Я быстрой походкой шел по коридору скорой помощи, то и дело сталкиваясь с попадавшимися мне навстречу людьми. Помещение было переполнено. Казалось, что вокруг стоит необъятная суматоха, и никто не понимает, что тут делает и куда бежит, но это было не так. Я уверен, что все эти врачи и медсестры, помогающие пациентам, бесконечно прибывающим в здание скорой помощи, не просто толкались и кричали что–то друг другу, они имели вполне ясное представление о том, что делают. И я на все сто процентов убежден, что у всех этих людей более чем отлаженный и наработанный ритм и режим работы, это только для меня – человека непросвещенного - темный лес, в котором я с легкостью могу заблудиться. Именно поэтому я всегда сторонился медицинских учреждений, потому как это то место, где я абсолютно ничего не понимаю и выгляжу полным придурком. Но сегодня мне пришлось лично столкнуться с работой медперсонала, от которого зависит судьба одного человека, который важен для меня. И имя этому человеку - Изабелла Свон...

Когда мы нашли Изабеллу без сознания, лежащую на полу в квартире Джессики Стэнли, Джаспер вызвал скорую. Врачи оказали ей первую помощь, поставив предварительный диагноз – сотрясение мозга, а после они забрали ее.

Я до сих пор слышал детский плач Эмили, рвущейся к матери, и тихие всхлипы Джессики, которая изо всех сил пыталась держать себя в руках, чтобы не разреветься перед нами, ведь то, что произошло с девушкой, отчасти и ее вина, и она это знала. Перед глазами до сих пор мелькали синие и красные огни мигалки скорой, которые освещали все вокруг, отсвечиваясь на наших лицах. Я все еще ощущал ту пугающую и в то же время застывшую атмосферу вокруг себя. Казалось, что многое может решиться именно в тот миг. Ведь стало ясно, что еще несколько судеб зависят от Изабеллы, и только она в силах сохранить то равновесие, которое присутствовало ранее. Для меня все замерло на месте, и будто время остановилось. Я был в растерянности и абсолютно ничего не соображал, скорее, даже ни о чем не думал, в голове царила пустота. Я стоял в абсолютном трансе, не до конца поверив, что все это происходит на самом деле, и только потом, когда машина скорой помощи отъехала от обочины и двинулась по дороге, до меня докричался Джаспер. Он-то и сообщил мне, что пора ехать в больницу.

Через полчаса мы были в отделении скорой помощи Пресвитерианского госпиталя, куда и привезли Изабеллу Свон.

Оказавшись внутри, я тут же выяснил, куда направили девушку, и, получив информацию о хирургическом отделении на четвертом этаже, помчался наверх. В первую очередь я собирался узнать о ее состоянии, а уже потом найти Джессику Стэнли и Эмили, которые прибыли сюда вместе с Изабеллой и уже находились в одной из комнат ожидания.

Преодолевая все препятствия, встречавшие меня в коридорах больницы, я пытался найти хоть одного свободного человека, который бы смог дать мне внятный ответ, куда отвезли девушку, что с ней, и когда мы можем увидеться. Но это сделать было не так–то просто. Один врач отправлял меня к другому, тот - к сестре, она - к стойке регистрации, и так по кругу. Никто ничего не знал! Но в итоге я нашел медбрата, который отправил меня к доктору Голдбергу, который и взял на себя ответственность за процесс лечения Свон. Но с ним мне поговорить не удалось, он был занят. Он был с Беллой.

В итоге меня направили в комнату для посетителей ожидать первых новостей. Впрочем, там я нашел свою дочь, которая сидела на диване в обнимку с Джессикой Стэнли, и Хейла, который нервно расхаживал по комнате в надежде услышать хоть какие-нибудь новости.

– Ну, наконец–то! – выдохнул Джаспер, увидев меня в дверях комнаты ожидания. – Ну что, узнал что–нибудь?

Я отрицательно покачал головой и выдохнул:
– Нет.

– Они сразу увезли ее, так ничего и не объяснив мне, – пояснила Джессика, обнимавшая Эмили. Она вместе с девочкой покачивалась на диване и, поглаживая малышку по спине, пыталась успокоить плачущего ребенка.

– Я знаю. Я пытался хоть что–нибудь выяснить, но мне сказали, что нужно подождать, – объяснил я, пройдя по комнате. Понимая, что первые новости появятся нескоро, и пробыть здесь придется еще некоторое время, я опустился на кресло. Находясь недалеко от девочки, я с неуверенностью посмотрел на нее. Я не знал, что должен был делать, ведь она моя дочь и сидеть должна рядом со мной, а не с совершенно чужим человеком. Конечно, я чувствовал волнение, страх и беспокойство за малышку, думал о ней, но не чувствовал притяжения к девочке. Раньше я думал, что, увидев Эмили, вновь должен буду что–то ощутить, что мое сердце должно отреагировать на ее появление, но ничего из этого не произошло. Я знал, что она моя дочь, но не был готов прямо здесь и сейчас становиться ее отцом. Я сторонился этого и понимал, как эгоистично веду себя по отношению к девочке, ведь она не виновата в том, что я такой трус...

Прошло около двадцати минут. От эмоционального и нервного истощения Эмили задремала на диване, а мы втроем продолжали сидеть в молчании и просто ждать новостей. Тишина напрягала. В голове кружился рой мыслей, причем все они были исключительно негативного плана. Я все время думал, что будет, если сейчас придет врач и скажет, что Изабелла умерла. Что тогда? Что будет с Эмили? Или как я скажу ей, что ее мамы больше нет? У меня не было ответа на такие вопросы, поэтому я молился, чтобы мне никогда не пришлось отвечать на них.

