Белла.

Не знаю сколько я так простояла, скользя взглядом по строчкам и пытась осознать происходящее. Время перестало существовать, а я в очередной раз потерялась в пространстве.
Когда же меня наконец-то осенило самым простым и самым явным вариантом, я чуть не сошла с ума от дикой радости, смеялась и плакала, смеялась, кружилась по комнате, раз за разом перечитывала письмо, снова плакала и опять смеялась. Ну конечно же, какая ты дура, Белла Свон, какая дура!
"Любовь моя, Белла!...Навеки твоим..."
Любит! Он меня любит! Он мне лгал тогда!
Господи, не дай мне умереть от счастья!
И опять я смеялась и плакала, плакала и смеялась.
...А потом только плакала. Руки опустились, а с лица медленно сползла счастливая улыбка. Сквозь пелену счастья прорвалась жестокая реальность. Дикая, сводящая с ума радость в одно мгновение смешалась - половина на половину - с такой же дикой горечью.
Нет, не любит. Любил...
Достаточно было лишь одного напоминания, чтобы стены моей внутренней темницы чувств пошатнулись и рухнули, выпуская на волю все то, чего я так страшилась.....
Словно и не было этого года, словно я опять стою на той злосчастной площади, совсем одна, пытаюсь осознать ужасную действительность. А сердце - вдребезги, будто хрустальный бокал, разлетается на миллионы осколков. Ну почему, почему я не могу вырезать его из груди? Вот был бы выход...
Но нет, нельзя...
...Кажется, звонил телефон... кажется, я с кем-то говорила... не помню... из моей памяти стерлось все, кроме фотографии Эдварда у меня в руках. Почему-то на его лице вдруг появились два темных, стремительно увеличивающихся пятнышка. Потом его лицо расплылось у меня перед глазами...
...Вам когда-нибудь вгоняли нож в самое сердце? Мне вот каждый день по одному...
..."Время лечит" - до чего же лживая фраза! Если оно лечит, то почему же я вновь сижу на полу, обхватив голову руками, и плачу, плачу, плачу, раскачиваясь из стороны в сторону, чувствуя, как сотня маленьких кинжалов-воспоминаний вонзается в душу и тело?
Нет, время не лечит, оно лишь создаёт хрупкую иллюзию того, что всё не так плохо, как кажется, и что всё пройдёт, хотя в глубине души ты прекрасно понимаешь, что ничего не изменится, а от иллюзии останутся только обрывочные воспоминания и еще бОльшая боль.
Господи, неужели мне суждено жить с этой болью в сердце до конца своих дней?..
Эта неожиданная посылка вырвала меня из моего обычного течения жизни, которое всегда было размеренным и заранее известным; разрушила все, что я успела построить. И сейчас, позволив себе погрузится в вязкий омут прошлого, я вновь забыла - ну да, именно забыла, что вообще произошло. Потому что там, в этом тягучем, тянущем силы, волю и желание жить, омуте был Эдвард - здоровый, живой и вообще - такой, каким он был до моего злосчастного восемнадцатилетия, и он смотрел на меня, неуклюжую и самую обыкновенную девушку, из этого омута так молодо, так влюбленно, так безоглядно и так... навсегда.
В груди что-то сильно щелкнуло, настолько больно, что я с трудом могла дышать. Все тело пронзала невыносимая дрожь, и, казалось, я вот-вот задохнусь. Внутри все переворачивалось. Я не понимала, кто эта девушка с красными глазами и опухшим от слез лицом, отражающаяся в зеркале напротив меня. Я вообще не понимала, что происходит. Лица и образы менялись, как в калейдоскопе. Хаотичное мелькание складывалось в узнаваемые фигуры, которые вновь и вновь рассыпались, словно замки из песка.

- Ты любишь меня?
- Ты же прекрасно знаешь ответ.
- Но я хочу знать наверняка…
- Я люблю тебя, Эдвард. Ты моя жизнь.
- Прекрати целовать меня. Эй! Что ты делаешь?
- А ты не догадываешься?
- Хм… думаю, я знаю, на что ты намекаешь, но мне это совсем не нравится…
- Так тоже не нравится?
- Ммммм…нет…. Прекрати…хотя….
- Так нравится или нет?
- Я решу это чуть позже…
- И когда же?
- Когда ты закончишь приставать ко мне, полагаю…
- А когда ты начнёшь приставать ко мне?
- Ты прекрасно знаешь, что я не могу. Слишком опасно.
- Я люблю опасности. А что если…
- Не надо если, Белла, … неужели ты забыла, кто я такой?
- Да. Почему бы и тебе не забыться на час... или два? А можно и на всю ночь...
- Белла, ты же прекрасно понимаешь, что это невозможно. Мне вообще не следует здесь находиться.
