Какое-то время назад…
Камин, огонь, ковер…два разгоряченных тела прямо перед камином. Эти двое не замечают ничего, они поглощены друг другом так, что возбуждение, вожделение, их страсть пронизывает всю комнату, заряжает каждый предмет мебели, и если бы их кто-то видел, то, несомненно, позавидовал бы им. Они необычайно хороши, гармоничны, безудержны, и немыслимо захвачены собой. Девушка откидывает голову назад, громко, протяжно стонет, вызывая еще больше эмоций у партнера…будоража его, подводя к краю, заставляя желать себя еще больше…Он глухо стонет, почти рычит и требует:
- Скажи! - толчок бедрами, девушка вновь стонет, царапает ему спину, - скажи…- шепот на ушко, - ну же…- прикусывает нежно мочку уха.
Снова стон, отбросив волосы с лица, смотрит на него прямо, не отводя взгляда, прося глазами, отвечая, позволяя…
- Твоя, - и снова откидывает голову назад, даря ему себя.
***
-Я вылетел, из этой квартиры, собрал все свои вещи, и переехал в Чикаго. Я приехал в полной растерянности, не зная, чем буду заниматься, я не хотел писать музыку, я не мог просто. Я был полон ненависти к людям. И самое главное полон отвращения к себе. Но страсть к музыке угасла, я дни напролет просиживал перед роялем, но ничего.
Эдвард посмотрел на меня. Ожидая. Гадая, понял ли, я.
-И? Вы стали искать что-то, что сможет Вас вдохновить? - спросил я.
- Да. Мне нужно было то, что поразит меня, и я смог бы снова творить. Поймите, музыка мое все. Я не могу без нее. Я схожу с ума, без нее, я не нахожу себе места не от лекарств и обстановки, а от отсутствия музыки, и возможности ее писать. Те произведения, которые я создал, после своих девушек, я показывал их специалистам, и они согласились, это прекрасно, я получил, то ради чего прилагал все эти усилия. Признание и уважение.
-Прекрасно. И как звали вашу девушку?- поинтересовался я.
Он опять замолчал.
-Белла. – ответил он, мечтательно улыбаясь. – Изабелла… И я жалею, что не оказалось бумаги, чтобы записать все то, на что она меня вдохновила.
Я вспомнил фото последней жертвы. Белла Свон. Её звали Изабелла Свон.

***

Работа с Мейсеном занимает у меня уйму времени. Я конечно справляюсь со всеми своими пациентами, но он… он безусловно отнимает больше времени и сил, чем остальные. Уходя сегодня с работы, я прокручивал последнюю беседу в своей голове. Никак не могу избавиться от этих мыслей. Чертов Мейсен! Его слова просто преследуют меня. Нужно оставлять работу, и не брать ее с собой домой. Все нормальные люди, уходя, перестают думать о ней. Я обычно могу это сделать, но не в этот раз. Должны быть какие-то границы, чёрт возьми!
Сегодня день рождения у моей сестры. И я буду там. Отговорки мои не принимаются. Я обречен. Это будет невыносимо…Джаспер то, Джаспер это…а как на работе? А что я должен сказать? Да ты знаешь мне дали одного пациента, так он считал девушек листами нотными, а последнюю исписал так, что не знаешь, и не когда не догадаешься, что это девушка была. Потом садился и получал кайф от этого? А после писал удивительные мелодии! И кстати, ты знаешь, он чертовски интересный собеседник…Охренеть просто… Мама оценит. Скажет: «умница, Джаспер!». И мой собеседник: «у тебя отличная работа!». Глаза бы мои это все не видели. Ну и самая важная часть - это знакомая девушка чьего-нибудь родственника, которая очень-очень-очень хочет завести роман, но жутко меня стесняется. Был бы девушкой, психиатра я бы тоже стеснялся. Ну же, Хейл! Будь хорошим братом. Улыбайся. И не думай ни о чём. Это же День рождения, Элис! Не стоит огорчать её в такой день.… Доставь радость малышке Элис, ты же умеешь. Сейчас меня успокаивает одно: скоро это всё должно закончиться…
Входная дверь резко распахнулась, и с криком из нее вылетала моя сестра:
-Ты всё-таки приехал!? Быстрее, тебя все ждут. Хоть бы раз не опоздал! Спасибо, что вообще зашел! – сбивчиво проговорила Элис, – Ты невозможен. – После недолгой, но гневной тирады милое личико Элис вновь приобрело улыбку. - Кстати, пригласили девушку. Ее зовут Мэри. Будь милым. Прошу тебя.… И помни, это всё только ради тебя.
