Глава 35 Цена ее жизни – Эдвард

Когда я оказался в окрестностях дома Стоунов (адрес я запомнил, прочитав в документах), набрал Элис. Она ответила неохотно, с третьего гудка, хотя, как минимум, могла предвидеть мой звонок, а как максимум – волноваться.

- Что?

Конечно, я заслужил холодность после того, что сделал – в который раз наплевал на ее предупреждения.

- Мне нужен совет.
- Ах, совет, - едко заметила она. – А больше ты ничего не хочешь? Например, вернуть время вспять, переговорить со мной до того, как решишь совершать непродуманные, небезопасные поступки, которые превращают мои видения в непонятно что!!!

Ее раздражение было оправдано, конечно же. Я уступил.

- Ну, прости. Прости, правда.
- Твои запоздалые извинения не улучшают ситуацию! – сказано было сердито, но я слышал, что Элис уже оттаяла. Я в самом деле чувствовал вину… ну, немного. Но сейчас мне нужна была помощь.
- А что не так с твоими видениями? – насторожился я, решив, что этап извинений успешно пройден, и Элис, как обычно, не станет долго дуться.
- Ничего! С ними – ни-че-го!

Я не понял. Подумал, что это она так шутит.

- Элис, мне некогда препираться, солнце встает. – Дом, возле которого я оказался, располагался не так удобно, как дворец Чефалу. Лес далеко, и чтобы пробраться внутрь, мне придется бежать по открытой местности. К тому же, я ничего не знал о расположении комнат, о возможных охранниках и камерах видеонаблюдения. На первый взгляд, охрана здесь была серьезнее, чем в доме банкира: по всей территории бродили хмурого вида мужчины в черной форме, вооруженные до зубов. – Скажи, что делать!
- Я не могу увидеть будущее, пока у тебя нет плана! – обиженно воскликнула Элис. – Я вижу последствия решений, и не могу принимать решения за тебя.
- Но я у дома и собираюсь проникнуть внутрь. – Разве это не решение, последствия которого Элис должна увидеть?
- Как ты собираешься проникнуть в дом, в который даже муха проскочить не может?! Мы с Джаспером однажды были там, и нам обоим пришлось остаться в лесу!

Я нахмурился. Значит, Элис не видит меня внутри, потому что я потерплю фиаско на первом же этапе? То есть мне не светит пробраться в дом? Как же я собираюсь в таком случае выполнить условие Чефалу? М-да, только сейчас до меня дошло, что если б решение было простым, банкир сам бы избавился от конкурента, и давно. Я прищурился: он послал меня выполнять невыполнимую задачу, и знает это.

Недовольное бурчание Элис в трубке вторило моим мыслям:
- Зачем ты вообще стал с ним говорить? Разве непонятно, что от этого человека нельзя ждать ничего хорошего? О чем ты вообще думал, когда соглашался на сделку? Тем более не переговорив сначала со мной?!

Ну, ладно, истерика делу не поможет. Нужен план.

- Что если я запрыгну на крышу? – Вроде бы с домом Беллы это сработало.
- Расстояние от ограды до крыши в три раза превышает твои возможности, - безапелляционно укорила Элис. – Сада, где ты мог бы укрыться за деревьями, нет. Охрана очень бдительная. Камеры не только снаружи, но и внутри. В каждой комнате установлены, кроме обычных, еще и скрытые. Этот человек очень осторожный. А еще непредсказуемый, опасный и совершенно больной.
- Ты хорошо его знаешь? – заинтересовался я в надежде услышать подробности.
- К счастью, нет, и я уверена, тебе тоже не пойдет на пользу данное знакомство. Придумай другой план.

Ну уж нет. Я решил во что бы то ни стало добиться согласия Чефалу, чтобы в будущем никогда не оглядываться через плечо. Чтобы Белла получила заслуженную свободу. И не собирался на полпути менять решение.

Элис с досадой выдохнула через нос.

Нужно перебрать все возможные варианты. Нельзя пробраться скрытно, так, может, стоит просто постучаться в дверь?
- А если я?..
- Твоя безграничная вера в собственную удачу, конечно, умиляет, но десятки свидетелей – это не то, что нужно семье Каллен.
- А если?..
- Тоже нет.

В этот момент ворота открылись, оттуда выдвинулся белый лимузин, сопровождаемый одной машиной охраны, двигающейся на приличном расстоянии. Я проводил лимузин глазами, прячась в кустах. Тот, кто мне нужен, был, по всей видимости, внутри, – я не слушал его мысли, но догадался, что он отправился на работу. Время было такое.

- Может, мне его похитить? – моментально выдумал я. А что, я могу сделать это практически незаметно – быстро сорвать крышу, когда машина зайдет за поворот, и унести паршивца в лес, где вытрясу из него все необходимые сведения.
- Ты с ума сошел?! – взвизгнула Элис. – Он почти высчитал нашу семью, имея минимум информации, а ты собираешься показаться во всей красе? Хочешь подставиться?! Или намерен убить его после того, как он станет свидетелем твоих суперспособностей? – Я прямо видел, как на последнем предложении Элис сузила на меня глаза.

Тем временем лимузин исчез, увозя того, кто был мне необходим. Может, это и к лучшему – у меня появилось время до вечера, чтобы придумать нормальный план действий. Белла оказалась права, не стоит спешить.

- Хотите приехать? – сдался я, уверенный, что уж эта идея Элис точно придется по вкусу. Когда это она отказывалась от соучастия? Всей семьей мы сможем реализовать даже самый сложный сценарий. Конечно, мне по привычке хотелось самостоятельно, никого не привлекая, решить задачу, но я вынужден был признать, что на этот раз требуется помощь семьи.

К моему удивлению, Элис скептически фыркнула:
- Не поможет. С тех пор, как ты уехал, мы только и делали, что обсуждали все возможные варианты. Поверь мне, Эммет был бы счастлив оказаться рядом с тобой. Любой из нас мечтал быть рядом и помочь. Но мы только будем мешать. Если вломимся в дом всей толпой – будет только хуже. Прости, в моих видениях нет ни одного благоприятного сценария, ни когда ты один, ни когда ты с нами. Особенно когда ты с нами, - подчеркнула она. - Отмени сделку.

Ну нет, - я сцепил зубы.

- Ладно, дай мне подумать, - хмуро проворчал я и отключился.

Выход обязательно найдется, даже если я не вижу его прямо сейчас. Признавать поражение было не в моей натуре. Не так быстро, по крайней мере. Я еще поборюсь.

Весь день я просидел в лесу, слушая мысли работников дома. К вечеру я уже знал внутренний распорядок дня, план помещений, расположение видимых камер (скрытые камеры на то и скрытые, чтобы о них никто не знал, кроме хозяина). Подсмотрел, где находится нужный мне кабинет, а также убедился, что проникнуть в дом будет крайне сложно.

Как это обычно со мной бывало, план сформировался неожиданно, даже для меня самого. Темнело, когда белый лимузин медленно выехал на трассу и двинулся по направлению к дому. Звонить Элис, даже размышлять, насколько состоятельна пришедшая мне в голову идея, было некогда. Пользуясь сгустившимися сумерками, я бросился к автомобилю на предельной скорости – человеческим глазом бегущего вампира невозможно разглядеть. Нырнув под колеса, я уцепился за днище лимузина и повис над землей. Для человека, сидящего в автомобиле, мой фокус остался незамеченным, – ну разве что машину немного тряхнуло, будто колеса проехали ухаб. Через несколько минут, беспрепятственно миновав ворота и огромный двор, лимузин въехал в гараж, также поражающий размерами. Находясь под днищем машины, немного разглядишь, но куда бы я не повернул голову, видел колеса.

Я подождал, пока водитель лимузина заглушит мотор, поболтает с другими рабочими, выпьет кофе. Пока охрана, звеня ключами, сделает стандартный обход, прежде чем приглушить освещение и закрыть автоматические двери. И только тогда, все еще оставаясь под днищем автомобиля, позвонил Элис.