Вскоре двери комнаты открылись, и перед нами появился доктор Голдберг. Мы вскочили со своих мест и приготовились слушать.

– Доктор, как она? – подойдя к Голдбергу, спросил я.

– Для начала давайте все успокоимся. Вы ее муж? – поинтересовался Голдберг, строго посмотрев на меня.

– Эээ, нет, – нахмурился я, понимая, что в принципе вообще никем ей не являюсь.

Мужчина вскинул брови, ожидая пояснений.

– Я... – я не знал, как представиться, ведь даже не друг Беллы.

– Мы ее друзья, у нее нет родственников, кроме дочери, – сказала Джессика, взяв на себя ответственность за объяснения.

– Ясно. Я вижу, что девушка вам не безразлична, поэтому сейчас все объясню. Слушайте меня внимательно... Изабелла в тяжелом состоянии, она сейчас без сознания. По дороге в больницу мы сделали общий осмотр и взяли анализы. После этого ее отвезли на томографию, где сделали снимки, врачи их сейчас проверяют. Также нам пришлось отправить ее в операционную, чтобы восстановить ключичные связки, у нее вывихнуто плечо, это очень серьезная травма. После этого мы наложим ей гипсовую повязку, и рука будет в норме. Пока это вся информация. Еще нам нужно выяснить, были ли у нее какие–нибудь травмы в детстве или болела ли она чем–нибудь? Вы не знаете, есть ли у нее какая–нибудь аллергия на лекарства?

Я чувствовал себя полным идиотом, когда врач испытующе смотрел на меня, ожидая услышать ответ. Но я абсолютно ничего не знал об Изабелле, поэтому повернулся к Джессике.

Девушка поняла мое сомнение и, замешкавшись на секунду, пожала плечами, но позже ответила:
– Она ничего не упоминала об этом, скорее всего, нет. Хотя точно не могу быть уверена.

– Ладно, это мы сами выясним. В общем, как только появятся первые результаты, я вам сообщу, – сказал врач, а затем подбадривающе улыбнулся нам.

– Хорошо, – кивнул я, когда врач собирался оставить нас одних.

– Доктор! – громко позвала Стэнли. Мы с Джаспером, как и Голдберг, заинтересованно посмотрели на нее. Девушка подошла к мужчине и, нахмурившись, замялась, не зная, как спросить.

– Да?

– Вы проверили ее на наличие беременности? – спросила Джессика, а потом неуверенно оглянулась на меня.

– А в этом есть необходимость? – удивился мужчина.

– Я не знаю, но она переживала, что может быть беременной, – девушка неуверенно пожала плечами.

– Хорошо, мы это учтем, – предупредил Голдберг, а затем, еще раз окинув нас четверых своим зорким взглядом, вышел в коридор. На минуту мы все замолчали. Нахмурившись, я наблюдал за Стэнли, которая вернулась к Эмили на диван. Но любопытство и желание все выяснить не давало мне покоя. Не выдержав, я обратился к Джессике.

– Джессика, могу я с тобой поговорить? – я кивнул в сторону коридора, приглашая выйти из комнаты для посетителей.

– Сейчас? – подняв на меня глаза, нервно спросила она.

– Да.

– Конечно, – согласилась Стэнли, с колебанием поглядев на спящую девочку. Видимо, она не хотела оставлять ее, но, слава Богу, мы здесь были не одни.

– Я присмотрю, – сказал Джаспер, подойдя к Эмили. Он присел рядом с ней, а мы с Джессикой вышли в холл. Пройдя чуть дальше по коридору и свернув за угол, я остановился. Повернувшись к девушке, я перегородил ей дорогу.

– О чем вы хотели поговорить, мистер Каллен? – встав напротив меня, устало спросила она.

– Сколько времени Изабелла и Эмили жили у тебя? – с подозрением поинтересовался я, скрестив руки на груди. Девушка напряглась и сглотнула, но взгляда от меня не отрывала.

– С четверга, – выдохнула Джессика, слегка кивнув.

– И все это время она была в таком состоянии? – нахмурился я, догадываясь, что это так.

– Да, она пришла ко мне в таком виде, – понимая, к чему я клоню, она насторожилась.

– Почему ты не отправила ее в больницу?

– Я отправляла. Я уговаривала ее, но она отказалась, – махнув рукой, пояснила девушка. Поставив руку на пояс, она опустила взгляд, усердно думая о чем–то.

– Почему она отказалась? – прищурился я.

– У нее были свои причины! – проговорила она, свирепо поглядев мне в лицо.

– Ты знаешь, кто это сделал? Она говорила тебе? – начал давить я. Мне нужны были разъяснения, так как сейчас абсолютно ничего не понимал.

Девушка замолчала, раздумывая, говорить мне правду или нет. Видя ее сомнения, я решил надавить на нее, ведь она фактически единственная (кроме Эмили), кто в курсе всего произошедшего.

– Джессика!? – прикрикнул я и оглянулся назад, чтобы проверить, не напугал ли присутствующих неподалеку людей. От моего выпада Джессика вздрогнула и на секунду прикрыла глаза.

– Я обещала, что ничего никому не расскажу, – прошептала Стэнли, снова скрыв от меня хмурый взгляд.