- Элис… просто, так много работы… С Днём Рождения! – я вручил ей подарок в коробке с зелёной обёрточной бумагой, которая, как оказалось, очень подходит к платью сестры. – Я не умею произносить долгие поздравительные речи, так что просто ещё раз скажу : «С Днём Рождения, Эл!». Ты знаешь, как я тебя люблю, но не стоит так хлопотать вокруг меня. И я не хочу вести светские беседы, и более того, не в настроении для знакомств с девушками… еще и при куче родственников! – только договорив последнюю фразу, я заметил, что Элис ушла. Ага, я понял её коварный план! И он заключается в том, чтобы всеми правдами и неправдами пристроить меня «в хорошие руки». Но я же не чёртов бездомный щенок! Я сам в состоянии позаботиться о себе… Правда, Элис похоже не волнует, что я думаю по этому поводу.
Я прошёл в гостиную, и все мои самые худшие ожидания свершились: там было столько народу! Хотя… так можно будет затеряться в толпе, и мне не придётся «быть милым», не придётся знакомиться с Мэри… У меня уже появился целый план. Но тут я заметил праздничный стол и своё место… место рядом с Мэри! Господи боже! Никуда не деться… Молодец, Элис! Всё предусмотрела. Ну, за что мне это всё?!
Я посмотрел на эту девушку. Она выглядела достаточно привлекательно, но она сильно нервничала...забавно-забавно...интересно сколько гадостей она уже знает обо мне? Чем больше, тем проще для меня.
- Привет! Я Мэри, - она протянула мне свою руку.
- Послушай, Мэри… Я не хочу тратить на это свое время… К тому же, ты абсолютно не то, что мне нужно. Разгребать чужие проблемы, моя работа, но не больше. Тебя бросил парень, и ты решила найти другого придурка, который поведётся или кому можно поплакаться в жилетку, я прав? – это было жестоко, но мне наплевать, что чувствует эта Мэри. – Послушай меня, я вижу тебя насквозь, и мне это неинтересно, жалующихся мне хватает. – Ээ… Джаспер… как грубо и некрасиво. Бедная девушка сейчас разрыдается. Да, и не такая она, как ты сказал. Обычная, милая девушка. Элис не могла посоветовать плохого… Что сделано, то сделано! У меня не то настроение. Шла бы эта Мэри! И все, идите вы все на хрен! Не стоило вообще сюда приходить…
У Мэри полились слёзы. Она хороша собой, но сейчас мне плевать, насколько она красива. Быстрым шагом девушка направилась в ванную комнату.
Ну и сволочь же ты, Хейл! Точно такие же слова через минуту повторила и Элис.
Мдаа… Вечер определённо удался! Спасибо Элис, хоть не выгнала меня после такого.
Да и вообще мои мысли витали где-то далеко отсюда… Мейсен! Я опять вернулся к нему, он хорошо продвигается, рассказывает, беседа идет, это радует…он привыкает ко мне, я же начинаю понимать его… Что за?! Уже на Дне Рождении сестры я думаю об этом!
