Я лежал на кровати, повернувшись на бок. Уставив свой безжизненный взгляд на белоснежную стену, я пытался совладать со своими безумными мыслями. В голове все смешалось, и я никак не мог понять своих дальнейших действий. Все, что мне оставалось - это просто принять ситуацию и смириться с тем, что есть. Я практически отсутствовал в этой комнате, я был в совершенно другом месте... Я думал о том, куда и зачем мне предстоит отправиться в ближайшие часы. Это было неприятно. Сглотнув и сделав тяжелый выдох, я прикрыл глаза. К той секунде в комнате я был уже не один.

− Эдвард, − тихим голосом произнес Джаспер. Я раскрыл глаза и почему-то замер. Я чувствовал, как он остановился в дверях и посмотрел на меня. Это было самым забавным, я знал, каким взглядом он смотрит мне в спину: сочувствие, боль и жалость. Много жалости, в которой я не нуждаюсь.

Стукнув рукой в дверь, он договорил:
− Нам пора ехать, а то опоздаем.

Я молчал, мне не хотелось ехать туда... Мне вообще не хотелось вставать с кровати и ехать куда-то, потому что было комфортно и так.

− Эдвард, ты слышишь? − Джаспер явно начал переживать, не тронулся ли я умом или куда хуже - не умер ли, тут пока рядом со мной никого не было. – Нам нельзя опаздывать, ты знаешь...

− Я скоро, Джас. Дай мне минутку, − прохрипел я, перебив парня. Мне нужно было время, чтобы подготовиться...

− Ок, - буркнул он и неслышно вышел из спальни. Я закрыл глаза и сделал глубокий вдох, а потом и выдох. Пора было отправляться.

Приняв вертикальное положение, я оглядел комнату. Вокруг было слишком много света, это раздражало. Да еще и тишина пугала меня до чертиков, отчего по телу побежали мурашки. Встав перед зеркалом, я оглядел себя с ног до головы. Мой костюм сильно помялся от того, что я лежал на кровати прямо в нем, галстук был ослаблен и висел на моей шее, как повесившийся червяк, а волосы, которые я укладывал утром, растрепались и торчали в разные стороны куда больше, чем обычно.

Собрав все силы, я вздохнул и занялся восстановлением своего элегантного имиджа. Я обязан выглядеть на все сто там, где должен появиться. И нет, это не какой-нибудь клуб или ресторан, это не благотворительный вечер и даже не встреча с важным партнером. Это похороны Эсми и Карлайла Каллен, на которых я должен появиться уже через сорок минут, при этом выглядя идеально, потому что там будут серьезные люди, а также папарацци... И да, я не ошибся, когда назвал имена обоих родителей. Всем было известно, что во время обстрела автомобиля Эсми погибла на месте, а Карлайла привезли в больницу с тяжелыми ранениями. После нескольких часов, проведенных в реанимации, он скончался, не приходя в сознание. Эта страшная новость облетела весь Нью-Йорк за считанные часы. Пресса, не стесняясь в выражениях, во всех красках описывала гибель четы Каллен, надеясь привлечь как можно больше читателей. И именно благодаря газетчикам на кладбище, куда я, собственно, и собираюсь, будет не просто несколько самых близких человек, там будет масса народу, которого видеть мне не особо-то и хочется. Но придется.


Средней паршивости погода... Кладбище... Два закрытых лакированных коричневых гроба, привезенных специально из Италии, стояли прямо передо мной. Все было как в тумане... Меня жутко тошнило. Вокруг стояло огромное количество людей с цветами. Друзья семьи, говорящие яркие речи в память об умерших; плачущие коллеги по работе, партнеры и акционеры, стоящие с хмурым выражением лица; одноклассники и сокурсники, которые не видели ни Эсми, ни Карлайла уже несколько лет; любопытные репортеры, в поисках интересных кадров, которые потом можно будет продать в какую-нибудь газету; полиция, оцепившая территорию для создания полной безопасности; мои телохранители, стоящие чуть поодаль с видом голодных ястребов; мои друзья, которые пытаются поддержать меня, хотя сами нуждаются в поддержке, потому как еле сдерживаются, чтобы не зарыдать. Все это казалось каким-то расплывчатым и очень далеким. Мои чувства не отвечали требованиям, которые присущи людям, находящимся на похоронах родителей. Но мой паршивый вид явно говорил об обратном, все видели меня просто убитым горем. Однако я был будто чужим человеком, который видел церемонию со стороны. Было ощущение, что лично я во всем этом не участвую, лишь наблюдаю, стоя с краю, оценивая все происходящее. Все выглядело не как похороны, а как торжественная церемония, которая завершится пылким выступлением лучших друзей и вручением цветов виновникам события. Это было похоже на какое-то представление, которое нельзя было пропустить.