– Ты понимаешь, что от вопросов полиции тебе все равно не отвертеться, они набросятся на тебя как на мясо, потому что ты единственная, кто знает все, кому Изабелла доверилась. Поверь, они не оставят тебя в покое, пока все не выяснят. Замучают тебя вопросами, пока ты сама им все не расскажешь, – с ожесточением прошипел я. Облокотившись одной рукой о стену, я уставился на Джессику, которая продолжала молчать и задумчиво смотреть на меня со страхом в глазах.

– Джессика, ты знаешь кто с ней сделал это? – настойчиво повторил я.

– Да. Она все рассказала мне, – опустив плечи, выдохнула она.

– Значит, теперь твоя задача все пересказать мне... – я приготовился слушать.

Сначала она колебалась, но, сделав глубокий вдох, девушка все же начала свой рассказ. То, что она говорила мне, просто не укладывалось в уме. Ее объяснения казались мне выдуманными, но понимая, что временные рамки, некоторые факты и мелочи совпадают, я начал прислушиваться и верить ее словам. С каждым новым предложением мои уши скручивались в трубочку, потому что то, что я слышал, было просто шоком для меня. Она рассказала все: начиная с того, как и каким образом Блэк заставил Беллу шпионить в моей компании, и заканчивая тем, как он относился к Эмили, как избил Беллу и как Изабелла вместе с ребенком сбежала от этого ненормального ублюдка.

Блэк! Эта сволочь сотворила с ней такое. Он издевался над ней и девочкой, а я ничего об этом не знал! Как такое вообще возможно? Что происходит с этим миром?

Когда Джессика описывала состояние, в котором Изабелла появилась перед ней, мое воображение заработало на полную мощность. Хуже ситуации трудно было представить, отчего я все сильнее сжимал челюсть, чувствуя, как злость и ярость накрывают меня. Сжимая кулаки, я мечтал об одном – прикончить Блэка, вырвать ему руки, сломать челюсть и переломать его долбаные ноги, чтобы больше он не мог передвигаться по чертовому земному шару, чтобы никто и никогда больше не смог пострадать от рук этого нравственного урода.

А потом мой гнев резко перекинулся на стоящую передо мной девушку. Это ж какой надо быть дурой, чтобы скрыть избитую Свон у себя дома и никому об этом не сказать. Ну кто ей мешал обратиться к Джасперу или ко мне... Ведь, как я понял, она знает, что я отец Эмили, а это уже немаловажно...

– Мне интересно, а какого хера ты все это время молчала? – я чуть наклонился к ней и сузил глаза, пытаясь понять логику ее поступков.

– Я... – девушка запнулась и, опустив голову, вздохнула. – Мистер Каллен, я обещала ей не вмешиваться и молчать обо всем, – пропустив руку через волосы, объяснила она.

– Отлично, – я стукнул кулаком о стену и отстранился от девушки. – Твоя преданность оказала медвежью услугу, – выплюнул я, качнув головой. Обойдя ее, я пошел в комнату ожидания, где нас ждал Джаспер.

– Я не знала, что так получится! Мне жаль! – услышал я выкрик Стэнли, оставшейся стоять на месте.

Я вернулся в комнату и замер посередине, силясь привести свои мысли и эмоции в мирное русло, чтобы не наорать на кого–нибудь, кто попадется мне под руку. Вслед за мной вошла Джессика и сразу направилась к Эмили.

– Она спит, – прошептал Джаспер, отступая в сторону.

Прошло еще минут двадцать. Придя в себя, я остановился у стены и, замерев, просто наблюдал за Джессикой и Эмили со стороны, боясь подойти к ним ближе. Я не знаю почему так было, но факт оставался фактом – я не мог преодолеть себя и хотя бы просто подойти к малышке. Я знал, что сейчас никто, кроме меня, не возьмет за нее ответственность, ей необходима чья–то постоянная поддержка, забота и ласка. Я смотрел на ее маленькую фигурку и видел ужасно измотанную девочку, одетую в желтую пижаму. Во всей этой суете мы забыли одеть ребенка, накинув на нее только куртку и сапожки на босые ноги. Ее личико опухло от слез, а длинные волосы спутались и растрепались, но от этого она не становилась менее красивой. Она была прекрасной. Я определенно осознавал, что это моя девочка, и сейчас она нуждается во мне больше, чем когда–либо. Но внутренние страхи просто выедали меня изнутри...

Ожидая первой информации об Изабелле, мы практически не выходили из комнаты ожидания, совершая медленные телодвижения по небольшому помещению. И только лишь тогда, когда Джаспер отправился за кофе для нас троих, в комнату вошел доктор Голдберг. Я весь напрягся, ожидая вынесения его вердикта.

– Ну что? – пропищала Джессика, с надеждой посмотрев на врача.

– К сожалению, обрадовать мне вас нечем, – я насторожился. Мой желудок скрутило от волнения. – Взяв анализы и сделав полный осмотр, мы обнаружили много повреждений. Многочисленные ушибы, ссадины, синяки, вывих левой ключицы, но самое главное, у нее серьезный ушиб головного мозга, повлекший за собой некоторые осложнения.

– Какие осложнения? Она в порядке? – не сдерживая крика, спросил я.

– Я должен огорчить вас, но Изабелла в коме... Мы сделали все, чтобы привести ее в чувство, но из–за серьезной травмы она не очнулась, – с сочувствием проговорил мужчина.

– Кома? – не веря, переспросил я. Доктор кивнул.
– Да.

