Первой мыслью, когда я проснулась, было ощущение, что мне никогда еще не было настолько хорошо. Запах свежести, солнца и любимого, потрясающая умиротворенная слабость в теле, воспоминания о ночи – все это делало меня окончательно, бесповоротно счастливой. Как будто какой-то этап жизни пройден, прошлое вдруг перестало пугать меня, как раньше. Я отчетливо ощутила, что стала другой, приняла выбор, сделанный еще в больнице, но теперь приняла всем существом, полностью. Сегодня утром я впервые проснулась, увидев именно то, что ожидаю – не судорожно открывая глаза, страшась увидеть стены моей комнаты и понять, что побег был лишь игрой воображения; а номер отеля для новобрачных и руки Эдварда вокруг себя. Это и стало переломным моментом в моих новых ощущениях – то, что я перестала бояться. Я даже чувствовала эту маленькую готовность бороться, а не плыть по течению, как всегда. Это было удивительным осознать. Что меня изменило?

- Доброе утро, любимая, - промурлыкал Эдвард, когда я взглянула на него из-под прищуренных век.
- Доброе, - я не смогла удержать улыбку, вспомнив все, что вчера произошло между нами. Мне было интересно, вспомнит ли что-нибудь он, и как к этому отнесется.
- Что? – спросил Эдвард, поворачиваясь ко мне всем корпусом, на его лице застыло любопытство, а я смущенно произнесла:
- Как ты себя чувствуешь? – чувствуя вину.

Эдвард замер, прислушиваясь к себе.
- Ты меня напоила! – сделал вывод он, но в его голосе не было упрека, скорее, небольшое удивление.

Я захихикала и спрятала лицо в подушке. Я не хотела говорить ему про остальное – про разговоры с самим собой и все такое. Пускай помучается.

- Что? Что ты скрываешь? – засмеялся Эдвард, прижимая меня к кровати. – Говори, пока я не защекотал тебя до смерти, - пригрозил он мне в шею.
- А ты не помнишь? – искренне потешалась я. Как здорово, теперь у меня будет повод дразнить его. Он не любит тайны.
- Нет, - признал он с явным неудовольствием, и я захихикала еще сильнее. Ничего не помнит, как мило. Ему совсем нельзя пить.
- Я больше никогда не буду спаивать тебя, - пообещала я, но не могла не признать, что мое тело и мой разум были весьма довольны всем, что случилось ночью. Это был забавный и очень приятный опыт.
- Что? Что я делал? – смешно умолял Эдвард рассказать ему, а потом вдруг перевернул меня на спину, и его взгляд внезапно стал серьезным, даже испуганным. – Я что-то делал не так? – кажется, тайны это действительно слишком для него…
- Нет! Нет! – теперь я улыбалась смущенно, я не хотела, чтобы он сделал неправильные выводы. – Все очень так, даже слишком так, - и я почувствовала, как краснею.
- Ты меня убиваешь, - вдруг простонал Эдвард с чистой досадой, откидываясь на подушку. Ну вот, теперь он был разочарован, я не хотела этого!

Пытаясь смягчить обстановку шутливым тоном, я вытянула вперед руку и стала загибать пальцы.
- Ну-у… ты признавался мне в любви каждые две минуты, а еще хотел остаться жить в ванной, устроившись спать на полу… а еще говорил сам с собой… и спрашивал у нашего ребенка разрешения заняться со мной любовью, - тут я невольно захихикала, вспоминая это. Эдвард недоверчиво хмыкнул, и я увидела, что он тоже оказывается умеет смущаться. – Кстати, это мальчик, - добавила я для усиления эффекта.
- Мальчик? – удивленно поднял он бровь. – Откуда ты знаешь?
- Ты сам так сказал, - пожала я плечами. – «Это мальчик. Я знаю точно». – Я постаралась скопировать его тон, рассказывая этот момент, и мы вместе, не удержавшись, рассмеялись.
- Что еще? – допытывался Эдвард, глядя на меня пронизывающе, все еще боясь, что он сделал что-то не так.
- Ну-у, еще ты все не мог остановиться… Мы легли спать в полчетвертого, а до этого ты… - я не договорила, многозначительно глядя на него. Я торжествующе приподняла брови, видя, как до него медленно дошло, что я имела в виду, и с удовольствием наблюдала, что он тоже способен краснеть, не меньше чем я. Это меня развеселило, и я захихикала над потрясенным выражением его лица.
- О, Боже, - вдруг выдохнул он озабоченно, и его рука под одеялом накрыла мой живот. – Как ты? С тобой все в порядке? Тебе стоило остановить меня, нам нужно быть осторожными… Наверное, нельзя делать это часто…