Но скоро это все закончилось. И лишь море цветов и мраморная плита с именами Эсми и Карлайла Каллен напоминали о случившемся. Потихоньку все начали расходиться, собираясь отправиться в дом, где пройдет поминальный ужин. Но перед этим многие успевали выразить свои соболезнования. Не знаю, были ли они от души, но я делал вид, что слушаю их и внимаю их речам... Когда почти все покинули кладбище я, погрузившись в свои мысли, уже не слышал и не видел абсолютно ничего... Мое сознание подверглось отчуждению.

− Мы поедем в дом. Ты с нами или своим ходом? − спросил Эммет, отчего-то стараясь не смотреть мне в глаза. Он сильно переживал, но всячески пытался скрыть это от меня. Я нахмурился, опустив взгляд себе под ноги. Решив, что некоторое время хочу побыть один, я поднял глаза, посмотрев сначала на Эммета, а потом на Джаспера, который выглядел просто изнеможенно.

− Я подъеду попозже, − хрипло произнес я, щурясь от серого давящего глаза света.

− Хорошо. Держись, − прошептал МакКарти, подбадривающе сжав мое плечо.

Джаспер, поджав губы, грустно посмотрел на меня и, молча похлопав по плечу, отправился вслед за другом. Я остался стоять в одиночестве, исключая внимание толпы телохранителей, окруживших меня со всех сторон и ни на секунду не отрывающих своего сканирующего взгляда.

Проводив друзей, я вернул свой взгляд к надгробию. Прочитав высеченные на плите слова, я усмехнулся и покачал головой, удивляясь этой дурацкой надписи. «Не можем в смерть поверить вашу, Вы с нами будете всегда». Эсми бы не одобрила этих слов, ей бы захотелось стихов, а отцу – наоборот, чем короче, тем лучше.

Пока я размышлял над тем, какие надписи лучше всего подошли бы, в мое пространство вмешался кто-то посторонний, позвав меня по имени.

− Эдвард?

Я повернул голову и посмотрел на позвавшего меня человека. В моем направлении шла Изабелла Свон. Выглядела она устало, но красиво в черном пальто, надетом поверх темного платья, в черных ботильонах и с заплетенными в косу волосами. Девушка держала в руке белые лилии, которые ярко выделялись на темном фоне ее одеяния. И даже ее поврежденная рука, которая поддерживалась с помощью черного бандажа в мелкую сетку, придавала ей красоту и женственность, я не мог оторвать от нее своего взгляда. Девушка казалась такой слабой и беззащитной, что хотелось обнять и обеспечить ей крепкую мужскую опору, хотелось загородить ее собой от любых бед и опасностей, на что собственно, я и готов ради нее.

Я нахмурился...

Здесь важным было то, почему я вообще об этом думал... Я выдохнул. Как же я устал от собственных противоречивых чувств к Изабелле Свон. Я уже перестал понимать свое настоящее отношение к ней, и это уже ни в какие ворота не лезет. В последнее время мне кажется, что схожу из-за нее с ума, это становится похоже на безумие.

− Мисс, сюда нельзя, − предупредил один из охранников, загородив путь девушке.

− Все в порядке, пропустите ее, − попросил я, сделав пару шагов навстречу к Белле. Мужчина отошел в сторону, пропуская девушку вперед, на что она в знак благодарности кивнула ему и мягко улыбнулась.

− Привет, − тихо произнесла Белла, идя ко мне.