Я сидел в тёмном углу комнаты на мягком диване в полном одиночестве. Хотя мне пришлось потрудиться, чтобы остаться тут одному. Пришлось поругаться с дядей Джебом. Чёрт, да он занял почти весь диван своей задницей! Да, и мешал мне думать…
Я начал обдумывать завтрашнюю беседу, как толкнуть моего «подопечного» на более откровенный разговор…
Прошло пару часов. Все гости начали расходиться. У дверей я увидел Элис, она очень хотела «поговорить» со мной. Я определённо не хотел ни ругаться с Элис, ни задерживаться тут ещё некоторое время. Поэтому я чмокнул Элис в её нежную щёчку и выбежал из квартиры. Домой…

***

Проснувшись утром, я как всегда сделал себе завтрак, пообещал себе, что завтра начну бегать, проверил почту, изучил новости, скучно…а сегодня пятница, видимо Элис снова попытается наладить мою жизнь… мою личную жизнь. Кто бы знал, как это бесит! Ну что поделать, она моя сестра и заботится обо мне, хочет как лучше.. ну она так думает.
Припарковавшись там же, где обычно, я отправился в свой кабинет, стал смотреть остальные дела, порученные мне, потом пошел на обход. Всё обошлось без происшествий. По возвращении меня снова ждал босс, снова недовольный. Что я им всем сделал?! Сидишь, работаешь, но нет… я опять не там припарковался? Или рецепт выписал не тот? Я убил кого-то?! Я соблазнил его милую дочку и бросил, прилюдно назвав «шлюхой»? Чего он на меня так смотрит…это начальственные штучки. Бесит меня сегодня решительно все.
-Доктор Хейл,- начал неспешно он. Вежливый начальник? Он меня кастрирует? Отнимет машину? – как вам работается вместе с мистером Мейсеном?
-Хорошо продвигается, он идет на контакт, не буйный, нормально воспринимает все, что я спрашиваю, не без затруднений, конечно. К некоторым вопросам приходится возвращаться. А что?
-Просто полиция интересуется им, как и что. Ведь при случае могут и пересмотреть решение суда, отправить его в тюрьму, - пояснил он мне.
-Ясно, но я работаю, мистер Стивенсон, – выдавил я из себя улыбку.
Он кивнул, и ушел, хлопнув дверью.

Снова тот же стул, стол, я и Мейсен.
Доброе утро, Эдвард,- традиции это важно.
Доброе утро, док, - он улыбался мне свободной улыбкой.
-Хорошо спали?
-Да более чем. Сегодня мне снился какой-то бред, но приятный, – он был очень доволен.- Видимо это работает.
-Да, определенно, вы готовы продолжить?- спросил я.
-Да….готов, - он утвердительно кивнул.
-Тогда давайте поговорим о ваших других жертвах? - я посмотрел на него, он согласно кивнул, и я продолжил. - Я смотрел фотографии девушек, их спины были разрезаны под нотный лист и там же были сами ноты, вы можете это как-то пояснить?
Он вдохнул-выдохнул, потрепал рукой край своей одежд и неторопливо начал:
-Когда я познакомился с первой из них, я подумал, боже как она прекрасна, она непременно поможет мне, она вдохновит меня на многое, не может быть иначе, я пробовал писать после наших свиданий, но не выходило ничего. Я снова стал ощущать себя беспомощным, я не мог понять что мне еще нужно. Я музыкант и это должно происходить! Сев за свой рояль, я стал понимать, что просто девушки рядом или в своей постели мне не достаточно. Я смотрел на женщину и думал, что она и есть само вдохновение, само произведение…а ее тело …воплощение этого, и я должен прикоснуться к нему, я должен писать на нем, на всем теле…без остатка она должна быть моей. Стать моей собственностью, на которой я сотворю все что пожелаю. Вы, Вы понимаете меня, доктор Хейл?- взволнованно спросил он, с надеждой глядя мне в глаза.
- Хм, я думаю отчасти, да, безусловно, понимаю, - медленно проговорил я, делая пометки у себя, - что было дальше?
- А дальше… дальше я забрал у нее все, что она была способна мне дать, и начал писать музыку. Она получилась потрясающей, люди оценили ее, и тогда я подумал, что мне стоит продолжить поиск музы, – спокойно рассказывал он.