Я захихикала совсем уж сильно, окончательно очарованная его искренним беспокойством по такому незначительному поводу.
- Да, это ты тоже говорил, - дразнила я, довольная его реакцией и впадая все в большую эйфорию и веселье от выражения его лица. – Эдвард, - успокоила я его, - я чувствую себя отлично. Не думаю, что это может чем-то повредить, тем более, ты был даже… более нежным, чем обычно. Ты правда был осторожным, поверь.

Пару секунд Эдвард испытующе смотрел в мои глаза, а потом с явным облегчением выдохнул.
- Прости, - сказал он очень искренне и серьезно, наклоняясь, чтобы обнять меня. Я похлопала его по спине.
- Не извиняйся, мне все очень-очень понравилось. Ты был великолепен. Это лучшая ночь в моей жизни.
- Правда? – все еще с легким недоверием в голосе спросил он.
- Правда, - я крепко обняла его в ответ. – Так как? Ты как себя чувствуешь?
- Голова болит, - признал он со вздохом, снова откидываясь назад на подушки и потирая виски. – Я ничего, кроме пива, раньше никогда не пил. Шампанское – дерьмо.

Я засмеялась.
- Принести тебе льда?
- Да, пожалуйста… - но он поймал меня за руку, когда я начала вставать. – Погоди, я сам, - в его глазах вновь застыло это странное беспокойство, которое я уже видела раньше. – Тебе… Может, тебе лучше полежать? – и он уложил меня обратно, укрывая одеялом.

Секунда мне понадобилась, чтобы осознать, что стоит за этим, и я закатила глаза.
- Эдвард, умоляю, я не больная какая-нибудь! Со мной. Все. В порядке. Я не буду лежать в постели только потому, что ты мифически боишься, что эта ночь могла как-то повредить моему здоровью! – я даже немного нахмурилась от возмущения.
- И все же, - серьезно сказал Эдвард, удерживая меня в лежачем положении, - будет лучше, если ты сегодня отдохнешь. Пожалуйста, - добавил он умоляюще, когда понял, что я не собираюсь сдаваться, - мне так будет легче. Сделай это для меня.

Я театрально закатила глаза, но все же со вздохом согласилась. Эдвард поцеловал меня в губы и поднялся.
- Что ты хочешь на завтрак? – донесся его голос из гостиной.
- Тебя, - насмешливо ответила я, желая позлить его за дурацкий постельный режим, который он мне устроил.
- Об этом не может быть и речи, - проворчал он, и я захихикала, довольная, что моя маленькая месть удалась.

Я развернулась на живот, надеясь подремать еще немного, пока завтрак не будет готов.

- Телефон почему-то не работает, - сообщил Эдвард, заглядывая в спальню и натягивая джинсы. – Я спущусь за льдом в ресторан. Не вздумай вставать! – крикнул он напоследок, и я услышала, как хлопнула дверь.

Должно быть, я действительно задремала, потому что, когда очнулась, солнце светило в гостиную под новым углом, и было подозрительно тихо.
- Эдвард, - сонно позвала я и почувствовала смутное беспокойство. Где его носит? Он же хотел всего лишь сходить за льдом. Сколько его уже нет?