- Я внутри, - кратко отчитался я.
- Прекрасно, - отозвалась она саркастически.

Элис сегодня явно была не в духе. Хотя, если бы мне реально что-то грозило, вся семья давно находилась бы здесь, удерживая от опасного безрассудства. Из чего я сделал интересный вывод о причине плохого настроения Элис: она просто не может смириться с мыслью, что я отлично справляюсь без ее помощи. Она привыкла, что все и во всем полагаются на ее мнение, а тут появляюсь я и постоянно рушу ее самодовольные предсказания. Конечно, это не может ей нравиться, она ведь перестает себе доверять.

- Я собираюсь прогуляться до кабинета, в котором, предположительно, находятся нужные документы.
- Ты собираешься встретиться с виновником всех своих несчастий, - укоризненно проворчала Элис, и это не был вопрос. Смысл ее туманного замечания и вовсе не был мне понятен.
- Собираюсь, - не возражал я. Мне ведь необходима его подпись – его согласие на передачу компании.

Теперь я задумался, как буду его выбивать. Я не бандит и не умею применять насилие, даже к самым отъявленным подонкам. Что ж, значит, ради Беллы мне придется немного побыть в роли негодяя. Главное – не убивать.

Но была проблема: как добраться до кабинета так, чтобы камеры не зафиксировали мой силуэт?

- Поможешь с передвижениями внутри дома?
- Переубеждать тебя бессмысленно? – вздохнула Элис без особой надежды.
- Я в любом случае пойду туда, с твоей помощью или без, - подтвердил я.

Элис надолго замолчала.

- Хм… - сказала, наконец, она. – Странно.
- Что-то не так? – насторожился я. Хотя чему тут, собственно, удивляться, я был не в наилучшем положении, и Элис не могла увидеть в моем будущем радужных перспектив. Наверняка я встречу на пути огромные проблемы.
- Ничего не понимаю, - пробормотала Элис удивленно.
- Что не так?
- В том-то и дело, что все «так», - с неудовольствием проворчала Элис. – Я не вижу препятствий на твоем пути, с самого начала не видела. Это подозрительно. Я бы даже подчеркнула – очень подозрительно. Поначалу я думала, это потому, что твоего решения нет, но сейчас прихожу к умозаключению, что ситуация несколько иная. Все выглядит так, будто… будто или камеры тебя не заметят, или некому в них смотреть… но скорее - и это самое странное, - все выглядит так, будто онбудет тебя ждать!

Действительно, странно. Хотя, - я сузил глаза, - банкир мог подстроить мне ловушку, предупредив конкурента о вторжении. Нелогично, если он хочет получить свою фирму назад, но вполне подходит к его гнилой натуре.

- То есть, если я прямо сейчас вылезу из-под машины и прогуляюсь до кабинета, не скрывая своего лица, никто мне не помешает? – уточнил я недоверчиво.
- Да, - ответила Элис, немного подумав. Наверное, просматривала варианты.
- Ну тогда я пошел, - воспрял я духом.

Ответ Элис меня поразил.
- Удачи, - пожелала она, хотя я был убежден, что она начнет возражать. – Только одна просьба: не наделай глупостей. Тебе понадобится вся твоя воля, чтобы оставить его… в живых, - сказано было непонятным тоном, как будто Элис хотела посоветовать совсем другое – прямо противоположное.
- Понял, - беспечно согласился я, не вполне понимая, отчего Элис об этом беспокоится – я уже не новорожденный, умею держать себя в руках. Если уж поющая кровь не сделала из меня животное, то кровь простого человека – небольшое испытание для полуторагодовалого вампира.

Я ощущал себя слегка не по себе, когда вылез из-под лимузина и отряхнулся. Я видел камеры по периметру гаража, так что смело взглянул в одну из них, задержавшись немного – раз меня ждут, пусть рассмотрят получше. Ничего не произошло – все было в точности, как предсказывала Элис. Ни криков охраны, ни сирен, ни даже закрытых дверей – я спокойно прошмыгнул внутрь дома и пошел по широкому коридору.

Картины на стенах казались мне смутно знакомыми. Нет, я, конечно, знал художников, но дело не в этом – мне казалось, что я уже видел именно эти картины в похожем доме, причем расположенные в той же самой последовательности. Ковровая дорожка на полу была в точности такой, как в доме Чефалу, и даже лепнина на потолке казалась копией. Такое впечатление, что я пришел к брату банкира… или к человеку, который очень хотел на него походить. Или это были их местные разборки, в которых я ничего не смыслил, но в которых молодой банкир хотел насолить старому даже тем, что копировал его стиль.

Я беспрепятственно преодолел коридор и, бесшумно вскрыв замок, зашел в кабинет… в котором было тихо и темно… пусто. Вообще-то, весь дом давно спал, за исключением охранников и повара, страдающего бессонницей. А также хозяина дома, который крался по коридору, намереваясь застать меня врасплох. Я слышал его осторожные шаги, стук сердца и сбивчивое от предвкушения дыхание. А также его громкие мысли, в которых звенел восторг битвы, восхищение самим собой, умным, хитрым и бесшабашно храбрым. За этим восторгом трудно было прочитать что-либо еще. Я бы удивился, что хозяин дома предпочел поймать меня лично, а не позвать охрану, но этот человек страдал, по всей видимости, тем же недугом, что и Чефалу – комплексом величия и непобедимости. Разве что самоуверенности в нем было побольше, соответственно возрасту. Жизнь еще не научила его осторожности.

В этом и был ответ на вопрос, почему Элис не предвидит никаких препятствий - младший Стоун вознамерился поиграть в супергероя, как только заметил меня на камере внутреннего наблюдения. Вот почему он меня ждал в видении Элис.

Это был идеальный для меня вариант: только мы двое, наедине, и никто не знает о присутствии в доме постороннего. Когда я закончу свои дела здесь, смогу уйти тем же путем или другим, не оставляя за спиной свидетелей. Только одного, - но ему вряд ли кто-то поверит после того, что он сегодня увидит.

Я ничего не предпринимал – просто ждал посередине кабинета, когда у Джейсона Стоуна пройдет приступ самолюбования и он ворвется в кабинет, поймав меня «с поличным». Он не заставил себя долго ждать: уверенный в своем превосходстве, распахнул дверь настежь и резко, - как ему показалось, для меня это все равно было по-человечески медленно, - врубил свет. На лице – триумф победителя. В грудь мне направлен ствол.

Эти банкиры всегда решают проблемы с помощью огнестрела? Я презрительно взглянул на оружие, а затем снова в серые глаза. Я не шевелился.

Джейсон был разочарован отсутствием у меня реакции. На его возбужденное лицо набежала тень, но затем вернулась прежняя самоуверенность. Его мысли пошли в шокирующем для меня направлении. Я знал, что с этим человеком было что-то не чисто, но чтобы настолько…

«Живой. Мелисса не солгала. Но как… такое вообще возможно?! Он слишком полноценно выглядит».

Мелисса не солгала? Что это значит? Она сообщила ему о моем воскрешении? Как много он знает? Что именно она ему рассказала? И главное – по какой причине она ему доверилась?!

Джейсон, тем временем, ногой захлопнул за собой дверь кабинета, считая, что тем самым отрезает мне путь к освобождению.

«А я-то мечтал станцевать на его костях, хотя бы наблюдать инвалидное кресло».

Что значит «мечтал»? Мы разве знакомы? Я присмотрелся к лицу внимательнее в надежде на пробуждение воспоминаний. Было сложно узнать человека, сравнивая с мимолетными образами из видений Элис или кошмаров Беллы, ведь каждая из них представляла его по-своему, пропуская через личный «фильтр». Однако это немного приоткрыло передо мной завесу тайны. Его жизнь каким-то образом была тесно переплетена с семьей Чефалу, с Беллой, со мной…

«Досадно видеть его здоровым…»

Этот человек желал моей смерти, хотя я его даже не знал.