-Как вам удалось скрыть все следы?- поинтересовался я.
-Охх, док, перестаньте, вы большой мальчик уже, - выдохнул он, - Чикаго большой город, я вколол ей смесь лекарств, чтобы она была жива и чувствовала, но не могла двигаться, и кричать, и потом, я всегда делал это у них в квартирах, там тело и оставлял. Я практичен всегда. И во всем.
-Вы планировали новое убийство?
- Не совсем, я все еще надеялся, что найду просто девушку, которая будет рядом, но не нашел. И сделал, то, что сделал.
-Что-то еще, мистер Мейсен? - вопросительно подняв бровь, сказал я.
-Я всегда мечтал создать совершенство. Что-то, что будет вечно, и чем я мог бы гордиться. А для создания такого нужно много практики, так что постепенно я пришел к мысли, что все мои действия должны быть совершенными, а эмоции кристально чистыми и каждый раз должен быть будоражащим мое сознание, – улыбаясь, пояснил он мне.
-Это впечатляет…ваш ход мыслей, - говорил я, - и посмотрите, куда он вас привел.
-Вас тоже, док, – хмыкнул он. – Вы здесь, вместе с такими как я. Вы часть каждого из нас.
-Нет, я не часть. Я тот, кто наблюдает за вами, и я тот, кто помогает вам осознать, какие вы есть на самом деле. Без всяких иллюзий и преуменьшений.
Воцарилась тишина. Мы смотрели друг на друга, казалось, вели бессловесную беседу.
- Так что насчет вашей последней девушки? Изабеллы Свон? – спокойно спросил я.
Он поморщился. Помолчал еще, но все, же начал рассказ:
-Я жил в Чикаго уже давно, и моя музыка сделала меня известным, равно настолько, что стал прилично получать за свою игру, - он говорил, глядя на стол.- И на одной из вечеринок, я увидел ее в толпе, выглядела она прекрасно, еще лучше, чем раньше, отыграв свое, я пошел общаться с гостями, и как бы «случайно» натолкнулся на нее.
Он улыбался своим мыслям, воспоминаниям, затем снова продолжил.
- Она была мила, приветлива и откровенно флиртовала со мной. Я был польщен, и делал то же в ответ. Вспомнив былое, она извинилась и наговорила прочей чуши. Я предложил пообедать вместе. Мы встретились несколько раз. И только потом я пригласил ее к себе домой,- он сделал паузу, прокашлялся. - Ну а остальное вы знаете.
- Да. Я видел,- сказал я.- А вы сожалеете о том, что сделали? О тех девушках? Об Изабелле?
- Нет, доктор Хейл, то, что я сделал, я сделал ради искусства, ради достижения своей мечты. Подумайте, на что готовы многие люди, чтобы найти и подержать в руках свою мечту? Чтобы вдохнуть ее аромат и понять, что приложишь максимум усилий, чтобы она исполнилась, осталась навечно с тобой.
Я молчал. Мне нечего было сказать ему. И время нашей беседы вышло.
- Всего доброго, мистер Мейсен, – протянул я. - Вам не требуется замена лекарств?
- Нет, док, спасибо, – хищно улыбаясь, ответил он мне.
Я шел по коридору, все еще обдумывая его слова. В чем-то он прав, мы следуем за своей мечтой, и порой она оказывается лишь пустышкой, не приносящей тех ощущений, которых ты ждешь, но если тебе повезло, то… кто знает, как именно ты будешь ее беречь? Люди самые страшные и прекрасные создания одновременно. Мы можем бояться и радоваться. Плакать и мечтать. Шептать и выкрикивать. Сочувствовать и ненавидеть. Столько граней в одном создании. Мы сами губим себя. И даем другим людям сделать это с нами. Все это печально. Это замкнутый круг, в котором мы живем. Я, наверное, не смогу с точностью сказать, чем безумец отличается от просто человека. Все мы безумны.