- Не говори так…
- Это правда, жизнь моя, и ты сама прекрасно знаешь об этом. Эй! Почему ты смеёшься?
- Мне просто слишком хорошо рядом с тобой. Каждый раз кажется, что я сплю и каждый раз я боюсь проснуться. Я так счастлива, когда ты рядом!
- Это так неправильно...
- Неужели ты жалеешь?
- Никогда больше не задавай мне таких вопросов. Я ни за что не оставлю тебя! Неужели ты этого еще не поняла?!
- На этот раз я тебе поверю ... люблю тебя.
- Я тебя тоже. Нет! Я протестую! Немедленно прекрати!
- Неужели тебе снова не нравится???
- Нравится, но…
- Вот и отлично!
- Белла, по-моему, сегодня ты уже достаточно рисковала жизнью. А если ты не успокоишься, Чарли проснется и мне придется уйти.
- Не уходи!
- Я буду рядом. Всегда.

Сердце уже не болело. Казалось, оно больше и не билось вовсе. В нем было просто пусто. Хотя нет. Вместо сердца в груди у меня теперь красовалась зияющая черная дыра …
Из последних сил я поднялась на ноги и нажала рукой на выключатель. В темноте не так видно, что я одна. Письмо соскользнуло с колен и упало на пол, но я этого даже не заметила. Меня била крупная дрожь, ноги не слушались. С трудом сделав два шага, я рухнула на кровать.
- Господи, - поджав колени, обхватила их руками и опустила голову на подушку, желая только одного - умереть… Все тело ныло, было неимоверно тяжелым, внутри что-то сильно стучало и эхом отдалось в каждой клеточке моего существа - Когда же все это закончится?
О, как же мне хотелось избавиться сейчас от тонюсенькой ниточки, до сих пор связывающей наши души…
Минуты шли, а я все больше забывалась, не помнила даже кто я такая. Нет, этим вечером я вновь превратилась в маленькую потерявшуюся девочку и долго плакала, уткнувшись в подушку, бесшумно и горько, и боялась того, что будет, когда засну - этих тяжелых бездонных снов, после которых раскалывается по утрам голова, и весь следующий день плывет в каком-то неясном тумане, сквозь который с трудом удается различить три составляющих моей жизни - прошлое, будущее и настоящее...

Послушай меня, послушай хоть раз, прошу тебя. Давай начнем все сначала, ну пожалуйста, давай. Мне все совсем все равно, только бы ты. Лучше бы ты дал яду Джеймса подействовать, и наплевать, зато мы были бы вместе. Ну и пусть бы я лишилась души, какая разница, если мы будем без души вдвоем?
Я постоянно думаю о тебе, а время становится все более безжалостным, и мое одиночество делает из меня параноика. А мысли о тебе посещают все чаще… и жизнь свою я ненавижу все больше… Я с трудом пытаюсь пережить все это, забыть все, что произошло! И чем дальше, тем больше понимаю, что мне все равно, что я вообще ничего не хочу! Все потеряло свой смысл, если он вообще когда-либо был. Я не могу жить без тебя...
Я не стану больше делать глупостей, я буду примерной, послушной – какой захочешь, не уходи только от меня так быстро, подожди, я столько хотела тебе сказать, я не могу больше молчать - черт, я опять не успеваю за тобой, ты на полшага впереди и на полмгновения раньше отворачиваешься, до того, как я успеваю схватить тебя за руку.
Давай всегда будем вместе, что-то еще может измениться, даже между нами. Ну пожалуйста.
Ну почему ты меня не слышишь, я же так тебя зову?!..

...Он снился мне каждую ночь - снился так, что после таких снов хотелось только одного: не проснуться больше никогда. Даже не смотря на то, что большей частью это были кошмары. Просыпаться не хотелось просто потому, что каждый раз Эдвард был так ощутимо рядом, что, просыпаясь, я никак не могла понять, почему не нахожу его возле себя.
Сколько я проспала - неизвестно… Может два часа, а может и сутки. Мой сон прервал внезапно появившийся из неоткуда какой-то резкий, неприятный звук. Я рывком села. Ныла каждая мышца. Сердце колотилось в груди, словно загнанная птичка и бешеный ритм пульса с болью отдавался в висках. В глазах все искрилось резкими перепадами черных и светлых клякс. Я снова зажмурилась, после чего опять открыла опухшие глаза, и мне наконец-то удалось понять, где я нахожусь и почему я одна. Меня всю трясло. В сознании то и дело всплывали образы из моего кошмара. По щекам вновь потекли слезы.
- Черт, ну почему ты не услышал, как я тебя зову?.. - шептала я, сжимая голову руками и пытаясь унять эти ужасные удары, но они лишь усиливались, силясь поскорее свести меня с ума.