«В кому? Что?! Какую нахер кому!!? Вы что, издеваетесь!? Это же Изабелла, ей нельзя болеть, ей нельзя оставлять Эмили! Ей нельзя оставлять нас!» – орал я про себя. Это был удар для меня. Все это было ошибкой, я уверен. Она не могла впасть в кому, только не это.

– Я понимаю, это шок для вас, но не стоит отчаиваться. Мы предполагаем, что это временное явление, и через пару дней она придет в себя. Ее мозг не сильно поврежден, поэтому не стоит сейчас опускать руки и сдаваться. После операционной мы отправим девушку в палату интенсивной терапии, где она пройдет полный курс лечения. Мы будем присматривать за ней и постараемся привести ее в сознание. Хотя не буду лукавить, теперь многое зависит только от самой Изабеллы.

– Мы можем увидеть ее? – спросил я.

– Конечно, только придется немного подождать, ее еще не перевели в другое отделение.

– Ясно. Спасибо, – поблагодарил я на автомате, не соображая, что только что произошло.

Я повернулся к Джессике, которая стояла рядом со мной и давилась слезами. Для нее это был не меньший шок. А потом я обернулся и опустил глаза на диван и... И не увидел Эмили. Ее не было! Но она же была вот здесь! На диване!

Внутри меня все рухнуло. Куда она могла деться? Я только несколько часов назад нашел ее, только начал принимать реальность, и она вдруг снова исчезла. Только не это, пожалуйста! Мое сердце начало отбивать ритм, готовясь вылететь из грудной клетки.
Я огляделся вокруг и тревожно окликнул:
– Эмили?!
Ее нигде не было. Джессика и доктор Голдберг также засуетились, поняв, что девочки здесь нет.

– Эмили! Малыш, выходи! – громко позвала Джессика. Но никаких признаков того, что она в комнате, не было. Да и где бы она могла тут спрятаться, тут ничего нет, кроме сраной белой мебели, за которой невозможно не увидеть ребенка.

Я посмотрел на боковую дверь, через которую вошел доктор. Рывком открыв ее, я вылетел в коридор, ведущий к палатам и приемной.

– Эмили! – я огляделся по сторонам, но ее нигде не было.

– Что случилось? – спросил удивленный Джаспер, подошедший ко мне с тремя стаканами кофе в руках.

– Эмили пропала, – появившись позади меня, пояснила Джессика.

– Что?

Я осмотрел длинный коридор. Кроме людей, лежащих на кушетках и медсестер, болтающих между собой, я никого больше не увидел. Повернув голову в другую сторону, я заметил двери, ведущие к операционному отделению.

– Эмили!– крикнул я на весь коридор, надеясь, что она меня услышит.

– Мистер Каллен, не беспокойтесь, мы найдем ее, – встав передо мной, попытался успокоить доктор Голдберг. Но его слова не могли подействовать на меня до тех пор, пока Эмили не будет рядом со мной.

Я развернулся на девяносто градусов и направился к холлу, ведущему в операционную зону.

– Мистер Каллен, туда нельзя! – крикнул мужчина мне вслед, но я не обратил на него никакого внимания.

Пройдя чуть дальше по коридору, я столкнулся с медсестрой.

– Вы не видели маленькую девочку с темными волосами?

Девушка отрицательно покачала головой, удивленно уставившись на меня.

– Ясно, – поджав губы, я пошел дальше.

– Эмили?!

– Вы не видели девочку пяти лет? – спросил я у другой медсестры, попавшейся у меня на пути.

– Нет.

– Ладно, извините.

– Мистер Каллен! – позвал меня доктор Голдберг. Я оглянулся в его направлении, но именно в этот момент с дальнего конца отделения издался громкий детский крик, эхом отдавшийся от холодных стен больничного коридора. Моя голова дернулась в сторону.

– Мамааа! Мамочка...

Сорвавшись с места, я побежал вперед. С силой толкнув двери, разделяющие две зоны, я достиг следующего коридора. Повернув направо, я увидел Эмили, стоящую перед прозрачными дверями операционной. Она прижалась к стеклянной створке двери и, рыдая, захлебывалась в испуге. Она, как под гипнозом смотрела прямо перед собой, трясясь от страха.

– Ма–ма, – проскулила она, оперевшись ладошками о стеклянную гладь.

– Эмили! – с чувством облегчения позвал я девочку.

Я подбежал к ней и, практически на лету подхватив на руки, отошел в сторону. Эмили прижалась ко мне, вцепившись маленькими ручками в мою рубашку. Чтобы понять, что ее так сильно напугало, я повернулся лицом к той комнате. Сквозь прозрачные двери я смог разглядеть девушку, лежащую без сознания на кушетке. Это была Изабелла. Она лежала бездвижно, оплетенная различными трубками и проводками, подключенными к медицинской аппаратуре. Ее лицо и открытые руки приобрели бледный оттенок, темные волосы, казалось, стали еще чернее в контрасте с белоснежной кожей, а синяки и ссадины ярко выделялись на всем этом фоне. При виде Изабеллы моя кровь застыла в жилах, потому что выглядела она так, словно была мертва. Мурашки побежали по всему телу, а руки охватила мелкая дрожь. И слава всевышнему, что я держал Эмили, мне просто пришлось взять себя в руки и сделать глубокий вдох. Отступив назад, подальше от палаты, я направился к выходу из отделения. Пройдя мимо собравшегося в коридоре медперсонала, я с трясущейся от страха и рыданий девочкой на руках, вернулся в комнату ожидания.

– Простите, мистер Каллен. Она не должна была этого видеть, все–таки это операционная, – зачем–то извинился доктор Голдберг, идя вслед за мной.