− Привет, - ответил я, грустно посмотрев на нее. Засунув руки в карманы брюк, я хмуро огляделся по сторонам, но вскоре вернул свой взгляд к девушке. Подойдя ко мне, она остановилась напротив и со скорбью на лице посмотрела на меня. Похоже, что молчание между нами затянулось...
− Я не знал, что ты здесь. Или ты только что пришла? – я неуверенно покачал головой.

− Я здесь почти с самого начала, - пояснила она, а потом, наморщив лоб, с печалью посмотрела на надгробие. Постояв некоторое время в полной тишине, она подошла к надгробию и опустилась на корточки. Аккуратно положив белые цветы поверх свежей могилы, девушка снова поднялась во весь рост и, все так же хмурясь, посмотрела на меня снизу вверх. – Почему гробы были закрыты? – с непониманием спросила она. Но отвечать мне совсем не хотелось, потому что мои слова ей не понравятся.

− Так надо, − отрезал я, сглотнув ком в горле.

Девушка кивнула, поняв, что объясняться с ней я не собираюсь. Опустив ресницы, она снова нахмурилась. Казалось, что она готовится что-то сказать мне, но никак не решается. Ее можно было понять, потому что у нас слишком сложные отношения и куча нерешенных вопросов, которые обсудить нам никак не удается.

С того дня в больнице мы больше не виделись с Изабеллой. Мне было точно не до проблем с девушкой, а она, возможно, вообще не думала о том поцелуе, который произошел между нами. И сейчас мы делали вид, что ничего не произошло...

Наконец, она снова посмотрела на меня. Ее черные длинные ресницы трепетали, и казалось, что она сейчас заплачет. Набрав воздуха в легкие, она с трудом произнесла:
− Мне очень жаль твоих родителей, Эдвард. Я сочувствую твоей утрате. Правда, − она посмотрела на меня своими карими глазами, которые казались стеклянными из-за выступивших в них слез. − Я знаю, что такое остаться одному... − Она запнулась на этих словах и, взмахнув здоровой рукой, выдохнула. – Прости, это нелепо. Твои родители умерли, а мои просто оставили меня, это разные вещи, − покраснев от смущения, она пару раз моргнула и покачала головой. Она виновато опустила задумчивый взгляд на соседнюю могилу с белым надгробием. Все ее поведение открыто показывало мне, что девушка страдает, только никогда ни с кем не говорит об этом. В тот миг мне хотелось сказать ей нечто странное, то, чего бы она не поняла, но зато мне не пришлось бы испытывать это огромное чувство вины перед ней. Мне было трудно видеть ее душевную боль, и все это было несправедливо по отношению к ней. Мне было тошно от меня самого, потому что я видел, как она искренне переживает, потому что она действительно знает, о чем говорит. Она всегда была одна, у нее не было ни родителей, ни родственников, которые бы вырастили ее, поддержали. И это омрачало меня до боли в животе, потому что было видно, какую горечь она испытывает, когда говорит об этом.

− Спасибо, Белла, - выдавил я, сглотнув ком в горле. Хмуро наблюдая за ней, я не знал, что еще могу сказать. Я не должен успокаивать ее, ведь это не ее родители находятся здесь, и это вообще не имеет к ней никакого отношения, но в тот момент мне было жаль именно ее. В ту секунду она нашла во мне свое отражение, надеясь увидеть там полное понимание ее чувств, которые она всегда скрывала. В то мгновение я чувствовал себя слабым и беспомощным, а еще законченным эгоистом... И я знаю почему...

Наступил тяжелый момент молчания. Мы не произносили ни звука, просто стояли и смотрели друг другу в глаза, пытаясь найти объяснение своим мыслям и чувствам. Наконец, я решил разрядить обстановку.

− Как ты? − поинтересовался я, поглядев на ее уставший вид и небольшую, почти прошедшую ссадину на лице.

− На самом деле, неплохо, спасибо, − прикусив нижнюю губу, кивнула она.

− Когда тебя выписали? - прошло всего несколько дней с нашей последней встречи, поэтому я был немного удивлен, увидев ее здесь.

− Сегодня утром. Элис сказала, что произошло, и я решила прийти... Она тоже хотела быть здесь, она ведь была знакома с Эсми, но не смогла, − пояснила девушка, на что я понимающе кивнул.