...Далеко не сразу я поняла, что эта долбёжка была вовсе не в моём сознании... Кто-то со всей дури барабанил по входной двери, требуя чтобы её открыли. На ватных ногах я поднялась с кровати, и пошла открывать дверь назойливому гостю, который так бесцеремонно выдернул меня из моих раздумий.
На пороге стояла разъяренная Дженнифер. Почему-то меня это нисколько не удивило. Ну, ещё бы, кого ещё можно увидеть в такую рань на пороге моей квартиры, да ещё под такой аккомпанемент?
- Ты когда-нибудь собираешься починить звонок? - спросила Дженни, снимая с себя легкую куртку. Когда она закончила с этой процедурой и посмотрела на меня, глаза её округлились, и она в ужасе прошептала:
- О Господи, Беллс, что с тобой случилось?
- И тебе доброго утра, подруга, - Господи, голос у меня, как у заядлой курильщицы. О том, как я выгляжу лучше вообще не думать. Наверное, неудивительно, что Дженнифер спросила о моём самочувствии. Я посмотрела на часы. Пять минут восьмого.... утра? - Чем обязана столь раннему визиту?
Больше всего хотелось вернуться обратно в постель, уткнуться в подушку и вновь малодушно разреветься. Сердце беспорядочно стучало, а отголоски этих ударов с болью разносились по всему телу. Дженнифер продолжала изучать меня круглыми от изумления глазами.
- Со мной все в порядке. Просто ... просто не очень хорошо себя чувствую. Вчера был не самый лучший день в моей жизни - пряча глаза, пролепетала я, всё ещё чувствуя на себе её взгляд. Интересно поверит ли Дженнифер в мои слова?! А я сама-то в них верю?!
- Нет, не всё в порядке... Ты себя видела в зеркало? Даже трупы обычно выглядят лучше. Давай рассказывай, что случилось - схватив меня за руку, она потащила меня в комнату - сиди здесь, я сейчас вернусь, - усадив меня на диван, она умчалась на кухню. Спустя пару секунд оттуда послышался грохот. Возможно, стоило возмутится такой наглости, но сейчас мне было абсолютно на всё наплевать...
Я опустилась в кресло и подняла лицо к потолку, пытаясь задержать дыхание и не подпустить очередной комок к горлу. Мне нельзя плакать. Не при свидетелях.
- Почему ты не отвечала на мои звонки? Я до тебя с утра пытаюсь дозвониться - Дженни сунула мне стакан с водой.
- С утра это со скольких? - стакан казался неимоверно тяжелым. Руки дрожали так, что вода чуть не проливалась на ковер.
- Часов с десяти.
Так, стакан лучше поставить.
- Который час?
- Семь вечера, а что?
- А число?
- Двадцатое мая.
- Черт, - еле слышно прошептала я.
От безысходности хотелось выть. Время теперь играет явно не в мою пользу.
- Да что с тобой сегодня такое?! Может, расскажешь, что произошло?
Ну вот, очередной тупик. Я не знала, что ей ответить. Правду говорить не хотелось, да она меня и не поймет. Последний раз со мной такое было полгода назад, когда я не выдержала и разрыдалась на своем дне рождения. Тогда мне пришлось дать Дженнифер обещание, что такое больше не повторится. Только вот выполнить его я так и не смогла.
Я поджала губы и, покрутив головой, уставилась на свои пальцы и начала их судорожно заламывать.
- Извини, но мне не хочется об этом говорить. Даже думать не хочется. Мысли – вот мой главный враг и палач. Мысли и воспоминания - это единственное, что я не могу вытравить из своей головы - я подошла к тумбе рядом с кроватью и достала из ящика маленький пузырек со спасительными таблетками. Антидепрессанты. Две таблетки и несколько часов спасительного забвения обеспечены - забавно, не находишь?
Дженнифер вскинула тонкие, красивые брови. Она всегда так делает, когда чем-то удивлена или злится. Дженни я доверяла больше всех. Она такая маленькая, почти прозрачная. Крыльев не хватает. До боли похожа на Элис.
Мой взгляд сам по себе метнулся к телефону. Первое время Элис звонила каждый день, потом раз в два дня, а сейчас ограничивается звонками раз в неделю. Каждый раз спрашивала об одном и том же - как у меня дела. У накачанной антидепрессантами Беллы дела каждый раз были нормально.
- Как знаешь. Я не буду давить. Расскажешь сама, если захочешь, - пожала плечами Дженнифер. Её взгляд скользнул по кофейному столику. - Кто это? Красивый... - прокомментировала Дженн с мягкой, мечтательной улыбкой на губах. Я проследила за её взглядом и наткнулась глазами на фотографию в рамке. Бронзовые волосы, золотистые глаза, излучающие любовь и нежность, легкая улыбка, притаившаяся в самых уголках губ... на фото был Эдвард.