Меня разбудил телефонный звонок среди ночи…какого? Все знают, что я не ранняя пташка. Еле дойдя до телефона, по пути собрав все что можно, я схватил трубку и рявкнул:
-Хейл.
По мере прослушиваемого, я все больше просыпался. Когда я уже повесил трубку, сна не было. Я начал быстро одеваться. Черт-черт-черт. Прыгнув в свою машину, я искренне надеялся, что ни одного копа мне не встретится. Счастливчик, не встретил.
Буквально ворвавшись в больницу, я сразу же побежал, к камерам. Подходя к нужной мне, я уже увидел тут своего босса, начальника охраны, несколько санитаров, и еще ожидался приезд полиции и прочее.
Взглянув на стеклянную дверь, мне стало не по себе. Там была изображена небольшая орхидея, у меня перед глазами промелькнул его рассказ об этом, и об этой «кровавой орхидее». Аккуратно зайдя уже в камеру, не слушая никого, я просто не поверил своим глазам, что человек может такое сделать… На свободной стене были написаны ноты, причем много, перед глазами снова промелькнули фото, его других жертв… я даже не сомневался это было законченное произведение, он нашел способ вытащить это из себя, из своей головы, передать это творение, наверное, прекрасное, но так ужасно созданное, написанное собственной кровью на стене психиатрической больницы… последняя попытка сделать хоть что-то, не просто забрать чью-то жизнь, а подарить этому миру часть себя, а затем и себя.
Я перевел взгляд на кровать и увидел там его. Он лежал на кровати, с умиротворенным лицом, практически счастливым, смотря куда-то и видя, то, что нам не понять. Его пальцы были в крови, равно как и его руки в целом, я сумел разглядеть раны на руках, и видимо где-то были еще, просто сразу в глаза не бросались. Но как? Просто расцарапать руки и сотворить такое нельзя.
Медленно повернувшись к боссу, я спросил:
-Как?- мой тон, даже отдаленно не напоминал вежливый.
-Мы нашли под дверью самодельный нож. Как Мейсен достал его неизвестно, и где он прятал этот нож – тоже. Мы каждый день обыскивали камеры,- спокойно пояснил он.
Все еще находясь под впечатлением, я продолжал смотреть на ноты, и только потом заметил маленький рисунок в самом низу. Чертов ублюдок. Он псих. Но в тоже время он никогда им не являлся. Он умен, и изобретателен. Просчитывает все. Чтобы не попасть впросак. Любит контролировать ситуацию, даже после смерти. В самом низу была подпись, даже не подпись, а просто знак, крест, немного неровный, но в точности повторяя мой шрам на левой руке. Это значит, что он помнил обо мне? Или решил, что мне будет приятно? Может это быть он просто пытается утянуть меня за собой, говоря, что без меня тут не обошлось. В любом случае своего он добился. Я этого не забуду никогда, и он прав. Мне с этим жить.