Он меня, однако, знал определенно.

«Проклятье, почему женщины такие дуры? Что особенного Мел нашла в этом сером и убогом уроде, если не смогла забыть за столько лет даже мертвого?! Я и богаче его, так почему он, а не я?!»

Вот оно что… крошечные паззлики неизвестной мне головоломки начали выстраиваться в более понятную картину. Сам того не желая, Джейсон Стоун подкидывал мне интересные факты о том, как жила Мелисса без меня. Кажется, мне стоило больше доверять ей.

Значит, это неизвестный воздыхатель Беллы, который давно положил на нее глаз. Оттого и снился ей в кошмарах – ведь, определенно, Джейсон Стоун не обладал ни благородством, которое так привлекает женщин, ни добрым, мягким характером, не был ни заботливым, ни даже влюбленным. Это был порочный до глубины души человек, и никакая нормальная женщина не увидела бы в нем привлекательного кандидата. Деньги решают далеко не все в этом мире. А уж грубость и хамство всегда были отталкивающими качествами.

Даже мысли его были неприятными, он думал о Мелиссе как о рабыне, которую станет жестоко использовать и всячески унижать. Он думал о мягкости ее тела, об ее слабом сопротивлении, которое крайне его возбуждало, но я не мог отличить воспоминания от желаний. Были ли они вместе, принуждал ли подонок Мелиссу к близости силой? Судя по ее кошмарам – да. Удалось ли ему это в реальности – неясно.

Я сощурил глаза, в моей груди взметнулось возмущение, когда он с похотливым удовольствием представил, что Мелисса принадлежит ему, - или будет принадлежать в будущем времени, когда он покончит со мной и ее отцом. Его мысли были грязными, низкими и жестокими. Я бы мог решить, что он безнадежно влюблен, оттого так ненавидит препятствия, мешающие ему быть с Мел, но это была не любовь, а алчная, примитивная, ничем не сдерживаемая потребность самца в обладании самкой.

- Я думал, ты мертв, - неожиданно сказал он, прервав поток остро режущей ревности. Его голос был скрипучим и прокуренным.

«Я подозревал, что дело нечисто - тело пропало, могилы нет, Мел вела себя не слишком траурно. Знал, что он выжил!».

Я промолчал, выжидая, чтобы он подкинул мне побольше информации. Моя выдержка и слишком бесстрашный вид вызвали в нем бурю негодования, раздражения и ненависти. Он-то рассчитывал на эффект внезапности, хотел увидеть панику и страх на моем лице, но не добился ни того, ни другого. На самом деле, вообще не добился пока от меня ни одной эмоции – я просто молча смотрел.

- Что, даже шрама не осталось? - со злой усмешкой бросил он, и, будто издеваясь, провел большим пальцем вдоль горла. – Я впечатлен!

Это странное высказывание вызвало во мне бурю новых воспоминаний, о которых я до этого мгновения не подозревал: темный переулок, холодное лезвие, боль, кровь рекой… автоматически я поднял руку к шее, ощупывая несуществующий шрам, вспомнил с ужасающей отчетливостью, как неприятно швы стягивали кожу. Ощущение привязанности, взаимности и заботы странным образом сочеталось с беспокойством о Мелиссе и страхом опоздать. Быстро приближающийся асфальт, удар головокружения, чувство беспомощности и проигрыша… странные, но знакомые ангельские голоса…

По человеческим меркам моя заминка длилась всего долю секунды, но именно это мгновение стало решающим и изменило все. Когда я вынырнул из страшных воспоминаний, о которых предпочел бы забыть навсегда, я уже знал, кто передо мной. Головоломка сложилась.

Взглянув на Джейсона Стоуна обновленными глазами, я уже не был тем, кем секунду назад. Туманное замечание Элис «Ты собираешься встретиться с виновником всех своих несчастий» обрело смысл, а ее прогноз о том, что мне понадобится вся моя воля, начал сбываться, - когда я вернулся из воспоминаний в реальность, внутри меня уже кипел гнев, необузданная ярость заволокла зрение красным цветом. Передо мной стоял мой собственный убийца, который разрушил мое счастье, мою жизнь, отнял любимую и на многие годы погрузил в отчаяние и ее, и меня.

И, хотя я остался на месте, Джейсон тут же заметил перемену моего настроения – его глаза налились сталью, а ствол пистолета вновь поднялся на уровень моей груди.

«Долго же до тебя доходит…»

- Живучий, гад, - выплюнул Джейсон тоном, сочащимся острым желанием смерти.
- Ты даже себе не представляешь, насколько, - прорычал я, мой голос был отражением его смертельной угрозы. Его тонкая шея находилась всего в двух метрах от меня, - секунда, и она сломается под моими пальцами. Я бы не стал пить его кровь, даже сгорая от жажды возмездия, даже будь голод в тысячу раз сильнее, чем сейчас. Но я бы медленно выкручивал его похотливые пальцы, наслаждаясь криками боли, вылетающими из поганого рта. Я бы вырвал его руки из тела, а затем постепенно отдирал бы кожу, мясо от костей, пока от Джесона Стоуна, которого я теперь люто ненавидел, не осталась бы бесформенная горстка дымящихся ошметков.

Потребность в убийстве никогда не была во мне такой сильной, как сейчас. Прежде я часто оказывался на грани животного инстинкта, но даже и тогда не переставал осознавать свою человеческую часть. Даже когда кровь Мелиссы впервые оглушила меня, я понимал, что не хочу убивать, я боролся за право оставаться человеком. Если бы произошла фатальная ошибка, и жажда взяла бы надо мной верх, позже я никогда не смог бы с этим смириться, на целую вечность это легло бы камнем в моей бессмертной груди.

Но сейчас все было иначе. Мне казалось, что ошибкой будет оставить ублюдка в живых. Желание убийства было осознанным, оно кипело внутри меня, будто горячая лава, переливающаяся через вулканический кратер. Превозмочь чудовищную потребность в справедливом возмездии, в желании наказать за все причиненное зло, отомстить за кошмары Беллы было невероятно тяжело. Я помнил предостережение Элис, и это оставалось единственной ниточкой, связывающей меня со мной настоящим. В противном случае Джейсон Стоун был бы мертв в первые же секунды, когда я его узнал.

Мерзкий подонок, похоже, наслаждался тем, что вывел меня из себя – на его лице расцвела ликующая усмешка, обнажив ровный ряд белых зубов. Даже улыбка не делала лицо Джейсона приветливым – это был хищный оскал, и мое звериное нутро взбунтовалось, признавая в противнике опасного соперника. Опасного не тем, что он может причинить мне вред слабыми человеческими руками, но тем, что он может заставить меня забыть, кто я есть, вынудить совершить ужасное преступление, которое я клялся семье, себе и Белле никогда не допускать.

«Ближе к делу».

- Тебе чего надо? Зачем явился? – Грубость, с которой Джейсон одернул меня, взбесила еще сильнее, но и привела в чувство. Я вернул контроль над своими порывами. И, хотя мое самообладание трещало по швам, вспомнил о деле, которое пришел выполнить. Возмездие подождет, мстить необходимо на холодную голову.

В том, что месть будет, я не сомневался. Но я придумаю цивилизованное наказание, партнерская спасательная работа в связке с Элис многому меня научила. Мы вернемся к справедливой мести позже, когда Белла будет в безопасности, спасена.

Мне понадобилось собрать в кулак все свое терпение, чтобы сказать всего несколько слов. От чрезмерных усилий голос мой звучал сквозь рычание, в нем клокотала невысказанная ярость:
- Мне нужны акции, компания и улики.
- Что, серьезно?! – пренебрежительно сплюнул Джейсон, от удивления даже прервался мысленный процесс. А затем ублюдок рассмеялся, когда до него дошло. - Старый хрыч совсем из ума выжил? – забавлялся он, потряхивая пистолетом как игрушкой. - Да я же положу тебя на раз-два.