Пройдя в гостиную, я подняла телефон, убедившись, что он, и правда, не работает. Это заставило меня заволноваться сильнее. Глупо, но вдруг папа мог уже найти нас? От этой мысли я похолодела и начала поспешно одеваться. Никогда и нигде мы с Эдвардом не будем в безопасности, с горечью думала я, вылетая из номера и несясь к лифту. Кнопка не работала. Снизу я слышала какие-то крики и странные, металлические, скрежещущие звуки. И как будто бы плач.

В недоумении я стала спускаться по лестнице, проклиная отель за то, что лучшие номера были расположены на последнем этаже. Восемнадцатый! Мне понадобилось около пяти минут, чтобы добраться до седьмого, около которого стояли люди и курили. Дверь на этаж была открыта, оттуда раздавались крики и снова металлический скрежет, и я могла поклясться, что голос Эдварда крикнул: «Стоять!»

Сердце мое ушло в пятки, и я, с раскрытыми от ужаса глазами, влетела на этаж, как раз чтобы убедиться, как Эдвард – а это был он, естественно – со всего размаху ударяет в дверь лифта то ли ломом, то ли кочергой. Лифт издал противный воющий звук, и люди в нем завизжали. Дверь была открыта, и я догадалась, что произошло. Вот почему не работал и телефон: перебои с электричеством. Люди в лифте застряли, и Эдвард случайно оказался рядом… и конечно, не смог пройти мимо. Я скрестила руки на груди, прислоняясь к стойке администратора и наблюдая, как любимый, позабыв о моем существовании, ногой забивает кочергу поглубже в дверь лифта, или куда-то там.
- Теперь можно, - сказал Эдвард, отходя в сторону. – Женщину первую!

Что тут началось! Работники отеля бросились к лифту, помогая выбраться несчастным застрявшим. Лифт висел на половине этажа, и люди выбирались ползком. Я усмехнулась, глядя на то, как Эдвард отдает распоряжения. Одной женщине было плохо, предполагаю, что она потеряла сознание от страха или у нее случился приступ клаустрофобии. Интересно, а где настоящие спасатели, и причем тут Эдвард? По какой-то причине тот факт, что Эдвард предпочел вытаскивание людей из лифта моему обществу, вызвал приступ нешуточного раздражения. Я законченная эгоистка, одернула я себя, но в то же время злилась, что именно Эдвард посчитал своим долгом помочь людям, а не кто-то другой. Даже учитывая, что его знания оказались к месту, он был не на работе сегодня. И вообще, у нас медовый месяц! И если быть честной, я надеялась, что теперь он выберет себе работу получше. Менее опасную. А он даже вне работы умудрился найти себе приключений.

Медленно приблизившись сзади, я тронула его за руку, и он обернулся, вздрогнув.
- Пойдем, - потянула я его к лестнице, - тут уже справятся без тебя.

Он нахмурился, на секунду оглянулся. Вокруг царила суета, кто-то из застрявших ругался с администратором отеля, кому-то требовалась вода. Женщина лежала на полу, над ней склонился мужчина, пытаясь привести ее в чувство. И в этот миг, видя этот озабоченный взгляд Эдварда, я вдруг отчетливо осознала: моя тайная надежда, что я смогу уговорить его сменить профессию, канула в лету.

Раздосадованная, я настойчиво дернула Эдварда за руку, и он кивнул.
- Ты права, я тут больше не нужен.

Я фыркнула, понимая, что он не мог поступить иначе, но все же злясь, что он оставил меня одну, чтобы сделать не свою работу. Мы вроде собирались отдохнуть от всего этого.

- Лед! – опомнился Эдвард уже на лестнице, явно собираясь отправиться за ним. Я едва успела вцепиться в рукав его футболки.
- Эдвард, ты заплатил за номер две тысячи долларов! – напомнила я возмущенно, но он недоуменно уставился на меня, не понимая, что я имею в виду.