Edward Mason

Она лежала на кровати, связанная по рукам и ногам. Такая удивительно беспомощная…такая ранимая…Пхах. Я любовался ее спиной, ее ногами, ее такими милыми и такими по-блядски невинными трусиками, это видимо искусство целое, так выглядеть. Как завороженный я подошел ближе, провел по ее голой спине своей холодной рукой, ее тело задрожало…пффф..боишься? это верно. Вновь пробежавшись по ней взглядом, я почувствовал невероятный прилив злости, ее волны просто захлестнули меня, распространяясь по всему телу, она текла, разливаясь по моим венам, казалось, заменяя кровь. Мои руки тряслись в ожидании, в предвкушении…я так долго этого ждал, слишком сильно хотел… Вытаскивая нож из своего кармана я осторожно и не спеша провел вдоль позвоночника… дааа, сталь дарит холод... пересчитав все ее позвонки, я наконец начал то, зачем привел ее сюда. Перевернув нож лезвием вниз, я стал рисовать. Я чувствовал себя настоящим художником. Всегда говорили, что если хочешь избавиться от навязчивой идеи, воплоти ее. Что ж. Жребий брошен. Я буду рисовать ее любимый цветок. Орхидею. Она будет кроваво-красная…Я начал рисовать ножом причудливый узор, и постепенно все четче стали проявляться очертания цветка, я медленно и неспешно слизывал ту кровь, которая сочилась из каждого моего надреза, я пил ее, как самый сладкий и непревзойденный напиток на земле. Ее тело подрагивало под моим, но она понимала, что сопротивляться бессмысленно, и я был рад, что она не дергается сильно, ведь тогда получится не очень четко и ровно. Я продолжал свой шедевр. Помимо талантливого художника нужен еще прекрасный холст…Фоном звучала музыка, я просто обожаю Рахманинова, я закрыл глаза и попытался представить, что это я играю на фортепьяно…
Между тем, я продолжал свою работу, я тщательно прорисовывал каждый лепесток на ней, это так будоражит, так возбуждает… она так беззащитна, и вся моя…
Власть, она пьянит, мне не нужен алкоголь, так лучше… Я стянул с нее ее эти трусики, бросил рядом, белье нужно, чтобы его снимать…Черт! Как же она хороша, обнаженная и с моим рисунком на спине, орхидея готова и больше не кровоточит, прижег кое- где, чтобы не портило картину, погладил ее ножки, она уже не дрожала, тем лучше. Разведя ей ноги в стороны, я нагнулся и вдохнул ее запах, идеально, почти не изменилась. Продолжая поглаживать ее ноги, я все еще любовался ею, кто бы видел…восхитительна как никогда.
Вытащив из кармана презерватив, я разделся, и надел его…Я смазал ее, ее же собственной кровью…fuck..кажется, я кончу так и не успев начать, соберись. Очень медленно я начал вставлять свой член в нее, чертовски узенькая, зависнув над ней, я стал шептать ей в ухо всякие пошлости. Я продолжал трахать ее, то медленно, то быстро, я стонал, не заботясь ни о чем, существовала только ее запах, запах секса, ее кровь, и эта чудесная попка. Ааах. Как долго я ждал, от этого только желаннее. Кончив, я еще какое-то время побыл внутри нее, чувствуя, как ее кровь стекает на меня. Нагнувшись, я стал слизывать и ее. Поднявшись с кровати, я подошел к своей одежде отыскал там нож, и решил добавить кое-что на ее спину, для полноты… Я вырезал там Э.М.. Пока писал эти буквы, возбуждение снова охватило, теперь точно моя. Oна испуганно смотрела на меня, если бы могла она бы кричала...но не может...Fuck…как бы я хотел снова трахнуть этот ротик, но нет, она же не может двигаться, лекарства делают ее бездвижной, и просто нет смысла делать это с ней.
Закончив, я отошел и сел на стул. Вытащил сигареты, закурил, и стал слушать музыку, смотреть на Беллу, затягиваясь с наслаждением. Безумно красиво. Великолепно. Так хорошо мне не было никогда. Я знаю, что сраный извращенец, но каждый живет, как может и хочет! Я сейчас сидел и смотрел, как медленно ее покидает жизнь. Незабываемое зрелище. Всегда говорят выстрелить проще, чем убить ножом. Правда. Когда ты стоишь так близко, что слышишь последние вздохи…это либо пугает, либо заводит. Я из последних. Я немного попрактиковался с другими женщинами. Я всегда подхожу к делу ответственно. Снова затягиваясь, я перевел взгляд на окно. Красивая луна и звезды, как же они далеко. Моя звездочка ближе. И она уже теряет свой блеск. Я заберу его. Всю. Раньше считалось, что если перед смертью жертва посмотрит в зеркало, то душа перейдет в него. Он подарит свою жизнь. Так вот я считаю, что все они дарят свои жизни мне. И я заберу. Я увлекся своими мыслями и мыслями о ней, да так что снова был готов сделать это с ней, но решил остаться на месте. Я потянулся к новой сигарете и продолжил свое наблюдение. Я жадно смотрел, как кровь продолжает течь…
Эта единственные страсти в моей жизни: музыка, сигареты, девушки… особенно такие. Все взаимосвязано. И получая одно, я могу делать другое. Получая свое удовольствие здесь, я перебрасываю это позднее на нотные листы.