В отличие от Чефалу, угрозы Стоуна не были пустыми – он мечтал прострелить мою грудь, не боялся последствий, и у него не было ни единого сдерживающего фактора. Ну разве что он хотел бы растянуть процесс для получения максимального удовольствия – сначала выяснить подробности, унизить, растоптать, покрепче напугать и только потом стрелять. А затем наслаждаться тем, как глаза умирающего врага медленно стекленеют. Он был абсолютно уверен, что сегодня это произойдет.

Странно, но у Стоуна, как и у Чефалу, совершенно отсутствовал инстинкт самосохранения – он меня не боялся. Либо я выглядел слишком уж безобидно для вампира, либо должен был признать, что оба эти человека, несмотря на многочисленные пороки, обладают неоспоримым достоинством – храбростью.

- Бам-бам, и ты вернешься туда, где и должен быть – в могилу. Даже костей не найдут, я умею прятать трупы.
- Может, он именно на это и рассчитывает, - прошептал я, гадая, на что все же рассчитывал Чефалу, посылая меня на верную смерть? В его мыслях я прочитал толику надежды, значит, его целью все же не было отослать меня в ловушку – он действительно поверил в мои способности, что я ему помогу. Что это было? Интуиция? Трезвый расчет после демонстрации силы?
- Что верно, то верно, - хохотнул Джейсон вполне искренне. Разглядывая меня, он перебирал в уме способы убийства, останавливаясь на наиболее извращенных и медленных: заточить меня в подвале и наблюдать медленную смерть от голода, несколько недель издеваясь над Мелиссой и Чефалу; привязать к стулу, заклеить рот и подвергать изощренным пыткам в течение недель, месяцев; пригласить Мелиссу и шантажом принудить ее с ним спать… на последней мысли я зарычал, и Джейсон рассмеялся, словно знал, что я читаю его мысли.

Мне нужно было приступать к делу, пока я еще в состоянии себя контролировать. Если я продолжу разговаривать с этим подонком, кончится тем, что я стану убийцей, как предрекала Элис.

- Так где мне искать? – Я впервые пошевелился, больше не собираясь тратить время на ерунду и позволять себе отвлекаться. Мои мускулы были напряжены, сокращались, принуждая меня броситься на противника, но я отчаянно сопротивлялся искушению, прилагал огромные усилия, удерживая себя от убийства.

Я оглянулся по сторонам, внимательно читая реакцию Джейсона на вопрос.

Она тут же последовала:
- Этого ты никогда не узнаешь! – Однако в его голове тут же возник образ сейфа, расположенного за настенным ковром.

Скрытые камеры фиксировали каждое мое слово, каждый жест прямо сейчас, - об этом Стоун тоже злорадно подумал, - и для начала я решил уничтожить их. Не обращая внимания на пистолет, двинулся по периметру комнаты. Если Стоун решит стрелять – промахнется. Я не собирался изображать из себя супергероя, которого не берут пули – чем меньше Стоун про меня узнает, тем лучше. Но если он выстрелит, я смогу вовремя отклониться, и он подумает, что просто не попал.

К счастью, Джейсон не спешил со мной покончить, ему было интересно поболтать.

- Бернард, видимо, совсем отчаялся, раз послал сюда тебя. – Стоун откровенно глумился над конкурентом, ему нравилось чувствовать себя королем. – Его старческие попытки глупы, но от этого и забавны – не думал, что он пойдет на крайние меры. Хотя, что ему терять? Я тебя убью, Берни от этого только выиграет. Он облапошил тебя, парень, ты это понимаешь? Что он тебе пообещал?

Я молчал, заприметив сразу две камеры и высматривая, как бы «по-человечески» их обезвредить, не вызывая подозрений.

- Можешь не отвечать, я и так знаю, о чем ты мечтаешь, - хохотнул Стоун, вновь отвлекая меня образом Мелиссы, замешанном на ядреной ревности. – Но тебе она не достанется. Она моя. Будет моя, как только я доберусь до ее папочки. Я все сделаю чисто, и она больше не отвертится, как в прошлый раз. Что, не нравится? – радостно поддел он, когда я снова не удержался от рычания.

Решив выместить злобу на технике, раз уж на Джейсоне мне не позволено (пока), я ухватил электрический кабель, протянутый вдоль плинтуса, и выдернул провода с мясом. Одна из камер отключилась.

- Эй! Ты что творишь, гад! – заорал Джейсон, шокированный моими действиями до такой степени, что даже забыл про пистолет. Он совершенно не ожидал, что человек, находящийся под прицелом, посмеет действовать столь нагло.

Я свернул камеру с потолка и сбросил ее на пол, не потрудившись посмотреть, какой эффект это произвело на хозяина. Пока он не опомнился, я взял в руки маленького мехового медвежонка, в глаз которого была вмонтирована вторая камера, и отвернул его спиной.

«Откуда он знает?!» - негодование Джейсона перемешалось с изумлением. И вот теперь он был не на шутку взбешен.

Конечно, уничтожить камеры было недостаточно, так что я отправился к компьютеру, чтобы выйти на сервер и стереть из памяти данные со своим записанным лицом.

«Ах ты, сука!» - Джейсон бросился на меня, как только я нажал кнопку пуска. Он намеревался остановить меня любой ценой, хотя в его планы не входило немедленное уничтожение – он еще не насладился моментом.

Я обернулся, обнажая зубы, и мое неистовство, моя боль, моя жажда мести были настолько свирепы, что я мгновенно очутился на краю собственной человечности. Приближение Стоуна было ошибкой – его запах окутал меня, срывая слабый налет контроля. Я не сдержусь. Потребность вцепиться подонку в горло клокотала внутри вместе с грозным рычанием. Джейсон остановился на полпути, отшатнувшись от неожиданности, - его лицо исказил страх. Ага-а, значит, я все же умею пощекотать нервы, - отметил я краешком беснующегося сознания.

Стоун, хватая ртом воздух, замер в полуметре от меня, не в силах преодолеть оставшееся расстояние. На некоторое время он потерял способность связно мыслить, впал в прострацию и не мог решить, то ли бежать, то ли напасть. Бежать ему не позволяло самоуважение – тогда б ему пришлось признать себя трусом. Напасть не мог из-за всепоглощающего ужаса, причины которого не понимал. Хотел приблизиться, но его попытки разрушались о мою свирепость, как о невидимую, но непреодолимую преграду.

Я выиграл несколько драгоценных минут, которые потратил на поиск нужного сервера, подбор пароля и уничтожение всех записей, на которых оказался, - к счастью, внутренние камеры передавали картинку только в этот кабинет и еще несколько помещений, охрана на посту следила лишь за внешним периметром дома. А заодно я отключил остальные камеры, чтобы, когда все закончу, спокойно уйти. Охрана, конечно, скоро встанет на уши, так что мне оставалось совсем немного времени закончить свои дела.

Джейсон, растеряв всю свою самоуверенность без камер, тем временем пришел в себя. Его затрясло от ненависти, когда он понял, что потерял доказательства моего преступления, и он решил перейти в наступление, преодолев, наконец, страх. Нет, он не решил стрелять – ведь он был уверен, что успеет сделать это в любую минуту.

- Ты, проклятый труп, ответишь за это, понял?! – брызгая слюной, угрожал он, оставаясь на безопасном расстоянии. – Тебе все равно не уйти! Нажму кнопку – охрана через полминуты будет тут!

Блеф. Не было у него никакой кнопки, по крайней мере, не в пределах досягаемости. Да он и не собирался ее использовать – его удерживал от этого стыд, он хотел сам справиться со мной, нежели прослыть трусом. Странная логика, которая понятна была только ему одному. Наверное, все эти банкиры, и молодые и старые, просто больные.