− Ясно. Как твоя рука?- я указал на ее руку, лежащую в специальном поддерживающем устройстве.

− Нормально. Врачи сказали, что еще пару недель буду ходить в гипсе, а потом придется походить на физиотерапию.

− Понятно, − выдохнул я. Удивительно, но тема ее здоровья была самой простой и непринужденной из всех возможных, которые мы могли затронуть. Но молчать я больше был не в силах.

− Как Эмили?

Белла с напряжением посмотрела на меня, а я все ждал ответа. Дело в том, что в день, когда страшная весть обрушилась на меня, я последний раз видел Эмили. Весь день я провел в больнице, а потом в полицейском участке. Времени и сил не оставалось ни на что больше, и тогда вечером Элис забрала девочку к себе. С того момента я больше не виделся со своей дочкой. Все эти дни у меня было много проблем и дел, которые нужно было решать, поэтому навестить малышку у меня не появлялось возможности.

И самое удивительное - оставаясь наедине с самим собой, я понимал, что мне жутко не хватает моей девочки. Я скучал по ней и хотел поскорее увидеть вновь.

− С ней все в порядке. Она осталась дома с Элис. В общем-то, поэтому она и не пришла, - хмуро объяснила девушка, а потом, вобрав воздуха в легкие, добавила: – Эдвард, я хотела поблагодарить тебя за то, что все это время ты был с Эми. Элис сказала, что девочку хотели забрать в приют, но ты не позволил?

Я кивнул в знак подтверждения.

− Спасибо.

− Она моя дочь, я не мог позволить им забрать ее, - высказался я, сурово посмотрев на Беллу.

Я заметил, как в выражении лица девушки промелькнуло неверие в мои слова, ведь раньше я не признавал своего отцовства, а теперь, не стесняясь, заявляю это с железной уверенностью в голосе.

Изабелла вновь замолчала, и лишь ее тяжелый вздох нарушил тишину. Она боялась начинать разговор об этом. Эмили наша дочь и от этого никуда не деться, и я собирался сказать девочке правду. Конечно, не сейчас, позже, но все же собирался.

− Я скучаю по ней, - подняв глаза на девушку, прошептал я. Я испытывал страх, когда говорил это, потому что никогда раньше мне не приходилось объясняться в своих чувствах перед матерью своего ребенка.

Белла ничего не сказала на это, лишь нахмурилась и опустила глаза. Я смотрел на нее, не отрывая взгляда, надеясь услышать какой-нибудь ответ, но девушка продолжала молчать. А потом, будто мы уже закончили разговор, предупредила:
− Мне пора.

Я подавленно поджал губы и кивнул.

− Ладно, - это все, что я смог вымолвить. Я почувствовал дикую обиду. Сам не понимаю, отчего, но мне стало больно до слез. Неужели Эмили вообще ничего не говорила обо мне? Она даже не вспоминала обо мне, ничего не спрашивала?

− Всего тебе хорошего, Эдвард. Береги себя, − пожелала девушка таким тоном, будто не рассчитывала больше увидеться со мной. Посмотрев мне куда-то в район груди, а потом кинув мимолетный взгляд на мое лицо, она развернулась ко мне спиной и пошла по тропе в сторону выхода с кладбища.

Я смотрел на ее стройную фигурку и не мог понять: неужели это все? Неужели так все и закончится? Мы не можем притворяться, что нас ничего не связывает, ведь это неправда. Кого мы обманываем?

− Изабелла! - крикнул я, сделав шаг вперед. Она неуверенно повернулась ко мне, не понимая, что еще мне от нее нужно. Долго не раздумывая, я пошел за ней.

− Ты торопишься куда-то? - до безумия грубо спросил я. Она нахмурилась так сильно, что на ее лбу образовались морщинки. Они не портили ее милого лица, просто выдавали сильное недоумение.

− Нет, а что? - она с ожиданием уставилась на меня.