– Ничего, я сам виноват, не углядел за ребенком, – прижав ее к себе, произнес я.

– Хорошо. Тогда, через минут двадцать вы сможете навестить мисс Свон, – выдохнул мужчина.

– Спасибо.

Как только врач ушел, Джаспер и Джессика тут же обступили нас.

– Ну ты перепугала нас, Эми, – пробормотал Джаспер, погладив ее по спине. Девочка еще сильнее обхватила меня руками, уткнувшись лицом в шею, опаляя горячим дыханием мою кожу. Я чувствовал, как ее слезы капали на меня, стекая вниз к плечам, увлажняя ворот моей рубашки, но мне было плевать на физическое неудобство. У меня на руках был мой ребенок, и это было самым главным в тот момент, больше меня ничто не волновало. Невероятно, но я понял это именно сейчас. Все было очень сложно и запутанно, но я смог преодолеть свои страхи и сделать то, что должен был сделать раньше. Я чувствовал, как она успокаивается. А еще через полчаса Эми и вовсе перестала плакать и даже не отказалась выпить стакан сока.

Все это время малышка не произнесла ни слова, и я не знал, как мне с ней общаться. Ума не приложу, как это у меня вышло, но, когда нас пригласили в палату к Изабелле, я, превозмогая нервозность, напряжение и полное незнание, как нужно разговаривать с ребенком, к тому же девочкой, все–таки умудрился объяснить ей, что Изабелла пока не пришла в сознание, но мы можем пойти и попросить ее о скором возвращении. Эмили лишь кивнула в знак понимания.

В сопровождении медсестры мы поднялись на седьмой этаж – отделение интенсивной терапии, куда перевели Беллу. Пройдя по длинному коридору и остановившись у палаты под номером 739, я крепче сжал маленькую ручку дочери и посмотрел на нее, чтобы удостовериться в том, что она согласна увидеть свою маму в том виде, в котором Белла находится сейчас. Поняв, что Эмили готова, я толкнул дверь, и мы медленно вошли в палату. Проведя девочку вперед, я остановился возле высокой больничной койки, на которой лежала девушка. Из–за того, что Эмили была маленького роста, она не могла видеть лица Беллы, поэтому мне пришлось поднять девочку, чтобы она могла посмотреть на свою маму.

Сделав это, я подумал, что Эмили начнет снова плакать, но этого не произошло. Она просто грустно взглянула на свою маму и, со свистом вобрав воздух в легкие, моргнула пару раз, сдерживая слезы. Все, что она сделала – это положила голову мне на грудь, продолжая смотреть на Беллу.

Я же был в оцепенении. Я до сих пор не мог поверить, что передо мной Изабелла. Даже в самом страшном сне я не смог бы представить, что она может так выглядеть. Еще с момента, когда мы нашли ее, я не понимал, как такое могло произойти с ней, и каким нужно быть мудаком, чтобы сотворить такое с девушкой... Понять это было мне не по силам.

Лицо девушки было покрыто синяками, на глазу образовалась гематома, щека была исцарапана, а губа разбита. На ее плечо был наложен гипс, фиксирующий определенное положение руки. Казалось, что она вся просто поломана. Я не мог узнать ту симпатичную Изабеллу, которая редко, но весьма тепло улыбалась, сидя в приемной офиса. Удивительно, но только сейчас я понял, что она, появляясь на работе, украшала ту мрачную обыденную обстановку, даря невидимое глазу тепло и свет. Я сам не верил в то, что думал, но это было правдой, и этого нельзя отрицать. Но в эту секунду передо мной лежала искалеченная, измученная девушка, которая прошла все круги ада. И уже вряд ли она будет такой же, как прежде, все изменилось.

Мне было больно за нее.

Мой взгляд был все еще прикован к ее закрытым глазам, обрамленным черными густыми, изредка подрагивающими, ресницами. Казалось, что она просто спит и ей снится сон, после которого Белла очнется. Хотелось, чтобы она открыла веки, а когда увидела бы нас, то улыбнулась и... И тут я зацепился за свои же мысли. А почему она должна улыбаться мне? Эмили, конечно, да. Но я-то точно не заслуживаю ее улыбки... Причем тут я? Внутри меня все поникло от огорчения.

Подойдя ближе, я непроизвольно потянулся к Изабелле. Коснувшись прохладной кожи девушки, я почувствовал, как кончики пальцев начало покалывать. Это было так глупо, но мне казалось, что я передаю ей свою энергию, жизненную силу. Я ощущал, как воздух между моей ладонью и ее тонкими пальцами накаляется, и наши руки притягиваются, как намагниченные, это было необычное чувство.
Но сознавая, какой это на самом деле бред, я нахмурился и улыбнулся сам себе, а потом убрал руку, вернув ее к Эмили, которая начала сонно потирать глазки и зевать.

– Нам надо идти, Эмили. Маме нужно отдохнуть.

Девочка кивнула, а я подумал, как же все–таки странно и непривычно все это. У меня на руках моя собственная дочь... Дочь!

Я поставил девочку на ноги, чтобы она могла самостоятельно дотянуться до матери и попрощаться с ней до завтра.

– Спокойной ночи, мамочка, – встав у кровати, прошептала малышка и, кончиками пальцев погладив руку Беллы, грустно вздохнула.

Этот момент был очень глубоким и нежным. Я видел, как Эмили переживает за девушку, но каким–то непонятным способом умудряется скрывать это глубоко в себе. Девочке всего пять лет, но ведет она себя так, словно она намного старше, меня это просто сводило с ума, удивительный ребенок.