Поняв, что угроза на меня не подействовала, Джейсон перешел к другому плану, заготовленному еще с начала разговора. Сильнее всего ему хотелось морально уничтожить врага, унизить и заставить страдать – это было главной целью. Поэтому он использовал мое слабое место, которое уже узнал.

- Она все равно тебе не достанется! – прошипел он, старательно отгоняя от себя гнилые мысли о собственном поражении, моральном, а не физическом, ведь денег, он полагал, у него хватит на все, и чтобы купить Мелиссу, тоже. – Если бы ты так не торопился вернуться с того света, она бы уже стала моей. Впрочем, - издевался он, - она была моей, я хорошенько с ней поразвлекся…

Да, это было то, что заставило меня поднять голову. Завладев моим вниманием, Стоун ликующе ухмыльнулся, ярко вспоминая, как от удара его руки Мелисса падает на ковер…

Эти его мысли подействовали как пощечина. Все мои потуги сохранить над собой контроль исчерпались мгновенно, глаза застлала красная пелена, яд наполнил рот.

- Она сопротивлялась, - подлил он масла в огонь, представляя, - и эти воспоминания были тошнотворно отчетливыми, замешанными на грязной похоти, - как бросает Мел на кровать, заламывает ее руки, оставляя на нежной коже некрасивые синяки. Бьет снова, и его опытные пальцы добираются до ее нижнего белья, гадко проникают под него. – Она так кричала, звала на помощь. Но тебя не было… Ты же сдох – слабый, никчемный грязнорабочий. Ты бросил ее одну, и она стала моей.

Удержать себя на месте было абсолютно невозможно, нереально, немыслимо. На дрожащих от ярости ногах я сделал шаг из-за стола, и мои пальцы, скрючившись, превратились в когти. Перед глазами плясало пламя, а посередине, как в адском кружке, прорисовывалось только одно лицо – ублюдка с кудрявой светлой шевелюрой, которого я убью сию же минуту, раздавлю между пальцев, словно в смертельных жерновах.

Я сделал еще шаг, и Джейсон, устрашившись моего гнева, отступил, создавая новое расстояние. Он боялся… но все же провоцировал меня, выманивал ближе, чтобы от выстрела я упал к его ногам, - поверженный враг. Причем желательно, чтобы рана была мучительная, но не смертельная. Он хотел медленной смерти. Время его триумфальной победы пришло.

- А про ребенка она тебе рассказала? – Напряжение между нами возросло до критической красной отметки, оттого его голос, наполненный лютой ненавистью, перешел почти что на визг. – Что бы она ни сказала – она тебе наврала! Это мой ребенок. Она ни за что не скажет тебе правду, но ты должен знать.

Это стало шоком. Последней каплей.

Я потерял способность мыслить, анализировать и размышлять. Я превратился в зверя, потеряв себя.

Все дальнейшее произошло как в тумане. Сквозь ослепляющую ярость едва пробивалась моя человеческая сторона, - и только лишь для того, чтобы я мог действовать на автопилоте, как робот. Повинуясь звериному инстинкту.

Мои руки уже тянулись к тощему горлу. Я вдыхал горячий запах кожи с примесью сигарет и алкоголя, и запоминал как самый ненавистный аромат. Я хотел, чтобы эта кровь остыла. Чтобы сердце перестало качать. Чтобы кости захрустели и раздробились под пальцами. Чтобы из грязного рта прекратили вылетать ужасные, коверкающие мою жизнь подробности унижения любимой. Заставить его замолчать навсегда, как будто это могло бы исправить прошлое, в котором меня не было рядом с Беллой, и в котором я не смог ей помочь, когда он силой принуждал ее…

Совсем недавно я гадал, насколько трудно мне будет смириться с изменой, трудно принять чужого ребенка как своего… но мне даже в голову не приходило, что Белла пережила насилие. Что моя маленькая, наивная, добрая девочка могла бросить меня, потому что забеременела от врага, от моего убийцы. Что она просто не смогла признаться мне и ушла, чтобы уберечь от этой кошмарной правды.

Я сделал последний шаг, разделяющий нас. Мне было все равно, что я разоблачу себя, – слишком сильно было мое дикое неистовство. Но, вместо того чтобы стрелять, Джейсон решил расправиться со мной иначе: замахнулся и что было силы ударил дулом по лицу. Наверное, он рассчитывал отключить меня этим ударом, чтобы затем, когда я очнусь, продолжить медленное избиение, издевательство и пытки. Но я не почувствовал ничего. Это было так, словно его рука встретилась с твердой скалой. Отпрыгнув, ублюдок заголосил, согнувшись пополам и вцепившись в собственную руку. Пистолет от удара отлетел в сторону. Изо рта Стоуна непрерывным потоком посыпались грязные ругательства, смешанные с криками боли. Какой-то частью своего затуманенного сознания я с удовлетворением отметил, что голосит он, как девчонка.

- Сука, ты мне пальцы сломал! – Обвинения неразборчиво перемешивались с матерщиной и громкими стонами.

Я уже видел его смерть на своих руках.

Я ее жаждал всем существом, я направлялся прямиком в ворота личного ада.

Я хотел отомстить за боль, за унижение Беллы, стереть отвратительные воспоминания Джейсона Стоуна навсегда, как будто их никогда не существовало.

Я сделал вдох, и внезапно стало в тысячу раз хуже – я почувствовал запах свежей крови, стекающей по моему лицу. Машинально провел тыльной стороной ладони по губам и с удивлением уставился на красный след. Джейсон Стоун разбил руку о мою твердокаменную кожу.

Сознание помутилось. Ярость, приправленная внезапным голодом - головокружительная смесь.

Два противоборствующих инстинкта столкнулись внутри меня в смертельном сражении: звериная жажда убийства, крови… и вечное противостояние этому: нежелание убивать.

Вторая… всегда во мне была сильнее первой.

Капля крови подействовала подобно отрезвляющей волне.

За полтора года сопротивления жажде я выработал необычную привычку: кровь, которая должна действовать на вампира как самое грозное искушение, отталкивала меня. Не физически – боль в горле по-прежнему оставалась нестерпимой, это никогда не отнять. Но морально – я всегда с момента своего перерождения принуждал себя останавливаться, задерживать дыхание и уходить, если совсем тяжело.

Поэтому первое, что я сделал, почувствовав запах крови – остановился. Я все еще страдал потребностью убить, сломать, раздавить, раздробить, уничтожить… поэтому все, на что хватило моего самообладания, - выработанной многомесячным трудом принудительной привычки, - это замереть. Затуманенным жаждой смерти зрением наблюдая за нелепыми прыжками Стоуна, слушая его ругань и визг, я благодарил дом за его размер, позволяющий производить любой шум в этом крыле с тем, чтобы в другом крыле ничего не было слышно.

- Я еще ни разу не убивал в своей жизни человека, ты - первый, кого мне хочется, - прохрипел я глухим от ненависти голосом, когда Стоун пропрыгал мимо; в голове все еще теснились сводящие с ума картинки того, как этот не человек, не мужчина бьет хрупкую, беззащитную девушку, мою Беллу. - Беги, пока не поздно. – Пока я еще могу себя удержать.

Джейсон не слышал, его разум был поражен болью. Мыслепоток ослабевал, в то время как страдания усиливались, – крепко же он приложился. А сколько гонора была в его попытке меня запугать! И вот, всего лишь пара сломанных пальцев превратила его в девчонку.

Я смотрел на его мучения с презрением. Выбирал момент, чтобы добавить – к примеру, сломанная челюсть очень ему пойдет, это прервет поток раздражающих ругательств. Я сжал руку в кулак, кожа чесалась от потребности размозжить мерзкий череп. Пальцы левой руки намеревались схватить, проткнув не только рубашку, но проникнуть сквозь мышцы, сжимать, сминать, ломать.