Внутренний Армаггедон грозился разгореться с новой силой, вновь опалив душу.
Прокручивая в голове, события вчерашнего дня, я все-таки вспомнила, как же получилось так, что фотография оказалась в рамке... Мне удалось вспомнить разговор с Чарли о каком-то нелепом ремонте, и то, как я, не попрощавшись и оборвав разговор на полуслове, повесила трубку, а затем бережно взяла в руки фотографию и поставила ее на место той, которая стояла в рамке.
- Это Эдвард.
Почему мне было так трудно произнести его имя вслух? Неужели я уже даже этого не могу? Или это очередной способ спрятаться от себя? Я глубоко вздохнула и повторила:
- Эдвард Каллен.
Дженнифер посмотрела на меня с болью и состраданием и ободряюще обняла меня. Я была благодарна ей за то, что она не стала ничего говорить. Да и чем могли помочь слова?..
-Не надо - прошептала я, отстраняясь - я в порядке.
Я даже сумела состроить вымученную улыбку. Специально для нее.
- А почему вторая фотография порвана? - вдруг спросила Дженни.
- Как порвана?
- От нее осталась только половина с Эдвардом. Зачем ты себя оторвала? - она посмотрела на меня с упреком.
- Я не отрывала. Не отрывала! - черт, когда уже подействуют эти проклятые таблетки? Мне вновь стало страшно, грустно, смешно – всё вперемешку. Я не отрывала. Это он, он... Я ему нужна....
О Господи!
Уже не в первый раз меня одолевают такие противоречивые чувства. Какая ирония, какой сарказм. За своей радостью я пыталась скрыть боль. Смех и это невероятное чувство счастья - словно защитная реакция. Когда происходят самые ужасные вещи, когда нормальный человек будет лить слёзы и страдать, - я буду смеяться и прыгать от счастья, от неописуемой эйфории. Да, - именно эйфории! Ну что за истерика??? Ведь больно же, больно. А я не чувствую боли, она сейчас отошла на второй план, я её заглушила. Ничего не чувствую... вот только из комнаты вдруг выкачали весь воздух, а пол закачался. Дженни подхватила меня, усадила в кресло и вновь сунула мне стакан с водой.
- А знаешь, он любил меня, - задыхаясь, поведала я ей. - Любил все это время.
- Это он оторвал фотографию... - прошептала Дженнифер.
Я кивнула и сделала еще один глоток. Глаза Дженни сузились.
- Собирайся.
- Куда?
- Вообще-то мы собирались сегодня пойти развеяться.
Я действительно припоминала нечто подобное, но упрямо замотала головой.
- Н-не хочу, - ответила я, икнув.
- Чушь! Тебе это сейчас необходимо! Тебе нужен мужчина - отрезвить душу, успокоить тело...
- Мне не нужен мужчина!!! - я вскочила, но ноги вдруг подкосились, и я упала обратно в кресло, в котором сидела. И повторила - с почти нескрываемым животным страхом - Мне мужчина не нужен!
- Белла, хватит! Мне больно видеть тебя в таком состоянии! Понимаешь, прошлого не вернуть, а ты только и живешь в нем - у тебя нет ни настоящего, ни будущего! Ничего нет! Научись ценить настоящее и думай о будущем, все, больше никаких лишних мыслей, никаких замков на песке. Твое прошлое - это твое богатство, но нет смысла чахнуть над ним.
Дженни скривилась в гримасе, очень напоминающей презрение. Она посмотрела на меня сверху вниз - что было бы непросто, так как она была ниже меня, а учитывая то, что сейчас она сидела передо мной на корточках - это и вовсе было невозможно, но так уж получилось - Дженнифер смотрела на меня так, что я ощущала себя пигмеем.
Я открыла рот, чтобы ответить, и тут же закрыла. Сказать было нечего. Дженн была права, и я это прекрасно понимала.
Несколько месяцев назад я честно попыталась завести с кем-нибудь новые отношения. Правда, попыталась. Симпатичный студент чуть старше меня, с хорошими манерами, чем-то неуловимо напомнивший Эдварда - может, чуть вьющимися рыжими волосами, - не сказать, чтобы я очень хотела, но меня ни в чем и не принуждали... уже в постели вдруг оказалось, что я не могу.
Новый "избранник" отнесся с пониманием и ушел. Больше мы с ним не пересекались…
Спорить с Дженн было бесполезно, да и я действительно обещала ей, что мы пойдём веселиться. Что ж, выбора у меня не оставалось. Я устало поднялась с кресла и поплелась в ванну, чтобы хоть как-то привести себя в порядок. Дженнифер в это время уже вовсю копошилась в моём шкафу в поисках чего-нибудь подходящего для очередного мероприятия.