Я едва не закатила глаза и шустро схватила одного из пробегающих мимо работников отеля за плечо.
- Эй, что за ерунда с телефонами? – хмуро заявила я. – Нам нужен лед и завтрак! Номер тысяча сто два, восемнадцатый этаж!

Парень захлопал глазами, выглядя виноватым.
- У нас тут ЧП…
- Оно уже исчерпано. Теперь можете пойти и принести нам лед! Или я потребую вернуть деньги за причиненные неудобства!
- О, хорошо, мисс, - закивал он. – Номер тысяча сто два, лед будет у вас через пятнадцать минут. Что вы хотите на завтрак?
- Кофе и что-нибудь вкусное на ваше усмотрение, Дин, - я увидела его имя на бейджике.
- Сделаю все немедленно, - кивнул Дин и убежал вниз по лестнице.
- Ну вот, - с чувством удовлетворения я повернулась к Эдварду, который смотрел на меня странно, подняв брови. – Что?
- Я думал, ты всех боишься. Не знал, что ты умеешь вот так разговаривать с людьми.

Я фыркнула, улыбаясь комплименту, и снисходительно пожала плечами.
- Ну, я все-таки дочь своего отца! – беззаботно заявила я.
- Это не то, чем стоит гордиться, - спокойно отметил Эдвард, и до меня вдруг дошло, что слова, произнесенные ранее, не были комплиментом. Улыбка сползла с моего лица, стыд заставил меня покраснеть и опустить глаза, потому что Эдвард, как всегда, был прав. И если я хотела ему соответствовать, я должна оставить барские замашки в прошлом.
- Извини… - пробормотала я себе под нос, испугавшись, что он разлюбит меня, когда узнает получше. Привыкшая жить в роскоши и на полном обеспечении, смогу ли я привыкнуть к меньшему комфорту? Не то что бы меня это сильно беспокоило, и я не собиралась жаловаться, но вот… справлюсь ли я?

Он покачал головой, беря меня за руку и поднимаясь по лестнице. А затем внезапно подхватил на руки, выражение его лица стало недовольным.
- Эй! – попыталась воспротивиться я, но он только крепче сжал руки.
- Я кому сказал не вставать, - сердито проворчал он; кажется, его настроение испортилось.
- Тебя не было слишком долго, - поджала губы я. – Я заволновалась!
- Это не повод вставать. Ты обещала лежать! – он был в самом деле недоволен, но меня взбесило, что он по-прежнему считает меня больной.
- Я вполне могу идти сама! – заявила я возмущенно.
- Исключено, - отрезал Эдвард, продолжая подниматься… на восемнадцатый этаж! Ну-ну. Я скрестила руки на груди, уверенная, что ему не хватит сил дотащить меня до самого верха. Я ошиблась. Он донес.

- Если вздумаешь встать, я тебя свяжу, - пригрозил он, укладывая меня на диван в гостиной в ожидании завтрака.
- Я опекой сыта по горло, - взмолилась я, но Эдвард даже бровью не повел, и я поняла, что спорить бесполезно. Пришлось подчиниться.

Мы провели остаток дня уединенно, наслаждаясь заслуженным перерывом в нашем путешествии. К вечеру мне удалось убедить Эдварда, что я чувствую себя превосходно, и мы отправились гулять по ночному Вегасу, посетив несколько нужных магазинов для пополнения моей сумки. Пора было готовиться к завершающей стадии побега. Конечной целью был выбран город Лонгвью, совсем маленький городок, не доезжая Ванкувера, в котором мы хотели остановиться изначально. Но Эдвард предположил, что в маленьком городе нас будут искать дольше, и я доверилась его интуиции.

Отель мы покидали с легким чувством грусти, понимая, что это были последние беззаботные дни. Впереди нас ждала новая жизнь.