Я тратил огромные усилия только лишь на то, чтобы удержать себя на месте, не совершить непоправимое. Я понимал, что не смогу остановиться, если начну избивать врага – я жаждал смерти, а не побоища, убить, а не покалечить. Но едва ли не впервые в своей жизни, когда появился подходящий повод заслуженно ударить кого-то, я не мог этого сделать.

Если бы я был человеком, я бы бросился на него тотчас же, ярость сжигала, разрывала на части мое сознание, зверь во мне хотел крови, мести, смерти, требовал возмездия. Но я не был человеком. Мне пришлось напомнить себе, что любой мой удар станет смертельным. Я ведь поклялся самому себе, что никогда не стану чудовищем.

Я крепко зажмурился, отчаянным усилием беря себя в руки. У меня была другая цель, я пришел сюда не за местью, а за вызволением. И я никак не мог оставить следы своего присутствия в чужом доме, если не хотел разоблачения. Я должен сделать все аккуратно, как будто меня здесь не было. Я обещал быть осторожным - Элис, семье, Белле… себе, в конце концов. Белла не станет счастливой без меня, я просто обязан был о себе заботиться ради ее будущего благополучия.

Джейсон был нужен мне живым, - в противном случае как я узнаю, где он скрывает улики? Как верну компанию банкиру?

Я почувствовал возвращение контроля как раз тогда, когда начал понимать: время на исходе. Пора заканчивать и убираться, пока охрана не пошла прочесывать дом, - я же отключил все видеокамеры, это означало, что оставаться здесь становится опаснее с каждым мгновением.

Ринувшись к ковру, я сдернул его со стены, обнажая сейф. Я бы мог сорвать дверцу одним движением, но зачем оставлять повод для сплетен?

- Код, живо! – рявкнул я, оборачиваясь к Стоуну – тот сидел на полу, скрючившись в неестественной позе возле дивана. Пальцы его правой руки были искривлены, словно их свело судорогой, и в крови. Левой он зажимал запястье, укачивая болящее место как в колыбели. Лицо искажено от страдания. Пистолет валяется далеко.

Моя реплика, однако, выдернула его из боли, вернула способность думать.
- Никогда! – выплюнул он с отвращением. В его голове отчетливо отобразилась часть нужной мне комбинации цифр.

Отодвинуть щиток, набрать длинную цифровую последовательность. Я проговаривал вслух, чтобы убедиться, что ни в чем не ошибся:
- Два, четыре, ноль, семь, один, девять, девять, шесть. – Его день рождения. – Дальше!
- Пошел ты! – выругался Джейсон, но уже не так уверенно.
- Ноль, два, ноль, три… - Я остановился, силясь прочитать продолжение, но испуг Джейсона мешал мне сделать это. – Ноль, два, ноль, три. Дальше что?! Думай об этом, думай, - принудил я, выдавливая информацию усилием воли – телепатия очень помогала. Проникнуть в голову врага было легко, заставить его хоть на секунду вспомнить о цифрах – и они были мне доступны.
- Один, девять, шесть, восемь, – закончил я уверенно. День рождения его матери. Как примитивно.

За моей спиной с каждой названной цифрой шок набирал обороты, заслоняя собой боль и разочарование.
- Ты что, мысли читаешь, недоумок?! – завизжал Джейсон, пытаясь подняться, но это ему не удалось. Он едва мог приподниматься и падать, продолжая стонать сквозь ругательства.

Я повернулся к нему лицом, растягивая губы в зловещей улыбке.
- А если да, то что? – нажал я на него, наслаждаясь выражением замешательства и страха на мерзком лице. В конце концов, телепатия – это еще не признание в вампиризме, я ничего не нарушил. В мире полно людей с паранормальными способностями. А немного устрашения будет Стоуну полезно, чтобы стал сговорчивее – время истекало.
- Тебе не открыть! – изрыгнул он, стараясь не думать о следующих необходимых действиях – я удивился, что Стоун так быстро мне поверил. Любой другой решил бы, что я шучу.

Но время шуток кончилось: я нажал ввод, сейф… нет, не открылся. Наружу выехал маленький металлический квадрат с углублением в центре. Даже если бы я не читал мысли, я бы знал, что это означает, также как и причину, по которой Стоун спешил отползти.

Мы поменялись ролями: он больше не угрожал, а валялся у моих ног, поверженный и разбитый, хотя не я сломал ему пальцы, а он сам. Я догнал его быстро, схватил цепочку, которую он сдернул с шеи и пытался спрятать под палас. В его расширившихся глазах отразился ужас, смешанный с кипящей ненавистью. Он намертво вцепился в ключ, искривляя губы, словно собирался плюнуть мне в лицо. Только его реакция на мою вампирскую натуру способствовала тому, что мне удавалось, благодаря быстрой реакции, добиться своего, - будь я человеком, пришлось бы хуже.

- Сам отдашь или сломать тебе вторую руку? – прорычал я, отдирая ключ от цепочки.
- Пошел ты к черту! – сопротивлялся он, не понимая, почему так получилось, что жертвой стал он, а не я. Весь его шикарный план провалился, и сейчас он был униженным и почти убитым.

Мне пришлось воззвать к самой светлой своей стороне, чтобы не задушить его тотчас же. Гадливость, нежелание прикасаться к этому ничтожеству частично мне в этом помогла. Я с отвращением отстранился. Джейсон остался сидеть, глядя больными, безумными шакальими глазами на то, как я открываю его сверхзащищенный сейф.

«Копии. Копии. Копии», - его мысли заполнились торжеством, убежденностью, что зачистить все я не смогу.

- И копии найду, - пообещал я, наслаждаясь его побледневшим и вытянувшимся лицом. Быстро просмотрел документы, но не стал отбирать нужные – взял все что есть, Чефалу разберется. На фотографиях не стал заострять внимание – уже знал, что там. В голове Джейсона прочитал об остальных тайниках, в которых припрятаны факты, хотя теперь это было нелегко – Стоун отчаянно боролся с собственной памятью, и в клубке его перемешанных с борьбой воспоминаний было сложно отследить необходимую информацию. В конечном итоге, Стоун скатился в пронизанные ненавистью оскорбления, за которыми нельзя было прочитать ничего. Он лишь посылал в мой адрес бессмысленные угрозы всякий раз, когда я называл вслух места, которые он хотел от меня скрыть.

Схватив первую попавшуюся сумку для документов, я бросил в нее найденные фотографии и сел за компьютерный стол. Предстояло стереть улики из личных папок, а также подготовить передачу компании – и все это за пару минут, так как охрана уже спешила сюда. Мне пришлось напрячь все свое воображение, чтобы решить труднейшую задачу – не выпуская из виду врага, оформлять бумаги, в которых я ни черта не смыслил. Я едва не пропустил момент, когда Стоун подполз к пистолету, - ради экономии времени я даже не встал, просто метнул со стола первое, что попалось под руку, точным попаданием отправляя оружие под диван (теперь пусть попробует достать). Стоун лишь разочарованно заворчал, продолжая валяться на полу, нянчась со своими сломанными пальцами, как со смертельной раной. Мне некогда было задумываться над тем, отчего он оказался таким слабаком, я со скоростью пули изучал ящики стола, взламывая замки в поисках всего необходимого. Повезло: в третьем ящике я нашел не просто подходящие документы, а полностью готовые, оформленные для передачи акции и документ, подтверждающий возврат компании прежнему владельцу, и даже с подписью Стоуна – не хватало только подписи Чефалу. Я моргнул, не веря, что мне повезло – самый крупный выигрыш за сегодня. Видимо, Стоун и сам рассчитывал вернуть компанию? Я скривился, представив, на что он собирался ее обменять… желание заполучить Мелиссу было его личной одержимостью. Будто вещь, которую эти два недочеловека передавали вперед-назад.