Я могу творить, и это прекрасно, это то, ради чего стоит жить. Не все могут понять это. Но я и не требую понимания. Я просто музыкант, который получил признание за свои труды. Это будет фантастическая мелодия.
Я так замечтался, что не услышал топот под дверью, и крики, пришел в себя лишь, когда офицер полиции, заломил мне руки и стал зачитывать мои права.
Остальные процедуры прошли как во сне, я все никак не мог избавиться от этой мелодии, она окружала меня, не давала спать, я просто сходил с ума. Мой адвокат не давал мне ручку и бумагу, чтобы я мог записать это. Мне светил огромный срок. Но вместо этого меня упрятали в психиатрическую клинику города Чикаго «Психиатрическая больница штата Иллинойс». Пока меня везли, я с интересом смотрел в маленькое окошко. Кто знает, чем это закончится. Зайдя в камеру, я принялся искать лист бумагу, хоть что-нибудь… Эта мелодия сведет меня в могилу. …
Утром меня потащили на прием к врачу. Я наблюдал за ним. Высокий блондин, проницательные, лукавые глаза. Что ж.. Сыграем.
Наши с ним беседы продолжались и продолжались, мне казалось, что я уже погряз по всех этих разговорах по самое горло. Мне уже не вылезти из этого дерьма. Этот Хейл знает, как разговорить, он может заставить чувствовать себя так, как никогда раньше. Он заставляет вспоминать все. В деталях. Нет, я не боюсь вспоминать, просто мне кажется, что понять это не всегда возможно, я ведь псих, раз я здесь, и отношение должно быть соответствующее. Но он меня удивил… В любом случае мне не понять как эта хрень работает, но Хейл вытянул из меня все. Даже не так, мне самому захотелось рассказать все, как это происходит, как я к этому пришел и почему не остановился. Рассказать ему самое начало…сейчас лежа в своей камере, я вспоминаю нашу с ним беседу, как он просил рассказать как я познакомился с Беллой. И я не отказал.

*****

Некоторое время назад.
Я стоял под душем и обдумывал сове предстоящее свидание. Горячая вода медленно и неторопливо стекала вниз, помогая мне, успокаивая, давая ощущение того, что время еще есть.
Три месяца назад, я познакомился с ней. С Беллой. Впервые встретив ее в книжном магазине, я был удивлен. Занятно. Она, совершенно не стесняясь никого, строила мне глазки, а я улыбался в ответ лениво - флиртующей улыбкой. Что ж, она в моем вкусе. Почему бы и нет? Эта девушка определенно знает, какое влияние оказывает на мужчин и демонстрирует это. Уверенная в себе. Это хорошо.
Зайдя, в этот же книжный через неделю, я увидел ее раскладывающей книги по местам. Она здесь работает. Я - идиот. С книжницей, я еще ни разу не встречался. И не трахался тоже. С почином тебя, Мейсен. В тот раз она меня отшила, так как, видите ли, она лесбиянка. В следующий раз она сказалась фригидной, потом прикинулась ярой феминисткой, заявив, что самое классное в мужчине, это его стоящий член, а после можно выбросить как упаковку от презерватива. Я игрок, и это та игра, которую я собираюсь выиграть.
Меня отшивали и раньше, но не так…грубо и так надменно впервые, я просто обязан приручить эту сучку.