− Ты не хотела бы поехать со мной... − промямлил я, совершенно неуверенный в своем предложении. Белла качнула головой, не понимая, чего я хочу от нее и куда вообще приглашаю. − Меня ждут в родительском доме, там должен состояться прощальный ужин, но мне не хочется быть там одному, - последние слова дались мне особенно тяжело, потому что я ярко представил свое появление в доме, где скопилась целая толпа народа, желающая помусолить тему гибели Эсми и Карлайла, а также выказать мне свое сочувствие. Я не хотел всего этого и надеялся провести время с кем-то, кто приятен мне, с кем мне не нужно будет притворяться и с горечью на лице принимать соболезнования совершенно чужих мне людей.

− Но ты ведь не будешь один, разве твои друзья не будут там? - подметила девушка.

− Да, но... - я сделал глубокий вдох, пытаясь подобрать правильные слова. − Это... это... – я провел рукой по волосам, думая, что мои объяснения не дадут полного представления моих чувств. − Ммм, черт, ладно, - покачав головой, я снова вздохнул и поднял глаза к небу, но потом вновь посмотрел на Изабеллу, которая все это время внимательно смотрела на меня.

− Извини. Я просто спросил. Если ты не хочешь, то конечно... Я не настаиваю. Я вообще не знаю... - я начал сумбурно объясняться, не желая ставить ее в неудобное положение. Может, у нее есть важные дела, а тут я весь такой бедный и несчастный, что отказать мне – будет выглядеть как неуважение к моей персоне. Я не хотел, чтобы она согласилась из-за моих настоятельных просьб или из-за жалости. Я хотел, чтобы она просто поехала со мной, но без моего давления.

− Хорошо... - вставила она между моими обрывистыми предложениями.

−...не знаю, зачем спросил. Что? - думая, что мне показалось, переспросил я.

− Я говорю хорошо, я поеду с тобой, - изрекла девушка, при этом кивая, будто хотела всеми способами показать свое согласие, словно слов было недостаточно.

Всего на секунду я оказался в ступоре. И при взгляде на Беллу, которая смотрела на меня как на болвана, меня вдруг осенило, что пора предпринимать следующие действия.

− Тогда пойдем к машине?

− Пойдем, - кивнула она и, чтобы идти в нужном направлении, пропустила меня вперед. Через несколько минут мы сидели на заднем сидении автомобиля и медленно двигались по дороге, проезжая мимо огромной территории кладбища. Белла, повернув голову налево, наблюдала за скользящим за окном печальным пейзажем, а я в это время наблюдал за ней. Мы молчали, тишина не была напрягающей, но тот шквал мыслей, круживший в голове, словно вьюга, все время хотел вырваться наружу и оборвать это молчание. Но первой на это решилась Изабелла.

− Она тоже по тебе скучает... - спокойным тихим тоном произнесла девушка, медленно повернув голову в мою сторону. Я нахмурился и немного удивленно посмотрел на девушку, не зная, что сказать. − Она часто спрашивает о тебе, − словно прочитав мои мысли, которые я не смог озвучить, Белла ответила на мои вопросы.

− Правда? - наверное, в тот момент на моем лице появилась дурацкая довольная улыбка.

− Да, - улыбнулась она в ответ. Но потом вновь стала серьезной и даже немного задумчивой. − Я понимаю, что тебе сейчас не до встреч с ней и... − она сделала глубокий вдох и, взмахнув рукой, продолжила. − Господи, просто она привязалась к тебе за это время и к Эсми... И я даже не смогла сказать ей, что с ней и Карлайлом произошло... ¬ Белла не смогла озвучить конец предложения. Но этого и не требовалось.

− Ты не сказала ей?

Девушка отрицательно помотала головой.

− Я не смогла, она была так счастлива, когда говорила о них, особенно о твоей матери, − Изабелла посмотрела на меня с горечью на лице. Но на самом деле, я был рад, что она не сказала Эмили об этой трагедии. Это было лишним и не нужным для маленького ребенка.

− Это хорошо. То есть, хорошо, что ты не сказала ей. Я думаю, ей не стоит пока знать правду... - рассуждал я, глядя вперед, прямо на дорогу.

− Если так лучше, я не буду говорить...