При выходе из палаты, я потянул ручку двери на себя, но перед этим еще раз посмотрел на девушку. Меня как молнией поразило. Дикая душераздирающая злость и ярая ненависть к человеку, который совершил это с ней, внезапно подобралась к каждому уголочку моей души. Я сжал в руке дверную ручку, с силой проворачивая ее. Почувствовав, как кольнуло мое сердце, я выдохнул, чтобы хоть чуть–чуть расслабиться. Опустив глаза к полу, я обдумал свои желания на данный момент, а после вышел в коридор, прикрыв за собой дверь палаты.

Вернувшись к Джасперу и Стэнли, мы договорились, что Хейл отвезет Джессику домой, а Эмили заберет к себе, потому что так мне было спокойнее за нее. Завтра утром я собирался забрать девочку, но до этого мне нужно было осуществить наметившиеся планы, которые не терпели отлагательств. Предупредив доктора Голдберга, что я скоро вернусь, и мы сможем решить вопросы, касающиеся оплаты и лечения Изабеллы, мы пошли на парковку, где нас ждали несколько машин с охраной.

Как только Джаспер с Эмили и Джессикой сели в автомобиль к Теду – моему телохранителю, я дал ему указания развезти их по домам, а сам отправился к своей машине, уверенный в том, что прекрасно справлюсь без охраны. Это был мой шанс вдохнуть свободной грудью и сделать то, что задумал...

~*~*~
Я ехал по ночному городу и, крепко вцепившись в руль автомобиля, вспоминал некоторые моменты из наших диалогов с Изабеллой.

Начало флэшбэка

Мы находимся в моем кабинете...

– Мисс Свон, у вас все в порядке? – поинтересовался я. Она кивнула и, моргнув, выдавила из себя:
– Да. Да, у меня все нормально, – она хмуро посмотрела на меня, а потом опустила глаза.

– Вы себя странно ведете. Вы себя хорошо чувствуете?

– Да, – ответила она. А потом, задержав дыхание, сглотнула и дала пояснение,– У меня просто рука немного болит, я поскользнулась вчера на улице.

– Вы были у врача?

– Нет. Но мне не нужно, мне уже лучше, – быстро отказалась она. Я вскинул бровь в удивлении. У нее болит рука, но она не хочет идти в больницу, странно...

Конец флэшбэка

Черт возьми, ничего странного! У нее рука болела, потому что этот ублюдок вывихнул ее!!! Она была в таком состоянии, потому что этот подонок издевался над ней, шантажировал, угрожал. Она боялась его до беспамятства и поэтому слова мне лишнего сказать не могла.

Как я сразу не понял, что что–то не так? В тот день она явно пыталась мне что–то сообщить, но не могла! Я же видел, что она боится сказать мне что–то очень важное! Теперь все сложилось как пазл, теперь–то мне стало ясно, почему она выглядела такой странной и забитой...

Я не спущу ему это с рук, я разобьюсь в лепешку, но вытрясу из него все дерьмо...

Остановившись перед высокими воротами и переговорив с охраной, я все–таки смог получить разрешение проехать на частную территорию, принадлежащую Джейкобу Блэку.

Подъехав к дому и заглушив двигатель, я вышел из машины, с силой захлопнув за собой дверь. На дворе стояла ночь. Холодный воздух сразу обжег лицо. При каждом вдохе и выдохе облако пара срывалось с моих губ, а озноб, тут же овладев мной, заставил поежиться. Но всё это было лишь мимолетной реакцией моего организма, потому что буквально через минуту все физические ощущения отошли на второй план, на их место пришли эмоции. Я вошел в дом Джейкоба Блэка и на секунду замер на пороге.

Я пришел с намерениями разобраться с ним и понять, что заставило его превратиться в самого настоящего психопата, который не заслуживает находиться среди нормальных людей. Он больной, и его место в клинике или... на том свете. Я хотел причинить ему столько же боли, сколько он причинил Белле. Он должен был поплатиться за все, что сделал.

Через три секунды моего стояния на одном месте злость достигла пика, и тогда я прошел вперед. Не жалея голосовых связок, я заорал на весь дом.

– Блэк! Блэк, твою мать, где ты?! – я огляделся по сторонам. Помещение было пустым и огромным, я не знал, откуда он выйдет. Но то, что он скоро появится - это точно. Он не спал, ведь охрана предупредила его о моем появлении.

– Джейкоб, чтоб тебя! Иди сюда!

– Чего кричим?! – Блэк подал голос. Я обернулся и увидел Джейкоба, стоящего на втором этаже прямо перед лестницей. Медленно переставляя ноги, он начал спускаться вниз. – Всех домашних распугаешь! Ах, да, я же живу один! – с усмешкой он всплеснул руками.

– Иди сюда, урод!

При виде моего яростного вида Блэк настороженно остановился и на секунду замешкался. Но меня его смятение не остановило. Больше не имея сил сдерживаться, я на скорости подлетел к нему и со всей дури врезал прямо по лицу. От сильного удара он повалился на спину, прямо на ступени.

– Какого хера!? – прохрипел он, пытаясь увернуться от моего кулака.

Мой гнев разгорался все больше. Я схватил его за грудки и поднял со ступеней. Джейкоб с непониманием в глазах смотрел на меня.