Я взглянул на стонущего ублюдка, уловив в его мысленном бреде, кроме разочарования, странное торжество: будто бы я сделал ему какое-то одолжение, - кто знает, может, он просто сошел с ума. Время вышло, некогда было задумываться над мелочами. Я покинул кабинет, на огромной скорости заглянув в подвал, где в надежном местечке был припрятан оригинал пленки с уликами против Чефалу, - если бы не мои способности, никогда бы не нашел. Когда я незамеченный покидал дом, раздался визг сигнализации – подонок все же добрался до кнопки вызова охраны. Да только он опоздал, я уже находился далеко.

Стоило оказаться в лесу, где свежий воздух немного прочистил мне мозги, раздался звонок Элис.

- Поздравляю! – затараторила она со скоростью пулемета, ее голос был полон искреннего воодушевления. – У тебя получилось! Видения менялись как в калейдоскопе, но я не стала тебя допекать – просто доверилась, как ты и просил меня. Ты просто потрясающе талантлив! Я не ожидала такого успеха, не видела его. Но твоя непредсказуемость и удача, как всегда, на твоей стороне. Ты поразительный!

Я был не в том состоянии, чтобы праздновать – слишком много узнал, и печаль событий легла на мои плечи тяжелым грузом.

- В будущем все в порядке? – спросил я усталым голосом: я действительно чувствовал себя морально измотанным, и вина за то, какие испытания в мое отсутствие пришлось перенести Белле, съедала душу и сердце. А ведь я мог это предотвратить… если бы в тот момент не был человеком.
- Не вижу его на твоем пути, он исчез, - ликовала Элис. – Здорово у тебя все получилось! Ты молодец!
- Неужели не станет меня преследовать? – удивился я, это было совсем не похоже на Джейсона Стоуна, а за короткое время я смог хорошенько его узнать (хотя предпочел бы теперь стереть эту ночь из памяти). Он не из тех, кто отступает после поражения.
- Не вижу, - успокоила Элис. – Да и не имеет это значения, очень скоро мы все будем от него далеко! Будущее стало светлым и прекрасным, беспокоиться совершенно не о чем! Я вижу свадьбу, вижу вас с Беллой вместе, без преград!
- А, ну тогда отлично, - я немного расслабился. Если Элис не видит ничего дурного, если она вновь в позитивном настроении, значит, можно пока подумать о приятном. Позже, когда все успокоится и Белла получит свободу, я еще вернусь к вопросу Джейсона Стоуна, и тогда он от меня не уйдет.

Я побежал медленнее, глубоко вдыхая лесной воздух, чтобы смыть любые воспоминания о запахе ублюдка, - если бы я мог спать, мне бы теперь обеспеченно снились кошмары, как Белле. Мерзостность Стоуна производила сильное впечатление. Не представляю, каково Белле было с ним встречаться, говорить… терпеть. Даже Чефалу казался агнцом рядом с ним, - у банкира присутствовало хоть какое-то подобие, пусть и извращенной, чести. Джейсон же был воплощением дьявола – низким, порочным и абсолютно бездушным человеком, не брезгующим ничем в достижении цели, успешным и от многолетней безнаказанности опустившимся на самое дно. Чефалу стремился действовать в рамках закона, где это возможно – Джейсоон Стоун плевал на закон всегда. Чефалу убил человека своими руками всего раз в жизни, под влиянием сильнейших эмоций – Стоун совершал убийства сам, систематически и с удовольствием, без каких-либо угрызений совести. Чефалу любил только одну женщину, и после ее смерти остался верен ей – Стоун вообще ни к кому не испытывал привязанности, он использовал женщин и унижал, практиковал принуждение и причинение телесных повреждений.

Я мог много еще провести параллелей, но мне не хотелось даже думать об этом – слишком неприятным оказалось погружение в разум молодого ублюдка.

Нет, я не оправдывал Чефалу – он был порядочный злодей и принес много боли разным людям. Но, встретившись с еще более мерзким типом, стал относиться к отцу Мелиссы почти снисходительно.

Я пытался прийти в себя, но было сложно: эта ночь изменила меня, я больше не буду прежним. Я словно прозрел, убедившись, что не был главным страдальцем, лишенным всего, - Белла пережила куда худшие испытания. Я повзрослел, и теперь смотрел на все предыдущие события новыми глазами, принимая во внимание факты, о которых раньше не знал. Хорошо это или плохо, но мне требовалось время, чтобы осознать.

Миллионы вопросов теснились в голове. Как я теперь буду смотреть Белле в глаза, зная, что ей пришлось пережить? Стоит ли посочувствовать, утешить или лучше ничего не говорить? Я мог бы умолять о прощении, но боялся, что данная тема окажется болезненна.

Теперь понятно, почему Белла побоялась сказать мне о ребенке, еще когда я был жив, - решила, что я не смогу ее понять, хотела уберечь меня от разочарования.

Понятно, отчего она не захотела уехать с Карлайлом, – бедная девочка, ей было стыдно, страшно и горько, она просто не посмела ничего рассказать.

Она самоотверженно боролась за мою жизнь и свободу, принеся себя в жертву, отказавшись от всего. И сейчас я отчетливо понимал, что, делая это, Белла не была ни слабой, ни бесхребетной – она стала настоящей Героиней в моих глазах. Проявила огромную волю, не только защитив меня, но и полюбив зачатого таким ужасным способом ребенка, не отказавшись от него.

Я уже был возле дома, слышал стук сердца любимой, ее взволнованное перемещение по комнате, - она не спала, несмотря на то, что близилось утро, - но все еще не принял никакого решения по поводу своего поведения. Знал точно только одно: чей бы ни был ребенок, Белла его любит, и я обязан тоже полюбить его, - только так я смогу загладить часть вины за то, что не смог спасти ее от страданий и позора, только любовью смогу излечить ее боль.

С этим единственно верным решением я запрыгнул на крышу и спустился по чердачной лестнице в коридор. Я направился прямиком в кабинет Бернарда Чефалу. Банкир тоже не спал. Выкуривая одну сигару за другой, он нервно поглядывал на часы – весь прошлый день и вот уже почти всю ночь. Его мысли были заполнены думами обо мне и о том, что будет, если я принесу документы, и если я не вернусь. Ему хотелось, безусловно, получить компанию… но он не верил, что это вообще возможно. А вот реакция Стоуна была опасной, ее нельзя было просчитать, и Чефалу понимал, послав меня в логово врага, что играет ва-банк. Или все, или ничего – Джейсон был прав, Бернард отчаялся. Старость одолела его, он уже не смог бы вернуть компанию сам. И я, страстно мечтающий освободить Мелиссу, готовый ради этого на все, стал находкой для него, удачно попавшейся под руку.

По сравнению с Джейсоном разум Чефалу был более хладнокровным, расчетливым и более… предсказуемым. Но это не означало, что банкир готов сдаться без боя. Я скривился, узнав, что банкир провел день, придумывая причины для невыполнения нашего соглашения. К примеру, одним из вариантов он довольно правильно рассчитал, что раз я по документам мертвец, значит, у меня есть причина таковым оставаться, - и он планировал воспользоваться этим неглупым предположением. К счастью, в отличие от Джейсона, который не стал бы ничего выдумывать – просто забрал свои слова назад и выставил меня за дверь, - Чефалу пока не смог подобрать приемлемого для него варианта. У него сводило зубы от того, что он обязан будет выполнить уговор. Но то, что он чувствовал это обязательство, - хотя наша сделка не была закреплена документально, - окрыляло.

Я сделал свои шаги по-человечески громкими. Это шокировало банкира – он ведь ожидал, что я пересеку двор, наблюдал за воротами через камеры наблюдения. Он даже рассчитывал немного потомить меня перед закрытыми дверями, но я, как настоящий сюрприз, явился, в который раз заставив банкира задуматься над надежностью системы охраны.