− Да, так будет лучше... - подтвердил я эту идею. Я не хотел, чтобы Эмили лишний раз переживала. Белла согласилась и снова отвернулась к окну, наблюдая, как со временем меняется пейзаж города.

Примерно через полтора часа мы были за городом и въезжали на частную территорию, которая принадлежала семье Каллен. Мои родители приобрели дом и прилегающую к нему территорию в виде парка в несколько гектаров уже очень-очень давно. Из всей принадлежащей нам недвижимости это самое любимое место моей матери, потому что именно здесь я родился и провел все свое детство. Причем это место также является и для меня самым дорогим и любимым, но, к сожалению, приезжаю я сюда не часто, просто нет времени на то, чтобы добираться досюда.

− Это дом твоих родителей?- выйдя из машины, с ошеломлением спросила Белла, разглядывая возвышающийся перед нами особняк.

− Да, - кивнул я, встав рядом с девушкой. Заметив огромное количество людей, стоящих на крыльце и возле самого дома, я отвернулся к машине.

− В чем дело? - она заметила, как я весь напрягся.

− Просто не хочется пока идти туда. Там такая толпа, я задохнусь там.

Если быть откровенным, то большинство людей, ждущих меня внутри, уже забыли, зачем пришли сюда. Они просто употребляют алкоголь и общаются между собой, начиная с разговоров о гибели Эсми и Карлайла, продолжая тему беседами о делах, работе, о последних событиях, часто обсуждаемых в светских новостях. Ничего личного, но я не понимаю, для чего они все приехали сюда, с таким же успехом могли поехать к кому-нибудь другому и так же весело провести время, не обременяя меня своим присутствием.

− Если ты не хочешь идти туда, то мы можем просто пройтись по территории, здесь ведь есть где прогуляться? - сказала девушка, оглядываясь вокруг. Я даже не думал отпираться, тут же согласившись на ее предложение.

− Ты права, - оттолкнувшись от машины, я двинулся в сторону сада, который Эсми обустраивала годами.
− Идем, - я махнул рукой, позвав ее за собой. Белла, не мешкая, догнала меня и уже шла рядом, созерцая местные красоты.

− Здесь очень красиво, - восхищаясь природой, прокомментировала девушка, только и успевая крутить головой по сторонам. Нас окружал дивный крытый сад с редкими видами цветов и кустарников, которые росли здесь благодаря специальной системе подогрева, несколько статуй от именитых скульпторов, а также пара фонтанов, которые были удобно расположены посреди всей этой красоты. Это была лишь часть огромного парка, за которым ухаживали садовники, но именно здесь я мог почувствовать себя беззаботно и одухотворенно, вспоминая дни из счастливого детства, которые я провел здесь со своими родителями.

− Эсми сама работала над оформлением этого сада, но, к сожалению, здесь они с отцом редко появлялись, и в итоге за всем этим ухаживают садовники и прислуга.

− Они находились здесь, даже когда твоих родителей не было в городе?

− Да, это может показаться глупым и совершенно неразумным. Но раньше я сюда часто приезжал, порой хотелось забыться, уйти от городской суеты. И поэтому никто из нашей семьи не решился продать этот дом.

− Ничего себе дом! Да здесь целое поместье. И здесь спокойно, а еще... - Она закрыла глаза и сделала глубокий вдох. − Здесь свежий воздух... такого в городе точно нет, - сказав это, Белла открыла глаза и улыбнулась мне.

− Да, здесь легче дышится, − подтвердил я ее слова.

Некоторое время мы шли молча, это было обычной частью нашего общего времяпрепровождения. Мы даже смогли чуть расслабиться и забыться, не думая о том, по какой причине здесь находимся. Но со временем тишина становилась неуместной, пора было это прекратить, потому как были вещи, которые меня безумно интересовали. И я мог выяснить их именно сейчас.

− Так где вы сейчас живете? - спросил я, чтобы хоть как-то начать диалог. По правде говоря, я знал, где они живут, моя охрана круглосуточно ведет наблюдение за Изабеллой и Эмили, но девушка об этом не знает, поэтому стоило начать с простого.

− Пока что у Элис. Как только я найду работу, то мы с Эми сможем снять квартиру, - ровным тоном пояснила девушка.