– Какого хера? Какого хера!? – проорал я ему в лицо. – Имя «Изабелла» тебе ни о чем не говорит?
– Хох, так ты опять из–за этой сучки приперся? – усмехнулся Блэк, стирая кровь, потекшую из носа.
Я со злостью оттолкнул его от себя, отчего он пошатнулся, но удержался на ногах, чуть отступив назад. Пошмыгав носом, он засмеялся.

– Ну ты придурок, Каллен.

– Ты за все ответишь, ублюдок! – указав на него рукой, прокричал я, часто дыша.

– Да что, черт возьми, произошло!? – недоумевая, с чего я такой злой, проголосил он.

– Белла в больнице в коме! Из–за тебя!

Блэк нахмурился и, переваривая то, что я только что сказал, замолк.

– Ты бредишь, Каллен? – он решил проверить мою адекватность. – Этого быть не может, – скривившись в легкой улыбке и качнув головой, хрипло произнес он.

– Какая же ты тварь... – прищурившись, я с презрением посмотрел на него, не понимая, как его вообще земля носит.

– Забавно это слышать от тебя, Эдвард. С каких это пор ты стал святым? Помнится, что ты сам не очень–то сильно заботился об Изабелле и ее благополучии. Поэтому не надо сейчас обвинять меня, ты ничего не знаешь, и доказательств, что это случилось из–за меня, я так понимаю, тоже нет.

– О, доказательства не проблема, поверь мне. Ты даже не представляешь, насколько серьезно ты влип, Блэк. Я сделаю все, чтобы ты загремел за решетку, чтобы каждый день тебе ломали по пальцу, душили и били по морде, чтобы ты знал, что такое настоящая боль. Я хочу, чтобы ты чувствовал все то, что чувствовала она, когда ты избивал ее. Я хочу, чтобы ты молил о смерти, но умереть бы тебе не давали. Я обещаю, что все яркие ощущения и эмоции ты испытаешь там, это будет личный заказ от меня, – с долей наслаждения проговорил я.

– Да, и кто из нас псих после этого? – приподняв брови, изумился он. – На самом деле это так смешно. Я впервые вижу тебя таким злым, и все из–за чего? Из–за какой–то шалавы, которая работала в твоей компании... Не ты ли говорил мне, что не стоит заводить с ней отношения, что она просто секретарша, которая и мизинца твоего не стоит... А теперь, что я вижу... агрессия, вопли, дикая злость и желание убить меня, и все это ради нее, серьезно? Странно, не правда ли? С чего это вдруг в тебе проснулась совесть? – продолжал он действовать мне на нервы. Знаешь, могу поспорить, что в последнее время ты ведешь внутреннюю борьбу и никак не можешь ответить на некоторые вопросы, связанные с Изабеллой. Думаю, она уже давно поселилась в твоей голове и, как погляжу, душу и сердце тоже не обошла... Я это заметил еще с того самого момента, как ты пытался показать всем свое безразличие к ней. Но я слишком хорошо знаю тебя. У нас вкусы одинаковые, Эдвард... Нам всегда нравились одни и те же девушки, – вскинув подбородок, произнес он.

– То есть именно поэтому ты избил ее до состояния комы?! Потому что у нас с тобой вкусы одинаковые? – Блэк усмехнулся.

– Знаешь, у Беллы чертовски сложный характер, она готова пожертвовать всем ради благополучия дочери, и меня это бесило. С ней нелегко, она как львица - растерзает, порвет на куски лишь за один косой взгляд на девочку, хотя с виду такая беспомощная и слабая. Мы с ней часто ругались из–за Эмили, а когда выяснилось, что это еще и твоя дочь, то моему терпению пришел конец, я психанул. Да, я погорячился, мы повздорили и расстались, но мне не хотелось, чтобы она попала в больницу!

– О чем ты говоришь? Ты шантажировал ее, избивал, запугивал... Она сбежала от тебя ночью полуголая, в надежде выжить, избавиться от тебя и больше никогда не видеть твою наглую рожу, – перечислил я все, что знаю.
– Возможно, я не все упомянул, но согласись, странно то, что она и к тебе не пришла за помощью. Видимо, тебе она тоже не очень–то доверяла. Боялась? Остерегалась? Да и с чего бы ей идти к тебе, ты ведь как мусор вышвырнул ее из компании, да и дочка у вас родилась, видимо, тоже нежданно-негаданно, не зря же она так долго растила прекрасную Эмили в полном одиночестве, верно?

– Не трогай Эмили. Даже имени ее не произноси!– предостерег я. Я не мог позволить этому ублюдку говорить о ней.

– А что, тебя это цепляет? Эмили... – Блэк медленно произнес ее имя, будто пробуя его на вкус. Задумчиво посмотрев сначала в сторону, а потом на меня, он продолжил: – Она сильно похожа на тебя, и я это видел с самого начала. Я все время думал - кого же она мне напоминает, но понять никак не мог. Причем мы с ней невзлюбили друг друга с самого начала, прямо на интуитивном уровне. Но потом я нашел этому объяснение. Надо же, дочь Каллена! Не удивительно, почему Белла не говорила тебе о девочке, наверное, боялась, что с таким отцом девочка вырастет настоящей эгоисткой и лицемеркой. Короче, вашей дочке есть куда расти, будет настоящей потаскухой и шалашовкой, как ее мать, и эгоистичной тварью, как ее отец.