И вот теперь я все еще в душе и волнуюсь, как сраный пятиклассник перед экзаменом. Уф. Белла умна, красива, невинна и порочна, беспроигрышное сочетание. Она меня зацепила, и я попался. Через какое-то время я начал ходить в книжный каждый день, чтобы увидеть ее, услышать очередную гадость в свой адрес, чтобы улыбнуться в ответ и сказать какой у нее приятный голос. Я все больше попадал. Ей, в свою очередь, доставляла удовольствие наша игра, ей нравилась моя реакция, мои слова, прикосновения…спустя три месяца, Белла наконец-то согласилась пойти на свидание. Восхитительно.
Я приехал за ней, и решил отвести в мое любимое место. Оно напоминало мне о доме. Это была «моя Венеция» в этой чертовой Америке.
Мы устроились за столиком, начали разговор, а я как идиот продолжал смотреть на нее и не мог отвести взгляд. Черт! Я чувствую себя мальчишкой. Белла обезоруживает меня. Моим единственным оружием всегда было красноречие, умение заговорить любую. Я смотрю на нее и теряюсь. Чувствую, что сделаю практически любую глупость ради нее. Влюбленный дурак. Это диагноз.
- Перестань.
-Что именно?- невинно спросил я.
- Ты так на меня смотришь, что это уже становится неприличным, - чуть улыбаясь, ответила она, - чувствую себя красной шапочкой перед голодным волком.
-Разве красная шапочка флиртовала с серым волком? Ходила с ним на свидание? – заискивающе улыбнулся я. – Не думаю, что волк хотел ее…соблазнить.
-Ммм, сказки…так увлекательны, мужчины так любят их рассказывать, - фыркнула она.
- А девушки охотно им верят.

***
Какое-то время спустя.
Мы лежали в моей постели, одной рукой я обнимал Беллу, в другой руке держал сигарету, затягиваясь с удовольствием. Совершенно точно, я безоглядно влюбился. Так как ни разу в своей жизни. Раньше я думал, что нужно много времени, чтобы это понять, но нет. Когда приходит такое чувство, то не остается ничего кроме как принять его и насладиться им, разделив его с ней. Я не мог оторваться от нее, нуждался в ней, в ее взглядах, шуточках, поцелуях. Я всегда любовался ей. Белла любила быть в центре внимания, она притягивала взоры мужчин, и я был горд собой, что она моя. И только моя. Я fucking эгоист. Плевать. Но я не собираюсь ей делиться.
Затягиваясь снова, я продолжал смотреть на нее, перебирал ее волосы, гладил ее, прижимал еще ближе к себе, шептал какую-то чушь. Она чудесна.
****

Также я ему не отказал и в подробном описании убийства Беллы, его волновало все. Как я делал. Зачем. Что я при этом чувствовал. Что должно было быть дальше. Чертов доктор. Он лезет глубоко. Невозможно сказать ему одно и не сказать другое, все равно вытащит. Лучше самому. Рассказывая ему все это, я внимательно следил за его реакцией, мне было важно, чтобы он понял меня, понял, как это важно и нужно было мне… как воздух, и даже больше. Его эмоции, когда он не успевал спрятать их, дарили мне наслаждение, ведь когда человек испытывает, целую гамму чувств, это нельзя пропустить и отбросить. Нужно впитать их в себя. Ведь все мы живем за счет друг друга. Сейчас уже лежа в своей камере, изучая стены и потолок, я понимаю, что моя история закончена, мне больше нечего сказать доктору Хейлу. Да, я такой, сожаление, как говорил док, возможно, придет… но прошло уже восемь месяцев, и все же ничего не происходит. Я никогда не отличался большим терпением, и сидеть смиренно ждать, когда это случится, я не намерен. Прошло время, а я все еще с наслаждением вспоминаю детали каждого убийства, каждую девушку... И слышу эту последнюю мелодию. Она так и не покинула меня. Мне здесь больше нечего делать, жить здесь в этой клетке, мне не представляется возможным, я рассказал свою историю врачу, я хотел, чтобы он знал, чтобы он помнил меня. И он будет. Я уверен.

ФОРУМ