− Послушай, - я остановился. Изабелла также замедлила ход, повернувшись ко мне. - Я знаю, что поступил с тобой как последний ублюдок, уволив тебя с работы, и был не прав тогда. И я хотел попросить у тебя за это прощения.

− Уволил? Это мягко сказано. Ты меня выгнал, нет, скорее вышвырнул из здания компании, - продолжая медленно идти вперед, прокомментировала она. Я с чувством полного неудобства и виновности пошел вслед за девушкой. – Ты права. И именно поэтому я хочу извиниться. Чувство вины съедает меня, я поступил несправедливо с тобой, ты этого не заслуживала.

После моих слов Белла остановилась и посмотрела на меня исподлобья. Сначала она глядела мне в глаза, явно думая о чем-то важном. Постояв так еще немного, она переместила свой взгляд мне на губы, потом на шею и грудь, а потом и вовсе уставилась на брусчатку под ногами, при этом сильно нахмурив брови. Ее выражение лица меня настораживало, потому что было непонятно - то ли она совершает серьезную умственную деятельность, размышляя о чем-то важном, то ли она морщится от солнца, внезапно вышедшего из-за туч. Но не прошло и пяти минут, как она снова посмотрела на меня. Выдохнув, при этом расслабленно опустив плечи, она проговорила:

−...Я уже стала забывать про это, так что не нужно извиняться.

Я был в легком замешательстве, потому что ждал более пышной речи, что-то вроде: «Ты - напыщенный ублюдок, который не заслуживает чьего-либо прощения, тем более моего», но что я слышу: «Я стала забывать об этом». Забывать? Она серьезно? Я впервые вижу настолько добросердечного человека. Она святая, ей богу.

Понимая, что в дальнейшем у меня вряд ли будет возможность, я решил высказаться по полной.

− Как бы там ни было, я считаю, что был последним говнюком. Прости мое поведение. И прости за то, что издевался над тобой во время работы в офисе. Еще прости, что накричал на тебя в больнице, это было ужасно глупо и несправедливо. И прости, что не поверил про Эмили. И еще за то, что...

− Эй-эй! Брейк! – девушка коснулась моей руки, пытаясь остановить словесный поток, льющийся из моего рта. − Ты собрался пройти кросс по извинениям? Может, не стоит?

− Может, сейчас и не время и не место и, возможно, ты просто не хочешь все это слышать от меня, но да. Я хочу извиниться перед тобой за все. За всю ту боль и обиды, которые я тебе причинил.

Она смотрела на меня так, словно впервые видела, при этом явно потеряв дар речи.

− Ну так что? - начал я.

− Я думаю, что сейчас не время и не место это обсуждать, - строго заявила она и с грозным видом пошла дальше.

Мда, я явно переборщил. Просто этот словесный понос застал меня врасплох, я не планировал говорить весь тот бред. По крайней мере, точно не сейчас и не сегодня. И что на меня нашло?

Я пошел за девушкой.

− Изабелла.

− Что?

− Извини, - снова повторил я. Она резко повернулась ко мне и гневно уставилась на меня.

− Опять? - она вскинула одну бровь.

− Что? Нет! Я извинился за то, что извинялся, - пробурчал я и запнулся, когда понял всю нелепость ситуации.

− Ты себя хорошо чувствуешь? - приглядываясь к моему лицу, поинтересовалась она. – Просто твое поведение меня пугает.

− Все. Обещаю, больше никаких извинений на сегодня, договорились?- проговорил я. Девушка кивнула и отступила на шаг от меня.

− Ладно. Прости.

Я не понял, за что она просит прощения, поэтому нахмурился, но говорить ничего не стал, чтобы не доводить наше общение до абсурда.

− Хорошо. Но на самом деле я хотел с тобой серьезно поговорить.

− О чем?

− Я долго думал и решил предложить тебе вернуться в компанию, - она начала отрицательно мотать головой. - Я дам тебе другую должность, ты не будешь секретарем, я дам тебе хорошее место в компании.

− Нет, - она отошла еще на шаг от меня. Я не понимал, что в моих словах так напугало ее.