– Мразь! – после его слов у меня сорвало крышу. Я набросился на него, схватив за воротник черной рубашки и повалив его на пол. Я начал избивать Блэка с особым ожесточением. Мой гнев и раздражение зашкаливали, мне хотелось выбить все дерьмо из этого придурка, я хотел уничтожить Блэка, размазать по стенке. Я никому не позволю оскорблять свою дочь и ее мать. Наши дела с Беллой - только наши дела, и я не дам какой–то скотине лезть к нам и тем более поливать грязью мою дочь.

Ярость окончательно застелила мне глаза, я ничего не чувствовал и не понимал, мне хотелось убить Блэка, стереть его в порошок. Парень же пытался отбиться всеми силами, стараясь скинуть меня с себя и укрыться от ударов. Я не знаю, как так получилось, но Блэку все же удалось врезать мне хорошенько, засветив прямо в челюсть, а потом и в нос. Схватившись за лицо, я ослабил хватку. Боль дезориентировала меня на пару секунд, что позволило парню высвободиться из моего захвата. Он успел отползти в сторону от меня, но моя злоба не позволила мне надолго расслабиться, и я снова схватился за него, надеясь продолжить жестокое выяснение отношений.

Но, к моему огорчению, мне не позволили выплеснуть все эмоции на этого засранца. Меня буквально оторвали от Блэка, лежащего на полу. Он держался за нос, пытаясь укротить поток крови, льющийся из него. Охрана оттащила меня подальше от парня, крепко держа за плечи. Мои руки болели, костяшки были разбиты в кровь, но зато внутреннее удовлетворение не заставило себя долго ждать. Стоя в стороне и пытаясь отдышаться, я все–таки почувствовал внутреннее облегчение. Меня накрыла волна наслаждения, когда я видел избитое в кровь лицо Джейкоба.

– Ублюдок, ты мне нос сломал! – простонал Блэк, пытаясь подняться на ноги с помощью своей преданной охраны. – Ты еще поплатишься за это, Каллен.

– Вызвать полицию? – спросил один из помощников Блэка. Но Джейкоб с яростью посмотрел на него и тут же вырвался из его объятий.

– Мы сами разберемся! – рявкнул он, вытираясь от крови рукавом рубашки. Покачивающейся походкой он направился к бару.

Я наблюдал за ним и понял, что он до усрачки боится встречи с полицией. Даже если бы я убивал его здесь, то и тогда он бы не позвонил им. Он сам замешан в таком дерьме, о котором я, похоже, даже не догадываюсь.

– Какой же ты трус, Джейкоб, – усмехнулся я, коснувшись своей разбитой губы.

Блэк, наливая в стакан виски дрожащими окровавленными руками, яростно посмотрел на меня, но никак не отреагировал на язвительные слова.

– Выведите его отсюда! – гаркнул он своей охране, не желая больше видеть меня здесь.

Я криво улыбнулся ему напоследок и, не сопротивляясь, направился к выходу из дома в сопровождении людей из службы безопасности. Меня провели на улицу, и, вывернувшись из рук охранника, я пошел к своей машине.

Заведя двигатель и нажав на педаль газа, я сорвался с места. Вылетев за пределы охраняемой территории, я поехал в сторону города. Мое лицо ныло после неудачной встречи с кулаком Блэка, а руки болели после бешеных ударов, но пелена ненависти и дикой злости скрывала часть боли. Я хотел окончательно уничтожить Блэка и с этого дня решил, что начну выполнять свое желание. Он поплатится за все, что сделал. Я развалю его компанию и засажу в тюрьму не только за финансовые махинации, но и за шантаж, и избиение девушки. Он получит свое, я это обещаю.

Промчавшись на огромной скорости по ночному городу, я желал как можно быстрее оказаться дома, где смог бы привести себя в полный порядок. На парковке меня встретила моя охрана.

– Мистер Каллен, с вами все в порядке? – спросил Бен, когда открыл водительскую дверь автомобиля. Увидев мое слегка помятое лицо и испачканную кровью рубашку, он приготовился помогать мне.

– Привет, Бен. Да, все нормально со мной, – успокоил я его, выйдя из машины. – Как вы тут?

– Все спокойно.

– А где Тед?

– Он в здании, – пояснил парень, имея в виду, что охранник находится у моего пентхауса.

– Ладно, я не надолго, переоденусь и обратно в больницу, – изрек я, кинув ключи от машины телохранителю.

– Вас отвезти?

– Нет, я сам, но охрана мне понадобится, – предупредил я, решив, что поеду в больницу своим ходом. Бен и Тед всегда находятся рядом со мной и это необходимость. Но даже несмотря на то, что парни не мешают мне и они отличные ребята, знание того, что за мной все время наблюдают, очень напрягает. Поэтому я стараюсь поймать хоть один момент, чтобы оказаться одному за рулем своей машины, хоть и в сопровождении охраны.

– Кстати, – я остановился и обернулся к Бену. – Мне нужно еще несколько человек для обеспечения безопасности.

– Для вас?

– Нет, для девочки и Изабеллы Свон, которая сейчас в больнице. Я хочу, чтобы они были под круглосуточным присмотром. Организуешь?

– Конечно. Все будет сделано.

– Отлично, – кивнул я, после чего вышел со стоянки в сопровождении еще одного телохранителя.

– Доброй ночи, мистер Каллен! – как всегда поприветствовал консьерж, увидев меня, входящего в здание. Удивительно, что он всегда в таком настроении и всегда с улыбкой на лице, причем время суток совершенно не имеет значения... «Хм, интересно, этому где–то обучают?»– совсем некстати подумал я, пройдя мимо консьержа, так и не ответив на его реплику.

---

Глава 27. Часть 2

---