… - Мое сердце колотилось с такой силой, что в любую секунду могло не выдержать и остановиться.
- Я буду рядом, в соседней комнате.
- Нет, останься здесь, со мной, пожалуйста, - рыдала я, как будто мне пять лет и меня отнимают у родителей.
- Я не могу, - Эдвард колебался, не выпуская меня из крепких объятий, но по напряжению его тела я чувствовала, что он хочет уйти. Даже если силой придется отрываться от меня.
А затем мои веки начали закрываться, меня стал накрывать сон. Успокоительное… Врач дал мне успокоительное, чтобы я не сопротивлялась…
Холодные руки нежно опустили меня на постель…
Я видела, как он уходит, глядя на меня неотрывно… но не могла даже приподнять руку, чтобы потянуться за ним…
Эдвард…
Эдва-ард…
Э-эддва-аррддд…
Тишина и покой окутали меня…
Боль отступила, ушла в другую реальность…
Я парила над землей…
Ощущая легкость и спокойствие…
А потом…
А потом я опустилась в пылающий Ад…

От автора: ух, надеюсь вам так же сильно, как и мне, нравится эта динамичная и страшная история! Понимаю, что жанр на любителя, но надеюсь, история найдет своих читателей. И да, в следующей главе нас ждет романтиш.