− Тебе не придется искать другую работу, ты будешь получать нормальные деньги.

− Нет.

− Ты сможешь снять хорошую квартиру, - продолжал настаивать я.

− Эдвард, нет! - буквально вскрикнув, она остановила меня.

− В компанию я не вернусь, − отчеканила она и, развернувшись, пошла в обратном направлении, как раз в сторону главного входа в дом. Я закатил глаза, не разделяя ее упрямства, когда мы оба отлично понимали, что сейчас она нуждается в хорошей работе.

− Сколько ты будешь искать новое место? - крича ей вслед, я развел руки. Не отреагировав на мой вопрос, она шла дальше. Поэтому, в итоге, мне пришлось поспешить за ней.

− И какую квартиру ты сможешь снять на ту зарплату, ведь я сомневаюсь, что тебе будут много платить? - добавил я, догнав Беллу.

− Эдвард, - она резко остановилась, я даже успел ее обогнать, а потом вернуться к ней. − Тебе не стоит волноваться об этом. Я что-нибудь придумаю, - очень твердо сообщила она.

− Зачем ты все усложняешь? Подумай об Эмили, почему ты упрямишься? - я тоже начал раздражаться, потому что речь шла не только о самой Изабелле, но и о нашей дочери.

− Эдвард, я сама знаю, что лучше для моего ребенка, - прошипела она. Слова «для моего ребенка» очень ярко выделились на всем фоне, и не отреагировать на это я не мог. Я подошел ближе к девушке.

− Это и мой ребенок тоже, - весьма спокойным, но твердым тоном пояснил я, глядя на Изабеллу сверху вниз.
Она явно не ожидала услышать от меня этого напоминания. Слегка опешив, она раскрыла рот и захлопала ресницами, но потом собралась и, нахмурившись, сказала:

− Но это ничего не меняет.

− Это ты так считаешь, но это давно не так, − она лишь вскинула подбородок, не соглашаясь с моим мнением. − Позволь мне найти вам нормальную квартиру. Я могу помочь в оплате. Если хочешь, мы можем платить за нее напополам. Только позволь мне тоже принять хотя бы какое-нибудь участие в жизни Эмили. Я даже не буду предлагать тебе одну из своих квартир, потому что знаю, что ты откажешься, но помочь-то я могу?

− Я думаю, что... - она начала говорить, но в этот момент появился Эммет.

− Эдвард, тебя все ждут, - предупредил парень, с искренним удивлением взирая на нас с Изабеллой.

Понимая, что в любом случае должен появиться перед всеми собравшимися, я вздохнул, проведя рукой по лицу.

− Да, мы уже идем.

− Ну давай, − бросив на нас с Беллой еще один выразительный взгляд, Эммет оставил нас наедине.

− Думаю, надо пойти внутрь, - без особого желания произнес я. Белла кивнула в знак солидарности и двинулась в сторону лестницы, ведущей к главному входу.

Как только я ступил на порог собственного дома, нас с Изабеллой встретили около тридцати пар глаз, которые с огромным интересом рассматривали то меня, то девушку, неизвестно когда успевшую схватиться за мою руку, видимо, испугавшись всех этих людей, наглым образом пялившихся на нас. Оценив обстановку, я сделал шаг вперед. Белла убрала от меня руку, но я тут же заметил потерю тепла исходившего от девушки. Мне это не понравилось, я обернулся к ней.

− Ты идешь? - спросил я, не обращая внимания на всех присутствующих.

− Да, − Белла сделала шаг ко мне, но в эту секунду ее буквально отпихнули в сторону.

− Эдвард, прости, что меня не было на похоронах! - в дом влетела Таня Денали.

Она схватила меня за руку, моля о прощении. Я смотрел на нее как на психопатку, впрочем, другие смотрели точно так же.

− Да, я даже не заметил, что тебя не было, − отбиваясь от крепкой хватки блондинки, сказал я.

− Давайте пройдем в зал, − громко произнес мистер Корнер, пройдя мимо меня и Тани. Освободившись от Денали, я пошел за ним, предварительно найдя Изабеллу глазами и позвав идти за мной.

---

Глава 28. Часть 2

---