Не постучавшись, я вошел в кабинет Бернарда Чефалу. Шок в его лице быстро сменился маской надменности и презрения – он был уверен, что раз уж я вернулся так быстро, значит, ни с чем, и собирался вылить на мою голову ведро дерьма. Но его самоуверенность растворилась сразу, как только я бросил на стол сумку, и из нее веером высыпались документы. Челюсть банкира, сведенная судорогой раздражения, открылась; рука с сигарой застыла в воздухе, Чефалу забыл выдохнуть дым.

На несколько мгновений время для него остановилось.

Шок был длинным, я даже устал ждать.

- Они? – уточнил я (после грязного мыслепотока Джейсона слушать мысли Чефалу было почти что облегчением, - по крайней мере, он не заставлял меня ревновать).

Банкир отмер и суетливо зашевелился: нетерпеливо нацепил на нос очки, схватил бумаги, быстро бегая по строчкам глазами. Он не мог поверить, у него просто не укладывалось в голове.

«Они!» - я прочел ответ в его мыслях, из которых недоверие уходило, постепенно сменялось эйфорией. Чефалу даже растерял всю свою спесь на радостях и стал похож на обычного, получившего подарок человека. Ненависть ко мне угасла, задвинутая почти что признательностью: – «Проклятье, парень доказал, что умеет держать слово. Он совершил невозможное».

Но это длилось недолго, банкир быстро пришел в себя: движения стали медленными, а мысли осторожными. Он вновь искал повод меня провести. Компания – это всего лишь цена за мою жизнь, которую я только что заработал. А за Мелиссу придется еще потрудиться не год и не два, выполняя различные поручения. Ну прямо как золотая рыбка и жадный старикашка…

- Со Стоуном будут проблемы? – Фамилия прозвучала как ругательство, так сильно банкир ненавидел молодого конкурента.

Откуда я мог это знать? Скорее всего ему наложат гипс на правую руку. Что касается возможной мести, то вряд ли у него есть теперь чем козырять. Поэтому я и ответил вполне уверенно:
- Нет.

Для меня была странна и неприятна догадка, немедленно пришедшая банкиру в голову.
- Мертв? – предположил он с чувством злорадного удовлетворения.
- Жив, - коротко ответил я, не вдаваясь в детали.

«Жаль», - направление мыслей банкира очень мне не понравилось. Он откинулся на спинку стула, оценивающе разглядывая меня. – «На что еще он сгодится?» - Вновь задымил сигарой. Тянул время.

Я не собирался играть с ним в гляделки, я хотел свою Беллу назад – как мы и договорились. Поэтому на глазах у побледневшего и пораженного Чефалу молча собрал документы, засунул их в сумку и повесил ее на плечо – слишком быстро, чтобы банкир успел мне воспрепятствовать.

Такого развития событий банкир не предвидел.

- И что это значит? – пренебрежительно выплюнул он, выражение глаз стало темным и жестким.

Привыкший не доверять никому, Чефалу и в этот раз не подвел, тут же заподозрив меня в махинациях или шантаже – я ведь теперь знал все его секреты. Эйфория исчезла, остались страх, сожаление и ненависть. А еще то самое чувство, которое посещает загнанного в угол беззубого пса и которое стало в последний год еще одним личным врагом Чефалу – беспомощность.

- Гарантия выполнения нашего соглашения пока побудет у меня, - сжал я челюсти, ненавидя фарс, в котором вынужден участвовать, но который необходимо довести до конца, даже если мне не нравятся банкирские игры. - Отдам папку после выполнения сделки.

Мысль о пистолете, как о средстве спасения, спонтанно возникла в голове банкира. Один выстрел – и нет проблем.

- Оригинал фотографий спрятан в надежном месте, - заверил я его, пока он не совершил преступление, невыгодное нам обоим. - Получишь письмом, когда мы с Мелиссой будем достаточно далеко, чтобы гарантировать нашу защиту.

Лицо Чефалу побагровело. Злость вскипела, но он молчал. Просто буравил глазами, ненавидя меня за предусмотрительность, которой он не ожидал, за ум, за то, что недооценил меня как противника, и я так легко его переиграл. За то, что слишком расслабился, доверился мне, посчитав наивным влюбленным юношей, неспособным просчитать его характер. Ха, да я знал о нем все еще до того, как получил телепатию в награду к другим потрясающим способностям.

Мы смотрели друг на друга долго, никто не отводил глаз. Я был совершенно спокоен, просто ждал, пока приступ злой досады пройдет, и хитрец сможет продолжить разговор на равных, - жаль, что уважение приходилось выколачивать силой. Банкир же кипел, но больше частью лишь оттого, что не сумел вытянуть из меня большей выгоды – просчитался. Слишком легко, на его взгляд, я добился своего. Мало помучился.

Но, несмотря на испытываемую ко мне ожесточающую ненависть, банкир не мог избавиться от удовлетворения, что все для него сложилось наиболее хорошо. Благодаря моему появлению он добился обеих целей: получил компанию назад, а теперь и спрячет дочь от загребущего молодчика. Конечно, банкир предпочел бы выдать Мелиссу замуж за вариант похуже – счастливое замужество с любимым человеком его не устраивало. А совсем идеальный вариант, это если бы Джейсон оказался мертв: тогда и дочь отдавать не надо, а можно оставить ее при себе, продолжая разрушать жизни ее и ребенка до самой смерти, придумывая все новые и новые издевательства.

Но, как говорится, вариантов не оставалось, и получившийся расклад банкира, несмотря на показную злость, устраивал. Если нельзя получить все, то хорошо получить хотя бы половину. Возврат компании – неплохая цена за непослушную дочь, которая не оправдала его доверия, и от которой так или иначе он собирался избавиться как от раздражителя и помехи. Надежда сломать Мелиссу, которой он тешил себя долгие годы, уже умерла.

Напряжение копилось в голове банкира, в его теле, даже в его утяжелившемся дыхании… а затем лопнуло как мыльный пузырь. В какую-то секунду он просто р-раз – и признал поражение. Сдался перед очевидным превосходством и удачным для меня стечением обстоятельств.

- Ну что ж. – Бернард Чефалу, поломав собственное сопротивление, растянул губы в наигранной улыбке. Если бы я не слышал мысли, посчитал бы ее почти приветливой. – Добро пожаловать в семью! – Он встал и деловито направился к выходу из кабинета, с трудом подставляя мне спину – доверие не входило в число его привычек. - Пойдем, я познакомлю тебя с твоей невестой.

Я бы рассмеялся над подобной формулировкой, но банкир, в силу своего закостенелого характера, был до смешного серьезен. Он выдерживал роль до конца: если не получается выиграть, то надо хотя бы что-то испортить. И, вынудив меня и Мелиссу участвовать в запланированном им цирке, он получал последнюю капельку удовлетворения за неудачу. Это было даже забавно – смотреть, как он тужится, изображая из себя дружелюбие и сердечность, подпитываемые не искренней благодарностью за оказанную услугу, а совершенно реальным страхом, что «джокеры» находятся в моих руках. Если забыть уродливое прошлое, которое обеспечил Чефалу мне и Мелиссе, я бы мог даже получить удовольствие, играя выданную роль забавы ради.

Я не стал возражать банкиру – его условие совпадало и с моим желанием: как можно скорее покончить с формальностями. Если для него так уж необходимо собственноручно организовать и провести свадьбу дочери, то мы легко отделались. Всего несколько дней, маленький фарс – и Белла свободна. Уверен, банкир будет особенно счастлив, когда приедет остальная часть моей семьи (а в этом я не сомневался) – на этой веселой ноте я чуть не захохотал. Радость от того, что испытания закончились, перекрывала собой все.

И, как символ начинающейся новой светлой жизни, взошло солнце, скользнув первыми чистыми лучами в кабинет, освещая спину стареющего, побежденного банкира.
________________

От автора: это одна из самых долгожданных для меня глав! С нетерпением жду ваших комментариев))))